РИЧАРД ДЖЕМС

РУССКО-АНГЛИЙСКИЙ СЛОВАРЬ-ДНЕВНИК

РУССКО-АНГЛИЙСКИЙ СЛОВАРЬ-ДНЕВНИК РИЧАРДА ДЖЕМСА
(1618-1619 гг.)

Посвящаю эту книгу памяти
Павла Константиновича Симони

ИССЛЕДОВАНИЕ СЛОВАРНЫХ ЗАПИСЕЙ РИЧАРДА ДЖЕМСА

I

АНАЛИЗ ЗАПИСЕЙ Р. ДЖЕМСА

§ 1. Достоинства нового источника по истории русского языка. Записная книжка Р.Джемса по сравнению с другими иностранными источниками имеет ряд преимуществ, что заставляет нас выдвинуть ее на первый план среди них как документ большой важности для истории русского языка.

а) Прежде всего надо помнить, что это автограф, а не копия, следовательно, неточности или ошибки оригинала не преумножены копиистами, что уже значительно повышает ценность нашего источника.

б) Содержание, характер и порядок записей Р. Джемса не оставляют никакого сомнения в том, что он не сочинил от себя каких-нибудь русских фраз, не переводил со своего родного языка на русский, а со всей точностью, какую мог соблюсти, записывал русские слова и выражения от окружавшего русского населения непосредственно.

в) В самом тексте Записной книжки Р. Джемса находим точную датировку записей, начатых осенью 1618 г. и продолжавшихся в 1619 г.

г) Место записей, по крайней мере большинства их, тоже определяется точно по указаниям источника: это город Холмогоры.

д) Приехав в Россию с некоторыми знаниями русского языка, приобретенными еще в Англии, научившись там же писать по-русски, Джемс сделал быстрые успехи в русском языке по приезде в Холмогоры, о чем свидетельствует и улучшение его записей в середине книжки по сравнению с началом, и переход от записи отдельных слов к записи целых фраз. Первые записи простейших словосочетаний появляются на 5-м листе Записной книжки («нос ознобил», «река замерзла»), а до того он записывал изолированные слова с однословной передачей их по-английски или вовсе без перевода. Лишь с 15-16-го листа начинаются подробные комментарии к отдельным словам, и сразу изменяется характер записей: от предметных обозначений Джемс переходит к записи разговорных формул, услышанных реплик («это диковина», «не бесчести», «скажи скаска», «скоро ты помчелси» и т.д.).

Приведу примеры уточнения записей Джемса:

Не менее показательны исправления, какие Джемс вносил, перечитывая свои записи, в ходе заполнения Записной книжки. Он зачеркивал повторяющиеся строки (например, рипа — л. 3:4, ср. 3:34; медведь — л. 7:11, ср. л. 8:62; сусло — л. 25:34, ср. 37:23; книжки немецки — л. 41:15, ср. 41:18, и еще ряд подобных случаев).

В первой половине Записной книжки он часто вносил поправки, уточняющие фонетический облик слова (а изредка и в дальнейших записях).

§ 2. Сложность графики и орфографии Р. Джемса. Однако наш источник имеет и недостатки, представляющие для исследователя свои специфические трудности.

Солидная ученость Р.Джемса позволила ему полнее воспринимать, обстоятельнее комментировать русский материал, она же побуждает его не довольствоваться средствами традиционной английской орфографии его времени, а искать других — более точных способов записи русских слов. Но в своих экспериментах он использует столь разнообразные написания различных известных ему языков, что ставит нас в большое затруднение этой сложностью и пестротой своей графики и орфографии.

§ 3. Применение греческой и латинской графики. Наиболее привычными Джемсу после английской были греческая и латинская системы графики и орфографии. Он предпочитает греческую β латинскому v при передаче русского в. Я не думаю, что в говоре холмогорцев было билабиальное б, ибо тогда он наверно прибег бы к английскому w, но какие-то тонкие отличия русского в от английского v им, видимо, воспринимались, так как он несколько раз ошибочно пишет латинское в вместо греческой β и наоборот.

Греческое х употребляется для передачи русского х за единичными исключениями, но в нескольких случаях и для передачи русского к. Ввиду того что есть основания [180] предполагать наличие к на месте х в холмогорском говоре, я рассмотрю этот вопрос при анализе фонетических данных нашего источника (см. ниже, § 30). Греческое ф употребляется предпочтительно перед латинским f для передачи русского ф: фeracpan, фerese, фunnar etc.

Греческая и славянская лигатура У употребляется, как правило, для выражения русского у; лишь в двух-трех случаях вместо нее видим ou: tout, ouxlade, ouxa. В нескольких случаях употреблена латинская буква и. Это понятно. Английское и имело совсем иное фонетическое соответствие, английское ои было по меньшей мере двусмысленно, так как передавало во многих случаях дифтонг, далекий от русского у. Но следует отметить, что наряду с сотней случаев написания У в значении русского у имеем пять случаев употребления этого знака для передачи русского ов (оу):

Этим случаям соответствует спорадическое применение буквы У в английском тексте в значении ои, ср., например: р. 60:21 — a cloУne ~ cloune; р. 13:8 — marrУe ~ marrowe; р. 65:18 — cuckУe ~ cuckowe; р. 33:30 — sУringe ~ souringe; р. 18:24 — pУndes — poundes; p. 14:18 — hУse ~ house; p. 34:7 — cУnsell ~ counsell; p. 54:22 — kУes ~ cowes; p. 33:3 — gУte ~ goute etc.

В своих комментариях Джемс почти не прибегает к греческому языку, единичным является упоминание о византийском названии Константинополя: Βασιλίδα πόλιν (37:15), несколько раз он греческие слова передает гибридной латино-греческой записью: stauro ειδως (24:19), ξεροφαgiaε (21:15). Вместо латинского t постоянно употребляется греч. τ.

Специфически латинское применение латиницы можно отметить в немногих случаях с полной очевидностью, например: Уxus (8:4), teiqua (7:35), quasse (33:31; 34:15), podquase (57:28), quibus nassha (68:20).

Примечание. Как в этом последнем написании нелегко узнать русское «ку-быть знашь», так и в латинском обличье записи anciфerus (р. 60:14) не сразу узнаем русское «анциферы».

Около половины комментариев Джемса к его русским записям сделано на латинском языке. Там он широко применяет лигатуры латинской скорописи, но почти не пользуется ими в русской части записей, что лишний раз указывает на его тщательное стремление точнее, полнее и нагляднее изобразить произношение русских слов.

Как правило, Р.Джемс различает уже i/j, u/v, но редко-редко попадаются и написания: broue, ostroue, pouez; poias, yaietz, sheie.

Исключения чаще в английском тексте: vp, vppon, vncle, vpper, vnder; iointe, iustice; в латинском: obuenerint, iuuentuti, ab vno, ieiuniorum, ieiunij.

§ 4. Применение русской графики. Русская азбука, как уже сказано, была усвоена Р. Джемсом еще до начала его записей. Ввиду значительного ряда совпадений русской азбуки с греческой, мне кажется, он и стал широко применять в своих русских записях греческие буквы. Но по этой самой причине в нескольких случаях не вполне ясно, русская или греческая буква перед нами в его Записной книжке.

Совершенно ясно русская буква им применена в написании на л. 27:13 — nёощ = [181] nеmощ, т.е. немощь; русская буква в: ot уево (р. 18:11).

Неоспоримо русские буквы в числовой Значений наййсаны на л. 22-23.

Одинаково русскими и греческими графическими заимствованиями можно считать:

1) букву В в написании р. 22:18 — Bosmanatzet;

2) букву ф (пси) в словах: р. 16:41 — βфеа, р. 25:14 — gollУфi;

3) букву w в словах: р. 12:32 — prswtse, р. 13:17 — ixwnic, р. 18:21 — atenasi;

4) букву р в слове: р. 11:32 — xpetchet.

§ 5. Влияние навыков английской орфографии. Гораздо реже, чем в других аналогичных источниках, и лишь как недосмотр, встречаются у Р.Джемса явные воздействия навыков английской орфографии при записи отдельных русских слов.

Но гораздо шире проявилось воздействие английской орфографии не в записи отдельных слов, вызывавших в памяти Джемса чем-нибудь сходные английские слова и их написание, а в передаче отдельных звуков русского языка, имевших подобия в английском, посредством привычных ему графем английской орфографии: уа lublu, noga, trava, boran, soroka, corova, pero, golova, ososoc, morkove, materic, merin, kniga, nos, moshna, koche, chornetz, chan, tas, clutch, chiudi, ocontchina, shish, vosh, topore, to pervoi, swinetz, siver, palash, ptitza, igla, postele, zamoke, grorne, some, tchort, poias, slovo, derevo, swadeba, shapka, zaftra, sanie, celdie, tzare, gorod, sopetz, parous, car-bas, doshnic, vino, verblud, pasternac, tcherdac, yabloc, ptchola, zemla, glina, govedina, coopcha, tipoon, canoon, wooletz, broone, gnaesda, baesmaen, daest, nemchien, niet, piena, swoadnitsa, swoadnic.

Ряд записей явно ведет к французским образцам, например: aubedet, aubedni, aupeit; roge, doge, mУgic, geerna, pojar, jerebetz, grobe, goreka, bazar, rezome, reubra, lyra.

Другие указывают на знакомство с итальянской орфографией: ghxoi, ghxoradka, bagпе, diavolo.

Немецкое употребление сочетания ch отметим в словах: oreach, goroch. Полное соответствие сложности графической и орфографической формы записей Джемса мы находим в сочетании и чередовании ряда языков в его комментариях к русским словам. Он легко переходит в своих объяснениях с английского языка на латинский, вставляет французское выражение, приводит поясняющие параллели из греческого, немецкого, голландского языков, из шотландского или уэльского диалектов.

Приведу несколько иллюстраций:

р. 18:24 — mors, a sea horse of whose teeth Mr John Nash had 4 which weied each 8 pУndes quos estimavit pret(io) 40 librarum. [182]

p. 24:1 — xrassi pond fish, pent estre carpes, stone carpes neere Assova they are of wonderfull greatnesse.

p. 27:4 — samУed, gentem illam sie vocant Russi quasi αύτοβόρУς.

p. 60:20 — olhadi, Creupelen, Belg., a kinde of fritter.

Основным языком объяснений является английский (на первых 23 листах он не перебивается латынью); к латинскому Джемс прибегает в описании мемориальных событий, важных наблюдений, в том, что звучало бы несколько неудобно, неприкровенно по-английски. Но он часто вынужден прерывать свои латинские страницы английскими вставками, когда не находит в латыни нужной терминологии, например, в области хозяйственных наименований или специфически местных северных реалий.

§ 6. Сокращенные написания и пометы Р.Джемса. Так как эта Записная книжка не предназначалась для других, то, естественно, Джемс часто применяет сокращенные написания (как традиционные, так и окказиональные). Постоянно применяются написания: p^t= pat (that), w^th =with, w^ch = which, y^u = you, S^t = Saint, C= Cap, M^r = Mister, К = king etc.; латинские сокращения: id = idem, q^d = quod; al = aliter, es^d = eiusdem; s^ct = scilicet; an. Dn. = anno Domini; sig. = significat; s. = sunt. Ho при случае он пишет: handkerc. (= handkerchief), worn. (= woman), yester. ( — yesterday), tomor. (= to morrow), can. (= canibus), vulp. (= vulpibus) etc. Нередко встречаем в объяснениях Джемса и всякого рода пометы, например: fig. (= figuratively), proverb. (= proverbiale), turp. (= turpiter), derisor. (= derisorie), inusitatius, pol. (= polonice), germ. (= gerinanice), lap. (= laplandice) etc.

