Смутное время Московского государства

Тем не менее католическая пропаганда хотела тогда воспользоваться для своих видов, на будущее время, путаницею в Московском государстве и считала, как видно, возможным, что называвший себя Димитрием в самом деле может царствовать на Московском престоле. Написан был проект, которого значительная часть дошла до нас, хотя во многих местах в испорченном виде; он писан был на польско-латинской смеси и разделен на параграфы.

Шестой (первых пяти мы не видали) толкует о том, что московский царь не имеет права на цесарский титул, но подает ему надежду приобрести посредством унии королевский, а впоследствии даже императорский. Внушается предложение, что, по поводу распространения ереси в неметчине, австрийский дом может потерять цесарское достоинство, и тогда можно передать его тому, кто отличится в ревности к защите римской церкви. Седьмой — чтобы государственные должности в Московском государстве давались не по роду, а по вниманию к заслугам, с целию таким образом проводить унию (ad scopam uoionis) и так устроить, чтоб, как государь свой королевский титул, так думные люди сенаторский титул, получали по вниманию к унии, чтобы сенаторские титулы следовали за государским, то есть, чтобы все исходно от верховного первосвященника; обещать туземцам всякие преимущества в постановленных судах, советах и пр., лишь бы склонялись к унии. В восьмом к девятом говорится об отдалении духовных и бояр от царя. Вместо их следует приблизить людей годных и верных, но прежних не забывать совершенно, а допускать попеременно к себе из них; не следует делать частых угощений, ибо это, кроме издержек, довело до настоящей трагедии. Над думными удаленными от двора, следует наблюдать и запрещать им собрания. Десятый, одиннадцатый и двенадцатый предлагают средства к устроению двора и обереганию особы царской. Надобно удалить огромное число стольников и заменить их простыми и учтивыми людьми, таким образом и царица может соблюдать польский образ жизни без поразительного изменения старинных обычаев, и сами москвитяне станут это переносить; увидавши, что царица и с нею польские паны едят с тарелок, и сами велят себе подавать тарелки; нужно царю такую стражу, которая бы не пускала никого в Кремль, как прежде было. Чужеземцев выбрать наполовину. В телохранители и комнатные служители выбирать должно католиков, если, как надеемся, введется уния. Из московитян допускать только склонных к унии, которые бы, после бесед с нашими людьми, хотели слушать наше богослужение и проповеди; пусть от подданных, а не от государя, начнется речь об унии, а сам государь [104] будет скорее посредник и судья, чем деятель и поощритель. Между нашими много таких, которых нравы возбудили ненависть москвитян; надобно, чтоб находящиеся при царе и царице католики не навлекали укора святой вере и унии. Полякам следует раздавать самый ближайшие придворные должности, а москвитянам почетнейшие. Поляки должны брать слуг и мальчиков из москвитян, а царица также из московских домов должна брать к себе во двор молодежь, как мужеского пола так и женского. Поляки с собой, если можно, пусть возьмут в Польшу детей знатных фамилий, чтоб изменить их нравы и религию, да и для верности. Тринадцатый параграф говорить коротко о том, что следует делать тайный розыск о тайных заговорщиках и соучастниках, наблюдать за приближенными, чтоб знать, что кому нужно доверить. В четырнадцатом — о назначении особ для приема челобитен. В пятнадцатом говорится, что канцелярские дела должны производиться на отечественном, а не на латинском языке, но царю должно держать около себя знающих латинский язык, непременно католиков, а не ариан или каких-нибудь других еретиков. В параграфах, с шестнадцатого до двадцатого включительно, об обеспечении царицы: она должна иметь около себя достойных священников; сенаторы и подданные вообще должны ей принести присягу в послушании; один список этой присяги должен быть в Польше; думные люди за своими подписями должны дать ей в вено пограничные области, куда чиновники назначались бы ею; сверх того ей следует купить маетность в польских владениях по соседству с теми, которые ей уступлены в Московском государстве. В двадцать первом предлагается перенести, хотя на время, столицу из Москвы по близости к границе польской, в следующих видах: 1) удобнее пригласить чужеземное войско и получить помощь от союзников; 2) в случае переворота царице удобнее убежать в Польшу с сокровищами; 3) мир московский лучше будет уважать царя, когда он в отдалении; 4) об унии легче вести переговоры, также строить семинарии для обучения московского юношества и отправлять молодых людей в Вильно или куда-нибудь в другое место, ради изменения веры и нравов. Далее, в списке нам известном опять перерыв: видно, что тут следовал проект водворения европейского просвещения в Московском государстве из которого остались некоторые пункты. Предлагается искоренение предрассудков, происходящих от невежества, которое так велико, что простые люди не имеют понятия, что такое грех и вера, не знают десяти заповедей; пастыри невежды, ничему не учат и сами ничего не знают; проповеди не говорят, исповедывать не умеют; нужно завести училища, водворить воспитание людей