ДОКУМЕНТЫ О НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЕ В РОССИИ В 1612-1613 гг.

№ l

1613 г. не ранее 9 марта. Грамота Земского собора Н. М. Шульгину об избрании на царство Михаила Романова

|л. 13 об.| В Казань великому господину Ефрему митрополиту

В прошлом ¹ во сто двадесят первом году марта в девятый день писали в Казань к Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и ко всему освященному собору и ко всяким людем Казанского государства с Москвы Кирилл, митрополит /л. 14/ Ростовский и Ярославский, Селивестр, архиепископ нареченный Вологоцкий и Великопермский, Герасим, архиепископ Суждальский и Торуский, Феодорит, архиепископ Рязанский и Муромский, Арсений, архиепископ Архангельский, Иосиф, епископ Коломенский и Каширский, и архимандриты и игумены и весь освященный собор и боляра, и окольничие, и стольники, и стряпчие, и дворяня большие, и дворяня из городов, и дети боярские, и атаманы, и казаки, и стрельцы и всякие служилые ² и жилецкие люди.

В нынешнем во сто двадесят первом году писали к тебе и ко всяким людем Казанского государства боярин и воевода князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой да стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарской с товарищи многажды.

Да генваря в двадесят пятый день писали в Казань к преосвященному Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и мы, митрополиты, и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь освященный собор за своими руками и мы, бояря, и околничие, и чашники, и стольники, и дворяня, и всего Московскаго государства всяких чипов люди, чтоб ему, великому господину Ефрему митрополиту, для государскаго обиранья, взяв с собою духовных из всяких чипов выборных, крепких и разумных и постоятельных людей, сколько человек пригоже, ехати к Москве наспех. Да того же дни писали мы к тебе, Никанору Михаиловичу: к Московскому государству работа своя и служба показати, для государского обиранья по совету Казанскаго государства всяких чипов людей, выбрав из них /л. 14 об./ духовных и [253] крепких и разумных и постоятельных людей, сколько человек пригоже, отпустить к нам к Москве с Ефремом, митрополитом Казанским и Свияжским, наспех.

А для того великаго царствеиного и земского дела послали мы в Казань к преосвященному Ефрему митрополиту и к тебе Казанского государства всяких чинов к людем наскоро Живоначальныя троицы с Костромы Ипатского монастыря архимандрита Кирилла, да из Ерославля Всемилостивого спаса келаря старца Порфирия Малыгина, да дворян из Володимира Иоанна Зловидова да Месоеда Лутовинова. И поход великого господина Ефрема митрополита замешкался, а ты Казанского государства выборных всяких чинов людей к Москве не присылывал. А за чем поход великого господина Ефрема митрополита замешкался и для чего ты Казанского государства выборных всяких чинов людей к Москве не присылывал, и великий господин Ефрем митрополит и ты к нам про то февраля по двадесят третие число не писывали.

А изо всех городов мы, митрополиты, и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и протопопы, и выборные всяких чинов люди, к Москве съехались и ожидали от великого господина Ефрема, митрополита Казанского и Свияжского, и Казанского же государства выборных всяких чинов людей многое время, и за ним, великим господином, и за советом Казанского государства всяких чинов людей государское обиранье продлилось многое время.

А изо всех городов Московскаго государства всяких чинов выборные люди, быв без государя многое время и Московское государство видя во всем от польских /л. 15/ и от литовских людей разоряемо и на многие части разделяемо, в конечное сетование и в скорбь преложились и многожды к нам на собор Московского государства всяких чинов служилые и жилетцкие люди с женами и с детьми, с сущими младенцы, с неутшими слезами на многие дни приходя, плакались, видя нас и себя безглавных и безгосударных, и бити челом со многим плачевным и слезным рыданием, чтоб нам всем поскорбети и порадети единодушно и единомышленно о Московском государстве и о себе всем нам и об них о всех.

И много бо времени я ³ не чаючи ³, прося бога милости на Московское государство государя царя обрати из русских людей Московского государства, и ⁴ мы все от мала до велика, всяких чинов люди Московского государства, видя великого господина Ефрема, митрополита Казанского и Свияжского, и Казанского ⁴ же государства всяких чинов выборных людей замотчатье и Московское государство без государя царя от всех враг разоряемо, положили на волю божию и у всех людей Московского государства упросити сроку в государском убираньи до зборного [254] воскресения сто двадесят первого году февруария до двадесят первого числа. И по совету всей земли в соборной церкви Пречистыя богородицы честного и славного ея Успения и по всем соборным храмом и по посадским церквам бога молити и пречистую богородицу и всех святых о том, дабы господь бог праведный належащий гнев свой утолил, над нами надо всеми умилосердился, не оставил нас сирых и дал бы нам бог на Московское государство государя царя из руских людей. И февруария в двадесят первый день на упросной срок в неделю в зборное воскресение мы, митрополит, и архиепископы, /л. 15 об./ и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь освященный собор, молебная совершив, был у нас в царствующем граде Москве всяких чинов с выборными людьми изо всех городов и царствующего града Москвы со всякими жилецкими людьми и говорили и советовали все общим советом, ково на Московское государство отбрати государем царем, и говорили о том многое время, и приговорив и усоветовав все единым и нерозвратным советом, и с совету своего всего Московскаго государства всяких чинов люди принесли к нам, к митрополиту, и архиепископом, и епископом и ко всему освященному собору, и к нам, бояром и ко окольничим и всяких чинов людем, мысль свою порознь.

