ЭХО РУССКОЙ СМУТЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

(Приношу благодарность Дому наук о человеке (Maison des sciences de l’horame, Paris), чья финансовая поддержка в рамках проекта «Les echos des troubles de Russie (1604-1613) en Allemagne, en Angleterre, en France dans la premiere moitie du XVIIe siccle» позволила мне принять участие в круглом столе «Смута в России начала XVII в. и Западная Европа (нарративы, документы, другие источники информации)» 9 сентября 2010 г.)

Интерес к иностранным известиям о Московском государстве XVI-XVII вв. проявлялся далеко не равномерно и не одинаково, в зависимости от обстоятельств, от читателей, а главное, от исторической конъюнктуры. Первыми читателями таких известий были по обязанности, государственные деятели и чиновники иностранных дел. Но не только они, а также грамотные, образованные и любопытствующие люди из Центральной и Западной Европы -стало быть, довольно ограниченный круг лиц. Начиная с середины XVII в., свидетельствами иностранцев стали интересоваться и московские власти, но, разумеется, в совершенно иной перспективе: они стремились охранять честь русского царя и Российского государства ¹. Следующие читатели — историки России, с первой трети XVIII в. и до наших дней: они находят в этих сочинениях [111] ценные сведения, освещающие стороны общественной жизни и быта, о которых русские документы умалчивают. Именно в России Фридрих фон Аделунг выпускает в 1846 г. первый обстоятельный, хотя и устаревший, но и по сей день непревзойденный обзор подобной литературы ². На Западе в конце XIX в. и на всем протяжении XX в. на основе рассказов путешественников раннего Нового времени пишутся, кроме разнообразных справочников и библиографических трудов, не лишенные живописности очерки о восприятии России англичанами, немцами, французами ³.

Однако исследователям до сих пор не удалось охватить во всем объеме вопрос о степени осведомленности Средней и Западной Европы о российских делах. Ведь отдельные сочинения, печатные или рукописные — те, что мы называем монографиями — являются лишь частицей (также и результатом) потока информации, исходящего из Московского государства. Донесения и переписка дипломатов, этих «достопочтенных шпионов» ⁴, сведения, исходящие от менее почтенных их собратьев — рядовых шпионов, периодика, частные письма ⁵, дневники составляют гораздо более [112] внушительный массив источников и представляют более надежную информацию, чем авторские труды, какими бы правдивыми и добросовестными они и не были. К тому же изучение иностранных известий, неправомерно оторванных историками от национального, политического, литературного, издательского контекста, теперь уже не отвечает требованиям современной науки или проще говоря, нашему любопытству. Хочется узнать, откуда почерпнуты сведения о России, кем и при каких обстоятельствах, как эти сведения передавались и оформлялись, как, наконец, читатели реагировали на эту литературу.

В настоящей статье, опираясь отчасти на собственный опыт (увы, ограниченный), отчасти на чужой ⁶, сосредоточусь на первом из пунктов — добывании информации. [113]

КЕМ И КАК ДОБЫВАЛАСЬ ИНФОРМАЦИЯ

Первоисточники сведений о России далеко не всегда доступны историку. Взяв за образец польский отдел берлинского ⁷ бранденбургского архива по иностранным сношениям за интересующий нас период ⁸, мы действительно находим кое-какие свидетельства очевидцев — судя по контексту, офицеров, служащих польскому королю под Смоленском. Но этих сообщений мало, и они, как правило, анонимны ⁹. Зато когда Геннинг фон Россен (или Розен — Henning von Rossen/Rosen, возможно, из остзейских Розенов) в письме неизвестному корреспонденту от 24 октября 1610 г. излагает требования, предъявленные Сигизмунду III русским посольством как условие воцарения королевича Владислава, он, скорее всего, не очевидец: вряд ли он участвовал в переговорах и, стало быть, узнал о них от осведомленного лица, которого не называет ¹⁰.

Итак, мы почти всегда имеем дело не с информаторами, а с собирателями информации. Вполне понятно, почему последние, желая обеспечить своих лазутчиков от преследований, да и не желая делиться ценным источником сведений с конкурентами, соблюдали известную осторожность ¹¹. Даже для второй половины XVII в., несмотря на почти в десять раз возросшее количество источников, современному исследователю Сергею Орленко не удалось установить, кто именно в 1677-1678 гг. сообщал [114] Джону Гебдону-младшему конфиденциальные сведения о намерениях русского правительства. Гебдон, очевидно, сумел защитить своего агента (вплоть до XXI в.) и не останавливался даже перед вооруженным нападением на стрельцов ¹².

Собирателей, в свою очередь, можно разделить на две категории. К первой принадлежат люди, которые в силу своей должности или профессии имели доступ к информации: они передавали сведения посторонним лицам или чужим государствам, причем необязательно в ущерб своей стране. Впрочем, государственные деятели раннего Нового времени не слишком сурово относились к двойным или даже тройным агентам, рассчитывая, очевидно, использовать их в собственных интересах. К этой первой категории относятся, кроме уже упомянутых дипломатов, военные, придворные, моряки, торговцы, разнообразные чиновники. Говоря о бранденбургской разведке, следует особо выделить должностных лиц королевской Пруссии. Представители городского патрициата, бургомистры или члены ратуши, немцы совмещали лояльность польскому королю о германским патриотизмом и преданностью бранденбургскому курфюрсту, и даже поляки защищали «прусские вольности» ¹³.

Во вторую категорию входят агенты-профессионалы, которых нельзя назвать шпионами в современном смысле этого слова, но для которых сбор и передача информации являлся существенным, порой и основным источником дохода. К. Малишевский приводит пример Мартина Опица (Martin Opitz von Boberfeld, 1597-1639): уроженец Силезии, отец немецкой барочной поэзии, мастер эпистолярного искусства, дипломат, политический агент и информатор, живя в Данциге, он служил Владиславу IV и в 1635 г. действовал как посредник в польско-шведских переговорах. За свои услуги он был назначен придворным историографом польской короны. В первой половине XVIII в. Малишевский называет Якова Казимира Рубинковского (Jakub Kazimierz Rubinkowski, 1668-1749), «почтмейстера, члена ратуши, поэта, католического вождя и королевского газетчика города Торуни (Thorn, Torun)» ¹⁴. [115]

Далеко не столь блестящим информатором, по-видимому, был Жан Ла Бланк (Jean Cabrols de La Blanque, умер не позднее 1631 г.). Уроженец Лангедока, гугенот, он покинул Францию в 1580 г., отправился в Стокгольм и оттуда, вслед за Сигизмундом III, которому он одно время служил (впоследствии он именовался его шляхтичем: gentilhomme ordinaire de la maison du Roy de Pologne), обосновался в Польше, сначала в Кракове, потом в Варшаве и, наконец, в Данциге, где и умер ¹⁵. Его положение остается неясным: от короля он получал скромную пенсию (600 гульденов ежегодно), но своей информационной деятельностью он, по-видимому, зарабатывал дополнительные доходы ¹⁶. Не исключено, что он избрал местом жительства Данциг именно с этой целью — город в первой половине XVII в. превратился в своеобразный информационный центр (Informationszentrale und Borse). Благодаря своему географическому положению, торговым и почтовым связям, а также наличию в городе многочисленных типографий, Данциг играл роль посредника между Восточной и Центральной, и даже Западной Европой. Из Данцига рассылались сведения о Польше, Литве, Украине, России, Турции в соседние страны, а также в Нидерланды и в Германию ¹⁷.

Ла Бланк сообщал новости в переписке, достаточно активной ¹⁸. Среди его адресатов большинство составляли французы: статс-секретарь Николя де Виллеруа (Nicolas de Villeroy, 1543-1617); с 1604 г. Филипп Канэ (Philippe Canaye, seigneur de Fresnes, 1551-1610), французский посол в Венеции в 1590-1594 и 1601- 1607 гг.; его преемник по должности посол в Венеции ¹⁹ в 1607- 1610 гг. Жан Шампиньи (Jean Bochart, seigneur de Champigny, ok. 1561-1630); французский резидент в Гейдельберге Этьен Сент-Катрин ²⁰ (Etienne de Sainte-Catherine, умер до 1631 г.); кардинал Ришелье, которому Ла Бланк напоминал, что король Генрих IV, [116] а после него и Людовик XIII якобы поручили ему следить за северными государствами. Также Ла Бланк переписывался с князем Христофором Збаражским (Krzysztof Zbaraski, 1580-1627) и с Николаем Волынским.

