ПРЕДКИ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА

————

I.

Русские акты о предках поэта.

1621-1703.

В Общем Гербовнике дворянских родов российской империи, пасть IV, стр. 102, помещен герб рода Лермантовых с следующими объяснениями:

«В щите, имеющем золотое поле, находится черное стропило, с тремя на нем золотыми четвероугольниками, а под стропилом черный цветок. Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою короною. Намет на щите золотой, подложенный красным; внизу щита девиз: Sors mea Iesus» ¹.

«Предок фамилии Лермантовых, Юрий Андреевич Лермантов, выехал из Шкотские земли в Польшу, а оттуда, в 1633 году, в Москву. Потомки сего Юрия Андреевича Лермантова многие российскому престолу служили стольниками, воеводами и в иных чинах, и жалованы были от государей поместьями. Все сие доказывается справкою разрядного архива и родословною Лермантовых».

Родословная эта представлена была в разряд внуками Юрия Лерманта, Евтихием и Петром Петровыми Лермантовыми в 7196/1698 году; справка же из разрядного архива выдана была секунд-маиору Юрию Матвеевичу Лермонтову ним внесена в сенат, 1-го апреля 1799 года, по случаю составления общего гербовника. [548]

Но в этом известии есть некоторые неверности. Во-первых, Юрий Андреевич назывался еще не Лермантовым, а просто Лермантом. Во-вторых, он приехал в Москву не в 1633 году, а гораздо раньше, как это видно из послушной грамоты царя Михаила Феодоровича, от 9-го марта 1621 года, внесенной в дворянское собрание костромского наместничества чухломскими помещиками, флота капитан-лейтенантом Николаем и армии поручиком Павлом Петровыми Лермантовыми ². 1633-й год внесен в гербовник только по недоразумению, так как под этим годом имя Лерманта, по справке, записано в книге иноземского приказа, хотя тут же он назван иноземцем старого выезда. В-третьих, поместьями были жалованы не потомки Юрия Лерманта, а сам он.

Приводим теперь самые документы, в их подлинном виде:

-------------------------------------------------------------------

I. Грамота царя Михаила Феодоровича 7129 (1621) г., марта 9-го. От царя и великого князя Михаила Феодоровича всея России, в Галицкой уезд, в Чухломскую осаду, Заболоцкие волости, в деревню Привалкино, в деревню Капылова, в деревню Острожниково, в деревню Филино, в деревню Черемисиново, в деревню Кузнецово, в деревню Семеново, в деревню Ревякино, на речке на Мокше, в деревню, что был починок Окатов, в полпустоши Подолнова, на речке на Немде, в четверть пустоши Шишкина, в пустошь Казуево, в пустошь Усомцова, в три жеребья пустоши Ершева, в треть пустоши Остарова, в полпустоше Жаворонкову, что были те деревни и пустоши в черных волостях, всем крестьянам, которые в тех деревнях живут, а на пустошах учнуть жить: пожаловал осмя теми деревнями, и пустошами, и жеребьи пустошей поручика Юрья Лерманта в его оклад в шестьсот четвертей вместе со всеми угодьи. А по книгам письма и разделу Федора Тороканова да подъячего Савина Васильева, лета 7129 (1621), в тех деревнях и пустошах и в жеребьях пустошей написано пашни паханье, и перелогу, и лесом поросло середние земли 461 четверть в поле, а вдву потому-ж. И вы-б все крестьяне, которые в тех деревнях живут, а на пустошах и на жеребьях пустошей впредь учнуть жити, поручика Юрья Лерманта слушали, пашню на него похали, и доход ему помещиков платили. Писан на Москве, лета 7129 (1621) марта 9-го. На подливном подписано тако: царь и великий князь Михаило Федорович. Справил Савка Самсонов.

II. Копия с справки разрядного архива. По справке в архиве [549] фамилии Лермонтовых имена написанными оказались, по Москве, в боярских книгах нижеписанных лет, о которых в описи значит, что в оных писаны бояре, окольннчие, и думные, и ближние люди, стольники комнатные, и стольники-ж, и стряпчие, и дворяне московские, выборные, и жильцы и с тех чинов, которые служат в начальных людех, и в рейтарех, и дьяки, а именно:

184 (1676) г. без закрепы в первой половине по прочим значит: великий государь царь и великий князь Феодор Алексеевич пожаловал в стряпчие; потом явствует в 186 (1678) году под тем написано в сентябре, затем: в 8-е ³ и в числе других знаки (чит) Петр Петров сын Лермонтов.