И по милости божией и пречистыя богородицы и всех святых молитвами совет наш и всяких чинов людей во едину мысль и во едино согласие учинилась на том, чтоб быти на Московском государстве государем царем и великим князем всеа России благословенной отрасли блаженный памяти великого государя царя и великого князя Иоанна Васильевича всеа России самодержца и великие государыни царицы и великие княгини Анастасии Романовны всеа России внуку, а великого государя царя и великого князя Федора Иоанновича всеа России по материю сродству племяннику Михаилу Федоровичу Романову Юрьева.

И мы, видя милость божию надо всеми над нами, что одна мысль о государском обиранье во всех людех, и приговор на том написали и руки свои на том приложили. Да и про то тебе, господину, и /л. 16/ Казанского государства всяким чинов людем ведомо чиним, хотев мы того, чтобы такое государственное дело по милости божией впредь было крепко, твердо и неподвижно.

И до его государскаго обиранья посылали мы Московскаго государства во всех городех и в уездех тех городов во всяких людех тайно проведывати верными людьми, ково чаяти государем царем на Московское государство, и во всех городех и в уездех от мала и до велика та же одна мысль, что быти на Московском государстве государем царем Михаилу Федоровичу Романову Юрьева, а опричь его государя на Московское государство польского, и литовского, и немецкого королей и королевичей, и из иных государств и из Московскаго государства из иноземцов, из царей и из царевичей, и из бояр, и изо всяких чинов людей никого не хотели. [255]

И мы, видя к себе от всяких людей многое их о государском обиранье слезное рыдание и прошение отъбрати, и нарекли всею замлею на Московское государство государем царем великаго государя царя и великаго князя Феодора Ивановича всеа России племянника Михаила Федоровича. Да и потому видя, по настоящему времени, что в Рязанских городех воюет Ивашко Заруцкой с воровскими людьми и прельщает Маринкою и сыном ея, выблядком, многих малодушных людей, а на Беле озере, и на Вологде, и в Галиче, /л. 16 об./ и у Соли Галицкие воюют черкасы, и под Колугою, от Колуги в семи верстах, по тому же стоят черкасы многие люди, а без государя ратные люди, дворяня, и дети боярские, и атаманы, и казаки, и всякие разные люди, на черкас и на Ивашка Заруцкого итти не хотели, а говорили и приходили на нас с великим шумом и ставили нам о государском обиранье в нерадение. И мы потому, не дождався великого господина Ефрема, митрополита Казанского и Свияжского, и Казанского государства выборных людей, отбрали и нарекли на Московское государство быти государем царем и великим князем всеа России Михаилу Феодоровичу.

И тебе бы, господине, и всего Казанского государства всяких чинов людем Казанского государства изо всяких чинов выборных людей, сколько человек [пригоже] ⁵ отпустить к нам к Москве вскоре с Ефремом, митрополитом Казанским и Свияжским, а перед бы тебе, Никонор Михайлович, поход великого господина Ефрема митрополита о своем и всего Казанского государства всяких чинов людей о совете отписати к нам наскоро с нашими посланными. А в том, что вы к нам к общему доброму совету Казанскаго государства выборных всяких чинов людей не прислали, в себе никакими мерами не имели — слышали мы подлинно про ваш совет, что божиею милостию ни в чем к нашему доброму общему совету, к государскому обираныо, не рознитеся, что богу угодно и всей земле, а вам то же годно.

А после прежних наших посланников с Костромы, /л. 17/ Ипатскаго монастыря архимандрита Кирилла и дворян, которые с ним в Казань посланы, писал ты к Москве, к боярину и воеводе ко князю Димитрию Тимофеевичу Трубецкому да к стольнику и воеводе ко князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому с товарищи, что ты из Казани пошол на вора Ивашка Заруцкого со многими знатными людьми, и ныне в дороге идешь на тех. И мы, слыша про твой и Казанского государства про ратных людей поход и видя твое и всех Казанского государства людей Московскому государству и ко всему Российскому царствию радение и прямую вашу службу, хвалу богу соборне воздаем и тебе в том и всех ратных людей Казанского государства похваляем.

И тебе бы, Никонор Михаилович, одноконечно о том порадети, итти бы дорогою на вора на Ивашка Заруцкого не мешкая и над ним промышляти, и колико милосердный бог помощи подаст. [256] А выборных бы людей тебе, господине, изо всяких чинов одноконечно к нам к Москве отпустить и в Казань к великому господину к Ефрему митрополиту отписать, чтобы он для государского поставления подвиг свой к Москве вскоре ⁶. А для того великаго царственного и земского дела послали мы к тебе ныне и всего Казанского государства ко всем ратным и служилым людем, которые идут с тобою в войну на воров, на разорителей православный христианския веры, на Ивашка Заруцкого с товарыщи, Бежецкого Верху Николы чудотворца Антониева монастыря игумена Кирилла да дворян Алексия Игнатьевича Зубова /л. 17 об./ да Ивана Ивановича Боклановского, и в Казань к великому господину и преосвященному Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и всего Казанского государства всяких чинов людем о том от нас писано.

