ПЕРЕПИСКА

СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА НИКОНА

С МИТРОПОЛИТОМ ИКОНИЙСКИМ АФАНАСИЕМ И ГРАМОТОНОСЦЕМ ИЕРУСАЛИМСКОГО ПАТРИАРХА НЕКТАРИЯ СЕВАСТЬЯНОМ ИЛИ САВВОЮ ДМИТРИЕВЫМ

(1665 и 1666).

В «Московских Заметках" журнала Гражданин (1872 г., № 34, стр. 562) встретили мы любопытное известие о том, что издатель Русского Архива, собравший в 1856 году «Письма цара Алексея Михайловича", нашел весьма и весьма редкие письма того же государя о патриархе Никоне и готовит их к изданию ¹. По сему поводу, сообщившей это известие Москвич замечает: «До сих пор еще не разъяснено вполне дело патриарха Никона, и всякое новое историческое свидетельство, хотя несколько освещающее важное и интересное Ннконово время, поистинне драгоценно". Признавая справедливость этой заметки и имея в руках одно из таких исторических свидетельств, доселе еще нигде не напечатанное, мы с своей стороны находим благовременным поделиться им с любителями Русской старины. Это переписка святейшего патриарха Никона в 1665 г. с двумя заключенными в Москве по его же делу Греками, пришельцами из Константинополя: митрополитом Иконийским и Кападокийским Афанасием и грамотоносцем Иерусалимского патриарха Нектария Севастьяном или Саввою ² Дмитриевым. [1602] Оба они явились в Москву в конце 1664 или в начале 1665 года, когда царь уже отправил оттуда на Восток с известными «вопросами" ³ Грека иеродиакона Мелетия, который, по отзыву Константинопольского патриарха Дионисия, приезжал в Царьград «не смирно" (то есть хвастливо и самонадеянно), вследствие чего наша церковная распря успела достаточно огласиться на Востоке и стала, как говорится, притчею во языцех. Самая же переписка упомянутых лиц с патриархом Никоном, по своему началу (с половины 1665 года) относится к тому времени, когда уже были привезены Мелетием и ответы патриархов (Константинопольского и Иерусалимского) на предложенные им вопросы, и оставалось лишь сомнение в подлинности патриарших подписей, сомнение, наведенное впервые митр. Афанасием и усиленное прибытием других Греков, привезших явно ложные граматы (Грек Стефан), а равно и отзывом Иерусалимского патриарха в его грамоте к царю, чтоб не слишком доверял Московским Грекам, не исключая и своего посланца иеродиакона Мелетия, который-де позволил себе говорить ему о патриархе Никоне «такие речи, которые кажутся ему недостоверными", и вообще-де полагаться на слова его он почитает опасным, ради чего и отправил в Москву собственного грамотоносца, вышеупомянутого Севастьяна Димитриева с грамотами к нему царю и к патриарху. [1603]

Об участии Афанасия, митрополита Иконийского, в деле патриарха Никона более или менее известно. Московские Греки сначала благоприятствовали опальному патриарху; даже самый пристрастный из противников Никона, Паисий Лигарид, не отказывается именовать его «филоэллином" за любовь его к эллинскому просвещению и за то, что он, как известно, относился весьма благосклонно к Грекам и был милостив к пришельцам их рода ⁴. Желая противодействовать чем либо козням лукавого Лигарида и его «друга и земляка" Мелетия, Московские Греки воспользовались прибытием из Царьграда в Москву (ради искупления себя от Турецкого долга) Иконийского митрополита Афанасия и, для приданин ему большего значения и веса в глазах царя и бояр, пронесли молву, будто он родственник Константинопольскому патриарху и послан нарочно от него и всего освященного собора для примирения царя и бояр с патриархом Никоном. О представлении его царю г. Соловьев в своей Истории России рассказывает (впрочем без определенного указания на источники) так. «Афанасий, действуя конечно согласно с распущенными о нем от земляков слухами, начал говорить с необыкновенною торжественностию: «Прислал меня Константинопольский патриарх и весь собор, велели сказать: как Господь Бог пришел к ученикам Своим дверем затворенным и сказал: мир вам! так я от имени Константинопольского патриарха и всего собора говорю тебе, государь: помирись с Никоном патриархом и призови его на престол по прежнему". Алексею Михайловичу показалось странным, что этот проповедники мира прислан без грамоты и велит на словах звать Никона опять па престол. «Знаешь ли ты о [1604] посольстве Мелетия?" – спросил государь у Афанасия. «Знаю, – отвечал тот, – патриархи Мелетия не приняли, твоих грамот и милостыни ⁵ не взяли". – «Как же это так? – заметил царь. «Мелетий писал мне совершенно иное!" Афанасий, стоя пред Спасовым образом, объявил, что Мелетий писал ложно. Но вот приехал Мелетий и привез ответы, подписанные патриархами. Царь созвал собор из Русского и Греческого духовенства для освидетельствования подписей. Собор объявил, что подписи настоящие; один Афанасий сначала отвергал подлинность их, но потом и он согласился, что подписи подлинные ⁶. После открылось, почему он решился так смело обличать Мелетия во лжи: при свидании с Иерусалимским патриархом Нектарием (в Царьграде, где тот проживал по делам своего престола), он спрашивал Нектария, как порешили с Никоновым делом, и тот, из осторожности, сказал ему, что они Мелетию никакого ответа не дали и рук своих ни к какой грамоте не прикладывали" ⁷. [1605] Как бы то ни было, царь не был успокоен. Патриархи могли подписать ответы и в тоже время просить, чтобы соблазнительное дело было оставлено, чтоб последовало примирение с Никоном (как и поступил Иерусалимский патриарх Нектарий, послав царю особую грамоту в примирительном духе, о чем смотри ниже). Действовать против Никона на основании ответов, присланных патриархами, царь не решился. Чтоб окончательно уничтожить смуту и успокоить свою совесть, ему нужно было присутствие самих патриархов, и он послал звать их на собор в Москву. К Константинопольскому патриарху Дионисию, на сей раз, был отправлен монах Савва (из Греков), а к остальным трем вышеупомянутый иеродиакон Мелетий в сопровождении Грека Стефана. В числе вопросов, которые монах Савва должен был предложить от царя Константинопольскому патриарху, были и следующие: а) Иконийский митрополит Афанасий от тебя ли прислан и родственник ли тебе? Приказывал ли ты ему словесно, чтоб умолять о возвращении Никона? б) Стефан Грек был ли у тебя, и послал ли ты с ним грамоту, чтоб митрополиту Газскому (Паисию Лигариду) быть экзархом? На первый из этих вопросов патриарх Дионисий отвечал ⁸: [1606] Иконийский митрополит Афанасий мне не родня; на нем был Турецкий долг, он просил срока на неделю, да и ушел; а я с ним ни одного слова не приказывал; пусть держат его крепко и отнюдь не отпускают; если царь его отпустит, то большую беду церкви сделает. На второй вопрос (о Стефане Греке): Стефан Грек у меня не бывал, только хартофилакс (секретарь патриарха) докучал мне, чтоб я написал в грамоте быть Газскому экзархом; но я ему этого не позволил, а если такая грамота объявилась у царя, то это плевелы, всеянные хартофилаксом (прибавим, по просьбе друга и земляка Паисиева Мелетия.) А Паисий Лигарид лоза не Константинопольского престола; я его православным не считаю, ибо слышу от многих, что он папежник и лукавый человек. Стефана Грека не отпускайте ж, потому что и он великое разорение церкви православной сделал, как и Афанасий Иконийский ⁹.

Вследствие такого отзыва, митрополит Афанасий, был немедленно заключен в Симонов монастырь. Письма его оттуда к патриарху Никону помечены Июнем месяцем 1665 года, следовательно заключение его последовадо около этого времени. Стефан же Грек не только оставлен на воле, но и сопутствовал иеродиакону Мелетию во вторичном его посольстве на Восток.

