Дополнение к материалам по Смутному времени на Руси XVII в., собранным проф. В. Н. Александренко.

В ХІV-ой книге «Старины и Новизны» (1911 г.) изданы были материалы по Смутному времени на Руси XVII в., собранные Профессором Василием Никифоровичем Александренко, который скончался 18 июля 1909 года, не успев придать этому собранию документов законченный вид.

После помянутого издания, вдовою В. Н. – Ниной Рихардовной Александренко было доставлено Графу Сергию Димитриевичу Шереметеву несколько бумаг того же собрания, оставшихся в портфелях ее покойного мужа.

Эти бумаги представляют собою: списки с подлинных документов иностранных архивов, частию с русским переводом, письма заведующих этими архивами о копировании документов, извлечения из книг и заметки В. Н. Александренко, касающиеся Смутного времени. В списках доставлены следующие документы:

I. Инструкция послу в Московию Генриху фон Логау, данная Австрийским Императором в Праге 15 февраля 1604 года (оригинал хранится в Венском Государственном Архиве). По-русски переведено лишь начало, в объеме восьмой части всего текста.

II. Отрывок – заключительные строки собственноручного доношения Генриха фон Логау, Австрийскому Императору, которое писано в Праге 7 февраля 1605 года (оригинал хранится, по-видимому, в Венском Государственном Архиве). Перевода на русский язык нет. [63]

III. Доклад Луки Паули ¹ Австрийскому Императору 1604 г. (оригинал хранится в Венском Государственном Архиве). Перевода на русский язык нет.

IV. Инструкция для Московии сэру Томасу Смиту времени Короля Иакова и Царя Бориса (оригинал хранится, по-видимому, в Лондонском Государственном Архиве). Перевода на русский язык нет.

V. Два доношения на французском языке: из Пруссии от 4 сентября 1606 г, и из Познани от 4 октября (оригинал хранится в Лондонском Государственном Архиве). Первое доношение напечатано с переводом в XIV кннге «Старины и Новизны», стр. 255–258. ² Второе не напечатано и перевода его на русский язык нет.

Извлечения из книг и заметки В. Н. Александренко, касающиеся Смутного времени, заключаются в следующем:

1. Выписки из книги «Lettres et ambassades de M. Philippe Canaye, t. II, a Paris, MDCXXXV», без перевода, с отрывочными заметками В. Н. Александренко.

2. Выписки из книги «Состояние российской державы, сочинение капитана Маржерета, С. Петербурга 1830 г.,» с подобными же заметками и с перечислением жен царя Иоанна Грозного.

3. Перечисление посольств из России в Англию и из Англии в Россию с 1553 до 1607 г. по книге «Verhandlungen zwischen Russland und England von den aeltesten bis auf die Unruhen unter den falschen Demetrien d. i. vom Iahre 1553–1607 aus Archiv Schriften gesammelt von Iohann Gottlieb Stritter, 1-er Band, Moscau 1784», с такой заметкой: «работа была составлена по поручению д. ст. сов. [64] Миллера в апр. 1782 года, в виду предположенного, вероятно, издания трактатов. Штриттер окончил эту работу 17 сентября, и в тот же день того же 1784 г. она была прислана в коллегию при доношении из Московского Архива».

4. Отрывочные ссылки на грамоты Смутного времени и на их издания. Наибольшая из ссылок этого рода:

«Instructio stati in ordinem Prussicorum data nunciis suis ad instantia Regni Comitia Generalia juro die 7 Martii Anno D. 1606.

Warsaviae celebranda missis ex conventu Marienburgensi die 13 Eebruarii indicto.

Cum Magno Duce Moscoviae in certum foedus salvis juribus ac Dignitate Reipublicae adversus quovis hostes constituatur.

B. 6. 18. 1606.
Polonica.

(Поcл. от трех палатинатов Кульменского, Мариенбургского и Померании; эти предст. были Стан. Дзялинский, Ив. Костка, Георгий Балинский, Ник. Невещинский, Андрей Бялоблоцкий, Марк Янович, всего 11 лицам)».

Из всего этого материала здесь издаются в подлинном тексте с переводом на русский язык: Инструкция Австрийского Императора послу в Московию Генриху фон Логау, Доклад Луки Паули Австрийскому Императору, с заключительными строками доношения Логау Императору (в примечании), Инструкция для Московии сэра Томаса Смита, доношение из Познани и выписки из книги «Lettres et ambassades de M. Philippe Canaye, t. II» ³.

Самым интересным из издаваемых документов является Доклад Луки Паули Австрийскому Императору: на него именно ссылался В. И. Александренко в своим реферате 1907 г., говоря о предположении Бориса Годунова сблизить Россию с культурой Западной Европы (см. XIV кн. «Старины и Новизны», стр. 188–189). [71]

I.

Инструкция. ⁴

Генриху Логау..... что он от нашего имени должен при Светлейшем Московском Великом Князе (титул) представить, (чего) добиваться и что исполнить.

