33. Секретное «доношение» Иркутской провинциальной канцелярии в Сенат от 21 июля 1746 г. ¹

Июня 14 числа сего года в присланных сюда из Анадырского острогу от маэора Павлуцкого репортах написано.

В первом. По присланным де команды ево от служилых, тако я: из Акланского острогу от закашика репортам показано: ясашные де акланские и [91] каменныя коряки учинили измену и убили едущих из Охоцка священника и бывших при нем пять человек, да Акланского острогу семь казаков, да от него, Павлуцкого, посланных за разными делами двух сержантов, одного пятидесятника, десять человек казаков, а ноября де 27 числа 1745 году те коряки приезжали к Акланскому острогу и стояли тут двои сутки и паки убили того Акланского острогу одного казака. И по оным де репортам командировал он, Павлуцкой, в Акланской острог команды ево одного каптенармуса Петра Трошина и с ним солдат и казаков сто двадцать одного человека, и велено де тому каптенармусу по данной от него, Павлуцкого, инструкции, как возможно, домагатся и изменников бунтовщиков переловить и привесть в Анадырской острог, и требовал он, Павлуцкой, отсель указа, чтобы против тех изменников поведено было ему поступить военною рукою и по поимке учинить им в силе указов казнь при их братьях, от чего де в казне ясашному сбору убытку быть не может, да и в прежде имеют быть утверждены и надежны.

Во втором. Имеющейся де в предъявленном Акланском остроге за ундер-офицера казак Иван Енисейской (которой тот Акланской острог отстроил) ² еще до вышеписанной коряцкой измены в 745-м году из Акланского острогу ушел, а куда — не известно; а те де коряки весьма были к нему, Енисейскому, склонны и во всем ево слушали, и того де для в защищение оного Акланского острога имелась великая на того Енисейского надежда, а как де оной Енисейской бежал, то де и коряки, сбунтовав, вышеобъявленную измену учинили, и сумнительно де, что оной Енисейской не был ли о той измене сведом. А по справке в Иркуцкой провинциальной канцелярии в воевоцком 204 ³ года наказе между протчим в пунктах написано: в 22-м, в которых новых землицах люди учнут чинится непослушны и впредь от них чаять будет какова дурна, и тех людей посланными служилыми смирить как можно и привесть в платеж ясака; в 40-м и в 47-м, ежели какие иноземцы будут подходить под городы и остроги войною и чинить раззорение, и таких иноземцов как возможно ратными людьми смирить и привесть в послушание против прежняго; да в указе ея императорского величества из правительствующего Сената сюда написано. В первом июля от 6 1740, чтоб иркуцкому вице-губернатору, собрав из ближних к Якуцку городов и жилищ тако ж из якуцких и Анадырского острога служилых людей и обывателей, сколько потребно, и определя к ним достойных командиров из гарнизонных офицеров, с принадлежащим оружием, и велеть оным итти на немирных чюкч военною рукою и всеми силами старатся не только верноподанных ея императорского величества коряк обидимое возвратить и отомстить, но их чюкч самих в конец раззорить и в подданство ея императорскому величеству привесть. Во втором; февраля от 18 1742, чтоб во искоренении вышеобъявленных немирных чюкч поступать военною оружейною рукою и искоренить их вовсе; точию который из них пойдут в подданство ея императорскому величеству, оных, так же жен их и детей взяв в плен, и из их жилищ вывесть и впредь для безопасности распределить в якуцком ведомстве по разным острогам и местам между живущих верноподданных, где пристойно.

В третьем. Майя от 17 чисел 1744 годов, дабы о осужденных к смертной казни и политической смерти колодниках присылать изо всех мест в правительствующий Сенат выписки с прописанием приличных к тому указов и со мнениями и до получения б на то указа винным экзекуций не чинить.

