К НАЧАЛЬНОЙ ИСТОРИИ НИЖЕГОРОДСКОГО ОПОЛЧЕНИЯ

История нижегородского ополчения традиционно пользуется особым вниманием отечественной историографии. Известная роль нижегородцев в освободительной борьбе против иностранной интервенции, с одной стороны, и наличие сравнительно большого количества источников, с другой, стимулировали работу историков и археографов в этом направлении. Пожалуй наиболее основательным исследованием в этом отношении является работа П. Г. Любомирова, где подробнейшим образом прослежена судьба второго ополчения от его зарождения в Нижнем осенью 1611 г. вплоть до избрания в Москве царя Михаила Федоровича в феврале 1613 г. ¹ Однако начальный период борьбы нижегородцев под руководством А. С. Алябьева, а затем Ф. И. Шереметева, относящийся к 1608–1609 гг., П. Г. Любомировым изложен слишком бегло и в целом не получил должного отражения. Между тем, именно их действиям правительство Шуйского было обязано освобождению значительной части Среднего Поволжья и Владимирского региона от тушинцев. Единственная работа, где этому периоду уделено особое внимание, это фундаментальный труд С. Ф. Платонова по истории Смуты, вышедший первым изданием ровно сто лет назад ².

Публикуемые документы характеризуют именно начальный период истории нижегородского ополчения, отражая главным образом события 1608–1609 гг. Документальная подборка состоит из семи указных грамот царя Василия Шуйского за январь-октябрь 1609 г. (см. № 1–7) и девятнадцати сказок нижегородских дворян, большинство которых начинается с рассказа о службе с боярином Ф. И. Шереметевым (либо с осадного сидения на острове Балчике под Астраханью в 1606–1607 гг., либо с момента выдвижения из Казани в Чебоксары в конце 1608 г.) и заканчивается походом соединенных сил князя В. Ф. Мосальского и князя А. М. Львова на Арзамас в 1610 г. (см. № 8/I–XIX). Публикуемые материалы отложились в столбцах Поместного приказа по Нижнему Новгороду в связи со спорным делом 1628–1629 гг. между московскими жильцами и нижегородскими городовыми дворянами о вотчинах в [197] Нижегородском уезде ³. Суть дела вкратце такова. Жильцы Кузма и Иван Вельяминовы, Иван и Михаил Милославские и еще четырнадцать человек попытались завладеть землями нижегородцев, заявив, что вотчины они «вылгали», и что при Шуйском многие из них якобы были в измене. По ходу дела к первой группе челобитчиков присоединилось еще двадцать пять человек. В ответ на необоснованные претензии московских жильцов нижегородцами были представлены жалованные и ввозные грамоты 1609–1620 гг., а из Нижегородской приказной избы были присланы списки с указных грамот 1609 г., подтверждающие их службу царю Василию Шуйскому. Уже на очной ставке, проходившей в Москве в декабре 1628 г. – феврале 1629 г., нижегородцы подали сказки о своей службе и службе своих отцов в царствование Шуйского, кроме того почти все они ссылались на своих бывших воевод боярина Ф. И. Шереметева и князя А. М. Львова. В итоге 26 февраля 1629 г. на основании представленных нижегородцами грамот и сказок, а также показаний Шереметева и Львова всем челобитчикам было отказано ⁴.

Круг известных делопроизводственных источников по истории борьбы верных Шуйскому сил с тушинцами и восставшими нерусскими народами в [198] Поволжье и в бассейнах рек Оки и Клязьмы сравнительно широк. Для характеристики начального этапа действий армии Ф. И. Шереметева в Нижнем Поволжье (под Астраханью и Царицыным) важнейшим источником служат материалы Посольского приказа по сношению с нагайскими татарами. Среди них пять отписок воевод Ф. И. Шереметева и И. Н. Салтыкова за февраль-май 1608 г. о ходе переговоров с нагайским мурзой Иштереком и ситуации в регионе, а также приложенные к ним статейные списки переговоров и челобитная переводчика П. Вразского ⁵. Также важны отписки из Вятки и Котельнича за конец января 1609 г. о боях в районе Чебоксар, Свияжска и Царево-Кокшайска на рубеже 1608–1609 гг. ⁶ Дальнейшие действия Шереметева прослеживаются по его наказным памятям письменным головам братьям М. И. и Я. И. Соловцовым за январь-сентябрь 1609 г. ⁷ Боевые действия нижегородцев во главе с А. С. Алябьевым в районе Нижнего Новгорода, Мурома и Владимира в конце 1608 – первой половине 1609 г. отражены двумя группами источников. Во-первых, это памяти и отписки самих нижегородцев крестьянам стародубских сел (10 декабря 1608. г.), муромцам (11 декабря 1608 г.) и пермичам (ок. 25 декабря 1608 г.) о своих победах ⁸. Во-вторых, это отписки тушинских воевод Н. Плещеева и К. Навалкина (Муром), М. И. Вельяминова (Владимир), Ф. К. Плещеева и А. З. Просовецкого (Суздаль) и других Яну Сапеге за декабрь 1608 г. – июль 1609. г. о действиях нижегородцев ⁹.

Содержание большинства дошедших до нас грамот царя Василия Шуйского, посланных в интересующий нас регион в рассматриваемый промежуток времени, как правило сводится к похвале за службу и сообщению о ситуации в Москве, Смоленске и других очагах сопротивления. Очевидно, тем самым правительство Шуйского пыталось воодушивить своих адресатов и подталкивало их к решительным действиям против тушинцев. Наиболее информативны грамоты, вышедшие из канцелярий Разрядного приказа и Новгородской четверти. К делопроизводству первого ведомства принадлежат тринадцать грамот за февраль, май 1609 г. и июнь 1610 г. ¹⁰, а ко второму относятся четыре грамоты за [199] апрель 1609 г. ¹¹ Следует отметить, что тринадцать из семнадцати упомянутых грамот (все акты за апрельмай 1609 г.) сохранились в составе архива Яна Сапеги и были приобретены в свое время С. В. Соловьевым в Швеции ¹². Таким образом, до своих адресатов они не дошли, по крайней мере именно эти противни. Девять однотипных грамот приказа Казанского дворца от 12 апреля 1609 г. в Казань, Свияжск, Цывильск и Кузьмодемьянск фиксируют момент подавления восстания татар, чуваш и черемис (марийцев) ¹³. Указные грамоты Поместного приказа, посланные в Нижний Новгород в 1606–1610 гг., свидетельствуют о практически полной мобилизации нижегородских помещиков в этот период. Например, за 1606 г. известно только три грамоты Шуйского, за 1607 г. шесть, за 1608 г. одна, за 1609 г. ни одной, и только за 1610 г. пятнадцать ¹⁴. Ряд ценных сведений ретроспективного характера находим в арзамасских поместных актах за более позднее время ¹⁵.

В фактическом плане публикуемые материалы содержат немало уникальных свидетельств. Вновь открытые грамоты правительства Шуйского и воспоминания непосредственных участников событий в сочетании с известным на сегодняшний день корпусом источников, многие из которых были введены в научный оборот уже после выхода в свет работы С. Ф. Платонова, позволяют вернуться к вопросу об участии нижегородских служилых людей в событиях 1606–1610 гг.