науки, юристов, медиков, политиков, историков, богословов, ораторов, математиков, людей способных к посольскому делу; обратить имения духовенства на добро отечества, на воспитание юношества и на поддержание убогих и пр. В дальнейших статьях видно, между прочим, что проект этот списан еще до гибели царевича Петрушки, или по крайней мере тогда, когда еще не знали достоверно о его гибели. Говорится, что сын старшего брата Димитрия имеет более его правь на престол по первородству, но это должно расположить Димитрия к принятию унии, потому что тогда за ним как за правоверующим останется первенство. Вслед за тем пространное рассуждение о том, что царю выгодно будет принять унию. В конце проекта приложен способ, как вести дело унии. Предлагаются следующей средства: запретить еретикам приезжать в Московское государство, выгнать скитальцев чернецов, прибывающих из Константинополя с турецкими переводчиками, заградить путь к козням польской Руси, ибо от этой Руси сталось [105] кровопролитие, так что сам царь едва ушел, и возникла большая чем прежде ненависть к унии; надобно знать, с кем говорить, и уметь молчать, когда требует этого дело; держать при царе очень мало католических духовных, а письма о предметах веры писать и посылать осторожно; не заговаривать самим об унии с ними, а стараться, чтоб сами схизматики стал делать предложения первые не об унии, а о разных преобразованиях в религии, к этому же можно побудить, начавши следствие о бывшем заговоре, где участвовали духовные, и таким образом дойдет дело до преобразования клира в учении и нравах. Следует возбудить вопрос: справедливо ли им зависеть от царьградского патриарха и откуда его власть над ними. Отчего под этой властию у них молодежь не учат, как у еретиков и в иных краях, хотя у духовенства большие доходы, да только они не идут на душное воспитание и образовало к славе божией и к просвещению душ человеческих. От чего нет наук, как было при св. Василие, Златоусте, Николае и других святых отцах, которые и сами были ученые люди, и других учили, и повелевали учиться. Видно, что латинский костел лучше, когда там так много людей достойных, знающих языки еврейский, греческий и разные науки: права, истории, риторику. Нужно бы им, по примеру древних патриархов, которые жили еще до разделения церквей и прежде турецкого господства, ввести преобразования веры и нравов, завести семинарии, коллегии; следует для примера приводить в сравнение порядок римско-католической церкви, указывать на ошибки в уставах и правилах, о чем давно уже константинопольские патриархи, как Герберштейн пишет, посылали требовать исправления, ошибки, противные греческой церкви и соборам, которых постановления они принимают, и поэтому установить закон, чтоб все было восстановлено по образцу соборов и греческих отцов церкви, и чтобы устройством занимались люди, расположенные к унии, а таким путем нападут они на утаенные доводы о первенстве римского первосвященника, которым они противное утверждают. По этому поводу начнется у них спор; пошлют депутатов к государю, а государь собор назначит, а там, при Господней помощи, и к унии можно будет приступить. Но прежде всего нужно соборными постановлениями и сочинениями греческих отцов церкви указать им их заблуждения, в чем они отступили от церкви. На высшие духовные должности поставить людей, расположенных к унии, что легко сделать царю: духовных подманивать привилегиями, светских — достоинствами; народу внушать, что ему облегчится работа и дастся свобода, какая существует в римской церкви, что слуги у господина не вечны; всем припоминать неволю греков: праведно было бы их освободить; об этом надлежит помышлять Московскому государству, потому что оно оттуда получило веру, а для этого нужна уния с христианскими государями. На этот же конец, пусть при царице будут находиться искусные священники, которые должны указывать суть дела, соображаясь с течением временя, письменно и словесно, отнюдь не преувеличивая ничего; из них один пусть будет грекоуниат, а то хоть и два. Следует призвать ученых, хотя бы и светских, для учреждаемых семинарий, чтоб учили философии; следует отправить под каким-либо иным предлогом молодых людей учиться в Вильну или же туда, где вовсе нет схизматиков, напр. в Италию, в Рим, в греческую семинарию; а равно хорошо было бы, если б господа поляки набрали с собою здешней молодежи и отдали в Польше учиться отцам иезуитам. Такие воспитанники могли бы много уступить, будучи одного языка и одной нации с московитянами, да и господам полякам это великая заслуга. Немедленно построить костел [106] или монастырь в Москве ради царицы и находящихся там поляков, а московитянам не следует запрещать слушать наше богослужение, тем более что у них еретикам дозволено иметь свой собор. Но паче всего надлежить следить за ходом настоящего предприятия возвратить царю потерянное государство; если та же сила, которая возвратит ему государство, будет охранять его особу, то вот и готово основание для унии, особенно когда государю необходимо будет утвердить свою власть, а на это потребна уния, как сказано.

Подлинник этого проэкта находится в рукописи более позднего списка в Библиотеке Красинских.

Текст воспроизведен по изданию: Смутное время Московского государства // Вестник Европы, Том 3. 1866