53. «Доношение» камчатского архимандрита Хотунцевского в Синод от 29 марта 1749 г.

Ея императорскаго величества указ о строении вновь на Камчатке трех церквей и о прочем, из святейшаго правительствующаго Синода декабря от 16-го 1747 года под № 1725 посланный, получил я, нижайший, исправно, прешедшаго 748 года ноября 30 дня, по которому показанныя церкви быть в строении уже зачинаются и, мню по божию благословению, не в долгом времени созиждутся, ибо новокрещенныи камчадалы о вырубке [144] угоднаго леса охотное старание имеют, а о даче плотников к каждой церкви по пяти человек из служилых здешний господин командир Якутского полку капитан Максим Лебедев особенно, яко добрый божьих церквей рачитель, тщится.

И Большерецкая канцелярия все принадлежащее к строению на требование мое своею промемориею исполнити обязаласа. О иконостасах и протчей церковной утвари, дабы она сооружением не продолжиласа, в Иркуцкую провинциальную канцелярию промемория ныне ж отпущена, антиминсы и книги от московской синодальной конторы благонадежно ожидаются.

Что же касается до священно и церковнослужителей, вещь является сумнительна, могут ли они из Иркуцкой епархии прислатся в скорости, дабы построенныя церкви не пустовали, и новокрещенныи камчадалы не были без настоящей духовной пользы, недоумеваюся.

Мнение же сие во мне рождается от того, понеже Камчатская землица очень в далеком положении от Иркуцка обретается, и невозможно меньше как в два, случаем же в три и в четыре года оттуда резолюцию получать, что же бы тамошнему архиерею самоперсонально здешния страны отдаленныя когда посетити и очевидно подлинная в них нужды осмотрети и настоящее устроение церквам подати, то зело видится неудобно, ово за превеликою дальностию, ово за несказанно трудным путем.

В чем же наивящее неудобство к нашему делу усматривается. Иркуцкая епархиа священно и церковнослужительми пред протчими епархиами попремногу скудна, как и его преосвященство покойный Иннокентий, епископ иркуцкий и нерчинский, святейшему правительствующему Синоду свидетельствовал, представляя в своем доношении, что у него и к готовым церквам посвятить некого.

А здесь покорнейше доношу, и кроме ныне вновь устрояемых трех церквей еще имеются праздны священническия места, имянно же: в Анадырском и Верхнем и Нижнем Камчатских острогах, ибо посланный от мене в Анадырск для священнослужения иеромонах Флавиан с причетники изменниками убит, как и святейшему правительствующему Синоду давно известно, а определенный мною в Верхнем священник Симеон Василиев, по воли божией, прешедшаго 748 года преставился, в Нижнем Камчатском остроге священник Ермолай Иванов сего марта 28, яко древний человек, умре.

К сим Охоцкой острог, одного священника имущий (ибо бывший тамо другий священник Черниговской епархии Филипп Енко по указу святейшаго правительствующаго Синода в Россию отпущен), требует непременно другаго, дабы одному быть при остроге, а другому в проездах, как я напредь сего из Охоцка вашему святейшеству доносил, ибо под ведением Охоцкаго острога, имеются другие четыре острога с рускими обывательми и новокрещенными тунгусами, якутами и коряками, имянно: Удской, Тауйской, Ямской, Акланской в дальнем разстоянии, которыя должно посещать и святыми тайнами снабдевать. К сим еще святейшим правительствующим Синодом определено здесь быть двум диаконам, а мы только имеем одного иеродиакона, в Тобольске взятого, да и о том святейшаго правительствующаго Синода просил я с покорностию прешедшаго 748 года, дабы он был к нашей свите причислен, со определением ея императорскаго величества жалования двухсот рублев и хлеба противо его товарища, в Москве взятого, о чем и ныне всенижайше прошу, понеже без двух диаконов нам при свите в священнослужении, а паче в проездах, обойтися нельзя.