Во время Смуты французский посол в Венеции Филипп Канэ ²¹ получал новости из России — с одной стороны от Антонио Поссевино (Antonio Possevino, 1534-1611), с которым он был очень дружен, с другой — от Ла Бланка. Не исследовав переписку последнего по рукописям, можно, тем не менее, получить представление о ней по опубликованной корреспонденции Канэ ²². 11 декабря 1604 г. Канэ уведомляет Ла Бланка о получении его писем от 23 октября и 20 ноября ²³. 26 января 1605 г. он ожидает известие о только открывшемся Сейме Речи Посполитой ²⁴. 24 февраля того же года он пересылает Виллеруа письмо Ла Бланка, написанное, вероятно, в конце января или в самом начале февраля ²⁵. 8 апреля, он констатирует разночтения в сведениях, полученных от иезуитов через Поссевино, и в сообщениях Ла Бланка (стало быть, из мартовского письма ²⁶). 4 июня Канэ благодарит Ла Бланка за известия от 20 апреля, а 16 июля — за письмо от 25 июня. Корреспондент из Данцига, таким образом, пишет ежемесячно, обычно около 20 числа.

Другое дело — качество известий ²⁷. П. Пирлинг им дает низкую оценку: по его словам, они могли представлять интерес только для лиц, не располагающих восточно-европейскими [117] Газетами ²⁸. Однако ни скудность материала, ни разнобой между сведениями Ла Бланка и иезуитской информационной сети Канэ не смущали. В его глазах, Смута в России лишь создавала благоприятные условия, чтоб привести Московское государство в лоно римской церкви. Так, 9 марта 1605 г. он пишет Виллеруа: «Раз Вы увлекаетесь новостями из Московии, скажу Вам, Месье, что отец Поссевино получил из Кракова письма от тринадцатого февраля, которые сообщают, что юный принц Дмитрий дал сражение своему врагу, разбил его наголову, причем убито десять московских воевод и не менее 40 тысяч человек, так что провинции со всех сторон стремятся перейти под его власть. Вот воистину великая новость, которая много чего изменит на Севере, так как уверяют, что этот Дмитрий весьма католичен ²⁹».

В своих письмах Канэ, в свою очередь, сообщает Ла Бланку новости из Италии и Западной Европы, в частности пишет о церковных делах и посылает инструкции о том, как помирить Польшу со Швецией. Рискнем высказать догадку и ответить на вопрос: за какие услуги Сигизмунд III выплачивал Ла Бланку годовую пенсию? Последний, вероятно, сообщал королю европейские новости, причем мог похвастаться авторитетными корреспондентами. Дипломатическая сторона его деятельности также велась не без ведома польского двора. Если эти предположения правильны, то Ла Бланк не служил Сигизмунду III в современном смысле слова, а скорее являлся его клиентом, точно также как Жак Маржерет был клиентом Радзивиллов, по крайней мере, с 1620 г., а, вероятно, и еще ранее ³⁰. [118]

Капитан Маржерет, которому военный опыт и отвага несомненно придавали престиж, стоял рангом выше Ла Бланка. Суд_я по его покровителям и корреспондентам, в последние годы жизни он был политическим агентом за кулисами Тридцатилетней войны (документально эта гипотеза пока не подтверждается) Почти наверняка он был автором анонимного плана оккупации Северной России королем Англии Яковом I ³¹, Из многочисленных писем капитана до настоящего времени обнаружены только три ³². Два первых письма — типичные образцы того, что русские чиновники того времени, дьяки и подьячие, называли «вестовым письмом ³³».

Если английским приблизительным эквивалентом newsletter, как и средненемецким Zeitung можно обозначить письмо, отправленное одним респондентом другому ³⁴, то профессиональную рукописную газету тем более следует так называть — и в том, и в другом содержатся одни и те же новости, часто изложенные в одинаковом стиле. В письме 1612 г. Маржерет описывает положение Москвы осенью 1611 г., когда артиллерия первого ополчения обстреливала Китай-город; в мае 1619 г. он сообщает о решениях Сейма, об отношениях Речи Посполитой с татарами, казаками, Османской империей. Одновременно он пересылает Этьену де Сен-Катрину письмо Ла Бланка, адресованное самому Маржерету и только что привезенное курьером из Польши — тоже [119] обычный прием коммуникации в XVII в. Это письмо, к сожалению, утеряно, но из контекста ясно, что все трое хорошо знакомы и поддерживают постоянную связь. Более того, в третьем письме Маржерет просит господина Лингельсхайма извинить его за то, что он ему не пишет.

Налицо схема информационной сети, правда, далеко не полная: московские новости поступают в Данциг к Ла Бланку, оттуда он их посылает в Венецию Филиппу Канэ, в Париж различным вельможам, в Гамбург или в Байройт Маржерету. Канэ пересылает сведения в Париж, Маржерет — в Страсбург Лингельсхайму, в Гейдельберг — Этьену де Сен-Катрину, который со своей стороны также имеет прямое сообщение с Ла Бланком и, разумеется, отправляет донесения в, Париж. В эту схему вполне допустимо включить третьего нашего персонажа — Джона Меррика ³⁵, хотя бы на основании его переписки с Маржеретом. Его дипломатическая деятельность на службе одновременно у российского государя и у короля Англии хорошо известна, однако не исследована его роль как собирателя информации. Чтобы как следует ее оценить, следовало бы просмотреть архивные материалы. Однако даже исходя из опубликованных писем можно получить некоторое представление об этой роли ³⁶.

Один эпизод заслуживает особого внимания. Он связан с «Росписью Китайскому государству и Лобинскому» Ивана Петлина. Как известно, торговые круги Северо-Западной Европы, в Англии, в Голландии, во Франции, уже давно искали способа проникнуть на Дальний Восток, минуя Индийский и Тихий океаны, плавание по ним было португальской, а потом испанской монополией. Ни северо-западный, ни северо-восточный морские пути в Китай оказались невозможными. Вот почему, когда стало известно о путешествии Ивана Петлина в Пекин, его «Роспись...» возбудила самый живой интерес ³⁷. Она была переведена с русского [120] и опубликована на шести языках ³⁸: английском ³⁹ (1625), немецком и латыни (1628), французском (1634), шведском (1667), голландском (1707). По масштабам XVII в. «Роспись...» стала европейским бестселлером, что не часто случалось с древнерусскими деловыми или даже художественными произведениями. Своим успехом она обязана, по всей видимости, Дж. Меррику. Действительно, на стр. 530 оригинального издания «Hakluytus posthumus» можно прочесть: «Записка о путешествиях Русских по суше и на воде, от Мезени, близ Никольской губы и до Печоры, до Оби, до Енисея, и до реки Хеты и до самых границ Китая; доставлена в Англию Мастэр Джоном Мерриком, английским заведующем всей московской торговлей, и переведена с русского Ричардом Финчом» ⁴⁰. Исходя из этих указаний, Н. Ф. Демидова и В. С. Мясников заключили, вслед за Дж. Бэдделеем, что похитил тщательно охраняемую царским правительством «Роспись...» именно Джон Меррик ⁴¹. Хотя гипотеза очень правдоподобна, ее следует проверить по архивным документам. Ведь вставка Перчаса относится не к «Росписи...», а к краткой, примерно в треть страницы ин-фолио, «Записке», помещенной в восьмой главе третьей книги, тогда как «Роспись...» находится в одиннадцатой главе, между ними — 267 страниц.

