ВОССТАНИЕ ПЛЕННЫХ КОРЯКОВ В ОХОТСКЕ В 1752 г.

45. «Доношение» сержанта Якутского полка В. Зыбина в Сенат от 11 февраля 1752 г.

В правительствующий Сенат от обретающагося при секретном карауле сибирского гарнизона Якуцкого полку от сержанта Василья Зыбина покорнейшее доношение.

Понеже сего 1752 году февраля 2 числа в ночи с полудни в 12 часу, чрез барабанной бой и колокольной звон учинена тревога, чего ради я принужден от здешнего секретнаго караула послать для проведу солдата Якова Петрова, и оной солдат, прибежав от канцелярии обратно, объявил, что сделался бунт от содержащихся под караулом изменников коряк, и часовых де побили до смерти, а сами засели в тюрьму, а у оной де тюрьмы стоит охоцкой командир с малою командою и требовал де вас при этом смертном [124] страхе к себе в сикурс с командою, чего ради я по присяжной должности своей оное таким образом учинил. Приказал все двери своего караула запереть и оставил двух солдат с заряженным ружьем, а сам, взяв троих солдат, пошел прямо ко оной тюрьме, где уже несколько людей со оружием и собрались и со всех сторон оной тюремной острог военными нашими людьми отаковали, а при том тотчас послали к здешним жителям перевязать тех коряк, который были в работе у здешних жителей, и дожидались до самова утра, а между тем выпалили из ружья раза с два от оных коряк из тюрьмы, а когда же росветало, тогда по совету всех, перва чрез толмача были вызываны оныя коряки, однако ж они не пошли, и тогда сделан был приступ, и палили в прорубленный бойницы в острог из мелкова ружья, и из пушек против ворот острожных была пальба, и потом были острожныя двери розбиты, чего ради оныя коряки из ружья палили, а когда уже они увидели, что весьма жестоко приступают, тогда оныя коряки в тюрьме зажглись, и таким образом оныя все тут искоренены. А вышеупомянутая в работе у жителей имеющияся коряки на другой день были при обер и ундер-офицерах и рядовых распрашиваны, то оныя принесли извинения в том, что они сами с теми коряками, который были в тюрьме содержаны, согласие имели и хотели своих хозяев в тое ночь побивать, а потом, когда те выйдут из тюрьмы, тогда, сообщась с ними, вначале охоцкова командира, а потом и всех всякова чина и звания людей побивать смертно и, острог выжагши, итти в свою землицу и никогда не быть в подданстве под высокосамодержавною ея императорского величества рукою. Чего ради собран был концелиум и по приговору всех в силе ея императорского величества указу и для того что содержать за крайним малолюдством их под караулом невозможно и за продолжением времени, а паче того для, что ясашные иноземцы тунгусы для платежу ясака в казну ея императорского величества уже собрались, а оныя ж тунгусы прежде сего такия ж убойства российским людем чинили, так и на них большей надежности не полагаетца, и для таких резонов в страх другим народом по приговору всех без описки казнены на публичном месте смертию. Однако ж, когда они в такое злое дело еще не вступили, тогда на оных никакова сумнения не бывало и всегда их в ласкоте содержали. И при том уповательно, что и ныне из имеющихся партии по берегу Пензинского моря будут присылать к распросам в здешней порт, ежели где на войне поимаютца те злодеи и коряки, чрез которую присылку паки приумножитца тех в Охоцке. А как выше сего показано, что здесь имеютца крайнее малолюдство, и по их уже непокорству и застарелой злобе против российского народу никакой надежды не полагают, тако ж и от тунгусов, которых более шести сот человек ко Охоцку в платеже состоит, большей же надежности не полагаетца по их азиадскому непостоянству, и для того опасно, от чего боже сохрани, чтоб паки какой злости не учинили, понеже и тогда, ежели б во оной тюрьме живых не осталось и крику б не учинили и таким порядком без всяково сопротивления из оной тюрьмы вышли и соединились с теми коряками, которыя у жителей имелись, то б всемерно почти ни одному человеку от умерщвления не спастись. А хотя караулы наружный и были, но понеже они малолюдны и оных бы вдруг захватили, то б никакого уже сопротивления себе те злодеи почти не увидели. Того ради правительствующему Сенату всепокорнейше доношу, не соблаговолено ли будет указом ея императорского величества для предписанной опасности нас с караулом перевесть в какое иное место в Якуцк, дабы в нечаянности какого от вышеписанных народов смертнова повреждения здешнему караулу не учинилось.

И о вышеписанном правительствующий Сенат что соизволит.

1752 году февраля 11 дня.

Сержант Василей Зыбин.

Сенат, 1 департ. д. № 1552, лл. 369-370.