В историографии долгое время бытовало мнение о том, что Ф. И. Шереметев был направлен в Астрахань правительством Шуйского для подавления бунта ¹⁶. Основанием тому служили, во-первых, разрядные записи за 114 год о посылке воевод боярина Ф. И. Шереметева и И. Д. Плещеева в Астрахань, помещенные после записей о воцарении Василия Шуйского (19 мая 1606 г.), во-вторых, статья «Нового летописца», где прямо указывается, что войска во главе с Шереметевым отправлены в мятежную Астрахань именно Шуйским, и, наконец, свидетельство Исаака Массы, повествующего о походе Шереметева (Масса ошибочно называет его Петром) уже после гибели Лжедмитрия I (17 мая 1606 г.) ¹⁷. Напомним, что для первых двух источников непоследовательность в [200] изложении событий характерна, в особенности это касается «Нового летописца». Еще одно заблуждение, ранее имевшее место в историографии, касалось состава войск, направленных с Шереметевым в Астрахань. Так, С. Ф. Платонов считал, что оно состояло из одних стрельцов (московских, рязанских, ряжских, а затем и астраханских), по-видимому, на том основании, что только этой категории служилых следовало выплатить жалованье в соответствии с грамотой в Нижний от 13 апреля 1609 г. ¹⁸ Заслуга в установлении подлинных обстоятельств посылки армии Шереметева в Астрахань принадлежит И. И. Смирнову. Исследуя природу астраханского мятежа и опираясь, главным образом, на упомянутые выше материалы Посольского приказа по связям с нагайскими татарами (в первую очередь, показания непосредственного очевидца мятежа в Астрахани переводчика Вразского), а также записи Б. Ф. Болтина («Карамзинский хронограф»), И. И. Смирнов установил, что в действительности Шереметев был послан в Астрахань еще правительством Лжедмитрия, очевидно, с целью замены прежнего воеводы князя И. Д. Хворостинина, а вместе с ним на службу отправились нижегородские и арзамасские дворяне и московские стрельцы ¹⁹.

Итак, весной 1606 г. Лжедмитрий посылает в Астрахань воевод боярина Ф. И. Шереметева, И. Д. Зайца Плещеева, дьяков Г. И. Клобукова, Л. Ю. Талызина, а также письменных и стрелецких голов С. Б. Протасьева, С. В. Чередова, А. М. Молвянинова, Ч. Бартенева, О. Пуляева и А. А. Микулина. Одновременно в Терский городок отправляются воеводы И. Н. Салтыков, Ф. С. Лихарев и головы князь С. Р. Вяземский, А. В. Левашев, П. Н. Писемский и М. С. Приклонский ²⁰. Путь к месту назначения и тех и других пролегал вниз по Волге, поэтому его прохождение было совместным. Более того, судя по дальнейшим общим действиям Шереметева и Салтыкова, на определенном этапе произошло слияние подчиненных им сил. Значительное количество войск, направленных Лжедмитрием на южные окраины страны, заставляет задуматься об истинных целях экспедиции. Вряд ли это была обычная замена воевод и гарнизонов. В то время на Терках и под Астраханью орудовали шайки так называемого царевича Петра-Илейки, который с формальной точки зрения являлся соперником Лжедмитрия и даже заявлял претензии на трон. Вполне возможно, что Шереметев и Салтыков должны были развернуть активные военные действия против терских и волжских казаков – сторонников Петра-Илейки.

Известие об избрании на царство Василия Шуйского застало воевод в Самаре 25 июня 1606 г. Однако еще до этого из Казани Шереметев отправил в Астрахань гонца, в подорожной которого, естественно, фигурировало имя царя Дмитрия Ивановича. Гонец от Шереметева прибыл в Астрахань 17 июня. Но волею случая за несколько дней до него в Астрахань пришла грамота о воцарении Шуйского. Присягнув было вновь избранному царю, астаханцы, «не выслушав месяца и числа» в подорожной гонца, подняли мятеж и остались верны Лжедмитрию. События в Астрахани подтолкнули Шереметева и Салтыкова к решительным действиям. 24 июля воеводы находились в Царицыне, а уже к [201] середине августа они расположились в пятнадцати верстах ниже Астрахани на Балдинском острове (Балчик, Бузан), где ими был сооружен острог («городок») ²¹. Первое серьезное столкновение между астраханцами и присланными из Москвы войсками произошло 6 сентября 1606 г. Участник боя Вразский так характеризует силы, безуспешно штурмовавшие острог на Балчике: «приходили под городок твои государевы изменники астраханские люди и терские, и волские, и донские, и яицкие казаки» ²². Осадное сидение Шереметева на Балчике продолжалось чуть более года, в течение которого московские войска отражали нападения казаков и совершали вылазки. По свидетельству «Нового летописца» и Массы наиболее серьезный урон осажденным нанесли голод и цынга ²³. Находясь на Балчике Шереметев получал различные инструкции из Москвы, посылал отписки и вел переговоры с нагайским мурзой Иштереком о совместных действиях против астраханцев. В одной из грамот Шуйского в Пермь упомянута отписка Шереметева, пришедшая в Москву 19 мая 1607 г., в которой воевода сообщал, что астраханцы якобы «добили челом и крест нам все целовали» ²⁴. Разумеется, это не соответствовало действительности.

Летом 1607 г., когда судьба осажденного в Туле Болотникова была уже фактически предрешена, правительство Шуйского информирует Шереметева о намерении послать к нему на помощь дополнительные войска. Шереметеву предписывалось оставить острог на Балчике и выдвинуться в Царицын, откуда соединенные силы должны были начать новый поход на мятежную Астрахань. Еще в сентябре Шереметев призывал нагайского мурзу Иштерека подойти со своим улусом к Балчику для совместных действий против астраханцев. Но уже в самом начале октября Шереметев и Салтыков, выполняя инструкции Москвы, спешно покинули острог и направились к Царицыну, занятому к тому времени «воровскими казаками». Действия воевод были столь стремительны, что собравшийся к ним было на помощь Иштерек на Балчике уже никого не застал. 24 октября 1607 г. войска Шереметева и Салтыкова овладели Царицыным25.

Между тем осада Тулы затягивалась, поэтому правительство Шуйского не могло отпустить к Шереметеву обещанную подмогу. Как вспоминали нижегородцы В. Ф. Приклонский и Г. Д. Жедринский, ровно год они провели в Царицыне в ожидании войск из Москвы (см. сказки XI, XIV и XIII). Отписки Шереметева из Царицына за февраль-май 1608 г. подтверждают, что в то время его войско состояло из нижегородских и арзамасских дворян, московских стрельцов и присоединившейся части астраханских казаков. В отписках и приложенных к ним материалах фигурируют имена нижегородцев М. Федорова (Фендрикова), С. Кузьминского, М. И. Соловцова, Т. Любятинского, арзамасцев В. А. Мотовилова и М. Е. Товарищева, стрелецких голов Б. Молвянинова, Ч. Бартенева и С. Б. Протасьева, астраханских сотников М. Мичурина, Ф. Кутукова, И. Ротиславского и Б. А. Износкова ²⁶. В арзамасских поместных актах находим немало прямых указаний на участие арзамасцев в походе Шереметева. [202] Так, арзамасец Я. П. Соловцов вспоминал, что его отца «в прошлом 115-м году на Царицыне не стало», а относительно другого арзамасца С. А. Соловцова челобитчики показывали, что его «велел повесить на Царицыне за воровство боярин наш Федор Иванович Шереметев» ²⁷.

