СООБЩЕНИЕ НЕМЕЦКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА САМУЭЛЯ КИХЕЛЯ О ПСКОВЕ XVI в.

ПУБЛИКАЦИЯ ИСТОЧНИКА И ИССЛЕДОВАНИЕ.

ЧАСТЬ I (публикация источника)

Ниже впервые приводится отрывок из дневника немецкого путешественника Самуэля Кихеля, побывавшего в Пскове в 1586 г. Текст публикуется в переводе с немецкого. ¹ Перевод выполнен автором этой статьи, Л. С. Дименштейном и Н. Н. Хлопиным. В круглых скобках даны пояснения и дополнения С. Кихеля, в квадратных — переводчиков.

«30-го [июля 1586 г.] с утра поехали на судне по реке [Эмайыги по направлению от Дерпта] дальше на парусах, но попутный ветер был слабым. По обеим сторонам реки очень болотисто, встречаются большие широкие лужайки, где трава доходит до колен. Ее не используют, не косят, так что она засыхает и гибнет. В этот день после полудня мы достигли Бейбаса [Чудское озеро], проделав пять миль от места отправления утром. Мы вынуждены были эту ночь провести на барке, так как по обеим сторонам реки было очень мокро и болотисто.

31-го, в последний день июля, при благоприятном ветре мы в 2 часа дня подняли парус и двинулись по озеру. Московиты имеют странный способ хождения под парусом, который не применяется в других местах: он привязан спереди на нескольких шестах. Когда мы проплыли около 2 миль (Средняя немецкая миля около 7 км) по озеру, ветер стал дуть навстречу и очень усилился. Мы вынуждены были повернуть вправо к земле и пристать к берегу к одиночной рыбачьей хижине, где мы оставались около 5 часов, но еды, кроме сушеной рыбки, не достали. Ведь мы в предыдущий день все съели. Я сожалел, что мы в прошлый вечер ели так много, а теперь пищи было мало; зато пива было достаточно.

Здесь имеется очень много цапель и уток. Целый час гулял я со своим ружьем в намерении что-нибудь убить или подстрелить, но мне, хотя я видел много птиц, не посчастливилось. Направившись обратно к нашей барке, я хотел взойти на нее и упал с мостика в воду вместе с ружьем и пороховницей. Дело в том, что она стояла несколько поодаль от суши и с нее были перекинуты 2 весла, которые достигали земли. Когда я захотел взойти, то одно весло подогнулось, и я упал так, что вода меня скрыла.

Приблизительно в 2 часа пополудни ветер стих, и когда мы отплыли, появился встречный ветер, и мы пошли на веслах, проделав до вечера еще 3 мили, но не удалились от суши. Всю ночь пришлось провести всем вместе на барке, так как из-за воды не могли выйти на сушу. Вследствие этого с пищей было очень трудно, и мы должны были ее точно расходовать.

1 августа с рассветом мы опять на веслах пошли дальше, ибо ветер не был попутным. Гребли по 2 гребца на каждой стороне [судна] в течение часа, и у нас не было провианта. К тому же в этих местах [4] не было ни местечек, ни деревень, а все лес и луга, так что мы весь этот день с большими усилиями проехали не более 5 миль. Из-за неблагоприятной погоды мы так и не смогли удалиться от суши. Ввиду этого происходят большие задержки, так как нельзя ехать прямо. Мы были очень голодны, потому что у нас не было ничего, только немножко хлеба, который мы разделили между собой, и вместо того, чтобы сытно поесть, смотрели каждый друг па друга. Я же вспомнил первую ночевку после Дерпта, когда так много ели. Ночь мы провели на барке, где не было недостатка в блохах.

2-го числа мы, несмотря па отсутствие благоприятного ветра, шли на веслах около часа, поскольку из-за голода не могли дольше оставаться в этом месте. К полудню, партиями меняясь друг с другом на веслах, достигли реки [Великой], которая спускается из Пскова и впадает в Бейбас. Отсюда до города оставалось не более 2 миль.

