МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ РУССКОЙ СОЛЯНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

(Тотемский соляной промысел Спасо-Прилуцкого монастыря в 1622/1623 гг.)

Публикуемая ниже подлинная, официально заверенная, приходо-расходная книга Тотемского соляного промысла вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря за 1622/1623 гг. представляет собой для историков русской промышленности большой интерес.

Книга эта дает красочную картину работы промысла со всеми подробностями его жизни, как производственными, так и бытовыми. Это подлинный кусок жизни нашего далекого прошлого именно того знаменательного времени, когда Русское государство, только что освободившись от иностранной интервенции и залечивая нанесенные ему войной и так называемой «Смутой» раны, приступало к восстановлении? своего хозяйства. По поводу публикуемой книги сразу же отмечу, что приходная ее часть гораздо беднее по содержанию, чем расходная, представляющая для исследователя наибольший интерес.

Позволю себе предпослать этой публикации несколько вводных, слов о развитии русской соляной промышленности и, в частности, остановиться на районе города Тотьмы.

В последнем по времени опубликования в нашей историко-экономической литературе труде молодого геолога А. В. Хабакова, так же, впрочем, как и во многих других трудах по истории русской промышленности, отмечается, что «солеварение было едва ли не самой древней отраслью горного промысла на Руси. Оно, вероятно, столь же древне, как и обиходный засол рыбы». ¹

Натуральный налог с соледобычи, взимаемый в пользу новгородской церкви, отмечается уже в Уставе кн. Святослава Ольговича 1137 года. Устанавливая «десятину от дани», причитающуюся новгородскому епископу, Устав кн. Святослава гласит: «А на мори от чрена (црена) и от салгы по пузу».

Чрен, или црен — это противень (сковорода) для выпарки соли; салга — это котел того же назначения; пуз — мера веса для соли. Здесь [72] подразумевается удержание десятой части прибыли от выварки соли «на мори», т. е. из соленой воды Белого моря. ²

Некоторые подробности о технике добычи соли в древней Руси мы найдем, рассматривая новейшую историческую литературу, в известном труде Б. А. Рыбакова. ³Отмечая основные на Руси способы добывания соли, в частности выварку ее из морской воды и выварку из рассолов подземных вод, Б. А. Рыбаков в дальнейшем своем изложении подчеркивает, что выварка соли из подземных источников, в противоположность выварке ее из морской воды, требовала весьма сложной техники производства. Первоисточники дают нам возможность установить применение такой, постепенно развивавшейся, техники начиная с XIV века (напомню, что техника выварки соли из морской воды отмечается еще в XII в.). О подземной добыче рассола путем глубокого бурения имеем уже письменные данные по Старой Руссе — от 1363 года, по Галичу Мерскому — от 1389 г. по Соли Галицкой — от 1391 г. ⁴ Что касается добычи соли в районе непосредственно интересующего нас города Тотьмы, то в названном труде Б. А. Рыбакова найдем выдержку, извлеченную им из рукописного жития Феодосия Тотемского, говорящую, что монастырь Феодосия получил право «У Соли на Тотьме труба садити (т. е. бурить скважину) и соль варити..., а соли де из трубы доброго рассолу на варницу сварят по 5-ти тысяча пуд соли на год». (Это известие относится к 1554 году).

О том, что город Тотьма уже в XVI веке являлся на Руси видным центром соледобычи, мы имеем уже целый ряд свидетельств первоисточников. Например, мы знаем, что еще в 1515 г. известный солепромышленник Аника Строганов завел в Соли Вычегодской солеваренный промысел, а три старших его брата, получив для солеварения земли в Устюжском уезде, довольно скоро переселились в Тотьму, где в середине XVI века сын одного из них, Григорий Афанасьевич Строганов, занимал должность, «волостеля» и являлся крупным солепромышленником. ⁵ О потомках этих Строгановых, обосновавшихся в Тотьме, найдем некоторые сведения в публикуемой ниже приходо-расходной книге Тотемского соляного промысла.

По-видимому, уже от конца XVI века сохранилась до нас замечательная рукопись, озаглавленная «Роспись, как зачать делать новая труба на новом месте». Это полное техническое руководство по бурению скважин на добычу подземных рассолов. ⁶ Происхождение этой «Росписи» связывается непосредственно с Тотемскими соляными промыслами и, несомненно, отражает местную, тотемскую практику соледобычи.

Названное «Руководство» дает полную картину работ по строительству буровой скважины на соль. Начинается это строительство копанием; ямы с деревянным срубом, или колодца, глубиной в 1 1/2-2 сажени — «до воды». Затем в колодец загоняется первая деревянная труба — «матица» широкого диаметра. Над этим колодцем ставится вышка («соха») — или тренога, высотой до 18 метров, снабженная системой блоков на [73] веревках и грузовой бабой. Извлекаемые из трубы специальными инструментами земля и камни добавляются к весу, давящему сверху на «матицу»; постепенно она опускается в глубину земли до 8-10 сажен, доходя до твердого грунта. Через эту трубу непрерывно ведется бурение земли разного рода буравами, насаженными на опускаемый в трубу шест, который вращают специально выделенные для этого рабочие. Буравы меняются применительно к проходимому грунту. Разрыхленный буравами, сверлами, долотами, «строжницами», «шеломами», «трезубцами» и другими соответствующими железными инструментами грунт извлекается специальными «тюриками» на поверхность земли.