В последствии (а именно в конце того же 1665 года) царь Алексей Михайлович, зная об отказе Константинопольского патриарха Дионисия прибыть на собор в Москву, писал к нему письмо по делу же патриарха Никона, как для окончательного разрешения своих сомнений касательно подлинности «ответов", так и относительно некоторых лиц, прикосновенных к делу. В ответной грамоте [1607] патриарха Дионисия царю, помеченной 12 Ноябрем 1665 года, находим повторение прежнего отзыва об Афанасии Иконийском в следующих усиленных выражениях: «Проклятый той Афанасий, движимый отцем лжи диаволом, яко орудие его, без всякой нужды, пришел туда (то есть в Москву), лжесвидетельствуя на святые и правильные главы; лживо бо глаголет, яко послан есть от нас и яко есть единокровный нам. Веждь, яко есть сосуд злосмрадный, злого изволения, и от церкви извержен много уже лет. Сего ради да послан будет на некое место, да плачется за душу свою, и да не возвратится в наши страны до скончания живота своего". Этот отзыв, как видим, вполне согласен с предшествовавшим; но вера в непогрешимость сего отзыва значительно ослабляется тем, что пишет патриарх царю в заключение оного. «И тот наш извет буди тайнейший, паче же в малейшие части да издерет пресветлость твоя, – чтобы невидим был, многих ради вин (т. е. причин), чтоб иным не слышно было". Если бы преступления митрополита Афанасия относительно своей церкви были также явны, как в отношении долга Турецкому правительству (от которого он ушел), то, кажется, незачем было бы патриарху опасаться, чтобы обличения его сделались более или менее общеизвестны в Москве. Еще более усиливается сомнение в совершенном беспристрастии извета на Афанасия, если сравним отзыв той же патриаршей грамоты о Паисии Газском. Мы уже видели, что в прежнем своем послании к царю (в первой половине 1665 года) Дионисий назвал его папежником и лукавым человеком, а во второй грамоте (писанной во второй половине того же 1665 года), наряду с упомянутым изветом об Афанасии, читаем о Паисии Газском следующее: «Постановили есмы кир Паисия, святого и благоразумного [1608] митрополита Газского, послахом ему вольность, яко рассудному и сведущему о сицевых церковных делех, поставляющи его наместника (экзарха?) в оборонение правильных тех глав, и решати всякое неудобство и сомнение, предлагаемое от сопротивные страны; и правити суд купно со освященным собором поместным архиерейским, председящему на нем, яко образ творящему нашу парсуну в том едином деле, даже до совершения его". (Смотри грамоту эту в истории г. Соловьева, в 71 примеч. к XI тому).

При таком изменчивом отзыве об одном и том же лице (по причинам, о которых не трудно догадаться, зная, какой вес и значение имела в тогдашних сношениях с Востоком так называемая «милостыня"), можно ли считать беспристрастным извет о другом лице, которого притом местные обстоятельства требовали еще «сбыть с рук". Признавая Афанасия неосторожным и ревность его о защите патриарха Никона ревностию не по разуму, мы в тоже время не можем не признать извет на него патриарха, равно как и изменчивое мнение его о Лигариде, действиями, основанными на столь известной в Византии теории приспособлена к обстоятельствам (oikomomikwV), влияние которой так сильно отражается доселе на всем направлении церковных дел на Востоке.

Сам же Афанасий достаточно искупил свои вольные и невольный вины дожизненным заключением сперва в Симоновом, а потом в ином отдаленном монастыре, не зная главного виновника своего несчастия и напрасно виня в том одних бояр (смотри о сем в письмах его к патриарху): ибо царь свято сохранил просьбу патриарха Дионисия держать извет его на Афанасия в тайне ото всех.

Не более Афанасия посчастливилось и другому Греку-пришельцу, уже действительно поневоле вмешавшемуся в [1609] дело патриарха Никона, Севастьяну или Савве Димитриеву, который после первого посольства иеродиакона Мелетия на Восток прибыл в Москву с грамотами оть патриарха Иерусалимского Нектария к царю и к патриарху Никону. Он, на представлении царю, не произносил никаких торжественных речей в защиту патриарха Никона, не вымышлял ничего от себя и о себе, а тем не менее оказался виноватым наравне с Афанасием за то только, что привезенная им от патриарха грамота не вполне согласовалась с видами враждебной патриарху дворской партии. Грамота блаженнейшего Нектария к патриарху Никону у Севастьяна тогда же отобрана, и сам он взят под стражу и содержался в заключении «во дворце". Грамота же патриарха к царю была следующего содержания.

Грамота государю царю Алексею Михайловичу Иерусалимского патриарха Нектария, просительная: о возвращении Никона на Московский патриарший престол.

Писана 1664, Марта 20.

…… (После витиеватых приветствий и полного царского титула).

