ДРЕВНИЕ РУССКИЕ ПОВЕСТИ

Легенда об избавлении Устюжны от Польского нашествия

В лета 7116 году, при державе великаго государя царя и великаго князя Василия Иоанновича всея России, и при святейшем патриархе Гермогене Московском и всея России, и при государеве присном приятеле, болярине его, князе Михаиле Васильевиче Шуйском, за умножение грех ради наших, попущением Божьим по всей Рустей земли протекаше огнь и мечь. Поляки, и Литва и Черкасы многие грады поймали, и веси попленили, и всюду еретицы Латинския веры нудящи православных христиан свет Евангельский оставити и тем еретичества соединитися, и многими бедами и опустением злохитрствующе над всею Русскою землею. И стояли Поляки, и Литва и Черкасы под Москвою. А под Великим Новым-градом стоял полковник, пан Иван Кармазинской с Литвою и Поляки, и многия веси попленили, и начали многие налоги чинить немерные, подати править великия и неисчетныя, и в тож время, Декабря в 6-й день, на память иже во святых отца нашего Николая чудотворца, с Бела-езера Белозерцы прислали на Устюжну Железопольскую отписку о совете, чтоб веры христианския не попрати, и за дом Божия Матери честнаго и славнаго ея Одигитрия, и за [339] вся Божия церкви, и за веру христианскую, и за благовернаго государя царя и великаго князя Василия Иоанновича всея России и друг за друга главы своя положити, а Польским и Литовским людям не сдатися. Устюжские же людие таковому их совету обрадовашася, послаша к ним на Бело-езеро такожде писание; и в то время посланнии от Литвы и Поляков из Тушина от вора приехали кормов правити, Устюжские же людие тем посланником в кормех отказали и править не далися, и отослали их на Бело-езеро. А в то время на Устюжне острога и никакия крепости не имели; Устюжские же людие послаша во уезды, по дворян и детей боярских, и по православных христиан вскоре, и сшедшеся в монастырь, в соборную церковь пречистыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии честнаго ея Рождества и к пречудному ея образу Одигитрия, и утвердившеся крестным целованием, чтоб за дом Божия Матери честнаго и чудотворнаго образа ея Одигитрия, и за вся Божия церкви, и за веру православную, и за христолюбиваго государя царя и великаго князя Василия Иоанновича всея России, и друг за друга стояти всем единодушно, а Литве и Поляком не сдатися. И избраша себе головою Солменя Отрепьева, да Богдана Перскаго, да Устюжскаго прикащика Алексия Суворова, занеже на Устюжне воеводы в то время не бе, и ратнаго дела не знаху и ни начатка браннаго ведяху; к ним же избраша Устюженских избранных людей десять человек голов же с товарищи; такожде избраша дворян и детей боярских десять человек и написаша на список для градскаго утвержения. Бе же тогда дворян и детей боярских двадцать седмь человек; переписаша же на Устюжне всяких чинов людей, старых и [340] средних добрых; бысть же их числом шесть сот, и учиниша из них сотников, и пятидесятников и десятников, и даша им писание, да кииждо свою сотню ведаете; прибыльных же людей на Устюжне в то время не бе ни откуда ни единаго человека. Головы же начаша посылати в Устюжской и в Углецкой уезд, и в Бежецкой Верх по дворян и детей боярских и всяких чинов людей; дворяне же и дети боярские начаша на Устюжну сами приезжати, и приходити, а иных начаша нуждою приводити, а непокоряющихся смиряти. В то же время в Новгородской области в Устреке бе некто Иосиф Застолбский, с Литвою и с Черкасы и с Русскими воры, прислан из-под Нова-града от Литвы, от полковника, от пана Ивана Кармазинскаго, правити на Литву кормов великих и податей неисчетных смертным правежем, и насильства им чинили великия. Из Устреки же православные христиане прислаша на Устюжну, отай того Иосифа и Литвы, старост, целовальников добрых людей, чтоб не подали на таковое великое раззорение. Головы же с товарищи, избрав сына боярскаго Ждана Бирилева и к нему посадских людей урядя, послаша в Устреку, месяца Декемврия в 20-й день, и Божиею милостию и Пречистыя Богородицы помощию и заступлением, приехав в Устреку Ждан