Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

МЕМУАРЫ РУССКОГО РАЗНОЧИНЦА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII В.

(«Скаски» переводчика и архивариуса Коллегии иностранных дел Моисея Арсеньева)

Русские мемуары первой половины ХVIII в. весьма немногочисленны. Если же говорить о воспоминаниях разночинцев, то, за исключением некоторых «анекдотов» о Петре I, собранных И. И. Голиковым и Я. Штелином 1, они практически отсутствуют. В общественном сознании продолжало господствовать традиционное представление о том, что письменной фиксации достойны лишь судьбы и деяния великих людей. Поэтому особенно любопытны те случаи, когда мемуары создавались, так сказать, в журденовском неведении: написание их вызывалось посторонней причиной, а автор не сознавал себя мемуаристом. К числу таких «нечаянных» воспоминаний принадлежат автобиографии переводчика Коллегии иностранных дел 2 (а до 1720 г, — Посольского приказа) и первого архивариуса ее Московской конторы 3 Моисея Ивановича Арсеньева (около 1671-1747 г.), обнаруженные нами в фонде «Внутренне коллежские дела» (Ф. 2) Архива внешней политики России Историко-дипломатического управления МИД СССР 4.

Непосредственной причиной и поводом для их написания послужил указ Сената от 16 ноября 1737 г., «по которому велено из всех коллегий, канцелярий и контор о... служителях подать в... Сенатскую контору именные списки... с которого года в службе при делах обретаются и где сколько имянно и в каких отправлениях были...» 5. Большинство чиновников (как можно судить по аналогичным материалам того же фонда) сообщило о себе краткие сведения, подобные позднейшим послужным спискам, но М. И. Арсеньев этим не ограничился. Его «скаски» (в особенности «Скаска, как произведен в переводчики») — это подлинные воспоминания, написанные живо и хорошим слогом.

Первое же знакомство с мемуарами Арсеньева убеждает, что перед нами — личность интересная и незаслуженно забытая, в судьбе которой своеобразно преломились события российской истории конца XVII — первой половины XVIII в. Выходец из тульской посадской семьи, он получил прекрасное для своего времени образование (в Еллино-славянском училище и итальянской школе братьев Лихудов) и, обладая несомненной способностью к языкам, стал в 1700 г. переводчиком Посольского приказа. Пересказывать его жизнеописание, подробно изложенное им самим, излишне. Стоит остановиться только на нескольких моментах.

Существующие справочники по переводной литературе Петровской эпохи не упоминают имени Арсеньева. Сам он в своих «скасках» сообщает лишь о переводах дипломатических документов. Но это не означает, конечно, что он не мог заниматься литературными переводами частным образом: ведь еще до службы в Посольском приказе он помогал своему учителю Софронию Лихуду переводить тексты «при корабельных чертежах, присланных из Венеции» (судя по времени, вероятно, Б. П. Шереметевым или членами волонтерской группы П. А. Толстого). Это еще ждет своего исследователя.

Больше сведений сохранилось о его деятельности на архивном поприще. На должность архивариуса он был назначен, согласно инструкции Коллегии иностранных дел, в 1724 г. 6 Таким образом, М. И. Арсеньев явился одним из зачинателей архивного дела в Москве Петровской эпохи. На этой должности, не оставляя обязанностей переводчика, он находился до самой своей смерти в 1747 г. 7, хотя, возможно, с перерывами. По-видимому, к 1732 г. он систематизировал и описал дела Посольского приказа и Коллегии иностранных дел за первую треть XVIII в., оставшиеся в Московской конторе. Публикуемые «скаски» позволяют по-новому взглянуть на вопрос о составителе «Описания старинным трактатам и договорам», [11] отправленного в 1732 г. из Московской конторы Коллегии в Петербург 8. На основании сопроводительной переписки можно было говорить о вероятном авторстве чиновников Московской конторы Коллегии иностранных дел Михаила Ларионова или Семена Иванова, в чьем ведении в это время находилась данная часть архива. Сведения же, сообщаемые М. И. Арсеньевым, не оставляют сомнений в том, что опись 1732 г. является копией составленной им описи, фигурирующей в переписке как «книга в зеленом пергамине» 9.