И на оное по определению Иркуцкой провинциальной канцелярии в Анадырск к маэору Павлуцкому посланным ея императорского величества указ и велено, ежели вышеозначенным посланным от него, Павлуцкого, каптенармусом Трошиным и командированным с ним помянутыя убийцы [92] и изменники ясашные коряки поныне не переловлены, то оных, как возможно сыскав, изловить, употреби к тому всевозможные способы по тамошним обращением без потеряния высокого ея императорского величества интереса. И буде они добровольно по уговорам даватся не станут и учнут противится, то, призвав всемогущего бога в помощь, поступить с ними оружейною рукою в силе указов с пристойным к предосторожности образом и без потеряния ж высокого интереса и привесть паки в подданство под высокодержавную ея императорского величества руку и в ясашной платеж, а убийцами и протчим и к тому злому умышлению согласниками следовать и розыскивать, и ежели кем дойдет до пытки, то из подлинной правды пытать указными пытки и доискиватся самыя истинны, от чего оные иноверцы такое убивство и бунт учинили и кто с ними единомышленники и на кого покажут, и тех людей, буде оные не сысканы, по тому ж сыскать и следовать против вышеписанного ж. И по окончанию всего оного следствия учинить обстоятельскую выписку и краткой экстракт с прописанием к тому приличных указов и своего мнения прислать оные для конфермации в Иркуцкую провинциальную канцелярию при доношении в крайней скорости. А до получения на то указа винным экзекуции не чинить и содержать их весьма под крепким и осторожным караулом, и впредь о таких от тамошних иноверцев непостоянствах и бунтах разведывать под рукою и до того не допущать и отвращать; что же он, Павлуцкой, представлял, имеющейся де в вышеписанном Акланском остроге казак Енисейской (к которому коряки весьма были склонны и во всем ево слушали), из того Акланского острогу ушел, а куда — не известно, и того для о сыску ево, Енисейского, велено Якуцкой воевоцкой и Охоцкой канцеляриям, тако ж и ему, маэору Павлуцкому, в Якуцком и Охоцком ведомствах и в камчадальских острогах публиковать строгими ея императорского величества указами и в поимке ево употребить всевозможные способы, и где оной в сыску явится, то, не держав ни часа, отослать ево в Анадырск к маэору Павлуцкому, а ему, Павлуцкому, им, Енисейским, о самовольном ево из Анадырского острогу уходе и о том, что не был ли он, Енисейской, о упоминаемой коряцкой измене сведом и с ними обще к той измене в согласии и для чего из того острогу ушел и где по уходе жительство имел и под каким укрывательством, изследовать же накрепко и по изследствии по тому ж учинить из того краткой экстракт, с прописанием приличных к тому указов и своего мнения прислать оной сюда при доношении немедленно ж.

А до получения на то указа, экзекуции не чинить же.

Того ради правительствующему Сенату Иркуцкая провинциальная канцелярия сим покорнейше представляет, с таковыми убийцами и бунтовщиками что повелено будет чинить и в поимке их и при следствиях и розысках каким образом поступать и по окончании дел убийцам и бунтовщикам, в страх другим и для избежания впредь таких злых поступок, какие экзекуции чинить, о том бы Иркуцкую провинциальную канцелярию снабдить ея императорского величества указом.

Лоренц Ланг

Июля 21 дня 1746 году

Сенат, 1 департ., д. № 1552, лл. 54-56.

Комментарии

1. В оригинале данный документ озаглавлен следующим образом: «Доношение о требовании указа, каким образом с убийцами и бунтовщиками в поимке их и при следствиях и розысках поступать и какие экзекуции им чинить и о протчем».

2. Унтер-офицер Енисейский по распоряжению начальника охотского порта Девиера возобновил в 1742 г. Акланский острог. Этот острог был квадратный, в 15 саженей каждая сторона и в вышину имел две сажени. Что же касается ухода Енисейского, то Енисейский был вызван коряками из острога и убит. Однако случаи ухода к туземцам, очевидно, все же имели на Камчатке место. Так, например, Алексей Лазуков, руководитель восстания коряков в 1740 г., в своем допросе соообщает, что «между нашими единомышленниками олюторами в измене издавна находится един Кузька, убегший портовщик, которых их, олюторов, всегда ко всякому злу склоняет и научает» (см. документ № 38). Иван Лазуков также сообщает, что «между изменниками олюторами находится беглый портовщик Кузька, которой оных олюторов ружьем стрелять обучает и ко всякому злонамерению наставляет» (см. документ № 39).

3. В 1696 г.