1639 г. РАСПОРЯЖЕНИЯ СИБИРСКОГО ПРИКАЗА, ДАННЫЕ Я. О. ТУХАЧЕВСКОМУ, О ПОДЧИНЕНИИ КЫРГЫЗОВ.

Лета 1639 году февраля в 10 де государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Руси указал воеводе Якову Остафьевичу Тухачевскому приехав в Сибирь, на Тару, принял у прежних воевод, у князя Федора Борятинсково да у Григория Кафтырева, город (одно слово стерто) и денежную и всякую государеву казну. И расписався с ними во всем и счотчи их, и отписав о том всем к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси к Москве подлинно, итти из Тарсково города степью в Томской город да в тамошними тарскими служивыми и всякими людьми, куда ближе и лутчи. А ис Томсково города, указал ему государь, итти на своих государевых изменников и на не послушников, на кыргыских людей. И на (несколько слов неразборчиво) для того, что на перед по многие годы, как по государеву указу Томской, и Кузнецкой, и Красноярской, и Енисейской остроги поставлены, те государевы изменники и не послушники, кыргыские люди, шертуя государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси па том, что им под Томской и Томсково розряду, под Кузнецкой, и под Красноярской, и под Енисейской остроги войною не приходити, и государевым служилым и ясачным и всяким людем утесненя и обиды ни каких не чинити, и на государеве земле не кочевати и ясак с себя платили, и быть государю во всем послушным. А шертовав изменяют, по часту приходят под государеву Сибирские городы, под Томской, и под Кузнецкой, и под Красноярской, и под Енисейской остроги войною и многих государевых служилых и жилецких и ясачных людей и пашенных крестьян побивают и разоряют. А иных в полон к себе емлют и ясатчиком тех же городов и острогов служилым людем ясаку на государю с ясачных, людей збирати не дадут и побивают их и в полон же емлют. А ясачных людей воровством своим и изменою от государя отгоняют и призывают к себе неволею и ясак с них емлют на себя сильно. И тем своим воровством и изменою чинят государеве ясачной казне многие убыл. И за то их воровство и за измену государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Руси указал [93] на них послати с ним, Яковом, своих государевых ратных людей, чтоб тех, его, государевых, изменников и не послушников, кыргыских князцов, и моторцов, и тубинцов, смирить войною. И юртов их, где они кочуют меж государевых городов, збити. И их ясачных людей, с которых они емлют ясак себе, и тех бы их ясачных людей от них оборонить и ясак бы с них со всех имати на государя. И чтоб те кыргыские князцы в перед (одно слово стерто) государевых сибирских городов не кочевали, и на юртах своих не жили и по государевы сибирские городы войною не приходили и государевых служилых и жилецких, и ясачных людей, и пашенных крестян не побивали и (одно слово стерто) к себе не имали и ясаку на себя с тех государевых ясачных людей в перед не збирати. И ни какова б дурна от них на государевым городом и ясачным и всяким людем не было. А на ту службу укажет государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Руси послати с ним, Яковом, из Сибирских городов своих государевых ратных людей конных с вогненным боем и с иным со всякими ратным ружьем из Тобольского розряду. Из Тобольска (несколько слов неразборчиво и вычеркнуто) тобольских служилых людей. И таких бы было человек з десят или з двадцать, которые б умели судовому и иному плотничному делу, да десять же бы был трубачей или двадцать трубочей. Послати с Тюмени двести человек, с Тары сто человек конных же добрых, которым бы служба была за обычай. И чтоб в тех тарских служилых людех иные и вожи были от Тарсково до Томсково города незамуя колмацких улусов протизнали. Да из Томсково розряду, из Томсково города, указал государь по сту дватцать человек, и Красноярсково острогу пятьдесят человек конных же казаков добрых. И всего Тобольсково и Томсково розряду из городов и из острогов указал государь послати с Яковом Тухачевским на спою государеву службу своих государевых ратных руских людей и юртовских татар восмь сот семьдесят человек (несколько строк вычеркнуты). Прислати к нему, Якову, из Тобольска на Тару, воеводе князю Пронскому, как он, Яков, к нему о тех служилых людех отпишеть, давать им государево денежное и хлебное жалование на нынешней, из 1639, год и в перед на 1640 год, с полна оклад их тот час безовсякого замотчаня. Да тем же служивым людем велено дать ис Тобольска для проходу до Томского города, и до кыргыз зеле и синицу сколько будет пригоже. И государевы грамоты о тех [94] сибирских, Тобольсково и Томсково розряду служилых людей, которым с ним быть в походе в городы к воеводам и к дяком посланы. А велено Кузнецким, Красноярским служилым людем сходитца с ним, с Яковом, как он пойдет из Томсково на кыргыз в степи у Божя озера на реке на Урюпе. А велено им итти из Кузнецкого и из Красноярсково к Божю озеру, через Чойские горы на спех, чтоб им к ево, Яковлеву, приходу у Божьей озера быти готовым. Да с ними ж, с Яковом, указал государь, для той своей государевы службы послати с Москвы сто пищалей немецкой добрых; шесть знамен киндячных розными цветы, пять барабанов да пять сот прапоров, сто лат с шишаками, пять сот гротил.