§ 7. Невыдержанность орфографии и возможные диалектизмы в английском тексте Записной книжки. Широта лингвистических познаний Р. Джемса, с одной стороны, назначение записей как черновых материалов для своих будущих работ, с другой стороны, объясняют нам пестроту, невыдержанность его английской орфографии, а также и отсутствие единства написаний в русской части текста. Мы читаем у Джемса почти рядом написания:

р. 18:20 — out ~ р. 18:21 — oute
р. 49:4,8 — sunne ~ р. 49:4 — sonne ~ р. 9:19 — sun
р. 36:11 — cald ~ р. 36:11, 16 — calld
р. 3:53; 51:3 — small ~ р. 54:14; 56:27 — smale
р. 43:19 — botes ~ boate (passim)
p. 54:4 — day ~ daie (passim)
p. 41:3 — aboute ~ p. 16:36, 21:2, 43:2 — abought (passim)
p. 55:3 — weye ~ p. 63:19 — waye
p. 55:24 — bathstove ~ p. 48:17 — batthstove
p. 48:17 — ilfavourd ~ p. 70:23 — ellfavord
p. 38:13 — boores ~ p. 67:23 — bores
p. 52:7 — younge ~ p. 46:1 — yonge

Возможно, что некоторые написания отражают диалектную окраску английской речи самого Джемса, но я не могу этого определить и предоставляю подходящий материал вниманию англистов. Русское «колос» он передает р. 73:1 — yeare of corne (вм. eare); добавление of corne свидетельствует о том, что он хотел избегнуть двусмысленности написания уеаге. К этому случаю примыкают:

Возможно, не лишены диалектной окраски следующие варианты Джемса.

Если даже эти отклонения от средней нормы литературного языка не приведут к определению диалектных «родимых пятен» в речи Ричарда Джемса, то они все лее свидетельствуют о склонности-его к отступлениям от орфографических традиций в сторону большей фонетичности письма.

§ 8. Диакритические знаки, их функции в записях Р.Джемса. Превосходный слух, уменье наблюдать сложные языковые явления и стремление к точности записи русских слов отчетливо проявились у Джемса в применении целого ряда дополнительных графических и орфографических средств. Выше сказано об использовании французских, итальянских, немецких, греческих и русских обозначений звуков, но и этого иногда было недостаточно, и Р. Джемс применял диакритические значки и комбинации букв, поддающиеся в большинстве вполне достоверному истолкованию.

1. Джемс обозначил ударение посредством акута и грависа почти на ⅓ русских слов в своей записи. Эти акцентологические записи начала XVII в. драгоценны для нас, хотя часть их и вызывает основательные сомнения. Акцентологический материал Р. Джемса вынесен в приложение этой работы ввиду значительного объема его.

2. Безударные редуцированные гласные в ряде слов выделены значком краткости. Этот прием записи вместе с обозначением экспираторного ударения дает исключительно яркое представление об особенностях фонетической структуры русского слова. Я не знаю другого источника XVII в., шагнувшего так далеко в фонетическом изучении русского языка, и мы можем считать Ричарда Джемса начинателем в этой области.

, Важно отметить, что первый раз обозначение редуцированного гласного встречается на л..42:15 — wiхУra, т.е. после длительных наблюдений, затем на л. 51:12, 14 — ne Уtravi, rУdometait, и далее — 54:12 — doloi; 55:2, 4, 10, 16, 17 — zalejal, Уbolaxit, ne propadhat, obuimeni poluskait; 60:23 — pobУvait, 63:4 — araxi; 64:17 — xodaxoβ; 67:8 — poclani; 68:1, 17, 18 — vinovat, sarai, premenit; 69:16, 18 — nadsУdi, sirou; 70:14 — sitnlka; 71:11 — prestavait.

Лишь в первом и предпоследнем случаях знаком редукции обозначен заударный слог, во всех, остальных — предударный слог. Уже это ясно указывает на то, что записи производились не в Москве, а в Холмогорах не только в начале, но и во второй части Записной книжки, которая могла бы вызывать некоторые сомнения, так как там уже нет прямых упоминаний холмогорских происшествий.

С другой стороны, мы имеем совершенно явственные указания на наблюдения редукции первого предударного и первого заударного слогов и в первой части Записной книжки Р. Джемса, но там она отражена грубее — пропуском целых слогов или отсутствием в Записи редуцированного гласного. Можно считать механической опиской: р. 9:12 — teutshka (~ teutushka) ср. 9: 14 — babУshka. [184]

Объясняю недослышкой редуцированного слога следующие записи:

а) р. 6:34 — barchna (~ barchatna), р. 55:3 — mandgli (~ manogoli), р. 35:13 — slujoi chelaveac (~ slujasshoi chelaveac), p. 40:22 — yesn (~ yesen), p. 9:40 — crushwa (~ cruzhiwa);

б) p. 6:30, 31 — crablah, crabeltchic (~ carablah, carabeltchic), p. 3:50 — zagrojena (~ zagorojena), p. 37:24 — pudki (~ pudogi);

в) p. 4:51 — caush (~ causcha), p. 6:38 — palch (~ palcha), p. 4:52 — smetan, p. 3:23 — chornitz, p. 3:14 — cУrritz, p. 10:34 — certz, p. 10:25 — grУsh, p.7:46 — chiug, p.7:49 — tchermag, p. 9:11 — dead, p. 9:37 — pУgevitz, p. 10:53 — melenitz, p. 10:42 — mogil, p. 12:12 — podeach, p. 13:32 — provoloc, p. 14:10 — starУst, p. 19:39 — chash, p. 26:7 — drУbin, p. 19:6 — dratz, p. 19:18 — bУj'itz, p. 19:3 — smeat (= смеяться).

С последним надо сравнить, кроме двух предыдущих слов, еще: р. 52:4 — stolbeat. Можно объяснить эти две записи тем, что русское шепелявое ц" (ц") старохолмогорского говора звучало близко к английскому t, особенно если оно (t) сопровождалось придыханием. Во второй части Записной книжки тоже видим несколько записей с опущением редуцированного гласного, но тут они встречаются редко и в гораздо меньшем количестве: р. 57:29 — otrop (= отруби), р. 57:3 — paels (пяльцы), р. 61:13 — sweats (= святцы), р.41:29 — trapich (= тряпичя), р. 57:12 — deβaets (= дивитца), р.63:3 — bomazi (= бумазея), р.64:3 — Уteraits (= утиратца), р. 64:23 — Уdalitch (= удилище), р.68:4 — kУpalnits (= купальница).

§ 9. Твердость и мягкость плавных р и л. В начальном и конечном положении в слове, а также в сочетаниях с согласными Джемс пишет только одинарные плавные (р, л), но в середине слова между гласными он допускает и удвоение плавных. Приведу материал и свои соображения.

а) Подавляющее большинство случаев с твердым интервокальным л представлено здесь написанием одинарного I. Этих случаев свыше 50, и я не буду приводить их, достаточно двух-трех примеров: golova, cУlake, chiulan, malatoc, smola. Только пять случаев я отметил, где простым l передано палатализованное л не перед е, i, а в четырех из них — при сочетании с другими согласными: zemla, blade, conopla, telatina, celdie.

Обычно палатализованное л передано сочетанием l с последующим е, г или сочетанием с h (в самом начале Записной книжки), либо удвоением ll: lhon, lhode, collhoso, coolli, bУllit, colliena, polletz, xβallimska, vuille, collitka, zelliana, ozereilliah, colline, pollina, xissellitza, sobolli, p6dalli, bellaina, fetilla. Таких случаев свыше 25. Им противостоит около десятка удвоенных ll в значении твердого л: crilla, tollУp, belluga, pojalluy, gollУbelle, pollatch, bealilla.

б) Свыше 40 случаев простого г в интервокальном положении относятся ко второй половине Записной книжки. В первой ее половине обычно удвоенное rr в этом положении (всего 21 слово): cУrritz, charras, lazorrova, porrocke, corritza, sxorra, Уgarroc, scorrapis, gagarra, βerrez, sarransha, mogorrets, yerri, cherrezβone.

Это удвоенное p в интервокальном положении при начале записей я объясняю тем, что первые острые восприятия русского произношения привлекли внимание Джемса к различию английского r и русского р: русское — более протяжно-прерывистое, с ощутимыми раскатами, повторными ударами кончика языка, английское — более краткое и слабое (с 1-2 ударами).

Потом, овладев русским р, он уже не отмечал этого тонкого различия удвоением буквы r. Отмечу, что в большинстве это удвоение r применяется для передачи [185] заударного русского р.

Примечание. Косвенным подтверждением того, что русское р Джемс не отождествлял с английским, является передача русского твердого л буквой r, т. е. отождествление английского r c русским л, а не с р: р. 61:18 — bragit (блажит), ср. также р. 16:33 — sbrotam = сболтам (сболтаем).

Я упомянул уже, что на первых страницах Джемс применял для обозначения смягченности л в качестве диакритического знака букву h. В конце записей, когда для этого он стал либо удваивать l, либо приписывать i, е, — диакритическое h при l он дважды употребил, чтобы подчеркнуть его велярный характер: р. 60:20 — olhadi, р. 67:13 — lhuic. В том и другом случае подчеркнуто было несоответствие этих л среднему английскому l, причем была сделана поправка lhuic на lwuic, которую надо сопоставить с р. 37:22 — yalhka (= явка) и р. 40:1 — ealn'ic (= ивник). Но h в качестве диакритического добавления встречаем у Р. Джемса и для обозначения других несходных с английскими звуков: rizhike, lodhia, propadhat. В двух последних случаях это сочетание передает д палатализованное.

§ 10. Фонетические оттенки, подмеченные Р.Джемсом. Мне представляется «фонетичным» применение h на самых первых страницах записи (до л. 10, за исключением двух слов) в передаче русского конечного а в открытом слоге. Так как чаще эти написания передают конечное а ударяемое, то я думаю, что основанием послужило тонкое наблюдение слабого, легкого придыхания после конечного ударяемого гласного (особенно заметного в восклицаниях и в абсолютном исходе реплики, фразы). Приведу эти случаи:

а) borodah, skameah, coseah, turmah, gУbah, stopah, coniah, stolah, βodah, wisbah, crablah, govenah, ditah. Сюда же, возможно, относится и sablah;

б) bludah, lubilah, darogah, cabuikah, dareunah, morah, zerkolah, mielkah, ribah, zubah, copУlah ¹.

Остро воспринимая ассимилятивное изменение конечной доли гласного (экскурсии) в зависимости от следующего согласного, Джемс изредка добавляет соответствующие диакритические буквы, например: pauperotnic (р. 67:21), boadska (р. 8:10), oateski (р. 18:28) = оцькй.

Большое число подобных обозначений переходного пазвука перед согласным приведу ниже, рассматривая вопрос о выражении палатализации (см. § 13).

Лабиализация русских щипящих дважды отмечена Джемсом: zaporoveski (р. 62:4), caush (р. 4:51) (= запорожский, каша).

В этой же связи приведу ряд написаний Р.Джемса с «немым» е между согласными, которые свидетельствуют, с одной стороны, об отчетливо раздельном восприятии каждого согласного (быть может, в связи с иным принципом слогоделения в английском по сравнению с русским), а с другой — об удачном применении далее пассивных элементов французской и английской орфографии при записи русских слов: βoseka, [186] poseda, nosenic, ciretsa, stolenic, melenitz, litavera, nashiveka, praveda, yjebeti, rubenic, clebenic, pechole, ogena, sukena, okena, swadeba, otederrit, sozena, colliboka, manogli.

Примечание. Несомненно, к диалектной форме надо отнести: rozobili. Вероятно, вполне объективным было наблюдение своего рода «третьего полногласия» (svarabhakti) в словах, содержащих в основе сочетания = кр =, = гр =, = вр =: ikara (41:26), iхari (9:53), ixara (51:19), bogorritz (15:25), chewaruga (26:20), cbvarig (40:4). Отношу такое произношение за счет обрусевших ненцев и саамов.

Несколько раз Р. Джемс отчетливо записывает непонятный, неожиданный носовой после конечных гласных в русских словах. Можно изобретать какие-то сложные объяснения каждому такому случаю, но мне представляется более правильным принять эти записи за верное отражение своеобразного и до сих пор никем не отмеченного в нашей диалектологии явления: нефонологической легкой назализации конечного открытого неударяемого гласного. Во время трех экспедиций в Архангельскую область нам привелось несколько раз в различных селах слышать эту спорадическую назализацию открытого конечного неударяемого слога. Быть может, объяснение этому явлению надо искать в субстрате архангельских говоров, в туземных языках северных народов. Вот записи Р.Джемса: baizzin (40:11) = бязи (с и назалированным), rogazins (67:12) = рогози (с и назалированным), plausom (69:2) = пловцы (с ы назалированным). Кроме того, два случая, допускающих иное понимание: βerβen (40:23) = вербы (с ы назалированным) или вербни (?), pirogam (61:7) = пйрога (с а назалированным) или пирогом (?).