И февруария в двадесят четвертый день, как с собору в Казань к великому господину к Ефрему митрополиту и ко всем людям Казанского государства стали отпускати архимандрита и дворян и посацких людей, и в те поры пришли к нам, ко властей, на собор бояре, и окольничие, и чашннки, и стольники, и стряпчие, и дворяне большие, и дворяне думные, и приказные люди, и дворяне из городов, и жильцы, и дети боярские, и головы стрелецкие, и гости торговые, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и пушкари, и затинщики, и всякие служилые и жилецкие люди, и всего Московского государства и из городов всяких чинов люди, и волостные крестьяня от Литовские, и от Крымские, и от Немецкие украины, Заводских и Поморских, и северных всех городов, московские жильцы, черные всякие люди с женами, и с детьми, и с сущими младенцы и били челом, чтобы нам послати к нему, великому государю, вскоре и молити его, великого государя, чтобы он, великий государь, подвиг свой учинил в царствующий град Москву на свой данный ему от бога царский престол, а без него бы ему, великому государю, крест целовати. А мы, господин Никонор Михаилович, в соборной /л. 18/ церкви Пресвятыя богородицы, молебная совершив, по общему всемирному совету и по прошению всеа земли к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа России с Москвы посылаем на Кострому в вотчину его царского величества властей и бояр, и окольничих, и стольников, и стряпчих, и дворян, и жильцов, и из городов и изо всяких чинов выборных людей. А мы, бояре, и окольничие, и чашники, и стольники, и стряпчие и дворяне большие, и дворяне же, и дьяки думные, и дворяне из городов, и дьяки из приказов, и приказные люди, и дети боярские, и головы стрелецкие и казацкие, и сотники, и гости, и торговые люди, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и затинщики, и воротники, и посатские, и жилетские, и всего Московского царства всех городов всяких чинов выборных и невыборных люди, [257] по общему всемирному совету всею землею учали целовати ему, государю, животворящий крест господень на том, что нам ему, великому государю царю и великому князю Михаилу Феодоровичу всеа России самодержцу, служнти, и прямити, и добра хотетиво всем, вправду, безо всякие хитрости, а иных государств, опричь его, государя, никого, и Маринки и сына ея, на Московское государство не хотети, и польского, и литовского, и немецкого короля и королевичей, и царей и царевичей из Московского государства никого не хотети.

И вам, господа, помня прежнюю свою многую службу /л. 18 об./ к Московскому государству и радение, ныне, видя над собою милость божию и общей совет всего Московского государства, быти с нами по-прежнему в вечном совете под державою великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа России так же, как есте были в прежних летех при дяде его блаженныя памяти при великом государе царе и великом князе Феодоре Ивановиче всеа России, и ему, великому государю, служили, и прямили, и добра хотели.

А то вам, господам, и самим мочно разумети и неведущих всяких людей вразумляти, применяяся к милости божией и ко взысканию всех нас и вас, как такая милость божия и пречистыя богородицы, общей нашей надежды христианския заступницы, над нами и над вами, надо всеми падшими, до конца взыскалася. Господь бог умилосердися над нами над всеми, от польских и от литовских людей Московское государство царствующий град очистил и в царствующем граде Москве всех бедствующих и до конца погибающих из Москвы, что из адовых жилищ, свободи. Также и нынешнее наставшее ко всем нам, Московского государства, и к вам, Казанского государства, и безглавных и к безгосударным великую и неизреченную милость божию и общея нашия христианския надежди и заступницы пресвятыя богородицы милость и всех святых заступление и покров падствующих нас и сиротствующих вновь от земли возводит. /л. 19/

И дал нам господь бог общим всемирным советом блага и благочестивого корени и от благих и праведных родителей благую же и праведную и благословенную отрасль, великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа России самодержца. По благочестию второго дал нам бог государя царя и великого князя Феодора Иоанновича всеа России, ни по чьему заводу и крамоле, бог ево, государя, на той великий царский престол изобрал мимо всех людей, по своей неизреченной милости, и всем людем о его царском обиранье бог в сердца вложил едину мысль и утверждение.

К сей грамоте мы, митрополит Кирилл Ростовский и Ярославский, и архиепископы, и епископы, архимандриты, и игумены, и весь освященный собор, и бояре, и окольничие, и чашники, и стольники, и стряпчие, и дворяня думные, и дворяня из городов, и жильцы, и головы и стрелецкие и казацкие, и сотники, и дети боярские, и гости, и торговые люди, и атаманы, и казаки, [258] и стрельцы, и всяких чинов выборные люди изо всех городов всего Московского государства, руки свои приложили.

Писан на Москве лета 7121 февруария в 22 день.

ГИМ. ОР. Собрание Уварова. № 160. Л. 13 об.- 19. Копия XVIII в.

№ 2

1627 г. не позднее 31 мая ⁷. Челобитная дьяка Ивана Поздеева о пожаловании его поместным и денежным окладом

|л. 984| Государыне великой старице иноки Марфы Ивановны бьет челом безсемейной холоп ваш [Ива]шко ⁸ Поздеев.

