35. Секретное «доношение» Иркутской провинциальной канцелярии в Сенат от 27 октября 1748 г.

Прошлого 1747 году майя от 22 дня правительствующему Сенату из Иркуцкой провинциальной канцелярии доношенном по протчем покорнейше донесено, что на присланный из Анадырского острогу от покойного маэора Павлуцкого репорты посланным к тому Павлуцкому ея императорского величества указом велено, ежели кроме показанного во объявленных от него, Павлуцкого, репортах пойманного изменника коряку Умьи Аукевина, другие изменники коряки не переловлены и состоят попрежнему в противности, то оных посланным за ними приказать уговаривать сперва ласкою, чтобы они склонились добровольно паки в подданство ея императорского величества и в платеж ясака. Буде же они по тому уговору добровольно в подданство не склонятся, то поступить с ними военною оружейною рукою, как о том из правительствующаго Сената генваря от 15 числа 1747 году указом повелено, и по поимке тех неприятелей из оных убийцами и их согласниками и пущими к измене заводчиками, тако ж и вышеписанным Умьею Аукевиным наикрепчайше изследовать, и ежели кто дойдет до пытки, то из подлинной правды пытать и по окончании того следствия, учиня краткой экстракт с подписанием приличных указов и с приложением своего мнения, прислать в Иркуцкую провинциальную канцелярию для отсылки на разсмотрение и конфирмацию в правительствующий Сенат и до получения на оное указу тех убийц и изменников держать под крепким караулом. А сего октября 5 в репорте из Анадырска от обретающегося в партии Якуцкого полку прапорщика Петра Ковалева написано. Изменники де коряки Эвоикто Косинков и сын ево Эвехкуга Эвоиков, Эвехкукахта Гуланов да Тыкыетог нарочно посланными к Акланскому острогу толмачем Никитою Куркиным да казаком Алексеем Шипуновым призываны были попрежнему в подданство под высокосамодержавную ея императорского величества руку и в ясачной платеж с таким обнадеживанием, что ежели они склонятся попрежнему в подданство доброхотно и в том дадут на себе аманатов, таковым за измену их вина имеет быть упущена.

И по тому обнадеживанию Эвоикто Косинков с сыном Эвехкутом склонились попрежнему в подданство, и дал тот Эвоикто в аманаты сестру свою родную Тунневу, коя и взята в Анадырской острог. И при том же де оной Эвоикто сказал, что к измене и к подбитию руских людей он, Эвоикто был зачинщиком и в Анадырск де итти не смеет, дабы ево за ту измену не повесили, и просил, чтобы в будущую осень приехать к нему не во многом числе людей, а для чего не сказал, а другия де коряки Эвехкукахта и Тыкыетог в Анадырск не пошли же. Также и Каменною острогу изменники коряки ж (кои в 747-м году осенью раззорили Акланской острог и сожгли оной весь, а казачьих жен и детей, ружье и протчую казну взяли всю без остатку в плен) потому же призываны были в подданство ея императорского величества и в ясашной платеж и взятое им из Акланского острогу в плен прошено у них обратно, точию де они ничего того не [95] отдают и за взятых в плен казачьих жен и детей требуют выкупу, котлов и табаку, а ружья де и на выкуп не отдают. Да они ж де, коряки, говорят, что едущаго с Камчатки в 745 году купца Александра Соснина и с ним двух казаков побили Жирового острогу изменники ж сидячие коряки. А вышенаписанной де пойманной оленной коряка Умья Аукевин с ними в той измене не был и про измену не слыхал, чего де ради оной Умья в Анадырску со взятьем с него аманата и порук из под караулу до указу свобожден, ибо под караулом за всеконечною кормовою скудостию пропитать его, Умью, нечем, и что о вышеписанном чинить — требовал указу.

А по справке в Иркуцкой правинциальной канцелярии прошедшаго ж 1747 году августа 22 дня доношением Охоцкая канцелярия по протчем сюда представляла, что хотя изменники коряки попрежнему в подданство ея императорского величества и в ясашной платеж приведены и будут, точию дабы они так состояли уже всегда неотменными, в том по азиадцкому их непостоянству твердой надежды никак иметь не можно, ибо де они лукавством своим, объявя себя ласкою умышленно якобы верноподданными и дав аманатов, а потом оставя сожеление о своих аманатах и изождав настоящих верноподданных в какой либо малой неосторожности, побивают и всеми мерами тщатся злодействовать, и тако де по платежу от них разными зверьми ясаку не столько приносится прибыли, сколько высокому ея императорского величества интересу убытку и людям раззорения. И посланным в Охоцкую канцелярию указом велено для представленных от той Охоцкой канцелярии резонов, призвав всемогущаго бога в помощь, всех изменников коряк военною оружейною рукою побить и вовсе безо всякого милосердия искоренить, ибо из того уповаемо может последовать в тамошних местах верноподданным безопасное житие, и от такого военного страху и другие ясашныя и неясашныя народы от бунту и измены иметь будут воздержание и от время до время верноподданными быть.

