Хакасскому народу посвящается.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящий сборник материалов по истории русско-хакасских отношений состоит в основном из малоизвестных русских документик, подобранных в архивохранилищах г. Москвы и Санкт-Петербурге. Данные русские источники охватывают период с 1609 г, т. с. с начала соприкосновения русских служилых людей с енисейскими кыргызами и до 1727 г., когда согласно Буринского пограничного трактата Кяхтинского мири Хакасию была присоединена к России.

Политические отношения между Россией и Кыргызской землей, продолжавшиеся целое столетие, вскрывают внутреннее и внешнее положение енисейских кыргызов. Цель настоящего сборника — дать документальную базу для исследования истории присоединения Хакасии к России, а также выяснить роль и значение Хакасии в Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху позднего средневековья.

Рассматриваемый период в истории русско-хакасских отношений не достаточно освещен в ранее опубликованных документах. В различных изданиях документы о енисейских кыргызах были подобраны попутно, в связи с политикой Росии и Южной Сибири, с государством Алтын-ханов и Джунгарией. Некоторые русские документы о енисейских кыргызах частично были опубликованы в таких сборниках, как: Дополнении к Актим историческим (ДАИ), т, т III, IV, V, VI, VII, VIII. X. Спб., 1848-1807 гг.; Памятники Сибирской истории и XVIII в. кн. I (1700-1713 гг.), СПб., 1882 г.; Сборник князя Хилкова, СПб, 1879 г.; Русская историческая библиотека (РИБ), т.т. II, VIII, СПб., 1875-1884 гг.; Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607-1639 гг. 1959 г. и Материалы по истории русско-монгольских отношений 1636-1654 гг., М., 1974.

Данная книга является первым сборником русских архивных документов, отражающих отношения России с Хакасией в XVII — начале XVIII вв. Нами были подобраны только те документы, которые подробно характеризовали хакасские племена, их административное устройство и [6] политику России по отношению к так называемым енисейским кыргызам.

Русские документы подобраны нами из Центрального государственного архива древних актов в г. Москве (ЦГАДА) и Архива Академии наук Российской Академии в г. Санкт- Петербурге (ААН). В ЦГАДА самым богатым материалом об енисейских кыргызах располагает «Сибирский приказ». Сначала всеми делами, относящимися к енисейским кыргызам, заведовал Приказ Казанского дворца, а с его ликвидацией в 1637 г., дела передались в ведение Сибирского приказа, поэтому в данном учреждении (фонды получили названия учреждения) сосредоточены все материалы об енисейских кыргызах с начала XVII в. и до начала XVIII в. Документы представляют собой грамоты от Приказа Казанского дворца и Сибирского приказа, отписки воевод сибирских городов, статейные списки русских послов, ездивших в Хакасию для переговоров, письма кыргызских князей к русскому царю, записи о приеме кыргызских послов в Москве, донесения русских военноначальников, возглавлявших военные походы в Хакасию, показания служилых людей, побывавших в Кыргызской земле и т. п.

Документы, взятые из Архива Академии наук, носят такой же характер. Здесь в основном хранятся материалы из портфелей Миллера, который, будучи в Сибири, собирал их из различных архивов сибирских городов.

Передача текста документов производится в соответствии с «Правилами издания исторических документов» (М., 1956 г.). В каждом документе дается заголовок, отражающий содержание. В датировках указаны только годы написания данного документа и они даны в хронологическом порядке. В конце каждого документа указаны архив, фонды и столбцы, откуда взят данный документ. Собственные имена в каждом документе даны так, как они написаны в подлиннике, без изменения. Мягкий знак в словах употребляется по современному правописанию. Утраченные места текста восстанавливаются в скобках по смыслу предложения.

Весь архивный материал данного сборника подобран историком А. Абдыкалыковым, посвятившего проблеме изучения енисейских кыргызов всю свою жизнь. Предисловие, Введение и Приложения написаны заведующим Лабораторией этнографии НИС Хакасского гос. университета им. Н. Ф. Катанова академиком, д. и. н. В. Я. Бутанаевым. [7] Кроме того им выявлены документы начала XVIII в. (№ № 58, 59, 63-70), собранные из различных архивохранилищ России.

Авторы признательны Н. И. Копкоевой за предоставленную возможность ознакомиться с небольшой частью личного архива ее супруга, историка К. Г. Копкоева, три документа из которого (№ 57, 61, 62) используются нами. Авторы также выражают благодарность красноярскому историку Г. Ф. Быконе за консультации и помощь в подготовке этой книги. [9]

ИСТОРИЯ ПРИСОЕДИНЕНИЯ ХАКАСИИ К РОССИИ

В XVI—XVII вв. история Северной Азии ознаменовалась крупными политическими событиями. Произошло присоединимте Сибири к Российскому государству. Начался процесс населения и хозяйственного освоения громадных просторов русским народом. В Центральной Азии возникли монгольские феодальные образования Алтын-ханов и Джунгария. Енисейские кыргызы, как называли русские документы предков хакасов, оказались между «жерновами» этих государств. Вдоль их северной границы были построены остроги: Томск (1604 г.), Кузнецк (1618 г.), Красноярск (1628 г.) и Канск (1636 г.), ставшие оплотом обороны Российской державы. В течение XVII в. со стороны кыргызов велась ожесточенная борьба за свое господство в Южной Сибири.

Енисейские кыргызы, создавшие в раннем средневековье свое государство, просуществовали в долине Среднего Енисея как господствующий этнос около двух тысяч лет вплоть до начала XVIII в.