Бирилев с товарищи, Иосифа Застолбскаго убили и с его советники, а иные разбегошася, и Декабря ж в ... день приехал с Москвы на Устюжну Андрей Петрович Ртищев. Головы же и дворяне и дети боярские и Устюженские же людие избраша его себе воеводою, и в то время пришел на Устюжну с Бела-езера Фома Подщипаев, а с ним ратных людей четыреста человек; Литва же и Немцы тогда на Углече собрася со многих градов, с [341] Черкасы, и с казаки Запорожскими и с Русскими воры, и пойдоша к Устюжне с великим собранием, в хваляхуся раззорити до основания. Воевода же Андрей Петрович Ртищев и выборные головы, и дворяне, и дети боярския и всяких чинов люди слышаху их нечестивых таковое суровство и дерзость, и собравшеся пойдоша противу их нечестивых, и как будут на Дехтярне, воевода же стояху ту и утверждая всех людей глаголаше, чтоб идти противу их нечестивых опасно, понеже они Литва, и Поляки и Немцы ратному делу искусны и жестоцы и идут с велиим войском. Литовстии же полцы уведаша, яко идут с Устюжны противу их ратию, зле ополчишася и идуще противу. Ратнии же людие Устюженские и Белозерцы не восхотеша ту стояти, но шедше к воеводе, глаголюще: «Пойдем противу их злых сопостатов своих и умрем за святыя Божии церкви и за веру христианскую!». Воевода же видев их непременную дерзость, месяца Ианнуария в 5-й день, возстав за утра, и повеле бити в набат, еже бы слышати всему войску и готовым быти. Ратнии же людие Устюженцы и Белозерцы ратнаго дела не ведуще, ни начатка браннаго умеющи, поидоша противу Литовских людей от Дехтярни к селу Любегощу и приидоша к деревне Батеевке, и ту их Литва и Поляки неисчетною силою внезапу обшедше со всех стран, начаша сещи, аки траву или древие. Воевода же, видев их неисчетное множество, возвратися на Устюжну в великой печали и в недоумении, не веде камо идти: под Москвою и под великим Новым-градом Литва и Поляки, ратнии же людие друг друга не сведуще многих побиша, а инии по лесом разбегошася, и приидоша на Устюжну, на Устюжне же тогда [342] никаких крепостей не было. Воевода же и головы, и дворяне, и дети боярския и Устюженстии же людие, и Белозерцы, иже осташася от меча, и вси собрашася воедино место и умыслиша глаголюще: «Лучше нам умрети за дом Божия Матери и за веру христианскую на Устюжне», и шедше в монастырь, в соборную церковь Рождества пречистыя Богородицы, и к пречестному и чудотворному ея образу Одигитрия, священницы же и народи, молебная совершающе, со слезами просяще помощи и заступления себе и на сопостаты одоления. Из то время явление бысть многим людям и видение пономарю тоя церкви: бысть к нему глас, чтоб православнии христиане не устрашилися и не отпадали надеждою милости Божия и пречистыя Богородицы помощи и заступления: «Не дам я дому своего на раззорение иноплеменником». Поляки ж и Литва, страхом и трепетом одержими, не поидоше к Устюжне, но возвратишася вспять. Устюженстии же людие, слышавше, яко Литовстии людие возвратишася вспять, и прославиша Бога и пречистыя Богородицы помощь и заступление, и от того часа наполнишася радости неизреченныя, и без страха быша помощию и заступлением пречистыя Богородицы, и начаша делати острог около Устюжны, по посаду рвы копати и надолбы ставити, и пушки и пищали ковати, такожде и ядра, и дробь, и подметныя каракули, и копия, и всякия хитрости, еже на потребу острогу, строити, не усыпающе день и нощь, и в то же время послаша в Великий Новград Устюженских посадских людей для пороховыя казны. В Великом же Новеграде тогда бывшу боярину и воеводе, князю Михаилу Васильевичу Шуйскому, борющуся с нечестивыми, с Литвою и с Поляки, и Божиею помощию побеждающу их, и яко же приидоша [343] Устюженстии посланницы в Великий Нов-град, к боярину и воеводе князю Михаилу Васильевичу Шуйскому и вдаша ему посланная с ними писания, князь же Михаил, прочет писания, восплакася и похвали Бога и пречистую Богородицу и всех святых, и посланников добре повеле почтити, и дав им пороховыя казны, еже на потребу Устюжне, и писание дав им, како с нечестивыми братися за