А в правительствующий Сенат того ж 747 году сентября 3 дня писана доношением и при нем с доношения Охоцкой канцелярии, ради наилутчего о изменнических злодейственных поступках усмотрения, сообщена точная копия.

А понеже во упоминаемом же 747 году сентября 2 дня отправлен из Иркуцка в Анадырской острог в партию вместо покойного маэора Павлуцкого главным командиром Якуцкого полку порутчик Семен Кекеров, и предписанному прапорщику Ковалеву велено быть у того порутчика в команде, и того ради ныне в Анадырской острог ко объявленному порутчику Кекерову послан отсюда с нарочным ундер-офицером с выдачею из казны на одну подводу прогонных денег ея императорского величества указ, в коем написано. Хотя изменник Эвоикто Косинков с сыном Эвехкутом якобы и склонился попрежнему в подданство и дал в аманаты сестру свою родную Тунневу, токмо как он Эвоикто, так и сын ево Эвехкут и другия изменники коряки ж Эвехкукахта и Тыкыетог сами в Анадырск не пошли и из них Эвоикто говорил, дабы к нему будущею осенью приехать не во многолюдстве, а чего для — того не объявил, и потому признавается, что он, Эвоикто, склонение бутто бы попрежнему в подданство под высокосамодержавную ея императорского величества руку оказал по их азиадцкому непостоянству вымышленно, дабы к нему притти осенью не во многолюдстве того ради, дабы тех посланных способнее можно побить, как о тех их изменников злых умыслах и непостоянствах выше в доношении Охоцкой канцелярии показано. И того ради оной не во многолюдстве посылки отнюдь ему порутчику Кекерову чинить не велено, а поступать в том с великою предосторожностию.

И буде по тамошнему усмотрению во искоренении тех злодеев без потеряния ея императорского величества высочайшаго интереса и упущения времени потребно будет что к споможению от Охоцкой канцелярии [96] и оного требовать, а той канцелярии учинить скоровозможное вспоможение и, призвав всемогущаго бога в помощь, с изменниками коряками, а особливо с теми, кои Акланской острог в конец раззорили и взятых в плен казачьих жен и детей без выкупу, а ружья и на выкуп не отдают, поступить яко с злодеями оружейною военною рукою и всеми силами старатся, как они верноподданных ея императорского величества народов побивали и раззоряли, такими ж мерами самих их потому ж всех безо всякого милосердия побить и вовсе искоренить и взятых ими из Акланского острогу в плен казачьих жен и детей, тако ж ружье и всю казну от них отобрать и жен и детей роздать тем, чьи они были, а ружье и протчую казну содержать в Анадырску под охранением, и сколько чьих жен и детей и ружья, также какой имянно казны будет отобранно, о том в Иркуцкую провинциальную канцелярию за известие репортовать.

И Акланской острог по сношению с Охоцкою канцеляриею обще паки для предосторожности от неприятелей и наилутчей из Анадырска к Охоцку камуникации возобновить и привесть в прежнее состояние и содержать оной, как от Анадырского острогу, так и от Охоцкой канцелярии от неприятельского нападения во всякой предосторожности и охранении. А изменником корякою Умьею Аукевиным (не взирая на то, что Каменного острогу изменники же коряки объявляют, бутто он Умья в измене с ними не был и про измену не слыхал), по прежде посланному отсюда майя от 9 числа к покойному маэору Павлуцкому указу о измене наикрепчайше ему, порутчику Кекерову, наследовать, и ежели дойдет до пытки, то из подлинной правды пытать и доискиватся самые истины. И буде с пыток окажется, что он, Умья, с изменниками в согласии подлинно не был и про измену их не знает, тогда ево из под караулу свободить со взятием ближних ево роду аманатов и впредь, ежели по усмотрению надлежит его роду аманатов, брать с переменою повсягодно и содержать оных в добром присмотре и никакого напрасного озлобления не чинить. Буде же он, Умья, в согласии с изменниками был или про измену их ведал, то что ему, Умье, надлежит, за то по силе государственных прав учинить, о том в Иркутцкую провинциалную канцелярию со мнением писать и до получения на то указу содержать ево, Умью, под крепким караулом и об оном же и в Охоцкую канцелярию послать указ же.

Октября 27 дня 1748 году.

Лоренц Ланг.

Сенат, 1 департ., д. № 750, лл. 584-587.