И Якову Тухачевскому с теми пищалами и со всякою ратною збруею итти из Москвы в Сибирь с великим посещенем. А приехав в Сибирь на (Тару) и как будет ему, Якову, учнен доходить время как итти на тех государевых изменников и на непослушников, на кыргыских людей, и Якову писати с Тары в Тоболеский, к воеводе, ко князю Петру Пронскому, о тобольских и о тюменских служилых людех, что он, князь Петр, (одно слово стерто) государеву указу тех тобольских и тюменских служилых людей и татар прислал из Тобольска к н(ему), на Тару безовсякого замотчения добрых и конных и оружных. А как князь Петр Пронской тех служилых людей к нему пришлет и Якову взяти на Таре из тарских из конных служилых людей сто человек добрых, которым бы государева служба была за обычай. И чтоб в тех служилых людех и такие были, которые б от Тары до Томсково незаймуя колмацких улусов степную дорогу знали. А выбрав тех тарских служилых людей и (одно слово стерто) тобольских и тюменских (несколько слов стерто) людей и татар ис тарскими служилыми людми, которым с ним в походе быти, отписати ему о том о всем и про поход свой, которого он числа с ратными людьми с Тары пойдет в Томской ко государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси подлинно с нарочным гонцом. И итти ему с теми тобольскими и с тюменскими и с тарскими служилыми людми с Тары в Томской тот час безовсякого замотчаня степью выпрося сибирских служилых и всяких людей, чтоб ни да пройти не займучи колмацких улусов и итти от Тары, до Томского города со всеми служилыми людьми в месте бережне и усторожливо, с великим поспешением, чтоб на них колмацкие и иные воинские люди на степи без весно не пришли и дурна над [95] ними какова не учинили. И в Томском бы им и из Томского до Кыргыз нынешнего лета поспети и промысел над государевы изменники, над кыргыскими людьми, учинити. А пришед ему, Якову, в Томском, взять у воеводу у князя Ивана Лобанова-Ростовского с товарыщи томских служилых людей двести человек добрых с вогненным боем. И на тех служилых людей зеля и свинцу сколько будет пригоже. А взяв тех служилых людей и зеле и свинец итти ему, Якову, с теми томскими и с тобольскими, и с тарскими, и с тюменскими служилыми людми в Кыргыскую землю на улусы и на юрты кыргыских людей на урочища на Божье озеро, и на реку, на Урюпу. И в том месте на реке, на Урюге, будет до нево не пришли ждать красноярских и кузнецких служилых людeй. А ждався с кузнецкими и с красноярскими служилыми людми итти на государевых изменников и не послушников, на кыргыских людей. А итти ему бережно и усторожливо, чтоб на них кыргызы или калмыцкие и иные ни какие воинские поди без вестно не пришли и дурна никакова над ними не учинили перед собою посылати и прити б на тех государевых изменников, на кыргыских людей, тайным обычаем. И как оме с ратными людьми тех кыргыских людей дойдеть к ему, Якову, прося, у бога милости над теми кыргыскими людьми промышляти сколько милосердный бог помочи почасть, чтоб над ними поиск учинити и ясачных людей от них освободить или б тех кыргысцов привести под государскую высокую руку и аманатов у них взять лутчих людей, чтоб они были под государевою рукою на веки не отступными. И в перед ясачными людьми не владели и их не воевали и ясаку с них не имали. И под Томской и под иные Сибирские юроды и тех городов на волости и на уезды войною не приходили. И государевых служилых и ясачных и всяких людей не побивали и з полон не имали. А как над теми государеными изменники, над кыргыскими людьми, бог помощи подасть он, Яков, с сибирскими служилыми людьми тех государевых изменников кыргыских людей повоюет, и улусов, и с юртов их, и с кочевья, стеснить. И ему, Якову, розедити с сибирскими служилыми людьми по кыргыским улусом, II но юртам, и по кочевьям, и сметити того на крепко (одно слово неразборчиво) Кыргыская землица ни какова была поди а. И отпекать в ней под острог места, чтоб было в крепях (одно слово неразборчиво) годен. А высмотри и сметя Кыргыскую землицу и отыскав под острог крепкою и угожее [96] место, которым бы кыргыских и колмацких и иных воинских людей дороги, которым и они на перед сего под Томской и под иные сибирские городы и остроги хаживали войною перенят. А он искав место поставити на том месте сибирскими служилыми людьми. И их киштыми, которые государю в воровских своих винах и в измене добют челом острог и укрепити всеми крепостыми и жити в том