Когда труба-матица, на глубине 8-10 сажен, доходила до предела возможности дальнейшего своего углубления, в нее загонялась более тонкая «обсадная» труба или трубка, также деревянная, составленная из нескольких колен, прочно связанных одно с другим, достигавшая значительной длины. Труба эта посредством того же вращательного в ней бурения проникала на несколько десятков саженей в глубину земли, и обычно наталкивалась уже на соляной рассол, который подвергался выкачиванию на поверхность. Таковым, в самых общих чертах, представляется наиболее сложный (и дорогой) процесс технической части работы по соледобыче из-под земли. ⁷

А. В. Хабаков в указанном выше труде отмечает, что остатки старинных деревянных труб в местах древней соледобычи на северо-востоке нашей страны сохранились благодаря консервирующему действию рассола до наших дней. Их рассматривали и обмеряли многие современные геологи, в том числе и сам автор — А. В. Хабаков. Глубина соляных скважин, по данным этих геологов, достигала в Тотьме до 250 метров.

На поверхности земли работа по соледобыче представляется технически весьма простой. Добытый из-под земли рассол выпаривался на огне в огромных сковородах — «цренах», а оседавшая в них после выпарки воды соль сгребалась, сушилась и как готовый уже продукт поступала в продажу.

Выварка соли в «цренах» на огне производилась в специальных зданиях, носивших название варниц. ⁸ Процесс выварки соли в этих варницах, длившийся круглыми сутками, требовал огромного количества дров и значительных денежных затрат на их заготовки. Расход дров был так велик, что приводил, даже в сплошь лесных районах северо-востока России, к значительному истреблению лесов и к вынужденному прекращению местами солеварения из-за отсутствия дров.

Интересно отметить, что описанная выше техника добычи соляных рассолов путем бурения и выварки из них соли в варницах просуществовала почти без изменений с XV по XX вв., вплоть до Великой Октябрьской революции (например, в казенном Сереговском соляном заводе близ с. Усть-Выми на реке Вычегде).

В XVII веке Тотьма являлась одним из крупных центров солеваренной промышленности Русского государства, многие посадские люди Тотьмы нанимались на работу на местные соляные варницы. [74]

В последнем обобщающем труде по истории СССР дана, между прочим, со ссылкой на архивные документы, следующая характеристика Тотьмы, относящаяся к 1640 г.:

«В Тотьме солеварение имело настолько важное значение в жизни посада, что остановка работы соляных промыслов, хотя бы и временная, расстраивала хозяйственную жизнь города, и посадские люди, не находя приложения своему труду, были вынуждены “брести розно”». ⁹

Солеварение требовало значительного количества изделий из железа. Крупные железные «дрены» (сковороды) в соляных варницах довольно быстро изнашивались от перегорания на почти беспрерывном огне и нуждались в частом возобновлении и в почти постоянном ремонте. Отсюда весьма частые требования варнишной администрации на всевозможные кузнечные поделки. Того же требовали и многочисленные железные инструменты, употреблявшиеся при оборудовании соледобывающих труб.

В связи с этим Тотьма, помимо солеварения, являлась также и местным центром производства железных изделий, в посаде в 1620-х годах насчитывалось десять кузниц. ¹⁰ О работах кузнецов на нужды Тотемского соляного промысла имеем много указаний в публикуемой ниже приходо-расходной книге.

Наконец, местоположение Тотьмы на центральном судоходном Сухоно-Двинском пути из Москвы в Архангельск и в Сибирь (через реку Вычегду) вызывало особую значимость для города Тотьмы речного судостроения. Особенно славилась в этом отношении деревня Дуроватица Векшенской волости Тотемского уезда. ¹¹

Географическое положение Тотьмы было очень выгодным, она лежала на берегу среднего течения р. Сухоны, на полупути между крупными торговыми пунктами — Вологдой и Устюгом Великим.

Реки Сухона и Северная Двина имели исключительное значение для связи центра государства с Архангельском, а через него и с Западной Европой. Однако водный режим этих рек был очень сложен, летом они (и в особенности Сухона) чрезвычайно мелели и становились труднопроходимыми для крупных судов; кроме того, Сухона изобиловала подводными камнями, аварии при проводке по Сухоне тяжело груженных судов были весьма часты. Об этом найдем данные и в нашей приходо-расходной книге (см. расходную книгу, л. 13 об. — месяца сентября в 7 день): «Шли к Тотме от Николы Чудотворца из Стрелиц с сеном на лодье по Верхной Сухоне, стали на камень, наймывали лодью снимать дватцати человек. Давано человеку по два алтына, итого денег рубль шесть алтын четыре деньги».

Наконец, Тотьма являлась транзитным и перевалочным пунктом на реке Сухоне. Зимой отсюда начинался конно-извозный путь взамен водного пути по замерзающим рекам, откуда большой спрос в Тотьме зимой на санные подводы. Но и летом Тотьма часто являлась пунктом смены судовых рабочих, так называемых «ярыжных», с проходящих по Сухоне судов, что приводило к скоплению здесь большого количества названных ярыжных. ¹² [75]

Солепромышленность, кузнечное дело, судостроение и судоходство поддерживали экономически интенсивную жизнь Тотемского посада и способствовали охранению его от запустения, к чему в начале XVII века имелись достаточные основания. Мы хорошо знаем, что Тотьма — посад и уезд — в то время не раз подвергалась разорению от польских интервентов.

