II. ВОССТАНИЕ КАМЧАДАЛОВ В 1781-1732 гг.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КАМЧАДАЛОВ И «КУРИЛЬСКИХ ИНОЗЕМЦЕВ» НАКАНУНЕ ВОССТАНИЯ 1731 г.

8. Приказ капитана Беринга комиссарам и управителям камчатских острогов от 11 июля 1728 г.

Нижняго Камчадальскаго острогу и протчих острогов камисаром, в небытность их — управителем, объявляется.

Сего 728 году марта в разных числех Уки реки, также и по реке Камчатке лутчие иноземцы доносили мне словесно чрез толмачей, а многие и сами росийским языком об своих обидах доносили, что сверх ясаку и аманацкого корму сбирают с них сладкую траву, ягоды и сарану, от чего им ее малая тягость и терпят голод. Также, когда сбирают ясак сборщики, то для своей бездельной корысти берут от них сильно куклянки, сети и баты, от чего чинитца не малой недобор в ясашной сборной казне.

Ныне подтверждаю сие письменно, чтоб отнюдь камисаром и управителем для своей бездельной корысти сами, также и позволения служилым людем не давали таких сборов сбирать с иноземцов и обид им никаких не чинить, кроме что от Якуцкой канцелярии указом повелено будет. А ежели кто такие непотребные сборы и обиды чинить будет, такие наказаны будут, как указы ея императорского величества повелевают ¹.

Экспедиция Беринга, д. № 110, л. 60; печатается по отпуску.

Комментарии

1. Первая экспедиция, по указу 1725 г. отправившаяся под начальством Беринга на Камчатку, имела своим официальным назначением разрешить вопрос о том, соединяется ли азиатский материк с американским. В литературе обычно как первая, так и вторая экспедиция Беринга преподносятся как сугубо научные экспедиции. Даже в некоторых пореволюционных работах подобный взгляд на эти экспедиции и на их цели и остался незыблемым. Л. С. Берг в посылке Петром I Беринга на Камчатку видит лишь осуществление мысли Лейбница, неустанно напоминавшего Петру о необходимости разрешить эту загадку. «Военные дела и другие неотложные нужды удерживали паря от этого предприятия, — пишет Берг, — но под конец своей жизни он решился снарядить экспедицию для разрешения вопроса, интересовавшего Лейбница» («Открытие Камчатки», ГИЗ, 1924, стр. 63). А между тем перед этими экспедициями стояли отнюдь не академические задачи. Перед ними был поставлен вопрос о возможности дальнейшего колониального расширения империи, ибо американские берега и прилежащая цепь островов в этот период являлись уже тем объектом, куда стремился российский торговый капитал. И эта задача была решена второй экспедицией в положительном смысле. В бытность свою на Камчатке в период подготовки экспедиции Беринг сосредоточил по существу в своих руках все управление полуостровом, и этот период был для камчадалов одним из наиболее тяжелых моментов за все время господства там русских. Несмотря на то что Беринг и выступал против самовольного взимания ясака и беззаконий, творимых приказчиками, никто иной, как он же сам, подорвал экономическое благосостояние туземцев, причем подорвал его таким образом, что оно уже больше не восстановилось. «Другой экспедиции столь огромной, столь торжественной, — пишет Словцов, — доныне не было через всю Сибирь, и дай бог, чтобы, из сострадания к краю бедному, впредь никогда не слыхать знаменитости, столь раззорительной. Четыре раза надлежало экспедиции садиться на воды, четыре раза выходить со всеми грузами на сушу, с угнетением жителей при каждой перемене» (т. I, стр. 460), Камчадалы были оторваны для работ по перевозке экспедиции в период лова рыбы и охоты, и таким образом и люди и собаки остались совершенно без корма. Обещанное Берингом освобождение от ясака также не было проведено в жизнь.