Вашего государева жалованья мне, холопу вашему, денежной оклад пятьдесят рублев, помесной пятьсот чети. А которые, государыня, диаки были верстаны со мною вместе в такие же оклады, и тем диаком оклады ныне учинены болыни того: по семидесяти и по осмидесяти рублев, а послуг их не бывало. А которые, государыня, и ныне вновь ис подьячих в дияцех, и тем оклады учинены по штидесяти рублев, а помесные против того, а меньши тое статьи нет. А иным диаком оклады большие по тушинскому верстанью, а я, холоп ваш, в Тушине не бывал. И перед теми, государыня, передо всеми диаки мне, холопу вашему, под старость в окладе стало позорно. А отец мой и братья побиты на ваших государевых службах, и никого наших Поздеевых, опричь меня, нет. А как я, холоп в[аш] ⁹, был на Вятке, и мое службишко ко государю было, в те поры ис Казани Никонор Шульгин с своим советником с казанцом с посадцким старостою с Федором Оботуровым, умысля без мирского ведома, присылал ис Казани на Вятку, а велел по записи крест целовати на том, что вяцким городом быти х Казанскому государству, а Московского государьства ни в чем не слушати, и с Казанским государьством стояти за один, и друг друга не подати, и для государева царьского оберанья выборных людей и денежных доходов к Москве не посылать, а прислати в Казань. И я, холоп ваш, за то стоял и вятчаном говорил накрепко, что исконе вечно вяцкие городы к Московскому государьству, а х Казани не бывали, и вперед от Московского государьства отстать не уметь, и выборных бы людей послали к Москве. А только зделати им по никонорове присылке, и им, вятчаном, от государя вперед никоторыми делы не пробудет. И вятчане, государь, советовав меж собою, по никонорове присылке по записи креста не целовали и денежных доходов в те поры в Казань не послали. И за то, государыня, Никонор, осердясь, прислал ис Казани на Вятку с Никитою Онучиным пятьсот человек стрельцов с вогненым боем, и вятчан, которые со мною стояли крепко, велел, за приставом сковав, прислати в Казань, и многие денежные доходы велел, на всех вятчанех доправя, в Казань же прислати, и тех вятчан двунатцати человек в Казани [259] велел повесити, и денежные многие доходы роздавал, где ему годно, а сам ис Казани пошол в Арзамас и шол умышленьем добре мешкотно. А без собя и по меня, холопа вашего, велел послати пристава и до себя в Казани в тюрьму посадить, и в тюрьме сидел долгое время, и многую нужу терпел, и ждал от Никонора смертного часа. И его, Никонора, за его воровство, как шол назад, всем Казанским государьством в Казань не пустили, и город заперли, и стали на городе своими головами, а за государя всем Казанским государьством велели молебны пети з звоном и крест целовати. А которые прямили государю, а Никонор, мстя тому ¹⁰, сажал их в тюрьму, и тех всех и меня, холопа вашего, ис тюрьмы выпустили, а в наше место посажали в тюрьму того его советника посадцкого старосту Федора Оботурова и Никонорово родство и советников. И в те поры о том о всем ко государю к Москве всем Казанским государьством подлинно писали.

Государыня великая старица инока Марфа Ивановна! Пожалуй, государыня, смилуйся надо мною, безсемейным холопом вашим, сама, государыня, пожалуй, а сыну своему, государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии, буди обо мне заступница, чтоб в своем государеве денежном и помесном окладе меня пожаловал, велел поверстати к моей бра[тии] ¹¹ к дияком, кому яз, холоп ваш, в версту, чтоб я, холоп ваш, перед своею братею в окладе под старость позорен не был. А о том, государыня, докладная выписка у думного дьяка у Федора Лихачева, и по той бы выписке государь пожаловал, велел доложить себя, государя. Государыня великая старица инока Марфа Ивановна, смилуйся, пожалуй!

На л. 984 об.:

Государь пожаловал, велел по делу доложить себя, государя. 135-го ¹² майя в 31 день диоком думному Федору Лихачеву да Михаилу Данилову. Государь царь и великий кн[язь] ¹³ Михаило Федорович всеа Русии пожаловал, велел по делу доложить себя, государя ¹². Диок ¹⁴ Василей Волков ¹⁴.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Приказного стола. Д. 19. Л. 984. Подлинник.

№ 3

1618 г. августа. Грамота из приказа Казанского дворца в Тобольск к воеводе кн. И. С. Куракину и дьяку И. Г. Булыгину о заключении в тюрьму Никонора Шульгина и отправке в Мангазею Данила Кобелева

|л. 49| От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь в Тоболской город боярину нашему и воеводе князю Ивану Семеновичю Куракину да диаку нашему Ивану Булыгину. [260]

По нашему указу послан от нас с Москвы в нашей опале в Сибирь /л. 49 об./ в Тоболской город з Богданом Нарматским да з Буяном Порецким Никонор Шульгин, да с ним для его нужи человек его Федка Дмитреев, да Иванов человек Салтыкова Данилко Кобелев. И как к вам ся наша грамота придет, а Богдан и Буян в Сибирь в Тобольской город Никонора Шульгина да Данилка Кобелева привезют, и вы б у него Никонора Шульгина да Данилка велели взяти, и велели Никонора посадити в ¹⁵ Тобольску ¹⁵ в тюрьму /л. 50/ до нашего указу, и велели его беречи, чтоб он дурна над собою никоторого не учинил, а корму Никонору велели давати по два алтына на день, а Данилка Кобелева послали в ¹⁶ Мангазею, с кем буде пригоже ¹⁶, а в Монгазею к Петру Волынскому от нас о том Данилке писано ж. А как у Богдана и у Буяна Никонора Шульгина и Данилка возмете и с кем именем Данилка в Монгазею пошлете, и вы б о том отписали к нам к Москве, а отписку /л. 50 об./ велели отдати в Приказе Казанского дворца боярину нашему князю Алексею Юрьевичю Ситцкому да диоком нашим Федору Опраксину да Богдану Губину.