Как бы там ни было, деятельность Меррика как «поставщика» информации о России не подлежит сомнению. В 1605 г. в письме, адресованном статс-секретарю Солсбери ⁴², рассказав о Лжедмитрии, в заключении он пишет: «Итак, я частично исполнил свой долг перед Вашей Светлостью, зная, что Вашей Светлости [121] необходимо знать о делах такой важности, Вам в особенности, которого они так близко касаются» ⁴³. Необычайный успех Меррика в этой сфере деятельности объясняется его великолепным знанием России и русского языка (он не раз упоминал, что воспитывался в Московском государстве, куда приехал, будучи подростком ⁴⁴) и его личными качествами. С точки зрения истории информации, следует, однако, подчеркнуть, что и он сам, а за ним и английское правительство при Якове I, как и при Елизавете, с большим умением сочетали торговлю, дипломатию и разведку. В результате, усилиями торговца, т.е. по русским понятиям того времени человека низкого ранга ⁴⁵, был заключен Столбовский мир между Россией и Швецией. Неудивительно, что московские власти оказывали Дж. Меррику полное доверие и что он, со своей стороны, всячески старался прийти на помощь русскому правительству.

Рассказывая о посольстве Томаса Смита в Россию в 1604 г., Перчас замечает мимоходом: «С Агентом [Компании] по имени Мастэр Дж. Мерик [...] Император [Борис Федорович] и принц [Федор Борисович] весьма ласково обходились в разных обстоятельствах: ни с одним иностранцем, о котором я когда-либо слыхал, не было ничего подобного во всех отношениях» ⁴⁶. А десять лет спустя Меррик в письме Ральфу Уинвуду, стараясь убедить его обещать России деньги взаймы, писал: «Невозможно отрицать заслуги русских людей по отношению к нам. И до сих пор, исполняя поручение Его Величества [Якова I], я получил от них все, что мне только было надобно» ⁴⁷. Кроме прочих услуг (например, постоянного руководства и помощи Алексею Ивановичу [122] Зюзину, русскому послу в Англии в 1613-1614 г.), Меррик предоставлял информацию и московскому правительству ⁴⁸.

Несмотря на долгую службу английской короне и ведущую роль в англо-русских отношениях, Меррик не был единственным информатором Англии, даже в том, что касалось московских дел тем более дел в других странах Европы. На страницах описей английских архивов (Calendar of State Papers) мелькают и его коллеги, например, Кристиан Паркинс, который следил за ганзейскими и польскими делами ⁴⁹. Так постепенно вырисовываются контуры английской разведки.

БРАНДЕНБУРГСКАЯ ИНФОРМАЦИОННАЯ СЕТЬ

Внешняя политика Англии, морской державы, вовлеченной в активную международную торговлю, имела мало общего с политикой Бранденбурга. Бранденбургского курфюрста Восточная Европа интересовала по причине близости: Бранденбург граничил с Речью Посполитой и «заглядывал» в Прибалтику. Смута в России касалась его косвенно, поскольку Польско-Литовское государство принимало участие в событиях 1604-1613 гг. ⁵⁰ Этим объясняется разница в объеме польского отдела архива за этот период (около 400 л.) и русского (менее 100 л. ⁵¹). Каково же содержание польского архива за 1601-1634 гг. (Rep. 9-3-D)?

Общее впечатление — набор информации не систематичен, случаен, с многочисленными пробелами. Материал распадается натри категории. Четверть (8 документов из 31) состоит из копий [123] (оригиналы являются исключением) личных писем, в основном от двух корреспондентов — Геннинга фон Россена/Розена и Соломона Лёйпера/Лойпера. Половина документов — это выдержки или копии документального и анонимного характера: условия, предъявленные Сигизмунду III русским посольством в 1610 г. (в пяти экземплярах разных редакций); письмо Сигизмунда III польским сенаторам о своем участии в московских войнах, не датировано (вскоре после 27 ноября 1610 г. ⁵²); «образцы писем» ⁵³, отправленных из Смоленского кремля варшавцам (23 июня 1611г.); прокламация Сигизмунда III (март 1612 г.); «Avista pana Lisiewskogo» (июнь 1611 г.); краткое изложение ответа польских сенаторов московским боярам (23 февраля 1615 г.) и т.д. Наконец, последняя четверть архивных документов — рукописные копии газет, которые нельзя с полной уверенностью назвать таковыми именно потому, что они копии. Все эти копии газет — из Вильны: «Zeitung aus der Wilda, Aviso aus der Wilda, Nowyny z Vilna» (15 мая и 14, 18, 20 июня 1611 г.). Списки с «Zeitung aus Smolensk» (4 и 11 июня 1611 г.) по вышеупомянутым причинам остаются под сомнением.

Без дополнительного исследования невозможно сказать, почему такое обилие сообщений приходится именно на май-июнь 1611 г. Этот период, правда, совпадает со знаменательными событиями, но другие узловые моменты Смуты или слабо, или совсем не отражены в Бранденбургском архиве. Решающую роль тут, вероятно, сыграло вмешательство в русские дела Сигизмунда III, за действиями которого курфюрст следил с особым вниманием. Не исключено, однако, что отсутствующие документы отложились в Мерзебургском архиве (см. примеч. 7).

Восьми личных писем из папки Rep. 9-3-D недостаточно, чтоб составить представление об информаторах бранденбургской канцелярии. Просмотр всего польского и русского отделов за период 1589-1620 гг. дал список фамилий (Приложение III). Из-за небрежного почерка некоторых копиистов список не полный, порой может быть ошибочным и поэтому не претендует быть окончательным ⁵⁴.

«Master J. Mericke Agent by name [...] was now (at divers times) very graciously used of the Emperour and Prince: no stranger (that I ever heard of) like him in all respects» (Purchas S. Op. cit. N.Y.,1965. Vol. 14. P. 137). [124]

ПЕРСПЕКТИВЫ ДАЛЬНЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Предварительный обзор приведенных материалов позволил идентифицировать несколько сетей, добывавших информацию о России на рубеже XVI и XVII столетий. Об английской, бранденбургской, французской сетях говорилось выше. Гораздо обильнее даже английских был объем сведений, которыми располагал папский престол, в первую очередь потому, что церковь желала сформировать широкий антиоттоманский союз и склонить Московское государство к унии с католической церковью. Чтоб осуществить эти планы, папскому престолу необходимо было следить за событиями в Восточной Европе, особенно, в Речи Посполитой и в России. Информацию собирали папские нунции, иезуиты, учебные заведения которых действовали на территории Польско-Литовского государства, верующие. Сбору информации способствовал международный характер римской церкви. Противники папской курии, протестанты, со своей стороны образовали далеко не столь многочисленную, но тем не менее эффективную сеть: Маржерет, Ла Бланк, Сен-Катрин, Лингельхайм и многие другие, нам пока неизвестные, члены своеобразного «протестантского интернационала». Вопреки утвердившемуся мнению Краузе доказывает, что и бранденбургский, и саксонский курфюрсты были прекрасно осведомлены о российских делах во время Тридцатилетней войны ⁵⁵.

О существовании других сетей нетрудно догадаться. Все непосредственные соседи России — Швеция, Польша, Персия, Крымское ханство и его сюзерен, Османская империя, не могли пренебрегать информацией о России. В том же положении находились и коммерческие партнеры Московского государства. Главный конкурент Англии, Голландия, вероятно была осведомлена не хуже, чем ее соперница. Однако, насколько мне известно, нидерландские архивы с этой точки зрения исследованы не были. Ганза, начавшая торговлю с Россией задолго до этих двух стран, и особенно город Любек, скорее всего также накопили сведения о Смуте.

Испания того времени мало интересовалась Московским государством, но благодаря энциклопедическому архиву, собранному [125] и пополнявшемуся Филиппом II, могла кое-что знать о событиях в России 1604-1613 гг. Еще более рискованные догадки: Могольская империя (из-за присутствия индийских торговцев в Астрахани), османская Греция, в силу существования «Жизни царевича Дмитрия» на греческом языке ⁵⁶, также обладали информацией о Смуте. Вот почему на завершение проекта «Эхо Смуты» понадобятся силы, вероятно, не одного поколения историков.