10 октября 1607 г. правительственные войска наконец овладели Тулой (что стало известно в Царицыне только к 11 ноября). Однако время для отправки сил на помощь Шереметеву было упущено, поскольку не успели бы они добраться до Волги, как река покрылась бы льдом, и продвижение по ней судовой рати стало бы невозможным. Правительству Шуйского оставалось ждать весны. В разрядах известие о направлении «на Балчик на перемену» Шереметеву войск во главе с боярином князем И. В. Голицыным и окольничим князем Д. В. Турениным помещено под 116 годом ²⁸. Этот же год фигурирует в сказке А. П. Суровцева (см. сказку III). Исаак Масса помещает рассказ об отправке дополнительных войск под Астрахань (не называя имен воевод) между известиями о начале похода царских войск под Тулу (май 1607 г.) ²⁹. Сами Шереметев и Салтыков в своей отписке, написанной вскоре после 10 февраля 1608 г., упоминали, что еще в сентябре 1607 г. они получили известие о направлении к ним подмоги, но имена воевод, возглавлявших эти силы, ими не назывались ³⁰. Когда же в действительности Голицын и Туренин выступили из Москвы?

Прояснить этот вопрос позволяет последняя из дошедших до нас отписок Шереметева и Салтыкова от середины мая 1608 г. Имена Голицына и Туренина как военачальников посланной из Москвы рати фигурируют в ней только после упоминания о получении в Царицыне 2 мая 1608 г. грамоты из Москвы. По прибытии грамоты Шереметев и Салтыков немедленно извещают Иштерека о начале похода Голицына и Туренина ³¹. Почему же тогда в своей предыдущей отписке Шереметев и Салтыков упоминали о движущихся к ним войсках в настоящем времени? Обьяснение этому может быть следующее. Незадолго до упомянутой отписки, а именно 10 февраля 1608 г. из Москвы в Царицын прибыл князь А. М. Львов, который доставил жалованье служилым людям армии Шереметева ³². По-видимому, тогда же Львов сообщил Шереметеву и Салтыкову о соответствующих приготовлениях в Москве. В свою очередь Шереметев и Салтыков, зная о намерении правительства послать к ним войска и получив подтверждение Львова, упомянули о движущейся к ним из Москвы силе в настоящем времени. Показательно, что вплоть до 2 мая 1608 г. им не были известны имена командующих этими силами, а следовательно до этого времени никаких грамот из Москвы о начале похода они не получали. Хотя, неисключено, что их ввело в заблуждение само правительство Шуйского, выдавая желаемое за действительное в той самой грамоте, которая пришла на Балчик в конце сентября 1607 г. На самом деле только к апрелю 1608 г. в Москве было завершено формирование соответствующих сил и определены назначения Голицына и Туренина. Очевидно, тогда же они выступили из Москвы.

Между тем, обьявившийся в Стародубе-Северском летом 1607 г. новый [203] самозванец Лжедмитрий II, перезимовав в Орле, начал свой поход к Москве. К июню 1608 г. его войска заняли Тушино, а 25 июня состоялось решающее сражение на Ходынке, в котором войска Шуйского потерпели поражение. Москва была осаждена, а города один за другим переходили на сторону тушинцев. Из наиболее крупных к октябрю месяцу верными Шуйскому оставались только Новгород, Смоленск, Рязань, Коломна и Казань. При таком развитии событий ни о каком походе под Астрахань речи идти не могло, так как уже самому Шуйскому требовалась немедленная военная помощь. В срочном порядке из Москвы были отправлены новые инструкции Шереметеву и Голицыну. Воеводам надлежало встретиться в Казани, откуда объединенным войскам под руководством Шереметева следовало подняться до Нижнего и выступить к Москве. Принимая во внимание показания нижегородцев о годичном пребывании в Царицыне и о том, что Шереметев «пошол вверх» именно «по государеву указу», можно заключить, что соответствующая грамота из Москвы была получена Шереметевым и Салтыковым не ранее сентября 1608 г. Вероятно, к ближайшему после этого времени следует относить начало их похода из Царицына.

В свое время путь из Самары в Царицын занял у Шереметева месяц. Продвижение вверх по течению, казалось бы, должно быть более длительным. К тому же, по воспоминанию нижегородцев, по дороге в Казань у них были бои с «воровскими казаками». В частности, одно из таких столкновений произошло на полпути между Царицыным и Саратовым на речках Камышинке и Осиновке в районе современного города Камышина (см. сказки VII, VIII, XI, XIII, XIV, XVII). Тем не менее, не позднее ноября войска Шереметева и Салтыкова достигли Казани, где их уже ожидали силы, пришедшие из Москвы с Голицыным и Турениным. Получив долгожданное подкрепление Шереметев начинает действовать. Еще из Казани он посылает в Нижний Новгород часть нижегородских дворян (в том числе служилых иноземцев), московских стрельцов, астраханских казаков, чуваш и башкирцев во главе с А. А. Микулиным и Б. А. Износковым, которые пробились к городу 1 декабря 1608 г. ³³ Тогда же он отправляет в Чебоксары казанских стрельцов во главе с Т. Есиповым и Н. Онучиным для удержания крепости до подхода основных сил. 5 декабря сам Шереметев со всеми силами выступает из Казани в Чебоксары. Через неделю он находится уже в Свияжске, а 22 декабря под Чебоксарами разбивает серьезные силы тушинцев во главе с курмышанином И. Глядковым и арзамасцем П. Полочаниновым ³⁴.

О ситуации в Среднем Поволжье в период нахождения там Шереметева красноречиво свидетельствует сказка сына одного из активных участников событий тех лет головы А. Д. Хохлова (см. сказку VI). Начиная с осени 1608 г. там происходят непрерывные бои между сторонниками Шуйского и различными по своему составу силами тушинцев («русские люди из низи», мурзы, татары, чуваши, горная черемиса). Главным организатором борьбы правительственных сил являлся казанский воевода В. П. Морозов, который в конце 1608 – начале [204] 1609 г. неоднократно посылал голов А. Д. Хохлова и Г. Ф. Веревкина под Свияжск. Осенью 1608 г. головы разбили отряд курмышского сына боярского В. Ртищева, затем нанесли поражение еще двум отрядам в деревнях Едырчеево и Андреево. В самом конце декабря они столкнулись с остатками сил Глядкова, бежавших от Шереметева из-под Чебоксар. В январе-феврале 1609 г. в деревне Бурундуки Хохлов и Веревкин вступили в бой с «большими воровскими полками» тушинского арзамасского воеводы Ф. А. Киреева и наголову их разбили, взяв в числе прочих трофеев «многие отписки, которые к ним из Тушина от вора писаны». На фоне этого повествования становится ясно, что приписываемая ранее Шереметеву крупная победа под Свияжском 1 января 1609 г. в действительности относится к заслугам казанского воеводы В. П. Морозова. В конце января посланные Морозовым войска действовали в районе Царево-Кокшайска, который им, похоже, удалось взять ³⁵.