Под именем его, другою рукою, написано: и 189 (1681) г. марта в 7-е, по выписке за пометою дьяка Любима Домнина, учинен ему оклад вновь поместно пятьсот чет, денег двадцать-пять рублей. Ему-ж, для объявления великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича 183 (1675) г. сентября 1-го числа, как он, великий государь, (объявлен) был царевичем, придачн сто четьи, денег двенадцать рублей ⁴.

Потом значит 187 (1679) г. великий государь пожаловал в стряпчие; затем явствует в январе, в 26-е, из числе других написан Евтифей Петров сын Лермонтов.

194 (1686) г. без закрепы в первой половине по прочим значут столники и в числе других написан Евтифей Петров сын Лермонтов.

200 (1692) г. без закрепы по прочим значут столники и в числе других написан Евтифей Петров сын Лермонтов, Петр Петров сын Лермонтов ⁵. [550]

III. Род Лермонтовых. Выехал дед ваш Юрья Андреев, сын Лермант, из Шкотские земли в Польшу, на Белую ⁶, а с Белые ис Польши выехал в московское государство, — и как дед ваш выехал в московское государство, и в котором году и при котором государе, я то написано в иноземском приказе, в книге (в прошлом 141 (1633) году разных вер и государств иноземцов. За приписью дьяка Григорья Нечаева написано в книге иноземцев: старого выезду белской немчин ротмистр Юрья Лермант служил блаженные памяти великому государю царю я великому князю Михаиле Федоровичу всея Россия самодержцу; а по его, государеву, указу велено быть у него, Юрья, в ученье дворянем, и детям боярским, и новокрещенным немцом старого и нового выезду, и татаром в конском райтарском строю; да ему-ж, деду нашему Юрью Лермонту, по указу же великого государя и по уговору боярина князя Ивана Борисовича Черкасского, государева жалованья давано по сту руб. на месяц, вычитая треть за крестьянские дворы. И у деда нашего, у Юрья Андреева сына Лермонта, был сын Вилим, да сын Петр, да сын Андрей ⁷. И Вилим и Андрей умре бездетны. А отец наш Петр Юрьевич, в 164 (1656) и пятом годех, по указу блаженные памяти великого государя царя и великого князя Алексея Михаиловича, всея великия и малыя и белыя России самодержца, был в Саранску воеводою, да ему же, отцу нашему, велено было ведать по черте иные городы с пригородки воевод и годов. А у Петра, отца нашего, дети — сын Ефтифей, да сын Петр служили великим государем в столниках, а у Евтифея сын Петр. А в Шкотской земле родственнику нашему дано (под тем вначит):

В лете от Рожества Христова 1057 прямова наследника Шкотские земли Милколумбуса ⁸ изогнал тиран Макбетус и отца Милколумбусова Данкануса третьего тем именем исгубил.

И Милколумбус, получивши приятство у англннского короля Эдвардуса, что он повелел ему всяких людей принимати, которые похотят с них идти доставати его природного королевства.

И с ним, Мнлколумбусом, поехали многие породные люди Английские земли, и Французские земли, и иных земель, и ему помогли того тирана Макбетуса побити и королевство его, Шкоцкую землю, ему очистили. [551]

И он, за такие их службы, пожаловал вотчинами, а Лерманту дано в вотчину господинство Рарси, которым господинством и ныне владеют наследники его ⁹.

А свидетельствует о том Гектор Боецыев, Яганус Леслеуст и иные летописцы и хроники.

Под тем написано тако, и рука енерала и поручика Петра Иванова сына Гордана, и иных полковников, на противу оного, по-немецки написано двемя руками.

На обороте той, поколенной росписи, в рукоприкладстве пишут тако:

«К сей поколенной росписи Евтифей Петров сын Лермонтов руку приложил».

«К сей поколенной росписи Петр Петров сын Лермонтов руку приложил».

На той же росписи помета такова:

«196 (1698) г., февраля в 10-й день, подал Петр Лермонтов».

-------------------------------------------------------------------

Таковы сведения, которые нам удалось собрать о первых четырех представителях фамилии Лермонтовых в России: ротмистре Юрье Андреевиче Лерманте, саранском воеводе Петре Юрьевиче и его сыновьях Евтихие (Юрье) и Петре Петровичах Лермонтовых. Чтобы определить теперь отношение поэта, к роду Лермонтовых, представляем поколенную роспись этой фамилии и, для большей наглядности, родословную таблицу ее старшей отрасли.

