|
6. «Отписка» прикащика Анадырского
острога Татаринова якутскому воеводе Немтинову,
вторая половина августа 1716 г.
Господину Петру Афанасьевичю, дьяку
Ивану Сергеевичю Петр Татаринов челом бьет. В
нынешнем 716 году, маия в 16 день, писал из
камчадальских острогов прикащик, пятидесятник
казачей Алексей Петриловской, которой послан был
от меня из Анандарского в камчадальские остроги [44] в прошлом 714 году, а в отписке
ево написано. В прошлом де 715 году, июня в 7 день,
пошел он, Алексей, из Алюторского
новопостроенного острога с оставшими служилыми
людьми и с олюторскими аманаты, сидя в осаде от
изменников коряк, оленных и сидячих, и за нуждою
кормов, и пришел Алюторским морем на Камчатку, на
судах, июля в 9 день того 715 году. И принял он,
Алексей, у тамошнего прикащика у Ивана
Козыревского, которого оставил по отъезде своем
на Камчатке прикащик дворянин Иван Енисейвской,
камчадальские Верхней и Нижней и на Большой реке
остроги, и служилых людей и аманатов и казну
великого государя пороховую всю, что было на
лицо, да ясачные казны и всякого доходу сбору 715
году 67 сороков, 19 соболей, 68 бобров, 969 лисиц
красных, в том числе 4 лисицы недошлых, да 11 лисиц
сиводущатых, лисица чернобурая недошлая, да
лисица бурая, 3 лисицы буренские, 7 лисиц с
буренки, 3 лисевки буренки, в том числе 1 голой, да
в том же числе у другова черево прело, да лисица
буренкая, шерсть голубая; да явленных и положеных
в казну великого государя вышеписанного
камчадальского прежнего прикащика Ивана
Козыревского имения 30 сороков 20 соболей, 100 лисиц
красных, лисица с буренка да казака Федора
Балдакова явленой загривок лисицы буренкой, да
лисица буренкая без загривка. Да в нынешнем 716
году, апреля по 4 число, собрал де он, Алексей,
великого государя ясачные казны в камчадальских
острогах 48 сороков 14 соболей, 787 лисицы красных, в
том числе 8 лисиц сиводущатых, да 53 бобра. Да в
нынешнем же 716 году, августа с 11 числа, ходил я из
Анандарского острогу при мне будущими с
дворянином Степаном Трифоновым и со служилыми
людьми, во 120 человеках, пешие, в ношах, на Пенжину
к корякам, в оленные коряки ж, для умирения и
призыву их, коряк, царского виличества под
высокую руку в ясачной платеж по прежнему и для
прииску и призыву вновь таких же ясачных народов.
И августа в 16 день ныняшняго 716 году
ходил от Анандарского хребта наперед от нас на
Пенжину реку дворянин Степан Трифонов в 16
человеках, для подсмотру коряк; и подсмотрели
Акланского острогу сидячаго коряка, Тулпуя юрту
на рыбном промыслу. И тот коряка, увидя наших
неколиких людей, сам убежал, а юрту свою и жену и
детей оставил; а на разговор тот коряка наших
служилых людей не дался и к нам не пошол. Да того ж
августа в 23 день нашли в Пенжине реке они, Степан
Трифонов, коряк акланских же на дву поромах 6
человек с женами и с детьми и учали их
разговаривать всячески, чтобы они склонились на
прежнему царского величества под высокую руку в
ясачной платеж. И на разговор те коряки им,
Степану с товарищи, не дались и учали с ними
дратся. И те коряки от наших Степана Трифонова с
товарищи побиты, а дети их в полон взяты; и позаде
тех дву поромов шли по той же реке на пороме
коряки же, и послыша тот бой, на том нижнем пороме
те коряки уплыли вниз назад по Пенжине реке и
корякам всем весть подали.
И после того пришел я со служилыми
людьми на тое Пенжину реку, оголодовав, и на той
реке корму добыть рыбного и никакого не могли и
плыть в даль по той реке в немирные люди голодные
не посмели, а за превеликим голодом возвратились
в Анандарской острог с великою трудностью. А ныне
в Анандарску в казне великого государя пороху
самое малое число, и о присылке из Якутцка, впредь
для обережи от изменников юкагирей и коряк и
военного случая, пороху доброго мелкого учинить
по указу великого государя.
На подлинном пишет тако. Капитан
Татаринов.
Памятники сибирск. истории XVIII в., кн.
II, стр. 120-122.
|
