АКТЫ ПИСЦОВОГО ДЕЛА 60-80-Х ГОДОВ XVII ВЕКА. М.: Наука, 1990.

Более 70 лет тому назад увидели свет два тома документальной публикации «Акты писцового дела». Выявил документы кадастровых описаний и налогового обложения в архивных собраниях С. Б. Веселовский. Он подготовил документы для трех томов. Первый том — «Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском государстве» (М., 1913) — предварил появление фундаментального труда ученого о сошном письме, написанного по этим документам ¹. Второй том частично был напечатан в 1917 г., уже после выхода монографии ученого. Только через 60 лет в 1977 г. появилась другая половина второго тома ². И вот в 1990 г. публикация последнего, третьего тома «Актов писцового дела» ³ завершена.

Историки располагают теперь обширным массивом документального материала за весь XVII век, включающим писцово-переписные описания конца 20-30-х гг., середины 40-х, конца 70-х — 80-х гг. этого столетия, а также документы по налогообложению. Публикация отражает значительность мероприятий российского правительства, связанных с проведением кадастровых описаний. Трижды в течение XVII в. оно обращалось к всеобщей регистрации платежеспособности населения всех видов феодальных владений. Писцово-переписное дело во внутренней политике российских государей и правительств XVII в. занимало важное место. Таким образом правительство получало информацию о платежных силах населения и исчисляло налоговые поступления в казну. Финансовое положение России, вынужденной выходить из глубокого хозяйственного кризиса начала XVII в., было сложным в продолжение всего столетия. Велики были потери трудовых и производственных ресурсов, что засвидетельствовали дозорные описания 10-х гг. по многим уездам. Пустая государственная казна заставила правительство прибегнуть к мерам чрезвычайным — займам у народа. В 1613-1619 гг. последовало семь таких сборов ⁴. Хроническая нехватка средств, порча монеты и чрезмерный выпуск медных денег для преодоления бюджетного дефицита подтолкнули правительство к реформе налогообложения: в 1679 г. была изменена единица исчисления налогов — ею стал двор вместо сохи.

Подступы к такому изменению уже были, а именно: сочетание поземельного и подворного обложения, выразившееся во введении живущей четверти в конце 20-30-х гг., использование результатов переписи 1646 г. для взимания некоторых налогов, по преимуществу вводимых вновь. Получив за счет смены единицы обложения прирост государственных доходов, правительство между тем не оставило намерения учесть и земли, вовлеченные в сельскохозяйственное производство. В середине 80-х гг. оно приступило к новому описанию земель, однако не довело [165] его до конца. Пожалуй, позицию правительства, заменившего единицу государственного налогообложения и многие виды податей единой — стрелецкими деньгами, нельзя назвать вполне решительной. Ведь оно окончательно не отказалось от поземельного учета. Но некоторая последовательность в фискальной политике прослеживается: двор как расчетная единица вводится уже при первом массовом описании и остается в обложении, и со временем приобретает самостоятельное значение.

Вокруг этих насущных вопросов финансово-налоговой жизни России XVII в. и группируются собранные С. Б. Веселовским для печати документы. Публикация показывает масштабность исторического мышления ее составителя, и тот проблемный, как мы теперь говорим, подход, которого столь не хватает иным историческим исследованиям. С. Б. Веселовский всегда стремился вводить в канву исторического исследования документы; понятно поэтому его желание их издать. Сегодня пророчески звучит его высказывание: «Исследование устареет и утратит под ударами критики часть своей первоначальной репутации, но исправно изданные первоисточники будут для науки прочным приобретением» ⁵ Правда, заметим, что нередко репутация наших исторических сочинений зависела и от конъюнктурных соображений «управляемой» науки, когда источники использовались, по меткому выражению С. Б. Веселовского, как «группа оправдательных документов».

Появление «Актов писцового дела» не было обойдено вниманием ученых. На первый том откликнулись А. М. Гневушев и А. М. Дьяконов ⁶. Материалы дореволюционных томов публикации и монографии «Сошное письмо» прочно вошли в исследовательский обиход. Так, богатство документов, помещенных в томах «Актов» (1913 и 1917 гг.), основательно использовал в своей книге «Тенденции аграрного развития России первой половины XVII столетия» (М., 1986). Л. В. Милов, М. Б. Булгаков, И. М. Гарскова. Авторы охарактеризовали деятельность, функции, полномочия писцов, процедуру описания, межевания, измерения земли, оформления писцовых книг и, главное, изменение самой системы сошного письма с введением дворовой чети. Это лишь один пример массированного использования публикации С. Б. Веселовского. Собственно, ни одно сколько-нибудь серьезное исследование по социально-экономической тематике XVII в. не может обойтись без этих трудов.