Свидетельством большого архивного опыта М. И. Арсеньева и его практических навыков в палеографии служит упоминаемое им в «Скаске к ведению о чине, и жалованье, и о службах» любопытное (и несколько неожиданное для переводчика с иностранных языков, при всем универсализме деятелей Петровской эпохи) поручение: «... во святом соборе Успенском цесарское место, вокруг всего и затворы, резныя слова с преждеписанными, в которых были погрешения, немало и зело недоуменный, справливал». Речь идет, несомненно, о прочтении текста «Сказания о Мономаховом венце», вырезанном на «царском месте» Ивана Грозного в кремлевском Успенском соборе. Списки с надписей на царском месте неоднократно делались в XVI-XVII вв. 10 («преждеписанные списки» упоминает и Арсеньев), но с какой целью в XVIII в. потребовалось обращаться к подлиннику, да еще привлекать для его прочтения переводчика Коллегии иностранных дел?

Сам Арсеньев, к сожалению, ничего не сообщает о времени и цели этого поручения. Можно предположить, что интерес к изображениям и надписям на царском месте Ивана IV возник около 1721 г. (в связи с принятием Петром I императорского титула) или несколько позднее (во время борьбы за его признание европейскими монархами). Не менее вероятно, что причиной этой работы коллежского переводчика и архивариуса был один из «музейных» указов Петра I о сборе и учете древностей и раритетов.

Несмотря на слабое здоровье, жалобами на которое пестрят страницы «сказок» (судя по симптомам, речь идет о нервном заболевании), Моисей Арсеньев прожил долгую (даже по нашим меркам) жизнь, оставаясь на службе до конца своих дней (умер в 1747 г. в возрасте 75 или 76 лет) 11.

Перечень поручений, перечисленных им в «Сказке к ведению о чине, и жалованье, и о службах», свидетельствует о том, что в качестве переводчика он пользовался полным доверием правительства. Есть основания думать, что и сам Петр I не забывал своего «крестника», во всяком случае в начале его служебной карьеры 12. В Коллегии иностранных дел М. И. Арсеньев положил начало династии переводчиков и архивариусов — с 1724 г. здесь служит сначала копиистом, позднее переводчиком при Константинопольской миссии и, наконец, архивариусом МАКИД его сын Николай 13.

«Сказки» М. И. Арсеньева, при всей их краткости, обличают в авторе незаурядного мемуариста. Написанные в 1737 г., они ярко передают колорит Петровской эпохи на рубеже столетий. Перед читателем живо предстают молодой Петр I в Преображенском, его окружение, сам Арсеньев, «бьющий челом» о посылке в Голландию для изучения математики, экзамен в Посольском приказе (кстати, это один из немногих источников, позволяющих судить о системе экзаменации не только в Петровскую эпоху, но и в более раннее время) 14. Когда же речь заходит о Николае Спафарии, то чувствуется, что обида [12]на его несправедливость свежа у Арсеньева и спустя почти сорок лет. Нельзя, однако, не заметить определенного психологического анахронизма воспоминаний (свойственного, впрочем, не одному их автору, а практически всем современникам, писавшим впоследствии о Петре I): М. И. Арсеньев — ровесник царя, но в «скаске» он предстает как бедный юноша (хотя в 1700 г. этому «детине» было 28-29 лет), в то время как Петр лишен возрастных примет и видится мемуаристу через призму канонизированного образа «отца Отечества».

Хотя между временем составления «скасок» и описанными в них событиями немалый хронологический разрыв, они являются вполне надежным источником. Помимо памяти составителя они, несомненно, основаны также на архивных документах, к которым Арсеньев имел непосредственное отношение по долгу службы. Публикуемые «сказки» представляют собой автографы М. И. Арсеньева, написанные одним почерком — четкой скорописью первой половины XVIII в. со множеством начертаний, характерных для конца XVII в. (что естественно, учитывая возраст писавшего), на бумаге голландского производства с водяными знаками «герб города Амстердама» двух видов (из-за текста филиграни плохо просматриваются).

