Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ШТУДЕНТЫ — ДОМАШНЕЕ НАСТАВНИКИ

в 1712 г.

Школы, открытые Петром Великим, наполнились вызванными на смотр в Москву недорослями, хотя справедливость требует заметить, что добровольцев просвещения оказывалось значительное меньшинство, и на ряду с князем Ефимом Мышецким, «самовольно ушедшим за моря для науки» 1, не редкостью являлись школьники, «пойманные из бегов» и посаженные вновь за букварь лишь непреклонностью строгого указа: «...а которые учиться волею не похотят и тех никуда, кроме служилого (низшего) чина не назначать».

Первыми сподвижниками великого Преобразователя в деле истинного просвещения, разумно взглянувшими на цель и средства последнего, выступили — иноземцы. Заполнив на Руси первый кадр ревнителей науки, они еще глубже коснулись предмета образования своих поколений, перенеся последнее много ранее за пределы школьного обучения и тем подняв вопрос о домашней педагогии. Сохранившаяся в архивных богатствах артиллерийского музея и дошедшая до наших дней переписка известных современников Петра, братьев Романа и Якова Брюс, живыми штрихами рисует перед нами картину той горячей родительской заботливости в области просвещения, которой можно было бы позавидовать и в наше время. Заботливость эта становится еще знаменательнее, если обратить внимание на указания, встречающиеся в переписке, тех затруднений и серьезных препятствий, с какими сопряжен был в те дни вопрос о приискании педагогов, даже при всей крайней снисходительности предъявляемых к последним требований, [348] доходящих под час до курьеза. Приводим полностью этот любопытный памятник: 2

«'Государь братец, Яков Вилимович, пишет Роман Брюс брату, — пожалуй, ежели возможно, достать во Гданске или в Эльбииге молодого и смирного штудиоза, который бы мог быть в доме моем для ученья моего сына Александра; я бы ему довольную за то дал плату, особливо ему у меня будет вольная квартира, один ему служитель, пить, есть готовое; сверх того, пожалуй, братец, по своему рассуждению изволь ему денег погодно обещать кольки потребно и с ним договориться, по которому договору я с благодарением платить рад. И ежели такого человека изволите сыскать, пожалуй, братец, прикажи его к нам отправить и дать ему денег по рассмотрению, чем бы ему было можно было доехать без нужды. Такого штудента обещал мне прислать племянник наш Латорф, который не токмо штудента прислал, но и о том ко мне не писывал, и ежели вы, братец, пожалуете такого штудента сыщете, пожалуй изволь отписать в Берлин к Латорфовой матери, чтоб они больше о том не трудились. За сим, остаюсь послушнейший брат и слуга ваш Роман Брюс».

Письмо отправлено 5-го января 3 и, месяц спустя, был получен ответ от Якова Брюса:

«Государь мой братец Роман Вилимович, — писал он, — изволили вы, братец, ко мне писать, дабы мне здесь достать для учения детей ваших штудента и я о том старатись вседушно готов, токмо извольте ко мне отписать на скольких бы языках ученого искати, для того что, буде да на многих языках говорить умеющего искати, то гораздо будет дорого давать; я мыслю, что ныне довольно бы и такого, который бы по немецки и по латыне искусен был и возможно легко такого сыскать, только не чаю, чтоб дешевлей 100 ефимков взял; к тому-ж и проезд до вас несколько ефимков станет. И вы ко мне отпишите, намерены ли вы толикое число дать. А когда дети свыше десяти лет будут, тогда надлежит иного человека промыслить, чтоб в гофмейстером (sic) к ним и был бы не только искусен многим языком, но и бывал в разных государствах».

Бесконечно обрадованный этим письмом, Роман Вилимович спешил согласием на предъявленные условия: [349]

«Писание ваша (sic) из Мокрова двора, — отписывал он брату, — я получил, за которое покорнейше благодарствую, а особливо, что вы изволите старание иметь о штуденте, о котором я к вам на пред сего писал, о чем еще нижайше подтверждаю и прошу, дабы вы изволили, приискав одного, ко мне отправить. А что вы, братец, изволите в письме своем упомянуть, что дешевлей 100 ефимков достать не чаете и вы пожалуйте извольте за ту цену нанимать; я ему с благодарением платить рад, сверх того, пожалуй ему и на проезд несколько ефимков, чем бы ему было можно до Риги на почте доехать, а от Риги я всегда найду способ его сюда привесть. Особливо прошу вас, братец, когда будете такого штудента принимать, прикажи осведомиться, чтоб был молодец смирной и доброго жития и сверх годового его жалованья, почему вы с ним договоритесь, изволь ему обещать вольную квартеру, пить, есть готовое, такоже и хлопец ему для услужения. И как скоро такого штудента принять изволите и сюда отправите, пожалуй, братец, прикажи ко мне отписать чрез почту, дабы я мог зараней в Ригу отписать к господину бригадиру Бушу, дабы он его без задержания ко мне отправил. Пожалуй, братец, — заканчивал Роман Брюс, — не прогневайся, что вам такой труд чиню; во истинно ни для чего иного: жаль мне на детей своих смотреть, что без всякой науки празностью время свое теряют».

