СВЕДЕНИЯ О БЕЛОПАШЦАХ, ПОТОМКАХ ИВАНА СУСАНИНА. ¹

Геройский, запечатленный тяжкою смертию, подвиг верности и преданности к Царю своему крестьянина родовой Царской отчины, села Домнина, Ивана Сусанина, сохранил России только-что избранного тогда Венценосца, Михаила Феодоровича Романова. — Признательность Государя восхотела потом воздать памяти доблестного [33] подданного, существенным благодеянием потомству его, в роды родов.

Лета 7128 (1619) Ноября в 30 день состоялась Высочайшая грамота следующего содержания:

«Божиею милостию, Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Михайло Феодоровичь всея Русии Самодержец, по нашему Царскому милосердию, а по совету и по прошению матери нашей Государыня, великия старицы иноки Марфы Ивановны, пожаловали есмя Костромского уезда нашего села Домнина крестьянина Богдашка Собинина, за службу к Нам и за кровь и за терпенье тестя его Ивана Сусанина: как Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодоровичь всея Русии, в прошлом во рка (121) году были на Костроме и в те поры приходили в Костромской уезд Польские и Литовские люди, и тестя его Богдашкова, Ивана Сусанина, вте поры Литовские люди изымали и его пытали великими немерными пытками, а пытали у него, где в те поры Мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодоровичь всея Русии были; и он Иван, [34] ведая про Нас Великого Государя, где Мы вте поры были, терпя от тех Польских и Литовских людей немерные пытки, про Нас Великого Государя тем Польским и Литовским людям, где Мы вте поры были — не сказал, и Польские и Литовские люди замучили его до смерти. И Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодоровичь всея Русии пожаловали его Богдашка, за тестя его Ивана Сусанина к Нам службу и за кровь, в Костромском уезде Нашего Двоцоваго села Домнина половину деревни Деревнищь, на чем он Богдашка ныне живет, полторы чети выти земли велели обелить ², с тое полудеревни с полуторы чети выти на нем на Богдашке, и на детях его, и на внучатах и на правиучатах, Наших никаких податей и кормов и подвод, и наметных всяких столовых и хлебных запасов, и в городовые поделки, и в мостовщину и в иные ни в какия подати имать с них не велели, и велели им тое полдеревни [35] во всем обелить и детям их и внучатам и во весь род их неподвижно. А будет то Наше село Домнино в которой монастырь и в отдаче будет, и тое полдеревни Деревнищь полторы чети выти земли ни в которой монастырь с тем селом отдавать не велели, велели по Нашему Царскому жалованию, владеть ему Богдашке Собинину и детям его, и внучатам и правнучатам и в род их во веки неподвижно. Дана сия Наша Царская жалованная Грамота на Москве лета зрки 7128 Ноября в 1 день». Подписал: Великого Государя Царя и Великого Князя Михайла Феодоровича всея Русии Дьяк Иван Болотников.

На другой стороне написано «Царь и Великий Князь Михайло Феодорович всея Русии Самодержец».

Не долго пользовался сими милостями Богдан Собинин. Он скоро умер, вдова его Антонида, дочь Ивана Сусанина, с двумя своими сыновьями, Даниилом и Константином, приехала в Москву, и, как гласит между нынешними белопашцами весьма достоверное предание — ей повелено было иметь [36] жительство при Дворце Царском. Вероятно она была в особенном призрении у Царицы инокини. После кончины Государыни Марфы Иванновны, село Домнино и с деревнею — Деревнище, поступило на помин души ее, в отчнну Московскому Новоспасскому монастырю. Архимандрит оного, как явствует из последующей Царской грамоты, желал почитать и жалованную потомству Сусанина половину деревни Деревнищь, монастырскою собственностию. В следствие сего, и в замен прежнего жилья в Дерсвнище, дарована была Антониде и ее потомству пустошь Коробово, на что состоялась следующая грамота.