остроге с великим береженьем днем и ночью по острогу иво пашням и по дорогам сторожи и караулы учинить крепкие, чтоб на них ни какие воинские люди без вестно не пришли и дурна какова над острогом и над ними не учинили. А которые будет кыргызцы и их киштыми учнуть и после в винах своих государю добивати челом и ему, Якову, тех кыргыских людей под государеву царскую высокую руку принимати и к шерти их приводити, на том, что им в перед быти под государевою царского величества высокою рукою на веки не отступным. И таким воровством в перед не воровати, государю ни в чем не изменяти и с колмацкими тайши и их улусными людьми и с Алтыном царем и с людьми ж иво и о ыными никакими людьми из государевыми ж изменники с Ышымоными детьми не ссылатись и не съезжатись и к ним изменою не отьехать. И на государева городы и на волости войною их не подзывати и не приводити и самим под государевы сибирские городы и тех городов на уезды и на волости войною не приходити. Да которые кыргыские люди государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Руси в винах своих добют челом и под государевою царскою высокою рукою учинят (несколько слов стерто) шерти их приведут и ему ис тех кыргысцов и князцов и иных лутчих людей имать в оманаты поскольку человек пригоже и держать их во строге на аманатцком дворе с великим береженьем за сторожи. И держати к ним ласка и поити их и кормити государевыми запасы. А как Яков Тухачевской кыргыских людей побьют и с улусов их, и с юрт, и с кочевя, стеснить, и в которых местах и урочищах острог поставить, и каков тот острог мерою, и какие у него крепости поделаны будут, и в скольких днищах от Томсково или от иных сибирских городов и острогов иметца, и какими месты к тому острогу из которых из сибирских городов приездь будет, и есть ли блиско того острогу пашенные земли, и будет есть многие и каковы земли, и под пашню пригодятца ли тому всему зделати чертежи. А зделав чертеж отписати о том о всем и про кыргыских [97] людей, где они учнуть в перед кочевать, и сколь далече от кыргыских своих старых, улусов и тот острогу, подлинно. И тот чертеж прислати к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси к Москве сибирских городов служилыми людьми с кем пригоже не замотчав. А на Москве отписки свой и чертеж велети подати в Сибирском приказе боярину князю Борису Михайловичу Лыкову, да (фамилия, имя одного человека стерта) да Михаилу Патракееву. А самому быти с сибирскими служилыми людьми в тех кыргыском остроге до государева, указу. И посылати от себя ис того острогу в проезжие станицы сибирских служилых людей и юртовских татар проведывати про кыргыских и про иных воинских людей до коих месть пригоже. И смотря на тамошнему делу для того, чтоб собрався кыргыские и иные какие воинские люди под острог и на них без вестно не пришли и дурна какова над острогом и над ними не учинили. Да что каких вестей про кыргызцов и про колмацких или про иных каких воинских людей станичники проведают, и Якову о том, потому же, писати к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси подлинно. Да и в сибирские городы и остроги к воеводам для ведома о том писати же. А с тех кыргыских людей и с их киштымов, которые от измены отстануть, и в винах своих государю добьют челом, и под государскою царскою высокою (несколько слов нет). Да и того Якову идучи о Тары до Томсково и от Томсково до Кыргыз и в Кыргызах будучи береч на крепко, чтоб сибирских городов служилые люди, которые с ним на государеве службе будут, не воровали зерню и карты не играли, и иным каким воровством не воровали. И меж себя у них споров и драк не было._; А будет, которые служилые люди учнуть зерню или карты играти или иным каким воровством воровата и меж себя учнут жити не смирно и Якову тое служилых людей от воровства унимати, чинити им наказанье смотря по винам: кто какова наказаня доведетца, чтоб однолично у служилых людей будучи на государеву службе ни какова воровства не было. Да и самому Якову государевою ясачною и всякою казною, которая у него будет не корысто матца. И к государевым служилым и ясачным людем, которые учинятца под государевою высокою рукою, насильства и налогов и обид ни каких не чинити. И искати во всем государеву имяни в такой далней и новой земле чести и повышеня. И ево государеве казне прибыли, которая б прибыл, и в [98] перед Государю была прочна и стоят (одно слово неразборчиво) людем