По своему типу «Акты писцового дела» могут быть отнесены к тематической публикации. Вынесенная в подзаголовок первого тома тема — история кадастра и прямое обложение — сформулирована четко и емко. Потому среди документов мы видим не только непосредственно касающиеся механизма писцовых описаний и исчисления налогов, но и показывающие последствия установленного налогообложения, его посильности для налогоплательщиков. В этой связи интересны 47 документов — дело Устюжской четверти о дозоре и окладе посада Вязьмы⁷ Оно возникло по челобитью посадской общины в 1644 г. из-за обложения города в 1630 г. «не в силу» (что вызвало запустение и обезлюдение его в годы Смоленской войны) и «искони» не бывавшего порядка уплаты налогов в Ямской, Стрелецкий приказы и Большой Приход: вместо одного — Устюжской четверти. Дело длилось три года и закончилось в пользу посадских людей. Оклад Вязьмы был снижен, и подати опять стали вносить в Устюжскую четверть.

Самый набор документов из делопроизводства ведущих учреждений XVII в. — Поместного приказа и приказов-четвертей — весьма разнообразен по своим видам. Это — указные грамоты, памяти, наказы писцам, выписи «в доклад» и приговоры, челобитные, судные дела. Конечно, помещенные в «Актах писцового дела» документы перерастают тему публикации. Источники их возникновения — разные элементы тогдашней общественной структуры: посадская и крестьянская общины, их должностные лица, отдельные крестьяне и посадские люди, монастырские корпорации, представители господствующего класса от Строгановых до иноземца А. Гамильтона. Налогово-финансовая сфера — важнейшая в любом государственном хозяйстве — дает возможность получить представление о круге деятельности государственных администрации и учреждений — местных и центральных, их соподчиненности. Также наглядно представляют порядок рассмотрения дел и прохождение их по инстанциям снизу (от челобитчика) доверху («Государь пожаловал — велел выписать и дело взнесть к бояром»), и неторопливость при этом дьяческого аппарата («И дела, государь, в Устюжской чети выписано, и дьяк Мина Грязев в Верх пред тобя, государя, дела нашего не несет») ⁸. Все три тома публикации С. Б. Веселовского содержат большой и живой материал об управленческой деятельности. Применительно к ней мы привычно [166] говорим о ее пороках — неповоротливости, громоздкости, волоките и взяточничестве. Как будто приказы или съезжие избы это штаты управленцев с машинистками, стенографистками или даже компьютерами! Мне кажется, что бытующая в нашей литературе негативная оценка приказной системы в какой-то степени унаследована от дореволюционной, несет на себе отпечаток той современности, в которой живет исследователь. Зададимся вопросом, могла ли система управления быть иной, более спорой при тех средствах коммуникации, которые существовали в русском обществе XVII в.? Ведь внутренняя структура приказов и приказных изб была вполне законченной, единообразной, четкой; то же можно сказать и об их рабочем аппарате. Суждение о приказной системе нуждается, на мой взгляд, в корректировке, в рассмотрении ее в контексте общественно-политического развития России XVII в. и ее социально-психологического климата. Первый пример такого подхода — книга Н. Ф. Демидовой «Служилая бюрократия в Россия XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма» (М. 1987). Публикация «Актов писцового дела» может способствовать дальнейшему продвижению по такому пути.

Кроме вопросов налогообложения, сплошной просмотр документов прорисовывает другую важную сторону финансового хозяйства России. А именно — перелив поступавших в кассы приказов казенных средств в другие учреждения для их расхода и распределения на государственные нужды. Уже упомянутое дело Вязьмы свидетельствует, что налоги с посада, уплачиваемые в Устюжскую четверть, из нее отсылались в свой черед «по приказом». Хочу еще раз обратить внимание на то, что сюжет добюджетной поры действия финансово-налоговой системы в экономике России остается наименее изученным.

Большая часть документов издания «Акты писцового дела» географически относится к районам черносошного Севера. Объясняется это объективными причинами. Когда С. Б. Веселовский работал в архиве, то материалы Поместного приказа, как раз относящиеся к центру России, были еще не разобраны и плохо описаны. Такая особенность публикации оговорена в предисловиях. Третий том ее значительно пополнен документами из фонда Поместного приказа. Они относятся к описанию 1684-1687 гг. и отражают механизм комплектования аппарата писцов, ставившиеся перед ними задачи, сроки описания и т. д.

Сравнение этого и подобного ему материала, помещенного в дореволюционных томах, поможет лучше охарактеризовать работу административного аппарата в столь важной отрасли государственного хозяйства, как финансово-налоговая.