Мелким шрифтом напечатаны имена тех лиц, после которых не осталось потомства в мужском поколении.

Не приводим на этот раз дальнейшего списка рода Лермонтовых, который особенно многочислен в потомстве Николая Петровича (32), имевшего десять сыновей ¹⁶. Таким образом, если нет потомства Александра Григорьевича (28), то Михаил Юрьевич был, действительно, последним представителем старшей, от Петра Евтихиевича (7), ветви рода Лермонтовых, которая в его лице и угасла, передав старейшинство потомству Матвея Евтихиевича (8) ¹⁷.

II.

Шотландские известия о родоначальнике Лермонтовых.

1061.

В поколенной росписи, представлений Евтихием и Петром Петровичами Лермонтовыми и скрепленной подписью Петра Гордона, [555] находится ссылка на Гектора Боецыева, Ягануса Леслеуста и иные летописцы и хроники. Последуем за ними в «шкоцкую землю».

Hector Boethius, Воесе или Boeis, род. около 1470, ум. около 1550 г.; родом был из Дунди (Dundee), в графстве Ангус (Angus). Он был первым ректором (principal) королевской коллегии (King’s College) в Абердине, основанной около 1500 года.

В этом звании он и написал свою «Шотландскую историю»: Scotorum Historiae а prima gentis origine, cum aliarum et rerum et gentium illustratione non vulgari, libri XIX. Hectore Boethio Deidonano auctore. Parisiis. 1574.

Английские критики (Еп. Никольсон, д-р Джонсон), отдавая справедливые похвалы его латинскому языку, напоминающему Ливия и нисколько не похожему на варварскую средневековую латынь, упрекают его, однако-ж, за легковерие и даже прямо подозревают во многих вымыслах. Что касается до легковерия, то за это нельзя много осуждать человека, который, по словам самого д-ра Джонсона, жил в такой век, когда весь свет был легковерен. Последнее же обвинение смягчается уже тем, что, по их же признанию, теперь открыты многие источники, на которые ссылается Боэций, а это дает нам право заключить, что и другие рассказы представляют не собственные вымыслы Боэция, а скорее народные былины и легенды.

На стр. 256, кн. XII, его истории мы читаем следующее:

«Малькольм, по обычаю предков, короновался в Сконе, 25-го апреля 1061 г. по Р. X. Затем он созвал общий парламент В Форфере ¹⁸ и там одарил щедрыми наградами тех вельмож, которые держали его сторону и которых отцы были убиты Макбетом. Возвратив им земли и должности, восстановил прежнее достоинство, принадлежавшее им или их отцам, и при этом изъявил желание, чтобы они, чего прежде не бывало, по обычаю других народов, прозвались по своим владениям ¹⁹. Некоторых [556] он сделал графами, других — баронами или рыцарями; так он сделал графом Магдуффа, тана Файфского, и других знаменитых мужей наименовал графами Монтета, Атолии, Ленна, Моравии (Moray), Катанезии (Caithness), России и Ангузии. Немногие остались по прежнему танами. Это были первые графы, о которых упоминают наши летописи ²⁰. Множество шотландских фамилий получили тогда новые прозвания: Кальдер, Локарт, Гордон ²¹, Сетоун, Галлора, Лаудир, Вавен, Мельдрун, Шау, Лермонт, Либертаун, Страквин, Каргиль, Катра, Дундас, Кокбурн, Мар, Миртоун, Мензис, Аберкромме, Лезбеи, и многие другие обратили в прозвища имена тех поместий, которые они получили от царя в дар за свою храбрость» ²².

Леслей (John Lesley 1526-1593), епископ Росский (Bishop of Ross), горячий приверженец Стюартов, написал «Шотландскую историю» с древнейших времен: De origine, moribus ас rebus [557] gestis Scotorum libri decem. Romae. 1578; ed. 2. R. 1675. В общем содержании своей Истории Леслей передавал сокращенно Боэция, кроме трех последних книг, которых обработкой он занялся с особенною подробностию. Но и в первых семи книгах мы встречаем, но временам, подробности, которых нет у Боэция. Приводим его рассказ о Малькольме, опуская те места, где он буквально повторяет Боэция.

«Малькольм.... после коронации, созвал парламент в Форфере и там осыпал благодеяниями и щедрыми дарами всех тех, которые боли виновниками его возвращения в отечество. Многим он при этом дал новые почетные титулы. По милости царя были включены в шотландское государство многие знаменитые по происхождению англичане, которые, в это время, последовали за царем в Шотландию и, в борьбе с его врагами, мужественно подверглись величайшим опасностям; к их числу принадлежат вельможи: Кальдер, Локарт, Гордон, Сетон, Лаудер, Вавн, Мельдрон, Шау, Лермонт...; от них произошли многие знаменитейшие фамилии» ²³.