Помянутый Логау должен немедленно приготовиться в путь и выехать по получении этой нашей Императорской инструкции и при ней письма и кредитивных грамот; и так как ему это путешествие придется совершать водою или сухим путем, как он найдет удобным и наиболее подходящим, он, наш посол, получит на всякий случай (in eventum) под лит. А письмо к Его Светлости Королю Польскому, каковое (Логау), если придется проезжать через страну или владения помянутого Короля, или лично передаст Его Милости Королю (des Koenigs Liebden), или же пошлет через кого-либо из своей свиты с выражением нашего желания, чтобы вам,– как нашему Императорскому послу, отправленному к Московскому Великому Князю по важным делам (aus ehrheblichen Ursachen).... был предоставлен и дарован свободный проезд, и потому мы дружески и настоятельно просим Его Милость и на этот раз [72] беспрекословно выдать паспорт и показать по отношению к нему свою благосклонность, в чем мы с своей стороны и не сомневаемся и в будущем при случае таковую Его Милости дружески и со всей готовностью не преминем засвидетельствовать.

Когда же наш вышеназванный Императорский посол от Польского Короля упомянутый паспорт надлежащим порядком получит, он затем совершает свой путь в Московское государство и должен прибыть ко двору Великого Князя в качестве нашего Императорского посла и стараться получить у него аудиенцию, ⁵ и когда она состоится, вслед за предварительными обычными церемониями и предъявлением нашей Императорской кредитивной грамоты, прилагаемой под литерою В, передать Великому Князю наше братское приветствие и все дружеские пожелания и потом следующее: мы напоминаем, сколько раз мы еще раньше этого письменно предлагали Его Милости посетить соответствующим нашим посольством и поздравить и указать Его Милости на то, что мы тем более имени причин к этому, вследствие послания Его Милостью уважаемого посла и думного дьяка Афанасия Ивановича Власьева и вследствие своей постоянной братской дружбы и вследствие полезной поддержки нам и нашему славному дому и в особенности против общего христианского врага. Мы были непричинны тому, что в только-что прошедшем году, с одной стороны вследствие носившегося почти по всем местам смертоносного поветрия, с другой стороны вследствие приключившейся с нашим посланным туда высокородным Авраамом Дунайским (титул) болезни (он вследствие указанных двух причин второй раз должен был вернуться из предпринятого путешествия), вопреки нашему желанию задержалось [дело это] до тех пор, пока мы не предприняли снаряжение настоящего посольства, вследствие замедлившегося выздоровления [Авраама Дунайского], заменив его [Авраама Дунайского] особою Логау.

Выразить поэтому через нашего посла и от нашего имени Его Милости радость, что Всевышний (от которого царства переходят от одного к другому и утверждаются) за христианскую [73] ревность, во все времена выражаемую, а также за царственный и геройский нрав, добродетель и богобоязненность, избрал и поставить Его Милость повелителем всех Русских и стольких важных и могущественных государств, княжеств, земель и народов, над которыми всеми власти и царству его мы из глубины сердца желаем долголетнего счастия, здравия, благословения и процветания, и с нашей стороны предлагаем на все правую, верную и братскую дружбу (которую мы во всякое время готовы и желаем доказать на деле). И глубочайше благодарить за то, что Его Милость проявил себя к нам, через своего уважаемого посла, столь дружественным, ревностным и высоким, и сказать, что мы склонны признать, что мы ни в какое забвение не поставим, но [будем помнить] с благодарным сердцем (где бы только мы могли).

И сказать, что в настоящее время через него, нашего посла, в доказательство нашего дружеского благодарного расположения к Его Милости, посылаем ему почтение с дружескою просьбою, чтобы Его Милость, при настоящем нашем беспокойстве, принимать это в дружеское внимание, а также и наше верное братское расположение, до тех пор, пока великие и непомерные издержки наши на нашу войну с Турками, продолжающуюся столь многие годы, и настоящее тяжелое положение хотя несколько изменятся и мы будем иметь возможность к большим и лучшим сношениям. Вот это все, что касается приветствий.

Затем наш посол должен в другой аудиенции, которая ему будет дана Его Великокняжескою Милостью, далее поставить на вид и доложить, что мы нисколько не сомневаемся в том, что Его Милость достаточно осведомлен, какую тяжелую войну уже двенадцатый год ведем мы против Турок, общего исконного врага христианства.

Конечно, теперь наши силы вследствие этой упорной войны немало истощены (хотя Всемогущий Бог в продолжение этого времени даровал нам много значительных побед, за что мы возносили Ему особенное благодарение), как это легко может представить Его Великокняжеская Милость, наоборот другие христианские властители, которых мы в таком общем, касающемся всего христианства деле, о [74] помощи и поддержке просили, так отвечали, что они большею частию сами отягчены войною (какую ведут они почти вечно), частию же от такой сочувственной поддержки, даже против желания, их удерживают другие причины. Поэтому пусть Его Милость подумаете, как тяжело и невыносимо ложится на нас гнет этой упорной и продолжительной войны. Однако же мы в высшей степени обрадованы и без сомнения утешены в этой нашей великой заботе, так как Его Милость даровал нам утешение через своего вышеназванного посла, [обещая] подать нам не меньшую, но большую помощь, чем оказывали предшествующие Великие Князья, и мы не знаем, как достаточпо мы должны благодарить за это. Теперь дело в том, должны ли мы упомянутую тягостнейшую войну с этим общим всего христианства врагом к нашей и всего христианства чести продолжить дальше, или же к нашему особому стыду прекратить вредным и опасным миром; поэтому мы призываем Его Милость через нашего посла не только ради нашей дружбы и братства, но также ради существования христианства, чтобы он пожелал (на что мы несомненно надеемся) при начале своего царствования свою особенную христианскую ревность доказать и распространить на весь мир и добровольно подать нам щедрую помощь против этого исконного врага и нас не оставить, по примеру его достохвальных предшественников, и так как именно это делал со славою и с пользою несколько лет тому назад только-что бывший Великий Князь Феодор Иванович. Это принесет Его Милости всемирную великую непреходящую славу и с другой стороны внушит этому и другим нашим и Его Милости врагам особый страх. За это мы приносим дружеское предложение Его Милости при всякой случающейся надобности и в случае нужды являться с дружеской помощью и поддержкой и ничего не упустить в доказательство благодарности нашей и нашего достославного Австрийского дома, для того чтобы честные. старинные, всюду и везде известные доверие и дружба между предшественниками Его Милости и нашими и сношения с Его Милостью не только посеяны были, но твердо и постоянно поддерживались, а также, насколько возможно, увеличивались.