Сразу около озера, вплотную к реке, рядом с въездом по правую руку имеется принадлежащая московитам укрепленная башня с гарнизоном. Там всегда есть стража, и если кто-нибудь хочет выехать или въехать (поскольку это как раз на границе), то выходит стражник и спрашивает шкипера, что за народ он везет, причем каждый должен показаться лично. Затем московит потребовал от нас мзду, которую мы ему дали и затем проехали мимо. Когда мы попали в упомянутую реку, ветер оказался для нас благоприятным, и мы пошли под парусом против течения. По обеим сторонам реки было видно много местечек и деревень, а также несколько монастырей, по-своему красиво построенных. В этот день после полудня прибыли во Псков. Австрийцы или немцы из ганзейских городов, но большей частью любекские купцы имеют там склады и торговлю, для чего они вне города, прямо у реки, построили для этого специальный дом [двор], в котором они все живут. При этом каждый имеет свой покой и деревянную лавку па манер и по обычаям страны, а город находится наверху — сразу напротив воды. Кроме англичан и немцев, ни одна нация не смеет там торговать, покупать и продавать.

Как только выходишь на сушу из барки или судна, то принято сразу же явиться для регистрации у предназначенного для этого московита. Каждого расспрашивают, кто он, откуда прибыл и что за товары он привез в страну, или же он желает купить товары, или же у него какие-нибудь другие дела. Русские очень подозрительны и опасаются вреда себе, поскольку это открытая кругом земля. Помимо того, упомянутый московит спрашивает у каждого имя и товар, который он объявляет или привез с собой на сушу. Все записывается, и это происходит отчасти из-за (взимания) пошлин, а отчасти из-за (возможного) предательства.

Этот купец, с которым я приехал сюда из Риги, хорошо знал, что я прибыл в эту страну только с целью ее осмотра. Когда они [русские] меня спросили о моих делах, то упомянутый купец ответил за меня и дал записать на мое имя принадлежавшие ему несколько штук камки. А до этого он сказал мне, что если я укажу (как это и было на самом деле), что приехал ради своего собственного удовольствия, то это может мне повредить, и они могут меня посчитать за шпиона и предателя. Ведь эти люди — грубый, непонятливый, малоездящий народ, они редко бывают за пределами своей страны, не могут представить себе, как это люди других наций ездят только для того, чтобы видеть и изучать нравы, обычаи и положение страны.

Псков — первый город московитов или страны великого князя русских на границе против Лифляндии и, за исключением Москвы, в которой находится его двор, считается самым важным и наиболее укрепленным среди всех его городов, ибо город Москва, как говорят, совсем [5] не укреплен. Однако и упомянутый город [Псков] мало укреплен. С суши имеет не более одной стены, а также несколько валов и еще рвов с водой, а с другой стороны текущую воду реки. Впрочем, король польский Стефан осаждал его с 80 тыс. войском, но ничего не добился, ибо здешние жители лучше сопротивляются врагу в крепостях и городах, чем в [открытом] поле. Они очень трудолюбивы, довольствуются немногим, неприхотливы в пище и питье и переносят голод и жажду легче, чем другие народы.

Упомянутый город велик, его очень обширное пространство охвачено круговой стеной, кроме того, имеется несколько предместий, которые расположены на открытой ровной местности, не считая нескольких находящихся в окрестностях возвышенностей. Все дома в городе весьма плохой работы, за исключением церквей и городских стен, все деревянные, крытые тесом. Дворец великого князя также деревянный. Я слышал, что богатые люди, господа или дворяне, не живут в домах из камня, считая их очень вредными для здоровья. Многие знатные богатые люди, почитающиеся как дворяне и одевающиеся очень роскошно, имеют дома, стоящие 15, самое большое 20 рейхсталеров. Этот город, за исключением церквей, башен и городских стен, в прежние времена полностью сгорел, ² чему можно поверить, так как во время пожара нет никакого спасения.