Если из рассказа Боэция можно заключить, что Лермонты были шотландцы, то Леслей прямо называет их англичанами, которые пришли с Малькольмом в Шотландию и там натурализовались. Свидетельство Леслея важно потому, что он особенно интересуется шотландской аристократией и тщательно перечисляет все фамилии, которые переселились в Шотландию — из Англии с Эдгаром, сыном Эдуарда, из Венгрии, с его матерью Агатою и, наконец, из Франции, в дружине Вильгельма Завоевателя. Очевидно, подавая свою родословную в приказ, Лермонтовы следовали в этом пункте не Боэцию, а Леслею, на которого поэтому сослались не даром.

На какие еще хроники и летописи ссылались Е. и П. Лермонтовы, не знаем; можем только заметить, что Голиншед (ум. 1578 или 1582 г.), современник Леслея, подобно ему, тоже повторяет Боэция; стало быть, его-ли, других-ли историков разумели Лермонтовы, во всяком случае, мы едва-ли нашли бы у них много нового.

Итак, по шотландским преданиям, фамилия Лермонтов [558] восходит, ни более ни менее, как в XI столетию, и связывается с трагическою историею Макбета, увековеченною гением Шекспира. Понятно, после этого, что генеалогия от герцога Лермы ²⁴ не может иметь места, а вместе с тем решается и этимологическая сторона вопроса — о правописании этой фамилии, которая непременно должна бы писаться через о (оффициально же она должна писаться через а, потому что так записаны Лермонтовы и в гербовнике, и почти во всех оффициальных документах). Переход о в а весьма легко объясняется московским аканьем, тем более, что имя Лермонта имело и имеет ударение на первом слоге.

III.

Томас Лермонт — шотландский бард.

1286.

Имя Лермонта еще раз, и опять в поэтической обстановке, является у Боэция, а вслед за ним у Леслея и у Голиншеда, под 1286 г. В этом году умер шотландский король Александр III, разбитый лошадьми. Но, накануне самого события, его предсказал Томас Лермонт (Thomas Leirmont), которого Голиншед, согласно с шотландским переводом Боэция, называет иначе Эрсильтоном (Ersilton). Этот Лермонт пользовался репутацией великого пророка. Но еще большей славой пользовался он, как поэт, так что прозвище поэта (The rymer) слилось с его именем до такой степени, что заслонило и его родовое имя Лермонта, и владенное (по имению) Эрсильтона ²⁵. [559]

Как поэту, Лермонту приписывают знаменитый роман о Тристреме (Sir Tristram), изданный в 1804 г. Вальтер Скоттом, как дополнение в трем томам его «Украинских былин» (Border Minstrelsy) ²⁶; по поводу его Вальтер Скотт вел продолжительный спор с Джорджем Эллисом, отстаивая авторские права Лермонта ²⁷. Но, оставляя в стороне этот историко-литературный вопрос, мы обратимся к истории, или, вернее сказать, легенде о Лермонте-поэте.

Его замов, развалины которого и доныне носят имя Лермонта — Learmonth Tower, находился на берегах Твида, в нескольких милях от слияния его с Лидером, в виду знаменитого Сэнди-Ноу (Sandy-Knowe), где провел свое детство Вальтер Скотт и где, впоследствии, он воздвиг свой знаменитый, хотя и раззоривший владельца, Абботсфорд. Выросши в местности, полной преданиями о Лермонте, заинтересованный им, как автором Тристана, Вальтер Скотт, в 1804 году, написал балладу в трех частях Томас-поэт (Thomas the Rymer). Вот что говорит Вальтер-Скотт в предисловии к ней: «Не многие лица пользуются такой знаменитостью в народных преданиях, как Томас Эрсильдоун (Erceldoune), известный под именем Поэта. (The Rymer). Предание единогласно утверждает, что его фамильное прозвание было Лермонт (Lermont or Learmont), и что наименование поэта было ему дано за его поэтические произведения. На этот счет, однако, существуют кой-какие сомнения».

«Вернее мы можем сказать о времени, когда жил Томас Эрсильдоун, — это последние годы тринадцатого столетия. Не может быть сомнения в том, что Томас Эрсильдоун, в свое время, был замечательное и важное лицо, так как, очень скоро после его смерти, мы уже встречаем похвалы ему, и как пророку, и как поэту».