«Божиею милостию, Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, пожаловали есмя Костромского уезду села Домнина крестьянина Богдашка Собинина за службу к Нам и за кровь и за терпение тестя его Ивана Сусанина, как Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодоровичь всея Руссии в прошлом во рка (121) году были на Костроме, и в те поры приходили в [37] Костромский уезд Польские и Литовские люди, и тестя его Богдашкова Ивана Сусанина в те поры Литовские люди изымали и его пытали про Нас, Великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича всея Руссии, где Мы в то время были, и он Иван, ведая про Меня Великого Государя, не сказал, и Польские и Литовские люди замучили его до смерти. И Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович всея Руссии пожаловали того Богдашка, за тестя его Ивана Сусанина к Нам службу и за кровь, в Костромском уезде Нашего Дворцоваго села Домнина половину деревни Деревнищь, на чем он Богдашка, жил полторы чети выти земли, велели ему обелить, и жить ему в той деревне безданно. И в прошлом во 139 году, по Нашему указу село Домнино с деревнями и с тою их деревнею отдано в монастырь к Спасу на Новой по Нашей матери, Великой Государыне иноке Марфе Ивановне; и Спасский Архимандрит и его полдеревни Деревнищь очернил и всякие доходы на монастырь емлет. И Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михаило Феодоровичь [38] всея Руссии пожаловали, вместо тое деревни Деревнищь, того Богдашка Собинина жену его, вдову с Антонидку с детьми ее с Данилком да с Костною, за терпенье и за кровь отца ее Ивана Сусанина, в Костромском уезде села Красного приселка Подольского пустошь Коробово в вотчину и в род их неподвижно велели обелить, и на ней на Антонидке и на ее детях и на внучатах и на правнучатах Наших никаких податей, кормов и подвод и наметных всяких запасов и в городовые поделки и в мостовщину и в иные ни в какия подати с тое пустоши имати не велели. А по писцовым книгам Якова Кондырева, да подьячего Ивана Ченцова, 140 году написано: в Костромском уезде села Красного приселка Подольского пустошь Коробово, а в ней пашни паханые худые земли три чети, да перелогом и лесом поросло 15 четей и всего пашни паханые и перелогу и лесом поросло 18 чети в поле, а в дву по томуж, сена по заполью и меж пол 70 копен. А будет то Наше село Красное в отдаче будет, и тое [39] пустыши ни кому ни в поместье, ни в вотчину не отдавать, и у них не отымати, а владеть им по сей Нашей Царской грамоте, ей Антонидке и детям и внучатам и правнучатам и в род их неподвижно. Дана сия Наша Царская жалованная грамота в царствующем граде Москве, лета в 7141, Генваря в 10 день.

На другой стороне грамоты написано: «Царь и Великий Князь, Михаил Феодорович, всея Руссии Самодержец».

На сей же Грамоте, ниже подписи Царя Михаила Феодоровича, по просьбе внуков Антониды: Михайлы и Луки Константиновых и Григория Данилова Собининых, приписано еще следующее:

«7200 Году Сентября в день. Божиею милостию, Мы Пресветлейшие и Державнейшие Великие Государи Цари и Великие Князи Иоганн Алексеевич, Петр Алексеевич, всея Великия и Малые и Белые России Самодержцы, слушав сей жалованной грамоты Деда Нашего, Великих Государей, блаженные памяти, Великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея России [40] Самодержца, Мишку да Лучку Константиновых детей, да Гришку Данилова сына Собининых пожаловали, велели сию жалованную грамоту подписать на Наши Великих Государей Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея Великия и Малые и Белые России Самодержцев имяна, и пустошью Коробовою, за службу деда их, владеть им Мишке и Гришке и Лучке и их детям и внучатам и правнучатам и в род их во веки неподвижно; и о в сем чинить, как в сей жалованной грамоте написано». Дияк Григорей Посников, Справил Андрюшко Страхов. Справил подьячей Аникейко Иванов.

В царствование Государыни Екатерины II, последовала еще новая подтвердительная Грамота такового содержания:

«Божиею поспешествующею милостию, Мы Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская, Царица Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Псковская, и Великая Княгиня Смоленская, Княгиня Эстляндская, Лифляндская, Корельская, [41] Тверская, Угорская, Пермская, Вятская, Болгарская и иных, Государыня и Великая Княгиня Новгорода, Низовские земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белозерская, Удорская, Обдорская, Кандийская и всея северные страны Повелительница и Государыня Иверские земли, Картолинских и Грузинских Царей и Кабардинские земли, Черкаских и Горских Князей и иных наследная Государыня Обладательница.

«В нынешнем 1767 году в Нашем Сенате Костромского уезда села Подольского, деревни Коробовой, белопашцы, Василий Собинин с товарищи, били челом о подтверждении жалованных предкам их на землю Грамот, представя при том и самые те подлинные Грамоты, из которых явствует в перьвой: 7128 Ноября 1-го предок Нашего Императорского Величества Государь, Царь и Великий Князь Михаил Феодоровичь по Своему Царскому милосердию, а по совету и по прошению матери Своей, Великия Старицы, Инокини Марфы Иоанновны, пожаловал Костромского уезда Дворцоваго [42] села Домнина, крестьянина Богдана Собинина, за службу к Его Царскому Величеству и за кровь и за терпенье тестя его Ивана Сусанина, как он Великий Государь, Царь и Великий Князь, Михаил Феодоровичь, в прошлом в 121 году изволил быть на Костроме, и в те поры приходили по Костромской уезд Польские и Литовские люди, и тестя его Богданова Ивана Сусанина поимав, пытали великими пытками и спрашивали: где Его Царское Величество? и он Иван, ведая про Его Царское Величество, где в те поры находиться изволил, не сказал; и Польские и Литовские люди замучили его до смерти. И за то Его Царское Величество пожаловал его Богдана за тестя его Ивана Сусанина службу и за кровь, в Костромском уезде Дворцоваго села Домнина половину деревни Деревнищь, по чем он Богдан жил, земли полторы четверти выти».