И таких ради сумнительных вин, дабы зачатое богоугодное дело в безконечную долготу не протягалося и во многовремянныя переписки (от которых и святейшему правительствующему Синоду излишнее затружднение [145] и Камчатской землице в духовности недостаток произойти может) не уклонилося, ускорив со всяким раболепным усердием, дерзновение возымел донести и покорнейше попросити следующее:

1) Не соблаговолит ли святейший правительствующий Синод к здешним церквам, где ныне есть потребно и впредь будет нужно, определять в церковнослужители, то есть во дьячки и пономари из обучившихся от нас детей руских и камчадалов, а таковых мы имеем довольное уже число, не гнусно чтением и пением церковные службы исполнять могущих. А отсюду может еще и польза воспоследовать такая, что протчии их сверстники, смотря к товарищам своим вашего святейшества призрение и милость, охотнее ко учению прилогатися будут, да и мы нелживы пред их родительми покажемся, яко то им при увещании учительским словом обещали. И буде святейший правительствующий, Синод утвердит тому быть по моему доношению, благоволено ж бы было в здешния места, откуда пристойно ея императорскаго величества указы послать, дабы с командирами о том словопрению и перепискам лишним места не осталось.

2) О священнослужителех, каковых ныне требуется девять как выше донесено, имянно же священников семь, а диаконов два, к его преосвященству, кто на престолоправление Иркуцкой епархии произведен будет или уже и произвелся, прошу милостивой ея императорскаго величества указ послать с таким повелением: чтоб его преосвященство, ведая камчатская в христианских потребах нужды, нимало медлил, в скорости показанное число священнослужителей избрав, определил, и на показанные места благоволил отпустить. Аще же толикое число священнослужителей в Иркуцкой епархии не обрящется и посвятить их не из кого, неукоснительно бы святейшему правительствующему Синоду, яко обычно есть, репортовал, по которому его преосвященства репортованию, не соблаговолит ли святейший правительствующий Синод, тех священнослужителей, изобрав достойнейших в Москве, сюда прислать. Ибо здесь хотя и являются из дьячков и пономарей и из учеников некии в возраст приходящие к священству и диаконству способны, да ехать для посвящения в Иркуцк отваживаться не смеют: 1) за дальным путем, что не отменно три года в проезде коштоватся надобно; 2) за опасением преждевремянной смерти, что здешний народ иркуцкаго воздуха нести не может, а умирает больше оспою, и сего имеют в пример посланнаго от нас еще из Охоцка Верхняго Камчатскаго острога служилого для посвящения во диакона, которой в Иркуцке по посвящении, как сказывают, оспою кончался; 3) и в том имеют опасение, чтоб, толикую трудность дорожную подъявши и без остатка свой капитал истративши и многим у людей одолживши себе, не возратится тщим, занеже не всякой человек является пред архиереем в священство угоден и достоин.

Я, нижайший вашего святейшества послушник, что усматриваю здешним странам полезное, не могу молчать. Мне видится невозможно Камчатке, яко отдаленной весьма стране, в божьих церквах и во всем благочестии доброе и порядочное иметь исправление до того времене, до коего к ней особенной на наше место пастырь не пришлется со властию архиерейскою, и того ради не соблаговолит ли святейший правительствующий Синод особенное о Камчатке возыметь разсуждение, ибо она, аще и малолюдна зрится ныне, однако ж изволяющу всещедрому богу щастием ея императорскаго величества не в долгом времени, как уповается, многолюдна и пространна покажется, понеже у ней, кроме пространства земного, целый океан со многими островами, людьми наполненными, вокруг отворен, и умножающимся по малу мореходным с промышленными людьми судам умножатся и пределы здешних мест без сомнения.

Разсуждение же то, аще благоволит святейший правительствующий Синод моему убогому дерзновению подая милостиво богато пастырское [146] прощение, положити на таком основании, чтоб 1) прислать сюда персону, человека достойнаго и мудраго, чрез котораго бы уста и руки благодать божия непосредственно церковь свою правила и немощная врачевала, оскудевающая же восполняла, и, придав к нему потребное число причта, укомплектовать ея императорскаго величества денежным и хлебным жалованием, каково святейшим правительствующим Синодом разсудится быть неоскудно; 2) для житья его с причтом и для престарелых и сирот прибежища и для удобнейшаго детей училища позволити ему вместо бывшей здесь разоренной пустыни, в угодном месте, каково при Нижнем Камчатском остроге зрится, построити монастырь, во имя живоначальныя троицы и дать пастырское благословение в братство приимать и постригать людей свободных, например камчадалов и руских, который делами государственными не обязаны и не суть люди боярскии, аще и в подушной оклад написаны, ибо могут они и в монашестве до будущей ревизии подушное платить, аще инако о том не разсудится.