В эпоху позднего средневековья различные племенные группы Хакасско-Минусинской котловины под эгидой кыргызов, оставшихся после монгольского завоевания, образовали единую этносоциальную общность «Хонгор» или «Хонгорай». Основанием для подобного заключения являются показания широкого круга источников и, в первую очередь, письменных документов XVII-XVIII вв. Кроме того, богатое фольклорное наследие народов Южной Сибири сохранило для нас термин «хонгорай» в качестве одного из старинных названий хакасов и Хакасии. В хакасском языке, в результате стяжения, это слово стало звучать как «хоорай» (хоорый, хоорий, хоори, хоор). Оно широко употреблялось в героическом эпосе, исторических преданиях, песнях, пословицах и загадках. Например: «Хоос полган малдыц ээзи, Хоорай полган чурттыц ээзи» — хозяин многочисленного скота, властелин страны хоорай; «Хоорай чуртаан чир аймагында хомзынмин чуртаан чон чогыл» — в краю, где обитает народ хоорай, нет людей, которые жили бы без печали и т. д. Еще в первой половине XIX в. известный ученый А. Кастрен сообщал, что именем «Хонгорай» обозначаются «вообще все татары (т. е. хакасы — В. Б.), платящие подать в Красноярск». Во время путешествия П. Чихачева по Алтаю и Туве тувинцам слово хакас было совсем неизвестно. Они только [10] знали, что, перебравшись через Саяны и продвигаясь на север, попадешь в страну, населенную людьми под названием «хонру» (т. е. хонгорай).

Роль кыргызов в этносоциальном объединении Хоорай была настолько велика, что даже русские служилые люди в XVII в. называли Хакасию «Кыргызской землей». Фактически кыргызы составили господствующую родоплеменную группу. Согласно хакасским историческим преданиям «хоорайский» народ происходил от кыргызов. Например, в предании «Хыргыс чаазы» подчеркивалось: «хыргыстыц тогыс мун толы Хоорай чоны» — кыргызский девятитысячный союз Хоорай. Некоторые соседние народы, например, шорцы, Хакасию называли двухсоставным именем «Хыргыс Хоорай» — Кыргызский Хоорай. Отождествление народа хоорай с кыргызами отражает его этногенетическую и этнокультурную преемственность.

Наличие у этнического объединения общего самоназвания является внешним показателем сложившегося народа. По всей видимости, «хоорайскую» общность можно рассматривать как начальный этап формирования хакасского народа. Этноним хоорай (хонгорай), вероятно, возник на местной почве в средневековую эпоху, ибо еще в X в. восточные письменные источники отмечали народ хори (кури), как подразделение кыргызов. Образование этносоциального объединения хоорай относится к монгольской эпохе. Не случайно в исторических преданиях упоминается «девятитысячный хоорайский тумен», который соответствует военно-административной десятичной системе, созданной монголами в период империи Чингис хана. Данные фольклора можно увязать с указанием летописи Юаньши: «С приходом к власти династии Юань этот народ (цзили-цзисы) разделили и создали девять тысяч дворов». Судя по этому факту, население Хакасии в монгольскую эпоху составляло один тумен, который мог выставить девять тысяч воинов. В таком случае общее количество жителей в XIII-XIV вв. насчитывало около 45 тыс. человек (при коэффициенте 5).

Имя Хоорай употреблялось не только в значении этнонима, но и в качестве названия этнической территории народа, т. е. Хакасско-Минусинской котловины. Например, когда в 1707 г. был построен Абаканский острог, то в письменных источниках сообщалось, что в центре урочища «Хонгороя русские люди поставили город». На одной из лучших карт [11] Сибири XVIII в., составленной Ф. И. Страленбергом, долина р. Абакан и хребет Западных Саян обозначены как территории «Хонкорай», где обитали езерцы, тубинцы, качинцы, модары и др. Чертеж верхнего Енисея им был составлен в 1721-22 гг. на основе сведений, собранных от местных жителей Хакасии.

После гибели династии Юань власть монголов на Среднем Енисее, вероятно, пала, и в течение XV-XVI вв. этносоциальное объединение Хонгорай, возглавляемое кыргызам и, стало развиваться самостоятельно. В начале XVII в. первые русские послы главу «Кыргызской земли» величали «кыргызским царем». Этносоциальное объединение Хонгорай имело самостоятельное политическое устройство, которое позволяет определить его как государственное, с неразвитой формой общественных институтов. К этому выводу мы пришли вслед за известным историком Н. Козьминым, который считал, что объединение кыргызов в XVII в. «было именно государство, но находившееся в упадке».

Политическая организация Хонгорая или «Кыргызской земли» объединяла четыре княжества-улуса: Алтысарский, Исарский, Алтырский и Тубинский.

Алтысарский улус (от хакасского «алтынзархы» — северный или нижний) располагался на севере Хакасии в долине Июсов и Божьих озер. Алтысарцы именовались «нижними киргизами», т. к. обитали ниже остальных по течению Енисея. Кроме того, они имели второе название. «Большие киргизи». Дело в том, что в русских документах XVII в. под кыргызами в узком смысле слова понималось только население Алтысарского улуса, т. к. в междуречье Июсов при белокаменном городке находилась резиденция самых знатных князей. В состав этого улуса входили следующие роды или аймаки: Кызыльский, Шуйский, Ачинский, Туматский и др. Все жители долины р. Чулыма, р. Кии и северных острогов Кузнецкого Алатау считались их киштымами.

Исарский улус (от хакасского «иссархы» — внутренний) находился в центре Хакасско-Минусинской котловины вдоль Енисея от устья р. Абакан до р. Огур. Вероятно, его основное население составляли роды кереит и ызыр, ибо в русских источниках вместо названия исарцев часто фигурировали кереитцы или езерцы. Княжеские кочевья их находились в устьях р. Ерба и р. Абакана. Киштымские урочища [12] Исарского улуса располагались вниз по течению Енисея, захватывая долины р. Убея, Сисима, Маны, Качи и даже р. Кан.

Алтырский улус находился в долине левобережья р. Абакана, от Уйбата до Таштыпа. Этот улус был самым южным или верхним, согласно течения р. Енисея. Поэтому их жителей порой называли «Верхние кыргызы». В пределах Алтырского улуса находились следующие аймаки: Сагайский, Бельтырский, Табанский, Саянский, Иргитский, Чистарский. «Киштымской землей» его считались таежные долины Кузнецкого Алатау по р. Томи, Мрассу, Кондомы и Северный Алтай до Телецкого озера. Кочевья алтырских князей сосредоточивались по р. Уйбат и р. Аскиз.