Например, еще С. Б. Веселовский опубликовал в приложении к одному из своих многочисленных трудов грамоту из Москвы в Тотьму от 18 марта 1619 года местным властям об освобождении тотемских посадских и уездных людей от очередного платежа податей ввиду разгрома Тотьмы поляками. Упоминая нападение поляков на Тотьму 24 ноября 1618 года, грамота гласит: «И те де литовские люди на посаде церковь божию и посад весь и торговых людей промыслы и окологородные деревни пожгли без остатку и в Тотемском уезде села и деревни выжгли и волостных многих крестьян побили». ¹³

По-видимому, Тотьма достаточно благополучно выдержала эти испытания. По крайней мере в публикуемой ниже приходо-расходной книге мы не находим следов отражения недавнего польского погрома. Этот факт, конечно, нельзя объяснить тем обстоятельством, что описываемый нами соляной промысел принадлежал монастырю, а не посадским торговым людям, о разоренья чьих промыслов специально говорит цитированная выше царская грамота. Конечно, находившийся далеко от Тотьмы владелец промысла — вологодский Спасо-Прилуцкий монастырь не мог охранить от поляков свой, находившийся в Тотьме, промысел. Вероятно, здесь сказывается вообще описанная выше благоприятная для Тотьмы экономическая конъюнктура, позволившая ей быстро оправиться от погрома и восстановить посад и прилегающие к нему промыслы.

* * *

После этого предварительного исторического очерка перейдем к рассмотрению публикуемой ниже приходо-расходной книги.

Как было уже отмечено выше, книга эта по содержанию своему, в особенности в расходной своей части, весьма разностороння. Здесь, наряду с самыми мелочными записями, как например о покупках, луку и чесноку на два алтына, или полфунта перца на три алтына или трех блюд на алтын, или двух лопат хлебных на алтын же, а из одежды — рукавиц дубленых за один алтын четыре деньги, — мы найдем целый ряд записей о более крупных покупках на еду, на одежду и обувь и вообще на обиход, например на свечи и бумагу и т. п.

Все эти записи отражают повседневную жизнь промысла и, конечно, для историка, в особенности для историка нашего старинного быта, не могут не представлять интереса. Но меня специально интересует не быт, а производственная сторона жизни промысла, отражающая существенные элементы истории русской промышленности. Поэтому, оставляя в стороне даже такие важные отрасли жизни промысла, как сельское хозяйство (это может быть использовано на основании записей нашей приходо-расходной книги соответствующими историками-специалистами), я остановлюсь здесь лишь на вопросах промышленного производства. [76]

В то время, когда составлялась публикуемая ниже книга, на промысле не велось работ по бурению соледобывающих скважин и по прокладке новых труб. Из записей книги мы узнаем, что тогда действовали давно уже оборудованные две трубы под названиями «Задняя» в «Веселуха» и четыре варницы под названиями «Середняя», «Харламовская», «Веселуха» и «Сосновка».

О количестве выварки соли на всех этих варницах и о денежных суммах, вырученных от продажи вываренной соли, мною прилагаются дальше специальные таблицы. Приводится также и особая таблица, отражающая движение рыночных цен на соль в городе Тотьме за весь 1622/1623 год (т. е. с 1-го сентября 7131-го года по 1-е сентября 7132-го года по действовавшему тогда счету на сентябрьский год от «сотворения мира», удержавшемуся у нас до 1700 года, т. е. до календарной реформы Петра I, установившего в России современное январское летосчисление «от рождества Христова»), Последняя таблица дает нам наглядное представление об изменениях рыночных цен на соль по месяцам года.

Как уже отмечалось выше, новых соледобывающих труб в течение рассматриваемого производственного года на Тотемском соляном промысле не прокладывалось. Поэтому, естественно, производственные расходные записи книги обычно ограничиваются данными об оборудовании и ремонте только соляных варниц и лишь изредка упоминают о работах, связанных и с ремонтом действовавших тогда соледобывающих труб.

Так, например, следующие записи касаются, несомненно, работ на трубах: «Поставили к Задней трубе столб и подымали жеравец; дали мастеру от столба и от жеравца, от дела и от подъемки, рубль три алтына две деньги» (л. 16) ¹⁴. Здесь говорится об особом приспособлении, устанавливаемом над соледобывающей трубой для подъема из нее рассола или, может быть, каких-либо засоривших трубу предметов (земли, камней?). В известном словаре В. И. Даля под словом жеравец (жаровец) следует пояснение: «жаровец — рычаг, журавль; толстая жердь на рассохе (бабе) у колодца, с бадьей или цепней на одном конце и грузом на другом». Судя по стоимости этого приспособления — свыше рубля, оно представляло собой, очевидно, довольно сложное сооружение.

Почти рядом с этой записью — на л. 16 об. — встречаем новую запись на аналогичную тему: «Делали к трубе жеравешной шест, дали от дела мастеру алтын». Ясно, что поделка только самого шеста не представляла сколько-нибудь значительной стоимости. Гораздо дороже обходилось оборудование подъемной части жеравца; так, например, в книге отмечается, что поковка жеравешного крюка к Задней трубе обошлась в десять алтын, да еще было уплачено мастеру три алтына две деньги за то, что он «лазил» на столб названной трубы «жеравца на крюк устанавливать» (л. 23). Имеется еще несколько записей об уплате денег «бадейщику» за «поделку бадей» у труб Задней и Веселухи (лл. 26 об. и 32 об.).

Вот и все, что касается в расходной книге оборудования соледобывающих труб, если не считать еще особого снаряда — «тюрика», о чем будет сказано ниже.

Гораздо больше данных имеется в книге о соляных варницах. [77]

Прежде всего надо отметить, что мы имеем в книге две записи об изготовлении двух совсем новых «дренов». Один был сделан в варнице Харламовской и обошелся в 3 рубля с полтиной, уплаченных кузнецам за работу (л. 15об.); другой — в варнице Веселухе и обошелся, также в уплату за кузнечную работу, в 3 рубля 28 алтын 2 деньги (л. 17). Эти крупные по тому времени суммы денег, уплаченные только за работу кузнецам, указывают на сравнительную сложность изготовления этих солеваренных приборов в виде огромных четырехугольных или овальных сковород.