Что же бы монастырь тот построился без утраты ея императорскаго величества казны, думается не худо, и аще по представлению моему учинится, все дело по малу в совершенство приидет, да еще с немалым государству плодом.

Имеются здесь на Камчатке при острогах и при Охоцком порте пашенныя мужики семей до тридцати, а живут они праздны, только скот казенный держат, котораго малое число, оных приписать к монастырю вечно, со всем при них сущим немногим скотом рогатым и лошадьми (за которой скот, хотя и деньги в казну, из монастыря возвратить по исправности) и поселить их всех при Нижнем Камчатском остроге на угоднейших местах. И того ради повелено б было из Охоцка тамо сущих пашенных перевесть на Камчатку со скотом мореходным судном безденежно, а от сего не токмо монастырю в поделках, но и всей здешней безхлебной стране может по времени произрасти польза, ибо они мужики, будучи во всегдашнем монастырском смотрении, природную свою леность отбросят и дело свое тщательно исполняти, то есть землю пахати, понудятся. И так уповая, не долгим весьма временем хлебные на Камчатке отрасли покажутся, как то и прежде было, когда пустыня неразоренно стояла.

К тем пашенным придать еще камчадалов, хотя два острожка, который стоят при Нижнем не в дальности, один вверх по Камчатке сорок, а другой вниз тридцать верст, имянно Камаков и Ламахаручев. А оттуда как во интересе не будет ущерба, ибо ясак с них по прежнему пойдет, так и камчадалам не покажется обидно, понеже они, вместо монастырских поделок, в каюры и во всякие острожные поделки не возьмутся, и сбираемая на нужды острожные юкола при них останется.

Обретается же здесь малое число в подушной оклад положенных камчадалов, а шатаются они по всей Камчатке, как овцы в лесе без пастыря своевольно и бездельно и мало что домашнее не промышляют, от чего приходят в неокупные долги: тем прошу благовременное дать руководство и определить их, собрав всех до единаго, монастырю ж в смотрение и власть, чтоб научилися жити по домашнему и себе суетно не тратили.

Сверх вышеписаннаго имеются в мори, расстоянием трех дней морскаго бегу, от Камчатского устья, два пустыя острова, к промыслу морских зверей, бобров и прочиих способные: один, на котором господин-командор Беринг кончался, другой близь того ж лежащий. Оные острова, аще припишутся к монастырю во владение и позволится тому на построенных своих судах отпущать людей, уповаю крепко от тех и интересу ея императорскаго величества немалому быть приращению, ибо от промысла всяких зверей десятого отдавать в казну будет указано. К тому ж между морскими от монастыря вояжами, за помощию божиею, могут и другии острова находитися, уже не пустыи, но людьми наполненныи, которыи и под [147] высокодержавную ея императорскаго величества руку приведутся и ко общению христианской веры приступят.

Что же до зачатия того монастыря, на каком бы его коште сперва заводити, касается, то благословил бы святейший правительствующий Синод учинити сицевым ¹ способом.

Имеются здесь при Нижнем Камчатском остроге к нашему приезду построенныя покои, а стоят они недалеко от церкви, те отдать монастырю вовсе, и тут будет гнездо, в котором церковныя птенцы возрастати начнут а после умножающуся братству и келии умножатся и все помалу, поступая в совершенство, приведется и церковь особенная монастырская, ово из остатков разоренной пустыни, ово же из собственных доходов созиждется во имя, в какое святейший правительствующий Синод благословит и монастырь основать. Не будет же монастырь и без вкладчиков, ибо здешнии обыватели его вседушно желают.