Таким образом, Шереметев просто вынужден был провести зиму в Чебоксарах, периодически посылая войска в уезд для подавления очагов сопротивления и приведения населения к крестному целованию на имя Шуйского. Активное участие в подобных операциях на территории Чебоксарского уезда принимали письменные и стрелецкие головы братья М. И. и Я. И. Соловцовы, Д. Ф. Змеев, В. Нармацкий, С. Киреев, Ч. Бартенев и С. Мотовилов ³⁶. 30 января Я. И. Соловцов и М. Брудков были посланы Шереметевым в Царево-Кокшайск, откуда они должны были доставить пороховую казну, шедшую из Казани от Морозова ³⁷. Вместе с тем, есть основания полагать, что не только тактические соображения побудили Шереметева остаться на зиму в Чебоксарах. Все происходящее вокруг не могло не повлиять на умы определенной части служилых людей его армии. И действительно, 12 декабря, когда Шереметев находился в Свияжске, часть арзамасских дворян во главе с С. В. Родионовым, поддавшись «воровским» настроениям, «побежали» к тушинским полкам под Чебоксары ³⁸. Еще одно свидетельство содержит ввозная грамота нижегородца А. Д. Жедринского от 12 апреля 1609 г., куда включено изложение памяти Казанского дворца об измене прежнего помещика: «...Савин Дементьев из Казани ехал до Чебаксар з боярином нашим с Федором Ивановичем Шереметевым с товарищи, а из Чебоксар бежал к вору» ³⁹. По-видимому, еще ранее от Шереметева сбежали московский стрелецкий сотник А. Подбельский, неудачно подступавший к [205] Нижнему в декабре 1608 г. и взятый нижегородцами в плен, а также голова арзамасских дворян Ф. В. Левашев, вновь переметнувшийся на сторону Шуйского в январе 1609 г. ⁴⁰

Тем временем, 1 декабря 1608 г. к Нижнему с боями пробились посланные Шереметевым из Казани силы во главе с Микулиным и Износковым. По воспоминаниям шедших с ними нижегородцев, их столкновения с «воровскими людьми» начались за 30 верст до Нижнего, и пройти в город им удалось лишь благодаря действиям нижегородского воеводы князя А. А. Репнина, выступившего им навстречу ⁴¹. С приходом подмоги от Шереметева действия нижегородцев против тушинцев резко активизировались. Как известно, ключевую роль в них сыграл второй нижегородский воевода Андрей Семенович Алябьев.

2 декабря Нижний осадили соединенные силы балахонцев и суздальцев. Предприняв вылазку, Алябьев обратил осаждающих в бегство («вышед из Нижнего, дрались по самую Балахну»), Примерно на полпути между Нижним и Балахной в районе деревень Копосово и Козино нижегородцы наголову разбили соединенный отряд балахонцев и суздальцев, а затем взяли город Балахну, В плен попали балахонский воевода С. Голенищев (впоследствии перешедший на сторону Шуйского), казачий атаман Т. Таскаев (повешенный затем в Нижнем), а также суздальские дети боярские Е. Редриков, С. Долгий, Л. Синий и И. Гриденков ⁴². 5 декабря под Нижний подошел разношерстный тушинский отряд, состоящий из нижегородских, арзамасских и алатырских детей боярских, татар, черемисы, мордвы, бортников и «всяких подымных людей». Судя по всему, эти силы возглавляли головы С. Сурвацкий, А. Подбельский и С. Низовцов ⁴³. Алябьев вновь предпринял вылазку, которая окончилась полным разгромом тушинцев – «воров наголову побили и воевод воровских и языков поймали болши трехсот человек, а побили и потоптали воровских людей <...> на пятинадцати верстах и болши, а ушло тех воровских людей немного врознь, потому что стала ночная пора, и воевода Ондрей с дела и государевы всякие люди пришли в Нижней» ⁴⁴. Как и в предыдущем случае все тушинские воеводы были захвачены в плен и посажены в Нижнем в тюрьму.

Ободренные первыми успехами нижегородцы развернули военные действия по Муромской дороге, постепенно продвигаясь к самому Мурому. 10 [206] декабря в 40 верстах от Нижнего неподалеку от села Ворсмы ими был разбит отряд тушинцев. В этот же день Алябьев посылает память крестьянам близлежащих стародубских сел Яковцово и Вача, а также в довольно отдаленное село Пурех (за Балахнинской низиной) с требованием немедленно прислать к нему «в село Давыдово, или где съедете» повинные челобитные. На следующий день в селе Павлово нижегородцы разбили еще один отряд тушинцев. Тогда же они посылают отписку в Муром, призывая муромцев перейти под власть Шуйского и угрожая им походом. Аналагичные призывы о «принесении вины» царю Василию Шуйскому, вероятно, были разосланы и в другие города и села. Так, владимирский воевода М. И. Веляминов сообщал Яну Сапеге, что еще до 16 декабря «в Ерополчь приехали из Нижнего приводити к крестному целованью, а Гороховец и Павлов острог своровали, крест целовали Василью Шуйскому» ⁴⁵. Судя по всему, известия именно об этих успехах нижегородцев достигли Москвы к 9 января 1609 г., ответом на что и послужили грамоты с похвалой воеводам и всем служилым людям Нижнего Новгорода (см. № 1, 2).

Во второй половине декабря в действиях нижегородцев наблюдается некоторое затишье. На сколько можно понять из их отписки пермичам, с Муромской дороги они вернулись в Нижний, куда были присланы отписки из Духа (10 декабря), Костромы (12 декабря) и Шуи (21 декабря). 25 декабря в Нижний пришла грамота из Москвы, видимо, призывающая нижегородцев объединить свои усилия с соседями и выступить против тушинцев. Характерно, что сразу же после получения грамоты из Москвы нижегородцы вступают в переписку с пермичами. Очевидно, тогда же они затевают переговоры с луховчанами, шуйцами и костромичами с целью координации совместных действий. В самом начале января 1609 г. Алябьев, Микулин и Износков вновь выдвигаются по направлению к Мурому. Серьезное столкновение с тушинцами произошло 7 января в селе Богородском (примерно в 30 километрах от Нижнего). Тушинцы были разбиты наголову, а их воеводы князь С. Ю. Вяземский (бывший пермский воевода, позднее повешен в Нижнем) и Т. Лазарев попали в плен. Около сорока арзамасских дворян во главе с Ф. В. Левашевым, пришедших с Вяземским в Богородское, целовали крест на имя Шуйского и пополнили силы Алябьева ⁴⁶. К 14 января передовой отряд нижегородцев находился в 30 верстах от Мурома в селе Яковцово, а основная рать ночевала в 50 верстах в селе Озябликове. К 16 января главные силы нижегородцев стояли уже в Яковцове, а их передовой отряд показался в 20 верстах от Мурома в селе Клин. Владимирский воевода Вельяминов, сообщая Сапеге о продвижении нижегородцев, настойчиво просил подмоги, справедливо видя угрозу не только Мурому, но и Владимиру ⁴⁷.