Но если изготовление нового црена было сравнительно редким явлением на промысле, то текущий ремонт цренов был почти постоянным. Мы имеем в книге много записей о выплате кузнецам денег за такой ремонт, например: «Завязывал кузнец в варнице в Сосновке цырен по простойкам (т. е. во время вынужденных остановок — простоев в выварке соли из-за неисправности црена) и завязал на цырене сто тридцать гвоздей. Дали кузнецу от вяски пять алтын» (л. 14 и др.). Имеем также около десятка записей о заготовке кузнецами впрок «гвоздья цыренного» для починки цренов, причем гвозди эти заказывались кузнецам тысячами, по цене-за поковку гвоздей по полтине за тысячу (лл. 16, 18 об., 24, 24 об. и др.).

Кроме гвоздей, кузнецы ковали также для починки старых и изготовления новых цренов так называемые «полицы цыренные», т. е. железные листы, из которых «связывались» (клепались) гвоздями днища и борты цренов и заменялись в них отдельные прогоревшие листы. Записи в книге о поковке («выбойке») полиц также встречаются довольно часто (лл. 14 об..- 16 об., 17 и др). Заказывались эти «полицы» — листы администрацией промысла также, по-видимому, впрок целыми сотнями и стоили довольно дорого — по три рубля за сто полиц за работу.

Кроме этих основных кузнечных работ по цренам, кузнецы ковали для них «лапки» («лапки» — это расплющенные ножки, пяты железных подпорок), «дуги цыренные», «крюки» и другие мелочи. Все эти поковки были, по-видимому, несложны, т. к. стоили сравнительно дешево. В целом же перечисленные многочисленные кузнечные работы по црену подтверждают высказанное уже выше предположение, что црен представлял собою довольно сложное по изготовлению и довольно дорогое по стоимости орудие производства.

Упоминаются также в книге поковки и других производственных орудий. Например, на л. 14 отмечается: «ковал кузнец острожницу, дали кузнецу от дела алтын». Низкая стоимость поковки этого изделия указывает на простоту его изготовления. Что такое «острожница» (или «строжница», как говорится на л. 43), не совсем ясно. А. А. Введенский в названной выше статье ¹⁵ приводит цитату: «строжницы, чем в трубе камень секут»; следовательно, «строжница» является как будто одним из многочисленных бурильных инструментов, но в публикуемой приходо-расходной книге инструмент этот назван «строжница варничная» (л. 43), что как будто указывает на то, что применялся он при варке соли, а не при бурении.

Еще больший интерес представляет собою инструмент, названный «тюрик». На л. 19 об. говорится: «ковал кузнец трубной тюрик новой, дали кузнецу от дела двадцать пять алтын». А. А. Введенский в только что названной своей статье говорит, что тюриками вынималась из трубы раздробленная внизу порода. Термин этот упоминается в трудах и других указанных выше авторов (Бахрушина, Хабакова) тоже как особая [78] «трубная снасть». Высокая стоимость поковки этого инструмента — 25 алтын несомненно указывает на сравнительную его сложность.

Наконец, кроме кузнечных поделок, вызываемых производственными потребностями промысла, мы найдем в расходной части книги довольно многочисленные записи о кузнечных работах общего, бытового характера — это, например, поковки топоров и кос, вострение сошников и кос, «наваривание обрезов», подковка лошадей, выковка гирь к весам и т. п.

Как мы могли видеть, затраты железа на промысле, в особенности затраты его на варницах, были довольно значительны.

По записям расходной книги можно составить следующую табличку потребления железа.

Куплено железа за год:

К сожалению, крицы железа, т. е. выплавленные железные болванки — слитки (полуфабрикат), не имели строго определенного веса и потому точный подсчет общего веса купленного промыслом железа за год невозможен. По данным Б. А. Рыбакова, вес крицы в XVII веке колебался от 12 до 16 килограммов. ¹⁶ Если условно принять вес крицы железа в Тотьме за 1 пуд, то получим, что Тотемский соляной промысел затрачивал в год железа до 300 пудов на сумму в 20 рублей с лишком.

Говоря об оборудовании варниц, следует еще сказать, что помимо расходов на многочисленные поделки из железа варницы вызывали также расходы и на различные поделки из дерева. Для варниц закупались: во-первых, «скалы» и «драницы» на починку кровель, во-вторых, так называемые «оследи», или бревна вообще на стройку, иногда (см. л. 34 об.) обозначаемые «варнишными оследями», что указывает на специальное их назначение на различные, именно варнишные постройки. Оборудовались варницы и особыми деревянными «колодами» для временного, впредь до выпарки, хранения жидкого рассола. На л. 25 об. имеем, например, запись о покупке такой рассольной колоды, предназначаемой для варницы «Середней» у тотемской солепромышленницы Ольги (Гавриловны) Строгановой. Цена такой колоды довольно высока: за нее было уплачено 1 руб. 6 алт. 4 деньги.

Наконец, следует указать, что даже известный уже нам из вышеизложенного железный трубный снаряд «тюрик» мог быть не только железным, но и деревянным. ¹⁷ [79]

Деревянными же, вероятно, были и употреблявшиеся на варницах и часто упоминаемые в расходной книге «варнирные корыта», ковши (впрочем, ковши бывали и железные), чаны и другие поделки.

На этом можно закончить описание оборудования Тотемского соляного промысла.

Если данные публикуемой приходо-расходной книги и не дают каких-либо существенно новых и важных сведений о применявшихся на промысле орудиях производства, то, несомненно, большой интерес и научную ценность представляют сообщаемые этой книгой данные о сравнительной стоимости тех или иных инструментов или орудий производства.

Эти данные дают возможность разбираться в относительной, большей или меньшей, сложности применявшихся на промысле инструментов. Насколько мне известно, в нашей специальной литературе стоимость эта ранее не отмечалась.