Отмеченная региональная особенность публикации имеет свои положительные стороны. Хорошо известно, что черносошные районы России с их более высоким в сравнении с поместно-вотчинными владениями обложением государственными налогами были основным резервуаром для фискальных поступлений. И документы «Актов писцового дела» показывают усилия правительства по извлечению этих средств в условиях невысокой платежеспособности населения. Крестьяне в своих челобитных настойчиво говорят о непомерности платежей и своем «охудании», правительственные администраторы столь же настойчиво «борются» с ними, взыскивая недоимки «немерными правежами». Это противостояние проходит красной нитью через все документы, в особенности относящиеся к 60-70-м гг. XVII в. Недоимки, накапливавшиеся из года в год и свидетельствовавшие о финансовом дефиците, запустевшие деревенские участки, «исход» крестьян из родных мест — таковы реалии тех десятилетий. Отписка на государя убранного и умолоченного хлеба с запустевших крестьянских участков, владельцы которых «сошли на Вятку и в сибирские городы», скрупулезный учет «новоприбылых» доходов, отдача участков на льготное, в оброчное, а еще лучше тяглое пользование — все это реальные мероприятия администрации по увеличению государственных доходов.

И в подобной каждодневности XVII в. жили и действовали люди. Это, к примеру, опытный «аппаратчик» дьяк Устюжской четверти в 1644-1649 гг. Мина Грязев; писцы Сольвычегодского уезда Павел Бобарыкин и Борис Васильев, которые в своих переписных книгах 1646 г. показали «пустоты многия», и царь с «доклада» М. Грязева их книгам «верить не указали»; в 1647 г. они были посланы в уезд дворы «писать сызнова», где заболели, да так, что Бобарыкин умер. Это и зарвавшийся воевода Чаронды П. И. Протопопов, которому одновременно с управлением округой было поручено ее описание, однако по челобитьям крестьянской общины он был смещен. Это и многочисленные крестьяне, отстаивающие свою правоту при уплате налогов, скрупулезно фиксирующие «кормы», несенные писцу Устюжского уезда А. И. Лодыженскому, а главное [167] хозяйствовавшие — бравшие для разработки участки Земли, забрасывавшие свои держания и снова возвращавшиеся на них. Землепользование порой сопровождалось конфликтами, и тогда тяжущиеся стороны предъявляли для разбирательства документы — «письменные крепости»: купчие, закладные, раздельные грамоты, свидетельства поручителей. Перед исследователем предстает весьма колоритная обстановка XVII в., хотя и показанная, по меткому замечанию М. М. Богословского, «сквозь узенькое оконце приказной хоромины XVII века».

Завершение публикации «Актов писцового дела» — отрадное событие. Вызывает сожаление, что эта публикация растянулась на столь долгие годы. Издание тома 1977 г., завершившего публикацию тома 1917 г., несмотря на отделяющие их шесть десятилетий, выдержано в стиле работы ее составителя С. Б. Веселовского. И в этом немалая заслуга одного из издателей этого тома — А. Л. Станиславского, вложившего в эту работу много сил и души. Тринадцать же лет, прошедшие после выхода тома «Актов» 1977 г., сказались на подготовке третьего тома (1990 г.): обнаруживается разный принцип составления заголовков, подстрочных примечаний к документам; эти археографические элементы, по-моему, проигрывают в третьем томе в сравнении с томом 1977 г. Заголовки в третьем томе тяжелы и перегружены информацией. Они, пожалуй, скорее описательные, нежели аналитические; явные описки внесены в публикуемый текст. Документы рецензируемых, томов должны были предстать перед читателем археографически более унифицированными. Третий том «Актов» не имеет именного указателя, которым снабжены оба дореволюционных тома.

Предметный указатель ко всем трем томам, помещенный в третьем томе, как и задумывал С. Б. Веселовский, не всегда подробен (см., например, глухую статью «монастыри»), поскольку издатели были ограничены объемом публикации. Но все это лишь досадные моменты.

Нужность этой работы, дающей громадный документальный материал в руки исследователя, несомненна.

1. Сошное письмо. Исследование по истории кадастра и посошного обложения Московского государства. Т. I. М., 1915; Т. II. М., 1916.

2. Подготовили к печати А. Л. Станиславский и Э. Г Чумаченко. Под редакцией В. И. Буганова и Б. В. Левшина.

3. Подготовила к печати Н. К. Ткачева. Под редакцией В. И. Буганова и Б. В. Левшина.

4. С. Б. Веселовский обстоятельно рассмотрел мотивацию правительства при введении запроса в 1613 г. и пятинных сборов в 1614-1619 гг. См.: Веселовский С. Б. Семь сборов запросных и пятинных денег в первые годы царствования Михаила Федоровича. М., 1909. По своей документальной насыщенности работа примыкает к рассматриваемой публикации.

5. Акты писцового дела. М., 1913. С. VI.

6. См.: Журнал Министерства народного просвещения. 1914. Ч. 50; Научный исторический журнал. Т. 2. Вып. 3.

7. Акты писцового дела. М., 1977. С. 94-205.