«Трудно решить, сам-ли он выдавал себя за пророка, или легковерное потомство придало ему это звание. Во всяком случае, народное предание повествует, что Томас в юном возрасте был унесен в страну фей (Fairy Land), где он и приобрел то знание, которое впоследствии так его прославило. После семилетнего пребывания в царстве фей, он получил позволение возвратиться на землю и там своею пророческою силою просветить и изумить [560] соотечественников, но с обязательством возвратиться в своей царственной повелительнице, когда она того пожелает. И вот однажды»....

Но здесь мы позволим себе прервать предисловие Вальтера Скотта и передадим прозой его поэтический рассказ.

....«Роскошный пир идет в Эрсильдоуне, в старинной высокой вале Лермонта; сидят знаменитые рыцари и дамы, одетые в мантии.

«За столом нет недостатка ни в музыке, ни в песни, ни в стаканах с кроваво-красным вином, им в ковшах с ленящимся элем.

«Когда окончился пир, встал верный Томас, с арфой в руке (на состязании певцов, в стране фей, выиграл он эту арфу у эльфов).

«Умолкла толпа; стихли движение и разговоры; бледнеют от зависти менестрели; закованные в железо лорды склонились на мечи и прислушиваются к песне.

«В громких стихах льется чарующая песня пророка; в будущих веках не найдется поэта, который смог бы ее повторить.

«Только отрывки высокой песни несутся по реке времен, как обломки разбитого корабля, всплывающие среди бурного моря.

«Он поет ²⁸.... о круглом столе короля Артура, о вежливом Гавене, о неистовом Морольфе и порождении дьявола — Мерлине, но особенно о благородном Тристреме и нежной Изольде, — о том, как ее последний взгляд слился в поцелуе с последним вздохом умирающего Тристрема. О, кто может спеть так, как он пел?

«Арфа умолкла; тихо замер в ухе слушателей ее смолкнувший звук, а молчаливые гости сидели недвижно вокруг, как будто бы все еще слышали пение.

«В робком шопоте сказалось горе, и вздыхали не только дамы, но не одна стальная рукавица украдкой отерла суровую щеку.

«На струи Лидера, на замок Лермонта спускаются вечерние туманы; в лагере, в крепости, в доме каждый ратник сбирается опочить».

Но лорда Дугласа будят; ему приносят чудесную весть:

«У Лидера идет бок-о-бок чета оленей (hart and hind), белых, как снег на Фернали.

«При свете луны, с гордой осанкой, спокойно и стройно идут они, не пугаясь собравшейся толпы, которая дивится на их шествие. [561]

«К замку Лермонта летит весть, как только паж может поспеть; и Томас встает с постели и быстро надевает свое платье.

«Стал он сначала бледен, как воск, потом, как воск, красен; ничего не сказал он, только выговорил эти три слова: «пробил мой час; спрялась моя нить; за мной пришли они».

«Он повесил на шею, подобно менестрелю, арфу эльфов и грустно пронеслись по ветру и замерли ее звуки.

«И вышел; но часто оборачивался поглядеть на свою древнюю залу; с кротким блеском падали на седой замок лучи осенней луны....

«Прощай, старый замок моих отцов, прощай, на долго», сказал он, «не бывать тебе никогда более жилищем удовольствия, блеска и власти».

«Лермонту здесь более не будет принадлежать ни одной пяди земли, и на твоей гостеприимной груди заяц выведет зайчат».

«Прощайте!» сказал он снова, оглядываясь вокруг себя; «прощайте, серебряные струи Лидера! прощай, Эрсильдоун!».

«Олени приблизились к месту, где, медля, стоял он; и вслед за ними, в глазах лорда Дугласа, перешел он через реку.

«Лорд Дуглас вскочил на своего вороного коня и помчался за ними через Лидер, но хоть летел быстрее молнии, он больше уже их не увидел.

«Иные говорят, что к холму, другие — к долине направилось чудесное шествие; но только под кровом живых людей с тех пор не видали Томаса».

Мы не можем определить, в каких отношениях Томас Лермонт находился к фамилии Лермонтов; но, имея в виду, что все три, упомянутые нами, историка пишут его имя в обоих случаях одинаково, и что, охотник до генеалогий, Леслей не сделал никакой оговорки при его имени, — мы можем думать, что они считали его принадлежащим к той же фамилии Лермонтов. Вслед за ними и мы будем считать шотландского барда предком русского поэта.

IV.