§ 11. Способы передачи русского ж и ч. Рассмотрим способы передачи русского ж у Р. Джемса. Английская графика не давала для этого средств. Он использовал французскую, как уже было указано:

1. a) loge, roge, geela, geerna, bogenitza, crige, Ухage, b) gira, bragit, drogit, mУgic, ragiona, βogi;

2. a) jalovania, jal, jarauli, jarana, jolvac, jolti, jonna, jУg, jУjelitsa, jelesna, jerebets, jeste, jit, jitwonke, b) jhavranoc, rizhike, iszhuot.

Но наряду с этим он употребляет сочетания: gе, gi и в английском значении, т. е. для передачи русских сочетаний ге, ги, sУdorogi, kangi, zasgi, sigi, βatagi, dingi, pyroges, callige, shangies, zagibait, sdrogevait, rostegevait.

Отсюда проистекают некоторые трудности чтения: мы бы колебались, как прочесть boghedome (р. 37:16) = божедом или богадом, если бы ниже на той же странице Р. Джемс не повторил это слово в виде boghadome ². Существование в Москве улицы Божедомки заставляет, однако, допустить возможность и того, что оба варианта этого слова употреблялись параллельно.

Точно так же и русский звук ч имеет у Джемса двоякое и в одном варианте недостаточно определенное обозначение:

1. a) chan, porcha, chado, cluch, chornets, b) chiudi, chiulan, chiug, chiura, cherrap, chestnoc, ichige;

2. a) koltchan, yatchmen, potcheka, botchernic, petchurka, b) tchiulke.

Но первое обозначение (ch) употребляется еще в двух функциях: обозначение русского х: goroch, bloch, oreach, Astrachan, Archangel и русского к: batoch, palch, sadach, [187] cruch, chort, polochaftan, dosche, rachi, suchi.

§ 12. Обозначение йота. Звук j (= й) обозначается четырьмя способами:

1. уа, yaietz, yashic, yamshic, yevot; kУkУyat; maydan, podyaze;
2. a) dai, poias, rostaiat, sa mnoi, soima, βoina, doloi, b) lodia, skoffia, silia, copia, diac, pian, naparia;
3. ne beot, skameah, podeach, koteau (= кутья);
4. swinga.

Отметим ряд случаев явной недослышки йота в конце слова: βeasno, indisco, rabo, pramo, malo, chire, vuille, bi, zabi ³.

Непонятным для меня остается пропуск йота в сочетании р. 68:23 — Уrau (= в раю) и в слове SamУed (passim).

Остальные пропуски йота внутри слова представляют верную регистрацию произношения церковных слов по церковной традиции: pokaania, smea (= змеа), а чаще бытовых слов по нормам старого холмогорского диалекта: omiat, iszhuot, swiaz, pomalli, podi, ne zamai, βonnate, βorout, lade (= умиэт, изжуот, свиэзь, помали — поймали). Три последние записи надо читать: воняэт, воруэт, лаэт.

Трояко записывает Джемс русское ю после согласных:

а) chiudi, chiurka, chiug, coltchiuga, chiulan, verblud, klutch, sluda, lubit;
б) Уtug, turma, ezУme, berУza, zemtchУg, Уchugi, pechurka, xonushna;
в) slina, tiffeac, corricke. Последнее слово надо читать: корюка = корюха.

§ 13. Передача палатализации согласных. Теперь мы можем рассмотреть и более широкий вопрос о способах передачи русской палатализации согласных в записях Р. Джемса. Большое количество случаев полного отсутствия обозначения палатализации, особенно в начальной части Записной книжки, свидетельствует о том, что это фундаментальное противопоставление двух рядов согласных в русском языке долго ускользало от внимания Р.Джемса. Но даже после того, как он стал замечать это особое качество русских согласных и начал его обозначать, он часто еще ошибался или оставлял его необозначенным из-за быстроты записи. Надо отметить богатство средств выражения палатализации у Джемса: видимо, он не обобщал этого явления, и разные ряды палатализованных в различных позициях воспринимались им как разнообразные оттенки согласных.

Приведу записи без обозначения палатализации.

1. Не выражена мягкость конечного согласного: lУn, oltar, фunnar, croβ, tzercaf, doghot, tat, lokot, yekot, crast, radУst, polst, popast, sherst, Уjenat, polodinat.

Кроме того, можно думать, что палатальность предшествующего гласного была поводом к отсутствию дополнительного обозначения мягкости согласного в ряде других случаев, которые приведу ниже.

2. Не обозначена мягкость начального и внутреннего согласного перед гласным: doghot, doshovo, tuplo, dada, massa, rabo(i), makoi; roserade, perod, narod ( — наряд), mora, strapshic, koto(l), druka, brУka, ragiona (= ряжено), Уbrajai, verofka, berose, xruхe, robata, tchermag, pomat, nagoloma, armaga, prevaji, rosvaji, peasna, xonushna, ognani, goloβna, xozaine, хozaixa, prosata, ditah, locta, socranate, βeadУna, sУdarina. [188]

3. Не обозначена палатализация согласного внутри слова перед согласным: sergi, kangi, redka, turmah.

Рассмотрим случаи обозначения палатализации. Я уже показал несколько способов ее обозначения у Р.Джемса выше, когда говорил о его диакритических знаках (§ 8), о передаче русского ч (§ 11), о выражении ю и "йота" (в начале § 12). Остается дополнить и систематизировать интересующий нас материал.

1. Основной способ Р.Джемса тот же, какой более или менее самостоятельно изобретен был в разное время у разных славянских народов: добавление последующей буквы i или е.

2. В конечных слогах Р.Джемс широко применяет и обозначение посредством предшествующих букв i, е, необычное у славян, но известное в письме некоторых романских народов; в нашем источнике этот способ применен, по-видимому, столько же для обозначения палатализации конечного согласного, сколько и для диакритического оттенения гласного в таком положении:

а) βsait, letait, blovait, dixait, xovait, gУlait, prodait, sdelait, stugait, meshait, sbirait, rУdometait, prestavait, strechait, nadevait, clepait, scrois, bois [-боси], pleit, aupeit;
б) soel, knaes, graes.

Сюда же можно отнести случаи с отсутствием дополнительного обозначения палатализации конечного согласного после i, е в конечном слоге:

а) din, perstin, nit, branit, Уbit, pobit, grabit, фinit, sutit, lubit, govorit, dolbit;
б) devet, decet, cleat, podcleat, ozen, stremen, camen, cremen, yatchmen, stoupen, nalУtchen, zenden.

3. Мне представляется вероятным, что Р.Джемс отличал от приведенных выше случаев ряд слов со смягченными плавными как имеющий согласные несколько иного порядка, — поэтому он ввел в этой категории диакритический h:

а) lhone, lhode, ogullha, olhoshnic, collhoso, puillhiate, skrillhiais;
б) rhaska, rhasi, rhadom, chirhata, arhoet.

Сюда отнесем и написания: lodhia, propadhat (= пропадет).

4. Явно дифференцированы у Джемса еще два случая с палатализованным t, они восприняты как согласные с ослабленным затвором: badgko, lopodgka (батько, лопотька).

5. Палатализованная группа s' t' j была записана Джемсом трижды и каждый раз иначе:

1. Уse, p.32: 71
2. Уsha, p.70 : 8 (=устье)
3. zарёзhка, р. 47:1 (= запястье)

Видимо, в холмогорском говоре эта группа могла упрощаться до шепелявого с" в быстрой речи (ус"йе).

§ 14. Передача звука ы. Усвоение звука ы тоже предстаэляло; для англичанина большие трудности. Он опять-таки не обобщает его и записывает чрезвычайно [189] разнообразно, в зависимости от разного положения по отношению к ударению и в сочетании с различными согласными. Таким образом, единая для русского фонема ы в восприятии иностранца, одаренного хорошим слухом и наблюдательностью, распадается на вереницу своих фонетических слагаемых, как луч, преломляясь через призму, дает спектр. Для нас этот объективный анализ единой русской фонемы драгоценен не менее, чем спектр для физика, так как может служить опорой как для понимания истории и судьбы звука, так и для установления количества позиционных вариантов фонемы.

Примечание. И первое, что можно вывести из этого ценного исторического эксперимента, — незначительность сближения или полная самостоятельность фонемы ы и фонемы и.

Данные Р.Джемса о произношении русского ы в холмогорском говоре начала XVII в. я представляю для удобства их обозрения в приведенных ниже табл. 1 и 2.

Фонема ы под ударением

Таблица 1

Примечание. Написание rati (p. 60:7) = ратай у Джемса показывает, как отличал он i от простого i. [190]

Таблица 2

Фонема ы в безударных слогах

Как видим, после губных в большинстве случаев звук ы воспринимается как дифтонг иг, ог не только под ударением, но и в безударных слогах. Я рассматриваю как неполное восприятие того же произношения в условиях скороговорки и случаи передачи его через У, и, о. Таким образом, только два случая безударного ы после губных обозначены посредством е. Что же касается маленькой группы (4 слова) с начальным ударяемым вы, то написание их с начальным английским wi передает тоже дифтонгическое произношение ы, сливающееся в начальной части с в. Поэтому можно считать дифтонгическое произношение ы после губных, независимо от ударения, при полном стиле произношения нормой восприятия Р. Джемса.

После альвеолярных ы воспринято в немногих случаях как дифтонг уи (сюда отношу и написание с У, и); затем в ряде случаев оно воспринято как дифтонг эи (написания ei, ее) и, наконец, как простой гласный ряда i, причем более близкий к долгому обозначен как i (написания i, ё, i). С последним совпадало и восприятие ы после шипящих как i краткое, пониженное, реже как i (обозначение i).

§ 15. Ошибки и погрешности записи. Тщательность наблюдений, большая изобретательность в транскрипции, хороший слух Р. Джемса достаточно ясно показаны в предыдущих разделах. Однако все это не могло предохранить его от некоторого количества недослышек, неточностей восприятия или неполноты и несовершенства некоторых единичных записей. Прежде чем перейти к фонетическому анализу материалов Записной книжки Ричарда Джемса — для характеристики старого холмогорского говора, — я подробно перечислю и рассмотрю его ошибки, в какой-то мере неизбежные даже у самого опытного диалектолога, изучающего диалекты родного языка, а тем более у иноземца, тут же во время записи изучающего трудный и далекий язык.

1. Простейший вид ошибки при записи недостаточно хорошо изученного языка — неверное членение слов: то одно слово чужого языка разбивается на два или больше, то два слова приняты за одно.

a) ne da sУge — p. 17:14, durje daitstimene (? durjedaitis mene) — p. 18:12, na roxom — p. 21:7, nimshnago sУdari — ninishna(i) gosУdari — p. 61:14, quibus nassha (cubuit snassha) — p. 68:20;

b) porcnomaster, βrade, βade, torgovotchelaveac, xolashnoboi, Уstaunapismo, pivoslivait, nagoloma, mimasshol. [191]

В этой категории как одно слово записаны фонетические единства.

2. Второй вид механических ошибок состоит в уподоблении предыдущему слову — Это проявляется в написании окончания наиболее слабо воспринимаемой части слова: р. 5:59,60 — pezets ~ lizets; р. 6:28, 29 — noseni'c ~ yarishni'c (yarishnoi); p. 6:32, 33 — drovo ~ slovo; p. 6:38, 39 — palch ~ batoch; p. 5:43, 44 — βosh ~ bloch; p, 7:2, 3 — muis ~ cris; p. 9:20, 21 — mezetsa ~ luna; p. 10:24, 25 — yabloc ~ grУsh; p. 25:18,19 — trapeza ~ papera.

