1683 г. ПОСОЛЬСТВО ИВАНА ПЕТРОВА И АНДРЕЯ ПОСПЕЛОВА ИЗ ТОМСКОГО В КЫРГЫЗСКУЮ ЗЕМЛЮ.

Лета 1683 году марта в 25 дел по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя Росии самодержцев и по приказу стольника и воевод князя Ивана Михайловича Колцева-Мосальского, Ивана Федоровича большова Суворова велено ехат томским сыну боярскому Ивану, Петрову да приказной избе подячему Андрею Поспелову в Кыргыскую землю. А приехав мне, Ивану с товарыщем велено говорит князцу Еренаку, что он, Еренак, со всеми своими улусными людми великим государем в винах своих добили челом. Под городы и под остроги и на уезды войною не приходить и государских людей не побивать и ясашных людей не грабить и ясак с них на себя не имать. А ясак по- прежнему присылать полной, без недобору, и в оманаты сына своего б присылать. И в том, во всем, он, Еренак, великим государем в правде своей шерть свою дал. [165]

И апреля в 14 ден томские сын боярской Иван Петров да подьячей Андрей Поспелов в Кыргыскую землю приехали, на Абакан реку, в Алтырской улус. А в Кыргыской земле, возле Абакан реку, в Алтырском улусе, был в то время калмыцкой посланец Тайши Бошоктуканов Батыр Ейзан а прислан он в Кыргызы.

Апреля в 15 ден пришел от Батыра Ейзана черной калмык Елли и велел нам, Ивану с товарищем, он, Батыр Ейзан, к себе притить в Ургу.

И Иван и Андрей великих государей жалованя пять аршин сукна черчатаго шибтугу да своих подарков две выдры да кожу красную взяв пошли к Батырю Ейзану в Ургу. И кик пришед к нему в Ургу и встав и шапку сняв Батыр Ейзан спрошал про государское многолетное здоровье и про воеводское и про всех всякого чину служилых людей и честь нам, Ивану и Андрею, и корм учинил великой.

И Иван говорил ему, Ейзану, речь. Божиею милостью великие государи цари и великие князя Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич всея великия и малыя и белыя Росии самодержцы и многих государств отчичи и дедичи и наследники и государи обладатели на своем царском превысочайшем престоле Росийского царствия на Москве дал бог здоровы. И их царского величества а Томском городе стольник и воеводы князь Иван Михайлович Колцов-Мосальской, Иван Федорович большой Суворов и томские дети боярские и всяких чинов служилые люди здоровы. Государское ему жалованье водил и своп подарки. И после того говорил он, Батыр Ейзан, от копи пидоры чинятца и за что война стоит у кыргыз руками людми?

И Иван с товарыщем про ево Еренаково и ево улусных людей воровство наказ вычитали вес, каков дан был не приятной дабы.

И он, Батыр Ейзан, велел своему подьячему писать своим калмыцким писмом с наказу речи слово в слово. И в то время князец Ереначко со всеми своими улусными людми кочевал за Абаканом рекою.

И Иван с товарыщем говорили ему, Ейзану, чтоб Еренак из за Абакана со всеми своими улусными людми переехал к нему, Ейзану, в Ургу. И Батыр Ейзан послал к нему, Еренаку, чтоб он со всеми улусными людми из-за Абакана переехал на сю сторону Абакана реки. [166]

А Алтыри и Сенчин улус, Исары и тубинцы кочевали все с ним, Ейзаном, по сю сторону Абакана реки.

Апреля в 19 ден Ереначко с своими улусными людми из за Абакана скочевал на сю сторону Абакана реки и стал от Батыря Ейзана верстах в десяти и больши.

И апреля в 22 ден князец Ереначко с своими улусными людми приехал на мирной договор и к шерти и взяли нас, Ивана и Андрея, к мирному договору и на шертованье. И Иван и Андрей взяв с собой великих государей вино горячее, что послано было им, кыргыским людем, ис Томсково и пришед к чему, Еренаку с товарищи, и вычитал указ великих государей, чтоб им кыргыским людем великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцем служить и прямить и всякого добра хотет во всем в правду. Под городы, государские и под остроги войною не ходит и их государских людей ни где не побивать и ясачных государевых людей не грабить и ясаку с них на себя не збирать. Из горных и порубежных волостей ясаку собрать полной без не добору, и присылать в Томской; и в той своей правде учинить шерть, пить вино и золото. Да я ж, Иван, с товарыщем ему, Еренаку, говорил, чтоб великих государей пушку и знамя и отгонные кони, ружье и пансыры отдали б все с полна и в оманаты б сына своего дал.