М. Ю. Лермонтов — шотландец.

Знал-ли о своем шотландском происхождении наш поэт? Не только знал, но и говорил о нем в стихах, и старался ему придать какое-то особенное значение.... [562]

Вот неизданное стихотворение Лермонтова, сохранившееся в черновых его бумагах и сообщенное П. А. Ефремовым «Русской Старине»:

Гроб Оссиана.

(Узнав от путешественника описание его могилы).

Под занавесою тумана,
Под небом бурь, среди степей,
Стоит могила Оссиана
В горах Шотландии моей.
Летит к ней дух мой усыпленный
Родимым ветром подышать,
И от могилы сей забвенной
Вторично жизнь свою занять....

Еще любопытнее, по своим подробностям, другое стихотворение Лермонтова, которое вошло в оба последние издания его сочинений, но которое мы, тем не менее, перепечатываем, так как вся наша статья составляет только комментарий к нему:

Зачем я не птица, не ворон степной,
    Пролетевший сейчас надо мной?
Зачем не могу в небесах я парить
    И одну лишь свободу любить?

На запад, на запад помчался бы я,
    Где цветут моих предков поля,
Где в замке пустом, на туманных горах,
    Их забвенный покоится прах.

На древней стене их наследственный щит
    И заржавленный меч их висит.
Я стал бы летать над мечом и щитом
    И смахнул бы я пыль с них крылом.

И арфы шотландской струну бы задел —
    И по сводам бы звук полетел;
Внимаем одним, и одним пробужден,
    Как раздался, так смолкнул бы он.

Но тщетны мечты, бесполезны мольбы
    Против строгих законов судьбы:
Меж мной и холмами отчизны моей
    Расстилаются волны морей.

Последний потомок отважных бойцов
    Увядает средь чуждых снегов; [563]
Я здесь был рожден, но не здешний душой....
    О! зачем я не ворон степной!...

(Соч. т. I, стр. 132. Изд. 1863).

Итак, сам Лермонтов называет себя «потомком отважных бойцов», Шотландию — «своей отчизной», вспоминает о «ее туманных горах и холмах», о «замке, оружии и арфе своих предков....» Конечно, все эти выражения вошли сюда, только как поэтический образ; но, тем не менее, нельзя не заметить, что Лермонтов попал на образ исторически, или, по крайней мере, легендарно-верный.

Какие поэтические комбинации могли бы родиться в душе нашего поэта, которого, по выражению г. Дудышкина, грызла мысль о незнатности происхождения, который хотел вторично занять свою жизнь даже от могилы Оссиана, если-б он знал историю первого Лермонта, в дружине Малькольма воевавшего против Макбета и чуть-чуть не попавшего под перо Шекспира, и легенду о втором Лермонте, поэте, пророке, любимце самой царицы фей, одушевившем последнего шотландского менестреля Вальтера Скотта! Но Шекспир пренебрег именем Лермонта, Вальтера Скотта Лермонтов не любил, в архивах и пыльных фолиантах, конечно, не рылся, — и оригинальные предания его фамильной истории остались ему неизвестны.

В. В. Никольский.

Комментарии

1. Часть моя — Иисус.

2. Достойно внимания, что, представляя свои дворянские документы, Н. и П. П. Лермонтовы в прошении своем писали: «о предках родоначальника нашего Юрия Лерманта, какого были они происхождения, в рассуждении древности, мы доказать не можем». Стало быть, им не были известны справка и родословная разрядного архива, находившиеся у Ю. М. Лермонтова, а потому и семейные записки, на которые ссылается И. Н. Лермантов («Рус. Стар.», изд. 1873 г., т. VII, стр. 392), очевидно, не имеют большой цены. В. Н.

3. Здесь пропущено, вероятно, июня. См. «Дворцовые разряды», т. IV, ст. 48: 7186 (1678) июня 8-го великий государь царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, на праздник своего государского ангела, святого великомученика Феодора Стратилата, пожаловал в чины 30 человек; в стольники из стряпчих: .... Список обрывается на седьмом имени. В. Н.

4. «В дворцовых разрядах» (т. III, ст. 977) под этим числом записано: 7183 (1674) г. сентября в 1-й день, пожаловал великий государь, для своей государевой всемирной радости и для сына своего, государя царевича и великого князя Феодора Алексеевича, вновь придачами, поместным окладом и денежным жалованьем: бояр... ближним людям со 100 по 30 чети, денег по 15 рублев; государя царевича стольникам тоже, что я ближним людям; рядовым стольникам со 100 по 20 чети, денег по 12 Рублев. Стало быть, Петр Лермонтов получил награду наравне с стольниками. В. Н.