Писана на Москве в лета 7126-го августа в 8 день. А подлиная государева грамота за приписью диака Богдана Губина прислана в Тоболеск во 127-ом году генваря в 14 день.

ЦГАДА. Ф. Портфели Г. Ф. Миллера. Портф. 541. Л. 49-50 об. Копия XVII в.

№ 4

1619 г. июля 9. Отписка из Тобольска воеводы кн. И. С. Куракина и дьяка И. Г. Булыгина в Приказ Казанского дворца о заключении в тюрьму Никонора Шульгина и отправке в Березов Данила Кобелева

|л.334| Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Ивашко Куракин, Ивашко Булыгин челом бьют.

В нынешнем, государь, во 127-ом году генваря в 4 день ¹⁷ в твоей государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоте за приписью твоего государева дияка Богдана Губина писана к нам, холопем твоим, з Богданом Нарматцким да з Буяном Порецким, что посланы с ними /л. 334 об./ в твоей государеве опале Никонор Шульгин, да для его нужен человек ево Федька, да Иванов человек Салтыкова Данилко Кобелев. И как к нам Никонора и Данилька Богдан и Буян в Тоболеск привезут, и нам, холопем твоим, Никонора взяв, велено посадити в тюрьму до твоего государева указу, а Данилка велено послати в Мангазею к Петру Волынскому. И ¹⁸ мы, холопи твои ¹⁸, Никонора Шульгина взяв, посадили в тюрьму, а Данилка Кобелева послали [261] мы, холопи твои, з Богданом же Нармацким на Березов, а к Василью Нар/л. 335/мацкому о том писали, чтоб он, Данилка взяв у Богдана, послал в Мангазею. И Василей Нармацкой к нам, холопем твоим, писал, что он Данилка у Богдана взял, а пошлет в Мангазею, как пойдут служывые люди на годовую прежним служивым людем на перемену.

Такова отписка послана ко государю з Богданом Нармацким во 127-ом году июля в 9 день.

ЦГАДА. Ф. Портфели Г. Ф. Миллера. Портф. 541. Л. 334-335. Копия XVII в.

№ 5

1613 г. марта 18. Грамота в Торжок к воеводам кн. М. В. Белосельскому и И. С. Урусову о действиях против казачьего отряда Л. С. Плещеева

|л. 285| От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Торжок к воеводам нашим князю Михаилу Васильевичю Белосельскому да Ивану Степановичю Урусову.

Марта в 16 день писали есте к нам, что марта в 3 день побежал ис Торшку бежечанин Левонтей Степанов /л. 286/ сын Плещеев, и прибрал к себе воров, и стал в острошке в Новгороцком уезде блиско Новоторшсково рубежа, и крестьян грабят, и насильства чинят великие, и нам бы вам о том велети указ учинить. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б на тех воров, на Левку Плещеева с товарыщи, послали посылку — дворян, и детей боярских, и стрельцов, а велели их, переимав, к себе привести. А как их к вам приведут, и вы б их посажали [в тюрьму да о том к нам отписали.

Писана на Москве лета 7121-го марта в 18 день.] ¹⁹

На л. 286 об.:

В Торжок к воеводам нашим князю Михаилу Васильевичю Белосельскому да Ивану Степановичу Урусову. Марта ²⁰ в 24 день привез Семо... ²⁰

132-го ²¹.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Поместного стола. Д. 1. Л. 285-286. Подлинник.

№ 6

1622 г. не ранее 7 февраля ²². Расспросные речи Л. С. Плещеева

Вклепываетца, государь, воровский Федор Дементеев в моих крепостных людей, а сказывает, буттося те мои люди, Мишка да [262] Ондрюшка, ево. И те, государь, мои люди, Мишка да Ондрюшка Ждановы, бывали старинные люди и крепостные Григорья Очина Плещеева да сына ево Петра. И по старинному, государь, холопству и по старой крепости Петр Григорьев сын Плещеев в том Мишке, которого называет Федор своим, бил челом на меня в Холопье приказе и приставливал ко мне до Федорова челобитья и до суда. И того, государь, старинново своего крепостного человека Мишки Петр Плещеев поступился мне до Федорова челобитья и до суда и запись на себя дал. А старая, государь, Петрова кабала на Мишку, и на Мишкину мать, и па Мишкина брата на Степанка 106-го году и нынеча в Холопье приказе в суде, и по той, государь, по старой крепости большой Мишкин брат Степанка выдан Петру Плещееву в Холопье приказе. И тот, государь, Федор вклепываетца в моих людей воровский /л. 156/.