не в тягость. А однолично Якову собрався сибирских городов и острогов служилыми людьми итти с Тары в Томской, а с Томсково на государевых изменников и на не послушников на кыргыских князцов и на их улусных людей нынешним летом и остенью с великим поспешением, и смотря на тамошнему делу, чтоб тех непослушников смирить ратным обычаем. А смирив их привести их под государеву царскую высокую руку и к шерти на том, что им быти под государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве на веки не отступным. И аманатов и ясак у них имати по тому ж, как и у кыргыских людей, да сколько с кыргыских или с ыных с каких землях людей ясаку возмет и с кого имянем и ему тех людей имяны и ясаку, и поминочную их и свою собинную поминочную ж рухляд, что будет нему на двор или на сьезжую избе буд поминках ясачные люди принисут велети писати в книги имянно. Да о том писати и тое всякую ясачную и поминочную мяхкую рухляд и ясачные книги присылать к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси к Москву. Учинятца оприч самых лутчих князцов имати на государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси ясак соболми и лисицами и куницами и иным всяким звером, каким мочно по расмотрение смотря по людем и по промыслом, чтоб их сперва ясаком не ожесточити и от государской милости не отогнати, А будет и иные, которые землицы или улусы подошли (одно слово стерто) блиско и Якову посылати и в те землицы сибирских служилых людей и велети те новые землицы и улусы призывати на государеву милость и приводити под государеву царскую высокую руку по том ж. А будет тех новых землиц земли люди учинят государю не послушны и под государевою царского величества высокою рукою быти не похотять и на тех непослушников посылати ему, тебя, из острогу служилых людей войною по скольку человек пригож. Высмотривая собою и сибирских всяких людей выпрашиваючи, чтоб на тех кыргыских людей пройтить не займуя колмацких улусов, чтоб на них дорогою идучи колмацкие и иные ни какие воинские люди без вестно не пришли и порухи им какой не учинили. И пришед на кыргыских людей прося у бога милости промышляти над ними всякими мерами против сего государева указу и смотря по тамошнему делу сколько милосердный бог помоч подасть, чтоб тех государевых [99] изменников и не послушников разорити до основаня и с юртов, и с улусов, и с кочевя их согнати. и от государевых сибирских городов оттеснити в дальние места, откуды б им повороту к государевым сибирским юродам не было. И разоря тех. кыргызцов и оттесня от сибирских городов проч, а иных, которые в винах своих государю добьют челом, принести к шерти. И Вы смотря угоже во места поставити на том месте острог и всякими крепостными укрепить. И жити в том остроге от воинских людей с великим береженьем и с кыргыских и з ыных людей, которые учинатца под государевою царского величества высокою рукою ясак имати соболми и иным зверем по разсмотренью ласкою а не жестоко. А что ясаку и поминков возмет и с кого имянем и о том писати: А тое и свою собиранную поминучную ж мяхкую рухляд и той рухледи и Кыргыской земли и острогу чертеж прислати к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси незамотчав, а самому быть до государева указу в том, кыргыском остроге и жити от воинских людей проведывая про них с великим береженьем. И Сибирских городов служилым и ясачным людем обид и насильств и ни каких налог не чинить и без вины напрасно к ним ни чем не приметыватца и к нам их не по делу не приводить. И государевою казною ни чем не корыстоватца ни которыми делы. А воров от воровства унимати и наказания им учинить смотря по винам. А будет Яков Тухачевской пойдет на государевых изменников на кыргыских людей мешкотно или и пришод на них своею оплошкою и не раденьем промыслу над ними чинить не 2 часть и прочих от сибирских городов не оттеснить и острогу не поставить или; и поставить острог не умоста или служилым и ясачным людем учнеть чинить какие насильства и налоги или государевою казною учнеть чем корыстоватца или воров от воровства унимати не учнеть пли и иное что учнеть делати своим не раденьем и оплошкою не против сего государева наказу, а для того ево раденья и оплошки учинитца в чом государева делу поруха и государеве казне убыл и за то от государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси быти в великой опале и в казни.

ЦГАДА, ф. 214. Сибирский приказ, стб. 84, л . 23-44.