Когда по поводу вышеупомянутой помощи последуете [75] ожидаемое изъявление, о каковой помощи будет объявлено через нашего упомянутого посла или через посольство Его Великокняжеской Милости, что она выслана водою или сухим путем, он [посол] должен воздать обычное благодарение со всем, что надлежат при сем исполнить, и при этом уверить Его Милость в нашей и нашего достохвального дома благодарности, а также принять во внимание и съуметь усмотреть, как вести эту помощь, водою или сухим путем.

При этом он, наш посол, должен также напомнить Его Великокняжеской Милости, что мы уже ранее с неменьшей радостью узнали, что любовь Божия благословила Его Милость в этом новом возвышении его на Великокняжеский престол столь значительною победою над Татарами в Сибири.

Так как мы считаем ее за верное знамение счастливого правления Его Милости и не сомневаемся в дальнейших и больших делах и в славных победах над всеми неверными ко благу всего христианского рода, посему мы объявляем Его Милости, что, так как этому всеобщему исконному врагу христианства вышеупомянутыми Татарами оказывается большая поддержка (на которую он больше всего полагается), то вследствие этого Его Милость еще ревностнее должен в этом принять участие для того, чтобы Татарам и другим варварским народам преградить вредоносное наступление и заключить их в их границах (как и ранее случалось).

Мы должны не менее дружески и братски благодарить Его Милость также за то, что он свою чистосердечную ревность и расположение к нам и всему христианскому миру не менее доказал тем именно, что он стремится в отношении Персиан и других соседних народов, чтобы они всегда были возбуждены против Турок. Несомненным надо считать, что, когда упомянутый исконный враг там будет занят Персианами и, с другой стороны, Татары Его Милостью имеют быть задержаны и заключены, этим самым немало будут расстроены его силы и его упорство и высокомерие будут уничтожены и сломлены, и наше дружеское желание состоит в том, чтобы Его Милость и на этот раз не отступил от своей известной христианской ревности и [76] помянутому Персидскому Королю с вышесказанною целью милостиво не оставил бы сделать чувствительное напоминание и предупреждение, потому что тогда Его Милость в этом месте больше других имеет желательный предлог.

Затем, что касается великого дела этого, испрашиваемого выше постоянного союза и лиги, мы не хотим, чтобы со стороны нашего Императорского посла было оказано по этому поводу какое-либо давление. Для того же, чтобы Великий Князь сам обдумал это дело и вникнул в это, должен он [т. е. посол] указать, что от нас он не имеет никакого приказания; он должен нам это [решение] покорнейше донести и сообщить и не ставить ни в какое сомнение, что по этому пункту мы дадим Его Великокняжеской Милости удовлетворительное объяснение.

Наконец, наш посол имеет при сем также получить под литерою С особое полномочие к сыну Великого Князя, и пусть он обратит внимание на то, когда удобнее будете передать это полномочие – во время аудиенции у его отца (если он будете при этом находиться), или после, отдельно.

Когда ему тем или другим путем будет дана аудиенция, и когда он на упомянутое полномочие с обычными церемониями и предложениями получит ответ, имеет он, наш посол, вкратце повторить ему [т. е. сыну Великого Князя] нами приказанные просьбы к его отцу, с относящимися к ним обстоятельствами и мотивами, прося, так как мы также мало сомневаемся в его ревности к нам и ко всему дорогому христианству, как в ревности его отца, нашего верного милого друга и брата, чтобы он поэтому пред вышеупомянутым своим отцем милостиво оказал полезное содействие как в просимой помощи против исконного врага, так и в задержке Татар и возбуждении Персиан; и чтобы он в своей особе в этом случае захотел проявить на деле то же самое, что оказывали или чем являлись его славные предшественники, именно его отец, теперешний Великий Князь, относительно нас, нашего славного Австрийского дома и всего христианского мира во все времена искренне, ревностно и постоянно.

Думному дьяку и другим именитым боярам и советникам должен он объявить наше благоволение с уверением, что мы [77] их верные содействие и старания во всякое время готовы признать с действительною милостью.

Когда затем наконец наш посол все исполнит и больше ему ничего не останется делать, должен он (как водится, и по тому обычаю, который он должен узнать) получить свой отпуск и отправиться к нам в обратный путь, опять-таки обдумавши самый удобный, и нам дать письменный или устный отчет о всех своих делах.