Далее, вплоть до 18 марта, известия о действиях нижегородцев в источниках отсутствуют. Вместе с тем на протяжении всего февраля месяца суздальский воевода Ф. К. Плещеев информирует Сапегу об активных действиях «понизовных городов мужиков» во главе с костромским сыном боярским Ф. Боборыкиным в районе Шуи и Суздаля, в частности, о поражении тушинцев 11 февраля в селе Дунилове и, наоборот, о разгроме мужиков под Суздалем 17 февраля и взятии Плеса [207] 20 февраля ⁴⁸. Не исключено, что отдельные силы нижегородцев принимали участие в этих боях. По-видимому, именно к этому же периоду следует относить показания нижегородцев Ф. С. Мостинина и А. Д. Жедринского, согласно которым после победы в Богородском (7 января), но еще до овладения Муромом (18 марта) часть сил была послана Алябьевым под Арзамас. По дороге в селе Кадницах на реке Кудьме они разбили тушинский отряд и захватили в плен воеводу И. Кологривова и казачьего атамана И. Телякова. Дойдя до Арзамаса, нижегородцы сожгли посад, а затем вернулись под Муром (см. сказки IX и XV).

18 марта 1609 г. в осажденном Алябьевым Муроме вспыхнуло антитушинское восстание. Попытка ротмистра А. Крупки подавить восстание в крови окончилась ничем. Тушинский воевода В. Толбузин бежал из Мурома во Владимир, а горожане, открыв ворота, встретили нижегородцев «с образы и крест царю Василью Ивановичю целовали» ⁴⁹. Примерно тогда же в Нижний приходят грамоты, посланные из Москвы 17 и 18 февраля. Правительство Шуйского, пребывая в неведении относительно продвижения Шереметева из Чебоксар и действиях Алябьева под Муромом, требует от последнего немедленно выступить к Москве, захватив с собой нижегородскую и балахонскую казну (см. № 3, 4). На следующий день Москва призывает нижегородцев к совместным действиям с балахонцами, юрьевцами и дворцовыми крестьянами, одновременно информируя их о ситуации в Москве и под Смоленском (см. № 5, 6). Итак, приказ правительства Шуйского о немедленном выступлении Алябьева с войсками к Москве застал его в самый разгар муромских событий. Из дальнейших действий воеводы видно, что руководствовался он, в первую очередь, тактическими соображениями и только потом инструкциями из Москвы.

Сразу же после овладения Муромом Алябьев посылает под Владимир около семисот московских и астраханских стрельцов и казаков и, вероятно, некоторое количество дворянской конницы. Захват города он доверил наиболее боеспособной части своего войска, а именно тем служилым, которые в свое время прошли осадное сидение на Балчике, участвовали во взятии Царицына, а затем из Казани были посланы в Нижний. Во главе этих стрельцов и казаков стояли головы А. А. Микулин и Б. А. Износков. Посланные вместе с ними силы дворян возглавляли Я. С. Прокудин, Ф. В. Левашев и князь И. Д. Волховской. 27 марта они подошли к Владимиру, где разыгрались события, аналогичные муромским. В городе вспыхнуло восстание, тушинский воевода Вельяминов был убит, и владимирцы присягнули Шуйскому. 2 апреля посланные Алябьевым силы вместе с кинешемскими и шуйскими мужиками с успехом отразили нападение отрядов А. Лисовского и Я. Стравинского. Тогда же из Владимира ими были посланы грамоты в Мещеру, Арзамас и Шацк с призывом перейти под власть Шуйского ⁵⁰. На протяжении всего мая во Владимире ожидали подхода Алябьева с основными силами. Но тот в свою очередь не торопился оставить Муром и уходить от Нижнего еще далее, пока туда не прибыл Шереметев. Вполне оправданные действия Алябьева тем не менее вызвали упреки Москвы в его адрес: «и ты де маия по 11 день из [208] Мурома в Володимер сам не бывал и ратных людей не присылывал, и мы то слыша, удивляемся, зачем ты в Муроме замешкал, сам в Володимер не идешь и ратных людей не пришлешь» ⁵¹. Действительно, защитникам города приходилось нелегко. 14 июня под стенами Владимира они понесли серьезный урон от тушинских сил во главе с суздальскими воеводами Ф. К. Плещеевым, А. З. Просовецким и ротмистром Сумой, но город все же отстояли ⁵². Сам Алябьев из Мурома совершил молниеносный рейд под Касимов, где, как и ранее под Арзамасом, был сожжен посад, а затем вернулся в Нижний (см. сказку XVIII).

Еще одним шагом Алябьева в этот промежуток времени, по-видимому, был отпуск сотни нижегородских стрельцов во главе с Ф. С. Мостининым в Юрьевец. Из несколько запутанных воспоминаний Мостинина следует, что в Юрьевец он был направлен после боя на Кадницах (где он пленил атамана Телякова) и действий под Арзамасом (где он был ранен), но еще до прихода Шереметева в Нижний (так как из Нижнего он был послан со стрельцами в Муром, где потом находился почти год). Стрельцы Мостинина приводили население Юрьевецкого уезда к крестному целованию на имя Шуйского, а затем участвовали в военных действиях на территории Костромского уезда. В приволжском селе Решма («в Расном селе») им удалось отбить у литовцев «государев аргамак их», состоящий из 190 жеребцов и кобылиц (см. сказку IX). Показания Мостинина о боях в Костромском уезде косвенно подтверждает отписка костромского воеводы Н. Вельяминова Яну Сапеге от 1 мая 1609 г., где в числе осаждающих Ипатьев монастырь впервые упомянуты и нижегородские стрельцы ⁵³. Кроме того, нельзя не заметить, что направление Алябьевым стрельцов на помощь юрьевцам и костромичам полностью отвечало требованиям упомянутой выше грамоты Шуйского от 18 февраля (см. № 5).

Итак, еще до прихода армии Шереметева в Нижний Алябьев овладел Муромом и Владимиром, а его отряды совершали рейды под Арзамас, Касимов, Юрьевец и далее на территорию Костромского уезда. Между тем, «на весну» 1609 г. Шереметев выступил из Чебоксар и к концу мая достиг Нижнего. По донесению Просовецкого Сапеге от 14 июня 1609 г. силы Шереметева насчитывали до трех с половиной тысяч человек ⁵⁴. Прибыв в Нижний Шереметев избрал тактику, ранее опробированную в Чебоксарах. С основными силами он находился в городе, а в окрестности посылались мобильные отряды во главе с письменными и стрелецкими головами. 23 мая Я. И. Соловцов, Ф. Есипов и Б. Синцов отправились приводить к крестному целованию на имя Шуйского население Закудемского стана Нижегородского уезда ⁵⁵. В селе Помры и деревне Прокошеве ими были разбиты какие-то силы тушинцев (см. сказки XII, VIII, XIII и XIV). [209] 31 мая в том же составе они продолжали действовать неподалеку от Нижнего ⁵⁶. 1 июня сотня М. И. Соловцова была направлена под Юрьевец, которому угрожал Лисовский ⁵⁷. Однако посланные Шереметевым войска вместе с юрьевецкими и балахонскими даточными людьми были разбиты, и Лисовский овладел Юрьевцом, с падением которого нависла угроза над Городцом и Балахной ⁵⁸. По свидетельству участника того злополучного боя А. П. Суровцева, лишь немногим удалось уйти с Соловцовым в Нижний (см. сказку III).