Тубинский улус охватывал все правобережье Енисея от Саян до устья р. Сыды и, вероятно, правобережные степи Абакана. Центр его находился в долине р. Упса, где обитал ведущий род туба (тубинцы) другой крупный род Тубинского улуса модар (маторцы) занимал земли в предгорьях Саян. Несмотря на некоторые этнические различия модары и тубинцы считались с кыргызами «одни люди и род и племя». Тубинский улус объединял различные аймаки: Байкотовский, Кольский, Уштерский. Койбальский или Каменно-Моторский, Яринский, Бохтинский, Алытский, Бугусский, Хайтонский, Корнатский, Алахамский и другие. Тубинские киштымы занимали таежные урочища Восточных и Западных Саян.

Почти все указанные улусы носили географические определения (нижний, верхний, внутренний), что является показателем разложения родоплеменного строя и закрепления территориально-экономических связей. Все княжества с их ясачными людьми были «кыргызского владения землицы».

Для решения государственных дел собирался большой съезд — «чыын» представителей всех четырех улусов Хонгорая. Например, на съезде 1627 г. присутствовало 700 человек. На таком форуме решающий голос принадлежал кыргызским князьям. Они совместно «удумывают обо всяком земляном деле». Здесь же выбирался старший по возрасту «лучший» князь, которому поручалась верховная власть в «Кыргызской земле». В начале XVII в. «лучшим» князем слыл Номчы, затем стал его сын Кочебай. При заключении мира с русскими Кочебай давал шерть за всех кыргызских князей «...и за улусных людей, и за их братью, и за детей, и за род, и за племя, за улусы их, и за всю Кыргызскую [13] землю по совету всей Кыргызской земли». Наличие общего «сонета всей Кыргызской земли» характеризовало политическое единство этносоциального объединения Хоорай.

Общество Хонгорая, наряду с патриархально-родовыми отношениями была присуща и классовая дифференциация. Представителями правящего класса выступали чайзаны или «лучшие люди», а эксплуатируемый класс составляли харачы (т. е. чернь) или «улусные люди». Последние представляли основную массу населения. Чайзаны были хозяевами крупных стад скота и предводителями больших групп зависимого населения. Однако существенное социальное значение придавалось происхождению человека и статусу его рода. Население Хакасско-Минусинской котловины разделялись на «хасха соок» — белую кость, т. е. элитарный род, к которому относились кыргызы, и на «пора соок» — серую кость, т. е. низшее сословие, к которому причисляли киштымов. В легендах таежных шорцев, потомков бывших кыргызских кыштымов, именем «хашха» назывались мифические жители страны Хыргыс-Хоорай. Несомненно, это имя сохранилось со времен господства кыргызской «белой кости».

Термин «хасха» или «хашха» прибавлялся к именам некоторых «лучших людей» и качестве княжеского титула, соответствующего монгольскому «нойон». Например, в конце XVII н. встречались имена кыргызских князей: Таймагач Кашка, Барчик Магнай Кашка, Алтын Кашка, Улагач Кашки, Курбан Кашка, Матыр Магнай Кашка и т. д. Один из самых многочисленных сеоков качинцев назывался «хасха». Вполне возможно, что он имел княжеское происхождение.

Кыргызские князья, стоявшие во главе улусов, носили титул «бег» (пиглер). Каждый из них имел свое знамя. В XVII в. многие беги под влиянием монголов и джунгаров приняли для себя монгольские титулы. Езерский князь Шорло величался мерген тайша. Такой же титул носил алтырский бег Таин Ирка. Сына Таин Ирки звали Тангут Батур тайша. Брат Таин Ирки носил звание Конгош Яйзан Бахши и т. д. Среди кыргызских князей существовали привилегированные лица, освобожденные от уплаты албана за особые заслуги перед монголо-джунгарскими ханами. Они имели титул тархан (тарган). В «Кыргызской земле» были известны алтысарский князь Маши Тархан и алтырский Конгор Тархан Яйзан. [14]

Число кыргызских князей было невелико. В четырех улусах их насчитывалось в разное время от 50-100 до 300 человек. Беги были между собой в родственных отношениях. Например, князь Алтысарского улуса Табун Кочебаев был братом Ишей Мергена. Его сын Талбак Табунов возглавлял Исарский улус и, соответственно, был двоюродным братом знаменитого Иренака Ишеева. Алтысарский князь Шанды Сенчикенев, троюродный брат Иренака, в конце XVII в. выступал как глава Тубинского улуса. Некоторые беги роднились с монгольскими и джунгарскими ханами. Алтысарский князь Кочебай, отец Табуна, был женат на княгине Абахай, сестре джунгарского Карагулы тайши. Алтырский Таин Ирка (Тай Мирке), согласно данным фольклора, был женат на дочери монгольского хана и т. д.

Каждый князь или члены княжеских фамилий имели своих «улусных людей», главной обязанностью которых являлась воинская повинность. Чайзаны были окружены многочисленной челядью. В их хозяйстве работали пастухи и хулы, которые в русских документах именовались холопами. В основном ими были закабаленные бедняки. Служба холопа своему хозяину, по данным фольклора, сохранялась и на том свете. В исторических преданиях имеются факты захоронения хулов вместе с умершим чайзаном. Обычно чайзаны кочевали со своими родственниками и улусными людьми, которые вместе составляли отдельные княжеские аймаки, называемые в русских источниках также улусами. Например, в 60 г. XVII в. в Алтырском улусе насчитывалось 12 княжеских аймаков, чайзан Сенчикен кочевал по р. Печище, его сын Шанды Сенчикенев со своими улусными людьми у Божьего озера, князь Собуна по р. Черный Июс, чайзаны Ямандари, Кирген и Изерчеевы дети по р. Белый Июс, князь Изерчей со своим аймаком находился вверх по р. Б. Июс, Табун Кочебаев, Сенже Карин и Собу Татыкаев располагались вблизи Белого озера против каменного городка, а Кенчебай Медечи и Иченей Мерген кочевали в разных местах. В 1677 г. в Алтырском улусе было всего три княжеских аймака: бег Таин Ирка со своими улусными людьми обитал по Абакану на устье Аскиза, его брат Конгош кочевал по р. Нине, а Бак со своим аймаком находился вверх по р. Аскиз. Жестких границ между аймаками и даже улусами не существовало. Во время военной опасности чайзаны вместе со своими аймаками могли перекочевать на любую окраину Хонгорая. [15] Например, в 1680 г. алтысарский бег Иренак, опасаясь военного похода со стороны русских, «со всеми своими улусными людьми кочевал за Абаканом рекою», а алтырцы, исарцы и тубинцы по левую сторону Абакана.