* * *

Рассмотрим теперь вопрос о рабочей силе, применявшейся на промысле.

Управляли всем производством промысла специально назначенные для этого Спасо-Прилуцким монастырем монахи его «старцы» Арсений и Михайло. В помощь им было прикомандировано несколько монастырских «слуг» и «служек» — это монастырские служащие на жалованьи, не монахи, а светские свободные люди. Все эти лица являлись администрацией промысла. Слуги и служки получали от монастыря денежное жалованье, а также «корм» и одежду. То же самое, конечно, относится к управляющим промыслом «старцам» Арсению и Михайлу. Из записей расходной книги на покупку разных материалов на одежду видно, что на промысле иногда упоминаются и еще какие-то монахи — «старцы» из монастыря, получавшие обмундирование, но деятельность которых на промысле неясна.

Остановим теперь свое внимание на упоминаемых в приходо-расходной книге разных группах рабочих, занятых непосредственно на производстве. Нас в первую очередь интересуют здесь рабочие, связанные с добычей соли и, отчасти, подсобные рабочие по соледобыче.

В указанных уже выше, в примечаниях, трудах по истории русской соляной промышленности отмечается, что наши соляные промыслы XVII века пользовались обычно для своей работы наемным трудом. На промыслах этих широко применялась система разделения труда с привлечением специалистов. Это относится как к процессам добывания соляных рассолов из труб, так и к солеварению. Кроме того, целый ряд подсобных работ выполнялся неквалифицированным трудом простых рабочих. Особо квалифицированными рабочими, мастерами-специалистами, получавшими наиболее высокую плату, являлись на промыслах, во-первых, трубный мастер и, во-вторых, цыренщик-кузнец. Особенностью Тотемского соляного промысла, принадлежавшего Спасо-Прилуцкому монастырю, является тот факт, что названных специалистов на этом промысле не было. Отсутствие трубного мастера объясняется весьма просто тем обстоятельством, что новых соледобывающих труб на промысле этом не прокладывалось, работал он на старых давно уже оборудованных двух трубах и специалистов по трубному делу на промысле не требовалось. Также отсутствовал и цыренщик-кузнец. Своеобразием Тотемского промысла являлось то обстоятельство, что все кузнечные работы, в том числе и устройство новых цренов, выполнялись на нем не постоянным штатом своих наемных кузнецов, а сдавались в сдельную работу посадским кузнецам. Через всю книгу [80] проходят постоянные расходные записи об уплате денег кузнецам, очевидно посадским, за разные сделанные ими, по специальным каждый раз заказам администрации промысла, кузнечные работы.

К квалифицированным мастерам на промысле следует отнести также и «повара», т. е. мастера, ведущего и ответственного за весь процесс выпарки соли в варнице из жидкого рассола. В помощь «повару» прикрепляется группа рабочих, занятых на варницах постоянным трудом и ставших, так сказать, полуспециалистами, — это «подварки» и «водоливы», или «водолеи». Тут же трудился и целый ряд простых подсобных рабочих: дрововозов, солоносов, соляных набойщиков и др.; ¹⁸ в рассматриваемой расходной книге упоминаются еще: соловолоки, местники, бадейщики, тчанники и «пескари» (?).

Из этих последних наименований рабочих «бадейщики» трудились, по-видимому, не на варнице, а на «трубах». Так, на л. 26об. расходной книги записано: «Дали бадейщику Ивану бадьи поделывать у трубы у Веселухи (на год) 10 алтын денег». На л. 32 об.: «Дали бадейщику Ивану бадьи поделывать (с ноября по апрель) у Задние трубы 1 руб. 3 алт. 2 д». В этих записях представляет интерес, во-первых, то обстоятельство, что попреки общей тенденции администрации промысла нанимать рабочих не на постоянную или долгосрочную, а лишь на сдельную работу, бадейщики почему-то нанимаются на долгие сроки — 5 месяцев или даже на год, причем в приведенных записях зарплата за 5 месяцев оказывается более высокой, чем зарплата за целый год. По-видимому, здесь играло роль совместительство, т. к. деньги дают одному и тому же бадейщику, некоему Ивану, нанявшемуся работать на двух разных трубах.

Некоторое недоумение вызывают «местники». По-видимому, этот термин происходит от слова мести, сгребать сор, очищать место (см. словарь Даля). Местники очищали места у варниц для складывания новых партий варничных дров. Нанимались они и на определенные сроки и сдельно (лл. 17, 31, 33 об., 35).

Наибольшее затруднение представляет собою термин «пескарь». Из текста с несомненностью явствует, что это какой-то рабочий при варнице, но специальность его, несмотря на поиски, пока мною не выяснена.

Почти все эти рабочие работали на Тотемском промысле не в штате, как мы выразились бы теперь, а сдельно. Повторяю, что в этом проявлялось особое своеобразие Тотемского соляного промысла по сравнению с известными нам из специальной литературы промыслами других владельцев.

Главные расходы промысла падают на следующие основные денежные выдачи: I. Рабочим варниц за работу по выварке соли. II. Дровосекам и дрововозам по заготовке дров и по покупке дров от разных частных продавцов. Обе эти основные расходные статьи выделены из общего текста расходной книги и сосредоточены в самом ее конце. Кроме этого, мы можем особо выделить и еще две крупные группы расходов, а именно: III. Расходы на оборудование промысла и IV. Расходы на уплату государственных податей с солеварения, в частности на уплату таможенных сборов с проданной соли.