3. Конечный согласный слова, в особенности глухой, едва уловим в быстрой речи. Если мы отметили ряд случаев упущения последнего гласного редуцированного в записях Р.Джемса (см. § 8), то в некотором соответствии с этим находится и ряд слов с необозначенным последним согласным: skater(t), chertche(t), plemmene(c), koto(l), oboloka(s), Уchi(s), poclani(s), jerstro(c), dite(i), bayorski(ch), βerУcha(i), bogomoli(v), pakУs(t), beorda(sh).

4. Иногда не дописан и, надо думать, не был услышан или не был правильно вычленен в потоке речи целый слог в конце слова: shash(ka), coles(ka), tchalabit(ye), oglob(lia), pessha(ra), narУtch(ni), salama(ta).

В двух случаях мы можем отметить аналогичное этим записям отдельных слов неполное воспроизведение ходового оборота речи, пропуск начального или конечного слова в устойчивом словосочетании:

1) р. 51:6 — tsarskova jalovania, chesti id. So they call it... «царского жалованья, чести», то же: так они говорят (о публичном наказании плетьми бояр, воевод, дьяков). Полная фраза могла звучать примерно так: Достал царского жалованья (сподобился) чести;

2) р. 71:10 — zachest, I like it. Этот оборот сохранился в некоторых кругах по наследству от служилых людей Московской Руси в своем полном виде: Почту за честь. Вероятно, так говорили и в Холмогорах в начале XVII в., но Р.Джемс неточно запомнил и неполно воспроизвел это выражение.

5. В силу неправильного расчленения фразы на слова иногда при записи был опущен начальный слог или начальный звук, а в двух случаях одновременно и начальная и конечная часть слова не воспроизведены:

а) cetrina (~ ocetrina), yesnitsa (~ poyesnitsa), rebenka (~ jerebenka), sokaedni (~ vuisokaedni), gorake (~ Уgorake);

б) latchevo, latevo (~ dla tchevo, ~ dla tovo), chonna (~ pchonna), poloki (~ spoloki), hfynumi (~ glУхmoni);

в) cheote (~ scheoteka), sβeast (~ isβeastye).

6. В ряде случаев упрощены внутренние группы согласных, или по ослышке подменены одни согласные другими, более или менее сходными:

а) zamki (~ zamkni), portish (~ portnisha?), хУte (~ tхУte), xolosxova (~ xolosshonoi?), buzakan (~ buzdakan), camena (~ carmanna);

б) proshlana (~ proshlava), vuishni (~ vuishmi), ti dral (~ ti bral), zemna zemla), bУzУm (~ bУzУn), slepim (~ slepin), zaporatinsa (~ zaβorotimsa), copuil copuit), tchi-utchoc tiutchoc), porte (~ korte), cУlgone (~ cУmgane), boghomemtsa (boghumolitsa).

7. Наконец, немногочисленные случаи перестановки звуков внутри слова должны быть объяснены погрешностями запоминания слухового образа слова, записью на память некоторых слов (в редких случаях): trУbense (~ trУbnesfe), pomtchillis (~ pomtchilsi), podβimait (~ podmiβait), βuimenoi (~βuinemoi), chisait (~ sichait) [= сц"еть], rocmanina (~ romannic), sholga — p. 62:21 (cf. shogla — p. 71:18); makes (~ maksa), Уdates (~ Уdatsa). [192]

8. Лишь в трех-четырех случаях молено заподозрить частичное восполнение фразы (или образование формы по образцу других подобных) самим Джемсом наугад или по неточному припоминанию. Так, на первой же странице в парадигме спряжения глагола «любить» после ряда правильных форм находим: on lubilah, muy lubilah, vuee lubilah, ony lubilah.

В последней части Словарика, когда записи Джемса становятся торопливее и несколько небрежнее, он явно восполняет по-своему забытое начало речений: niet otetskie ditah — p.60:30 (~ nie...), odna morum mdzona — p.45:7 (~odnim mirom), niet oβ slУjba, oβ diУjba — p. 45:15 (~ nie β slУjbУ a β diУjbУ).

§ 16. Исходные формы слов в Словарике. В подавляющем большинстве случаев у Р. Джемса правильно выбрана исходная форма для заголовка словарной строки или статьи. Имена приведены в форме им. падежа, глаголы — в форме инфинитива, прилагательные и числительные — в форме м.рода. Но кое-что извлечено из контекста в производных и косвенных формах и переведено по общему правилу им. падежом, инфинитивом и т. д. Возможно, что Р. Джемс не всегда отдавал себе отчет в этих несоответствиях, но столь же вероятно, что в некоторых случаях он только не умел найти исходную форму, а давать в переводе буквальный эквивалент косвенной формы не находил нужным.

1. Чаще всего в связной речи можно было услышать форму род. падежа ед. числа существительных, как наиболее богатую по синтаксическим функциям. Поэтому и в записях Джемса она преобладает количественно над формами других косвенных падежей: βoseka, ciretsa, gnaesda, yakra, caushla, fetilla, vinoхУra, locta, gorla, cУssotchka, borova, bisera, araxi, zubah, gniβa, rubla, bludah, naughta, zercolah, okena, ogurtza, bo-bra, torga, stolah, moloka, boka, dУba, βeatra, mesetza, govenah, ogena, oftza, piersta, solovia, zolota, teala, ovina, rota, vertla. Последние две формы представляют интерес в морфологическом отношении.

2. Единичны случаи других косвенных падежей в исходной форме: zimoi, diroi, salomo, vrade, βade, βosene. Наречие «зимой» принято за существительное. Речения «в ряды», «в ад», «во сне» помещены как простые существительные.

3. Чаще выставлена форма им. мн. вместо им. ед.: zuxxari, rize, strone, rachi, strali, litza, rizhike, calige, anУche, nadolobe, clinia, silia, toni, dУsshe. В двух случаях род. мн.: yaietz, βeader.

4. Прилагательные в немногих случаях подменяются наречием (если здесь не видеть недослышки конечного йота): geerna, tУshna, slatka, goreka, zelliana, lazorrova, jelesna, meadana, maetka, tcherstva, sweatla.

5. Вместо инфинитива за исходную форму глагола нередко принята форма 3-го лицаед. числа: screpit, zaplatit, molotet, pashet, arhoet, plashate, sβerbit, cladit, rosderrit, otederrit, volokit, Уbolaxit. Последние пять слов надо читать: кладёт, роздерёт, отдерёт, волокёт, оболокёт.

6. Ряд случаев императива в заголовке (переводится инфинитивом по-английски) объясняется, возможно, еще и тем, что в английском императив от инфинитива отличается только отсутствием частицы to; отсутствие в русском такого препозитивного показателя было усвоено, а наличие варьирующей морфемы-тли, ~ть,-ц(а), видимо, еще не было уяснено: βuibri, βostri, potsoli (~ potsolui), zaderri, zamki (~zamkni), Уchi. Единственный раз в заголовке — форма прошедшего времени postrigli.

§ 17. Тематические группы слов, синонимы, омонимы. Записная книжка Р. Джемса отличается от других иностранных источников широтой интересов автора [193] и разнообразием его материалов по русскому языку. Здесь не проступает узко практическое ограничение торговой номенклатурой, названиями чинов и сословий, оружия и утвари, монет и мер. Р. Джемс тщательно собирал и наименования растений, животных, средств транспорта и орудий производства, ветров и стихийных явлений; он записывает прилагательные, глаголы, наречия, междометия, формулы разговорного языка, идиомы. Он проявляет большой интерес к омонимии. Так, например, он разъясняет совпадение трех слов в одном: дорога 1) персидская ткань, 2) путь, 3) нареч. дорого. Различий по месту ударения он не замечает. Сопоставляет: муха и мука, грозить и грузить, боран и боранец, овца и овчина, локоть — часть тела и мера ткани, лопатка — часть тела и инструмент, пирог — выпеченный из теста и монета, сорока — птица и женский головной убор, стопа — чаша и мера бумаги, ферезь — одежда и шахматная фигура, холоп — слуга и валет в картах и т. д. Синонимы тоже привлекают его внимание, он подбирает их и объединяет при случае (об этом ниже).

Такая полнота и детальность разработки словарных данных требовали и длительных наблюдений, и хорошей лингвистической подготовки, и кропотливого труда, неутомимых поисков и пересмотра своих материалов.

а) Он заполняет некоторые страницы подряд, в один присест, поэтому часто отдельные словарные строчки и статьи у него тесно связаны между собой. Приведу примеры:

р. 6:30 — crablah, a ship

р. 6:31 — crabeltchic, the master of

p. 58:4 — cozhina, apparitoris merces. cop. aut plus

p. 60:7 — rat'i, a plowe man

p. 60:8 — volosena, his whip

p. 63:23 — boran hordinski, a nagai sheepe

p. 63:24 — armaga hordinski, stuffe made of their woll

Cf. p. 51:20, 21 (carofan — canate), p. 46:6, 7 + 47:1 — 3 etc.

б) Находя синонимы и подобные дополнения, он приписывает их между строк или между колонок; например, к р. 8:10 — loadska, a barrel позже приписано: cadetsa, id. Далее в перечне ягод (р. 8:12-21) позднейшей припиской являются № 16, 18, 20, 22 и т.д.

в) В первой половине книжки Р. Джемс нередко записывает русские слова группами (обычно по тематическим циклам) без перевода, без всяких объяснений. В последней части книжки встречаются и одинокие словечки без перевода, но очень редко.

Ср. еще длинный перечень названий одежды без английских объяснений — р. 7:41 — 62, перечень ягод — р. 8:15-22, перечень должностных чинов — р. 12:10-15, названия по роду занятий — р. 14:9-12, 19-20, названия оружия — р. 15:19-22, кушаний, напитков — р. 16:29-31, р. 25:5, 6, р. 33:38-40. А дальше лишь одинокие слова (см. р. 24:10; 25:17; 36:25; 40:27; 42:7; 55:8; 58:15). Без перевода записана в конце скоморошья прибаутка (р. 73:23-32).

§ 18. Что могло быть записано от спутников и других иностранцев?

Небольшая и по своему удельному весу совершенно незначительная часть слов могла быть записана от других англичан, например, от спутников Р. Джемса, бывавших раньше в России. От них могли попасть в Записную книжку сведения об Астрахани (см. в Указателе под этим словом), о Поволжье (р. 19:22), о Москве времен Ивана Грозного (р.66:16). Многократно встречающиеся в английском тексте Р.Джемса русские слова с английским грамматическим оформлением в известной части, должно быть, принадлежали разговорному языку английской колонии в Холмогорах и вообще жаргону купцов, агентов и слуг лондонской «Московской компании». Приведу несколько примеров:

р. 53:22 — Beorda, a MУgics halfe moane

p. 61:27 — орока, a place of plaine pavement 60 voerst below Ustuge

p. 55:17, 18,19 — Rote poluskait... they will drinke 3 or 4 charkes of wine and beere to dense their pockmeli

p. 57:2 — Dβoranets, the poste on which the palate lies

p. 62:8 — their teleges

p. 42:29, 30 — the knife to sleave luchinaes

p. 65:11 — sβoshic, a russ ship master, that hires out loddies

p. 35:5 — the encrochment of vaivods and diacs ... raisd to 12 000 Rubles

p. 65:10 — ... will sease uppon an oleine

Вероятнее всего, от спутников-англичан он мог записать сомнительное для русских произношение shaffra (р. 13:14) (= жаворонок) или непонятные искажения слов: выхухоль — βuiхana (р. 29:7), струг — strУbe (р. 63:17), юрт, юртовский — Lurte, lurstoski, Lurtous (p. 34:9-ср. 38:5).

В целом ряде английских трактатов о плавании в Московское государство в XVI-XVII вв. есть упоминание о моржах, для имени которых установилось написание mors отчасти по образцу латинского слова, которое тут припомнилось, отчасти в силу того, что в говоре туземцев архангельского Поморья это слово произносилось с з" шепелявым или очень смягченным ж. Р. Джемс вводит такое же написание и в свои словарные материалы (см. р. 18:24). [195]

Как видим, этих записей от англичан, если даже они имели место (что нельзя считать вполне достоверным предположением), было ничтожно мало.

Вся Записная книжка заполнялась постепенно — в долгие зимние вечера по преимуществу от русских собеседников. Об этом свидетельствует и содержание записей ⁴, и внешний облик рукописи.