Достопочтеннейшую грамоту священной десницы вашей мы приняли от иеродиакона Мелетия с благоговением и достодолжною почестию, а вместе и милостыню, которою вы почтили святый и живоприемный гроб Господень. В сей грамоте мы не нашли ни причины удаления святейшего патриарха вашего кир Никона, сослужителя и брата о Христе нашего смирения, ни другой какой вины против него, кроме пятилетнего его отсутствия; от иеродиакона же Мелетия мы многое слышали, который, как говорит, слышал сие из уст вашего величества, показывая нам некоторое письмецо, данное ему вместо [1610] памятника, заклинающее его Богом, дабы он сказал все, что знает о кир Никоне и его противниках. Что касается до тех противников, то, по сказанию его, немногие и недостойные внимания приводят они причины против Никона. О Никоне же сказал некоторые важные дела, почти неизвинительные, кои все суть нововведения, которые нам кажутся не очень достоверными. Хотя для сего дела призывала нас к вашему величеству ваша царская грамота, для надлежащих исследований и распоряжений по сему случаю; но как мы не имеем возможности сами прибыть к вашему величеству, или прислать людей наших по явным опасностям и причинам, о которых изустно объявят вам приносители сей грамоты, соответственно повелению нашему, то заблагорассудили мы некоторым иным образом поправить сие дело. Объявить решительное мнение по тем словам, кои говорил Мелетий, было бы неправедно, тем паче, что и по церковным правилам и гражданским законам не дозволяется произнесть приговора над патриархом по свидетельству одного и при том человека низшей степени. А потому мы написали соборное положение, состоящее из избранных церковных и соборных правил и царских уставов, и посылаем оное, как главный ответ на объявленное нам Мелетием. Что же он говорил, того мы явно не пишем, но вы узнаете из соборного положения; ибо все там написанное есть ответ на слышанное от Мелетия о кир Никоне. Впрочем все сие сказано не о догматах веры, но о церковном постановлении, то есть, что кир [1611] Никон выдумал некоторые новости касательно церковного порядка и желает, чтоб сие против обыкновения принято было; самое же важнейшее из всего того есть его отбытие, а не то, что он пред церковию произнес отречение от патриаршеского престола по причине непокорного народа. Нам кажется, что вы мирным образом можете успокоить сие дело и снова однажды или дважды пригласить кир Никона, чтобы он возвратился на свой престол, показав ему статьи положения для точного соблюдения. И ежели он окажется сперва преступившим оные, а потом раскается и даст обещание соблюдать, то достоин прощения; ибо часто случалось весьма много такового и еще вашнейшего в церкви, и все поправлено для мира и тишины. И так, просим мы священное ваше величество, чтобы вы не преклоняли слуха своего к советам мужей завистливых, любящих мятежи и возмущения, а наипаче, если таковые будут из духовного сана. Свидетельствуюсь Богом, что нас весьма огорчили случившиеся в Российской церкви соблазны. Почему гораздо справедливее мне, нежели Иеремии, сказать слова его: утробою моею болезную, страждет сердце мое, и душа моя раздирает сердце мое. Он оплакивал плотскую брань, а я стенаю и плачу о духовной и, подобно ему, скажу: кто даст главе моей воду и очам моим источники слез, да оплачу происшедшее несогласие и разделение в церкви Господней? Несогласие и возмущение в церкви страшнее всякой войны, ибо раздирает нешвенную одежду Христову, которую не раздедили и жестокосердые воины во [1612] время страдания Христова; раздрать же одежду Христову есть явный знак погибели душ, за которые Христос умер. Вы не ведаете, что в теперешнем положении, когда наша церковь находится под игом рабства, мы уподобляемся кораблям, потопляемым беспрестанными бурями от разных притеснений языческих, и одну вашу Российскую церковь мы видели, подобно второму Ноеву ковчегу, служащею спасением от всякого языческого потопа и сохраняющею в себе неистленными семена благочестия. Ныне же кто внушил вам отвращение от сего блага мира? Для чего так жестоко отметаете от себя первое достояние? Первое достояние есть мир: мир бо, глаголал Снизшедший на вольную страсть, оставляю вам, мир Мой даю вам. Или не знаете, что самопроизвольно отметающий первое наследие лишается и усыновления и уже не обретает отца во Христе; ибо не имеющий мира как возможет быть чадом Христовым? И так, помыслив о сем, миролюбивейший Государь, последуй кротости Давида, восприими ревность по вере православной и постарайся со тщанием паки возвести законного патриарха вашего на престол его, дабы во время священного твоего царствования не было положено злого и гибельного начала сменять православных и правомыслящих о догматах веры патриархов ваших. Сие есть началом разрушения церкви нашей в Константинополе; оно послужило и до ныне служит источником многих зол и соделало нас посрамленными пред западною церковию. Опасайтесь и вы, чтобы необычайное у вас не обратилось в гибельную [1613] привычку. Ежели Никон говорит, что он не отрекался от престола, но от непокорных, то ясно, что он обличает непокорность народа. И так покажите к нему достодолжное повиновение, как к строителю благодати: повиновение, говорю, не необыкновенное в церквах Божиих, но каковое предписывают божественные законы. Отречение же его, которое он, как говорят, сделал от церкви, может быть принято снисходительнее, для соблюдения тишины, тем более, что он кир Никон (как мы сказали) отрекся от непокорного народа, а не от престола. Но если бы он и письменно отрекся от престола, то и сие извинительно, ибо часто и отречение бывает недействительно. Бывший, по взятии Константинополя, тамошний блаженной памяти патриарх Геннадий говорит в одном своем письме к монахам Синайской горы, которого мы и подлинник там видели и копию с оного имеем, что отречение архиерея не действительно, если не будет принято и утверждено патриархом. Подобно сему и отречение митрополита и патриарха. Во время нашего патриаршества во святом граде Иерусалиме, подведомственный нам митрополит Дорофей многократно просил отставления от своей епархии, которая находится за Иорданом и имеет три или четыре Христианские Арабские селения, кроме его митрополии; но как он муж добродетельный, сильный делом и словом к утверждению тамошних Христиан, то мы не согласились на его отрицание; когда же наконец он после многих прошений поднес нам письменное отрицание, то мы, отвергнув и оное, оставили его на его [1614] епархии. Когда и патриарх Кирилл, преемник кир Тимофея, будучи обременен летами и заботами, отрекся от своего престола, чрез поданное им собору письменное отрицание, и на место его возведен уже был Ираклийский митрополит Неофит; после же сего некоторые из первостепенных митрополитов, узнавши о том, съехались из своих епархий в Константинополь и, недовольны будучи отречением Кирилла, уничтожили оное и, успокоив Неофита по согласию его церковным содержанием, снова возвели на престол Кирилла и сие сделали не по особенной какой дружбе к нему и не по вражде к Неофиту, но потому, что Кирилл опытнее в управлении церкви. И так, священный венценосец, последуй правилу премудрого Геннадия, который говорит, что неутвержденное отречение недействительно; ибо ежели мы подробно будем исследовать, то найдем много и других древних примеров, согласных правилу сего патриарха, который, по требованию султана Магомета, взявшего Константинополь, представив ему письменно премудрые богославские положения веры Христианской, приобрел у него великое уважение. Вашего же патриарха дело совсем в другом положении; ибо он не подал ни письменного отрицания своему собору, и ваше священное величество, равно как и весь народ, не принимали отречения. Неоспоримым сему доказательством служит то, что ваше священное величество до ныне приглашаете его возвратиться. И так из всех обстоятельств явствует, что его отречение не действительно и состоит только в его словах, и [1615] должно вам, как я прежде сказал, снова призвать его. С сим вместе пишу я и к нему, братски увещевая его, что ему не прилично было оставить столицу и жить вне оной. Ежели соизволите ваше священное величество, то перешлите к нему помянутое оисание; ибо оно с переводом, так как и сие, которое пишем, находясь в невозможности приехать сами, ни прислать ныне людей своих к священному вашему величеству для испрошения помощи в тягостных долгах святому и живоприемному гробу. Если соизволить Бог, то после сего пришлем; а самим нам совершенно невозможно прибыть к вам по причинам, о которых изустно донесут имеющие прибыть с сим Христиане, рабы твои и верные служители Гроба Господня: Севаст сын Дмитриев, Дмитрий сын Георгиев и Псий, которых ваше величество просим благосклонно и милостиво принять. Между прочим предлагаем вашему величеству и то, что если кир Никон, по вторичному приглашению, не согласится возвратиться на свой престол, то извольте поступить по правилам положения, что будет совершенно правосудно: ибо неприлично столичному городу быть без духовного пастыря. И так непременно должно или его возвратить, или другого возвести на его место; однакож гораздо лучше вашему величеству возвратить его по вышеприведенным причинам. Господь же Вседержитель, Податель мира и тишины, да сохранит державу богодарованного твоего царствия в долговременное наследие священнейшего и державнейшего рода твоего. Лета 1664, Марта 20 дня. [1616]

Нектарий, Божиею милостию патриарх святого града Иерусалима.

* * *

Содержание этой грамоты, равно как и твердость грамотоносца в защите ее подлинности, есть, можно сказать, единственная светлая страница из мрачной летописи участия Греков в деле патриарха Никона, участия, основанного большею частию на целях корыстолюбивых, или на политической уклончивости, под явным влиянием вышеупомянутой теории, «приспособления к обстоятельствам", губящей Византию не со временем только владычества Турок (как несправедливо предполагают малознакомые с церковной историею Востока), а со времен гораздо отдаленнейших: для сего стоит внимательно изучить ту борьбу, которая глухо велась в течение всего Византийского периода и в частности историю патриархов св. Иоанна Златоустого, Тарасия, Игнатия, Фотия, Николая Мистика и Арсения.

Но возвратимся к Савве Дмитриеву. Об его заключении, кроме собственных его писем, находим свидетельство и в известном послании святейшего патриарха Никона к Константинопольскому патриарху Дионисию (в 1666 году), где, говоря о многих пострадавших его ради, он упоминает в числе их и Савву Димитриева: «принесый грамоты от Иерусалимского блаженнейшего патриарха (Нектария) Царского Величества в палатех вверху заточен". Савва Дмитриев справедливо жаловался патриарху Никону, что за него не кому попечаловаться у многолетнего царя, а сам патриарх в то время не мог ничем помочь ему, «разве своих смиренных о нем молитв ко Господу", как сам выразился.

Севастьян Дмитриев пробыл в заключении до самого приезда в Москву двух восточных патриархов (в половине 1666 года), что видно по их письму к Иерусалимскому патриарху [1617] Нектарию из Москвы. «Еще же (пишут они) и пришествие наше бяше освобождение некое грамотоносца твоего Севастьяна, его же едва могохом многими прошеньми и моленьми от царского гнева и заключения свободна сотворити (см. в примечании к сочинению Субботина «Дело патриарха Никона", стр. 245).