В случае, если на прямом или обратном пути, или при других обстоятельствах он будет иметь нам что-либо написать, он должен неукоснительно известить нас о своем путешествии и кроме того о том, что он узнает.

Так он должен исполнить нашу милостивую волю и желание, мы же Императорскою и Королевскою милостию пребываем к нему благосклонны.

Дано в Праге 15 Февраля 1604 года. [86]

II.

Доклад Луки Паули Императору. ⁶

Светлейший, Могущественнейший,
Непобедимейший Римский Император в Германии,
а также Король Венгрии и Богемии.

Всемилостивейший Государь, около полутора года тому назад я подал всеподданнейший доклад о Московских, Персидских, Лифляндских и других делах, а также о том, какие намерения и мысли имеет Великий Князь Московский о заключении договора с Вашим Императорским Величеством, и передать его письменно через господина барона Генриха фон Логау, чтобы и он, господин Генрих фон Логау до некоторой степени ознакомился с ним, чтобы не пришлось опять (как уже раньше было) посылать с большими расходами туда и назад и ничего не достигнуть; поэтому в высшей степени необходимо, чтобы в этом и других делах была в инструкции предоставлена полная свобода действия. В противном случае придется вернуться домой, как и прежде ничего не сделав, что было бы только к стыду, как, без сомнения, Ваше Императорское Величество уже достаточно узнали из реляции Вашего посланника господина Генриха фон Логау и из письма господина Великого Князя, как это кончилось.

Итак господин Великий Князь Борис Феодорович имеет намерение и твердо решил заключить и восстановить дружбу и согласие с Вашим Императорским Величеством и со всем высокочтимым Австрийским домом, чтобы в будущем, в случае враждебного нападения на одну из сторон, другая должна была помогать советом и делом и выручать; и когда это (как это было сделано в 1514 году при Императоре Максимилиане I Императорским посланником господином Сигизмундом фон Герберштейн) с обеих сторон будет постановлено и подтверждено, тогда хочет он не только открыть доступ в свою обширную и замкнутую [87] страну, но и разрешить всем своим подданными, и торговыми, людям совершать сюда поездки для покупки и продажи, а также и подданным Вашего Императорского Величества будет разрешен свободный, беспрепятственный проход в его землю, чтобы благодаря этому не только возобновились, усилились и поднялись мореплавание и морская торговля сравнительно с прежним, но и чтобы принести пользу и помочь пропитанию в приморских городах Римской империи Немецкого народа и Русским и Московским землям и народами, и благодаря этим действиям Немцы могут войти в сношения с Московскими людьми и народами и возъиметь любовь, верность, доверие и вечную дружбу.

Кроме того он хотел бы, как он уже часто выражал сильное желание, после открытия доступа в свою страну, основать Латинские школы (как он уговорился об этом с покойным братом Датского короля, Герцогом Иоанном Гольштинским, и хотел уже привести в исполнение), чтобы юноши городов изучали и упражнялись в Латинском и других языках, чтобы они со временем отвыкли от прирожденной грубости и могли бы с другими христианскими народами, в особенности благодаря Латинскому языку, не только разговаривать, но и сходиться с ними в благопристойных обычаях и добродетелях и обращаться вежливо друг с другом.

Кроме того он хотел бы, после заключения того союза, привести свою обширную страну (которая во многих местах очень опустела) в лучшее состояние, освободить своих подданных и людей по Немецким и другим обычаями, оть большой тяготы, ига и вялости, ввести и даровать старым и богатым городам свободу, полицию и порядок, а для поддержания суда и справедливости ввести гражданское управление, и построить и укрепить, в особенности на Оке и на Дону, в десяти милях один от другого, свободные города, для удерживания вторжений Крымских и Перекопских Татар, снабдить их землей и людьми, посадить там знатных людей, которые бы своей силой могли не только удерживать Татар, но и способствовать их уничтожению.

Потом он имеет намерение сосватать своего единственного сына, молодого Феодора Борисовича и свою дочь за людей Немецкой [88] крови и высокого происхождения, чтобы благодаря этому полное доверие с обеих сторон стало сильнее, прочнее и оставалось бы таковым, и чтобы его доброму намерению было положено прочное начало.

Что об этом и о других делах говорит Митрополит Греческий Дионисий, вероятно, по приказанию и желанию Вашего Императорского Величества, в секретном разговоре в Москве с Великим Князем и упомянул также о Польских и Литовсвих делах, об этом, без сомнения, обстоятельно сообщил и известил Ваше Императорское Величество посланник Вашего Императорского Величества, господин Генрих фон Логау ⁷.

Он старается не только о том, чтобы вступить в вечную дружбу и любовь с Вашим Императорским Величеством и всем высокочтимым домом, но и многими поступками достиг того, что Персиане, Армяне, Георгиане Грузины и население других, граничащих с Азией мест пришли в соглашение с ним, и тамошнее население, не боясь опасности со стороны Турок, повлияло на Персиан настолько, что он отправился со своим войском и войском многих других в поход против Турок, убил их много тысяч, отнял силой и завоевал много местностей, провинций и городов. Об этом ведет он переговоры, а также и Персидский Шах, с [89] Перекопскими Татарами Казигирей, в особенности потому, что Крым и Перекоп видели своими глазами большие победы Персидского Шаха, и знают, что Персия и Москва ведуг переговорись Вашим Императорским Величеством, и он очень озабочен, к кому он должен присоединиться, так как Москва и Персия не будут бездействовать и уже строят планы, пока не прннудят его добром или иначе как-нибудь к союзу с ними против Турок.