Следует заметить, что информационные сети не были замкнутыми. Наоборот, между ними постоянно поддерживался контакт — единственный способ обмениваться сведениями с согласия коллег-информаторов или без него. Как некогда в Швейцарии, встречи происходили в определенных, более или менее нейтральных, городах: в уже упоминавшемся Данциге и в Венеции ⁵⁷. Именно гибкость — главное качество разведки в Европе раннего Нового времени, тогда как главный ее враг — медленность сообщений. Когда Дж. Меррик высаживается в Архангельске в июне 1613 г., он не знает о том, что пять месяцев тому назад Земский собор избрал Михаила Федоровича на царство, а английский король Яков I узнает об этом только в августе того же года ⁵⁸!

Небезынтересно сравнение с пока еще, насколько мне известно, не исследованной русской разведкой ⁵⁹. Пятитомная серия «Вести-Куранты» ⁶⁰, изданная сотрудниками Института русского языка РАН, показывает, что Московское правительство, как и европейские правители, заботилось об информации, используя сходные приемы. Швейцарский историк Роланд Шибли проанализировал состав иностранных торговцев, военных, дипломатов, которые сообщали новости Посольскому приказу ⁶¹. Кроме их показаний [126] использовались и разнообразные печатные издания, часто привезенные теми же информаторами: Zeitungen, Berichte, Aviso, Kurante, и т.п. По «Kurante» и названы периодические сводки известий, которые предоставлялись государю и его избранным советникам.

Вопросам оформления и передачи информации, а также ее восприятия, будет посвящена отдельная статья. В заключение хотелось бы представить единственного хорошо нам известного читателя капитана Ж. Маржерета.

Пьер де Летуаль (Pierre de l’Etoile, 1543-1611) родился в Париже, в семье, принадлежавшей и по отцовской, и по материнской линии к высшему судейскому сословию и породнившейся с такими видными парламентариями, как де Ту и Сегье (Seguier). Его дед с отцовской стороны преподавал право в Орлеане, и Жан Кальвин некоторое время был его учеником. Сам Пьер де Летуаль около 1569 г. купил должность главного аудиенциария при канцлере Франции ⁶² и в 1601 г. продал ее: к магистратуре и праву он, очевидно, относился равнодушно. Человек умеренных взглядов, католик, он не примыкал ни к ультракатоликам (он ненавидел парижскую Католическую лигу, папу римского, иезуитов, испанского короля), ни к ярым гугенотам, хотя питал симпатию к отдельным протестантам ⁶³.

Им рано овладело неутолимое любопытство: он старался узнать все что мог об общественной жизни, о политике, о гражданских войнах, о мятежах, о королевском дворе, о происшествиях в родном городе, о дуэлях и о скандалах — одним словом, охотился за новостями. Мало того, будучи одновременно библиоманом, графоманом, коллекционером и типичным парижским зевакой, он собирал всякого рода свидетельства и документы, которые он потом тщательно переписывал (анекдоты, остроты (mots d’esprit), проповеди (единственная тогда политическая трибуна), слухи, злословия, песни (часто непристойные) и всякую чепуху) или вклеивал в свои «Registres-Journaux» (Подённые книги) брошюры, афиши, гравюры, сатирические стихотворения и т. д. Что написал этот незаурядный читатель — мечта историка! — о Смуте воспроизведено в Приложении V. [127]

I-II. Документы берлинского архива

(Geheimes Staatsarchiv, Preussische Kulturbesitz)

Rep. 9-3-D (Polen, 1601-1634) ⁶⁴

I. Аноним: о переговорах с московским посольством и осаде Смоленска. Fol. 19-19 v°, 20.11.1610

Aus einen Schreiben unter Smolensko, de data 20 November 1610. Apud nos nihil aliud occurravit, nisi sermones crebri quos cum Legatis Moscoviticis conferimus, qui potissimum hisce punctis finem retardant.

Primo, requirant assecurationem a Regia Majestate, quod velit et debeat Serenissimum Principem et non alium Moscoviae praeficere dominiis.

Secundo, nolunt ut praesidia nostra castro Smolenscem imponantur, et aliis finitimis arcibus.

Tertio, solutionem nostro exercitui differunt usque ad adventum Serenissimi Principis, et interim petunt, ut Regia Majestas ad comitia in Poloniam revertatur, exercitum educat, relictis solum illis prassidiis, quae sunt in Metropoli et aliis proximis oppidis.

[Отказ Сигизмунда III]

Quod educationem exercitus spectat, nee id secure Regia Majestas facere potest, nam illo impostorem debellare, illo dominia pacificare, illo licentiosos Cosaccos et milites voluntarios ex principis Moscoviae Regia Majestas exterminabit ⁶⁵.

/Fol. 19v°/ Gallicsin in suspicione est. Nam clam litteras Palatino Smolencensi transmittit et consiliis bonis repugnat. Bonscii suadent Regiae Majestati, ne illi fidat: nam certa exhibent documenta, quod ipse velit imperare, idcirco et favorem cleri et populi sibi conciliat. Et licet Galliczin cum collegis suis expresse in Instructione habeat, de omnibus cum Regia Maj estate convenire: in praecipua superius enarrata puncta, ad cognitionem ordinum in Metropoli de ⁶⁶ gentium [128] refert, et in negotio Smolencense, quod mense Regia Majestas reget, deliberationes omnes Patriarchae et aliis perscribit. Idcirco Regia Majestas jam istius est sentential, ut futura septimana Martem expiat, et fortuna Curriculorum, qui dicunt sat bene appariti, de quibus scribere calamus metuit. Interim eventum eorum alacriter expectabimus.

Datum ex castris die 20. Novembris anno 1610.

Перевод

Выдержки из письма, из-под Смоленска, 20 ноября 1610 г.

У нас ничего не произошло, кроме наших частых разговоров с московскими послами, которые главным образом задерживают заключение, приводя следующие пункты.

Во первых, они требуют от Его Королевского Величества гарантию, что он согласен и обязуется поставить Светлейшего Принца, и никого иного, во главе владений Московии.

Во вторых, они не хотят, чтоб им навязывали наши гарнизоны в Смоленской цитадели или в иных пограничных крепостях.

В третьих, они откладывают распущение наших войск до приезда Светлейшего Принца, а тем временем просят, чтоб Его Королевское Величество вернулось к Сейму, и вывело войска [из России], оставляя только те гарнизоны, которые находятся в столице или в других близлежащих крепостях.

[Отказ Сигизмунда 111]

Что касается вывода войска, Его Королевское Величество не может этого сделать без опасности, так как Его Королевское Величество должно покончить с Самозванцем, восстановить мир в государстве, изгнать самовольных военных и безудержных казаков из Московии, Принцова [владения].

/Fol. 19v°/ Голицын находится под подозрением. Ведь он тайно передал письма смоленскому воеводе и отвергает добрые советы. Знающие люди стараются убедить Его Королевское Величество ему не верить и приводят неоспоримые доказательства того, что он сам бы хотел царствовать и с этой целью старается завоевать расположение духовенства и народа. И хотя Голицыну с коллегами был дан строгий наказ, о всем сговориться с Его Королевским Величеством, он все-же предоставляет решение по вышеизложенным пунктам чинам из столичного населения ⁶⁷; о Смоленске, которым за месяц Его Королевское Величество завладеет, он переписал дословно все приговоры Патриарха и других. [129] Так что теперь Его Королевского Величества мнение — пусть будущая неделя нас перед Марсом искупит, и фортуна подкопов. Говорят они неплохо устроены, о чем и перо страшится писать. Будем ждать с нетерпением что из этого получится.

В лагере 20 ноября 1610 г.

II. Аноним о том же. Fol. 32, 27.11.1610.

Ex Castris regiis ad Smolenscum, de die 27. Novembris.

Apud nos haec septimana conviviis et commessationibus cum legatis absumpta est, qui inter se discordes sunt, et aliqui ex numero illorum, praescrtim tertius in ordine vult metropolim proficisci, et boiariis nunciare, quod illi fraudulenter legationem suam expediunt, et se suamque patriam magis, quam Regiam Majestatem decipiunt. Quod jam ad aures Regiae Majestatis peruenit, et speramus, quod sint multa illorum secretoria consilia intelligemus.