Вероятно обнаружение тайной переписки Саввы Дмитриева с святейшим патриархом Никоном усилило на него гнев царя и бояр; другой же основательной причины к сему в дошедших до нас актах не видно.

Сообщаемая ныне в печать переписка заимствована нами из одного рукописного сборника Московского Публичного Музея, из отдела рукописей, принадлежащих к собранию покойного любителя и знатока Русской старины В. М. Ундольского (№ 415, л. 319 – 369); в 1/4 долю листа, писано полууставом XVII века, к сожалению писцом весьма малограмотным, а потому с нередкими ошибками в сочетании слов и их окончаниях и без всяких знаков препинания, кроме точек. Впрочем, восстановить смысл испорченных мест облегчает то обстоятельство, что в ответных письмах патриарха сперва повторяются буквально важнейшие места из писем к нему того или другого лица, и за тем уже следует ответ на них. Это повторение важнейших мест переписки, кроме опыта в разборе темных и испорченных мест, приобретенного нами долговременным и внимательным изучением старинных актов вообще, дало нам возможность восстановить испорченный местами смысл речи в подлинной рукописи; другого же списка этой переписки доселе еще неизвестно.

А. Л.

Новый Иерусалим
12 Генваря 1873 года. [1618]

I.

Первое письмо Афанасия митрополита Иконийского и Кападокийского к патриарху Никону.

Пресвятейший и блаженный и премудрый мой отче и патриарх великого града Москвы и всея России, третийнадесять апостол и судья великие и малые и белые России, мой отче и владыко, господине, господине Никоне. Блаженную твою душу целую и кланяюся, преклоншеся на землю, руце и нозе со смыслом целую моим писанием; молюся всесильному Богу, да мя сподобит видети телесне тебе. Того ради ныне, слыша святое твое имя, веселюся. Едино, владыко мой святый, к миру пришло, еже правды не любят, единой токмо лжи желают. Мене послал брат твой Константина града патриарх ради миру с боярами; указал им, что (он) мне приказал. И тако послаша мене зде в монастырь, а людей моих послаша в Сибирь, а иных не знаю куды сослаша ¹⁰. Токмо благодарю Бога! Бог станет судити миру и воздаст им воздаяние, како сотворяют: грамоты приносят Гречане ложные, только добыти деньги. Тако тем верят [1619] бояре и того любят, паче правды, а блаженству твоему, учащу слово Евангельское, не внимают. Лишше труждаются лукаво: ни един патриарх грамоты не даст им. Опять блаженство твое будет патриарх Московский; не будет иначе, и святые твои молитвы да будут со мною. Последний раб святительству твоему, митрополит Иконийский и Кападокийский Афанасий.

Примеч. (в подлинной рукописи): Сей Афанасий прислан от Цареградского патриарха (Дионисия) с грамоты к Царскому Величеству и к патриарху Никону моляй (их) осмирении; грамоту что к патриарху Никону отобрали, а его Афанасия сослали в Симонов монастырь, оттуду он патриарху Никону сия писа.

II.

Ответ святейшего патриарха Никона на первое письмо к нему Афанасия митрополита Иконийского.

Никон, милостию Божиею патриарх, преблаженнейшему новому исповеднику правды, преосвященному Афанасию Иконийскому и Кападокийскому митрополиту радоватися!

Приял твою грамоту и целова дело рук твоих, яко самые писавшие и часто зрю, и прочитаю, и тем многую печаль свою погублю; обаче прежде иных нижда ми писати, да простит мя твое блаженство, яко не ускорих ответ послати тебе за многою моею скорбию телесною. А яже пишет твое преблаженство: «молишися всесильному Богу, да тя сподобит видети мя телесне", грешнича лица непросвещенна, ниже могут иных просвещати, но паче подобало нам взысковати и посещати [1620] твое преблаженство, во узах суща и в заточении горьком, правды ради, Господу заповедающу: в темнице бех, и приидосте ко мне. Обаче настоящие злобы ради ни к заповеди время оставляет нас приходити, якоже веси и слышаши. Ино же что ти (рещи), по благому, не вем, свем бо самого Бога глаголюща о любви сице: «Больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положить за други своя. Вы друзи Мои есте, аще творите елико заповедаю вам". И кто может меру злострадания твоего поставити, елика слышим и разумеем, аще сам Господь свидетельствует, яко больше сея любви несть еже положити душа своя за други своя, и деяния ради заповеди, друг Божий еси, аще совершишь. Сего ради присно заповедает Спас, глаголя: «несть раб болий Господа своего; аще Мене изгнаша, и вас ижденут; аще слово Мое соблюдоша, и ваше соблюдут". И верховный Апостол Петр пишет: «Зане и Христос пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его" и прочая, и паки рече: «Христу, убо пострадавшу за ны плотию, и вы в туже мысль вооружитеся". И божественный Апостол учит, глаголя: «Терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на Начальника веры и на Совершителя Иисуса, Иже вместо предлежащие радости претерпе крест, о срамоте не радив, одесную престола Божие седе". И Коринфяном пишет: «Темже благоволю в немощех, в досаждениих, в бедах, в изгнаниих, в теснотах, по Христе". Но что изгнанным и злостраждущим, заповеди ради Христовы, готовится, каковое воздаяние, послушай самого Господа: «блажени бо, рече, изгнани [1621] правды ради, яко тех есть царство небесное"; и ни едино царство небесное, просто обеща, но и мзду многу, последуя глаголет: «блажени есте, егда поносят вам и ижденут вы и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, имени Моего ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех", Мы же, апостольски последуя, молим твое преблаженство, не отложити убо дерзновения твоего, еже имать мздовоздаяние велико: терпения бо имаши потребу, да волю Божию соверша, приимеши обещание, его же обеща Бог любящим его; а яже глаголеши: «яко правды не любят": не токмо сами не любят, но и любящих ненавидят и гонят. Обаче им Христос сказал: «Тако бо и прежде вас изгнаша пророки". А о людех печалуешися: «овых в Сибирь сослаша, овых не веси куды сослаша": не скорби, брате, благодаря Бога, ибо ни единех твоих, нас ради, умучиша много зело, их же число нам не ведомо, елико по отшествии нашем разослано и мучено на смерть. И по ныне иные мучатся в дальних странах, иереи и диаконы, монаси и мирстии с женами и детьми, всякими нуждами. Обаче ни един от них избудет от суда Божие: станут, по писанному, пред лицем оскорбивших в день судный, в дерзновении мнозе, и прочее. Не печалуй, брате, благое творя, но постражди, яко добр воин Христов; послушай пророка Божие, блажаща тя: блажени бо, рече, ходящии в заповедех Его, и паки: блажен муж бояйся Господа, в заповедех Его восхощет зело; сильно на земли будет семя его. [1622]

III.

Второе письмо Афанасия митрополита Иконийского к святейшему Никону патриарху.

Пресвятейшему и премудрейшему и блаженному отцу и патриарху Московскому и всея России, господину, господину Никону, радоватися и во Христе целую святую твою десницу и священно облобызаю.