Также одобряет Великий Князь, что Ваше Императорское Величество не только не отклонили дружбу и просьбу Персиан, но даже хотите, как можно скорее, привести в исполнение, и полагают, что, так как Ваше Императорское Величество хотели заключить союз с Персией и с другими более Азиатскими, пограничными христианами против Турок, это теперь можно сделать, теперь в особенности потому, что они ведут уже войну и имеют большое превосходство над Турками. Сборное место для переговоров (как думают Москвитяне) должно быть непременно в городе Москве, куда Ваше Императорское Величество могли бы прислать своих к назначенному сроку, с другой стороны Персиане, Георгиане и Грузины пришлют туда же своих с уполномочием; посредником в этих переговорах мог бы быть выбран Вашим Императорским Величеством Великий Князь, так как ему лучше всего известны расположение городов, их земель и народов, их обычаи и порядки, а также он хитер и быстр в делах; он сделает это ради славы, и это случится с меньшими расходами, как нельзя сомневаться, что всемогущий Бог даст свое милостивое благословение и удачу.

И так как может встретиться, при обсуждении дел и в затруднительных пунктах, что-нибудь, на что по их инструкции они не могут согласиться без знания и одобрения их начальства, то оттуда можно всем сторонам, как к Вашему Императорскому Величеству, так и в Персию и к другим скорее по почте послать для извещения и получить указания и ответ.

Так как эти же Азиатские народы уже семнадцать лет тому назад предложили бывшему Великому Князю Феодору не только это, но даже подробно указали, с каким количеством людей они все вместе и каждый в отдельности кроме его сил будут действовать [90] в этом союзе, и для укрепления его хотят они один другого, своих детей, братьев и родственников оставить заложниками у Великого Князя в Москве.

Известно также и о том, что теперешний Персидский Шах Аббас очень покровительствует христианам и разрешил христианам в Испагани строить церкви, управляет и защищает их в их христианской вере, и так как он был женат на Георгианке, от которой он имел двух сыновей, которые его отчасти познакомили с Греческой верой в Христа, Спасителя мира, то это его побудило искать дружбу христиан, и, можете быть, милостивая воля Божия приведет к тому, что благодаря добрым и спасительным средствам и распоряжениям откроются их слепые глаза и они обратятся в христианскую веру.

Так как Ваше Императорское Величество намерены обратить внимание на теперешние, весьма важные, очевидные Московские, Персидские и другие вышеназванные дела (особенно потому, что они еще не возникали ни при одном Римском Императоре), то Персиане могли бы, чем скорее, тем лучше, проехать или сухим путем через Польшу в Москву или на Любек, так как оттуда они могут вернуться в свою страну с меньшими издержками по морю до Московской границы, а оттуда дальше через Москву. Если Вашему Императорскому Величеству надо сделать что у Великого Князя, это могло бы быть передано при этом, как сие должно быть, так как они теперь не знают хорошо, что хочет Ваше Императорскос Величество, на что они идут, и хотите ли Ваше Императорское Величество вступить с ними в дружбу, как Ваше Императорское Величество могли видеть из письма Великого Князя: и предлагает ли Великий Князь все-таки Вашему Императорскому Величеству и всему высокочтимому дому Австрии помогать во всякое время в нужде советом ц делом.

Что касается положения Московской земли, то она прекрасна, кажется, без всяких гор, совершенно ровная, обширная и великая, с прекрасными реками и озерами повсюду, не имеет недостатка, вся плодородна, простирается от Лифляндской границы до Астрахани и Каспийского моря на шестьсот Немецких миль, без Сибирских диких мест, которые часто и многократно платят дань Великому [91] Князю соболями, куницами и всевозможными мехами, и на восемьсот миль к Pepa Horda до Ледовитого Океана, так как они не знают границы и им недостает только опытных людей этими народами (так как они сами не умеют ничем воспользоваться) руководить, как посланник Вашего Императорского Величества господин Генрих фон Логау отчасти видел уже начало и обратил внимание. ⁸

По поводу Ливонии.

О Лифляндских делах Ваше Римское Императорское Величество без сомнения узнаете от посла Господина Генриха фон Логау, что Герцог Карл Шведский с ним переговорил, а также из письменного доклада Герцога Карла, каким образом предпринять передачу той части провинции Лифляндии, которою он должен владеть, провинции, беспорно принадлежащей Вашему Императорскому Величеству и Священному Государству Немецкого народа, а также и относящееся к тому jus dominium.

Я вижу, однако, насколько понимаю, что Герцог Карл в Лифляндских делах начал слишком высокую игру и стремится к тому, чтобы навсегда опять передать Шведскому Королевству Лифляндию, которую во всяком случае трудно получить вопреки могущества Польши, [стремится передать] с честию и высоким титулом, принадлежащим ему по праву, и он таким образом в Шведском королевстве тем спокойнее может вступить в управление, что тогда Поляки менее или даже совсем не могут ему вредить, так как уже в Лифляндии он будет владеть превосходными и сильнейшими крепостями и морскими портами, как Ревель, Нарва и Пернау; а также было бы дурно (как в конце концев можно опасаться), если бы Лифляндия могла перейти к Польше. Поэтому нужно весьма обдумать, каким образом к этому приступить, чтобы отсюда не могли возникнуть другие разногласия.

