Роспись новгородских церквей 1615 г. DrevLit.Ru - библиотека древних рукописей

РОСПИСЬ НОВГОРОДСКИХ ЦЕРКВЕЙ 1615 г.

Документ, название которого вынесено в заглавие настоящей статьи, был введен в научный оборот Евгением Болховитиновым в 1808 г. В приложении к «Историческим разговорам о древностях Великого Новагорода» он опубликовал перечень новгородских городских и пригородных монастырей и церквей, извлеченный из этой Росписи. ¹

В примечании, которым Е. Болховитинов сопроводил свою публикацию, он указал, что «в подлиннике, с коего списана сия роспись, исчислены и все разоренные монастыри и церкви около Ильменя озера и по всему Новгородскому уезду». ² Из этого ясно, что опубликован лишь отрывок из более обширного документа. В полном своем виде Роспись, по-видимому, была известна Амвросию (Орнатскому), который приводил из нее сведения о некоторых монастырях, располагавшихся вне Новгорода. ³

Роспись 1615 г. привлекла внимание многих исследователей как источник ценнейшей информации по истории новгородских церквей и монастырей. В 1984 г. она была переиздана В. Л. Яниным по публикации Е. Болховитинова. ⁴

В настоящее время этот документ хранится в РГАДА в фонде 96 «Сношения России со Швецией». ⁵ Кроме него в составе дела находятся: л. 1 — отписка тихвинских воевод в Москву от 24 августа 1615 г. (публикуется в Приложении к настоящей статье; год в документе не указан, но легко устанавливается как на основании дат других документов данного дела, так и по содержанию), л. 2-5 — роспись денежных и натуральных кормов, полученных шведами с новгородского митрополита, и других издержек архиерейской казны, связанных со шведской оккупацией, за период с новгородского взятья 1611 г. по 30 апреля 1615 г., [368] л. 14-16 — отписка псковских воевод в Москву о военных действиях под Псковом от 25 августа 1615 г. Роспись новгородских монастырей и церквей находится на л. 6-13.

Эти документы, очевидно, не случайно объединены в одно архивное дело. В отношении документов на л. 1 -13 это ясно из текста первой грамоты. Отписка псковских воевод также объединяется с ними датировкой и единством тематики — отношениями со Швецией. Вполне допустимо предположить, что все эти документы составляли в свое время единый столбец. Документы на л. 1-13 на основании имеющихся на них помет надежно связываются с посольством, ведшим переговоры со шведами об условиях освобождения Новгорода: на л. 1 об. имеется помета «Писать к послом», а на л. 12 об. — «Отпуск послов князя Данила Ивановича Мезецкого с товарищи».

Сведения, сообщаемые отпиской от 24 августа 1615 г., позволяют сделать ряд наблюдений относительно Росписи монастырей и церквей. Во-первых, инициатором пересылки Росписи московскому правительству назван архимандрит новгородского Хутынского монастыря Киприан, побывавший в первой половине 1615 г. в Москве с посольством от новгородцев к царю Михаилу Федоровичу. Возможно, Киприан был и инициатором составления Росписи. Во-вторых, вполне определенно вырисовывается цель составления Росписи — информировать московское правительство о разрушениях, причиненных шведами новгородским церквам и монастырям. Не исключено, что решение составить такую Роспись было принято еще в ходе посольства Киприана в Москву. Косвенно на это указывает выбор территории, охваченной Росписью (подробнее см. ниже). В-третьих, время составления Росписи определяется периодом до 22 августа 1615 г., но не раньше возвращения Киприана из Москвы.

Евгений Болховитинов пользовался, как представляется, тем же экземпляром Росписи, который известен и нам. Наиболее показательными в этом отношении представляются допущенные им две ошибки прочтения, связанные с палеографическими особенностями оригинала. Во-первых, место расположения церкви Алексея человека Божия он прочитал как «в слободе в Тонной»: ⁶ Такой топоним в Новгороде неизвестен более ни одному источнику. На самом деле в рукописи написано «в слободе в гонной», что вполне согласуется с ее характером ямской слободы. Начальное г в этом слове написано чрезвычайно похожим на т (см. рис. 1-а). Второй случай еще более показателен; в начале описания храмов Торговой стороны Болховитинов прочитал: «Въ Моховжникахъ храмъ Никола Чудотворецъ». ⁷ На самом деле в рукописи написано «в Молодожниках» с небрежно написанным л и выносным до, которое ошибочно можно принять за в (см. рис. 1-6).