Что касается города в остальном, то туда не может входить ни один немец или другой чужеземец; и даже те, кто там постоянно живет, имеют свой склад и дела и под угрозой большого штрафа не имеют права и возможностей попасть внутрь города. Город и немецкий дом [двор] разделяет протекающая здесь река [Великая], через которую перекинут подвесной ³ мост, по которому они [иноземцы] могут гулять, но не переходить через него. Разве что кто-нибудь хочет отправиться дальше в глубь страны н в город Москву, для чего он предварительно должен получить разрешение от губернатора [наместника] города, ибо иначе он не смеет проехать через страну. Поэтому он ради своего пути должен пройти через город. Я был готов выехать с двумя английскими купцами, с которыми приехал из Дерпта, в Москву. Но поскольку я слышал, что вернуться назад будет трудно и что придется провести там долгую зиму, то мне это отсоветовали. К тому же и мой кошелек, несмотря на дешевизну пропитания, оказался слишком тощим. В немецком доме [дворе] в неделю уплачивается 1 гульден за сухой [т. е. без горячительных напитков] стол. То, что кто-нибудь выпьет, он оплачивает отдельно. Питание вполне приличное, особенно добротна птица.

Кроме того, из Пскова до города Москвы еще 150 немецких миль, а по дороге, как говорят, нечего смотреть. И приезжают только через один город Новгород, а в остальном большей частью пустынно и заброшенные земли, которых я уже достаточно насмотрелся; поэтому я и отказался от поездки. Что касается церквей, то они построены из камня, красивые и по-своему изящные, сплошь с круглыми башнями «а ля мозаика», (Разумеется, вероятно, живописное расположение храмов на местности) или наподобие греческих, причем они содержатся в большой чистоте и опрятности, и чужой или иностранец, который не их веры, не смеет туда зайти. Эти церкви, за исключением времени службы, всегда закрыты; в церемониях, чтении проповедей [священнослужении], песнопениях и в причастии они придерживаются всего греческого; они имеют много праздников, а также много постных дней и 3 поста в году, ⁴ в религии все держатся вместе, не имеют ни сект, ни групп, а во всей стране одна вера и одна монета, которая не вывозится из страны. За исключением монет из чистого серебра, остальные делаются [6] из малоценного металла, так что они не могут быть вывезены с пользой. Что касается попов, то они сватаются и женятся, но если первая жена умрет и он хочет сохранить свою должность или приход, то обязан воздержаться от брака; ибо если он вторично вступит в брак, то его лишают должности, и он больше не священник, а вынужден заняться ремеслом или другим делом для пропитания, как мне показывали на примерах.

Когда мужчина или женщина из простонародья или черни, не имеющие денег на свое отпевание в церкви и погребение, что стоит много и чем больше всего пользуются попы, умирают, то [для них] в четверти часа езды от города за водой [рекой Великой] имеется общее простое кладбище. Там вырывают глубокий, большой, широкий ров, куда укладывают несколько тысяч умерших. Однажды я гулял по упомянутому мосту. В это время из города на санях, которые тянула одна лошадь, вывозили покойника. На санях был длинный, незакрытый ящик [гроб], в котором лежал мертвец. На мертвом теле сидел ребенок. Такая поездка на санях в это время года, когда было очень тепло и стояли каникулярные дни, показалась мне странной. Поп идет перед покойником в своем облачении [ризе], и перед ним несут горящие свечи и кадило. Идущие поют на своем языке, позади [саней] идет народ, провожая умершего на кладбище. Его на веревке спускают в яму и кладут на других лежащих здесь покойников. Тело умершего зашито в белый саван. [Такие] ямы покрыты сверху деревянной крышей, чтобы вода от дождя туда не стекала. Когда яма, в которую укладывается более 1000 мертвых, наполнится, ее засыпают землей, а крыша сносится. Тут же рядом делается новая яма. В летнее время из ямы идет отвратительный запах, который по ветру ощущается издалека.

Однажды с одним немцем я вышел на упомянутое кладбище и дал человеку, который им заведовал, мзду. Он открыл мне дверцу у ямы, так что я сумел войти и с трудом осмотреться кругом. Мне показалось, что я задохнусь от ужасно сильной вони, несмотря на то, что я тщательно завязал нос.

Народ здесь тверд, суров, невоспитан. Это сброд, у которого нет обычая выказывать другим уважение или честь, так как не принято, чтобы кто-нибудь, будь он низкого или высокого сословия, ломал перед другими шапку.

Одежда местных жителей довольно чиста и опрятна. Они носят длинные кафтаны и плащи ⁵ обычно из хорошего сукна, похожие на те, в которых ходят армяне. Платье мужчин и женщин различается мало, вроде как у турок. Лица того и другого пола носят сапоги, подбитые железом [подковками]. Женщины выходят на улицу до того закрытые, что у них видны только одни глаза, так как они считают постыдным, если кто-нибудь из них [женщин] позволит заглянуть себе в лицо как дома, так вне его. Если кто-нибудь войдет в дом, женщины удаляются в собственные покои.