Княжеский аймак по своей величине были различными. Так, Шанды Сенчикенева насчитывалось 22 улусных человека, а у алтырского бега Таин Ирки «улусных его всяких людей и с работными людьми ста с четыре». Всего же кыргызских улусных людей, помимо киштымов, в конце XVII в. находилось и кочевьях по р. Абакану и Июсам с 3 тыс. человек. Вероятно, здесь речь идет о мужском населении. Значит, вместе с детьми и женщинами (при коэффициенте 5) их насчитывалось около 15 тыс. человек.

Для укрепления политического строя чайзаны содержали чиновничий аппарат. Чиновники носили монгольский титул «туаумер». При беге находились «яргучи» («чаргыцы» — судья), осуществлявшие высший суд по нормам обычного крапа. Они представляли особую касту профессиональных хранителей законов. Исполнением княжеских приказов и сбором албана занимались «чазоолы» — т. е. есаулы. В ведении каждого чазоола находилось примерно 40 юрт. Для записи собранного ясака использовались деревянные бирки «кирик», где наносились особые цифровые знаки. Кыргызы, вероятно имели свою письменность, которую применяли в делопроизводстве. Например, в 1701 г. при заключении мира с Российским государством князья составили договор «за их татарским письмом». К началу XVII в. в делах Красноярской канцелярии накопилось кыргызских «одиннадцать писем, которые писаны на бумаге, да одно письмо на бересте, а подлинно оных писем перевесть на русское письмо в Красноярске некому. Некоторые хонгорайские чайзаны обучались монгольской грамоте. В 1684 г. Еренак отправил в Красноярск письмо, которое было «писано по-калмыцки». Всего ученым известно три его послания на монгольском языке.

«Кыргызская земля» вела торговлю с Монголией (Моол), Китаем (Хыдат), Бурятией (Пыраат) и Средней Азией. Из Китая (до которого от Хонгорая было ходу 4 месяца) привозили шелковые ткани, фарфоровые изделия, лакированную посуду и другие товары. Приходили караваны из Средней Азии. В Хонгорае имели постоянное пребывание бухарские купцы. [16]

По данным хакасского фольклора у каждого бега насчитывалось до 40 витязей (матыр). Они являлись знатным военным сословием с небольшим штатом улусных людей. Опорой княжеской власти служили дружины — «хозон» (т. е. хошун) состоявшие из батыров. В русских документах батыры отождествлялись со «служилыми людьми». В начале XVII в. насчитывалось «кыргызских служилых людей не много, человек с полтораста». Военная когорта к своим собственным именам добавляла титул батыр (матыр) или монгольский термин «кошеучи» (хозончы). Например, Керсо Батыр, Дун Ирка Матур, Бар Кошеучи, Мурза Кошеучи и т. д. В мирное время батыры находились при ставке бега. Во время военных действий они выступали предводителями отдельных боевых отрядов и ополчений, набранных из «улусных людей» и даже киштымов. Население обязано было нести воинскую повинность, и поэтому мужчин, платящих подать, называли «ухчы» — боец, стрелок. В XVII в. Хонгорай мог выставить до 2 тыс. воинов. Например, в 1698 г. князья Алтысарского, Исарского и Алтырского улусов решили запретить строительство Каштакского острога. В связи с этим князь Улагач Кашка встал «на Каштаке у серебряной руды, а с ним воинских людей тысяча человек, а другая тысяча в Кыргызской землице».

Среди народов Южной Сибири кыргызы выделялись своей воинственностью. Русские служилые люди отмечали, что «всегда опасно от кыргызов, которых человек с 1000, только гораздо воисты...». До сих пор эпоха средневековья в хакасских легендах называется «хыргыс чаазы» — эпоха кыргызских войн.

Таежные жители Саяно-Алтая сохранили память о жестоких военных набегах степняков-кыргызов на их земли. У чулымцев ими даже пугают непослушных детей: «Вот придет с верховьев Июса (т. е. из Хакасии) кыргыз, тебя поймает и съест».

Большой ущерб причинили набеги хонгорайских отрядов первым русским поселенцам в Приенисейском крае. Только за 12 лет, с 1682 по 1693 гг. было побито «всякого чина русских людей и исашных иноземцев» 132 человека, да разорение учинили во время походов «взяли всякого скота и мяхкой рухляди и дворов пожгли» общей суммой на 12 тыс. рублей.

Военное дело кыргызов достигло большого искусства. Существовала своя тактика нападения и обороны. Основу [17] войска составляла конница. В XVII в. хонгорайская кавалерия насчитывала до тысячи всадников: «и садитца их на лошади с копи и в куяких человек с четырехсот, да человеков с пятьсот садитца в спадацех и древками...». Достиг своего совершенства лучный бой. В фольклоре упоминалось до 14 разновидностей стрел. У монголов и русских ценились кыргызские куяки и особенно «булатные наручни». В XVII в. в Хонгорае уже применяли огнестрельное оружие, которое покупалось как у джунгаров, так и у русских.

При штурме крепостей и острогов кыргызы выходили «на бой за щитами». На случай вторжения неприятеля в Хонгорай па вершинах многих гор были сооружены «сивее» — военные укрепления или форпосты с выложенными каменными стенами. Некоторые из них служили караулами, с которых наблюдали за появлением врага, а другие были крепостями, куда укрывалось население. Строительство «сивee» осуществлялось под руководством опытных военных. Цепь крепостных сооружений составляла замкнутую фортификационную систему, каждое звено которой просматривалось с соседнего укрепления. По всей Хакасии насчитывается более 75 «cивee». Наибольшее количество сосредоточено в междуречье Июсов, которое представляло собой настоящий «укрепрайон».

Военное преимущество кыргызов давало им возможность держать киштымов в повиновении. Благодаря служилому сословию батыров киргызские беги сохраняли свою власть над улусными людьми и осуществляли необходимую мобилизацию населения.