«Во второй: 7141 Генваря 30 во 139 Указом Его Царского Величества показанное село Домнино с деревнями Деревнище, отдана к монастырю, называему Спас Новой, по [43] Матере Его Царского Величества Великой Государыне иноке Марфе Иоанновне; а вместо той деревни, Его Царское Величество пожаловал Богдана Собянина, жену вдову Антониду с детьми Данилом и Константином, в том же Костромском уезде, села Красного приселка Подольского, пустот Коробово, в вотчину и в род их неподвижно. И на ней Антониде и на ее детях, внучатах и правнучатах, никаких податей, кормов и подвод и наметных всяких запасов, и в городовые поделки и в мостовщину и в иные ни в какие подати с тоя пустоши, не брать — а дачи в ней по писцовым 140 года книгам, осмнадцать четвертей, сенных покосов семдесять копен. Сия вторичная Грамота и в 200 году именем предков же Нашего Императорского Величества Великих Государей Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича подтверждена с тем, чтоб помянутою пустошью Коробовою, их Собининых детям, внучатам, правнучатам и роду их владеть во веки неподвижно. А между тем в 152 году [44] Августа 5 дня, особою Грамотою же ³, к ней вдове Антониде к детям и ко внучатам ее, в ту деревню Коробову воеводам, сыщикам и никому ни для каких дел, как самим въезжать, так и посланных от себя посылать не велено; а велено их белопашцев, по касающимся до них делам, ведать только в Приказе Большего Дворца; почему и состоят до ныне в ведомстве Нашей Дворцовой Канцелярии, и ее Конторы без всякого от них в казну платежа, числом же их находится мужеска полу семдесять шесть, женска семдесять семь душ. И по всеподданнейшему о том Нашего Сената докладу, Наше Императорское Величество в рассуждение вышепрописанной предка их Ивана Сусанина достохвальной и верной службы, те данные им Грамоты Всемилостивейше подтверждаем и наиточнейше повелеваем, как жалованною от предков Наших землею владеть, так и всеми теми преимуществами [45] пользоваться не только им, но и будущему по них роду свободно, и состоять под ведомством и судом Нашей Дворцовой Канцелярии и ее Конторы, подтверждая при том наикрепчайше, чтобы они белопашцы из посторонних в их звание отнюдь ни под каким видом не принимали, под опасением Нашего Императорского гнева. Во уверение всего вышеписанного, Мы сию Нашу Императорскую подтвердительную Грамоту Нашею собственною рукою подписали, и Государственною Нашею печатью укрепить повелели. Дана в Москве, лета 1767 Декабря 8 дня, Государствования Нашего в в шестое лето. На подлинной Ее Императорского Величества рукою написано: «ЕКАТЕРИНА».

Облагодетельствованные такими милостями Государей, свободные от всех повинностей, белопашцы деревни Коробова представляют собою пример, замечательный по быстроте их размножения, и особенно редкий, может быть единственный в отношении ненарушимой продолжительности и совершенной полноты льгот дарованных одному [46] племени. Сделаем краткое обозрение постепенного их размножения:

В ревизиях белопашцы начали писаться только с 4-й, бывшей в 1783-м году.

В 1613 году был 1 мужчина Иван Сусанин.

Чрез 6 лет по 1-ой 7128/1619 Грамоте Царя Михаила Феодоровича, замужняя дочь Сусанина, Антонида, и у нее два сына: Данило и Константин.

Чрез 13 лет, по 2-ой 7141/1632 Грамоте Царя Михаила Феодоровича, — вдова Антонида и ее 2 сына: Данило и Константин.

Чрез 11 лет, по упоминаемой в Грамоте Государыни Императрицы Екатерины II, третьей Грамоте Царя Михаила Феодоровича, вдова Антонида, 2 сына ее, и были уже у нее внуки.

Чрез 48 лет, по напидси 7200/1691 на второй Грамоте Цацей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, видны уже старейшины семейств: 1 сын Данилы и 2 сына Константина.