5. В Алфавитном Указателе к боярским книгам (М. 1853) Лермонтовы упомянуты под следующими годами: Евтихий Петрович стряпчим — 7187 (1679) (дважды); стольником — 7190, 7194, 7200 (1682, 1686, 1692); Петр Петрович стряпчим — 7168 (1660); стольником — 7200 (1692). Год 7168 представляется весьма сомнительным: не ошибка-ли это вместо 7188 г.? В «Записках старинным службам русских благородных родов», составленных Матвеем Спиридовым (Рук. ими. Пуб. Библ.), в 15-й части, 55-м отделении, под № MMCCCLVI показаны в 1703 году: Евтих Петрович 159-м в стольниках и Петр Петрович 45-м в отставных стольниках. Любопытно, что Спиридов, неизвестно на каком основании, самого Юрия Лерманта называет «потомком выехавшего из Польши; но», прибавляет он, «кто именно и когда выехал, не сказано». В «Дворцовых разрядах» не оказывается именно тех списков, где, по предположению, следовало бы искать имени Лермонтовых. В. Н.

6. Какое значение имело пребывание Лерманта на Белой (нынешний город Смоленской губернии?), решить трудно. Но, принимая во внимание, что в Россию пришел тот же Лермант, который выехал из шкотские земли, можно сказать с достоверносию, что оно не могло быть продолжительно. В. Н.

7. Не русские имена сыновей Лерманта Вилим (William) и, может быть Андрей (вероятно, Henry) показывают, что и они выехали в Россию из Шотландии. В. Н.

8. Откуда взялась эта форма Милколумбус, вместо Малькольмус, не знаем; быть может, это просто описка наших писцов». В. Н.

9. Что касается господинства (dominium) Рарси (вероятно, Rarcey), то мы об нем не нашли никаких сведений. Фамилия Лермонтов (Learmonth) существует в Шотландии и до ныне. Шотландские Лермонты имеют местопребыванием поместъе Дин (Dean), в графстве Эдинбург, почему и называются Learmonth of Dean and Murriston. Представителем этой фамилии, в настоящее время, является местный мировой судья, отставной подполковник (lieutenant colonel) 17-го уланского полка, Александр Лермонт, род. 22-го августа 1829 г. Тожество ее с нашею доказывается гербом. Герб шотландских Лермонтов (Vid. Sir Bernard Burke. A Genealogical and Heraldic Dictionary. L. 1858, sub nomine) представляет также, на золотом поле, черное стропило (chevron), с тремя золотыми ромбами (mascles), но без черного цветка под стропилом; за то у них сохранился, утраченный в нашем гербе, нашлемник (crest), на котором изображен пурпуровый голубь с масличною ветвью. Их девиз: «Dum spiro — spero» (пока дышу — надеюсь). Как произошли и что означают эти изменения в гербе и девизе — не знаем. Мы, с своей стороны, обратились к г. А. Лермонту с просьбою, доставить нам сведения о его фамилии. В. Н.

10. Через нее-то М. Ю. и находился в родстве с Юрьевыми. В. Н.

11. Сверх того, у Юрья Матвеевича было шесть дочерей которых замужества нам неизвестны.

12. Потомство неизвестно.

13. Сведениями о Елене Петровне, непоименованной ни в одной родословной, мы обязаны М. Н. Лонгинову, который знал ее лично. В. Н.

14. Находятся в живых.

15. Потомство неизвестно. В. Н.

16. В числе их Ивана Николаевича Лермантова, доставившего заметку, напечатанную в «Русской Старине» изд. 1873 г., т. VII, стр. 392—393. В. Н.

17. Собранные факты совершенно подтверждают, что Лермонтовы — коренные костромичи. Но мы нигде не встретили никаких известий о Лермонтовых киевских, да и не находим возможности приурочить их к потомству Юрия Лерманта. Было бы интересно, еслиб Иван Николаевич Лермантов сообщил о них какие-нибудь сведения. В. Н.

18. «Место, где происходил этот раздел земель, и до сих пор носит вазвавие Omnis terra (вся земля), потому что Малькольм II роздал здесь все наследственные земли в Шотландии, или Boot-hill (сапожный холм), от обычая, по коему вассалы, в знак подданства своему ленному владельцу, приносили сапог земли с своих поместий, для получения инвеституры от монарха. Муррай сказывал, что предание полагает, что холм сей составился от накопившейся земли, в сапогах сюда нанесенной». См. «Письма А. И. Тургенева», стр. 571. В. Н.