Расходы на оплату рабочих по выварке соли имеют общий заголовок: «Дача в варницы от соли, от варения». «Дача» эта, т. е. соответствующие расходные записи, занимают листы 50-57 расходной книги. Записи [81] занесены особо по каждой из четырех действовавших тогда на промысле варниц, но все эти записи совершенно трафаретны, например: «Месяца сентября в 1 день дали в варницу в Сосновку на четыре полу-вари повару и подварку и водолеем и тчаннику и пескарю 4 руб. 28 алтын». Далее меняются только даты, названия варниц, количество полуварей, т. е. объем работы, и сумма уплаченных денег за работу. Перечисление же рабочих, получающих деньги, везде остается без изменений.

Подсчитывая итоги всех этих записей, получим следующие цифры (для наглядности и экономии места все эти данные сведены в нижеследующую таблицу):

«Дача в варницу Сосновку» (лл. 50-51)

«Дача в варницу Харламовскую» (лл. 51 об. — 53 об.)

«Дача в варницу в Середьнюю» (лл. 53 об. — 55)

«Дача в варницу Веселуху» (лл. 55 .об. — 57)

II. Расходы по заготовкам, перевозкам и покупкам дров.

Расходные записи по этим статьям занимают листы 57 об.-67 об. книги и сведены мною в нижеследующие три таблицы:

Количество заготовленных дров и их стоимость

Количество перевезенных дров и их стоимость

Количество купленных дров и их стоимость

III. Расходы по оборудованию промысла. Многочисленные записи книги, фиксирующие отдельные расходы по оборудованию промысла, могут быть представлены в следующей обобщающей таблице:

1. Куплено железа 20 руб. 8 алт. 4 деньги

2. Варничные снасти:

а) Гвозди цыренные 5 руб. 1 алт. 2 деньги

б) Полицы цыренные 17 руб. 2 алт.

в) Цырены новые 6 руб. 11 алт. 4 деньги

г) Прочие поделки к варницам (дуги, ковши, чаны, крюки, лапки, колода, корыта) 3 руб. 31 алт. 5 деньги

3. Трубные снасти:

а) Установка жеравца 1 руб. 20 алт. 2 деньги

б) Поковка тюрика 25 алт.

в) Прочие поделки к трубе (бадьи, острожницы) 1 руб. 17 алт. 2 деньги

4. Постройки и стройматериалы (амбар, оследи и возка их, драницы и скалы) 8 руб. 22 алт. —

5. Разные (телеги соляные, рогожи подетальные, сало ворванье) 1 руб. 19 алт. 2 деньги

66 руб. 26 алт. 1 деньга [84]

IV». Таможенные пошлины с проданной соли.

В расходной книге имеем ряд записей об уплате в местную Таможенную избу таможенных пошлин с выработанной на промысле и проданной соли. Всего имеем семь таких записей на общую сумму 20 руб. 31 алт. 4 1/2 деньги. Это также являлось довольно существенной статьей расхода промысла.

Всего израсходовано по всем четырем указанным выше статьям расхода — 481 руб. 16 алт. 2 1/2 деньги.

* * *

Изложив в общих чертах вопросы, касающиеся оборудования Тотемского соляного промысла, рабочей силы, обеспечивавшей на нем производство, а также данных, отображающих основные расходы промысла, остановимся теперь на вопросе о том, каковы же были результаты работы этого промысла, на вопросах о количествах добытой соли, о количестве проданной соли и о денежных суммах, вырученных от этой продажи.

Все эти данные для наглядности и экономии места сведены мною также в таблицы.

Количество и цена добытой и проданной соли с 1 сентября 1622 г. по 1 сентября 1623 г.

Количество и стоимость соли, отправленной в монастырь

Цена соли в городе Тотьме за 1 пуд с 1 сентября 1622 г. по 1 сентября 1623 г.

Помимо доходов Тотемского промысла от продажи вываренной на нем соли, достигавших, как видно из приведенных выше таблиц, весьма значительной по тому времени суммы свыше 500 рублей, промысел этот получал некоторый доход и от временных сдач в наем («в кортом») принадлежащих ему соледобывающих труб для эксплуатации их средствами съемщиков, местных солепромышленников, не обладавших, по тем или иным причинам, достаточным количеством необходимого им для выварки соли рассола и желавших прикупить на стороне недостающий им рассол.

Мы имеем целый ряд записей в приходной части рассматриваемой книги, фиксирующих подобного рода операции. В частности, из этих записей видно, что сдавался «в кортом» рассол из «Задней» трубы Тотемского промысла.

Данные этих записей сведены в публикуемую ниже таблицу.

Эта таблица, помимо показания фактических доходов промысла от сдачи рассола «в кортом», представляет интерес и потому, что она дает возможность учесть имена целого ряда солепромышленников, работавших [86] в то время в Тотьме. Кое о ком из отмеченных в таблице лиц имеются сведения в таможенных книгах по Тотьме за 1634/1635 г. (7143) и в такой же книге за 1636 г. (7144). ¹⁹ Некоторые же из названных выше тотемских солепромышленников оставались до сих пор, по-видимому, и совсем неизвестными.

Сдачи Задней трубы «в кортом»

Подсчитывая данные приведенных выше таблиц по доходам промысла, можно зафиксировать следующие цифры:

Продано соли на 504 руб. 30 алт. 3 ден.

отправлено в монастырь соли на 576 руб. 30 алт. 1/2 ден.

получено за «кортом» труб 23 руб. » »

Итого: 1104 р. 27 алт. 1 1/2 ден.

Подведем теперь общий итог работы промысла.

Согласно приведенным выше данным, производственный доход промысла выразился за год в сумме 1104 руб. 27 алт., а производственный расход в общей сумме 481 руб. 16 алт. Итого превышение дохода над расходом = 623 руб. 11 алт., что, в переводе на наш счет, составляет до 10 000 рублей золотом. Ясно, что эксплуатация Тотемского соляного промысла была крайне выгодна для монастыря.