К сему потребно есть святейшаго правительствующаго Синода просити о майстеровых людех, дабы соблаговолено было из Иркуцка прислать сюда двух. живописцов, двух столяров, двух искусных плотников и двух кузнецов на определенном ея императорскаго величества жаловании, с пристойными к их майстерству инструментами и материалами на время, покаместь данных к ним в научение от монастыря людей совершенно своему художеству наставят и всегдашний плод того рукоделия камчатским странам оставят, ибо в таких людех здесь превеликая имеется нужда, вяще же того ради сие учинить, понеже в здешних странах, не только впредь церквей понадобится, сколько есть ныне, и не всегда иконостасы например требовать из Иркуцка и возить такую дальность с немалым коштом. А на сколько чего с ними материалов, железа же хотя до ста пудов отпустится, оное все на щет монастырской поставить.

Зело ж бы много святейший правительствующий Синод оный монастырь своею милостию наградил, аще бы присланы были к нему из Санкт-Питербурга на первой случай хотя шесть морских компасов (за которыя и деньги по указу, куда надлежит, возвратятся), ибо здесь их взять негде.

Еще ж святейшему правительствующему Синоду доношу покорнейше. При здешних острожных церквах имеется в казне от прикладов денег рублев до тысящи, а в новоустрояемые церкви ко окнам слюду откуда получить не написано, и о колоколах умолчано, взять же здесь их негде, а церквам без тех обойтися невозможно кажется. Я из показанной церковных денег суммы порядил купцов привести сюда потребное число слюды и на оковку железа белого, а колокола не повелено ль будет купить в Москве по цене на щет тех же денег и прислать на Камчатку, как возможнее покажется, весом в двадцать пудов с одною четвертью, имянно же: три колокола по три пуда, три по два, три по одному, три по половине, три же по четверти пуда.

Зело же полезно усматревается, аще бы благоволено было при церквах между новокрещенными поселять человека по три добросовестных служилых по усмотрению духовности: 1) для охранения церквей, 2) чтоб иноземцы от них в поступках христианских имели очезрительный пример, 3) чтобы руским обычаем и поселятися и жити домами обучилися.

Что же касается до учеников, понеже о них особенное святейший правительствующий Синод разсуждение имеет, как от присланнаго ко мне ея императорскаго величества указа видно, да и зело на Камчатке быть школам нужно 1) для твердости веры, чтоб юность углубила в себе догматы благочестия и своевольством златаго времене не тратила; 2) для необходимых церковных потреб, о каких выше донесено; 3) для уничтожения совершеннейшаго грубых обычаев, в которых до сего времене здешная страна [148] погружена была ². А они, ученики от руских отцов, аще и от служилых происшедший, все ныне в подушной оклад записаны и камчадальский же дети записоваются в ясак прежде совершеннаго возраста, еще во отрочестве и младенчестве, от чего происходит учению явное препятствие. Я ныне за сирот в подлинник нищих учеников, чтоб они в вечное холопство не попали и учения не утратили и от школы вовсе не отнялися, из своего жалованного кошту, отдал деньги подушныя и впредь обязался отдавать вашего святейшества до резолюции. А о камчадальских детех от Большерецкой канцелярии давно уже требовано, чтоб не благоволено было класть их в ясак до возраста осмнадесятолетнаго, понеже им до того времене зверь ловить собою невозможно, и от того является учению препятствие, токмо никакой о том резолюции не получил. Того ради святейшаго правительствующаго Синода с покорностию прошу, дабы соблаговолено было в здешней стране учредить школу непреложную и укрепить комплетом до пятидесяти человек, со определением пропитания и на одежду денег и повелеть Якуцкой воевоцкой канцелярии повсягодно присылать пищей бумаги по пяти стоп, а Большерецкой канцелярии указать построить избы ко учению способныя и всех того комплета учеников как от подушнаго, так и от ясашнаго платежа выключить и, чтоб их никто от школы своевольно брать не дерзал, запретить. А по изучении совершенном определять на праздныя места в священно и церковнослужители и по требованию команд, кто удобен окажется, в канцелярския писцы и ея императорскаго величества в честныя службы отпущать с письменным известием, дабы дело шло порядочно, не благоволит же ли святейший правительствующий Синод отпустить сюда элементарей и алваров несколько на первый случай.