Чрез 76 лет, 1767 Мая 18 дня, по показанию старост деревни Коробова, [47] Костромской Провинциальной Канцелярии, — мужеского пола 73, и женского 72 души.

В тот же год, 1767 Декабря 8, по Грамоте Государыни Императрицы Екатерины II, мужеска 76, женска 77 душ.

Чрез 15 лет и 5 месяцев, по 4-ой ревизии (1783 в Мае), мужеска 71, женска 75 душ.

Чрез 12 лет и 2 месяца, по 5-й ревизии (1795 в Июле) — мужеска 71, женска 78. Чрез 16 лет и 2 месяца по 6 ревизии, 1811 в Сентябре мужеска 78, женский пол в сию ревизию не вписывали.

Чрез 5 1/2 лет, по 7-ой ревизии, (1817 в Марте) мужеска 90 и женска 105.

Чрез 17 1/4 лет, по 8-ой ревизии, (1834 в Июне) мужеска 105, женска 121.

Чтобы определить, хотя до некоторой степени, тот Статистический закон, которому следовало до сих пор размножение племени белопашцев, должно начать с того времени, когда, по всей вероятности, предки их поселились на сию пустошь, т. е. с 7141/1632 года, или со времени 2-й Грамоты Михаила Феодоровича. В сем случае не может быть больших погрешностей, ибо только с [48] недавнего времени не многие из белопашцев начали на долго отлучаться от родины своей для промыслов; все же прочие большею частию живут на ней оседло и занимаются хлебопашеством, частию на собственных землях, а частию на наемных у окрестных владельцев.

В 1652 году было два сына у матери.

В 1854 году состоит: мужеска 105, женска 121 душа.

И так в 202 года от 2-х мужчин произошло 105. Круглым числом выходит, что поколение удвоивалось, более пяти раз, в каждые 37 лет.

Но если ближе вникнуть в сии же самые сведения, то из оных откроется, что был довольно продолжительный период времени, 44 года, с 1767 по 1811, в который сила размножения едва только вознаграждала убыль: ибо во все это время мужеского пола было 71-78, женского 72-78.

Трудно предположить, чтобы несколько раз сряду деланы были большие ошибки в оффицияльных показаниях и ревизиях. Но не известно были ли в то время для [49] жителей Коробова, какие либо обстоятельства, не благоприятствовавшие их размножению, на пр. голод, или повальные смертные болезни? Ежели вычесть сии 44 года приостановления силы размножения, из общего числа лет, 202-х, и взять потом, круглым счетом, время, как до сего приостановления, так и после оного, то выйдет, что племя бело-пашцев, в благоприятное время, более 5 раз удвоивалось в каждые 29 лет.

Подробное на самом месте обозрение нынешнего их состояния, открыло еще особенные причины, из коих некоторые благоприятствуют, другие, но гораздо в меньшей степени, противодействуют размножению. Из мужчин очень редкие не женятся; невест берут и из своих, но больше со стороны. Девицы, напротив, дорожа своим льготным состоянием, и пользуясь, в случае отдела от семьи, по правилам самими белопашцами установленными, ровным с братьями участком земли, многие остаются на всю жизнь не замужными. — Из сего видно, что Коробовское племя беспрестанно присоединяет к себе, со стороны лиц [50] женского пола, кои делаются потом матерями новых поколений, а само, своих девиц меньше выпускает на обмен. Найденные незаконнорожденными названы были, в ревизии, детьми, а не внуками, отцов матерей своих. Так вероятно, велось и прежде; но все распросы и розыскания по сему предмету оказались тщетными. Розыскиваемо также было, не помнит ли кто принятых в домы со стороны зятьев, или приемышей и подкидышей? В следствие этого, найден только один приемыш, женска пола. Некоторые из белопашцев уезжают в другие деревни, и унося туда с собою свою личную льготу, скоро находят невест; или еще охотнее, принимаются зятьями в домы: дети их, хотя и вне Корбова рожденные и взросшие, наследуют всю сию личную льготу и сохраняют в Коробове родовые земли свои. Некоторые давно уже выехали на всегда в Москву, в Воронеж, в Романов (Ярославской губернии) и занимаются там ремеслами; и в силу прав своих ничего не плотят ни в цехи, ни с фабрик. Иные из них берут ежегодные паспорты из Коробова; [51] некоторые из числа живущих в Москве, выправили себе, так называемый ими вечный паспорт, — т. е. засвидетельствованную копию с Грамоты Государыни Екатерины II. В городских семействах заметно значительнейшее размножение, ибо они более имеют средств сохранять детей своих. Но под старость не все умеют сберегать свое имущество, не смотря на льготную жизнь.