В Хонгорае действовал институт киштымства, система которого зародилась еще в эпоху древнетюркских государственных объединений. Киштымами (кистимнер) являлись вассальные племена и роды, проживавшие в таежной зоне Саяно-Алтая. Они подвергались своеобразной социально-этнической эксплуатации со стороны господствующей кыргызской племенной группы. Русские документы характеризовали киштымов как «черных людей ясачных мужиков» или просто «ясачных людей», которые у кыргызов были «вместо русских крестьян».

Киштымы, несмотря па свое зависимое положение, управлялись собственными башлыками и имели свои охотничьи угодья. Каждый хонгорайский улус владел определенными «киштымскими урочищами», посягательство на которую грозило военными столкновениями. Иногда подобные стычки [18] происходили с бурятскими и телеутскими князьями, претендовавшими на некоторых киштымов Исарского (камасинцев, качинцев, аринцев) и Алтырского улусов (по р. Кондома).

Киштымы считались вечными должниками. В трудные годы они приходили з «Кыргызскую землю» кормиться, получали в долг скот, различную одежду и утварь. Кыргызские чайзаны собирали дань со своих киштымов натурой, иногда брали их в свои улусы для отработки. Дань обычно взималась соболями или бобрами. В некоторых случаях брали железными изделиями, предметами вооружения и даже продуктами питания.

Для обеспечения гарантии сбора дани существовала система заложничества. При чем, если киштымы полностью не выплачивали албан, то в залог забирались их жены и дети. Эта практика кыргызских деспотов была перенята русской администрацией в Сибири под названием «аманат». В том случае, когда киштымы восставали и отказывались платить дань, то князья обращались за военной помощью к другим бегам. Например, тубинские князья «Шанды да Сары послали посланцев своих к Езерскому князцу к Шурлу для того, чтобы де Тубинские киштымы их не слушают...»

Кыргызские князья, будучи господами своих киштымов, в свою очередь в первой половине XVII в. попали в вассальную зависимость от монгольских Алтын-ханов. В 1656 г. Алтын-хан заявлял русским послам: «а киргизы де и тубинцы и алтырцы и керетцы и с киштымы — вечные наши киштымы...». Сыновья знатных князей, как, например, Сарыткан Собин, сын алтысарского чайзана Собы Тотыкаева, жили у него в аманатах. В 1667 г. джунгары под предводительством Сенге тайши вторглись на территорию Хонгорая и разгромили военные силы Алтын-ханов. С этих пор кыргызские, князья перешли на службу к джунгарским хозяевам. Над ними был поставлен наместник, которому от имени контайши поручалось «всею Кыргызскою землею владеть». Джунгарский наместник жил в Алтырском улусе. Его урга (ставка) располагалась по р. Ниня. Население Хонгорая должно было платить дань (албан) джунгарскому хану и оказывать ему военную помощь. Ослушание строго каралось. Например, за отказ кыргызов участвовать в военной операции против монголов Галдан Бушухту-хан в гневе приказал угнать у них десятки тысяч голов скота, ее «их де кыргыз хочет запродать в Китай, а землю их кыргыз зделать пусту». Известный князь [19] Ереник по требованию контайши принял участие в их войне. В 1687 г. он вместе с отрядом в 300 воинов прибыл на Алтай, где происходило жестокое сражение с монголами. В бою у Телецкого озера по р. Чулышман Ереник был разгромлен и погиб вместе со своим сыном Шипом. Интересно отметить, что теленгиты, живущие по р. Чулышману, чтут Еренака (Ярнак) как своего легендарного героя. Вероятно, часть воинов кыргызского князя осталась на Алтае среди теленгитов.

Чайзаны взымали с каждого киштыми по 5 соболей. В период вассальной зависимости кыргызские князья увеличили ясачный сбор и получили с них по такому же количеству соболей еще на своих монгольских и джунарских хозяев. Все тяжести поборов полностью падали на плечи кыргызских киштимов. Например, в 1702 г. езерский бег Шорло Мерген требовал со своих киштимов «со всех волостей на Контайшу по пять соболей и на киргизских князцов по тому ж». В XVII в. почти все кыргызские киштымы были подчинены Российскому государству и стали двоеданцами. Они являлись яблоком раздора между хонгорайскими бегами и русскими. Кыргызские князья отстаивали свои права господства над ясачными людьми. Например, в начале XVIII в. они вернут 9 тыс. соболей, собранных за 11 лет, с 1691 по 1702 гг. с их киштымов «грабежом взяли 2000 соболей, 1000 лисиц, сто россомах, пять тысяч горностаев, двадцать тысяч белок». Богатство хонгорайских чайзанов складывалось за счет грабежа и эксплуатации киштымов.

Каждый бег, стоявший во главе улуса, имел от 500 до 1000 киштымон. Например, алтырский князь Талай владел ясачными людьми по реке по Мрассе де и на Кондоме с 1000 человек», а у князя Исарского улуса Иченей Мергена у одного насчитывалось по р. Кан с 500 киштымов. Самые последние чайзаны, как свидетельствовали русские документы XVII в. владели «ясачными людьми с их промыслами по сороку человек и болши.» Таким образом, если всех кыргызских князей было около 100 человек, то соответственно за ними насчитывалось приблизительно до 6 тыс. киштымов, а вместе с их женами и детьми до 30 тыс. человек (при коэффициенте 5). [20]

Киштымы располагали собственными средствами производства и эксплуатировались как путем внеэкономического, так и экономического принуждения. Причем через дань у них присваивался весь прибавочный продукт производства и оставлялся только необходимый для прожиточного минимума. В целом институт киштымства как данничество представляет собой особый примитивный тип эксплуатации, который, однако по своей сути стоит ближе к раннеклассовым или раннефеодальным отношениям.

После присоединения Хонгорая к России навсегда исчезло данничество киштымов и господство кыргызов над ними. В настоящее время термин «кистим» сохранился только в фольклоре. Часть бывших киштымов в XVIII в;, переселилась в степи Хакасско-Минусинской котловины и приняла участие в формировании хакасского народа.