Публикация «сказок» М. И. Арсеньева осуществляется по правилам, принятым для издания документов XVIII в. Вышедшие из употребления буквы заменяются современными, слова под титлом раскрываются, выносные буквы вносятся в строку, мягкий знак после них ставится в соответствии с современными правилами. Сохраняются индивидуальные особенности правописания. Пунктуация современная.


СКАСКА КАК ПРОИЗВЕДЕН В ПЕРЕВОДЧИКИ

Я, нижеподписавшийся, родился в городе Туле, отец мой был и посадским и церковником.

А во 195-м 15 (1686-1687, — С. Т.) году съехал отец мой с Тулы в Москву на житье с женою своею, с матерью нашею, и с нами, детми, и, жив в Москве с полтора года, преставился. И я после смерти ево своею волею и охотою пошел в школу греческую и учился у учителей греков, иеромонахов Иоанникиа и Софрония, по-гречески, по-латински и по-италиянски. А наукам обучался: грамматике, поэтике и реторике. И тем наукам и языкам обучался, живучи в школе, лет с щесть 16. А как учители опокинули школу и жили на собственном дворе 17, и я там у них же учился по-итальяниски. И в некоторое время требован был учитель мой Софроний для переводу италиянскаго писма с листов, присланных из Венеции, с фигур и чертежей корабелных, в Преображенское, в полковой государев дворец.

И учитель, взяв мене с собою для переводу по-русски, перевели те подписи на листах в передней светлице 18.

А потом я намерился в 700-м 19 году вечно-достойныя памяти императорскаго величества 20, тогда государю царю, бить челом, понеже ни во что был определен, чтобы пожаловал в какой чин. И как он, великой государь, тогда изволил выходить из церкви в Преображенском, и я словесно стал ему бить челом, что учился по-гречески, по-латински и по-италиянски, а чину себе не имею. И он изволил мне сам своими царскими устами сказать так: «Тем и кормися».

После того написав челобитную, а в челобитной писал о том же своем учении и просил, чтоб повелел мене послать во Амстердам, или где изволит, на науки математическаго учения.

И подал ту челобитную ему, государю, в Преображенском, у съезжей в токарне. И его императорское величество сам изволил принять и, прочетши, спросил мене, убогова: «Какова-де чину?»

И я сказал: «Купецкава чину». И изволил отдать [13] ту челобитную Ивану Данилову, сыну Кочату 21. А потом, не по многих днях, как он, государь, изволил ходить рано при дворце своем сам, с Александром Менчиковым 22, и я, убогий, благонадежно приступя недалеко, поклонился в землю. И он, великий государь, воззрев на меня, сказал мне: «Добро, миленькой, прикажу, прикажу», дважды. И я, поклоняся, отшел. Все мое прошение и челобитье чинилося 1700-го году в месяце иулиа 23.

И еще потом, как съездя бывал на генералной двор, изволил он, государь, прийти начинять к съезжей в ызбу, где чиненыя ядры и ракеты. И при нем был блаженной памяти Федор Алексеевича Головин 24. И я приступил близко той же избы и стоял. Тогда Иван Данилов 25, глядя на меня, дал в руки мою челобитную Федору Алексеевичю и сказал ему: «Федор Алексеевичь! Оной детина бил челом государю. Учини по сему челобитью указ». И Федор Алексеевичь, взяв тотчас, и идучи прочел, и, кликнув мене, сказал: «Нам-де ныне нет такой нужды, что посылать куда для математического учения. Умееш ли де гораздо переводить по-италиянски?» И я сказал: «С божиею помощью буду переводить». И он мне сказал: «Мы тебе пожалуем в переводчики. Приди завтра ко мне на двор за слободою» 26. И я поутру пришел и вошел в переднюю. Тотчас приказал дьяку Борису Михайлову 27, которой пред ним был: «Борис, возми сего детину в приказ 28 и с челобитною. Освидетелствуйте в переводе языка италиянскаво и запишите в переводчики». Понеже до мене переводчика италиянскаго языка не было.