дом пречистыя Богородицы и за чудотворный ея образ, и не отпадати надеждою милости, помня благочестивую веру православную. Да он же князь Михайло Васильевич Шуйский из своея державы из Каргопольских пределов, и с Чаранския округи дал на Устюжну ратных людей, со всяким ратным оружием, сто человек. Посланнии же от Новаграда с зелием идуще к Устюжне с великим опасением; злии же Литва, и Поляки и Немцы шедше на Городецко, и повелением Тушинскаго вора Петрика, с полковником, с паном Микулаем Касаковским собравше силы неисчетное множество, и идучи к Устюжне пред собою посылающе посланники на Устюжну с граматами, к воеводе и к головам и ко всему народу, с великою яростию и прещением, чтоб против их бранию не стояли, им бы были повиннии, чтоб их в острог пустили невозбранно, «а будет в острог нас не пустите, и аз велю всех вас побити и посад пожещи и раззорити до основания, а жены ваши и дети в плен поимати». Воевода же, и головы, и дворяне и дети боярския и все народное множество тех посланников удержавше и обо всем от них себе ведомо чинили, овых спрашивая ласками, овых же муками прещаше. Они же извещаху, яко с великою силою идет пан Микулай Касаковской к Устюжне; людие же, иже близ [344] Устюжны живущии по селом, тии бежаху в острог с женами и с детьми, а инии токмо единии от них безбожных бежаху, глаголюще, яко люте идут зверообразнии, села раззоряюще и пожигающе, православное христианство под меч подклоняюще. Воевода же и вси людие, иже в остроге, быша в великой печали, занеже ни откуда себе помощи не чающе, разве владычицы нашея Богородицы, а которые люди в остроге и те ратнаго дела неведуще. Еще же и о сем быша в печали, занеже из Великаго Нова-града посланницы с пороховой казною не бывали. Воевода же и головы безпрестанни острог объезжающе, и людей утвержающе, и поучающе, како противитися с сопостаты, колоколы же ратные на всех странах изставить повелеша и посылающе в поезд. Месяца Февруария во 2-й день, в пятку, в полунощи, приехали посланницы из Великаго Нова-града с пороховой казною и с посланными граматами от боярина князя Михаила Васильевича Шуйскаго. Воевода же, прочет граматы, возрадовася радостию великою зело и прослави Бога, и пречистую его Богоматерь заступницу и всех святых; зелие же приемше и избраша к нему приставников. И тоя же нощи прибегоша в острог подъездные люди и сказаша воеводе и всем людем, что пан Микулай Касаковский идет под Устюжну со многим войском и с великим прещением. Воевода же и вси людие не имеюще надежды ни на кого же, токмо на заступницу всего мира, пречистую владычицу нашу Богородицу и приснодеву Mapию, молящеся непрестанно чудотворному образу честнаго и славнаго ея Одигитрия, старии и младии, вдовицы и сироты, помощи и заступления себе в граде просяще, еже от нашествия иноплеменных и всех злых свобождения; [345] священницы же молебная совершающе неотступно, и тако шедше вси людие, от мала даже и до велика, старии и младии, и жены и дети, сташа по острогу, ждуще безбожных Литвы и Поляков. Февраля же в 3-й день, в пяток, Божиею милостию и пречистыя Богородицы заступлением, с Дмитриевския башни и Благовещенския караульщики увидеша за острогом ездящих, и учали в остроге в сполох бити, яко Литва и Поляки идут к острогу. И воевода пpиехав выслал за острог на поле досмотреть, где люди ездили, и на поле людей нет и никакого и ни коннаго следа на снегу нет же. И после того сполоха час испустя внезапу идут Литва и Поляки, и Черкасы, и Немцы, и Татарове, и казаки Запорожские, и многих градов Руские со многими прапоры, и аки дождь напустиша к острогу изгоном, клич велик испустиша, и в разныя пискове вострубиша, аки злии волцы скачуще и яко злии аспиды шипяху, поглотити хотяще весь град; и прискочивше первое ко вратом Христова великомученика Димитрия, и удариша по острогу и по людям из пушек и пищалей и тмочисленных луков, и спустиша стрелы в острог безчисленно, яко дождь. Воевода же и вси людие, надеющиеся на Господа Бога и на пречистую его Богородицу и на всех святых, и воскликнувше: «Господи помилуй!». И начаша по них нечестивых стреляти из пушек и из пищалей, и выбегая из острога бияхуся с ними зверообразными, не дающе стеннобитныя хитрости чинити, и многих у них побиша, а иных израниша. Они же злии, пожегще около острога храмы святаго великомученика Христова Димитрия и преподобнаго отца нашего Cимеона Столпника, и иже около храмов живущия храмины, Устюжских посадских людей жилища, и [346] отыдоша от острога поприще токмо, на едно место, нарицаемо Подсосоние, и ставше ту, и начаша к острогу на приступ строити щиты, и битные возы, с соломою, и с серою, и скалами, и иныя многия хитрости и козни стенобитныя многия на взятие острога. Воевода же и головы во остроге, видев их зломыслие, повеле дворяном и сотником разделити стены града, и башни и врата, такожде и людей на всех странах повелеша поставить, да кийждо свою страну ведает. Еще же и сия заповедаша: с стены да биются, а из острога ни выходить, ни выезжать, а такожде и пушки поставить повелеша по приступным местом. Священницы же и всенародное множество жен и детей хождаху по церквам Божиим, паче же к пречистому и чудотворному пречистыя Богородицы образу честнаго и славнаго ея Одигитрия, с стенанием и с плачем многим, рыдающе от среды сердца о заступлении и о поможении на врази, молебная совершающе неотступно. Воевода же и головы объезжающе острог почасту, се укрепляюще всех людей, да не отпадут надеждою милости Божия и пречистыя Богородицы помощи и заступления, ни ослабеют сопротивлением на враги, и да уповают на Господа Бога Вседержителя, и на пречистую его Богоматерь и на всех святых. И в той же день, в полудни, паки они злии ополчившеся приидоша ко острогу, к вратом того же святаго великомученика Христова Дмитрия, да к вратом Благовещения пресвятыя Богородицы, с щиты и с битными возы, и со всякими хитростьми стенобитными, и начаша стреляти по острогу и пустиша на град стрелы, яко дождь. Гражане же от безчисленнаго их стреляния не можаху стояти на стенах, и западше ждаше их ко приступу, и яко же приближишася [347] они злии ко устроенным надолбам, и начаша из града по них стреляти, и Божиею помощию и пречистыя Богородицы заступлением вскоре у них щиты испробиша, и многих людей убиша, а иных израниша. Они же злии, видяще Божию милость и пречистыя Богородицы помощь и заступление граду, а себе погибель, мертвых своих и раненых отвезоша, и сами от острога отбегоша посрамленнии, в то же место, рекомое Подсосоние; и в то время выехали из Литовских полков в острог Никита Шапков да Яков Шишкин, да Семен Татарин, и приехали они в острог, спрашивая: «Где те люди, что по острогу стояли в латах и в цветном платьи, а ныне мы их не видим по острогу и в остроге; по тех-де людях и стреляют на приступех Литва и Поляки». И тех выезжих людей отдали за приставы ради опасения; злии же Литва и Поляки не помянуша гнева Божия, бывшего на них, и своея погибели, паки возъярившеся, наченше готовитися к приступу, строяще своим злохитрством всю нощь неусыпающе. Воевода же и вси головы, объезжающи острог безпрестанно и поощряюще православное христианство, укрепляюще, да не отпадут надеждою от Бога и пречистыя Богородицы и приснодевы Марии помощи и заступления. В ту же нощь в соборной церкви пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, честнаго и славнаго ея Рождества бысть явление пономарю тоя церкви: пред чудотворною иконою честнаго и славнаго ея Одигитрия о себе возжглася и глас бысть от иконы: «Человече! Вели мене нести около острога, где окаяннии приступают. Не дам дома своего на раззорение иноплеменным!». Пономарь же от того чуднаго видения и гласа страхом и трепетом одержим бысть, [348] и всю нощь без сна пребысть, и на утрии поведа то чудное видениe священником тоя церкви. Февраля же к 4-му дни, в последнем часе нощи, паки нечестивии ополчишася со всякими стенобитными козньми к острогу на приступ ко многим местом и друг друга понуждающе. Гражане такоже с ними борющеся, от страха же и от многаго их насильства и стреляния не могуще стояти, и не