Сложившееся в эпоху позднего средневековья этносоциальное объединение Хонгорай, по всей видимости, представляло раннефеодальное образование. Основу его составляла элитарная племенная группа кыргызов, политическая власть которых держалась на военной силе. Главный совет «всей Кыргызской земли» и небольшой чиновничий аппарат являлись органами диктатуры правящего класса чайзанов. Рядовые улусные люди — «харачы» в основном несли бремя военной службы. Вся тяжесть ясачного сбора падала на киштымов. Система социально-этнической эксплуатации киштымов характеризовала прежде всего раннеклассовые или раннефеодальные отношения.

В 1703 г. джунгарский контайша Цэван Рабдан, учитывая осложнившуюся политическую обстановку в Центральной Азии и опасаясь военной угрозы со стороны Китая и России, переселил к своей ставке кочевья кыргызов, телеутов и урянхайцев. Вероятно, ему понадобилась военная помощь и трудовые резервы киштымов. Он приказал своему наместнику в Хонгорае Аба зайсану (он же Аранчи Аба или Аранжама) всех кыргыз и кыргызских киштымов привести к себе, дабы они «от него контайши не отложились». Красноярскому воеводе контайша официально заявил: «Мы де кыргызских киштымов в Калмыки взяли для того, что де они нужны, и по то де время покамест они справятца, и они де на свои старые урочища отпустят, а которые де кыргызские люди и киштыми остались па Кыргызской земле и чтобы промеж городом и кыргызскими людми ссор и войн не было никакого». [21] Согласно указанного письма кыргызы взяты в Джунгарию временно для выполнения государственных дел. Небольшая часть их осталось на родине, вероятно, для охраны своих земель.

Привлечение жителей Хакасии для отбывания воинской повинности неоднократно практиковалось джунгарами. В 1687 г. контайша Галдан Бошокту-хан велел привести к нему две тысячи кыргызов для оказания военной помощи. После окончания боевых действий они были отпущены обратно.

В июне 1703 г. в «Калмыцкую землю» вместе со своими улусными людьми ушли кыргызские беги: Корчун Еренаков из Алтысарского, Тингыт Таин Иркин из Алтысарского и Шорло Мерген из Исирского Улусов. Указанные беги и их сыновьи (Чайлыш Тингытов, Бото, Сонжар и др.) стали служить при урге Цэван Рибдана. Красноярские казаки разведали, что «изменники кыргызы откочевали к калмыцкому контайше в дальние места, а именно: которые кочевали по Енисею, по Июсу рекам все без остатку, а прочие землицы тубинцев, маторцев, койбил остались триста луков». По нашему подсчету в Кыргызской земле к началу XVIII в. обитало примерно 15 тыс. человек. Угону подверглось «всего мужска и женска полу тысячи с три дымов». Значит, при коэффициенте 5 на каждое хозяйство общее количество уведенных кыргызов и их киштымов составило приблизительно 15 тыс. человек. В таком случае угон принял грандиозный размах и охватил все население Хакисин.

В 1701 г. казаки, посланные на Кузнецка в Хакасию воевода В. Синявину докладывали: «Где прежде всего в Кыргызской землице кыргызы и кыргызские киштымы кочевья которых в урочищами живали, и на тех де жилищах кыргыз никого не нашли все забраны к контайше с женами, и с детьми и с киштынами».

По всей видимости, после угона кыргызов в Хонгарае осталось в основном киштымы, которых джунгары и монголы называли «кыргызские уранхайцы». В долине Енисей к таким «кыргызским уранхайцам» относились четыре аймака, а именно «арахаш, листук, хайгин и модор», т. е. аары (аринны), хааш (качинцы), частых (чстинцы), хайдыц (кайдинцы) и модор (моторы). Указанные племенные группы в XVIII в. образовали Качинскую и Койбальскую землицы.

В зоне Кузнецкого Алатау на 1704 г. сохранилось около тысячи кибиток 20 «уранхайских аймаков». Среди [22] них встречаются: бюрюс, хобай, хаджил хая, туран, кюджин, харгая, ташас, шор, два зелея, халхар и другие, которые соответствуют хакасским сеокам, пурус, хобый, хызыл хая, туран, кичин, харга, тайас, сор, чилей, халар. В XVIII в. они составили Бирюсинскую землицу.

Однако, незначительная часть кыргызов избежала угона. Согласно исследованиям историка Г. Ф. Быкони в долине Абакана осталось более 300 кибиток Алтырского улуса. Они относились к следующим 12 аймакам: Уйсага, Томь сага, Иргет, Табан, Саин, Белтер, Хаптала, Джастер, Эчик, Эть биргю и Сарыклара, т. е. это сеоки уус сарай, том сагай, иргит, табан, сайын, пилтир, хахпына, чыстар, ичеге, чити пуур, сарыглар. Перечисленные сеоки в XVIII в. вошли в состав Сагайской и Бельтырской землиц. Не случайно русские документы констатировали, что после угона кыргызов по Абакану остались жить ясачные иноземцы «волостей Бельтирской и Сагайской, которые и раньше жили смежно с кыргызами и промыслы имели воопче с показанными кыргызы».

Среди хакасов насчитывается более 50 различных фамилий, относящихся к сеоку кыргыз. Некоторые из них восходят к именам известных бегов и чайзанов начала XVIII в. Так, вероятно, Чабыновы являются потомками Чагуна, сына знаменитого бега Еренака. Алтысарский чайзан Улагач с небольшим числом улусных людей от угона скрылся на Июсах. Он стал родоначальником фамилии Улагашевых. Фамилия Курагиных происходит от Кураги, сына тубинского князя Шанды; Тогунаевых — от Тоганая, сына Шанды; Арыштаевых — от алтысарского князя Ороштая Сенчикенева; Колягиных — от чайзана Голеги и т. д. Как видим, частично кыргызская аристократия сумела избежать угона.

Итак, широкий круг источников свидетельствует о большом размахе угона хоорайского народа. На территории Хакасии, согласно официальным сведениям, осталось всего около 600 «луков», т. е. около 16% количества бывших боеспособных мужчин. Это событие коренным образом изменило политическую, этническую и демографическую ситуацию в Южной Сибири. В результате угона прервался процесс развития этносоциального объединения Хонгорай. Его последствия отрицательно отразились на формировании хакасского народа.