Как уже упоминалось, текст Росписи находится на л. 6-13 архивного дела. Большинство листов содержит текст на обеих сторонах, и только л. 6, 12 и 13 исписаны с одной стороны (если не учитывать помету на [369] л. 12 об.). Порядок листов в документе нарушен. Это заметил уже и Е. Болховитинов, но он не смог восстановить правильного порядка листов. Более того, он допустил перекомпоновку текстов даже внутри сохранившихся листов (никак не оговорив ее) в соответствии со своим представлением о последовательности описания храмов и монастырей. Самой грубой из его перестановок является искусственная подгонка фразы «да в трапезе храм Троица, оба каменные», стоящей в начале л. 8 и относящейся к Колмову монастырю, к описанию Николо-Островского монастыря.

Восстановление первоначального порядка текста Росписи осложняется тем, что один или два листа ее утрачены. Кроме того, очевидно, какая-то путаница листов произошла уже при их заполнении в 1615 г.

Роспись открывалась перечислением монастырей и храмов Софийской стороны Новгорода. Учитывая, что порядок перечисления объектов в Росписи в основном соответствует их расположению на местности, восстанавливается следующая последовательность листов с описанием Софийской стороны: л. 6 — л. 8 — л. 7 — л. 9 об. Л. 6 об. Оставлен [370] чистым, а на оборотах трех других листов находится описание объектов Торговой стороны. Учитывая порядок расположения листов с описанием Софийской стороны, следовало бы ожидать, что листы с описанием Торговой стороны будут располагаться в порядке л. 8 об. — л. 7 об. — л. 9. Однако такой порядок листов противоречит логике Росписи, так как нарушает топографическую последовательность описания монастырей и церквей. Логика Росписи требует иного порядка листов: л. 7 об. — л. 8 об. — л. 9. Единственное объяснение этого обстоятельства состоит в том, что порядок листов был нарушен уже при написании текста, содержащего перечень объектов Торговой стороны.

Дальнейшее восстановление первоначального порядка текстов Росписи осложнено утратой листов. Однозначно устанавливается последовательность л. 11 — л. 13, так как верхним частям букв нал. 11 соответствуют их нижние части на л. 13. Столь же убедительно восстанавливается последовательность л. 10 об. — л. 11 об., содержащая окончание текста всего документа. С учетом этой второй последовательности предыдущая последовательность листов может быть дополнена: л. 10 — л. 11 — л. 13. Перед л. 10 (и, соответственно, перед л. 10 об.) утрачен по крайней мере один лист: вверху л. 10 об. видны нижние части букв, верхних частей которых не обнаруживается на других листах дела. Последовательность л. 10 — л. 11 — л. 13 находилась раньше л. 10 об. — л. 11 об., содержащих окончание документа.

Остается не вполне ясным лишь местоположение л. 12. Отсутствие текста на обороте этого листа может быть сопоставлено с отсутствием текста на л. 6 об.: на лицевой стороне л. 6 содержится начало описания Софийской стороны. Аналогичным образом л. 12 мог находиться в начале описания «дальних» (не городских и не пригородных новгородских) монастырей и храмов, а отсутствие заголовка, аналогичного заголовкам описаний Софийской и Торговой сторон и Русы, может указывать, что перед ним утрачен по крайней мере один лист. Но так же вероятно и его расположение в каком-либо другом месте Росписи. При публикации мы условно помещаем его между л. 9 и л. 10, т.е. после описания Торговой стороны, но до всех остальных листов рукописи.

Текст Росписи написан одним почерком, монастыри и храмы описываются подряд без использования каких-либо приемов особого выделения фрагментов текста. В некоторых местах писцом были оставлены пустые места, по-видимому, в расчете на последующее заполнение их текстом (см. рис. 2). Такой прием может свидетельствовать как о том, что писец копировал текст с неразборчивого оригинала и оставлял пустые места там, где не мог разобрать текст, так и о том, что рукопись составлялась по памяти, а пустые места оставлялись для тех названий храмов, которые писец надеялся восстановить с чьей-либо помощью. Впоследствии рукопись подверглась правке чернилами более темного цвета (скорее всего, также и другим почерком, но не исключено, что и тем же самым, но более небрежным). Характер правки заключался в дополнении топографической информации к части описаний, не содержавших сведений о местоположении храмов или монастырей. Но при этом лакуны рукописи остались невосполненными. [371]

Изучая опубликованный Е. Болховитиновым отрывок Росписи, исследователи единодушно отмечали в качестве ее характерной особенности топографическую последовательность описания объектов. Этот вывод полностью подтверждается и при знакомстве с ее полным (с учетом, конечно, утрат) текстом. В описании Софийской стороны сначала следуют пригородные объекты, описанные в строгой последовательности их местоположения, затем объекты Окольного города и в заключение — объекты кремля. Последовательность описания Софийской стороны можно назвать центростремительной. Аналогично описана и Торговая сторона — от пригородных монастырей и церквей к городским. В описании более отдаленных от Новгорода районов в рукописи применяется иной — центробежный принцип — от близких к Новгороду объектов к более отдаленным.