ведуще, что противу толикия неисчетныя силы сотворити, видящи их нечестивых злонравие и таковое безстудное дерзновение, помощи же граду и себе не надеяхуся ни откуда. Священницы и народы, слышавше от пономаря таковое чудо, восплакавшеся и пойдоша во святую и великую церковь Божия Матери честнаго ея Рождества, к чудотворному ея образу Одигитрия, и падше со слезами глаголюще: «Тебе, Госпоже, едину помощницу и заступницу имамы; не предаждь нас, госпоже, в руки врагом нашим!». И вземше чудотворную Богородичну икону и понесоша ко вратом острога святаго великомученика Христова Димитрия, иди же злии приступают. И якоже будут с чудотворною иконою священницы за рекою Ворожею, пономарь же прибеже скоро к ним из церкви, исповеда священником и народом, яко местная икона пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Рождества с места своего сама двигнуся и ста о себе среди церкви. Священницы же шедше паки скоро в соборную церковь и обретоша икону Рождества пресвятыя Богородицы на своем месте паки стоящу, и вземше ю, честно понесоша кo вратом святаго великомученика Христова Димитрия. Злии же сопостаты, видевше яко градстии людие ослабеша от страха, и начата болма приступати, претяху всякими муками и раззорением. И якоже принесоша Богородичну икону [349] ко вратом острога, воевода же и вси людие, увидевше пречудный образ пречистыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, и восплакавшеся из глубины сердечныя, глаголюще: «О пресвятая владычице Богородице! Не предаждь дома своего на раззоpeниe сопостатом нашим, да не рекут врази наши: где есть Бог? Спаси, госпоже, и помилуй град твой и люди, яже в нем, от находящих врагов наших! На тебе ся надеем и тобою ся хвалим, твои бо есмы раби, да ся не постыдим!». Священницы же начаша пред иконою молебная совершати со слезами. Гражане же, воззревше на икону пречистыя Богородицы, вооружившеся без боязни, и страха в себе не имеяху, друг ко другу глаголаху: «Господие и братие! Днесь прииде час прославити Господа и пречистую его Богоматерь и святую православную христианскую веру! Мужайтеся и крепитеся неослабно и не отпадайте надеждою милости Божия и пречистыя Богородицы помощи и заступления, и умрем вси за святыя Божии церкви и за православную веру, яко да помилует нас Господь Бог наш, и прославит пречистую свою матерь, нашу заступницу и помощницу, и избавит нас от нахождения иноплеменных!». И тако повелеша звонить по всему острогу, и начаша братися со враги своими всякими промыслы, яко же их Богу наставляющу, и в тот час градстии же людие многое множество врагов своих побиша, прочиих же израниша зельне. Они же мертвых своих и раненых отвожаху и сожигаху их, а оставили же еще зле борющеся; градстии же людие, видевше себе Божию милость и пречистыя Богородицы помощь и заступление, и воззревше на чудотворный образ со слезами, вопиюще: «О пресвятая владычице Богородице! Помози и заступи град и люди, мы бо на тя надеемся и идем [350] противу злых наших сопостатов и за пречистый твои образ главы своя положим». И тако отверзоша врата острога, идуще против врагов своих, шли же чрез стену лезуще, друг друга понуждающе и преспевающе, и тако борющеся, побеждающе врагов своих и яко траву посекающе, и пушку медную взяша в острог, и пушкаря тоя пушки, нарицаемаго Капусту, на уды разсекоша, и главу его на высоко древо взоткоша на пути, еже бы им видети. Видевше же они окаяннии острогу Божию милость и пречистыя Богородицы помощь,и заступление, и свою погибель, якожи чтоже успеша, и побигоша от острога посрамленнии гневом Божиим, гоними страхом и трепетом одержими, пометающе вся своя потребная, кони, и запасы людские и конские, и тако отбегоша от града десять поприщь, в село нарицаемое Никифорово, и ту стояху четыре дни, градстии же людие чающе их сопостатов отшедших во страны своя. На приступех же тогда, доколе не принесоша чудотворныя иконы пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Одигитрия, до того времени градских людей убили пять человк, да изранили восемь человек.