И пришед в приказ, переводчик Николай Спафарей мене свидетелствовал в языках. Потом дали мне грамату венецкую по-италиянски перевесть, заперши в казенку, и я перевел исправно. Потом тот курносой 29 Николай Спафарей стал мне говорить: «Я-де слыхал, что ты по-гречески, и по-италиянски, и по-латински лутчи умееш». И наговоря и судьям 30 — «напиши-де челобитную, что бьешь челом в переводчики на трех языках», — уничтожа имянной приказ, и челобитье мое усвоено себе. И я, убог будучи веема и беззаступен сирота, не споря принес такую челобитную в переводчики на трех языках, отяготил себе бременем несносным с малым жалованием 31. А я по имянному приказу для италянского одного языка прислан ис Преображенскаго, и поныне на трех языках служил в службах, о которых в прежней моей скаске о ранге, и о службах, и о жалованных прибавках показано. И двор своего житья имею купленой в Москве, в Кадашевой слободе, в приходе преподобнаго Варлаама Хутынского на Ордынке, во Алымовом переулке.

Писана 1737-го, декабря в день 32.

Сию скаску сам своею 33 рукою переводчик Государственной Иностранной коллегии 34 Моисей Арсениев писал и подписался.

АВПР. Ф. 2 («Внутренние коллежские дела»). ОП. 2/6. Д. 101. Л. 23-24 об.

СКАСКА К ВЕДЕНИЮ О ЧИНЕ, И О ЖАЛОВАНЬЕ, И О СЛУЖБАХ

Я, нижеподписавшийся, пожалован в переводчики 1700-го году месяца иулиа во 12 день. И присягал пред честным Христовым крестом и святым евангелием служить верно и усердно, по силе, от бога мне данной, в переводех трех языков — греческаго, италиянскаго и латинскаго — на писме и на разговорех. А служу в том чину 37 год. Жалованье мне новичное было учинено как и протчим руским — опричь иноземцов — окладу 20 рублей 35, да помесячнаго корму 36 рублей 50 копеек 36: итого 56 рублей 50 копеек

А служба моя первая — в том же 1700-го году 37 назначен с посланником, с дьяком Василием Посниковым 38, к полскому королю Фридрику Скасону 39 и к Речи Посполитой. А отправлены туда ехать в 701-м 40 году, в феврале месяце. А 41 возвратились из Полши 42 того ж году ко Успениеву дни в Москву.

2 43. 1702-го 44 году отправлен ехать с послом Петром Толстым к турецкому султану резидентовать. И для той службы прибавлено мне жалованья к первому 20 рублей: итого 76 рублей 50 копеек 45. И дано на три года впредь. И я 2 года в Цариграде не получал годового, опричь подмоги, и с тем жалованьем 46 служил во Адрианополе 47 и в Цариграде шесть лет безотлучно. А послан я был с Толстым один переводчик, и дважды по полугоду болезновал скорбную немощь 48 и слеп, и при том диявольским умышлением имел ложное оклеветание смертное. И 708-го 49 по указу отпущен оттуду в Москву, а из Москвы в армею с писмами в Полшу 50, в Горки 51. И там прибавлено мне к жалованью 48 рублей 50 копеек: итого 125 рублей. От Горок отпущен в Москву, в дом.

Да 3. 712-го году был по указу в Санкт-Петербурге для важного дела, имел там кормовых по 8 рублей на месяц, опричь жалованья, и быв там 4 месяца, отпущен в Москву.