§ 19. Итоги анализа записей. Подводя итоги произведенному выше анализу записей Ричарда Джемса со стороны приемов собирания словарных материалов, способов и средств передачи на письме звуков и строя русской речи, можно утверждать, что эти материалы почерпнуты из непосредственного наблюдения русского языка, из бесед с русскими, из записи их разговоров и рассказов.

Повторю доводы и обоснования этого положения.

1. Большое количество поправок, уточняющих фонетический облик записанных русских слов.

2. Значительное количество записей русских слов целыми группами — без английских пояснений (см. выше). Следует сравнить с этим отмеченные нами в Парижском словаре 1586 г. французские фразы без русских соответствий. Там были заранее намечены вопросы, на которые не всегда удалось получить ответы, — здесь ряд записей русской речи остался без английских объяснений отчасти потому, что Джемс был уверен в своей памяти, усвоив эти слова, а отчасти по недосугу для внесения подробных объяснений в эти заготовки для будущего словаря. Этим же объясняю и то, что пояснения к русским словам часто обрываются, незавершенные, чуть намеченные.

3. Пополнения и приписки между колонок первоначальной записи (см. выше).

4. Значительное количество ошибок, объясняющихся целиком недослышкой или неполнотой восприятия русской скороговорки, что исключает заполнение книжки под диктовку толмача и доказывает запись при случае, а иногда — при чужой беседе.

5. Косвенные и производные формы слов в заголовках точно так же могут быть поняты лишь как извлечения из связной речи, из разговоров окружающих, а не из ответов на прямые вопросы англичанина.

6. Многочисленные прямые указания Р.Джемса в тексте Записной книжки: на своих собеседников, осведомителей, на протокольно точный характер его записей (см, например, р.35:5; 39:1-4; 46:2; 48:16; 49:4-8: 60:1, 2; 69:4, 8 и т.д.). [196]

ФОНЕТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ О СТАРОХОЛМОГОРСКОМ ГОВОРЕ в DICTIONARIOLUM RUSSICO-ANGLICUM

§ 20. Вводные замечания. 1. Пока мне не удалось разыскать посольского дела Томаса Финча 1618-1619 гг. в ГАФКЭ, я оставляю открытым вопрос о том, пришлось ли Р.Джемсу побывать в Москве хотя бы на самое короткое время (летом 1619 г.) или нет. Неоспоримо однако, что Джемс был в Холмогорах с конца июля 1618 г.. до весны 1619 г, а также с августа 1619 г, когда посольство вернулось из Москвы, и до конца июля — начала августа 1620 г, когда все зимовавшие в Холмогорах члены посольства отплыли в Англию.

Если допустить поездку Р.Джемса в Москву, то в его Записной книжке должна быть найдена такая часть, которая могла бы быть заполнена в Москве: путевыми можно было бы считать записи на л. 32 и л. 34, но на л. 33 приводится сумма валового дохода архангельской таможни за 1618 г., а на л, 35 рассказано о размерах дани в Холмогорах и т. д. Нет таких двух-трех страниц подряд в Записной книжке, где бы не встречались локализующие запись топонимы (Холмогоры, Архангельск, Белое море, Кап-Галлант = Святой Нос, озеро Онагра и т. д.) или не московские реалии: названия растений, рыб, ветров, одежд, утвари, судов и терминов архангельского Поморья. Их особенно много на последних страницах Записной книжки. Поэтому едва ли можно сомневаться, что подавляющее большинство записей Р. Джемса сделано в Холмогорах и Архангельске.

2. Что же представляли собой в те годы Холмогоры и Архангельск? Холмогоры — очень древнее место поселения, об этом свидетельствует не только средневековая историческая документация, но — для более отдаленного времени — самое название его. Еще в XVII в. оно даже в русских источниках иногда именовалось Колмогрод, или Коломогоры, а это восходит к Kalma — kari, как называлось это место у заволоц-кой чуди до появления там новгородцев. В конце XV в. в Холмогорах посажены были московские воеводы.

Архангельск — совсем молодой город по сравнению с Холмогорами. С. Ф. Платонов в книге «Москва и Запад в XVI-XVII вв.» (Л, 1925. С. 17) пишет: «Только с той поры, как Москва потеряла Нарву (1581 г.), указано было всем иноземцам приходить на Сев. Двину, и для того там был поставлен новый Архангельский город (1584)».

Сперва это была маленькая крепость возле монастыря Михаила Архангела; при ней постепенно строились: гостиный двор, склады и дома иноземных купцов, слободы и пристани. И сначала называли этот город «Новые Холмогоры». До начала XVII в. [197] и административным, и хозяйственным, и торговым, и культурным центром всего Поморья и Нижней Двины остаются Старые Холмогоры.

В Архангельске в период короткой летней навигации (в августе. — Б. Л.) происходил торг. Базой для него служил город Холмогоры, куда на зиму оттягивались купцы, гарнизон и администрация архангельской ярмарки ⁵.

Другой исследователь, А. А. Кизеветтер, так характеризует значение Холмогор («Русский Север». Вологда, 1919. С. 42): «Лампожня со своей ярмаркой служила главным пунктом меновой торговли мехами с самоедами и югрой. Вымененные здесь меха .поморские купцы везли на большую ярмарку в Холмогоры к зимнему Николину дню. Холмогоры имели громадное значение: во-первых, объединительно-экономического центра для всего Севера, здесь был центральный узел почти всех торговых путей в северной окраине Московского государства, и, во-вторых, соединительным звеном между промышленностью Севера и центральными областями Государства. На Холмогорскую ярмарку свозились все товары, какими промышлял Северный край: соль, рыба, меха, кожи, ворвань, моржовая кость, ловчие птицы, дичь, перья, пух — и сюда же привозились с Юга для обмена на все эти произведения товары, в которых нуждалось население Северного края, прежде всего хлеб и сукна. От Холмогор шел самый главный, так сказать, становой путь, сцеплявший Север с Москвой по Двине».

Состав населения Холмогор был очень разнородным. Древнейший слой колонизации был новгородский, но господствующим и определяющим он был только до конца XV в. «Богатства Севера манили тогда низовых людей с верхнего Поволжья, Ростова-Суздаля, Москвы. Низовская колонизация соперничала с новгородской уже в XIV в, а в XV в, с политическими успехами,Москвы и упадком Новгорода, она взяла верх и обратила Север в Московскую область» ⁶.

По данным таможенных книг XVII в, в Архангельск и Холмогоры везли:

а) пеньку и пряжу из Стародуба, Погара, Почепа, Трубчевска, Брянска, Рославля, Смоленска, Дорогобужа, Вязьмы и Ржева;

б) юфти — из Волхова, Калуги, Тулы, Вязьмы, Серпухова, Коломны, Дединова, Мурома, Касимова, Арзамаса, Владимира, Суздаля, Гороховца, Ярославля и Костромы;

в) воск — из Смоленска, Брянска, Ярославля, Воронежа, Симбирска, Казани, Нижнего и Вятки;

г) клей рыбий — с Яика, Астрахани, Саратова, с Дону, из Нижнего ⁷.

Уже из этого перечня мест, откуда купцы приезжали на ярмарку в Холмогоры и Архангельск, молено видеть, как пестра была речь, какое чередование диалектов мог слушать и записывать Джемс за 1½ — 2 года своего пребывания в Холмогорах. А коренное население Холмогор было невелико. По описи дьяка Мирона Вельяминова8 в 1622 г. там было посадских 468 дворов, а в них 657 человек жителей. Остальное — временные и пришлые служилые люди, главным образом московские.

§ 21. Польские, украинские, белорусские вкрапления. Нельзя приступить к анализу записей Р.Джемса в целях определения диалекта, какой в них отражен, [198] не приняв во внимание этого сосуществования в холмогорском и архангельском диалектах (которые были почти однородны) наряду с коренным и старым местным говором еще и целого ряда говоров пришлых групп населения из разных городов страны, прежде всего — московского наезда, а затем и верхневолжских, и окраинных юго-восточных, и белорусских, и североукраинских приезжих людей.

По-видимому, непосредственно от поляков записаны Р.Джемсом: р. 59:1 — Bi<j>, zabi<j>, zarras — tarras! (= бий, забий, зараз, тэраз), так как он делает при этой строчке помету «польское».

Через белорусов или украинцев могли попасть в его записи польские слова: slota, shandal , crige, casshУla.

Украинские слова в нашем источнике довольно многочисленны: gode (= годи, т. е. довольно), boursch, koteau, kazal, zalejal (= залишил), dixait, wooletz, jersto, koudrike, lyra, xoxol, cherreze (= кошелек), bУda, bolava, veashna, bashno, gretchiuga, ne zabУl, goriulca, daboud ( — добуть).

Напомню, что в Парижском словаре 1586 г. записано: dobra niche, ne vydy you ( — не видаю), zeliza potays, hospodar etc.

Ряд записей может быть отнесен за счет белорусов, с которыми мог сталкиваться Р. Джемс в Архангельске и Холмогорах:

а) morah, pramo, trapich, cruch, narad, izarade, podrate (мора — море, прамо — прямо, трапичя — тряпица, крук — крюк, наряд, заряд, подряд); но ср. § 13;

б) deuka, zapraukee, zatrauka, sleeuka, bolauka, zautrakat, dareunah, leuxase.

Ясные указания Джемса на произношение г спирантного могут быть отнесены тоже за счет белорусского или южнорусского (замосковского) произношения: bohatir, boxat, ghoste, rogha, βuixanat ( — выгонит) (ср. § 29, 4).

Из Астрахани и Поволжья дошли в Поморье такие слова, как тезик, каюк, корт, бузун, арака тулумбас, или персидские названия ввозимых через Астрахань товаров (тканей): алтабас, зендень, изуфръ, дорога, киндяк, мухояр, бязь. Последние могли быть, конечно, принесены и московскими купцами. С южной и юго-восточной окраины пришли слова: сорока (головной убор замужней женщины), потылъник, балахон, калиги, бекеша, майдан, чапрак, дыня, арбуз, армяк, кипарис, сорочинско пшоно.

С москвичами вошли в обиход слова: алтын, аршин, аргамак, кафтан, кушак, чюлки, ферезъ, епанча, ряска, левкас, малъхан, маковица, литавры, сарафан.

§ 22. Элементы лексики, проникшие из языков северных народов. Туземные соседи русских колонистов (белозерская чудь, коми, саамы и ненцы) внесли свой вклад не только в виде немногочисленных словарных заимствований:

Примечание. Приношу свою благодарность за помощь по этому разделу Д. В. Бубриху и Н. М. Терещенко. [199]

Еще древни? новгородцы могли принести с собой такие финские заимствования, как сойма, шаньги, канъги, кербь. Но помимо заимствований долгое сожительство и некоторое скрещение с туземцами отразилось в ряде фонетических и морфологических явлений, о которых сказано ниже (ср. еще § 18). Здесь же ограничусь замечанием, что обилие записей начального пазвука перед сочетанием согласных, возможно, тоже указывает на оттенок речи обрусевших туземцев в Холмогорах: а) ортпуть, овнука, опчениц(а), уржаной, угди (= где), ов стену (= в стену), овторник, ов дружбу, б) из-рел, излизать, измет (= взмет), изаряд.

Ср. еще § 10, примеч. Не следует ли понимать в этом же свете и происхождение так называемого «второго полногласия» в севернорусских говорах? Возможно, что и некоторые упрощения групп согласных внутри слова, отраженные в записях Р.Джемса, надо относить тоже за счет «новокрещёнов», например, свол = ствол, порки = портки, финить = финифть.