Приход второй Польских и Литовских людей к Устюжне

К ним же злым, к Литве и Поляком, прииде на помощь Польских и Литовских людей и Черкас Запорожских многое множество, глаголюще: «Пойдем и раззорим Устюжну, и пленим от мала и до велика», и тако не помянуша гнева Божия, бывшаго на них, и своея погибели, паки возъярившеся пойдоша к Устюжне, дышуще великим гневом, а не ведуще окаяннии граду Божия помощи и пречистыя [351] Богородицы заступления. Гражане же увидевше их злое суровство, яко идут к Устюжне, воевода же со священницы и вси людие шедше во святую церковь Божия Матери, к чудотворному ея образу честнаго и славнаго ея Одигитрия, и молящеся о поможении на враги и о укреплении, плачуще и глаголюще: «Воскресни, Господи Боже, помози нам, конечне погибающим! И не отрини людей своих до конца, и не даждь достояния твоего иноплеменным сим врагом нашим в поношение, да не рекут: где есть Бог их? Но да познают, яко ты еси Господь Иисус Христос во славу Бога Отца, аминь!». И к пресвятей Богородице молящеся, сице глаголюще: «О пресвятая госпоже владычице Богородице! Воздежи пречистии твои руце к сыну твоему и Богу нашему, и утиши еже на ны гнев Божий и пагубу нашедшую! О всемилостивая и человеколюбивая мати Христа Бога нашего! Изми нас от врагов наших, да не пожрет нас тля смертная, но да прославится пресвятое имя твое!». По молении же без страха быша, и начаша паки строити, яже на потребу острогу, и пресекоша лед на реке Мологе против всего острога и тако ждуще злых своих сопостатов. Того же Февраля в 8-й день, в четверток, в первый час дня, идуще они окаяннии к острогу, со множеством войска и со всякими стенобитными хитростьми, и начаша приступати со многих стран, лезуще на острог; градстии же людие, Бога призывающе на помощь и пречистую его Богоматерь, и тако Божиею помощию врагов своих побиша многое множество; они же, окаяннии, видевше Божию милость и пречистыя Богородицы помощь и заступление граду, а свою погибель, и бежаша посрамленнии на предреченное место Подсосонье, разъярившеся зле, и aбиe разделившеся окаяннии, овии [352] пойдоша за реку Мологу, прочии же оставшеся в Подсосонье, и тако совещастася окаяннии, яко, да во един час устремятся ко острогу. За рекою же Мологою стояху окаяннии против острога, показующеся градским людем, и претяху раззорением и всякими злыми делы, а не ведуще окаяннии своея погибели, граду же Божия милости и Пречистыя Богородицы помощи и заступления. Воевода же и вси градстии людие, видевше их толикое неисчетное множество и слышах их прещение, недоумевахуся что противу их сотворити, точно надежду имяху на Господа Бога и на пречистую его Богоматерь, а того градстии людие не ведуще, что инии Литва и Поляки стоят в Подсосоние, хотяще устремитися со всех стран во един час. Вo граде же начаша варити воду с скалом, такоже и иная строяху потребная граду, всю нощь неусыпающи; утреннюющу же дню, воевода повеле рано пети без звона, дабы они окаяннии не ведали нощи ко дню приближения; градстии же людие стояху с женами и с детьми, стрегуще острога боле всех стран от реки Мологи, ждуще безбожных нахождения. И aбиe злии Литва и Поляки, их же градстии людие неведуще из Подсосония идущих с великою силою ко острогу, такожде из-за реки Мологи, устремишася оных безбожных многое множество, и нападоша на острог со всех стран, кричаще и вопиюще, и грозящеся больше перваго, и пустиша в острог стрелы, яко дождь; инии же со огни, различными козньми, с серою и с соломою и скалы, зажигающе и лезуще на острог. Градстии же людие видевше толикое множество неисчетное, и злое суровство и прещение, и быша в велицей печали и в недоумении; умеющии же противитися на конех скачуще ко всем местом, и биющеся изнемогоша, не ведуще что [353] противу им сотворити, помощи же себе ни откуда не чаяху; священницы же и весь причет церковный, шедше во святую и великую соборную церковь Божия матери, честнаго и славнаго ея Рождества, и помолившеся со слезами пречестному и чудотворному ея образу, честнаго и славнаго ея Одигитрия, и тако вземше пречудный ея образ честне и понесоша к предреченным вратом острога, и молящеся со слезами о заступлении и о поможении на враги; народи же увидевше пречудный ея образ честный и восплакавшеся глаголюще: «О пресвятая владычице Богородице! Спаси град и люди, яже в нем, от находящих врагов наших!». И повелеша звонить в колокола по всему острогу, и тако начаша из острога стрелять по врагом своим