Основная масса уведенных кыргызов была поселена за Иртышом по р. Эмель, Они составили отдельный оток [23] (кочевые) численностью в четыре тысячи кибиток, который возглавлялись четырьмя чайзанами. До середины XVIII в. оток кыргызов, вместе с отоками угнанных телеутов (4000 кибиток) и мингатов (3000 кибиток), оставались среди 24 отоков Джунгарии.

В 1756 г. во время разгрома Джунгарского ханства Китаем кыргызы возглавляемые четырьмя чайзанами, отправились, в сторону родного Хонгорая. Однако по пути следования недалеко от Усть-Каменогорска на них обрушилась цинской армии во главе с генералом Цэбдэнджабом. Почти все мужчины были перебиты. Например, от тысячи кибиток, подчиненных кыргызскому чайзану Гурбан-Кашка, осталось в живых только 168 человек. Остатки их в 1757 г. были переселены китайскими властями в Маньчжурию в уезд Фуюй. В 1782 г. фуюйских кыргызов насчитывалось 874 человека. Они относились к следующим родам: билтир, ичиг, табан, киргиз или орттыр и сандыр, названия которых полностью аналогичны хакасским сеокам пилтир, ичеге, табан, кыргыз и сайнын. По родовому составу фуюйские кыргызы сближаются с согийцами и бельтирами, что дает основание считать их потомками кыргызов Алтырского улуса (отсюда возможно и род «орттыры»).

В связи с событиями 1703 г. некоторая часть кыргызов перекочевала за Сваны. Например: в 1705 г. в бывши Тубинский улус пришли за сбором ясака улучные люди монгольского феодала Гун Бубэя и «при них де были киргиские татары, которые бежали с Абаканской земли». Жители различных аймаков Кыргызской земли, перекочевавшие в начале XVIII в. в Туву, вероятно, составили племенную группу кыргыз среди тубинцев, По всей видимости, небольшая часть их, скрываясь от джунгар, переселилась за Восточные Саяны и оказалась среди иркутских бурят. От них произошел род «хан-кыргыс», т. е. царские кыргызы. Более раннее проникновение кыргызов в Прибайкалье было связано с периодом «Кыргызского великодержавия». До сих пор среди бурят сохранились предания о древних жителях «хыргытах», оставившие после себя остатки пашен и оросительные канавы. Вполне возможно, что род «хурхуд», обитающий ныне по р. Ангаре в р. Иркуту, представляет потомков енисейских кыргызов IX-X вв.

В 1758 г. небольшие группы угнанных жителей Хонгорая вместе с остатками джунгаров попали на Волгу. В [24] Калмыкии, среди различных улусов имеются следующие аймаки и подразделения хонгорахин, дувахин, кэргуд, зод и другие, которые соответствуют хакасским этнонимам: Хонгорай, туба, хыргыс, чода и др.

Оставшиеся на территории Джунгарии кыргызы в дальнейшем стали называться калмак кыргызами. Немногочисленные потомки их до сих пор сохранились по р. Эмель в Эмель-Гольском монгольском автономном районе уезда Дурбулжен Синьцзяна.

Трагические события 1703 г. предопределили судьбу этнополитического объединения Хонгорай. Его население оказалось разбросанным от Волги до Маньчжурии. Незначительное количество оставшихся кыргызов и их киштымов не смогли остоять ни политическую самостоятельность, ни социальную структуру своей государственности.

В 1707 г., согласно правительственного указа, в Кыргызской земле был построен Абаканский острог, поставленный ниже устья р. Абакана по правому берегу Енисея, между горами Ушок и Туран. С постройкой острога в центре Хонгорая начался активный процесс вхождения Хакасии в состав России, который далеко не завершился датой 1707 года. Долина Абакана и, даже, Июсов продолжала контролироваться джунгарами. Здесь все еще скрывались группы кыргызов (вероятно вернувшиеся из угона), не принявших русского подданства. Например, после постройки Абаканского острога казаки, возвращавшиеся в Кузнецк, по дороге от Божьего озера до р. Терсь, «воровских воинских кыргыских людей три юрты разбили, девять человек мужска полу и женска отбили, да женско полу в полон взяли».

31 августа 1708 г. Китай выразил протест против постройки русскими Абаканского острога и потребовал его ликвидации. На владение «урочищем Хонгорая» претендовал хотогойтскин князь Дзасакту — хановского аймака Монголии Гун Бубэй. Он был племянником Гендун-Дайчина, последнего правителя государства Алтын ханов. С начала XVII в. кыргызы Тубинского улуса и их киштымы находились под их властью и платили с «лука по пять соболей». Даже после 1667 г., когда хонгорайцы стали вассалами Джунгарии, кереиты и тубинцы продолжали считаться ясачными людьми Алтын ханов. Потомки Алтын ханов неоднократно пытались отстоять права на господство в Хакасии. Гун Бубэй заявлял: «Тою де землею Хонгораю издавна владел дядя мой Гендун [25] Дайчин, ево улус — кыргызы, уранханя, моторы, они кочевали». В 1701 г. китайский император «высочайше пожаловал» Гун Бубею область Кема (г. е. Енисея), куда входили Хонгорай и Туна.

В 1712 г. Китай снова повторил спой протест Сибирскому губернатору М. П. Гагарину, а в 1718 г. в Абаканский острог прибыла делегация от Гун Бубэя. Русское правительство считало претензии монгольских феодалов безосновательными, ибо Хонгорай находился «во владении кыргызских князцов, и те кыргызские князцы со всеми своими людьми были напред сего под державою Российской». Совсем другого мнения придерживались джунгарские правители, которые они «не в данных годах тех кыргызов приняли к себе и по ним с оных народов претендуют». То есть, контайша, забрав и себе своих поданных кыргызов, стал по праву требовать на себя ясак с оставшихся кыргызских киштымов. Монгольские феодалы и не помышляли уступать Хонгорай. Кроме того, в связи с событиями 1703 г. на территории бывшего государства Алтын-ханов за Саяны перекочевала некоторая часть кыргызов, считавшая себя хозяевами населения долины Среднего Енисея. До 1727 г. джунгары и монголы продолжали собирать албан (ясак) с кыргызских киштымов по пять соболей с человека. Русские сборщики брали с последних от одного до шести соболей. Поредевшее население Хонгорай оказалось в тяжелом положении троеданцев. Некоторые роды бывших Тубинского и Алтырского улусов, поддавшись давлению монгольского феодала Гун Бубэя, перекочевали за Саяны. Этому решению способствовала и угроза крещения.