Да Федор же, государь, Дементеев сказал в прежнем Мишкине суде, буттося тот мой человек Мишка и з братом с Ондрюшкою служат у него от зяблова году без отходу. А как, государь, я у Федора вынел Мишкина брата Ондрюшку, и он, Ондрюшка, в приводе сказал, буттося он служит у Федора лет з десять, а в суде, государь, тот мой человек Ондрюшка с приводною запискою речи рознил, а сказал по Федорову наученью, буттося живет у Федора от зяблова году, а наперед Федора, буттося жили у Ивана Ивановича Годунова, а после Ивана у семьи ево, у Орины Никитишны, а после Орины Никитишны у Григорья Плещеева. И тот, государь, Ондрюшка сказывал воровский по наученыо Федора Дементеева. Зяблому, государь, году болши дватцати лет, а Ивана, государь, Ивановича вор уморил в Колуге тому лет з двенатцать, а Григорья Никонор уморил в Козани тому лет с одиннатцать. И тот, государь, Федор фклепываетца в моих людей воровский, те люди бывали Григорья Плещеева да сына ево Петра, а старая, государь, Петрова кобала и нынеча в Холопье приказе./л. 157/

А те, государь, мои люди, Мишка и Ондрюшка, окроме Григорья Плещеева ни у кого не служивали, а старинные и крепосные люди Григорья Плещеева да сына ево Петра. И старая, государь, крепость Петра Григорьева сына Плещеева 106-го году и ныне е Холопье приказе в суде, и по той, государь, Петровой по старой крепости большой Мишкин и Ондрюшкин брат Степанка и выдал Петру Плещееву.

Да Федор же, государь, Дементеев сказал в прежнем суде, буттося те мои люди, Мишка и з братом с Ондрюшкою, у него служат от зяблого году без отходу, и те, государь, мои люди, Мишка и Ондрюшка, старинные н крепосные люди Григорья Плещеева да сына ево Петра, а служили у Григорья и по Григорьеву смерть.

А как был Григорей при царе Василье на Самаре два года, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, служили у Григорья. А как после того Григорей был в Колуге, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были у Григорья же. А как Григорей был на [263] Кошире, и с Коширы приехал к Москве при Желтовском, и был на Москве, и с Москвы съехал в Володемер ²³, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были у Григорья же. И как Григорей при боярех был под Москвою, и послали Григорья бояре в Орзамас, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были у Григорья же. А как по Федорову заводу Дементеева Григорья в Орзамасе ограбили и, сковав, свезли к Никонору в Козань, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были /л. 158/ з Григорьем же в Козани и сидели в тюрьме в Козани. А как Григорья Никонор уморил, и тот Мишка и з братом с Ондрюшкою пришли под Москву, и били челом мне во 121-ом году, и кабалу на себя дали, и в книги та кабала писана. А как тот Мишка и з братом с Ондрюшкою от меня збежали а прошлом во 122-ом году, и в их побеге у меня и явка дана, а они ф той явки написаны имянно /л. 159/.

Да Федор же, государь, Дементеев сказал в Мишкине суде, буттося Григорей Плещеев у него взял Мишку и Ондрюшку силою в те поры, как в Орзамазе был при боярех, и тот, государь, Федор, сказывает воровский. Григорья Плещеева в Орзамазе по его, Федорову, заводу ограбили и, связав, свезли к Никонору в Казань. А как Григорья ограбили и, связав, к Никонору в Казань свезли, и тех людей свезли с ним же, связав, а в Казани, государь, те люди сидели в тюрьме по то время, покаместа Никонор и Григорья уморил. А как, государь, Григорья Никонор уморил в Казани, и те люди пришли ис Казани под Москву и били челом мне. А только б, государь, были те мои люди, Мишка и Ондрюшка, Федоровы, и их бы з Григорьем, связав, в Казань не водили, и в тюрьме з Григорьем не сидели б. А в прежнем, государь, Мишкине суде, как искал на мне, и он, Федор ²⁴, сказал, буттося те мои люди жили у него от зяблово году без отходу, а как искал на Мишке, и он сказал, буттось их Григорей взял сильно, как был в Орзамазе. /л. 160/