Нал. 12 помещен перечень монастырей и погостских храмов южной части Обонежской пятины, тяготеющих, в основном, к Мете и Вишере (т. е. в целом к территории Нагорной половины). Нал. 10-11 -13 помещен перечень объектов, группирующихся вокруг озера Ильмень: от рек Веренды и Видогощи, через Ильменское Поозерье, далее переходя на южный берег озера Ильмень, затем на его восточный берег, далее к юго-востоку — в центральную часть Деревской пятины, и к западу — в Шелонскую пятину и к Старой Руссе. Обращает на себя внимание легкость перехода Росписи от Шелонской пятины к Деревской и обратно в Шелонскую. Очевидно, пятинное деление не играло особой роли при составлении Росписи, главным было выдержать определенную топографическую последовательность расположения монастырей и храмов на территории западного, южного и восточного Приильменья. На л. 10 об. — 11 об. помещен перечень монастырей и погостских храмов, располагавшихся вниз по Волхову. [372]

В целом можно отметить, что в Росписи перечислены монастыри и церкви, удаленные (за редкими исключениями) не более чем на 100 км от Новгорода.

Территория, охваченная Росписью, ограничена округом «окроме Оришька и Ладоги и Ямы и Копорья и Иванягорода и Въдова и Порхова и окроми Заониских погостов» (л. 10 об.). Обращает на себя внимание, что из Росписи исключена именно та территория, на которую претендовали шведы и часть которой они в конце концов получили по Столбовскому миру. Такое совпадение вряд ли может быть случайным. По-видимому, географический охват Росписи заранее был определен землями, остающимися в составе Русского государства, и целью Росписи было показать степень церковной разрухи именно на этих землях. Сведения о территориальных притязаниях шведов московское правительство получило в ходе посольства архимандрита Киприана в Москву в первой половине 1615 г. Логично предположить, что тогда же Киприан мог получить поручение составить документ, дающий представление о состоянии храмов и монастырей на землях, которые шведы готовы возвратить России.

Как уже не раз отмечалось, Роспись строго придерживается топографического порядка расположения описываемых объектов. Тем непонятнее выглядит отрезок описания окрестностей Торговой стороны на л. 8 об., где после Савво-Вишерского монастыря неожиданно следует монастырь на Оскуи, располагавшийся в среднем течении Волхова, затем еще более неожиданно — монастырь в Моркиничах, на территории в среднем течении Меты, и лишь после упоминания монастыря «на Глинки» (местоположение которого не определено) описание возвращается к Новгороду.

Еще одна особенность Росписи заключается в отсутствии в ней упоминания о целом ряде заведомо существовавших в то время погостских храмов. Так, не упоминаются в ней храмы Григория Богослова и Николы на Пидьбе, располагавшиеся в непосредственной близости от Новгорода, монастыри и храмы Тесовского погоста и ряд других. Но если в отношении этих объектов можно предположить, что они были описаны на утраченных листах Росписи, то этого невозможно сделать в отношении храмов Ильменского Поозерья. Роспись, называя здесь три храма (л. 10), не упоминает еще трех храмов (Успения в Курицке, Василия Васильевского погоста и Георгия в Яковлевичах), известных по писцовым книгам, а также Клопского монастыря. Возможно, их отсутствие в тексте документа объясняется тем, что Роспись фиксирует только разоренные храмы и монастыри и не упоминает сохранявшихся в целости. (Впрочем, нельзя исключать и простой ошибки памяти составителя Росписи.)

Ниже публикуются тексты отписки тихвинских властей и Росписи 1615 г. Документы издаются по упрощенным правилам, принятым для передачи текстов XVI-XVII вв. Буквы, отсутствующие в современном алфавите, заменяются своими аналогами, титла и идеограммы раскрываются, выносные буквы вносятся в строку. Конъектуры на месте утрат текста заключаются в квадратные скобки; как правило, они предлагаются по смыслу, иные конъектуры оговариваются в примечаниях.

РОСПИСЬ НОВГОРОДСКИХ ЦЕРКВЕЙ 1615 г.

Комментарии