Надо оговориться, что наш подсчет не совпадает с подсчетом, произведенным в конце года властями монастыря. Там доход показан (см. л. 68) всего в сумме 760 руб., а расход в 759 с лишком, т. е. как будто промысел не получил никакого дохода!

Расхождение это легко объясняется: в расходной части мы подсчитывали только производственные расходы, а «старцы» подсчитывали все расходы, в том числе и не относящиеся к производству; в приходной части мы подсчитали выработку и стоимость соли не только проданной, но и [87] посланной в монастырь безденежно. Стоимость этой последней по рыночной продажной цене равнялась, как было указано выше, 576 рублям; это, конечно, доход монастыря, но т. к. фактически деньги эти не были выплачены монастырем промыслу, то при подсчете монастырскими старцами прихода промысла они не были включены ими в приход. Мы же, подсчитывая коммерческую сторону деятельности промысла по выварке соли, конечно, должны засчитать эту стоимость в приход; отсюда и получается крупное расхождение между моим подсчетом и подсчетом «старцев».

Монастырь вообще не был заинтересован показывать доходность своего промысла, а, наоборот, должен был стремиться всячески преуменьшать эту доходность. Вспомним, что это было временем, когда московское правительство усиленно собирало с торгов и промыслов подоходные налоги в виде разных «пятинных денег», «десятой деньги» и др. сборов. Ясно, что монастырь пытался скрывать свои доходы. Отсюда следует вывод, что наши подсчеты, вероятно, более соответствуют истинному положению Дел на промысле и что действительно промысел этот являлся крупной доходной статьей монастыря.

* * *

Уже после того, как эта работы была написана, вышел в свет капитальный труд по истории русской соляной промышленности — докторская диссертация Н. В. Устюгова, озаглавленная им «Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке». ²⁰ Несмотря на такое, казалось бы, специфически узкое заглавие, названный труд Н. В. Устюгова имеет широкое принципиальное значение для истории вообще всей русской солепромышленности. Недаром автор этого труда дал ему и специальный подзаголовок: «К вопросу о генезисе капиталистических отношений в русской промышленности».

Действительно, первая фраза диссертации Н. В. Устюгова гласит: «Центральной проблемой исследования является генезис капиталистических отношений в русской промышленности XVII в.», и весь дальнейший текст подтверждает стремление автора осветить эту проблему.

На стр. 5 своего труда автор отмечает:' «В смысле изучения генезиса капиталистических отношений в Русском государстве XVII в. наибольший интерес представляют соляные промыслы. Здесь с наибольшей отчетливостью проявились черты, характерные для капиталистического пути развития промышленности. Именно поэтому автор избрал предметом своего исследования солеваренную промышленность. По объему производства, По количеству предприятий и занятых работных людей, по размерам получаемых предпринимателями прибылей солеваренная промышленность занимала, безусловно, первое место».

На стр. 7 своего труда Н. В. Устюгов категорически утверждает, что «соляной промысел представлял собой мануфактуру централизованного типа». Не возражая, в принципе, против этого утверждения, я все же считаю необходимым отметить, что в нашей исторической литературе указывалось, что вопрос о децентрализованной мануфактуре с применением работы на дому еще спорен и недостаточно освещен. ²¹ [88]

По этому вопросу имеется вполне определенное высказывание В. И. Ленина. Ленин писал: «Мануфактурный же период развития капитализма, — со свойственным ему сохранением связи работника с землей, с обилием мелких заведений вокруг крупных — трудно, почти невозможно себе представить без раздачи работы по домам. И русские данные, действительно, свидетельствуют... о том, что в промыслах, организованных, по типу капиталистической мануфактуры, раздача работы на дома практикуется в особенно широких размерах». ²²

В настоящей моей работе уже отмечалось некоторое своеобразие Тотемского соляного промысла, выражающееся, в отличие от других известных нам соляных промыслов, в том, что кузнечные работы выполнялись, на нем не постоянным штатом своих наемных кузнецов, а сдавались в сдельную работу посадским кузнецам, работавшим, очевидно, на дому (см. выше, стр. 79). В этом своеобразии мы можем еще раз видеть проявление подчеркнутого Лениным факта закономерности работы на дому при капиталистической мануфактуре.

Теперь, после опубликования труда Н. В. Устюгова, необходимо указать, что интересующая нас деталь обслуживания соляных промыслов, кузнечными работами путем раздачи этих работ по домам кузнецов отмечена Н. В. Устюговым и на промыслах Воскресенского монастыря.

Приводимые Н. В. Устюговым соответствующие данные относятся лишь к концу XVII в., и в этом отношении публикуемая мною приходо-расходная книга Тотемского промысла, относящаяся еще к началу XVII в., представляет особый интерес.

На стр. 225-229 своего труда Н. В. Устюгов специально останавливается на кузнечной работе на соляных промыслах; по этому поводу о» пишет: «Для производства запасных частей (к црену) нанимали (на соляном промысле Воскресенского монастыря) особых кузнецов, труд которых оплачивался иногда сдельно, иногда повременно. Материал, т. е. железо, уклад (сталь) и уголь, принадлежал промыслу, мастерам платили лишь за работу». «В целом на промысле Воскресенского монастыря редко» прибегали к повременной оплате, предпочитая сдельную». «Как правило сдельно оплачивалась работа по изготовлению оборудования — трубного и цренного. Были кузнецы, специализировавшиеся на выделке трубных и цренных снастей». Все приведенные выше цитаты взяты мною со стр. 228 — труда Н. В. Устюгова. Во многом сведения, сообщаемые им для конца XVII в., координируются с публикуемыми мною данными, касающимися Тотемского соляного промысла начала XVII века.