Прежде всего осторожнее будет принять во внимание, что, так как Ваше Императорское Величество вели переговоры с Герцогом Карлом и Польшу по этому поводу прежде не уведомили, то, если Герцог тогда будет легкомысленно поступать, Польша может быть возбуждена недоверием к восстанию и к возмущению против Вас, как действующего с Герцогом Карлом. [92]

Итак, однако, было бы нужно, чтобы Ваше Императорское Величество милостиво поддерживали Герцога Карла в утешительной надежде, но прежде всего уведомили бы об этом Великого Князя Московского, так как Москва ранее имела в своим владении лучшую часть Лифляндии и мирными переговорами, благодаря милостивому вмешательству Вашего Величества, она была передана Польской Короне (при удержании Вами за собой военного права, чем Вы в настоящем случае можете гордиться и на будущее время предъявлять требование или мирно или войною). Господин Великий Князь с неудовольствием увидел бы, что с Польшей начаты переговоры, и так как Польша уже вследствие своих военных издержек пожелала бы вознаграждения, и так как она между тем сильно пользовалась страною; и Господин Великий Князь заметил, что если Вашим Величеством будет поставлен на мирное управление Лифляндиею Немецкий Князь и если между ним и его [т. е. Великого Князя] дочерью мог бы быть заключен брак, то он бы принял на себя рассчет и уплату военных издержек, и также кроме того подданные и города Лифляндии общими силами внесли бы значительную сумму для того, чтобы страна имела наконец твердый мир.

Когда Господин Великий Князь увидит, что Ваше Императорское Величество вместе с Курфюрстами и Государственными чинами в силу Штетинского договора 1570 г. однажды начинали уже требовать Лифляндию из рук Польши и добиваться мирным путем, тогда и они с своей стороны не оставят сделать то, что будет следовать.

И затем, если Ваше Императорское Величество склонны заключить с Господином Великим Князем вечный мир и дружбу и пребывать в них по страстному желанию, то вследствие переговоров с Вашим Императорским Величеством Польша и Литва могла бы (но по желанию Вашего Императорского Величества) быть привлечена и принята в вечный и святой мир, что было бы гораздо выгоднее, полезнее и приятнее Полякам, потому что они упрямо, упорно и во что бы то ни стало добиваются одной Лифляндии, которая им не принадлежит, и вследствие этого они остаются неуживчивыми по отношению к Вашему Императорскому [93] Величеству и к Священной Империи, и вследствие этого также с Господином Великим Князем на будущее время опять вступать в войну, исход которой остается сомнительным. Итак, прежде всего надо милостиво обратиться с переговорами к Польше и предоставить Шведам самим найти, как им надо затем действовать,

Итак, когда с Божиею помощью между Вашим Императорским Величеством и Господином Великим Князем Московским и Польскою Короною будут основаны и установлены, на пользу всему христианству, вечный мир и постоянная дружба, то, помогая друг другу советом и делом, можно будет предстать пред своими врагами и тем с большей силою действовать против Турок и Татар.

Все это хотел я, по своему крайнему разумению, но с благим намерением, довести до сведения Вашего Императорского Величества, согласно своей обязанности, чтобы Ваше Императорское Величество могли видеть, каково теперь положение дел в странах. Легко может произойти, что, если Ваше Императорское Величество, по зрелому обсуждению, не будете принимать во внимание переговоры с Москвою и Господина Великого Князя лишите удовлетворительного ответа,– как Вы прежде хотели установить вечную дружбу и союз с Даниею, и однако по случаю смерти, по неисповедимым судьбам Божиим, это еще остается [несостоявшимся] – то надобно бы это исполнить другими испытанными средствами, потому что Поляки и Литовцы особенно думают о том и стремятся также к тому, чтобы установить в будущем вечный союз с Москвою против всех своих врагов, что в конце концов может и случиться, если Ваше Императорское Величество не предупредите это своевременным решением.

Все это представляется на всемилостивейшую волю и соизволение Вашего Императорского Величества.

Смиренно и покорно поручаю себя Вашей Императорской Милости.

Вашего Римского Императорского Величества покорнейший дворянин Лука Паули. [97]

III.

Инструкция для Московии. Сэр Том. Смит. ^8а

Так как Его Величество дал вам поручение вести переговоры с Московским Императором, а также дал вам в своих грамотах полномочия по некоторым предметам, о которых вы будете говорить Императору, то я счел полезными, дать вам следующие указания дальнейшего направления и образа действий ваших там.

Во первых, в своим образе действий – иметь заботу об охранении чести и достоинства лица Его Величества, которое вы представляете, как при ваших речах, вручении грамот, так и при других обстоятельствах, в той мере, в какой это согласуется с обычаем тех стран. Далее – употреблять все доступные вам средства, чтобы подвинуть торговлю Компании и добыть ей все условия безопасности и выгод, какие только можете. Поскольку я вижу, что вы хорошо ознакомлены с природой торгового обмена, я отсылаю вас к тем справкам и памятным запискам, которые вы получите от Компании на этот предмет.