Ex metropoli nudius tertius venit nuncius Cneas Massalskii, qui de omnibus, quae in metropoli aguntur, fuse Regiam Majestatem edocuit. Omnia, laus superis, sunt pacata et tranquilla, nec quodcumque subest periculi aut difficultatis. Contenti nam sunt vel regimine Principis Vladislavi, vel administratione Regiae Majestatis, usque dum Princeps adoleverit.

De deditione magnae urbis Novogardiae et Plescoviae nuncii alii fecerunt Regiam Majestatem certiorem, et quid cum thesauris ibi reperitur fieri cupiat, voluntatem Regiae Majestatis explorant.

Militibus nostris in metropoli relictis, Boiarii ex thesauro

Moscovitico numerarunt & xenii loco donarunt ⁶⁸ summam fl. 40/m [40 000].

Curriculi nostri jam sunt occlusi, in quibus undecim lasta pulveris tormentarii reperita sunt. Crastina die eventum (et utinam bonum) speramus. Ego autem vereor, ne cistam istam hostis inveniat, quem [зачеркнуто, circum] circa fodientem et quaerentem nostri audiunt. Datum die 27. Novembris ex castris.

Перевод

Из королевского лагеря под Смоленском, 27 ноября.

У нас эта неделя прошла в пирах и празднествах с послами. Они между собой несогласны, и некоторые из их числа, особенно третий по чину, хочет уехать в столицу и заявить боярам, что эти неверно исполняют их поручение, и тем скорее себя и свою отчизну обманывают, нежели Его Королевское Величество. Что уже [130] дошло до ушей Его Королевского Величества и надеемся, что нам удалось узнать о многих их секретных планах.

Из столицы позавчера прибыл посол князь Мосальский, который полностью известил Его Королевское Величество о всем том что происходит в столице. Слава богам, все там мирно и спокойно. Будь то царствование Принца Владислава, будь то управление Его Королевского Величества до тех пор, пока Принц подрастет их ведь одинаково удовлетворяют.

Сдачу крупного города Новгорода и Пскова другие послы подтвердили Его Королевскому Величеству, и старались узнать какова воля Его Королевского Величества относительно находящейся там казны.

Нашим военным, оставленным в столице, бояри выдали из Московской казны сумму 40 000 флоринов за счет [им причитавшегося] жалованья.

Наши подкопы теперь замкнуты, они содержат одиннадцать ластов ⁶⁹ пороха. На завтрашний день надеемся будет результат, дай бог удачный. Однако опасаюсь, как бы неприятель не напал на эту корзину ⁷⁰. Наши слышат, как он вокруг роет и ищет.

В лагере 27 ноября.

III. Известные корреспонденты бранденбургской канцелярии

Армиллигер (Armilliger), член данцигской ратуши и городского патрициата; из Данцига, 14.02.1582 (Rep. 9-3-С, Fol. 97-97v°) (пишет вместе с Бембером)

Бембер Константин (Constantinus Bember), английский торговец; из Данцига, 14.02.1582 (Rep. 9-3-С. Fol. 97-97v°) (пишет вместе с Армиллигером)

Броновиус Мартин фон (Martin Broniovius / Marcin Broniewski von Biezerfedea ⁷¹, умер в 1624), курфюрсту, из Дерпта, 08.07.1614 и 07.1619 (Rep. 9-13, 14, 15. Fol. 47v° и 53).

Бургомистр и ратуша города Любека (Burgmeister und Rath zur Stadt Lubeck), 28.03.1605 (Rep. 11-2-C, Fol. 14-15v°) [131]

Гизирис Михаел (Michael Gisiris) советнику курфюрста Оттону Хаку (Otton Hak), «ех Regimonte» (из Кёнигсберга), 20.01.1590; 21.12.1589; 10.10.1589; 25.09.1589 (Rep. 9-6а. Fol. 18-19, 22-23, 29-29v°, 42-43).

Клейн Каспар (Caspar Klein), записка о России (Rep. 11. 2-В. Fol. 3-7v°).

Лёйпер/Лойпер Соломон (Salomon Leuper/Loeper), 25.10.1610 (Rep. 9-3-D. Fol. 18); без даты, Адаму фон Путлицу (Adam Gans, Herr zu Putlitz, умер в 1621 г., бранденбургский гофмаршал) (Ibid. Fol. 51-51v°); 04.06.1611, курфюрсту, из Смоленска (Ibid. Fol. 52-53v°)

Розен/Россен Хеннинг (Henning von Rossen/Rosen), 18.12.1610; 24.10.1610; 19.03, 27.03, 31.03.1611 (Rep. 9-3-D. Fol. 16-16v°, 17, 21-22v°)

Хольде Магнус (Holde Magnus), курфюрсту, из Варшавы, 25.06.1612 (Rep. 9-13, 14, 15. Fol. 44-44v°)

Хрийсландер Иоахим (Joachim Chrijslander) бранденбургскому канцлеру Христиану Дистелмейеру (Christian Distelmeier), 07.10.1589 (Rep. 9-2.6a.A. Fol. 4-4v°)

IV. Джон Меррик — информатор английской короны

V. Записи о Смуте и о Маржерете в дневнике Пьера де Летуаля (1606-1607)

Из книги: Journal de l’Estoile pour le regne de Henri IV / Ed. A. Martin. P., 1958 (3^c ed.). T. II: 1601-1609. Орфография модернизирована издателем, а) От 3 апреля 1607 г. ⁷⁹ (R 236) [134]

Le mardi 3^e de ce mois, j’ai achete, dix sols, un nouveau Discours de I’etat de l'Empire de Russie et Grand Duche de Moscovie, fait par le capitaine Margeret, et imprime a Paris, in-8°, par Guillemot, qui me l’a vendu relie en parchemin. Il у a du plaisir et de la remarque audit discours, si tant est qu’il soit vrai.

Перевод:

Во вторник, 3-го числа сего месяца, купил, за 10 су, новую книгу, Слово о состоянии Российской империи и Великого Герцогства Московского ⁸⁰, сочинение капитана Маржере, и напечатанную в Париже, в восьмерку, [книгопродавцом] Гиймо, который продал мне ее в пергаменном переплете. Это Слово читается с удовольствием и с пользой, если только оно правдиво, б) От 29 октября 1607 г. (С. 289)

J’ai achete, се jour, un nouveau petit bagage, intitule: La Ligende de la vie et de la mort de Demetrius, dernier grand due de Moscovie, traduit en franqais, des l’an passe, 1606, d’un stile merveilleusement rude et grassier, mais ou toutefois ne laisse d’etre, qui est le principal, la verite de la substance de cette tragique histoire, aussi rare et cmerveillable qu’aucune qui se lise de notre temps, pratiquee et causee, selon le bruit commun, par messieurs les Jesuites. Elle m’a coute dixhuit deniers.

Перевод:

Купил, сего дня, новую штучку, озаглавленную «Легенда о жизни и смерти Димитрия, последнего великого герцога Московского ⁸¹, переведенную на французский еще в прошлом 1606 г. Стиль на диво жесткий и грубый, но зато, а это самое главное, правдиво передает сущность сей трагической истории, не менее редкой и удивительной чем любая, о которой нам приходилось читать, причиной и исполнителями которой, если верить всеобщему слуху, были господа иезуиты. Она мне стоила восемьнадцать денье.

Комментарии

1. В 1650 г. русское посольство в Варшаве требует уничтожения оскорбляющих листков с различными стихотворениями, в том числе «Владислава IV» Самуэля Твардовского (Николаев С. И. Польская поэзия в русских переводах (XVII-XVIII вв.). Л., 1989. С. 33-34). В 1670 г. «Государь... приказал [Стадену] домогаться, дабы непременно наказаны были газетеры, печатающие непристойные речи о нем, государе, о бывшем патриархе Никоне и о Стенке Разине» (Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России по 1800 г. М., 1902. Т. 4: Пруссия, Франция и Швеция. С. 90).