Всего с 1705 по 1725 гг. из бывшего Тубинского улуса ушло на Саяны до 140 ясакоплательщиков, относящихся к Турачакову, Большебайкотовскому, Шараданову, Аскачи, Ургуновскому, Корнатскому, Бугачееву, Шипову и Яржи аймакам. Они расселялись но Кемчику, Улуг-хему, Бий-хему и, даже, близ оз. Косогол. Жители различных аймаков Кыргызской земли, перекочевавшие в начале XVIII в. в Туву, вероятно, составили племенную группу кыргыз среди тувинцев. Вполне возможно, что тубинцы и их киштымы, преселившиеся из Тубинского улуса, перенесли за Саяны и этноним туба», который широко распространился в XVIII в. среди населения Тувы. [26]

В 1716 г., по указу Петр І, для окончательного укрепления положения России в Хонгорае, было решено поставить русский острог у подножия Саян. Осенью 1718 г. он был возведен красноярскими казаками на правом берегу Енисея в 120 верстах выше Абаканского острога. Саянский, острог (Соян-тура) перекрыл главный путь сообщения с Монголией, т. к. монгольские отряды приходили за сбором албана весной по льду Енисея. Однако официальное закрепление границ Хакасии за Российской империей произошло десять лет спустя.

20 августа 1727 г. в результате переговоров на р. Буре, в 20 км от Кяхты, между Россией и Китаем был заключен пограничный трактат. Раздел территории прошел по Саянам, от Кяхты до вершин Абакана, вплоть до владений Джунгарии. Все эти земли и народы, находившиеся по северной стороне Саян, отошли к России, а по южной — китайской империи. Вдоль территории Хонгорая было поставлено пять пограничных знаков: в верховьях р. Тенгиса на перевале г. Ыргах-Таргах; в верховьях р. Бедий-кема па перевале г. Торос-Дабага; в верховьях р. Уса на хребте Кынземеде; по р. Уса на перевале Хонин-Дабага; при устье р. Кемчика в местности Кем-Кемчик-Бом и в верховьях р. Хан-Тегира на перевале г. Шабин-Дабага. Охрана государственной границы была поручена «ясачным иноземцам» — койбалам, сагайцам и бельтырам. Четыре первых пограничных знака находились в ведении койбалов Малобайкотовского рода во главе с есаулом Харангыром Интигировым и под надзором красноярского служилого А. Чанчикова. Караул Харангыра из десяти юрт стоял в верховьях р. Оя. Есаул и 20 дозорных раз в год выезжали на осмотр пограничных знаков. Охрана пограничного поста Шабин-Дабага (Сабына) была возложена на сагайцев и бельтыров во главе есаулами Киштимеком Тылбечековым и Аючаком Азылбаевым. Они установили караулы на устье р. Джебаш, на р. Чахан и на р. Таштын. От г. Шабин-Дабага на запад в сторону Алтая граница оставалась открытой. Только после гибели Джунгарского ханства, в 1761 г., от Бийска до Саянского острога была учреждена Кузнецкая линия протяженностью в 298 верст. Участок открытой границы в верховьях Абакана служил своего рода «воротами» через которые возвращались группы кыргызов, угнанных в Джунгарию. Хонгорайские башлыки и есаулы, [27] несли пограничную службу, присоединяли беглецов к своим аймакам.

Согласно хакасским историческим преданиям бельтыры вошли в состав России при чайзане Мияигасе, сыне Моолаха. Письменные документы подтверждают силу народной Намят. В 1727 г., во время заключения Буринского трактата, возглавлял бельтыров башлык Миягаш Моголаков.

Итак, процесс присоединения Хакасии к России, начавшийся еще в XVII в., официально завершился Буринским трактатом, Кяхтинского мира в 1727 г. После присоединения Хакасии к России се территория была разделена между Кузнецким, Томским и Красноярским уездами. Оставшиеся разрозненные группы кыргызов и их кыштымов объединились в различные волости и землицы, созданные сибирской администрацией.

На международной арене начала XVIII в. Хакасия выступала под именем «Хонгорай». После вхождения в состав Росии это имя исчезает с политической карты Азии. Коренных жителей Хакасии русские стали называть татарами: киргизские татары, тубинские татары, байкотовские и татары и т. д. В отдельных случаях енисейских кыргызов представляли как «контайшины татары» — т. е. татары, Подчиненные джунгарскому правителю. Современный хакаский этнос, генетически связанный с этносоциальным образованием Хонгорай, окончательно сформировался уже в сосите Российского государства. Политические условия повлияли ни его самосознание. Как известно, хакасы в разговорном языке в качестве своего самоназвания используют термин «тадар», который был навязан русской администрацией. Первоначально он, вероятно, имел политический смысл и обозначал «ясачного инородца», т. е. тюркоязычного подданого Российского государства. Термин «тадар» к началу XIX и вытеснил историческое имя «хоорай». Возможно, этноним «хоорай» перестал соответствовать общему содержанию новой формирующейся общности. Ведь в результате VI она 1703 г. была вырвана кыргызская «сердцевина» Хонгорая и, в основном, осталась киштымская масса. Подобный факт отразился в письменных источниках первой половины XVIII в. «Татары между Томском и Красноярском называются киргизскими киштымами, — сообщал в 1745 г. о хакасах Я. И. Линденау, — потому что они были данниками [28] киргизов раньше, чем стали под власть русских... Сами себя называют по родам или просто кыштымы».

В 1758 г., когда, в связи с разгромом Джунгарии, Цинская армия вторглась на Алтай, на Хонгорайском участке русско-китайской границы царское правительство разместило казацкие гарнизоны. На месте бывших хакасских караулов были образованы казачьи станицы и форпосты. — Таштып, Арбаты, Монок, Кебеж. С 1758 г., когда пограничную службу стали нести казаки, произошло окончательное закрепление Хакасии за Российским государством.