А так как в прежнее время были некоторые нарекания, обращенные к покойной, блаженной памяти, Королеве Елизавете, против действий агента в Константинополе (на все это было в свое время и отвечено, как вы можете видеть из предписаний, данных Френсису Ченису, а затем и рыцарю сэру Ричарду Си, с каковых для лучшего осведомления можете себе сделать копии); а между тем у Русского Совета есть прием вдаваться в повторение вопросов, ранее возбуждавшихся и получивших ответ, вы должны ознакомиться сами с прежде данным ответом и воспользоваться им, как будет у вас случай.

И если будет возбужден какой-нибудь вопрос о том, зачем Его Величество продолжает пребывание посланника в Константинополь при Султане, вы можете ответить, что в этом случае Его Величество поступает точно так же, как и другие христианские государи и государства, как Французский Король, Венецианское и другие государства. Все они имеют там посланников только ради торговых сношений, а иначе им нечего делать у Султана. Так же бы поступал и Испанский Король, если бы Султан разрешил ему торговлю в своей стране. [98]

По делу о мире с Испанией, если они о том будут допытываться, вы можете сказать, что, не смотря на то, что Всемогущему Богу было угодно прекратить дни Ее Величества покойной, блаженной памяти, Королевы, прежде чем могло произойти какое-либо соглашение между нею и Испанским Королем,– а на него Бог так щедро благословлял ее, что все обоюдные враждебные действия всегда обращались к ее великой чести и урону Короля,– однако Его Величество (ее прямой, законный и природный преемник), живший в совершенном мире и дружбе со всеми королями и государствами и прежде, предусматривая, какие большие последствия имеет начать войну, когда мог бы установиться мир на справедливых и почетных условиях, удовольствовался тем, что вступил в договор с Испанией и Эрцгерцогом Австрийским (супругом сестры Короля Испании, там и живущим, в той области из 17 провинций, которую Король, ее отец, дал ей), не только для успокоения прежних несогласий между Английским королевством и этими государями, но и для совершенного установления впредь такой дружбы, которая могла бы создать прочный и постоянный мир и безопасность между землями и народами названных выше королей и государей.

В этих видах – вы можете сообщить ему ⁹ об этом – Испанский Король (чтобы лучше засвидетельствовать свое душевное желание принять вполне доброжелательную дружбу Короля, нашего Государя) начал прежде всего с того, что поздравил его через почетное посольство, как только услыхал весть о его вступлении на Императорские престолы Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, а затем теперь отправил к нему Губернатора Кастилии (одного из высших своих подданных) нарочно из Испании с полной мочью ему и своему посланнику на ведение переговоров обо всех предметах, о каких придется по заключению искреннего и долговечного мира; но он, захворав дорогой, отрядил, сообразно свойству своего первоначального поручения, некоторых других лиц, чтобы начать переговоры, в намерении продолжать их, когда поправится. То же с своей стороны сделали и эрцгерцоги. [99]

Так как возможно, что при этом он (т. е. Царь) захочет знать, насколько это согласуется с некоторыми из прежних союзных договоров Ее Величества с неприятелями Испанского Короля, вы можете сказать, что, хотя Его Величество по христианскому милосердию естественно склонен жить в мире со всеми государями, однако ни в каком случае этот договор не окажется заключенным на иных условиях, кроме тех, какие послужат к чести и благу его государств и не причинят ущерба кому-либо из его прежних соратников или союзников, по отношению ко всем которым он имеет в виду так вести себя, как все другие вольные государи в подобных случаях.

Что касается других предметов, относящихся до государства Его Величества, то, в виду того, что такие государи ¹⁰ в высшей степени склонны искать и поддерживать сношения с величайшими и могущественнейшими государями, о которых они составляют свои своеобразные суждения больше по молве и слухам, вследствие того, что их страны слишком отдаленны, чтобы имелись способы узнавать об них более точным образом,– вы должны не забыть сильнее завлечь его ¹¹ к постоянному расположению к вам и вашей торговле, побудить Его Величество и его государственные учреждения следующим образом:

Во-первых, (той мыслью), что Бог не только послал народу и царствам Его Величества в его лице Царя, исполненного благочестия и мудрости,– править над ними, но также благословил его обильным потомством, (источником) величайшей надежды и ожиданий, оскудение коего было большим злополучием предшествующего времени.

Во-вторых, вы можете открыто заявить ему, что таковы его слава и значение у всех государей Европы, что едва ли есть какой-нибудь государь или государство, которые не посылали бы к нему торжественных посольств с предложениями величайшей дружбы и всего, с ней связанного. К этим условиям его величия ¹² увеличение его могущества и силы тем, что он властитель [100] большого количества ратных людей, нежели большинство христианских государей. Заключите все его счастьем в том, что он пользуется не только безусловным повиновением, но и общей любовью и удивлением всего своего народа.

Немного еще остается мне передать вам в настоящее время: в вас так много благоразумия и рассудительности, что когда бы ни представился вам надлежащий случай, вы воспользуетесь ими для наилучшей службы Его Величеству и его выгод, ради которых вы главным образом и назначаетесь.

На обороте: Время короля Иакова. Наказы для Московии …… Сэр Том. Смит. [101]

IV.