2. Adelung Fr., von. Kritischliterarische Ubersicht der Reisenden in Russland bis 1700, deren Berichte bekannt sind. St.-Petersburg, 1846 (русский перевод: Аделунг Ф., фон. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 года и их сочинений. СПб, 1864.)

3. Из позднейших: Anderson M.S. Britain’s Discovery of Russia, 1533-1815. L., 1958; Russen und Russland aus deutscher Sicht, 9.-17. Jahrhundert / Hrsg. L. Kopelew. Munchen, 1989; Mervaud M., Roberti J.-Cl. Une infinie brutalite: L’image de la Russie dans la France des XVI ^C-XVII° s. P., 1991.

4. «Honorables espions» — выражение Франсуа де Кальер (Callieres К, de. De la maniere de negocier avec les souverains, de l’utilite des negociations, du choix des ambassadeurs et des envoyez... P., 1716). Хуан де Вера и Суньига (Veray Zuniga J., de. El Embajador. 1620) также пишет: «los principes tienen por negocio tan asentado, que los mejores espias son los embaxadores» (главы государств считают общепринятым делом, что послы являются наилучшими шпионами). Обе цитаты приведены в работе А. Югона: Hugon A. L’information dans la politique etrangerc de la couronne d’Espagne // L’information a l’cpoque moderne: Association des historiens modemistes des universites. P., 2001. N 25. P. 40-41.

5. Частные письма, которые переписывались и сообщались довольно широкому кругу адресатов, можно рассматривать как рукописную периодику, см.: Dziarnovic A. Les guerres russo-lituaniennes (XVI^e-XVII^e) entre les sources de l’epoque et les historiens d’aujourd’hui // Cahiers du Monde russe. P., 2009. Vol. 50 (2-3). P. 308-309. Границу между частным письмом этого типа и «рукописной газетой», издаваемой профессионалами, не всегда легко определить (см. работы Ф. Муро и статью К. Малишевского, указанные в примеч. 6).

6. За последние годы западные историки посвятили немало усилий изучению разнообразных аспектов. Ограничиваясь трудами о франкоязычной периодике (в том числе голландской, немецкой, швейцарской), можно назвать: Press and Politics in pre-revolutionary France. Los Angeles; London, 1987; La Diffusion et la lecture des journaux de langue franfaise sous l’Ancien Regime. Amsterdam; Maarssen, 1988; Grub Street Abroad: Aspects of the French cosmopolitan Press from the Age of Louis XIV to the French Revolution. Oxford, 1992; Les gazettes europeennes de langue franqaise (XVII^e-XVIII^e siccles). Saint-Etienne, 1992; De bonne main: La communication manuscrite clandestine au XVIII^e siccle / Ed. par F. Moureau. Paris; Oxford, 1993; Beermann M. Zeitung zwischen Profit und Politik: Der Courier du Bas-Rhin (1767-1810). Leipzig, 1996; Gazettes et information politique sous l’Ancien regime / Ed. H. Duranton et P. Retat. Saint-Etienne, 1999; Moureau Fr. Repertoire des nouvelles a la main: Dictionnaire de la presse manuscrite clandestine (XVII^e-XVIII^e siecle). Oxford, 1999; Dictionnaire des joumalistes 1600-1789 / Ed. J. Sgard. Oxford. 1999; Feyel G. L’Annonce et la nouvelle: La presse d’information en France sous l’ancien regime (1630-1788). Oxford, 2000. Другие историки обратили внимание на шпионаж, в особенности на первоклассную испанскую разведку: Hugon A. Au service du roi catholique: «honorables ambassadeurs» et «divins espions»: Representation diplomatique et service secret dans les relations hispano-franaises de 1598 a 1635. Madrid, 2004. Мною также было использовано устное сообщение Наап В. «Maitrise de l’information et action diplomatique. Les diplomates espagnols dans la France du debut des guerres de Religion», сделанное 26 марта 2011 г. на семинаре Л. Бели и Ж. Пумарэда (Lucien Bely и Geraud Poumaredc «Espionnage, renseignement et information dans les relations intemationales», университет Paris IV). Б. Аан, в свою очередь, ссылался на книгу: Parker G. The Grand Strategy of Philip II. Yale; New Haven; London, 1998 (особенно C. 47-75). В это же время польский историк Казимир Малишевский предпринял исследование польской периодики. Поскольку я с трудом читаю по-польски, я ознакомился с его выводами в статье о королевской Пруссии: Maliszewski К. Burgerliche Formen und Methoden gesellschaftlicher Kommunikation in den Metropolen des Koniglichen Preussen im 17. und 18. Jahrhundert // Kulturgeschichte Preussens koniglich polnischer Anteils in der fruhen Neuzeit / Hrsg/ S. Beckmann, K. Garber. Tubingen, 2005. S. 575-596. Исключительный интерес для нашей темы представляет статья Ханса Краузе — Krause Н. Deutschland und der Smolensker Krieg: Die kurbrandenburgischen und kursachsischen Informationen tiber den russisch-polnischen Krieg von 1632-1634// Probleme der Okonomie und Politik in den Beziehungen zwischen Ost- und Westeuropa vom 17. Jahrhundert bis zur Gegenwart / Hrsg. von K. Obermann. Berlin. 1960. S. 57-83.

7. Ханс Краузе исследовал мерзебургскую часть бранденбургского архива (Deutsches Zentralarchiv, Abt. Merseburg, Rep. 9 Polen, Rep. 11 Russland).

8. Berlin, Geheimes Staatsarchiv, Preussische Kulturbesitz, Rep. 9-3-D (Polen, 1601- 1634); приношу благодарность Центру Марка Блока (Centre Marc Bloch) в Берлине за оказанную помощь и Национальному Центру Научных Исследований (Centre national de la recherche scientifique, Paris) за финансовую поддержку.

9. Вот, например, письмо без адресата и без подписи от 27 ноября 1610, на латинском и немецком языках (Rep. 9-3-D. Fol. 32). Оно начинается: «Ех castris regiis ad Smolenscum, de die 27 Novembris» (Из королевского лагеря под Смоленском, ноября в 27 день) (см. Приложение II). Точно также курфюрст получает «Zeitung aus dem Koniglichen Veldtlager» (Новости из королевского полевого лагеря), датированные 6 января 1582 г. (Rep. 9-3-С. Fol. 98-100).

10. Rep. 9-3-D. Fol. 17.

11. Б. Аан замечает, что даже в официальных докладах французские дипломаты называют своих информаторов только как «известное Вам лицо», «человек, о котором я Вам уже сообщал» и т.п.

12. Orlenko S.P. John Hebdon a Moscou (1677-1678): Histoire d’une crise diplomatique // Cahiers du Monde russe. P., 2009. Vol. 50 (2-3). R 441-451.

13. Bomelburg H.-J. Das Landesbewusstsein im Preussen koniglich polnischen Anteilsl in der Frtihen Neuzeit // Kulturgeschichte Preussens. S. 39-60. Например, пан Ян Дзялынский (Jan Dziatynski) заявляет на Сейме 1562/1563 г.: «да будет известно, что он — поляк, но поскольку он переменил место жительства и проживает теперь в Пруссии, он обязан защищать прусские вольности» (S. 48). См. в приложении IV список корреспондентов бранденбургской канцелярии.

14. Maliszewski К. Op. cit. S. 577, 587.

15. Пирлинг П. Из Смутного времени: Статьи и заметки. СПб., 1902. С. 182-194.

16. Там же. С. 188.

17. Maliszewski К. Op. cit. S. 577, 590.

18. Его письма хранятся в Парижской Национальной Библиотеке — BNF, departement des manuscrits, ms. fr. 4117, 15929, 15967 (см.: Пирлинг П. Указ. соч. С. 186, примем. 3). Г. В. Форстен частично опубликовал донесения Ла Бланка (Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI-XVII столетиях. СПб., 1889. Вып. 1. С. 218-225).