4-я. 1716-го году опять по указу был отправлен в Санкт-Петербург для переводу многих греческих грамат от патриарха, и получал корму на месяц по 10 рублей. А 717-го году учинено мне придачи к жалованью 25 рублей — итого 150 рублей, которое и ныне получаю. А кормовых, которые получал в Санкт-Петербурге, как иным к жалованью причтены, мне не причтены и не даются. А о причине того не сведом, порока и прегрешения за собою, опричь сиротства и беззаступства, не знаю. А во всех службах работы моей и трудов, с чистою верностию христианскою в переводе писем всяких, на разговорех, в конференциях, в посылках, ежели всеимянно, и сколко чего, и притом случаев скорбных, за множеством доносить отлагаю, но возлагаю вся всевидящему оку, творящему суд обидимым, судящему всей земли праведно.

А в Москве, ежели писма какие случаются моей должности, перевожу. К тому же, по указу, всей Коллегии все государственный книги, граматы и писма, в сундуках и в шафах 52, статейный списки крымския и польския, и протчия, и иных государств граматы, что обретаются в Коллегии иностранных дел, описывал и подписывал своею рукою один, без подмоги, а и от переводов не отставлен был. Еще требован был и в Сенат, и в Преображенское для переводу греческаго писма о важном деле. И в домовую канцелярию превозходителнейшаго господина Симеона Андреевича, его благородия Салтыкова 53, для переводу италиянскаго писма. Во святом соборе Успенском цесарское место, вокруг всего и затворы, резныя слова с [14] преждеписанными, в которых были погрешения, немало и зело недоуменный, справливал. А и ныне також-де в канторе 54 Коллегии иностранных дел все книги иноземския разный мне же к ведению надлежат. А росписи всего моего описания ассессор Михаила Ларионов 55, без меня из сундука выняв, не сведом я, где он их дел, или у ково ныне обретаются. А росписаться со мною в приеме не хотел упорно и укорно, ниже канцеляристу велел, о чем истинно сведом господин ассессор Семен Иванов. По сем и ныне усердствую, богу святому изволяющу и подающу жизнь и здравие, по силе моей работать, хотя по временам и скорбь имею, о которой свидетелствовано в Москве и в Санкт-Петербурге первыми докторами. Усердствовал бы и по всяк день в Коллегии быть, но от рождения мне 66-й год: пешком ходить не успею за старостью. А челядников держать и лошедь — постои всегда, и ныне есть, караулы нанимаю. Дом имею, жену — прекормление и одежду и все прочее домовное содержать — на 150 рублей не исправиться весма, а иных доходов ни откуду весма не имеется.

О сем всем, и о вышеписанном, пред богом свидетелем прямо и право скаскою доношу.

Всенижайший переводчик Моисей Иванов сын Арсениев.

1737-го декабря в 56 день

Писал и подписался своею власною рукою.

АВПР. Ф. 2 («Внутренние коллежские дела»). Оп. 2/6. Д. 101. Л. 68-69 об.

Комментарии

1. См.: Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Я. Штелином. СПб., 1830. Изд. 3. Ч. 1-4,

2. Далее — КПД.

3. Московская контора КПД существовала с 1722 по 1781 г.

4. АВПР. Ф. 2. Он. 2/6. Д. 101. Л. 23-24 об., 68-69 об.

5. АВПР. Ф. 2. Он. 2/6. Д. 101. Л. 1-1 об. (копия). 16 января 1738 г. в Санкт-Петербург были отправлены именные списки чиновников Московской конторы КПД, составленные на основании «сказок». Одновременно были составлены отзывы о их работе. О М. И. Арсеньеве, в частности, писали, что «порученое ему дело с ревностию и радением отправляет» (Там же. Д. 100. Л. 1, 9).