Из Познани 4 Октября. ¹³

Дела рокоша или собрание Польского дворянства в Сандомире были не таковы, как предполагал свет. Король долго утешал их обещаниями и договорами. Наконец толпа, соскучившись отсрочкою, начала расходиться, каждый к себе домой. Его Величество, видя это, и зная малочисленность и недовольство тех, которые остались, погнался за ними с армиею в шестнадцать тысяч человек и принудил их просить пощады и смириться перед ним. Предводители, как Краковский Палатин и Князья братья Радзивил, облобызав руки Его Величества, отправились по домам, обещал дождаться решения их споров на следующем собрании, так как Его Величество дал им надежду утвердить во всяком случае религиозный мир и предоставить им всякое удовлетворепие. Некоторые говорят, что Краковский Палатин, когда отправился на поклон к Королю, был подвергнут заключению. Король не благоволит к Кардиналу Краковскому Епископу за то, что участвовал в этом деле рокоша в Сандомире. [102]

V.

Господину де-Виллеруа, 26 Января 1605 г.

Стр. 483. Я думаю, что вы слышали об одном Московском Князе, именем Димитрии, который маленьким ребенком был отправлен в Польшу и, когда ему минуло 17 или 18 лет, его мать сообщила ему, что он – сын последнего Московского Великого Князя, его единственный и настоящий наследник; но, предвидя, что если бы его дядя, который правит государством и который был бы его опекуном, имел его в своих руках, он умертвил бы его,– она заставила выкормить его тайно и распустила слух, что он умер, тотчас после своего рождения. Эта история, поощряемая отцами Иезуитами, которые надеются воспользоваться этим молодым Князем, чтобы приобрести эту великую Империю для Римской церкви, которую она не признает, [эта история] подвигнула нескольких Польских вельмож предпринять эту борьбу; выставив довольно хорошую армию, они направились в Россию и в двух лье от Киева (старинное местопребывание Князей этой страны) они перешли Днепр и решили устроить два укрепления, хорошо снабженные пушками и военными припасами, как бы пограничные против Татар. Их встречают везде с радостью. Народ принимает своего законного Князя, а с ним веру и исповедание Католическое. Увидим, что выйдет из этого хорошего начала. ¹⁴

Комментарии

1. Краткую биографию Луки Паули см. в XIV кн. «Старины и Новизны» стр. 319–320.

2. В XIV кннге «Старины и Новизны» не напечатаны лишь заключительные строки доношения из Пруссии, зачеркнутые в сшиске рукою В. Н. Александренко. Вот эти строки (за словом Riga, стр. 256): et autres ont advis que le Weida, envoye par le Roy de Poulogne, avec 300 chevaux a l'assemblee des Poulonois, a este tue avec tous les siens, les ds Poulonois desirans avoir leur Roy en personne, т. е. «а другие думают, что Beйда, посланный Польским Королем с 300 конных на собрание Поляков, был убит со всеми своими, потому что названные Поляки желали видеть своего Короля лично». Следует отметить ошибки издания (стр. 256): напеч. violez, надо irritez; напеч. inutile, надо mutiie.

3. Недостающий в рукописи перевод немецких и французских текстов выполнен Ю. М. Аристовой, перевод английской Инструкции Т. Смиту принадлежит Н. В. Рождественскому.

4. Оригинал хранится в Венск. Гос. Архиве (K. u. K. Haus-, Hof- u. Staats-Archiv. Russland, 1604–1605).

5. Здесь обрывается перевод В. Н. Александренко.

6. Венский Императорский и Королевский домашний, придворный и государственный Архив, св. 2 b., Russica 1600–1605.

7. В бумагах В. Н. Александренко сохранился следующий отрывок:

«...Дионисий, вследствие его соблазнительной лживости, как и вследствие других причин, и в особенности для удовлетворения Великого Князя будет заслуженно строго наказан.

Смиренно поручаю себя постоянной Императорской Милости Вашего Римского Императорского Величества, и всепокорно прошу о всемилостивейшем позволении отправиться опять домой.

Дано в Праге 7 января 1605 г.

Вашего Римского Императорского Величества всегда верный и покорный камерер и слуга Генрих фон Логау, собственноручно».

8. Здесь обрывается перевод В. Н. Александренко.

8а. State Papers, Foreign; Russia. Bundle 2. [1614-1633]

9. Т. е. Царю.

10. Как Московский.

11. Царя.

12. Пробел в копии.

13. S. P. for. Russia, Bundle I.

14. Дальнейшие выписки В. Н. Александренко из книги Саnауе отрывочны: 510. Du 24 Fevrier. Сообщая объ успехах Димитрия и что он находится в 6 днях пути от Москвы, прибавляет: On attend d'heure a autre la nouvelle de la bataille generale celuy qui est en possession de cet Empire la. Si la victoire demeure a ce jeune Demetrius, voyla la Religion Catholique et l'autorite Pontificale etablie en tout ce grand Etat, au grand honneur de Jesuites, qui ont este autheurs de cette entreprise. Получ. письмо от кап. La Blanque.

Под. сношения ст. Поcсевином, неверно указыв., будто бы в сраж. пало 40 тыс. рус. on assure que ce Demetrius est fort Catholique p. 526 (от 9 марта). Годунов Hudonf p. 578.

652. Пис. 12 июля гов., что для пол. кор. это было бы помощь против Швеции un grand secours contre ledit Svedois du cotte de la Nerue. Mais ce sera un grand accroissement a l'eglise Catholique que la reduction de ce grand Empire- la du quel l'estendue est presque infinie. К. рек. прос. Папу поcл. Поссевина, кот. si longuement et heuressement travaille du temps de Gregoire et Sixte V.