из пушек, и иными оружии борющеся, ими же Богу помогающу и наставляющу, и испустиша велий вопль, и бысть брань зла и преужасна от гласов вопля обоих людей и от плача и рыдания градских людей, яко и земли поколебатися; и Божиею милостию, пречистыя Богородицы помощию и заступлением, в той час на приступах, на всех странах около острога, градстии людие многое и неисчетное множество врагов своих избиша, яко не успеваху живые мертвых сожигати, еще жe и знамя у них взяша и внесоша на острог. Онии же окаяннии видевше свое знамя и возрадовашася, чающе уже в остроге людей своих, и паки нападоша со всех стран. Гражане же ту их безчисленное множество побиша. Они же окаяннии видевше граду Божию милость и пречистыя Богородицы помощь и заступление, свою же конечную погибель, от острога побегоша посрамленнии, гневом Божиим гоними, пометающе вся своя, и друг друга клянуще, зане же идоша ко острогу [354] токмо на погибель себе. Воевода же и вси людие прославиша Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и пречистую его Богоматерь, пресвятую владычицу нашу Богородицу и приснодеву Mapию, и возрадовашася радостию великою зело, чудотворную же икону пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии паки внесоша в соборную церковь честнаго и славнаго ея Рождества, и поставиша на месте, иде же бе прежде стояла, и доныне в сем месте зрима; и оттоле учиниша праздник честен пречистей Божией Матери, еже с пречистым ея и чудотворным образом освященному собору и всем людем ходити около града по всяко лето, месяца Февруария в 10-й день, яко да незабвенно будет таковое преславное чудо и впредь будущим родом. Тако божественнаго смотрения и благости служительница, пречистая и пренепорочная Богородице, християнская державная помощнице, еже о нашем заступлении крепость показа, тако бо великое нам, преславное cпaceниe дарова, ей же на воспоминание таковаго благодеяния нынешний молебный вселюдский собор творим и всенощныя содеваем праздник, благодарственныя песни приносяще, иже праздник сей Матери Божией празднуем во время cиe, егда бо победа ею Божиею Материю бысть, сотвориша священницы тако тогда и людие вси. Тако же и в различная времена ко граду приразившеся окаяннии, неистовное их стремление исполняющи, бездельны и студа исполнены возвращеся; якоже приходил из Тушина от вора воевода их, зовомый Наливайко, с полковники своими, чтоб Устюжну раззорити до основания, и стояли под Устюжною в селе Любегощи и в прочих волостех. Егда же хотяху идти к Устюжне, и тогда Божиим попущением полковники разболеся; овогда же кони [355] разгорятся и не можаху идти, а такоже нападе на того Наливайка и на вся вои его страх и трепет и ужас неисповедим, и паки отыдоша, гневом Божиим гоними. Тако же и Захарят Заруцкой приходил под Устюжну из Борович, об одну нощь полтораста верст, чтоб Устюжну изгоном взять и раззорить до основания, но Божиею милостию и пречистыя Богородицы помощию и заступлением совершися дивное чудо: страх нападе на Поляков, едини других бояхуся и бежаху ни ким гоними. Премилостивый Бог, молитве ради пресвятыя Богородицы, светлу и изрядну победу без страха показа христианом на противные, и тако пощаде достояние град Устюжну, и возрадовашася вси людие радостию великою зело, похвалиша Бога и пречистую Богородицу о преславном спасении. Богу нашему слава, ныне и присно и во веки веков. Аминь. ¹

Комментарии

1. Спасение Устюжны Железопольской (узднаго города Новгородской губернии) от нашествия Поляков, в 1608 году, и доныне празднуется там, как сказано здесь, Февраля 10-го ежегодно, церковным ходом, в коем носят чудотворную икону Богоматери. Легенда, нами представляемая, составляет драгоценную для жителей Устюжны повесть; вероятно, она современное сочинение. Мы имем другой список ея, писанный уже новейшим языком, но совершенно сходный в изложении с предлагаемым здесь, который замечателен красноречивою простотою слога при одушевленном разсказе. В подлиннике cиe легенда названа: «Слово похвалное пресв. владычицы нашей Богородицы и приснодевы Марии чудотворнаго ея образа Одигитрия, яже избави град Устюжну от безбожных Ляхов и Немец». В новейшем переложении титул: «Сказание о нашествии Поляков и Литовцов на город Устюжну и о избавлении его чудотворным образом пресв. Богородицы Одигитрия». Р. Р. В.

Текст воспроизведен по изданию: Древние русские повести. Легенда об избавлении Устюжны от Польского нашествия // Русский вестник, № 3. 1842