№ 298

1699 г. июня 27. — Допрос И. С. Лузина (Пузана) — стрельца полка Т. X. Гундертмарка.

|л. 192| и по сей памяти Тиханова полку Гундертъмарка беглой стрелец Ивашко Пузан в Преображенской приказ принят и роспрашиван.

А в роспросе сказал: в прошлом де 206-м году по указу в.г. послан он, Ивашко, на ево государеву службу на Луки Великие в зборном в Петрове полку Головнина. И как де Петрову полку Головнина с Лук Великих велено итить во Брянеск, и идучи де дорогою ис Торопца, того полку стрелцы многие бежали к Москве, а он, Ивашко, в то время ис Торопца бежал же от голоду. И вышед ис Торопца, розошлись врознь, пошли по деревням. А он де, Ивашко, поехал з братом своим, Миткою Пикою, и ехали через Тушино только двое, и приехали прямо домой в Ыванов полк Чорнова в стрелецкую слободу в марте месяце. И будучи на Москве с своею братьею он, Ивашко, взяв государево денежное ¹³ жалованье, за хлеб денгами, послан с своею братьею во Брянеск в тот же зборной полк, а иза Брянска поплыли водою с хлебными запасы под Тавань. И отплыв от Киева верст з дватцать, с струга он, Ивашко, упал в реку Днепр, и выплыв на остров, начевал на острову. И на завтрее черкашенин-рыболов перевез ево в лотке на берег, на киевскую дорогу. А струг, с которого он упал, и иные струги уплыли на низ. И он де, Ивашко, вышед из лотки, пршпед в Киев. И жил в Киеве, в Чернигове, в Сосницах, работал чорную работу. И в Сосницах, послыша, что ево братья стрельцы, которые из бегов приходили к Москве, и четырех полков, которые государеву указу учинились противны, кажнены смертью, убоявся, ис Сосниц прошел в Танбов к брату своему двоюродному, Духовного приказу к подьячему к Федору Григорьеву, ныне по зиме на Сырной неделе. А как де он, Ивашко, к нему пришол, и жена де ево, Ивашкова, Василиска з детми были у него, Федора, и сказывала ему, что сродники их все кажнены смертью, а они де с Москвы ис тех полков высланы все и дворы их отписаны. И на Москве тех /л. 193/ кажненых стрелцов женам никому жить не велено, а она де для того к тому брату ево и приехала. И он де, Ивашко, с тех мест по поимку жил в Танбове у него, брата своего. И танбовской де воевода, уведав про то, что он московской стрелец, поймав ево прислал к Москве. А как де он, Ивашко, с своею братьею ис Торопца бежал, и в то де время у них такова уговору, что им всем собратца в Тушине и зайтить на Бутырки спросить салдат — бояре де у них хлебное жалованье отняли и они де, салдаты, за них стоять будут ли, и на Москве им жить велят ли — не бывало. И приехав в Тушино, с своею братьею не остонавливал, и таких слов «я де съезжу па Бутырки, у меня де есть там родня, что скажут, н с тою де вестью буду к вам», не говаривал же и [239] не ездил. А на Бутырках де салдаты ему знакомые Гаврила Соленков, Василей да Яков Лукьяновы, а иных никово знакомцов нет. И в то де время, едучи к Москве, он к ним не заезжал, проехали з братом своим только двое прямо к Москве. А как де, будучи на Москве, в Стрелецком приказе имали государево денежное жалованье, и в то время в Стрелецком приказе и у приказу своей братье стрельцом таких слов, что оп был на Бутырках, и салдаты де им отказали — «как де вы хотите, а нам ¹⁴ де за вас стоять нельзя, об вас де нам государев заказ жестокой» — не говаривал, и ко двору боярина князя Ивана Борисовича Троекурова с своею братьею не прихаживал, и никакова умыслу, чтоб ево спросить, хто у них хлебное жалованье, месечные кормы отнел и за что, и бить челом, чтоб он то хлебное жалованье выдал, не было. А буде оп в том отказал, и им бы у него просить сроку дни на два, и в то время, собрався, бояр за то, что они хлебное жалованье у них отпели, вывести и побить, умыслу не бывало. А буде того ис тех их братью стрелцов возмут в приказ, и им было, пришед /л. 194/ в город, их выручать, такова умыслу не бывало ж. И брат ево, Митка Пика, в Чорной полк в стрелецкую слободу ко двору ево не прихаживал, и про челобитье, что они ходили ль ко двору боярина князя Ивана Борисовича бить челом о хлебе, не спрашивал, тем ево поклепал напрасно.

Д. 12/217, л. 192-194.

Комментарии

13. Написано на стертом.

14. Исправлено из вам.