§ 23. Стили произношения и стили речи. 1. Еще одно предварительное указание — о разных стилях произношения. Я уже изложил свои соображения по этому вопросу в исследовании о Парижском словаре московитов 1586 г. (см. ч. I) и потому здесь буду очень краток. Мы находим гораздо меньше данных по стилям произношения у Джемса, чем в Парижском словаре. Это объясняется тем, что Р.Джемс провел два года, а не месяц-полтора среди русских, он проверял свои впечатления повторным опросом, он записывал почти исключительно полный стиль произношения. Лишь в незначительном числе случаев можно уверенно говорить о том, что записана «скороговорка». К приведенному выше материалу (см. § 5, 7, 8 и 10) могу добавить лишь несколько параллельных записей двух стилей произношения одного слова:

р. 54:3 — maslintsa ~ р. 69:4 — maslanitsa

р. 20:4, 5 — xУrapet, plenius dicitur: xУrapoat

Ср. p.67:26 — pakУs ~ p. 13:3 — rhadУst

p. 8:52, 21:1 — skater ~ p. 12:42 — smert

2. Небесполезно было бы разграничить в материалах Записной книжки и два стиля речи: высокий, какой был свойствен в торжественных случаях воеводе, его дьякам, священникам, царскому «приставу», встречавшему посольство в Устюге, и просторечный — купцов, стрельцов, ярыжек и сары (сарыни), слуг и хозяев, когда приходилось останавливаться у местных обывателей. Но лишь в редких случаях мы можем сделать это уверенно.

К высокому стилю разговорной речи отнесем: печальник, коръмщик, восток, трубници, Бог, судит, разум, раздробление артуса, владыка, враг (= чорт), храм, чадо, сорочка (о последних двух словах Р. Джемс сделал приписку — стилистическую помету — inusitatius). В ироническом применении он слышал выражение сполать тебе и отметил это припиской derisor.

Просторечные слова и выражения составляют ⁹/₁₀ записей Р.Джемса: веток, къ-рабельщик, чорт, бес, розбить, роздавил, розоринье, рудно, сором, роспоп и т. д.

§ 24. Севернорусская основа диалекта Холмогор в начале XVII в. 1. Севернорусская основа диалекта Холмогор — Архангельска сказалась в последовательно отраженном я > е под ударением: sedi, pete, peitnitza, ozebla, mech, yestrop, rostegevait, aupeit, govedina, yegodi, ventchegnia, samУed, plemmene(c), tilletina, oloveanic, peat, podveaske, dead, tainit, paels, sweats, smaetka, snake (= седь, петь, петница, озебла, меч = мяч, естроп = ястреб, ростегивать, опеть, говедина, егоды, венченья, самуедь = самоядь, племенник, тилетина, оловеник, петь = пядь, подвески = подвязки, [200] дедь = дяд(я), тенит, пельц = пяльцы, светц = святцы, сметка, снек = шняк).

То же в безударном положении: фёрезь, они любет, тежбл, Резань, епанця, чйпнета, чернеть = чернядь, предйльна, дёсетъ, петнйдцеть, петьдесёть.

Примечание. О том, что на л. 60:2 надо прочесть: дай еиц, свидетельствует основанный на созвучии каламбур слуги (л. 60:1).

2. Некоторую трудность представляет извлечение из записей Р. Джемса данных о переходе о > у, так как русские и английские звуки этих двух рядов не совпадали. Английские о и и были более закрытыми и высокими, чем русские. Поэтому неударяемое русское у Джемс во многих случаях передает посредством английского о:

а) oda (исправлено из Уda), colake, sondУke, robaska, collits, bomaga, bolauka, skoffia, koteau, conitz, ogolnic, tollУp;

б) tolУmbaz, oteralnic, bolava, bomazi;

в) golobe, otrop, ladonitza.

В нескольких случаях даже русское ударяемое у он передает посредством английского о: izemrode, podproge, poβalosho, strone, font, ogullha. В последнем случае соседний безударный о был воспринят как более высокий, чем ударяемый у, что для данного диалекта не представляется невероятным. Однако в большинстве случаев Джемс передает русские о и у вполне соответствующими английскими буквами: р. 55:13 — grozit; 55:14 — grУzit; 37:10 — copena; 19:30 — cУpit. Поэтому совершенно ясны написания с у на месте неударяемого о как характерные для основного говора:

а) smУtri, bУllit, bУlesna, brУsai, drУbine, Уgarroc, cУltchan, bУjitz, mУrskoi, фunnar, cooli, tУchit, borУsda, Уstavit, mУchala, bУba, βУrβon, gУrshocke, poluskait;

б) gournostaillie, Уcilnil, Уgorode;

в) radУst, pakУs, darumbe, canУra (= camora), shompool, storhУse.

Об особо закрытом произношении о ударяемого свидетельствуют записи: тиее, salУmka, boursch ( — мой(ва), солонка, борщ).

§ 25. Отражение рефлексов старого ѣ. Отражение рефлексов старого ѣ в записях Р. Джемса многообразно и свидетельствует о четырех или, ко крайней мере, трех различных рефлексах его в смешанном говоре Холмогор — Архангельска.

I. Несомненное произношение * ѣ как и:

а) Уmiat, mire, cira, snigom, diti, lisnitza, swija, xallixi, pollina, siβer, Уkdi, βidi, gniβa, ripah;

б) switcha, st'ine;

в) podalli, xobednf, zagovinie.

Принимая во внимание написания: sanie, celdie, nemtchien, taropiets, spietz, chornie, ludie etc, мы должны прочесть и на месте * ѣ и в следующих словах: niet, piena, piega, biega, biela (ozera), liesa, colliena, mieloc, pieshki, miest, liest (= лѣе).

II. He совсем ясны немногочисленные написания е на месте * ѣ:

а) βera, obedni, otpele, plesh, nedela, grex, βexova; yekot, clebe, cleb, xlebe, snege, xrene, stene, sУshedko, deuka, mesetz, redka, sera, pessha (orda); βesit, kmele, pockmeli, polesti, medvedi;

б) reka, sedlo, meshoc, petУke, petУshki, belluga, cedhat; devitza, senic.

Это можно читать с и на месте * ѣ, но, скорее, надо читать с е. Первые семь слов группы «а» вполне объясняются влиянием церковного чтения этих слов. Остальные — смешением говоров. Вне сомнений, передача * ѣ как е в следующих случаях: spassive, gnaesda. [201]

III. Самым трудным для чтения и расшифровки оказывается наиболее обычное, наиболее обильно представленное у Джемса написание еа на месте * ѣ. Оно могло иметь несколько чтений для англичанина того времени, т. е. эта графема еа имела несколько орфографических функций: в XVI в. ее назначением было дифференцировать произношение более открытого е от е, переходящего в i, которое обозначалось сочетанием ее. Но в XVII в., особенно в диалектах, орфографическое еа соответствовало уже закрытому е или даже i. Из колебаний в написании некоторых английских слов у Р. Джемса мы ясно видим, что он произносил свое еа то как i (или е закрытое), то как е более или менее открытое, а запись русских слов ясно указывает, что кроме этих двух функций была для Джемса и третья — дифтонг iе. Приведу материал.

а) Запись русских слов с исконным и указывает на произношение еа = i: р. 10:26 — veashna, р. 14:17 — greayinka (cf. p. 15:10 — grivna), p. 45:14 — kopteat, p. 54:22 — teatka (= коптить, титька), βeati, βeatУshki.

Подтверждает это и наличие у Джемса двоякого написания английских слов: р. 60:12, 61:16 — уееге, 35:7 — yeerely ~ р. 6:24 — yeare; leisure ~ р. 17:14, 22 — leasure cf. beleeve, insteed. Поэтому я склонен прочитать еа как i в следующих случаях: leastftsa (ibidem lisnitza), βeanic, seat, cleat, sβeast (= isβeastye), bealilla, leasnic, zasweati, rozdealait (= роздилять). Ср. совр. Холмогорск. йись, лисниця, от винця (=вѣнца).

б) Другой ряд записей указывает на еа — е. Русские слова: veapeanic, βeasil, oloβeanic, podveaske, stealki, sopeats, oteatz, peat, βeatchenna, βeader, βeared (= репейник, весил, оловёник, подвески, стельки, сопёць, отёць, пёдь, вёччина, вёдер, вёред).

С этим параллельны орфографические дублеты в английской части текста:

р. 7:11 — bare ~ р. 8:62 — beare (медведь),

р. 6:7, 70:14 — bed ~ p.39:12-bead (= постель).

Отсюда выводим чтение с е (закрытым, вологодско-вятского типа): leato, oreach, beadni, seana, βeatra, deadУshka, sβeasda, bealaribetz, tchelaveac, sweatki, sweatla, peasna, meal, Уreash, seamanna, βeadУna, teala, teasta, spoteala, zaβeat, leatna.

Но не исключено, что ряд слов этой группы произносился и был воспринят Джемсом с i на месте * ѣ, ср. в современном холмогорском говоре: лйтна (сторона), сино, свитки ( — цветы).

в) Третье значение еа — в трех-четырех случаях — дифтонг иэ (iе). Эти несколько случаев должны представить некоторый интерес для историков английского языка. Русские слова: р. 19:3 — smeat, р. 19:26 — ne pospeat, р. 44:19 — фeate (cf. p. 52:8 — Уmiat) едва ли могут быть прочитаны иначе, чем: смиэт(ца), не поспиэт, вйэт, умйэт.

Во всех этих случаях старому ѣ соответствует лишь начальное u(i) дифтонга, а вторая часть его произошла из второго слога, который после утраты j подвергся стяжению с первым слогом в дифтонг иэ (iе).

Примечания: 1. Различие функций графемы еа Р. Джемс отмечал, видимо, постановкой акута в одних случаях над первой буквой, в других над второй: smeat, pospeat (cf. Уmiat) || sβeasda, teasta, deadУshka.

2. Подтверждение предложенному выше чтению последних приведенных записей находим и в трех случаях передачи графемой еа сочетания je, которое Р. Джемс отождествил с дифтонгом iе: coseach, pbdeach, skameach (= козье, подьеч, скамье).

§ 26. Варианты фонемы е в записях Р. Джемса и отражение перехода е > о. Старохолмогорский говор в записи Р. Джемса дает ценные материалы историку [202] русского языка и для освещения вопроса о переходе е>о. В этой части показания Р. Джемса расшифровываются немногим легче, чем в других.

Мы уже видели, как записывал Р. Джемс русское е открытое, причем его записи показывают, что он воспринимал одинаково е из *я, е из *ѣ, а_: е исконное несколько иначе; мы не имеем оснований заподозрить неточность этих наблюдений. Приведу еще раз примеры с этой точки зрения:

а) gnaesda, sβeasda, baesh (= бес); maesnic, maetka (= мягкий), praeja, knaes, graes, ma etch;

б) wtenasi, wmasi, mena, tchabit, zape, bradit, xramlate, swocla, rashatka, strali, titavi, spassive;

в) derevo, smetan, materic, jerebetz, perevos.

Только последний ряд приходится признать двусмысленным, так как Джемс сплошь и рядом употребляет английское е для передачи русского и, а в нескольких случаях для русского безударного ы:

а) immenennic, tochelo, фelin, kУleke; fetilla, skroeme, lechina, βeatchenna, pomenania, serinka, snemalnic (= именинник, точило, филин, кулики; фитиля, скроим, личина, ветчинна, поминанье, ширинка, снимальник);

б) palate, broone, dosche, lapke, kishke, ichige, pУlke, tchiulke, rizhike, grУsde, moskoveske; volvonitze, gУbe (= палати, бруни, доски, лапки ~ лапти, кишки, ичиги, пульки, чюлки, рыжики, грузди, московски; волвоницы, губы);

в) prekazal, prevaji, prepУsti, precasshic, prestave, prebuit, prepast, pregorste (= приказал, привяжи, припусти, прикашшик, пристав, прибыть, припасть, пригореть).

Конечно, известная доля сомнений относительно некоторой части этих материалов вполне законна, так как северные говоры, и в частности архангельско-холмогорские, знают е на месте *и. Возможно, что записано было произношение: фетиля, лечина, поменанье, как записано мною в 1946 г.: перог, немецьку керку, белет и т. п. Возможно в последнем ряду (в) и смешение приставок пре-~ при-, но едва ли в пользу пре-.

Поэтому наиболее вероятным я все же считаю чтение английского е как и во всех приведенных выше словах. Немалое количество написаний Р. Джемса свидетельствует о произношении безударного е как и, что надо отнести за счет более позднего колонизационного слоя в низовьях Сев. Двины: tirait, pichate, βosxrisenia; perstin, isβist, βeasil, cozhino, sУdari'va, slepi'm, daiti, dβparani, x(nsti)ani.