К концу июня 1609 г. под Юрьевцом находятся уже более мощные силы во главе с М. И. Соловцовым, Б. А. Износковым и Т. С. Остреневым. 28 июня на переправе через Волгу примерно на полпути между Юрьевцом и селом Решмой они настигли тушинские войска, возглавляемые И. Ф. Наумовым и А. Лисовским, и нанесли им поражение ⁵⁹. В своей отписке Сапеге Наумов сообщал, что посланные Шереметевым силы пришли на них снизу по Волге «в стругех» и берегом «конные и пешие <...> и многих, господине, людей поранили, а иных побили и всякую служивую рухледь отгромили». Правда, в том же бою Лисовскому удалось пленить губного старосту Б. Наговицына, долгое время бывшего организатором борьбы против тушинцев в районе Балахны. На допросе Наговицын показал, что с Шереметевым в Нижнем находится три тысячи человек, и что воевода «хочет итти в стругах Волгою к Ярославлю», а затем к Ростову и Переславлю ⁶⁰. На сколько это соответствовало истинным намерениям Шереметева в тот момент – сказать трудно. Еще в самом конце мая из Москвы были разосланы грамоты во Владимир, Муром и в войска Шереметева с предписанием немедленно выступить к осажденному литовцами Троице-Сергиеву монастырю ⁶¹. Не исключено, что упомянутые грамоты так и не дошли до своих адресатов, будучи перехваченными тущинцами. Как говорилось выше, в пользу такого предположения свидетельствует само нахождение этих грамот в архиве Сапеги. К тому же упомянутый Наговицыным путь через Ярославль не самый близкий к Троице-Сергиеву монастырю; хотя, конечно, тот мог и слукавить. [210] В общем, как бы там ни было, остановка Шереметева в Нижнем и характер его дальнейших действий показывают, что это требование Москвы он не торопился исполнять. И это было вполне оправданным, поскольку, как мы видим, все полтора месяца его пребывания в Нижнем постоянно имели место столкновения с тушинцами на ближних и дальних подступах.

В июле 1609 г. Шереметев двинулся из Нижнего в Муром. Неподалеку от Мурома в приокском селе Клины Шереметева встретил посланный к нему из Москвы «з грамотами» П. С. Арбузов (см. сказку XVII). Какие инструкции были получены воеводой – мы не знаем. Но сразу же после этого он круто свернул влево и направился вниз по Оке к Касимову – центру сосредоточения сил известного приверженца Лжедмитрия II касимовского царя Ураз-Мухамеда. 1 августа головам Я. И. Соловцову и И. Ротисловскому было поручено спуститься Окою «в судех» к Елатьме и Касимову и захватить перевозы. Сам Шереметев с основными силами шел «вконной» вдоль берега ⁶². Буквально через несколько дней Касимов был взят. О том, что это произошло в первых числах августа, мы узнаем из сказки Г. В. Жедринского, посланного с сеунчем в Москву и прибывшего туда вскоре после «Оспожина» дня – 15 августа (см. сказку XIV). Уже 22 августа правительство Шуйского сообщает Я. Делагарди о взятии Касимова и приведении касимовских татар «к шерти» ⁶³. Вместе с И. В. Рушениновым из Касимова в Москву в качестве заложника был отправлен касимовский царевич (см. сказку II). Там же в Касимове Шереметева застают посланные к нему из Москвы «з жаловальным словом» князь С. В. Прозоровский и И. Н. Чепчугов. Наряду с похвалой за службу они передают ему и упрек в медлительности ⁶⁴. Но главная цель приезда посланцев из Москвы заключалась в следующем. Им надлежало взять у Шереметева деньги (12000 ефимков) для оплаты наемников армии князя М. В. Скопина-Шуйского. Тогда же Шереметев получил приказ немедленно выступить во Владимир, а затем идти на сход со Скопиным-Шуйским где-нибудь «ближ» Москвы ⁶⁵.

К началу сентября 1609 г. Шереметев был уже во Владимире. Затем он попытался овладеть Суздалем, который к тому времени оставался единственным крупным городом края, где по-прежнему хозяйничали тушинцы. Но 7 сентября под Суздалем войска Шереметева потерпели сокрушительное поражение от Лисовского и с большими потерями вынуждены были отступить во Владимир ⁶⁶. 17 сентября Шереметев направляет голов Я. И. Соловцова и Б. А. Износкова в Туголесскую и Гуслицкую волости Владимирского уезда для приведения волостных людей к крестному целованию на имя Шуйского и действий против различных тушинских сил. Одновременно туда посылались головы от [211] владимирского воеводы В. И. Бутурлина князь И. Вяземский и А. Владыкин ⁶⁷. До ноября месяца Шереметев находился во Владимире. Там он получил приказ идти в Александрову слободу на соединение со Скопиным-Шуйским, туда же 27 октября была послана грамота служилым людям его армии о предстоящей выдаче им жалованья (см. № 7; также см. сказки I, II, IV, V, VII, VIII, X–XII, XVI). К середине ноября 1609 г. войска Скопина и Шереметева соединились в Александрове слободе, в течение зимы в упорных боях с тушинцами они очистили все подступы к Москве и в марте 1610 г. наконец-то вступили в столицу. Как вспоминали нижегородцы, по прибытии в Москву они были отпущены в Нижний (см. сказки I, II, IV, V, VII, VIII, XI-XIV).

А тем временем на южных подступах к Нижнему Новгороду вновь активизировались тушинцы, центром сосредоточения сил которых по-прежнему оставался Арзамас. Первое после походов Алябьева известие о «всполохе» в Нижнем от «воровских людей» относится к октябрю 1609 г. ⁶⁸ Возможно тогда же произошел упоминаемый Суровцевым бой князя А. М. Львова (назначенного вместо Алябьева) с казаками и черемисой в селе Ельне (см. сказку III). Крупные силы тушинцев («конные и струговые») во главе с князем Р. Ф. Троекуровым, П. Бутурлиным и Ю. Соловцовым (позднее повешеннным в Арзамасе) осадили Нижний в апрелемае 1610 г. Нижегородцы с успехом отразили это нападение, разбив тушинцев на вылазке. Однако угроза для города с юга от засевших в Арзамасе «воров» была весьма серьезной. Нижегородские воеводы князь А. А. Репнин и князь А. М. Львов не могли рисковать, и поэтому на приказ Москвы выступить к Шацку (взятому в конце апреля неким Митькой Мастрюковым с товарищи ⁶⁹) они предпочли отсиживаться в городе, запросив при этом помощь из Москвы. К июню в Нижний прибыли воеводы князь В. Ф. Мосальский, С. Чевкин, Я. С. Прокудин и В. В. Аничков, после чего объединенная рать двинулась на Арзамас (см. сказки I, III, V, VIII, IX, XI, XIII-XV, XVIII). Где-то в середине июня Арзамас был взят приступом (об этом было известно в Москве уже 29 июня), во время которого был убит тушинский воевода Ф. А. Киреев. Во второй половине июня под Арзамасом еще происходили бои, в ходе которых нижегородцы разбили остатки тушинских сил во главе с Г. И. Кашкаровым и П. Кушниковым. Но уже в июле (после поражения правительственных войск от гетмана Жолкевского 24 июня под Клушиным) нижегородцы получили приказ оставить Арзамас и немедленно выдвинуться к Москве. По пути в столицу их застало известие об отречении Василия Шуйского от престола ⁷⁰.