Вполне отдавая должное научной значимости впервые вводимых в нашу пауку Н. В. Устюговым архивных данных, думаю, что ему следовало бы более решительно подчеркнуть значение этих данных для освещения вопроса о применении в мануфактуре капиталистического типа, даже в области добывающей промышленности, работы на дому.

Я всецело солидаризируюсь с выводом, сделанным Н. В. Устюговым на стр. 8 его труда: «В русской солеваренной промышленности были все условия, позволяющие говорить о капиталистическом характере развития этой промышленности. Правда, эта промышленность развивалась в обстановке феодально-крепостнического Русского государства XVII в. и некоторые черты феодальных отношений сказывались на солеваренной промышленности...» [89]

Что касается непосредственно интересующей нас солеваренной промышленности Тотьмы, в частности, о древности ее возникновения, то не могу не привести в дополнение к материалам, изложенным мною в начале этой работы, следующей цитаты из первоисточников, трудно доступных мне, но прекрасно изученных Н. В. Устюговым (см. стр. 6 его исследования): «В 20-х годах XVII в. тотемские писцы Фока Ратманов Дуров и подьячий Евстафий Колюпанов обнаружили в Тотьме на посаде много пустых соляных труб и среди них “43 трубы бывали посадцких людей, а чье те трубы бывали, и того посадцкие и волостные крестьяне сказали, не упомнят, что пустеют те трубы лет со ста и больши”. Если к 20-м годам XVII в. трубы пустовали более 100 лет, то действие их относится к началу XVI или, быть может, даже к XV веку».

Наконец, в самое последнее время была опубликована еще одна работа по истории русской солепромышленности — это книжка Б. Я. Розена под названием «Северная соль». ²³ Книжка эта компилятивно-популярного характера, но в ней имеются некоторые дополнительные данные по истории Тотемских соляных промыслов. Данные эти сосредоточены в специальной главе, названной автором «У Соли-Тотемской» (стр. 37-41). Книжка Б. Я. Розена снабжена иллюстрациями и указателем литературы и является полезным пособием для обобщающего представления о русской соляной промышленности на нашем Севере с древнейших времен до наших дней.

Комментарии

1. Хабаков А. В. Очерки по истории геолого-разведочных знаний в России. М., Моск. о-во испытателей природы, 1950, стр. 8-13.

2. Памятники русского права. Вып. 2. Сост. А. А. Зимин. М., Госюриздат. 1950, стр. 8-15.

3. Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси. М., Акад. наук СССР, 1948, стр. 570-575.

4. Там же, стр. 572.

5. Введенский А. А. Аника Строганов в своем Сольвычегодском хозяйстве. — «Сборник статей..., посвящ. С. Ф. Платонову», Пг., 1922, стр. 90-113; Кулишер И. М. История русского народного хозяйства. Т. 2. М., 1925, стр. 229.

6. См. публикацию Д. Прозоровского. Старинное описание солеваренного снаряда. — «Известия Рус. Археол. о-ва», т. 6, отд. 1, вып. 3, 1868.

7. Подробное изложение процесса соледобычи см. в названных выше трудах Б. А. Рыбакова (стр. 573-575); А. В. Хабакова (стр. 11-13), а также в статье А. А. Введенского. Служащие и работные люди у Строгановых в XVI-XVII вв. — В кн.: Труд в России. Историч. сборники. Вып. 1. Л., 1924, стр. 65-67.

8. Рисунки варниц XVII века см. в «Очерках истории СССР. Период феодализма XVII в.». М., Акад. наук СССР, 1955, стр. 107-108.

9. Очерки истории СССР. Период феодализма XVII в. . .стр. 106.

10. Устюгов Н. В. Ремесло и мелкое товарное производство в Русском государстве. — «Исторические записки», т. 34, 1950, стр. 178.

11. Там же, стр. 182.

12. Устюгов Н. В. Работные люди на Сухоно-Двинском водном пути в первой половине XVII в. — «Исторические записки», т. 6, 1940, стр. 167, 169, 181, 189.

13. Веселовский С. Б. Семь сборов запросных и пятинных денег… М., 1909. Прил. № 70, стр. 183

14. Чтобы не пестрить печатный текст подстрочными сносками на листы подлинного текста книги, с которых приводятся цитаты, листы эти, здесь и дальше, отмечаются в тексте непосредственно после цитат в круглых скобках.

15. Введенский А. А. Указ. Соч., стр. 65.

16. Рыбаков Б. А. Указ. соч., стр. 545.

17. См. Хабаков А. В. Указ. соч., стр. 13. Хабаков заимствовал эти сведения из первоисточника, а именно из «Росписи, как зачать делать новая труба на новом месте» (см. выше). В публикации этой «Росписи» Д. Прозоровского деревянные «тюрики» упоминаются на стр. 243.

18. Гейман В. Г. Соляной промысел гостя И. Д. Панкратьева в Яренском уезде а XVII веке. — «Летопись занятий Археографической комиссии», вып. 35, 1935, стр. 31.

19. Таможенные книги Московского государства XVII в. Под ред. А. И. Яковлева, М.-Л., Акад. наук СССР, 1950. См. по указателю, стр. 786-855.

20. Устюгов Н. В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке. М., Акад. наук СССР. 1957.

21. См. Заозерская Е. И. Развитие легкой промышленности в Москве в первой четверти XVIII в. М., Акад. наук СССР, 1953, стр. 15.

22. Лени В. И. Соч., т. 3, стр. 386-387.

23. Розен Б. Северная соль. Архангельск., Кн. изд., 1957.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории русской соляной промышленности (Тотемский соляной промысел Спасо-Прилуцкого монастыря в 1622/1623 гг.) // Труды гос. публ. библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, Том V (VIII). Л. 1958