Но как бы ни было с различением е \\ i или е открытого и закрытого, дело обстоит много легче с различием е \\ ё у Р.Джемса. Тут у него не было никаких колебаний, и мы не встречаем никаких неясностей. Переход е > о записан так:

а) meod, oreol, seostra, cheote, beot, beorda, coveore, rosteot, peostra; periβarionna;

б) tchort, chornie, chornilo, chornetz, jolti, cholnoc, jolvac, morlusko, daletcho, lazor-rova, blovait, olhoshnic, zarogesa, torne, koto (1), xhlone, collhoso, lhone, Ihode, jitwonke, ragiono, podploke, rovniva, sholke, sholonn'ic, beroze, priyobonna, doshovo, verofka;

в) voerst, arhoet;

r) reubra, teutshka, leuxo;

д) tuplo, stugano, chipplunki, tariulka.

Примечания. 1. Отношу сюда же: otederrit, rosderrit, Уbolaxit , volokit, cladit (= отдерёт, раздерёт, уболокёт, волокёт, кладёт), считая, что в этих словах Р. Джемс обозначил только мягкость согласного, а отвлекшись для этой цели, никак не записал следующего гласного.

2. Выделю запись: loniva [лёнивай], goriulka [= горёлка]. [203]

После обзора такого отчетливого, хотя и многообразного обозначения ё, мы прочтем случаи сохранения старого е:

а) svertoc, rУdomets, pridet, irzevka, techet, ne widet, nebo, snamena, perУska, beddra, zamersla, idet, (je)rebenka, yershe, zasterski (= застежки);

б) ne propadhat, rashatka, esha, Уja;

в) piersta, collieni (= каленые).

Отвлекаясь от способов записи Ричарда Джемса, можно представить этот материал в таком виде, чтобы нагляднее выступили специфические севернорусские или холмогорские особенности соотношения форм со старым е и новым о:

а) общерусский переход е > о под ударением перед твердыми согласными: meod, oreol, cheote, beot, beorda, coveore, rosteot, peostra, tchort, chornie, jolti, olhoshnic, zarogesa, torne, kotо(l), xhlone, lhone, lhode, jitwonke, sholke, podploke, beroze, doshovo, priyobonna, voerst, arhoet, reubra, leuxo, teutshka, tuplo, verofka;

б) севернорусский переход e > о в предударных и заударных слогах: seostra, chornetz, chornilo, cholnoc, jolvac, morlusko, blovait, collhoso, rovniva, loni'va, sholonnic, priyobonna; daletcho, lazorrova, ragiono (= ряжено).

Отсутствие перехода e > о:

а) под ударением: svertoc, rУdometz, irzеvka, techet, ne widet, perУsko, beddra, zamersla, (je)rebenka, yershe, zasterski, ne propadhat, rashatka, esha, Уja, collieni (каленые);

б) в неударяемом слоге: pridet, idet, piersta;

в) в словах, произносимых по церковной орфоэпии: nebo, snamena.

Этому соответствуют и наблюдения Грандилевского над Холмогорским говором второй половины XIX в.: «Звук е часто составляет замену звука ё даже там, где таковой в правильном разговоре очень употребителен, например, слова — перышко, ребрышко, одежа, веснусь, мед, жесткий, казенный, дергать, мерзнуть, еще, четырех, бьешься, попадется, несется, дерется, крученый, у нее и под. — имеют иногда на месте ё произношение чистого е, как бы тут стояло действительно ѣ» ⁹.

§ 27. Редукция неударяемых гласных. Около двух десятков слов записано с явным отражением сильной редукции неударяемых гласных. Основной материал здесь указывает на редукцию московского типа, и можно отнести эти записи за счет речи москвичей.

а) во втором предударном: kraУltchic, crablah, crabeltchic, prosata, xrassi;

б) в заударном слоге: oxroc, pols, уйкга, maslintsa, jhavranoc, barchna (= окорок, палец, якоря, масленица, жаворонок, бархатна). Ср. еще записи без конечного гласного: § 15, 3-4.

К этому примыкает и обозначение редукции как качественной замены гласного: plavet, pauperotnic, statishna, promollol, poshupit, βija (= плавать, папоротник, статошно, промолыл, пошшупать, вижу), Ср. также приведенный выше материал на переход безударного о в у. Лишь в четырех случаях видим редукцию не московского типа, редукцию первого предударного слога: shroope, podploke, zagrojena, brovetchick (= шуруп, подоплёка, загорожено, буравчик).

§ 28. Варианты фонемы о. О том, что староновгородский говор составлял основу холмогорского в начале XVII в, свидетельствует каждый раздел изложенного фонетического анализа записей Р.Джемса. Я не буду приводить огромный материал по [204] оканью в собственном смысле этого слова, так как даже самое поверхностное ознакомление с нашим источником показывает его широкое отражение (например, на 40 случаев с-оро-,-ело- приходится одна запись — malatoc).

Начальное безударное о Р.Джемс воспринимал как более закрытое, чем в английском, и потому обозначал его на французский манер: aubedet, aubedni, auprich, aupeit, aubeachic. Более открытое о (или менее напряженное?), чем в английском, он отметил несколько раз внутри слова: boadska, swoadnic, swoadnitsa.

В конце слова это редуцированное о, совсем не сходное с английским о, он постоянно обозначал посредством a: oхola, masla, baizionna, scorra, plotna sУdna etc.

Но уверенно отождествляет он русское о с английским в ударяемом и предударном слогах. Я приведу только те случаи, где Джемс записал о на месте исконного а как наиболее показательные:

а) в предударном слоге: coback, pollatch, kroshonina, colli'ne, collitka, collieni, Xorchist;

б) в ударяемом перед губным или между губными: bobka, slobka, pomat, lofka, poves, xoplet, brovetchick (= бабка, слабко, паметь, лафка, павоз, каплет, буравчик);

в) в ударяемых после губных: pollets, pols, poУte, sabocka, cУbrovot, βУrβon, darevonnom, pоltУsa, tchalavolnic, nakovolna, lУxmoni, prinemoi, plevoy, βuimenoi (~βuinenioi);

г) в ударяемых после заднеязычных: cУlgone, cogwish, golki;

д) после шипящего: cУshoc;

е) после р: narod, brot.

Из моих современных записей этому соответствует: довать, давона, ноз"ом, божоной, не воброшшаю внимания.

Второе полногласие представлено следующими словами: melania, stoleba, sУdorogi, pauperotnic, nadolobe, verofka, salama (совр. салма).

§ 29. Согласные. Мелкие явления. Начну с мелких явлений.

1. Р.Джемс по ослышке записал porte вм. korte (р.71:6), pluit — cluit (p.61:19). Но едва ли он ошибся, записывая к вм. t, вернее, он так обозначил палатальное t: lapke (~ lapte), koloka (~ kolotea), zakeani (~ zateani), zapeashka (~ zapeastia). Под сомнением остается только porcnomaster (~ portno(i) master).

Обратная замена: stlanitz (~ sklanitz).

2. Переход чн>шн записан в словах: молошна (трава), песошница, патошной, кулашной, полуношник, одноконешно, опришной, солнешной, затравошной, нестатошно (дело), тушной (= жирный).

3. Единичные отражения ассимилятивных явлений, характерных для севернорусских говоров: omanУa, oneratki (= оммановай, оннорятки). Диссимиляция: gno (= дно).

Севернорусская утрата интервокального йота: lade, βonnate, βorout, izhuot, Уmiat, samУet (= лаэт, воняэт, воруэт, изжуот, умиэт, самуэт). Церковная орфоэпия отразилась в: pokaania, smea. Не характерны для северных говоров стяжения (они распространены широко): поди, помали, не замай.

4. Я склонен отнести за счет белорусов произношение: деука, запрауки, дереуня, за-траука, заутракатъ, булаука, лука, иуник, слиуки (см. выше, § 21). Возможно, что в связи с этим надо рассматривать и утрату интервокального е: дожжоик, поут, а также передачу сочетания ов через У у Р.Джемса: xУsh, IvanУitz, tassУa, ommanУa, pleskУ, βo bskУ, sirУ (= коуш, Иваноуич, тасоуа, оманоуа, Плескоу, во Пскоу, сыроу). Наконец, предположение о полугласном у объяснит нам и утрату его в начале слов: zdrogevait, [205] izmeod, clade, miest, spoteala, strechait, charras (из уздрогивать, узмёт, уклад, умеете, успотела, устречать, учерась).

Но возможно допустить и то, что совокупность этих наблюдений Р.Джемса обусловлена была не появлением заезжих белорусов, а южнорусским слоем населения Холмогор. Ср. современные холмогорские: криуля, пеун, зоут, плыут, стречать, спотела, зыскатъ, зводенъ и под.

§ 30. Передача звука х и замена х ~ к. Как правило, для русского х Р. Джемс избрал греческую букву ζ (лишь три слова записаны с немецким ch: goroch, oreach, bloch, да один раз применено английское gh: naughta). Свыше полусотни правильных обозначений русского х и еще больше случаев правильного обозначения русского к через английские к, с, (ch) противостоят полутора или двум десяткам случаев написания к вместо х и такому же приблизительно количеству случаев с греческим х вместо к.

Наблюдаем и чередования х и к в написании одного слова:

хari ~ ikara
preхzal ~ kazal
хrastnai ~ crastnai
хrutchina ~cruchina
хone ~ coniah

Написание cissellitza он исправляет на хissellitza (p. 8:18). Написания к вм. х имеют двоякое объяснение. Р.Джемс не располагал звуком х в своем родном языке и мог этот непривычный звук подменять в ряде случаев звуком к: glУkoi, muka, porrocke, pоrroc, yekot, pУke, skomoroke, brУka, sУkae dni, pitУc, poloki, sakar, yakond, pastУke, cleb; clebe, clebenic (~ xlebe — p. 17:32; 19:7).

Последний пример — единственное чередование к ~ х в этой группе написаний. Но в нескольких случаях записи такого рода верно отражали говор, так как и в современном холмогорском произношении имеем: росомахи, пазуца, прокладно, покороняли и под. Возможно, что точными были следующие записи: kmele, pockmeli, socranate, skima, clopchata.

§ 31. Мена звонких и глухих. У Р. Джемса нельзя предполагать ошибок в различении глухих и звонких, так как эти ряды противопоставлены в английском языке более четко, чем в русском (там, например, возможен звонкий в абсолютном исходе, звонкий перед глухим внутри слова). Уже по одному этому, встречая в его записях глухие согласные на месте звонких и наоборот, мы должны верить точности его записей. Но можно добавить к этому, что он совершенно точно передает это различие во всех случаях, где оно не совпадает с русской орфографией, с которой Р.Джемс был знаком: он передает и озвончение глухих перед звонкими внутри слова, и оглушение звонких в конце слова:

a) yoshe, graes, knaes, perevos, chetverk, atchake, zapate, batoch, podrate; jitka, statka, chafkat;

b) sdrogevait, odocnУte.

Но, с другой стороны, севернорусские диалекты дают некоторый материал по мене звонких и глухих. Объяснение этому надо искать в их субстрате, так как языки угро-финской группы знают и другие фонологические противопоставления рядов согласных (например, глухие сильные — глухие слабые — звонкие), а в некоторых диалектах — утрату звонких, в других — озвончение глухих (например, в севернокарельских говорах озвончение k — t — p кратких в сильной позиции). [206]

Вятские говоры (и старые, и последние записи) знают:

а) на чертаке, металъ, урятпник, тамба, егошитпъся (из ёгожитпься, егозить), ослетпина (из

оследина).

б) недугпка (= нетутка), гомзуля (= комзуля), кутпазы, дрезва, жустпрая (= шустрая), подожок ( — батожок).

В старых и новых записях холмогорского говора (1946 г.): a) moulho, шатрофа (= Шатрова), трепес ( — дребезг), празга, празжитъ (= бразга, бразжить), зокоска (= загозка), пудра (ср. лит. putr6, белор. путря), шмодъ (из жмудь), ферес (= верес);

б) зельди, на лодги ( — на лотке), крыжа (= крыша), подожок, ярмонга.