На этом заканчивается рассказ нижегородцев о своей службе в 1606–1610 гг. Следует отметить, что мы намеренно обошли некоторые частности, имеющиеся в сказках, поскольку прокомментировать все сюжеты в рамках предисловия к публикации не представляется возможным, да и вряд ли это нужно. [212] Главным для нас было отразить начальную историю нижегородского ополче ния в свете вновь открытых и ранее известных материалов.

Комментарии

1. Любомиров П. Г. Очерки истории нижегородского ополчения 1611–1613 гг. Изд. 2-е. М., 1939.

2. Платонов С. Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. Изд. 3-е. М., 1937. С. 306-313.

3. РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Нижнему Новгороду, № 865/21135. Л. 363-384; № 866/21135. Л. 385–545. Еще до нас материалы этого дела были известны сотрудникам архива А. Ю. Кононовой и В. Ю. Беликову, но в научный оборот введены ими не были.

4. Данный прецедент послужил основанием для особого царского указа, которым завершается приговор от 26 февраля 1629 г., и текст которого почему-то впоследствии не был внесен приказными в Указную книгу Поместного приказа:

«...И государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии тех всех речей слушал и велел жилцом Кузме Вельяминову с товарыщи отказать, а у нижегородец тех вотчин отъимати не велел и велел им теми своими вотчинами владети по-прежнему. А что нижегородцы дворяне и дети боярские и жилцы слалися на боярина Федора Ивановича Шереметева, и государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии боярина Федора Ивановича Шереметева да околничево князя Олекеея Михайловича Лвова у себя, государя, в комнате спрашивал. И боярин Федор Иванович и околничей князь Олексей Михайлович сказали, что нижегородцы дворяне и дети боярские, на которых ныне бьют челом жи(л)цы Кузма Вельяминов с товарыщи, служили все царю Василию, а в ызмене нигде не бывали и тушинскому вору креста не целовали. И потому государь у тех нижегородцов вотчин у них имати не велел, а велел им теми вотчинами владети по-прежнему. А что жилцы Кузма Вельяминов с товарьпци после очные ставки подали писменые свои речи, и тем их речам верить государь // не велел.

Да государь ж царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии указал по прежнему своему государеву указу, как был ево государев указ в Помесном приказе до пожару, послать в Великий Новгород, на Устюжну Железопольскую, в Нижней Новгород, на Резань, выбрав, московских дворян. А велел государь им в тех городех выбрати окладчиков добрых дворян да с теми окладчики сыскивати накрепко и спрашивать их велел государь но своему государеву крестному целованью – хто имянем в осаде сидел, и всю ль осаду сидел, и в воровстве где не был ли, и тушинскому вору креста не целовал ли, и вотчину взял не ложно ли. Да хто имянем в осаде сидел, и в воровстве нигде не был, и тушинскому вору креста не целовал, и вотчину взял не ложно, и тем людем зделать осадной список за окладчиковыми руками. Да будет которой дворянин учнет сыскивать не прямо, – а после на ково будут челобитчики, что он был в воровстве и тушинскому вору крест целовал и вотчину взял ложно, и про то сыщетца допремо, что он в воровстве был и вору крест целовал и вотчину взял ложно, – и у тово дворянина велит государь поместья ево и вотчины взяти» (Там же. Л. 544, 545).

5. Гневушев А. М. Акты времен правления царя Василия Шуйского. М., 1914. № 93–94, 96. С. 156–198, 201–206 (далее ссылка: Гневушев).

6. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 145. С. 168–170 (названные отписки приложены к отписке кайгородцев пермичам).

7. АЮБ. СПб., 1864. Т. 2. № 230/V-VII. Стб. 672-677 (наказные памяти М. И. Соловцову от 1 января, 1 и 28 июня 1609 г.); АСЗ. М., 1998. Т. 2. № 397, 398 (наказные памяти Я. И. Соловцову от 1 августа и 17 сентября 1609 г.); РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Нижнему Новгороду, № 866/21135. Л. 483, 484 (изложение наказных памятей Я. И. Соловцову от 1 и 30 января, 23 и 31 мая 1609 г.).

8. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 112 (память стародубским крестьянам), 113 (отписка муромцам); ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 104 (отписка пермичам; приложена к отписке пермичей вятчанам).

9. Сборник князя Хилкова. СПб., 1879. № 12/XXV, XXVI, XXXVII, XLII, XLIV, XLVIII, LVI, LXIX (далее ссылка: Хилков); АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 116, 131, 134, 136, 139, 151, 153, 161, 195, 206, 235.

10. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 221-227 (восемь грамот от 27 и 28 мая 1609 г. А. С. Алябьеву, И. Н. Салтыкову, A. A. Микулину, кн. И. Д. Болховскому, а также владимирцам, муромцам и всем служилым людям армии Ф. И. Шереметева; кроме того см. упоминание об аналогичных грамотах Я. С. Прокудину и И. Д. Плещееву в легендах к № 222 и2 26); Хилков, № 32 (грамота Ф. В. Левашеву от 27 мая 1609 г.); Акты Юшкова. М., 1898. № 280, 294, 297, 293 (четыре грамоты Я. С. Прокудину от 17 февраля 1609 г., 2, 26 и 29 июня 1610 г.).

11. Хилков, № 28, 30, 31 (три грамоты в Нижний кн. А. А. Репнину и дьяку В. Семенову от 13 и 15 апреля 1609 г.); АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 197 (грамота суздальцам от 15 апреля 1609).

12. Путеводитель по архиву Ленинградского отделения Института истории. М.-Л., 1958. С. 439.

13. Хилков, № 21–24; Гневушев, № 32–34; Хорошкевич А. Л. «Памяти» царя Василия Шуйского в Цывильск и Кузьмодемьянск // Архив русской истории. М., 1994. Вып. 5. С. 133-138.

14. Антонов А. В. Нижегородские поместные акты конца XVI–начала XVII века // РД. М., 1999. Вып. 5. № 195-221.

15. Веселовский С. Б. Арзамасские поместные акты (1578–1618 гг.). М., 1915. С. 519–522 и др.

16. Барсуков А. П. Род Шереметевых. СПб., 1882. Т. 2. С. 122; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты... С. 258.

17. Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 85, 142, 184; ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 72; О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 128, 129.

18. Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты... С. 310; Хилков, № 28.

19. Смирнов И. И. Восстание Болотникова 1606-1607. М., 1951. С. 222-227.

20. Попов А. Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 330 (сообщение Болтина); ср.: ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 72 (сообщение Нового летописца); Белокуров С. А. Разрядные записи... С. 184.

21. Гневушев, С. 156, 157, 201-203.

22. Там же. С. 203.

23. ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 72; О начале войн и смут в Московии... С. 129.

24. ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 72.

25. Гневушев, С. 163, 164, 171.

26. Там же. С. 157, 160, 161, 163, 171, 186, 187, 204.

27. Веселовский С. Б. Арзамасские поместные акты... С. 379, 492 и др.

28. Белокуров С. А. Разрядные записи... С. 96, 150.

29. О начале войн и смут в Московии... С. 143

30. Гневушев, С. 163 (ср. С. 171).

31. Там же. С. 186-188.

32. Там же. С. 159.