Об том желаю и ведаю божественное пресвятительство твое, владыко святый, слышащи святое твое имя и неизреченную милость пришельцам, яко их любишь и одеваешь, яко отец и чадолюбивый, и будет тебе заплата от Господа во царствии небесном, егда услышат блаженный глас Господа гдаголющий: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное царство небесное от сложения мира. Также пророк Давид глаголет: весь день дает праведный и милует, и семя его во благословении будет. Премудрый мой Отче! Нечестивого Лихарида лож совершилася, по словесех преблаженного брата твоего: прислал писание и отлучил его и проклял яко папежника и злого человека, глаголет – лживого ¹¹; другое: быв в Цареграде Сихурский ¹² и гнав его [1623] Константинопольский, да посадит его в каторги, и не знаю куды ушел. Ныне стали слепы вси; едина ми (отрада) слышав, (яко) восприемник мой едет (сюда); тогда воспишу о всем святительству твоему, и той несет грамоты ко мне. Токмо молюся, не забуди мене в тайных твоих молитвах; молися Богу за нас, зане же печаль моя есть великая и расторжение, и желаю правду, о чем есть мне приказано, и стражду зде во чужей земли, и о разорении моем не печалую, но едино токмо о людех моих стражду, яко страдальник Евстафий ¹³: един взял супружницу его, и волк взял едино чадо его, и медведь другое, и о том не сетова, токмо в Бозе веселился в нуждах своих; такождо и аз убогий и раб святительству твоему имею святое писание твое, еже еси прислал и читаючи веселюся и пресвятительства твоего благословение да будет со мною. 1665 году, месяца, Иуния в 29 день. Последний раб святейшеству твоему митрополит Иконийский и Кападокийский Афанасий.

IV.

Ответ святейшего патриарха Никона на второе письмо Афанасия митрополита Иконийского.

Никон, милостию Божиею патриарх, всеблаженнейшему Афанасию, митрополиту благодать и милость и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа!

Грамоты твои второе писанные к нам прочтох, выразумех добре и [1624] благословя благословлю твое преблаженство, якоже не туне имя на себе носиши бессмертия, но дело и произволение достойно званию дееши, да приложит ти Господь древнего Финееса ревность на беззаконно блудившего Лихарида,и приимеши меч духовный, прободеши лукавое сердце и смышление, и сбудется реченное во псалмех: «и ста Финеес и угоди, и преста сечь, и вменися ему в правду в род и род до века". Пишет твое преблаженство, «яко нечестивого Лихарида лож совершилася, по словесех преблаженнейшего брата нашего, и прислал писание и отлучил его и проклял, яко папежника и злого человека". По правде брат наш сотвори тому; обаче святая Церковь вопиет и глаголет непрестанно: «прокляти уклоняющееся от заповедей Твоих". Той же злой человек Лихарид ничтоже мысли когда что-либо от заповедей добро сотворити, но присно мыслит, како человеком, а не Богу угодити, ему же, по писанному во псалмех, «рассыплет Господь Бог кости, яко человекоугоднику". И паки пишешь другое: быв в Цареграде Сихурский и гнав его Константинопольский, да посадит его в каторги, и он ушел; и ныне стали все слепы, Господу глаголющу: «ничтоже покровено еже не открыется и тайно еже не разумеется; зане елико ресте во тьме, во свете услышится и еже ко уху глаголасте, проповедится на кровех". Колико в седмь лет борют ма тии лукавии человецы и глаголют всё ложное и не возмогают, яко Господь поборает по нас. И еще возвещает нам преблаженство твое, яко восприемник твой едет и тогда воспишешь нам; добре сотвориши, аще возвестиши. Еще пишем твоему преблаженству: [1625] книгу, ее же хотел еси послати нам о суде архиерейском, да пришлеши; имехом ю прежде, иже подари мя на Москве святый человек Дионисий Ахридского архиепископа, по отшествии уже моем с Москвы; оставих ю на Москве с прочими книги и богатствы, и по царскому указу бояре, замки разбив, всё еже годно поимали, и тую книгу взяли же, и не вем, где есть ныне. А еже бы нам не забыти в тайных своих молитвах, ей, со всею братиею молимся Богу о твоем преблаженстве. И еще же пишет твое преблаженство, яко печаль твоя есть великая расторженная ¹⁴, и желаешь правду, о чем тебе приказано. Аще ли есть приказано ти, и не изменяй; ей, Божие заповедь повелевает ти, глаголя: слушаяй вас, и Мене слушает и прочее. Но постражди, яко добр воин Христов. Жалишися же, яко страждеши в чужей земли: Господня есть земля и исполнение ее; божественный Апостол глаголет: не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем, и Сам Господь глаголет: лиси язвины имут, и птицы небесные гнезда, Сын же человеческий не имать где главы подклонити. Приточник глаголет: чадо, аще приступавши работати Господеви, уготови душу свою во искушение. И ты, брате, благое творя не стужай: упование уповающего на Бога не посрамит, Господу свидетельствующу: по вере твоей буди тебе. И паки инде пишет: верова Авраам Богу, и вменися ему в правду, друг Божий наречеся, и аще веруеши, яко силен есть Спаситель Господь, по писанному во псалмех: многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь; [1626] хранит Господь вся кости их, и ни едина от них сокрушится. Здрав буди, о брате, и не пренемогай о наказании Господни, ниже ослабей от него, его же бо любит Господь, наказует; поучайся присно Иовлево вещати: Господь даде, Господь и взя, и молися и о нас, во еже спастися нам. Писано в Воскресенском монастыре.

I.

Первое письмо Саввы Дмитриева к патриарху Никону.

Владыко мой! Аще позовут тя, прииди на собор; прииди, не сотвори инако и обесчестив наш святый собор, того ради не ино добро. Та ко мне есть приказано ответ дати; того ради повем: надеюся на Бога, яко не имут найти никакого порока, во всем свидетельство твое премудро и благочестиво; и что какой порок хотят найти? Рекут, что оставил еси престол твой и отшел еси, и то несть речь: занеже когда архиерей оставит престол свой и отыдет в чужое место, то есть зло, добре знает (сие) и святительство твое. Ты же и сошел еси с Москвы, не пошел еси в чужой мир, но такоже в престоле своем еси, и не имут учинити о сем ни единого же слова в соборе. И о том молюся пресвятительству твоему: едино о сем часе не объяви, да не речеши, како ти послал блаженный грамоту, и задержали её вверху бояре, и объявится дело, что [1627] услышал еси от мене, и мне лихо сотворят. Едино приимеши, да приидеши велиим смирением, и буди, яко не знаешь ничего и небоязнен, занеже не имут тебе учинити ничтоже. Молюся и премолюся святительству твоему, пишу в Господе, честный отче, здравствуй! Не забуди нас писанием твоим божественным отписати. Смиренный раб твоему святительству Савва некогда Димитриев, к тебе припадаючи, сотворяю метание, на коленех кланяюся, да мя простишь, владыко, за мое малое писание, что есть вскоре, от моея многие смуты; ум мой несть со мною, и да имею прощение. Владыко мой пресвятейший, от мене сына приими малейшее поминание, что посылаю с сим другом: убрусцов пятнадесять малых и гребень и един платок с золотом и немного седмоногих (раков?). И прости мене Бога ради, зане подобало и лучше того почтити блаженство твое о всем, да не вем что делать, яко же сам зде в заточении, не имам промысленника. Едино как даст Господь Бог, и будет по воли твоей. И яко приидеши зде, будем творити подобную честь, и да имам прощение, за что свидетель есть мне Господь Бог. Ум мой несть со мною от множества печали моей, о которой не могу и писати. Господь знает сердце мое, памятуючи, как тые слогни, и другое, что и зде пришед и сижу толикое время заперт, имею толик убыток и ни о каком деле рассмотряти невозможно: толико скорбь моя, и не имам что глаголати, и святые твоя молитвы да будут со мною. Пишу во Господе, пресвятейший мой отче. [1628]

II.

Второе письмо Саввы Дмитриева святейшему патриарху Никону.

Пречестнейший и Богом почтенный и словеснейший и премудрейший и Богом избранный, равноапостоле и всем разумным цвете, звезда видимая, светящая над нами, мой государю и отче, господине, господине Никоне!