Любопытный параллельный материал собрал В. Шелегов из Ельницкого говора (дер. Ельниково близ г.Чебоксары в Чувашской АССР), возникшего на чувашской основе:

а) тождик, токлад, гпубовы, схшой, сять ( — зять), тавали, втова, твор, ро-срешыш, снапшали, польший, пётново, кранйца;

б) босле, бошлй, блоты, земья, бодам.

В связи с этими наблюдениями над современными смешанными и скрещенными говорами надо рассматривать и данные по старохолмогорскому говору, сохраненные в записях Р. Джемса:

а) moshna, noshne, brashenic, yarishnic, crushwa, botfinia, sfershoke, saietz, nisoke, shaffra, tamoshna, isУffra, gorasna, snait, osenobil, jelesna, saposenic, bУlesna, vuiporosena;

б) armaga, zacade, gollУbtlle, glhobУke, obУge, xrУge, pogazi, zich, ozen, roza, zelezen, rwozoraac, ozlobe, zuxxari, sozena, cheremizen, trУde, zacade, najele, zalejal ( — ярмяк, закат, т. е. шпунт, колыбель, клобук, обык, крюк, погаси, сыч, осень, роса, селезень, россомаха, ослоп, сухари, сосна, черемиса, трут, закат, нашли, залишил) (ср. Даль, I, 94: бадрак см. батрак. Доп. к опыту областного словаря АН. 1858. С. 49: жептаться — роптать, негодовать). С этим следует сравнить записи французов в Парижском словаре: seguy, guaroch etc. (= секи, хорош).

§ 32. Рефлексы щ. В основном старохолмогорском говоре щ отражено как (долгое) ш (так же и в современных записях): chishshait, tresshit, prekasshic, poishshУ, prossshai, proswish, pomash, strapshic, yamshic, clesshe, sweshennic, shepa, shel, pishal, shavell, shenoke, yash'ic, esha, tovarish, golonish, nish.

Инодиалектные примеси отражены в виде: stch, sch (= шч) или ch ( — ч):

а) nemosch (р. 71:24), corumschike, pesscha(ra), schepetz, jeleschec, ne bestchesti;

б) crabeltchic, rossilchic, kraУltchic, Уdalich, zatchepni.

Первые три слова в группе (а), вероятно, представляют собой вкрапления церковного произношения, остальные — из западных и северо-западных русских диалектов.

Группу (б) надо рассматривать в связи с другими случаями мены: ч вместо щ (и наоборот) у Р. Джемса:

а) sarransha, shamadan, sfershoke, zershic (p. 70:13), jernchic (p. 61:29);

б) chacmat, chonna, bolcha.

Последний пример в первом ряду — две записи одного слова: зернщик — с шепелявым з" в начале слова и двояким упрощением группы-нщ-. Записи первого ряда (а) отражают известное в севернорусских говорах упрощение ч, щ в ш, что объясняют иноязычным субстратом.

§ 33. Аффрикаты ц, ч, ц". Как и в современном холмогорском говоре, звуки ц и ч последовательно различаются во многих случаях, но довольно значительны теперь, а еще более значительны были в начале XVII в. пережитки цоканья и чоканья, т. е. [207] мены свистящего и шипящего аффрикат, а кроме, того, и ряд случаев совпадения их в одном шепелявом ч". Последнее явление на материалах Р. Джемса проследить невозможно. Приведу данные по цоканью и чоканью:

a) oateski, boadska, navolоseka, tsapla, collits, chasetska, goorsitsa, IvanУits, ovtsin, dβoelistna, crepitsna, mogorrets, Anciфerus (т. е. оцки, боцка, наволоцка, цапля, кулиц, цашечка, горцица, Ивановиц, овцина, двоелицной, крупицной, могарыц, анциферы, ср. анчутка);

b) trapich, masterich, chipplunki, chinga, chare (т.е. тряпича, мастерича, чиплёнки, чинга, чарь).

§ 34. Свистящие, шипящие и шепелявые (с-ш-с"; з-ж-з"). В соответствии с отношением: ц ~ ч стоят и ряды: с ~ ш, з ~ ж. Значительная часть населения Холмогор — Архангельска отчетливо различала свистящие и шипящие, и Р. Джемс сделал сотни записей с ясными s, с(i) ~ sh; z ~ gi, gе, j, jh. Я не буду заполнять страницы этими материалами «нормального» порядка. Но наряду с этим как сейчас, так и во времена Р. Джемса широко наблюдаются шепелявые с", з", в которых как бы совпали с и ш, з и ж. В Записной книжке Р. Джемса эти шепелявые проявляются в довольно пестрой, но совершенно неоспоримой и вразумительной передаче. Шепелявое с":

а) shamga, xo1oshnoi. sУshedka, baesh, chermag, losshe, strashna nedela, shenacos, shevaruga, perabreshit, dechettina, (с"емга, колёс"ной, сус"едка, бес", сёрмяга, лос"и, страс"ная, с"енокос, с"еврюга, перебрес"ти, дес"етина);

б) dorsenic, zasterski, kоsmeors (= дошник, застежки, кумыс);

в) perУska, shapУska, cosca, krajiska, corsУne, sto, stanie, martiska, moroska, padУska, polУski, matiska, cruska, loska, prosla, robaska, bomaska, druska, pУskari, pojallУis, gros, sutit, serinka, moski, moskari, snuiroke, slapa, smeal, poslin, ne sumi, sube, snake, spaga, spoine, muis, vos, Уse ~ Уsha;

г) исправленные: p.: 5:48 — sablah из shablah, p. 5:55 — seana из shena.

Шепелявое з":

а) zhorna, cozhina, rizhike, iszhuot (жорна, хожено, рыжики изжуот);

б) jippoon, jeleschec, jernchic, Ухage (т.е. з"ипун, з"елейщик, з"ернщик, указ");

в) nosic, cosja, saposenic, nosenitze, zasgi, baizionna, zaglazana, nemosena, vuiporosena, tβorosena, mors, rogazins, zdУt, storehУse, zludy, griza, az (=аже);

г) ne mori (= не моз"и, но возможно чтение: моуи).

С этим надо связать и два-три случая отражения в записях Р. Джемса щ как s: suki, suri, sУkootliva (т. е. щуки, щуры, щёкотливый). Надо думать, что они были произнесены с долгим шепелявым с" в начале. Чтобы рассеять сомнения скептиков, приведу аналогичные записи из современных архангельско-холмогорских говоров:

а) с"енокос, с"ерче, тыс"ец"и, с"омга, станис"ки, с"мертъ, фс"ясо, мис"яц"я, с"винец, c"jeм и под.;

б) з"дес", соз"рело, з"елёно, з"емли, онез"с"ко, вз"ял.

В Архангельском словаре Подвысоцкого, в книге Грандилевского, в статьях Ман-сикки находим: плишка (=плиска), швая (=свая), гиаранец (= саранец), гасник (= гашник); зебры, золезо, золоза, земцюк, жабота, ожимь, дружъя, жубритъ.

В записях В.Шелегова по Ельницкому говору: фс^шо, ширата, с^шапку, з^жимой, из^ж ба, желён, з^живём и под.

В этой же связи обращаю внимание на чередования в древнерусских текстах: шомнуша ~ сомнуша, шолыга ~ солыга, шнур ~ снур и под. (см. под этими словами в Материалах для словаря древнерусского языка Срезневского). [208]

§ 35. Итоги анализа записей Р.Джемса. Чем же обогащают словарные записи Р. Джемса русскую историческую диалектологию? Больше всего, конечно, словарными и фразеологическими данными, меньше всего — морфологическими, наконец — довольно важными данными в области исторической фонетики холмогорского говора, а в известной мере и других русских говоров. К тому представлению о холмогорском говоре, какое мы могли иметь по известным раньше русским источникам, добавляется несколько важных новых деталей.

Подведем итоги нашему обзору гласных. Отражение старого ѣ в нашем говоре для XVII в. оказывается более сложным и многообразным, чем представлялось. Хорошо прослеживается ряд случаев без перехода е>о в известных условиях. Редукция безударных гласных не отмечена в старых исследованиях и материалах. Записи Р. Джемса показывают наличие редукции двоякого рода. Проясняются условия чередования о ~ а в северных говорах.

Итоги в области согласных. Обнаруживаем у в старохолмогорском говоре, что объясняет довольно широко представленную утрату начального в. Отмечаем несколько случаев к вместо х. Устанавливаем наличие взаимомены глухих и звонких, что не отмечалось до сих пор как распространенная черта северных говоров. Удостоверяемся в наличии не только чередования шипящего и свистящего аффрикат, но и в очень значительном пережиточном слое шепелявого ряда спирантов, среднего между шипящими и свистящими, соответствующего не только старым смягченным, но иногда и не смягченным свистящим. Необходимо более широкое географически и более углубленное исторически исследование этого явления, совсем не привлекавшего к себе внимания до последнего времени.

Эти наблюдения проливают свет и на происхождение холмогорского говора путем скрещения новгородского диалекта с туземными северными языками, и на исторический процесс его обогащения и перестройки под мощным влиянием среднерусских и более слабым — южнорусских колонизационных волн.

Комментарии

1. Проф. А. И. Смирницкий в прениях по моему докладу на кафедре русского языка МГПИИЯ предложил приблизительно такое объяснение: английское а было многозначно; Р. Джемс, стремясь к точности и недвусмысленности своих записей, легко мог использовать небезызвестное в английской орфографии сочетание ah для выражения русского низкого (заднего) а в конце слова. Я готов предпочесть это объяснение приведенному выше, особенно потому, что оно шире охватывает сразу весь подобранный мною материал. Но добавлю пояснение, почему этот способ применяется у Р. Джемса лишь на первых десяти листах Записной книжки: он нуждается в диакритическом знаке на первых порах, пока не усвоил прочно произношение русского а. Дальше он передает его посредством оа ~ о под ударением и посредством а без ударения.

2. Против возможности прочтения записи Р. Джемса как божедом говорит еще и наличие h после g, которого нет у него ни в одном случае передачи ж через де, но, если бы не было рядом boghadome, то пришлось бы читать богдом, что вызвало бы законные сомнения и возражения у историков русского языка.

3. Отсутствие обозначения j в этих записях, мне кажется, объясняется не только недослышкой, но и ослабленным произношением его в конце слова. На это указывают еще несколько случаев передачи его буквой а у Р. Джемса: р. 13:10 — solovi'a, р. 17:10 — ne ominУa, р. 45:8 — tassУa. Эти записи читаем как: соловйй, не омануй, тасуй. Буква а в конце слова могла обозначать а, близкое к полугласному й (i).

4. Я не буду повторять здесь приведенных в статье «О записях иностранцев, как источнике по истории русского языка» (Труды Юбилейной сессии Ленинградского университета. Л, 1946. С. 78 сл.) календарных дат в Записной книжке Р.Джемса, показывающих, что ббльшая часть ее была заполнена осенью 1618 и весной 1619 г. Добавлю к сказанному там, что кроме этих дат о постепенном заполнении ее на протяжении одного года может свидетельствовать строгая последовательность описаний и упоминаний о православных церковных праздниках: описание иордани на Крещенье (л. 46:2), масленица и Великий пост (л. 54:1-5), Страстная неделя (л. 61:15), Троицын день (л. 66:5).

5. Платонов С. Ф. Прошлое русского Севера: Очерки по истории колонизации Поморья. Л, 1923. С. 61.

6. Платонов С. Ф. Проблема русского Севера в новейшей историографии // Летопись занятий Археограф, комиссии. XXXV. Л, 1929. С. 106.

7. См.: Огородников С.Ф. Очерк истории города Архангельска в торгово-промышленном отношении. СПб, 1890. С. 80 сл.

8. См. там же. С. 49-53.

9. См.: Грандилевский А. Родина М.В.Ломоносова: Областной крестьянский говор // Сб. ОРЯС (СПб.). 1907. Т. 83, № 5. С. 15.

Текст воспроизведен по изданию: Три иностранных источника по разговорной речи Московской Руси ХVI-ХVII веков. СПб. СПбГУ. 2002