19. Список французских послов в Венеции см.: Daru P.-А. Histoire de la republique de Venise. P., 1826. Vol. 6.

20. О нем: Жак Маржерет. Состояние Российской империи / Ред. А. Берелович, В. Д. Назаров, П. Ю. Уваров. М., 2007. С. 413, примеч. 15.

21. Канэ был кальвинистом до 1601 г., когда принял католичество, отчасти под влиянием А. Поссевино.

22. Lettres et ambassade de Messire Philippe Canaye, seigneur de Fresne. P., 1635- 1636. Vol. II-III.

23. Ibid. T. II. P. 411-413.

24. Ibid. P. 482. Письмо к Виллеруа: «La Diete de Pologne [по ошибке Bologne] se devoit commencer le 20 de ce raois, je m’attens que le Capitaine La Blanque meg fera part de ce qui s’y passera». Начало письма см.: Александренко В. Н. Материалы по Смутному времени на Руси XVII в. // Старина и Новизна. СПб.,1 1914. Т. XVII. С. 102-103. I

25. Lettres et ambassade. Т. II. Р. 510.

26. Ibid. Р. 550, письмо к де Божи (Nicolas de Baugy, умер в 1641 г.; был послом в Германской империи и в Нидерландах): «[иезуитская версия] ne s’accordel pas avec се que m’escrit le capitaine La Blanque, lequel me mande qu’il ne luy [y Лжедмитрия] est plus demeure que quelques Cosaques, qui estoient sur le point del le vendre audit Moscovite».

27. По крайней мере один информатор Ла Бланка нам известен — это уже упомянутый капитан фон Розен, написавший ему письмо 18 декабря 1610 г. (Rep. 9-3-D. Fol. 16-16v). Ла Бланк упомянут также вместе с Саломоном Лёйпер (Salomon Loeper, или Leuper) на полях послания, полученного из Вильны 18 июня 1611 г. (Aviso aus der Wilda den 18 Juny hora noctis datiert — Ibid. Fol. 54v).

28. Пирлинг П. Указ. соч. С. 188-189.

29. Lettres et ambassade. Т. II. Р. 526: «Puis que prenez plaisir aux nouvelles de Moscovie, je vous diray, Monsieur, que le pere Possevin a lettres de Cracovie du treiziesme Fevrier, par lesquelles on luy mande que ce jeune Prince Demetrius a donne bataille a son ennemy, l’a defait a platte cousture avec mort de dix Palatins de Moscovoie et bien quarante mille hommes; de sorte que les Provinces accourent de tous costez a se rendre a luy; voila une grande nouvellc si elle se trouve veritable, et qui apportera du changement au Septentrion, car on asseure que ce Demetrius est fort Catholique». Как замечает П. Пирлинг (Указ. соч. С. 191), ошибается или Ла Бланк, или Канэ: Савицкий сообщает о 40-тысячной армии, а не о сорока тысячах убитых. О религиозном мышлении Канэ см.: Franceschi Sylvio, de. La diplomatic henricienne et les ambitions franfaises de suprcmatic temporelle sur la republique chretiennc: L’idee de Chretiente dans la correspondance diplomatique de Philippe Canaye de Fresnes, ambassadeur de France a Venise pendant l’lnterdit (1606-1607) // Histoire, economic et societe: Epoques modeme et contemporaine. P, 2004. Vol. XXIII/4. P. 551-585.

30. Жак Маржерет. Состояние Российской империи. С. 403-408.

31. Жак Маржерет. Состояние Российской империи. С. 385-395. Впервые приписал этот документ капитану Ж. Маржерету Ч. Даннинг (Dunning Ch. A letter to James I Concerning the English Plan for Military Intervention in Russia // Slavic and East European Review. 1989. January. Vol. 67, № 1. P. 94-108). Впрочем, не он один выдвигал подобные планы: идея была распространена в английских кругах, среди торговцев и наемников, связанных с российскими делами. См.: Jansson М., Bushkovitch Р. Introduction // England and the North: The Russian Embassy of 1613-1614. Philadelphia, 1994. P. 66-69.

32. Жак Маржерет. Состояние Российской империи. С. 384-385 (№ 1, январь 1612 г., из Гамбурга Джону Меррику); 395-403 (№ 3-4: май и июль 1619 г., из Байройта Этьену Сент-Катрин).

33. «Перевод с аглинсково вестовова писма что подал аглинскои гонец Рыцар Сеиетъ сентября въ 28 день как был в Посолском приказе у диаков» (Вести-Куранты: 1600-1639 гг. М., 1972. С. 26). [Richard Swift, впоследствии посол в России в 1633-1635 гг., см.: Bell G.M. A handlist of British diplomatic representatives 1509-1688 // Royal Historical Society: Guides and handbooks. 1990.16].

34. Например, на обороте письма Саломона Лёйпера, отправленного «из королевского лагеря» 25 октября 1610 г., написано: «Moscowitische Zeitung aus dem Konig. Lag.» (Rep. 9-3-D. Fol. 18 v). Но, как известно, русских газет тогда не существовало.

35. Phipps G.M. Sir John Merrick: English Merchant-Diplomat in Seventeenth-Century Russia. Newtonville (Mass.), 1980; Eadem. Merrick, Sir John (1559-1638) // The Modern Encyclopaedia of Russian and Soviet History / Dir. J.L. Wieczynski. Gulf Breeze (Florida), 1981. Vol. 21. P. 237-239.

36. См. таблицу, Приложение IV.

37. «Роспись Китайскому государству и Лобинскому [Монгольскому], и иным государствам, жилым [оседлым] и кочевым, и улусам, и великой Оби, и рекам и Дорогам» — Белоброва О. А. Петлин Иван // Словарь книжников и книжности Древней Руси: XVII в. СПб., 1998. Ч. 3. С. 30-31. Кроме приведенных в этой статье публикаций, см.: Русско-китайские отношения в XVII в.: Материалы и документы / Сост. Н. Ф. Демидова, В. С. Мясников. М., 1969. Т. 1. С. 79-90.

38. Baddeley J.F. Russia, Mongolia, China. L., 1919. Vol. II. R 65-66; Stary G. I primi rapporti tra Russia e Cina: documenti e testimoniale. Napoli, 1976. P. 19-20.

39. A description of the Empires of Catay and Labin, and other Dominions as well Inhabited as places of Pasture called Ulusses and Hords, and of the great River Ob, and other Rivers and Land passages // Purchas S. Hakluytus Posthumus or Purchas His Pilgrimes Contayning a History of the World in Sea Voyages and Lande Travells by Englishmen and others. L., 1625. Vol. III. P. 797-802; N.Y., 1965. Vol. 14. P. 276-285.

40. Purchas S. Op. cit. 1625. Vol. Ill, Book III, Chapter VIII, § 3. P. 530: «А Note of the Travels of the Russes over Land and by water from Mezen, neer the Bay of Saint Nicholas to Pechora, to Obi, to Yenissei, and to the River Geta, even unto the Frontiers of Cataia; brought into England by Master John Mericke, the English Agent for Moscovie, and translated out of the Russe by Richard Finch».

41. Демидова H. Ф., Мясников B.C. Первые русские дипломаты в Китае. М., 1966. С. 32.

42. Роберт Сесил (Robert Cecil, first earl of Salisbury (1563? — 1612)), статс-секретарь и главный министр Якова I.

43. «Thus have I in part performed my duty to your Lordship knowinge It very requisite that matters of soe great consequence should especially bee knowne to your honour, whom affaires of such Import doe much conceme» (Александренко B.H. Материалы по Смутному времени на Руси XVII в. // Старина и Новизна. СПб., 1911. Т. XIV. С. 232).

44. Ему было 14 лет в 1573 г., когда его отец был назначен верховным агентом Московской компании в России (Phipps G. Sir John Merrick. P. 1)

45. «Ажно у тебя мимо тебя люди владеют, и не токмо люди, но мужики торговые» (Послание английской королеве Елизавете (1570) // Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951. С. 142).