33. ААЭ. СПб., 1836 Т. 2. № 104. С. 204 (сообщение нижегородцев пермичам о прибытии голов в Нижний); Хилков, № 12/XXVI (отписка Вельяминова Сапеге о поимке под Васильсурском гонца Шереметева в Нижний «с грамотами» о посылке подмоги).

34. Веселовский С. Б. Арзамасские поместные акты... С. 519, 520; АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 145. С. 168.

35. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 145. С. 168, 169.

36. АЮБ. СПб., 1864. Т. 2. № 230/V. Стб. 672, 673 (наказная память М. И. Соловцову и Д. Ф. Змееву от 1 января 1609 г.); РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Нижнему Новгороду, № 866/21135. Л. 483 («117 году, генваря в 1 день, дана наказная память писменой голове Якову Соловцову да голове стрелетцкой Василью Нарматцкому. А велено им с сотнями и с приказы итти в Чебоксарской уезд в Кувшинскую, и в Чемуршинскую, и в Шарданскую, и в Суготцкую волость войною»),

37. РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Нижнему Новгороду, № 866/21135. Л. 483 («117, генваря в 30 день, дана наказная память писменой голове Якову Соловцову да голове стрелетцкой Матвею Брудкову. А велено им с сотнею и с приказом иттить в Кокшагу, а пришел в Кокшагу, ждати государевы казны, которой пойдет порох и свинец в Чебоксар ис Казани з головою с Чюлком Бартеневым с товарыщи»).

38. Веселовский С. Б. Арзамасские поместные акты... С. 519, 520.

39. РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Нижнему Новгороду, № 866/21135. Л. 497 (акт в печати).

40. Из царицынской отписки Шереметева и Салтыкова от 1 марта 1608 г. следует, что А. Подбельский вместе с грамотой был послан с Балчика к Москве осенью 1606 г. (Гневушев, С. 202). По прибытии в Москву он, скорее всего, вновь был отправлен к Шереметеву (возможно с ратью Голицына). Иначе трудно объяснить, каким образом московский стрелецкий сотник очутился под стенами Нижнего в декабре 1608 г. О Левашове см.: Попов А. Н. Изборник... С. 345, 346; Веселовский С. Б. Арзамасские поместные акты... С. 522.

41. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 112, 113; ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 104; также см. сказки VII, VIII, XI, XIII, XIV, XVII. Как следует из послания архимандрита Вознесенского Печерского монастыря Иоиля игумену Луховской Тихоновой пустыни Ионе, еще до прихода подкрепления от Шереметева нижегородцы 21 ноября обратились с призывом к балахонцам перейти под власть Шуйского (АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 107). Однако приход балахонцев под стены Нижнего говорит о том, что их призыв действия не возымел.

42. Там же; Хилков, № 12/XXV; также см. сказки I, II, VII, IX, XI, XV, XVII, XVIII.

43. Хилков, № 12/XXVI; также см. сказку XV.

44. ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 104. С. 204.

45. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 112, 113, 116.

46. Там же. № 131; Попов А. Н. Изборник... С. 345, 346; ПСРЛ. СПб., 1910 Т. 14. С. 86; Веселовский С. Б. Арзамасские поместные акты С. 522.

47. Хилков, № 12/XXXVII; АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 134, 136, 139.

48. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 153, 154; Хилков, № 12/XLIV; также см. ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 86.

49. Хилков, № 12/XLVIII; также см. сказку IX.

50. Там же. № 12/LVI, № 28; ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 88; АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 195. С. 226.

51. АИ. СПб., 1841. Т. 2. № 225. С. 265.

52. Там же. № 235 (отписка Просовецкого Сапеге).

53. Там же. № 206 (ср. отписку от 12 марта № 172)

54. Там же. № 235. С. 278.; также см.: ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 88, 89 (статья 190: «О присылке от Федора Ивановича Шереметева к Москве» и статья 193: «О приходе в Нижней боярина Федора Ивановича Шереметева с людми»).

55. РГАДА. Ф. 1209. Столбцы но Нижнему Новгороду, № 866/21135. Л. 483 («117, маия в 23 день, дана наказная память писменым головам Якову Соловцову, да Федору Есипову, да Борису Синцову. А велено им итти в Нижегородцкой уезд за Кудму войною»).

56. Там же. Л. 483, 484 («117, маия в 31 день, дана наказная память писменым головам Якову Соловцову, да Федору Есипову, да стрелетцкой голове Борису Синцову. А велено им над воры над изменники над рускими людми и над мордвою промышлять, сколко Бог помочи подаст»).

57. АЮБ. СПб., 1864. Т. 2. № 230/V. Стб. 674, 675.

58. Хилков, № 12/LXIX.

59. АЮБ. СПб., 1864. Т. 2. № 230/VI. Стб. 676, 677 (наказная память головам М. И. Соловцову, Б. А. Износкову и Т. С. Остреневу о действиях под Юрьевцом от 28 июня 1609 г.). Как видно по записи на обороте памяти, только 2 июля она была доставлена Соловцову «с товарищи». Из этого следует, что головы находились примерно в трех-четырех днях пути от Нижнего, что соответствует району Юрьевна. Один участник этого боя, нижегородец Суровцев вспоминал, что «выше Юрьевна иа острову Лисовского побили» именно Соловцов, Износков и Остренев (см. сказку III). Другой участник – тушинский воевода Наумов в своей отписке Сапеге подробно описал этот бой и приурочил его к 28 июня. Сопоставив показания обеих сторон, мы можем с уверенностью заключить, что наказная память была послана Шереметевым в тот момент, когда он еще не знал о победе Соловцова. Ср.: ПСРЛ. СПб., 1910. Т, 14. С. 89 (статья 195: «О побое на литовских людей под Юрьевцом Поволским»).

60. Хилков, № 12/LXIX.

61. См. выше Примечание 10.

62. АСЗ. М., 1998. Т. 2. № 397.

63. Гневушев, С. 146.

64. ПСРЛ, СПб., 1910. Т. 14. С. 89 («...да и про то ему говорили, что он идет мешкотно, государевым делом не радеет»).

65. Гневушев, С. 146, 151, 152; также см. сказки I, IV, V, X-XII, XVI, XVIII. В одной из позднейших отписок Скопина-Шуйского упоминается, что 23 августа он получил известие от Шереметева о взятии Касимова и о его дальнейших планах идти «к Суздалю и ко мне въсход к Троице к Сергиеву монастырю» (Гневушев, С. 78).

66. ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 92; Барсуков А. П. Род Шереметевых. СПб., 1882. Т. 2. С. 171, 172.

67. АСЗ. М., 1998. № 398.

68. ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 142.

69. АСЗ. М., 1998. Т. 2. № 504.

70. Акты Юшкова. М., 1898. № 294, 297, 293 (указные грамоты Я. С. Прокудину от 2, 26 и 29 июня 1610 г.); Попов А. Н. Изборник... С. 345; Веселовский С. Б. Арзамасские поместные акты... С. 420, 421, 424, 439, 441, 471; также см. сказки I, III, V, VIII, IX, XI, XIII-XV, XVII, XVIII).

Текст воспроизведен по изданию: К начальной истории нижегородского ополчения // Русский дипломатарий, Вып. 6. М. Памятники исторической мысли. 2000