Святительству твоему колена преклонь, кланяюся и святую твою десницу целую, моляся в Троице певаемому Богу, да здравствует и в Бозе, высочайшее твое пресвятительство сугубо пред Богом положив, пресвятейший чин во утверждение блага соборной и великой апостольстей церкви Христовы и всех православных Христиан; мне же последнему рабу твоему в похвалу и веселие. Едино ¹⁵, владыко мой святейший, ведомо буди твоему пресвятительству: книгу твою приял и писанное в ней Божиим изволением добре разумех и услышах доброе здравие вашего пресвятительства, всею душею прославих в Троице певаемого Бога и Госпожу нашу Пречистую Богородицу, всегдашний покров, сохраняющий твое святительство, ради прибытку и похвалы нашему роду. Едино, святейший мой владыко, изволь знати и про меня неразумного и последнего раба твоего: во здравии бо добре есмы до ныне, а заутра Бог весть; едино молюся и премолюся твоему пресвятительству, да не забудешь последнее имя мое в молитвах и в молениях, за что скорбь есть злый орган [1629] душевных грехов, и немного смышляю о том, знаючи божественную проповедь нам глаголющую: Аще ли хощете последовати Мне, продадите имения ваша, и дадите в милостыню. Возвратися и иди в след Мене. Тако же и аз грешный стражду, ради грехов моих, есмь в таковем безумии; едино, ни тем что гонюся, но иже от Бога постизающим, колико имать человек от Вышнего Промысла разумения. Едино Вседержитель Бог всех, взяв персть, создав человека и сотворил от четырех стихий: земли, воды, воздуха и огня; и аще не будет едины от четырех, жив быти не имать. Тако и про сие дело видится; не мысли себе святительство твое о сем деле: аще ли приидет утверждение небесное низко, никто же не будет ¹⁶, и не положи на своем уме. Дай премудрому вину, и премудрее будет. Ради скорого писания поспешаю речь мою, за что меня призывали единова и дважды на суд, и ныне во третий, и надобно не отрещися, но пойти с великою радостию, занеже тако от патриарха имею заповедь. И тако видим, яко заповеди их подобает творити, и мню, яко отечески праведник поучает нас, и другое: за тайности други и сказывает нам, что всегда будет неразумие в людех и бессоветие, и тако во многих оболгающися (обольщающихся?) словом припадают недруги во многом труде, и есть лукавство и не добро. Хотел еще писати тебе за Никона патриарха Московского во сколько главах есть вина его, да отлучат Никона, которых глав есть тридесять, от них же двадесять две [1630] имею написаны в сем часу и другие, аще Бог мне сподобит перепишу и пошлю во множество (вкупе); который любя ти, едино прислал был. Есть не великий подарок пресвятительству твоему во время и не имел извещения, аще приял еси или ни; имею желание смиренно, аще еси приял, да ми известиши о всех со Димитрием и многолетствую. 1665 году месяца Иуния 1-го числа. Не остави мене писанием твоим, божественный и милостивый муж. Смиренный и последний раб святительству твоему Савва Димитриев, ученик и Апостолам верховным и Евангелистам всегда в послушании сый, поклон сотворяю.

III.

Ответ святейшего патриарха Никона на второе письмо к нему Саввы Дмитриева.

Никон, Божиею милостию патриарх, чаду нашему Савве благодать и милость и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа. Вторую грамоту твою принял и выразумел добре, и почудихся сладости словес твоих; словеса твои суть, яко Сираха сладкоглаголивого, и славлю Господа Бога, яко еси добре здравствуеши всегда и на многа времена. А о них яге скорбиши, Господине, уповай на Бога и не премогай о наказании Господни; неси Иова богатший был, иже внезапу лишен всех своих благ, и не до сего, но множае, и по сих беспокровие, от жены и от другов поношение и укорение и во всех сих не согреши Иов ни во устну своею, якоже пишет, но присно глагола: «Господь даде, Господь и взя, наг изыдох от чрева [1631] матере своея, наг и отыду", и инде: «ничтоже внесохом в мир сей; яве, яко ни изнести что можем". Помысли же и во Евангельских притчах о богатом и убозем Лазаре, кто венчан бысть, и кто осудися, и о желавшем разорити житницы своя меньшие и большие создати, да соберет ту милостыня своя и благая своя, и что бысть ему божественный ответ: Безумие, в сию нощь душу твою отымут от тебе; а яже уготова, кому будет? Блого же творя, не стужай: что бо пользует человека, приобрете мир весь, себе же погубих или отщетив и прочее. Писано есть: чадо, аще приступавши работати Господеви, уготови душу свою во искушение, и Господь глаголет: аще кто хощет по Мне идти, да отвержет себе и возмет крест свой и по Мне грядет. Пишеши, праведниче, яко призывали тебе единова и дважды на суд и ныне в третие, и надобно не отрещися, но пойти с великою радостию, зане тако от патриарха имею заповедь; и тако видишь, яко заповеди их подобает творити. Ей, подобает, яко самого Бога заповедь повелевает: слушаяй бо вас, рече, Мене слушает и отметаяйся вас Мене отметается. И паки пишет: яко еще поучают тя, и другое: за тайности други и сказывают тебе, что всегда будет неразумие в людех и бессоветие, и тако во многих оболгающихся (обольщающихся?) словом припадают недруги во многом труде и есть лукавство. Благодатное чувство, разум имееши, елико добро и елико зло да рассуждаеши; зане не имать всяко дело и слово подвигнутися от человека, прежде даже не выразуме, ибо и бессловеснии скотове смертоносных былий не [1632] вкушают, злая же оставляют, аще и гладнии суть. А яже на нас писанные вины ложные, аще имаши, пришли. Слышах от посла своего, яко зело оскорбился еси о дарех; елико прислал ми, и елико писано в грамот твоей приял есмь любя тя, аще и ве хотя; не писал же есмь, яко в грамотах наших не удобно есть писати, но наказал с послом своим. И слышах, яко вельми печалуеши, почудихся твоему малодушию, яко чрез заповедь творя больши смертно (согрешаем), заповеди повелевающей: просящему у тебе дай, и паки: егда сотвориши милостыню, да не увесть шуйца твоя что творит десница твоя; и паки: алчен бех и накормисте мя, жажден и напоисте мя, странен и введосте мя, наг и одеясте мя, и паки: егда сотвориши обед или вечерю, не зови сродник своих и богатых, егда и тии такожде воззовут тя, и не будет ти воздаяние; но зови нищих и маломощных, и блажен будеши, воздано же ти будет во царствии небесном. И паки: аще и в заем даете от них же чаяте восприяти, кая вам благодать есть; ибо и грешницы грешником взаим давают, да дарованная восприимут. Ты же, рабе Божий, на что ко мне дарове посылавши, грубому и нечестивому и любочестия взыскуя себе сокрушаеши. Божие заповедь повелевает: благотворите и взаим дайте, ничесоже чающе, и будет мзда ваша многа, и будете сынове (Вышнего). Или воздаяние от мене смиренного ищеши, а не от Бога? То никако восхотел прияти, и тебе оскорбити, ибо Павлов есмь ученик и подражатель: руце мои послужиста мне и сущим со мною. Инде есть писано: своими уроки доволитися, ибо благодать [1633] Божие питает во святей обители нашей не мнее тысячи человек, разве странных и нищих братий; питаеми есмы во всяком довольстве без нужды и ни от кого просим или принимаем, разве дающего пищу алчущим, от единого Бога.

IV.

Третье письмо Саввы Дмитриева к святейшему патриарху Никону.

