15. «Доезд» полевого закащика Чюдинова штурману Генсу от 31 июля 1731 г.

Сего де 731 году июля ¹ дня по указу ея императорского величества посылан де был он, Чюдинов, посланной партии с подмастерьем Иваном Спешневым и со служилыми людьми до Нижнего Камчадальского острогу против изменников иноземцов, которые ея императорскому величеству изменили и служилых людей побили и Нижнекамчадальской острог взяли. И велено де ему, Чюдинову, пришед в оной острог помянутых изменников уговаривать ласкою и приветом. А ежели де оные изменники не смирятца и будут противица, то б поступать на них изменников, прося у бога милости, оружейным боем.

И пришед де он, Чюдинов, посланной партии с подмастерьем Иваном Спешневым и со служилыми людьми в оной острог и уговаривали оных изменников двои сутки ласкою и приветом и всяким разговором, дабы оные изменники смирились и вину свою ея императорскому величеству принесли, а ясак бы платили с родниками своими весь сполна по прежнему. И они, изменники, на разговор не дались и стреляли по нас из оружья и из луков безпрестанно, и видя их, изменников, противность и несклонение, что на сговор они не даютца, но токмо из оружья по нас и из луков стреляют, и мы де, нижеименованные, прося у бога милости, поступали на них, изменников, и палили по острогу из пушек и из мелкого оружья, а они, изменники, тако ж по нас стреляли из оружья и из луков неотложно и на оном бою побили они, изменники, служилых людей четырех человек, а иных многих ранили. И помощию божиею, мы де, нижеименованные, острог испробили, испроломили, и они, изменники, засели при ясачной в башне и в казенных анбарах. А изменник Фетька Харчин и при нем другие изменники, видя, что им в оном остроге не отсидетца, из острогу бежали и на бегу поймали из оных изменников Ханею и Урина, а изменника Фетьку Харчина поймать не могли, а иных изменников на имке на бегу побили, и отбили у них, изменников, в остроге оставшего от капитана Беринга пороху в семи боченках да служилых людей ношебного платья малое число, а у [53] изменники Ханей и Урина обыскали две лисицы чернобурых да в ношебном казачье платье обыскали лисицу буренькую. А как ² изменник Фетька Харчин из острогу бежал и в оное время оставшие при остроге в ясачной и в казенных анбарах изменники зажгли порохом острог и ясачную избу и казенные анбары и имеющуюся всякую ея императорского величества наличную казну, коробьи и ящики, книги и указы и всякие дела и все, что имелось, сожгли и сами сожглись ³, а вышеписанного изменника Ханею и Урина и две лисицы чернобурые и лисицу буренькую взял под караул свой посланной партии подмастерье Иван Спешнев, а где ныне оные изменники и лисицы и под каким караулом содержатца, того де мне знать не можно.

О сем уведомляет полевой закащик Гаврила Чюдинов 1731 году июля 31 дня. К сей копии вместо закащика сына боярского Ивана Крыкова его прошением Иван Шангин руку приложил.

Экспедиция Беринга, д. № 3, лл. 103-104.

Комментарии

1. В оригинале число не указано.

2. В оригинале «актъ».

3. Массовое самоубийство, к которому прибегали туземцы при невозможности избегнуть русского плена, одинаково наблюдалось как среди камчадалов и коряков, так я среди чукчей. Усиление самоубийств, вызванное русскими методами колонизации, было подмечено еще Крашенинниковым. «Самоубийство было у них, — пишет он о камчадалах, — последний способ удовольствия, которое до самого их покорения продолжалось, а по покорении так было умножилось, что из Москвы нарочные были указы, чтоб россиянам не допускать камчадалов до самовольной смерти» (т. II, стр. 16).