Касательно собственности у Коробовских белопашцев, существуют права обычные: сначала белопашцы назвали землю, жалованную целому их роду вкупе, непосредственною, наследственною, и наследственно-делимою собственностию каждого. А отсюда уже легко, особенно богатые, пользуясь случаями крайней нужды бедных, вывели право перепродажи земли между собою, заклада оной, обмена и награждения.

Белопашцы говорят, что жалованная земля их, сначала разделена была их предками, на две равные части, ибо жалована [52] была Антониде, дочери Ивана Сусанина, а у нее были 2 сына, Данило и Константин, от коих и произошли все белопашцы двумя коленами.

Земли у них делятся по наследству, или как они говорят, по дворянству от родителей детям. В случае выморочных родов, земля наследуется и по восходящей линии родства.

Если по смерти отца, остается в девицах дочь его, и если она хочет отделиться от братьев, то получает ровную с каждым братом долю земли. Долю сию обратно получают братья в случае ее замужства.

Родители в праве награждать дочерей, в числе приданого, и землею.

Если у девицы нет братьев, и она выходит за муж за белопашца, то и земля ее переходит с нею, с наследственным правом детям. Если она умрет бездетною, то муж получает в вечное владение 1/7 долю земли сей, а вся прочая земля возвращается в прежний род.

Все сии, тем или другим образом [53] наследованные или приобретаемые земли, белопашцы перепродают между собою, закладывают, отдают в наем друг другу, иногда с выплатою денег за многие годы вперед.

Однако они обыкновенно говорят, будто не позволяется у них продавать земель из одного рода Данилова или Константинова с другой, а только в своем роде. Но исключение дозволяется в случае общего отрицания своего рода купить продающуюся землю.

За живущими в Москве или других городах, временно или постоянно, земля также числится.

Белопашцы купили себе одну треть не большой смежной пустоши, называемой Буново. В сей трети у них 20 главных участков, по числу первых покупщиков, но и сии участки не равны, а по соразмерности с первыми окладами, сделанными при покупке. Сии 20 участников, или их наследники и от них приобретатели, нанимают и остальные 2/3 той же пустоши Буново. [54]

Еще нанимают себе Коробовские белопашцы небольшую пустошь, Аристово, принадлежащую казенному сему Прискокову. В оной участвуют почти все живущие домами и владеют по соразмерности уплаты, а так как вся сия уплата состоит только из 55 руб. и ведра вина, то в оной могут участвовать и самые бедные. Это служит им главным пособием.

Пустошь сия необходима для жителей Коробова, ибо запирает выгон скота их; для села же Прискокова она почти лишняя, будучи удалена от него на 8 верст. При том село Прискоково владеет еще другими пустошами, кои также отдает по наймам.

В зимнее время белопашцы, живущие в Коробове, имеют самую малую промышленость. Из числа их, 5 человек занимаются деланием мелких крестьянских серебряных и медных вещей, как то: крестиков, сережек, цепочек. Мастера сии известны в Костромской губернии под именем мелочников, и барыши их ныне весьма не значительны; 9 человек знают портное, крестьянского платья, мастерство; 8 штукатурное, [55] 9 мужчин прядут лен; некоторые, по малоземелью и бедности, ходят летом в бурлаки, а женщины обработывают землю. Коробовцы слывут самыми лучшими токарями веретен, употребляемых при ручной пряже льняных ниток. В сем, также неприбыльном промысле упражняются 15 человек взрослых, и некоторые маолетные.

Из живущих по городам Коробовских уроженцев также нет богатых, не смотря на полную льготу которая им предоставляется.

Касательно их нравственности, можно по справедливости сказать, что если они не отличаются никакими, особенно замечательными нравственными качествами, то с другой стороны, не заслуживают и особенных упреков; они смирны, покойны в соседстве. Только один был предан суду, и сослан, но и он был из числа всегда живших в городах; те из белопашцев, кои имеют силу в кругу своем, стараются по возможности обходиться без вмешательства [56] начальств, дабы не обратить на себя внимания и не подвергнуться разборам.

Разумеющих грамоте, и то весьма посредственно, из наличных оказалось только 3 человека.

Комментарии

1. Извлечено из донесения Костромского Гражданского Губернатора А. Г. Приклонского.

2. Вероятно от сего произошло название: Беляне, коим и ныне соседи называют Коробовских белопашцев.

3. Грамоты сей ныне не находится у Коробовских белопашцев.

Текст воспроизведен по изданию: Сведения о белопашцах, потомках Ивана Сусанина // Журнал министерства внутренних дел, № 4. 1835