Да Федор же, государь, Дементеев слался в Мишкине суде на Мишкину мать, и он, государь, Федор, на Мишкину мать слался воровский, потому Мишкина, государь, и Ондрюшкина мать крепосная роба брата моего Петра Плещеева, а живет и ныне у Федора Дементеева с моим беглым человеком, а своим сыном с Ондрюшкою. И по Федорову, государь, и по ее наученью тот мои человек Ондрюшка и нынеча от меня оттягиваетца. И той, государь, Мишкиной матери, что Федор Дементеев велит говорить, то она станет и говорить, потому что она живет у него, Федора, а сына своего Ондрюшку научает от меня оттягиваться с Федором вместе, а только, государь, ей не говорить по Федоре, и он, Федор, велит ей учинить смертное убойство, а только, государь, Федор Дементеев и племянника своего родного ис поместья в воду посадил, да он жа, Федор, здесь на Москве убил, подговоря, человека из животов, да и потому, государь, та старица станет по [264] Федорову веленью говорить, что сын ее Ондрюшка он меня оттягиваетца и ныне по ее веленью. И я, государь, на тое старицу шлюсь в послушество, потому что она живет у Федора и научает сына своего от меня оттягиватьца с Федором вместе. Да и человек, государь, мои Мишка на тое свою мать в суде не слался ж, потому же что она живет у Федора и сына своего Ондрюшку, а ево, Мишкина, брата научает с Федором вместе от меня оттягиватьца, бояся от Федора смертнова убойства ж, да и для того станет по Федорову веленью говорить, чтобы детем ее быть с нею ж у Федора вместе. А старая, государь, Петрова кобала на тое Мишкину мать, на которую Федор шлетца, и нынеча в Холопье приказе в суде, и по той крепости сын ее Степанка, а Мишкин большой брат выдан Петру Плещееву в Холопье приказе, потому, государь, на тое старицу шлюсь в послушеству /л. 161/ да Федор же, государь, Дементеев слался в Мишкине в суде на друзей своих, и хлебояжцов и на племя свое, а сказал, буттося те мои люди у нево жевут от лихолетья, и те, государь, мои люди старинные и крепостные Григорья Плещеева да сына ево Петра, а служили, государь, у Григорья и по Григорьеву смерть. А старая, государь, Петрова кобала на отца Мишкина, и на мать, и на Мишкину, и на брата его на Степанка и нынеча в Холопье приказе в суде, и Мишкин брат Степанка выдан по ней Потру Плещееву в Холопье приказе. И я, государь, на те на все Федоровы ссылки шлюсь в послушество, потому что те ссылошные люди ему, Федору, многие в племянстве, а иные друзьи, а иные хлебояжцы, — да и город их один, а он, Федор, с ними испомещен в Понизовых городех в тех же, на которых он слался, а иные, государь, у него, Федора, многие закабалены и задолжены, а с торговыми, государь, со многими людьми торгует на вскладе. А мне, государь, те ссылошные люди недрузи, потому что в Орзамазе дядю моего Григорья Плещеева, связав, к Никонору отвели и с Никонором вместе дядю моего Григорья уморили и потому, государь, мне недрузи, что бивали челом государю многие арзамасцы, и олаторцы, и русские люди, и тотарове, и мордва на братью мою на Льва да на Ива/л. 162/на, и яз с ними за братью со многими в недружбе. Да и потому, государь, на них шлюсь в послушество, что тот Федор в Понизовых городех бывал в воеводех, и в дозорщиках, и на Низу в головах в писменых, и на службах в головах в сотенных, а тех Понизовых городов дворяне и дети боярские бывали с ним. А как он, Федор, был в Астрахани в писменых головах, и торговые люди в Астрахань ис Понизовых городов приезжали многие, и он, Федор, со многими торговал на вскладе, и ему, государь, в Понизовых городех дворяне и дети боярские и торговые посадцкие люди друзья и хлебояжцы, а иные многие в племянстве, потому, государь, на них шлюсь в послушество, да и человек, государь, мои Мишка на них слался в послушество потому ж. [265]

На л. 155 об.:

Федор сказал: ищет он от лихолетья, а то делалось до нево, а Петр на нево бил челом, как хотел.

На л. 161 об.:

Тот Федор сказал: Мишкина мать служила у Григория до лихолетья, а то во он не ведает, как Петру Степанко выдан.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Поместного стола. Д. 1. Л. 155-162. Подлинник.

№ 7

1623 г. не ранее 5 августа ²⁵. Расспросные речи Л. С. Плещеева

|л. 254| Бьет, государь, челом Федор Дементеев государю и лживит записные московские кобальные книги 121-го году, а сказывает, бутто я те книги нарядил в нынешним году, а во 121-ом году бутта меня на Москве не была, а был с козаками. И тот, государь, Федор бьет челом государю воровски ложна. Как, государь, бояря Москву очистили, и я, государь, на Москве при боярех во 121-ом году был, и тех холопей, Мишку и Ондрюшку, принел здесь на Москве, и кобалу на них взял, и в книги та кобала здесь на Москве записана. Да ф то жа, государь, время, живучи я на Москве при боярех во 121-ом году, бил челом о поместьях с Ываном Гурьевы в ²⁶ Новгороцком уезде ²⁶ на княз Ивана Путятина, да на Федора Тахтамышева, да на Микифора Байчюрова, да на Якова Аналеева, и те нам поместья даны, и те дачи и нынеча в Помесном приказе. И в том, государь, шлюсь из виноватых в Поместном приказе на свое челобитье и на помесные дачи 121-го году, что я на Москве при боярех во 121-ом году был.

А что, государь, сказывает Федор Дементеев, бутто я с козаками воровал, и яз, государь, с казаками не воровывал, а был я с козаками после того, как на тех холопей, на Мишку и на Ондрюшку, кабалу имал здесь на Москве и после того, как мне бояря на Москве во 121-ом году поместья дали с Ываном Гурьевым. А пошот я с козаками ф те поры, как приехал ф Торжок ко князь Михаилу Белосельскому с помесною грамотою, что нам с Ываном Гурьевым бояря дали поместья. И князь Михаила нам теми поместями владеть не дал для того, что теми поместьями владел сам. А ф ту, государь, пору в Новогороцком уезде стояли немецкие люди, и князь /л. 255/ Михаила Белосельской и новаторцы с немецкими людьми ссылались и торговали без ведома бояр, которые Москву очистили. И в то жа, государь, время пришли пот Торжок козаки и учали мне говорить, чтоб мне у них быть воеводаю, а итить с ними на немец. И я, государь, с козаками пошол в Новгороцкой уест на немецких людей и в Удомле немец побил, а после того немец побил в Устреке. И как, государь, по прашенью всево Московского государства всяких чинов людей бог нам [266] дал на Московское государьства государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, и прислал государь из Ерославля воевод, князь Семена Прозоровскова да Левонтья Вельяминова, очищать город у немец. И князь Семен и Левонтей сошлись со мною в Устреке в Новгороцком уезде блиска Тихвины, и с немецкими, и с литовскими, и с рускими людьми под Устрекою были многие бои, и взяли Тихвину. А которые козаки были со мною, и тем козаком государь указал быть со князем Семеном да с Левонтьем, а мне государь велел быть с Тихвины к Москве. И яз, государь, ф то время лежал на Тихвине ранен, и занелась осада, и яз на Тихвине сидел в осаде, и за государя на многих боех бился, и ранен многижды, и на поединках за государя бился щестью. И за те службы государь меня пожаловал помесным окладом, и четвертным денежным жалованьем, и поместьям, и та моя служба извесна государю, и золотые мне на Тихвине за тое службу даваны.