46. «Master J. Mericke Agent by name [...] was now (at divers times) very graciously used of the Emperour and Prince: no stranger (that I ever heard of) like him in all respects» (Purchas S. Op. cit. N.Y.,1965. Vol. 14. P. 137).

47. «We cannot deny but this people of Russia have well deserved of us. And hitherto in this his Majesty’s employment I receive from them all things to my content» (Письмо от 7 августа 1614 г. — см. в Прил. IV).

48. Уже упомянутое вестовое письмо (см. примеч. 33) не могло быть сообщено Посольскому приказу без согласия или даже приказа самого Дж. Меррика. См. также его письма Афанасию Власьеву и Борису Годунову в 1603 и 1604 гг.: Александренко В. Н. Указ. соч. Т. XIV. С. 197-203; England and the North. P. 58 («The English merchants, John Merrick and others, brought political news with them to Archangel in June 1613»), 141 (образец этих новостей).

49. Calendar of State Papers. Domestic series. Elizabeth I, 1598-1601. L., 1869. P 50, 55, 81-82 (письма о польских делах).

50. См.: Krause Н. Op. cit. Р. 59.

51. Польский отдел: Rep. 9-3-С (русско-польские отношения, 1589-1597); Rep. 9-3-D (Польша, 1601-1634); Rep. 9-6а-А (татарские вторжения в Польшу, 1589-1624); Rep. 9-3-13, 14, 15 (переписка между Иоанном-Сигизмундом, курфюрстом Бранденбургским, и Сигизмундом III, 1610-1619). Русский отдел: Rep. 11-2А (Россия, 1594-1598); Rep. 9-2В (Россия, март-май 1600); Rep. 9-2С (Россия, 1604-1605), где среди прочего находится оригинал грамоты Бориса Годунова Иоахиму-Фридриху Бранденбургскому (1604 г.), ранее опубликованной (Александренко В. Н. Указ. соч. Т. XIV. С. 274-276).

52. В документе упоминается о приезде князя Андрея Мосальского («Bojari Moscoviae miso ad nos Kniasio Masalsscii»), дату которого уточняет письмо 27 ноября 1611 г. (см. Приложение II).

53. Exempla litterarum ad... Warszowiencem ex arce Smolensko lam expugnata ad Wilna scriptarum (по польски), л. 63-64, 23.06.1611.

54. Благодарю В. Г. Берковського (Центральний Державний Архив, Киев), который любезно указал социальную принадлежность некоторых лиц в списке (на конференции «Украина и Великое княжество Литовское в XIV-XVIII гг.», Каменец-Подольский, 27-29 сентября 2007 г.)

55. Krause Н. Op. cit. Р. 58-59. Автор, в частности, ссылаясь на мерзебургский архив (Deutsches Zentralarchiv, Abt. Merseburg, Rep. 9-3-D Polen), пишет: «Бранденбургский двор, благодаря многочисленным известиям, выпискам из писем и т.п., был осведомлен о Смуте и о возникших тогда польско-русских распрях» (Ibid. Р. 60, note 11).

56. BioV DhmhtrioV basilewV. 1612. 12 л. (описание см.: Legrand E. Bibliographic hellenique... XVIIe siecle. Vol. I, № 71. P. 90-91).

57. Венецианская республика в XV в., была, вероятно, осведомлена лучше всех в Европе, донесения ее послов остаются драгоценным источником в XVI и XVII гг. — см.: Braunstein Ph., Delort R. Venise portrait historique d’une cite. P., 1997. P. 118-119.

58. England and the North. P. 69.

59. Тема затронута в статье С. Орленко (Orlenko S.P. Op. cit.) и в моей: Berelowitch A. La Moscovie dans l’Europe du XVII siecle: la marche vers l’Ouest (1618-1721) // Armees et diplomatic dans l’Europe du XVII siecle / Association des historiens modemistes des Universites. P., 1992. Bulletin n°16. P. 45-48.

60. Вести-Куранты: 1600-1639 гг. M., 1972; Вести-Куранты: 1642-1644 гг. М., 1976; Вести-Куранты: 1645-1646 гг. М., 1980; Вести-Куранты: 1648-1650 гг. М., 1983; Вести-Куранты: 1651-1652, 1654-1656, 1658-1660 гг. М., 1996.

61. Schibli R. Die altesten russischen Zeitungubersetzungen (Vesti-Kuranty), 1600-1650. Bern, 1988. (Slavica Helvetica; 29).

62. Эта была не слишком утруждающая должность. Когда канцлер Франции торжественно запечатывал официальные акты, главный аудиенциарий (grand audiencier) представлял ему документы и кратко докладывал об их содержании.

63. Introduction // Journal de l’Estoile pour le regne de Henri III (1574-1589) / Ed. L.-R. Lefcvre. P., 1943. T. 1. P. 15-22. Издание содержит четыре тома ин-кварто и 2845 страниц.

64. Перевод А. Береловича. Судя по стилю и чистоте латинского языка, автор обоих писем один и тот же, предположительно польский офицер, который сообщает новости еженедельно. См. соответствующие места: Соловьев С. М. История России с древнейших времен// Он же. Сочинения. М., 1989. Т. IV. С. 576-590; Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М., 2005. С. 245-254, 301-311.

65. Следовало бы «exterminare».

66. «De» тут не совсем понятно.

67. Перевод предположительный.

68. Правильнее: «numeraverunt» и «donaverunt».

69. 792 пуда, или почти тринадцать тонн (12 972,96 кг.)

70. В смысле «подарок»?

71. Одноименный (потомок, родственник, сын?) с автором «Descriptio Tartariae» (Koln, 1595), который был польским послом у Крымского хана в 1578 г. и умер около 1580 г.

72. Hakluyt R. The Principall Navigations... of the English Nation. L., 1589. Цит. no изд.: Hakluyt R. Voyages. L., 1973. Vol. II.

73. Sir Francis Cherry (1552-1605), дипломат.

74. Русский перевод: Александренко В.Н. Указ. соч. Т. XVII. С. 324-334.

75. Purchas S. Op. cit. 1965. Vol. XIV. P. 172-175.

76. Richard Hakluyt (1552 или 1553-1616) не успел опубликовать все имеющиеся у него материалы. Самюэл Перчас (Samuel Purchas, 1577-1626), говоря о сведениях о Смуте, пишет: «The former part of this itelligence I found in Master Hackluyts Papers; the latter by conference» и т.д. (Purchas S Op cit NY, 1965. Vol. XIV. P. 180).

77. У В.Н. Александренко: «Mosqua the 11 of January 1605» (Александренко B.H. Указ. соч. T. XIV С. 232). Но это невозможно, хотя бы потому, что упоминается проезжая грамота 13 июля 1605. Не исключены ошибка Меррика, опечатка или неправильное прочтение оригинала. В ожидании проверки в архиве, предлагаю правдоподобную дату 11 июля (July).

78. Sir Ralph Windwood (ок. 1553-1617), дипломат, был послом в Голландии, впоследствии член Палаты общин и с марта 1614 г. статс-секретарь (Secretary of State).

79. Королевская привилегия была выдана 2 марта 1607 г. (см.: Ж. Маржерет. Состояние Российской империи. С. 43, 114).

80. «Слово» (Discours) — прибавление Пьера де Летуаль.

81. La Legende de la vie et de la mort de Demetrius, grand due de Moscovie. Amsterdam: chez Corneille Nicolai, 1607. In-8°. Слово «последний» (dernier) прибавил сам Пьер де Летуаль. Перепечатана в Москве в 1839 г. под измененным названием — La Legende de la vie et de la mort de Demetrius l’Imposteur, imprime a Amsterdam en 1606 reimprime en 1839 (см.: Межов В. И. Русская историческая библиография..... 1800-1854. Т. 1. С. 200, № 4032). П. Пирлинг считает автором Уильяма Расселла (William Russell) — Pierling Р. La Russie et le Saint-Siege. P., 1901. Vol. III. P. 456).

Текст воспроизведен по изданию: Эхо русской Смуты в Центральной и Западной Европе // Средние века, Вып. 72 (3-4). 2011