6. В инструкции КПД от 5 августа 1724 г. асессору П. Курбатову, остававшемуся в Москве, написано: «Будучи в Москве, смотреть и беречь дела старые, государственные и прочие, которые за взятием в СПб. остались, чтоб были в добром охранении и от сырости где или от мокроты и иного не повредились. И к тому делу определен из переводчиков Моисей Арсеньев. А с ним надобно быть одному подканцеляристу, да из копиистов трем человекам. И те все дела им перебрать и переписать по прежним о сем данным указам» (АВПР. Ф. 15 («Приказные дела новых лет»), 1724. Д. 12. Л. 74-74 об.); Автократова М. И., Долгова С. Р. К 260-летию создания Московского главного архива МИД // Советские архивы. 1984. № 4. С. 39-41.

7. АВПР. Ф. 2. Он. 2/6. Д. 72. Л. 12 об.

8. АВПР. Ф. 15, 1732. Д. 32. Л. 324-349 об. Публикацию описи 1732 г. см.: Опись документов Московского архива Коллегии иностранных дел 1732 г./Предисл. В. И. Гальцова, публ. С. Л. Туриловой // АЕ 1983. М., 1985. С. 307-321.

9. Опись документов... 1732 г. С. 307. Это подтверждается и сообщением С. Иванова: «...он же (М. И. Арсеньев, — С. Г.), будучи при Коллегии, грамоты, письма в сундуках и шкафах, статейные списки польские и крымские и протчие описывал и подписывал» (АВПР. Ф. 2. Он. 2/6. Д. 100. Л. 9 об.).

10. См.: Лихачев Д. С. Текстология: На материале русской литературы X — XVII вв. Л., 1983. 2-е изд. С. 440-441.

11. АВПР. Ф. 2. Он. 2/6. Д. 101. Л. 69.

12. В 1702 г. П. А. Толстой перед отъездом в Турцию получил от царя «тайные статьи», вызвавшие у посла ряд вопросов («Статьи, что подал Толстой, требующие указу...»), и среди них такой: «Ежели позовет случай с кем чинить разговор чрез переводчика о нужнейших делах, и в том секрете перевотчику Моисею Арсеньеву мочно ли верить?» Ответ Петра гласил: «Для того тебе дан, а иное, что можеш, самому говорить» (Письма и бумаги императора Петра Великого, 1897. Т. 2. С. 35).

13. АВПР. Ф. 2. Оп. 2/6. Д. 1061, 1156; Он. 2/1. Д. 1600, 1606.

14. Описание процедуры экзамена позволяет конкретизировать краткие сведения, сообщаемые для середины XVII в. Г. К. Котошихиным («...старые писма и книги для испытания велят им переводити, кто каков к переводу добр, и по тому и жалованье им даетца...» (Kotosixin Grigori. О Rossii v carstvovanie Alexeja Mixajlovica/Text and Commentary A. E. Pennington. Oxford, 1980. P. 99)).

15. В подлиннике дата написана кириллической цифирью.

16. Так в подлиннике. Подобное написание свидетельствует, что уроженец Тулы М. И. Арсеньев до старости сохранял особенности южновеликорусского произношения. Пользуюсь случаем сердечно поблагодарить О. А. Князевскую за консультацию по данному вопросу.

17. Братья Лихуды были отстранены от преподавания в Славяно-Еллинском училище в августе 1694 г. См.: Сменцовский М. Братья Лихуды. СПб., 1899. С. 299.

18. Далее в подлиннике повторены слова: «на листах».

19. Здесь и далее М. И. Арсеньев пользуется арабскими цифрами и летосчислением от рождества Христова.

20. Так в подлиннике.

21. Кочет И. Д. (годы жизни неизвестны) — унтер-офицер Преображенского полка, денщик Петра I, волонтер Великого посольства. См.: Богословский М. К. Петр I. М, 1941. Т. 2. С. И, 159, 293, 379, 421, 438, 444, 542.

22. Так в подлиннике.

23. Так в подлиннике.

24. Ф. А. Головин (1650-1706) в 1700-1706 гг. возглавлял Посольский приказ.

25. И. Д. Кочет.

26. Имеется в виду Солдатская слобода Лефортова полка, рядом с которой (в районе [15] соврем. Головинской набережной) находился деревянный дворец («двор») Ф. А. Головина, сгоревший в 1756 г.