19. Голиншед передает это место несколько иначе: ...повелел, чтобы именно те, которые носили фамилию (surname), происходящую от какой-ни-будь должности или земли, их получили и пользовались ими (commanded that specially those that bare the surname of any office or landes should have and enjoye the same. Holinshed-The History of Scotlande. Ed. 1571, pag. 252). В. H.

20.

My thanes and kinsmen,
Henceforth be earls, the first that ever Scotland
In such a honour named.

Shakespeare. Macbeth. Act V. Sc. VII v. 62—64. Cambridge ed. v. VII.

...Таны!
Отныне графы вы и этим титлом
Шотландия приветствует вас первых.

Пер. Кронеберга. Т. I, стр. 385. В. Н.

21. Вот почему свидетельство Гордона на поколенной росписи Лермонтовых получает особенную важность. В. Н.

22. Coronatus autem fuit Sconae more majorum vigesimo quinto die Aprilis, anno Christi sexagesimo primo supra millesimum: inde Forfair generale edixit consilium: ubi primores regni, qui partibus suis adhaeserant, quorumque patres a Maccabaeo fuerant occisi, amplis donavit praemiis: agrisque ac magistratibus redditis, pristinam ipsorum aut parentum restituit dignitatem: volens, ut quod antea non fuerat, aliarum more gentium a praediis suis cognomina caperent. Quosdam vero etiam Comites, alios Barones, aut equites auratos creavit; Magduffum Fifae thanum, comitem fecit, atque alios quoque viros praestantes Montheti, Atholiae, Lenni, Moraviae, Cathanesiae, Rossiae, Angusiae dixit Comites. Pauci thani relicti sunt. Hi primi fuere comites quorum nostri meminerunt annales. Multarum nova cognomina Scotorum familiis indita, Calder, Locart Gordon, Setoun, Gallora, Laudir, Wawain, Meldrun, Schaw, Leirmont, Libertaun, Straquhyn, Cargil, Katra, Doundas, Cocburn, Mar, Myrtoun, Menzees Abercromme, Lesbei multaque alia praediorum nomina, quibus viri fortes a rege donati in munerum concessere cognomina. В. H.

23. Malcolmiis ….post inaugurationem Forfairi generale indixit Concilium: ubi omnes, qui illius in patriam reditus auctores fuerunt, amplissimis beneficiis ac muneribus affecit. Novis ergo honoribus multos decoravit.... Multi Angli, summis natalibus praeclari, eum in Scotiara hoc tempore secuti, quod in convellendis ejus hostibus pericula maxima maximis animis contempserunt, in Remp. Scoticam Regis beneficio inserebantur: in quibus Calder, Lokert, Gordon, Seton, Lauder, Wawn, Meldron, Shaw, Lermount.... principes numerantur: ex quibus multae familiae perillustres originem traxerunt. Lib. VI, pag. 199—200. B.H.

24. Не говоря уже о том, что герцог Лерма был изгнан из Испании, по смерти Филиппа III в 1621 г., между тем, как именно в этом году Юрий Лермант был уже поручиком русской службы. В. Н.

25. Боэций ограничивается только замечанием о пророческой славе Томаса, Лермонта, но Леслей представляет и характеристику его пророчеств. «Он», говорит Леслей, «не был так учен (как Михаил Скотт, о котором прежде была речь), но, возбуждаемый, не знаю каким, духом (благочестивый епископ не хочет говорить о волшебных связях Томаса, хотя, очевидно, на них намекает; он и в истории Макбета не упомянул о ведьмах), как некий Аполлон с треножника, предсказывал будущее. Он изложил в рифмованных стихах предсказания о событиях шотландской истории; но эти предсказания запутаны в такой туман аллегорий и загадок, что и самый остроумный человек только тогда разъяснит их смысл, когда они сбудутся» (Leslaeus, pag. 220). Пророчества Томаса Лермонта изданы Hart’ом в Эдинбурге, в 1615 г. Их главное содержание определено Леслеем. В. Н.

26. К удивлению и сожалению, мы не могли найдти в Петербурге этого издания Вальтера Скотта. В. Н.

27. См. S. G. Lockhart's Memoirs of the life of Sir W. Scott. L. 1837. T. I, p. 194, 225 passim. В. H.

28. Мы сокращаем балладу. В. Н.

Текст воспроизведен по изданию: Предки М. Ю. Лермонтова // Русская старина, № 4. 1873