И Еренак говорил дам де великим государем шерть и вино и золото пить буду на том, что мирной договор ныне будет в ново, великих государей городы и остроги воевать не буду. А з горных и по рубежных волостей ясак дават буду по-прежнему. А ясашных государевых людей грабит и всяких людей побивать не буду и в аманаты сына своего дам, а па Бешекту-кана ясак имать буду. А что де ружье и пансыри и отгонные кони того де не отдам, потому что де взято войною за боем.

Да Иван ж с товарыщем говорил князцу Еренаку, чтоб он пил великих государей вино и золото по-прежним нашим Ивановым речам на том, что ему, Еренаку, с своими улусными людми под государские городы и остроги и на уезды войною не приходить и всяких руских людей не побивать, ис ясашных государевых людей ясаку на себя не збирать и их не грабить. И Еренак с своими лутчими людми говорил мне, Ивану и Андрею, пью де я великих государей вино и золото на том, что говорил прежную реч и сына своего в [167] оманаты в Томской даю, а прежних аманатчиков всех и посланца Челуна ис Томсково к ним в Кыргыскую землю отпустить. И на том договоре Еренак учинил шерть, налил чашку вина и золото положа выпил. А после ево, князца Еренака, хто имены ис которых улусов лутчие люди шертовали великим государем пили вино и золото на своей правде, и тем людем имена писаны под сим статейным списком по розн по статьям.

И того ж числа после шерти князец Еренак послал с нами, Иваном и Андреем, великих государей ясаку пятьдесят один недособоль да лисица красная, розсомака, девят бобров рыжих, да в оманаты сына своего Чегуна да Исарского улуса Маганака Маймакова.

И томской сын боярской Иван Петров да подьячей Андрей Поспелов говорили Батырю Ейзану да Еренаку за чем они великим государем дали ясак плохой и тот не полной. И Батыр Ейзан и Еренак сказали для того де великим государем соболи и бобры плохие посылаем, что ясашные государевы люди были по в своих житьях. По лесам не ходили и ясаком по промышляли. Зобраны были у них, в Кыргыской земли, все для войны от руских людей и то де великим государем с нынешнево нового миру тем поклонились и послали те недособоли и бобры не в ясак. А в пред, чтоб приехал на осень и ясак с горных порубежных полостей взят полной рослой. А дав он, Еренак, нам, Ивану и Андрею, послал и Томской и оманаты сына своево и Исарсково улуса. А на отпуске говорил, Иван с товарыщем про острожное поставление, чтоб б их, Кыргыской земле, острог поставить для их кыргыской обережи.

И Еренак говорил острог де в Кыргыской земле им кыргызам не надобно и о поставлений де острожном, что великие государи, Бошехтукан укажут. И отпустя нас, Ивана и Андрея, ис Кыргыской земли в Томской с нами ж отпустили к великим государем в Москву посланца своево Кубагача Кишку с товарищем и калмыцкое с ним писмо в винах своих добит челом. И Еренак ис Кыргыской земли, от Абакана реки, до реки Урюпы ехал с нами, Иваном и Андреем, провожал нас и сына своего Чагуна, двенадцать дней. А едучи нитрил он, Еренак, мне Ивану с товарыщем, чтоб к нему, Еренаку, прислать ис Томского осенью сына боярского и он де, Еренак, знамя и пушку и коней отгонных отдаст и ясак и аманатов добрых пришлет. Имена кыргызам, которые [168] лутчие люди шертовали великим государем, пили вино й золото: Еренак Ишеев и за детей своих. Сенчина улуса: Базынов сын Мурза Кошеучи, Бату Шири, Маши Тархан, Еренаков племянник Сархал, Бар Кошеучи, Барчик Магнай Кашка, Дун Ирка Матур, Мачик Бектенев, Тукна Кашка, Ейзан Кашка.

Алтырцы: князец Дайн Ирка с детми своими, Тархан Ейзан, Чеченка Ейзан, Итпак Тура, Чойду Ейзан, Кулюкен Магнай, Чечен Ейзан, Керсо Батыр. Князец Емандыри Изерчеев, Сары Кашка, Ясаул Шита Кашка.

Исары: князец Талбак Табунов, Курбан Кашка, Бурю Кенечиев.

Тубинской: князец Оном Чеченка, Матыр Магнай Кашка.

Сенчины: князец Убаши Сенчин, Таймагач Кашка.

ЦГАДА, ф. 214. Сибирский приказ, стб. 715. л. 118-124.