27. Михайлов Борис Михайлович в описываемое время — дьяк Посольского и соединенных с ним приказов. С. Б. Веселовский (Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 335-336) ограничивает время дьячества Михайлова в Посольском приказе 7 марта 1700 г., но сведения воспоминаний М. Арсеньева подтверждаются данными С. А. Белокурова (см.: О Посольском приказе. М., 1906. Прил. II. С. 127: декабрь 1687 — октябрь 1702 г.).

28. Посольский приказ.

29. В молодости за участие в попытке государственного переворота Н. Г. Милеску (Спафарий) был подвергнут в Молдавии урезанию носа.

30. Так в подлиннике.

31. Жалобы М. И. Арсеньева на малое жалованье не лишены оснований. Как явствует из его второй «скаски», он получал в 1717-1737 гг. 150 р. в год за три языка (жалованье оставалось прежним и позднее; см.: АВПР. Ф. 2, 1741. Оп. 2/1. Д. 1600. Л. И), между тем некоторые из его сослуживцев получали большее жалованье за знание одного языка: например, Иван Меркурьев в том же 1737 г. получал 200 р. за переводы с итальянского языка. См.: АВПР. Ф. 2. Оп. 2/6. Д. 101. Л. 67.

32. В подлиннике число не написано.

33. В подлиннике ошибочно: «свою».

34. В подлиннике после слова «коллегии» ошибочно повторено: «переводчик».

35. Здесь и далее в подлиннике сокращенное написание: «ру.».

36. В подлиннике пишется сокращенно: «ко:».

37. Так в подлиннике.

38. Постников (Посников) Василий Тимофеевич — дьяк Посольского приказа с июля 1681 по июль 1708 г. (Белокуров С. А. Указ. оч. Прил. II. С. 125). В Варшаву на сейм отправился 3 февраля 1701 г., возвратился 16 августа того же года (Там же. С. 125).

39. Фридрих-Август (Август) II, Сильный (1670 — 1733) — саксонский курфюрст (1694 — 1733), король Польши (1697-1733).

40. В подлиннике — «7001-м». Ошибка характерна для человека, обучавшегося в детстве записи чисел с помощью кириллической цифири (в которой одинаковое число единиц, десятков и сотен обозначается разными знаками) и перенесшего эти приемы на арабские цифры с их позиционной системой записи.

41. В подлиннике ошибочно: «а как».

42. Так в подлиннике. См. примеч. 16.

43. В подлиннике — «17002-го». См. примеч. 40.

44. В подлиннике цифра написана поверх буквы «а».

45. В подлиннике ошибочно — 5.

46. В подлиннике — «жалован».

47. В Адрианополе находилась летняя резиденция султана.

48. Так в подлиннике.

49. В подлиннике — «7008-го». См. примеч. 40.

50. Так в подлиннике. См. примеч. 16.

51. Местечко в Могилевском воеводстве (Речь Посполитая), где летом 1708 г. находились главные силы русской армии.

52. От польск. «szafa» — шкаф.

53. О С. А. Салтыкове см.: РБС. СПб., 1904. [Т. 18]. Сабанеев — Смыслов. С. 117 — 118, Упоминаемое Арсеньевым событие относится, вероятно, ко времени не ранее 1732 г., когда после отъезда императорского двора из Москвы Салтыков был назначен московским главнокомандующим и председателем Сенатской конторы.

54. Имеется в виду Московская контора Коллегии иностранных дел.

55. О М. Л. Ларионове см.: Белокуров С. А. Указ. соч. Прил. II. С. 130; Опись документов... 1732 г. С. 307.

56. Число в подлиннике пропущено.

Текст воспроизведен по изданию: Мемуары русского разночинца первой половины XVIII в. ("Скаски" переводчика и архивариуса Коллегии иностранных дел Моисея Арсеньева) // Памятники культуры: новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник, 1990. М. Наука. 1990

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.