А что Федор Дементеев бьет челом государю, а сказывает, что писал князь Михаи[л] ²⁷ Белосельской ис Торшку на меня, бутто я с козаками воровал и против государевых людей бился, и я, государь, с козаками не воровывал и против государевых людей л.256 нигде не бивался. /л. 256/ А со князь Михаилам, государь, Белосельским во 121-ом году у меня была брань, что он мне по боярской грамоте поместьям владеть не дал. Да с тем жа князь Михаилом у меня была брань за то, что он, князь Михаило, и новоторцы всякие люди с немцами ссылались и всякими товары торговали без ведома бояр, которые стояли под Москвою и Москву очистили. И как, государь, я в Новгороцком уезде в Удомле немец побил, и князь Михаилу и новаторцам с немцами ссылатьца и торговать не дал. И будет, государь, князь Михаила и писал на меня к Москве ф те поры, мстя недружбу для своей корысти, что ему и новаторцами с немцами ссылатьца и торговать не дал, а до сех, государь, мест про такие отписки я не слыхал. А будет, государь, такие отписки объявятьца нынеча и яз, государь, о том челом бью государю на князь Михаила в своем бесчестье об оборони, что он такие отписки писал на меня ложна. И тот, государь, Федор бьет челом государю воровски для того, чтоб ему делом волочить.

А в холопех, государь, своих, в Мишке да в Ондрюшке, челом бью государю об указе, чтоб государь меня пожаловал, велел указ учинить по своему государьскому уложеныо, и по крепостям, но записным по московским по кабальным книгам, и по явке, которая дана на тех моих холопей во 123-ем году. А что, государь, Федор Дементеев лживит записные московские кобальные книги, стокався з беглыми с моими холопи и с матерью их воровски ложна, те, государь, книги не воровские. А кобалы ф тех книгах записынаны на холопей на боярских, и на окольничих, и всяких чинов людей, и по тем, государь, книгам в Холопье приказе [267] многие люди отдаваны, и тем книгам /л. 257/ верят. А за приписью те книги дняка Пешка Жукова, а писаны, государь, те книги не в Холопье приказе, те, государь, книги сиденья князь Федора Волконскова. А сидел князь Федор при боярех, как Москву очистили, а приказаны были ему ф те поры ведать многие дела судные, и разбойные, и татиные, и холопьи, и всякие земьские дела. А дияки с ним сидели Пешак Жуков да Яков Демидов, а дьячие, государь, у них и ²⁸ и пишщики ²⁸ ф те поры в приказе сидели многие для того, что были им приказаны многие дела. А которай, государь, подьячей на людей моих кобалу ф книги записывал, и тот подьячей ф тех книгах не одное мою кабалу записывал. А которай, государь, подьячай на людей моих кобалу писал и которай подьячей у кобалы в послусех, Федор Толмачев да Дмитрей Сандырев, и те, государь, подьячие здесь на Москве многие лета писали кобалы на холопей и всякие крепости бояром, и окольничим, и всяким людем, и то, государь, ведома в Холопье приказе в записных ф кабальных книгах и на площади подьячим. А что, государь, Федор сказывает, что с людей с моих кобальных пошлин не взято, и в тех, государь, книгах пошлин не взято со многих кобал. А в те, государь, поры, во 121-ом году, во всех приказех у многих у нашей братьи пошлин не имали, и про те, государь, пошлины, что не иманы с кобал и с ыных со всяких дел, Холопья приказу судьи докладывали государя и те книги ко государю и к бояром взносили, и то государь в вину никому не поставил, с которых пошлины не иманы, а указал государь пошлины прошлых годов збирать во всех приказех и в городех. А по государеву указу и по соборному уло/л. 258/женью во всех государевых приказех и во всех городех всякие дела, и всякие крепости, и всякие книги крепки диячьею приписью. А те, государь, кобальные книги за дьячьею приписью Пешка Жукова, а льживы по се поры те книги не бывали. А воровство, государь, Федора Дементеева ведома, и наперед сево он, Федор, ф том же холопье деле лживил крепость, подговоря у меня девку Каптелинку, и про то, государь, сыскана, что он лживил крепость воровски, и та девка отдана мне. Да и то его воровство ведама: у многих у нашей братьи людей и крестьян з животами подговаривал, тем он и промышляет.

И челом бью государю, чтоб государь меня, холопа своего, пожаловал, велел дать на Федора в моем бесчестье мне оборон, чтоб таким вором не повадна было вперет называть ворами, хто государю служит, и не повадна была у нащей братьи холопей подговаривать и книг и крепостей лживить ²⁹.

А ³⁰ сю роспись писал яз. Левонтей, своею рукою ³⁰.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Поместного стола. Д. 1. Л. 254-258. Подлинник.

ДОКУМЕНТЫ О НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЕ В РОССИИ В 1612-1613 гг.

Комментарии