Пречестнейшему и словеснейшему и премудрейшему нашему государю и владыце господину, господину Никону, колена преклонь, поклонение низко творю и святые руки и ноги целую. По подобию сущую книгу прияв, разумех всё и, слышащи про твое здравие доброе, славлю в Троице поклоняемого Бога, да сохранит вышши всех от нужды и скорби, в пользу многих и во хвалу нашему роду. И якоже услышав добродетели, которые сподобил тебе Господь Бог, и славил Вседержителя Бога; такожде да даст всеблагий Бог снитися и купно глаголати, якоже изволит Бог святый, а о сем часе Бог видит всякое сердце. И пишеш нам о Иове, яко скорби того быша многие. По истинне рабу твоему и сих немало; аще же добродетельства того и благодати не имели есмы, но яко нищии люди и полоненики с невеликим имением жили есмы, якоже и той со многим. Токмо что имам глаголати? Слава Богу! Оный погубих богатство свое, и имения вся и детей своих, и бит и оскорблен бысть: такожде и мы разлучихомся от дома своего, и от жены, и от детей своих, паче же и биты и озлоблени быхом, еще же и окованы, понеже стал третьего дня [1634] пред великим Государем, и то пострадахом, но слава Богу! Токмо молюся Богу. А что писал еси к нам небольшого (ради) поминка, что было послали, противу дара, не благоговолит Бог, еже бы такой речи изыти из уст моих; лгал (лаял?) ли чего посланником твоим, и да простит меня Бог, понеже глаголет и Апостол Павел во главе 15-ой к Коринфянам: «беседы злы тлят обычаи благи, и не подобно есть, да верят словесем младых всегда мудрии мужии". А о статиях онех: не готово, и яко способлю пришлю, и молюся Богу, да сохранит святительство твое в мире на многа лета, аминь. Не остави нас грамотами своими ради Бога, милостивый отче. Савва Дмириев кланяюся и низко в покаянии коленопоклонение творю низко до земли и святую твою десницу целую. 1665 года Иуния 14-го дня.

V.

Ответ на третье письмо Саввы Дмитриева святейшего патриарха Никона.

Никон, милостию Божиею патриарх, рабу Божию и нашему во святем Дусе чаду Савве благодать и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа; и молюся Господу Богу, да сохранит тя Господь Бог вышши всех от всякие нужды и скорби, во славу и похвалу святые Троицы, и во упование в пользу многим злостраждущим правды ради. Пишет твое преблаженство: «да даст Бог снитися и купно глаголати". Желаю и прежелаю и молю Бога, дабы честнии нози твои злострадавшие целовал; прости ми, [1635] вселюбезный наш чадо, яко много тя опечалих, первее всего писанием; ей, много и сего мучения твоего, но не вем, что сотворити, дабы пользовал тя, развее смиренных своих молитв. Дары же твоя посланные к нам да примет Господь Бог, якоже прият Авелевы дары, Ноево всеплодие, Моисеова мирная, и да воздаст ти богатыми своими небесными дары: вместо временных вечная, вместо тленных нетленная. Здрав буди и о наказании Господни не изнемогай; писано есть, не попустит Господь паче еже подобает искуситися, дает бо, рече, Господь со искушением изводство немощи нашей. Писана в Воскресенском монастыре 1665 году Августа в 11 день.

VI.

Письмо святейшего патриарха Никона к Савве Дмитриеву.

Никон, милостию Божиею патриарх, во святем Дусе чаду нашему Савве, благодать, милость и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа! Аще восхощеши ведати о нас, и се живы есмы; едино болезнуем, яко много время прешло еже не слышали есми о твоем здравии, и се ныне послали есми нарочно с малою сею грамотою нашею, да вемы, како пребывавши, что деется над тобою, и о прочиих местех.

VII.

Четвертое письмо Саввы Дмитриева к святейшему патриарху Никону в ответ на его вышеприведенное письмо.

Всесвятейший, богословнейший, и Богом почтенный и Богом [1636] наученный, равноапостоле, всякого разума цвет, звезда светлая сияющи от Востока, и мне государь и владыко, господине, господине, господине Никоне! Всесвятительству твоему колена преклоняю, кланяюся и целую святые руки и ноги, моля Христа истинного Бога нашего, да здравствуеши присно и твердо пресвятительство твое, по Божественному твоему и святому начертанию в проходящие многие, благие лета, ко утверждению соборные великие церкве Христа Бога нашего Христианом, мне же последнему и смиренному рабу в похвалу и радость. Токмо, владыко мой, изволишь ведати и о нас: во здравии пребываем, благодатию Христовою; едино еще в первых напастех обретаемся, больше не могу обрести ни от кого милости, да сотворит моление ко многолетному царю о освобождении моем! Да обрящут от Бога (воздаяние) злые люди и смутники, кто суть; ради того, что лихих людей и смутников вси боятся, якоже и пророк Давид великим гласом воспевает и глаголет псалом: Господи, избави мя от клеветы человеческие, и сохраню заповеди твоя и прочая. Когда он пророк и святый царь моляшеся в Троице певаемому Богу, да его избавить от злых человек и от клеветы их, какоже аз смиренный и последний (имам) еже не боятися сопротивников своих? Едино глаголю: изми мя, Господи, от человека лукава, и от мужа неправедна избави мя, и прочая, и предаю их страшному Судии, да судит их в день судный, яко изгубих имение свое, и живот мой, ради правды, и они да изгубят душу свою. Вкупе со слюдою приях честную твою (грамоту) и разумех всё и благодарих всещедрого Бога [1637] на всех; едино благодарю Божие конечное благоутробие, благодарю и преблагодарю и небесному Богу молюся, яко грешник, да тя сотворит многолетна и да воздаст ти всегда по желанию его же желаеши, вышнего Иерусалима. Молюся, да сохраняет всесвятительство твое в мире на лета преходящие. Аминь. Не остави мене грамотою своею, Богом почтенный отче. 1666 году Ианнуария в 1 день. Всегда по заповедех твоих Севастос Димитриев, колена преклоняя, кланяюся низко до земли и святую твою десницу облобызаю.

VIII.

Пятое письмо Саввы Димитриева к святейшему патриарху Никону.

Всесвятейший, Богом почтеннейший и Богом проповеданный, словеснейший и премудрейший и равноапостоле, мой государю и владыко, господине, господине, господине Никоне, звезда явная, яже светит от Востока. Святительству твоему, колена преклоняя, покланяюся низко, с сим писанием, и святые твоя руки и ноги целую, моляся в Троице поемому Богу, здравствовати в Бозе, и высоте твоего святительства быти выше всех напастей и скорбей, в пользу многим и в похвалу, и мне последнему и смиренному рабу твоему в похвалу и радость!

Владыко мой всесвятый, изволишь знати и о мне недостойном рабе твоем: един Бог ведает, аще в первых нуждах и скорбех обретаемся, и не имею где припасти ради освобождения моего, кроме благоутробия Божие и в милость многолетного царя, и что имам рещи? Слава Богу, понеже наказуяся ради некоего моего преступления, имел бы есмь [1638] великую болезнь, поведаючи что (стражду) по правде; наказуяся же без вины, благодарю Бога, понеже многих искушал Бог и святых пророков, не единого меня смиренного. Токмо ныне стах, яко некий корабль посреде моря, его же займут великие волны от всех четырех стран, и не имать куды ворохнутися, и часу от часа ждет сокрушения своего. Тем же образом остахся и аз бедный и не имам ни от кого же какое посещение, понеже ныне други и недруги вси мене ненавидят, и хотя и извещу которому другу какую мою тайну, и он смышляет недоброе извещение мое, и ненавидит мя боле, так чтобы и не слышал о мне; токмо что имею рещи: славно да будет имя Божие, всё то от врага, еже имать кто другов верных, и ненавидят его; и то едина благодать есть (иметь другов верных), токмо ныне никого не имею, да утешуся, кроме знамения, его же показа Господь наш Иисус Христос первому царю православным Христианом, святому реку и равноапостольному великому Константину, егда иде победити Рим, и победися первее и потом впаде в скорбь, и Бог святый, еже не оболезнити его, показа ему честный и животворящий крест и рече ему: «сим побеждай". Такоже и аз убогий ныне, не имея куды припасти, нощь и день сотворяю крест на себе, глаголя: Господи, свободи мя от сея скорби, и Бог святый да сотворит милость свою надо мною, понеже всегда правда царствует, а лжи Бог не приемлет; аще же на время и умножится, паки погасает, а не сияет, понеже и пророк Исаия пишет в 5-ой главе и глаголет: Увы гдаголющим лукаво блого и благое лукаво, прилагающим свет [1639] во тьму, и тьму во свет, прилагающим горькое сладко, и сладкое горько; горе их в них и пред ними и прочее. Ради того аз последний и смиренный раб твой ученик есмь в доклад многолетному царю и всему освященному духовному собору о желанном повем: что грамоты, кои принесл есмь, тамо есть вся правда написана, и как изволяют, так де и творят; аз есмь чист от всех и на правде своей стоя, сию объявляю. Да не воздам докуку святительству твоему; молюся в Троице певаемому Богу, да сохранит всесвятительство твое в мире к текущим летам многим. Аминь.