«О штуденте в гофмейстеры детям вашим, — ответствовал Яков Вилимович, — я сыскал в Королевце человека молодого, который и искусен довольно латинского языка, и по французски говорит, только-ж не вовсе мастер, однако-ж хошать тщиться, чтоб вскоре в перфекцию прийти. И просит оной штудент у меня, на чем я с ним договорюсь, чтобы ему дать наперед годовой заплаты половину или, по меньшей мере, четвертую долю; а как он ко мне приедет, то я его немедленно отсель отправлю до Риги. Того ради, извольте вы туда кого для приему его прислать, для того что ежели ему одному от Риги до Санкт-Петербурга ехать, то не без нужды будет. А иного, — категорически заявлял он в конце письма, — не мог сыскать, кто-б осмелился ехать в нашу землю».

Но едва было отправлено это письмо, как Яков Вилимович снова взялся за перо, чтобы горько разочаровать брата в надеждах.

«Писал я к вам, братец, начинал он, — о штуденте, что оного сыскав к вам отправлю, и когда он сюда ко мне приехал, то я его рассмотрел, что такой неудобен, понеже гораздо мотоват; к тому-ж и латинского языка не доволен, а [350] французского и того меньше знает. Того ради, я его к вам не рекомендовал, для того, что может детей пущей к худобе привести, нежели чему научить; и я, дав ему 5 ефимков на проезд, отпустил его отсель и писал еще в Кенезберх, дабы другого сыскали и как сыщется, то немедленно к вам отправлю».

Впрочем, по всей вероятности, Роман Брюс не успел получить эти письма и, ходатайствуя перед братом об определении жалованьем почместера Якова Брандта, «чтоб ему праздно между дворов не скитаться», — как-то неопределенно напоминал просьбою: «пожалуй, отпиши о штуденте, какую мне в том надежду иметь». Это предположение становится вполне справедливым, так как ответ Якова Вилимовича начинается с повторения слов его последнего письма.

«Письмо ваше, — писал он от 2-го августа из Грильс-вальда, — я получил, в котором изволите писать о штуденте, какую вам в том надежду иметь, и я вам доношу, что я штудента было в Кенезберге нашел, который у меня в Эльбинге был договорен учить; но в бытность его при мне, усмотрел я, что оной гораздо мотоват. Того ради, я ему отказал и писал в Кенезберг о другом, и к вам о том писал прежде сего. Также будучи в местечке Гарц, посылал нарочно в прусской город Пренцлоу, который от Стетина в шти милях, обер-аудитора иного штудента искать, и такого тамо вам нашел, который хотел только договор учинить и я к нему о том писал. Но от него отповеди еще никакой по се число не мог получить, а какую он ко мне отповедь отпишет, о том я вас уведомлю немедленно. Засим остаюсь навсегда вам, братец, верный ваш брат и слуга Иаков Брюс».

Этим письмом обрывается полугодовая переписка и, к сожалению, остается неизвестным любопытное обстоятельство: удалось-ли, наконец, хотя бы еще полгода спустя, братьям Брюс добыть педагога. Требования, сведенные до «тщания скорой перфекции», вступили бы, при дальнейших поисках, быть может, в область еще больших компромиссов по пути педагогического ценза; но, во всяком случае, нельзя было и не быть уступчивым при тех условиях, когда, по заявлению Якова Брюса: «иного нельзя сыскать, кто-б осмелился ехать в нашу землю».

Д. П. Струков.


Комментарии

1. Архив стар. дел. Соб. Артил. Музея. Дела шт. ген.-фельдц., св. 11, л.

2. Там-же, св. 20, л. 351-361, 456.

3. 1712 года.

Текст воспроизведен по изданию: Штуденты - домашние наставники в 1712 г. // Русская старина, № 5. 1890

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.