Каково же бы им, ученикам, пропитание святейший правительствующий Синод благоволил определити, здесь усматревается, и не повелено ль будет с камчатских отдаленных, в стороне стоящих острожков, в которых подлинная празность живет и частые шатости и противности от грубости и дикости случаются, взять по два и по три человека (смотря по многолюдству) и, собрав таких пятьдесят человек, поселить неподалеку и указать, чтоб они как про себе, так и про школьников корм припасали и школы топили, а то им будет в научение и дикости отсечение, обиды же малой не окажется: 1) что рыбу здесь промышлять им немудро; 2) что дети их тут же обучаются; 3) что они вместо того труда от каюр и острожных поделок и всяких юкольных поборов отставятся, в промысле же ясашном, как в своих, местах, так и здесь равномерно осенью и зимою изправятся.

На одежду же показанному комплету учеников, разсуждая в здешних странах превеликую во всем дороговизну, прошу дабы соблаговолено было определить суммою до пяти сот рублев, чтоб всякому шло по десяти рублев на год, а ту сумму получать от Большерецкой канцелярии из сборов винной продажи, при зачатии всякаго года. О прочиих же учениках, паче же камчадальских детех, который обучатся будут на коште родителей своих, святейшаго правительствующаго Синода всеуниженно молю, для вечной пользы сделать с ними такую милость, чтоб они до осмнадесятого лета возраста своего в ясак не записавалися.

А каково о всем моем вышеписанном доношении возымеет святейший правительствующий Синод разсуждение и наконец какая тому воспоследует резолюция, всеуниженно прошу и сердечно желаю о том милостивый ея императорскаго величества слышать указ.

Что же святейшему правительствующему Синоду напредь сего доносил я с покорностию, не повелится ли мне со свитою выехать в Якуцк для обращения якутов или не благоволено ль будет возвратить нас в Россию, о том архипастырской резолюции ожидая, понеже нам крестить кого и от язычества в христианство обращать здесь не обретается, и потому [149] дело проповеди, на нас положенное, кончилося, ибо камчадалы все до единого за помощию божиею крестилися ³ и поучены, стоят в вере, как благодать христова их утверждает, к тому же уреченное время, седмь лет мы уже при проповеди слова божия кончим, которые лета и окончатся непременно, покаместь на сие мое покорнейшее доношение конечную резолюцию получити удостоюся.

Вашего святейшества нижайший послушник, камчатский архимандрит Иоасаф Хотунцевский.

Марта 29 дня 1749 года.

Синод, канцелярия, д. № 84, т. II, 1746 г., лл. 69-76

Комментарии

1. Т. е. таковым.

2. Одним из важнейших элементов насильственной русификации туземцев на Камчатке являлись школы, организованные во второй половине 40-х годов миссией Хотунцевского. Школы организовывались преимущественно для детей камчадалов. В 1745 г. были открыты школы в Большерецке, Верхнекамчатске и Нижнекамчатске. Затем школы начинают проникать и в более мелкие острожки. В 1746 г. открывается Школа в Шемячинском острожке, в 1748 г. — в Тигильской крепости, Ичинском острожке и в порту Петра и Павла. В этот период активной русификации камчадалов на полуострове было такое количество школ, какого там не было до последних лет господства самодержавия. Но с окончательным усмирением камчадалов правительство перестает субсидировать школы и присылать учителей. Число их начинает падать, и к 1763 г. на Камчатке не было уже ни одной школы.

3. Правильность положения о том, что христианизация являлась лишь следствием вооруженной победы над туземцами, прекрасно иллюстрируется на примере Камчатки. Окончательная христианизация камчадалов полностью совпадает с разгромом последних их попыток выступить совместно с коряками против русских. Иначе в это время обстояло дело с коряками и чукчами, которые в этот период еще окончательно разгромлены не были. Даже сами миссионеры отмечают резкое противодействие коряков и чукчей крещению. На предложение миссионеров креститься коряки обычно отвечали, что «боятся с принятием русской веры сделаться такими же злыми и нечестными, как тигильские казаки, которые нас обманывают, обмеривают и обвешивают» («Ирк. стар.» 1879 г., № 29).