Не оставляй нас грамотою своею, богомудрый отче. 1666 году месяца Ианнуария 2-го дня, писах во Господе смиренный раб пресвятительству твоему Севастос Димитриев, всегда под произволением твоим.

IX.

Ответ святейшего патриарха Никона на пятое письмо к нему Саввы Дмитриева.

Никон милостию Божиею патриарх, рабу Божию Севастос благодать, милость, мир от Бога Отца и Господа Спаса нашего Иисуса Христа. А о нас изволит преблаженство твое ведати: и мы есмы живы, грамоту твою приях и добре выразумех, и знатно ми есть о твоем злострадании; обретох же и се написано в твоей грамоте, яко не имееши где припасти ради освобождения своего, кроме благоутробия Божие и милости многолетного царя. Весть Господь благочестивые от напасти избавляти и прочая, Апостолу божественному свидетельствующу: ибо вси хотящие благоверно жити о Христе [1640] Иисусе гоними будут, лукавые же человецы и чародеи преуспеют на горшая и прочая; по написанному, Господу глаголющу: прежде же сих всех возложат на вы руки своя и изженут, предающи на сонмища и в темницы, ведомы ко царем и владыкам, имени Моего ради; прилучится же ся вам во свидетельство, и все еже о нас сбыстся, и несть лепо гневатися нам на царя и владыки и бояр, яко тако писано есть, и тако подобает всем писанным скончатися. Их время пришло, что мучити, а нам Христа ради и святых Его ради заповедей мучитися; злопостражди, яко добр войн Христов. И еже по сих: (пишешь) что други и недруги вси тебе ненавидят, и хотя известишь которому другу какую тайну, и он смышляет недоброе извещение твое, и ненавидят тя боле так, чтоб и не слышали о тебе. Поминай, чадо, Иовлево речение и еже глагола: и возопих и нигдеже суд, вкупе приидоша искушения на мя, знаемии мои отступиша от мене, познаша чужа паче неже мене; друзи мои не милостивии быша, не прияша мя ближнии мои, и ведущии имя мое забыша мя; соседы дому и рабы моя, яко иноплеменник бых пред ними; раба своего воззвах и не послушан, егда востанут на мя и глаголют: мерзок бых ведущим мя; ихже любих, восташа на мя. Аз, аще бы мог, всяко бы помог; но инако не имею, разве смиренными своими молитвами ко Господу Богу. Но ты, доброе творя, не стужай, Богу свидетельствующу: аще жена забудет исчадие рождения своего, но Аз не забуду, глаголет Господь. Здрав буди. Да послал я к тебе рыбы: семгу свежую, да семгу просольную, да две щуки, да два леща свежих.

Комментарии

1. Известие не точное: нам случилось только прочитать несколько неизданных, действительно очень важных, писем царя Алексея Михаиловича о Никоне; но честь этого открытия принадлежит не нам. Эти письма обещаны нам для помещения в Русском Архиве. П. Б.

2. Первым именем (Севастьян, Севастос) он называется в грамоте патриарха Нектария, следовательно оно было настоящим его именем, данным ему при св. крещении и означающим в переводе с Греческого: чести достойный; второе же имя (Савва), означающее в переводе с Арабского неволя, он (как надобно полагать) принял во время переписки с патриархом для означения своего тогдашнего положения.

3. Алексей Михайлович посылал к восточным патриархам спрашивать их мнения о том, как быть с Никоном, отказавшимся от патриаршего престола и в тоже время не слагавшим с себя патриаршего звания. Ответы, как известно, были не в пользу Никона. П. Б.

4. Паисий Лигарид при Московском дворе Алексея Михайловича удивительно напоминает патера Грубера при Петербургском дворе Павла Петровича. П. Б.

5. Милостыня эта, по слухам из Константинополя, дошедшим по болтливости Мелетия в Москву, простиралась до 800 червонных.

6. Вряд ли это известие справедливо, так как митрополит Афанасий и после, в письмах своих к патриарху Никону из заточения, стоял на том, что грамоты, привезенные Мелетием, подложные, а стоял так уверенно по причине, приведенной ниже (вследствие разговора с патриархом Нектарием).

7. История России, XI, 331. И так, главная вина Афанасия состояла в том, что он, будучи введен в заблуждение осторожным ответом патриарха Нектария, слишком смело утверждал подложность ответов, привезенных Мелетием. Но выдавал ли он сам себя за родственника патриарха Дионисия, это должно остаться под сомнением; а что ему было поручение от патриарха стараться о примирении царя и бояр с патриархом Никоном, он стоит на том и в письмах своих к патриарху Никону из заточения. Нет ничего невероятного, что он говорил о деле патриарха Никона с Константинопольским патриархом и получил от него какой-либо тоже осторожный (или по своим последствиям неосторожный) ответ, который и подал ему повод убедиться в миролюбивом настроении патриаха Дионисдя в пользу опального Московского патриарха; а это внушило Афанасию смелость явиться в качестве непрошенного ходатая за Никона пред царем. Да и сам патр. Никон верно бы не обратился к патриархуДионисию с известным своим письмом (в 1666 г.), если бы не имел какой-либо уверенности в его сочувствии к нему, а уверенность эта конечно основывалась не на одних словах Афанасия.

8. Письменно или словесно, из рассказа г. Соловьева не видно, но надобно полагать письменно; ибо, как дело шло об опровержении ложных показаний и разрешении сомнений, то самая сущность дела требовала письменного, а не одного устного ответа.

9. История России XI, 333.

10. Так как извет патриарха Дионисия на Aфанасия, по просьбе Дионисия, должен был оставаться тайною между ним и царем, то Афанасий и не мог знать, кто истинный виновник его заточения, а потому приписывал его несправедливо одним боярам.

11. Здесь разумеется, как замечено выше нами, отзыв о Паисии Газском Константинопольского п. Дионисия в ответном послании к царю, на его грамоту, посланную в Царьград с монахом Саввою.

12. Мы полагаем, что здесь Афанасий разумеет известнато иеродиакона Мелетия, друга и земляка Лигаридова, который мог называться Сихурским (или Сефурским) от родного своего города Сефории (на пути от Кайфы в Назарет), посланного вторично на Восток для приглашения на собор патриархов: Иерусалимского, Антиохийского и Александрийского (а к Константинопольскому, по вышесказанному, послан был с таким же приглашением и с вопросами о подлинности «ответов" монах Савва-Грек).

13. Св. Евстафий Плакида.

14. To есть раздирающая душу.

15. Едино употреблялось в смысле теперешнего однако. П. Б.

16. Перифраз святоотеческого слова: «аще и небо солинется с землею, смиренный не убоится сего".

Текст воспроизведен по изданию: Переписка святейшего патриарха Никона с митрополитом иконийским Афанасием и грамотоносцем иерусалимского патриарха Нектария Севастьяном или Саввою Дмитриевым // Русский архив, № 9. 1873