В отношении еды и питья живут плохо. Не имеют других фруктов, кроме яблок, груш и тому подобного, как это имеет место у нас и в других местах. Вместо этого они сеют и выращивают в большом количестве огурцы, которые отличаются свойствами прохлаждать. Впоследствии я видел, что некоторые сжирают их по 6 — 7-8 неочищенных, как у нас принято есть сырыми груши и другие фрукты. И не пьют ничего, кроме воды. Других фруктов я не видел.

Когда один московит находится у другого в гостях, будь то днем или ночью, и если до трапезы или, когда человек сидит за столом, сразу нет водки, то он такую трапезу ни во что не ставит, как бы роскошно его ни угощали. Их еда — это полуиспеченный вязкий хлеб, затем лук, очень много чесноку, салата и подобного рода острая и [7] грубая пища, которая очень требует водки; говорят, что многие могут одним духом выпить четверть меры.

Товары, которые вывозятся из их страны, заключаются главным образом в мехах куньих, собольих, лисьих, волчьих, рысьих. Еще [у них] много беличьего меха, равным образом, как и других грубых товаров [таких, как] воск, лен, пенька, жир, воловьи, козлиные и лосиные шкуры и тому подобное. В обмен на эти товары немцы или австрийцы ввозили сукно, шелковые одеяния и всякого рода мелочные товары. Когда немец заключает купчую сделку с московитом или обменивает с ним товар, то такая покупка обязательно записывается в установленном порядке особыми чиновниками-московитами, взимающими пошлину; такое делается для того, чтобы московит или русский не пошел по отношению к немцу на попятную, а также частично из-за [взимания] пошлины.

Таким образом, я провел в Пскове 8 дней и был сыт по горло, потому что мало было примечательного, поэтому искал случая уехать. Но ни один чужой не имеет права покинуть страну без паспорта, и один немец мне устроил его. Поскольку я не намеревался ехать дальше [Пскова] в эту страну, а также мало времени в ней провел, то я многое прочел [о стране], чтобы писать об этом по дороге.

9-го августа, примерно в 2 часа дня, я поехал оттуда водой на судне, на котором там возят грузы; оно было сильно нагружено, и русский или шкипер был «сам-четвёрт» и еще 2 любекских купца, которым принадлежал груз. Когда мы в двух милях ниже города прибыли к упомянутому выше укреплению, где эта река [Великая] впадает в озеро по имени Бейбас, мы должны были там предъявить паспорта; затем мы подняли парус и поехали с богом при благоприятном ветре через этот Бейбас. Это озеро является стоячим с пресной водой. Расположено в местности, в которой якобы имеется 72 речки и ручейка, которые в него впадают. ⁶ Имеет один исток, ⁷ о чем будет сообщено впоследствии. Упомянутое озеро простирается на 40 немецких миль в длину и в самом широком месте имеет 12 миль, граничит с тремя странами, [их властители] чем-то владеют у этого озера. Первый — московит, или великий князь русский, затем король Польши и далее король шведский. Все товары, которые вывозятся из Пскова в Германию, должны облагаться пошлинами этих трех правителей.

И что сложнее всего — все суда, которые едут в Нарву, должны сначала направиться в Дерпт, где с них взимались пошлины за погруженные товары. Таким образом, когда суда переплывали на ту сторону озера, они должны были плыть еще 6 миль на парусах к упомянутой р. Эмбек и столько же обратно, пока они опять не попадут в озеро [Чудское]. Так что иногда судно было в ходу 2-3 недели, тогда как при благоприятном ветре, если бы можно было сразу идти на парусах, это судно могло бы достигнуть Нарвы за 2 дня и даже меньше.

Примерно в час ночи мы попали из озера [Чудского] в р. Эмбек [Эмайыги], устье которой находится от Пскова в 14 милях, само же озеро там шириной 12 миль. Мы провели на судне ночь, а к утру ветер изменил направление нам навстречу.

10-го августа мы встали рано, и народ должен был тянуть корабли [идя] по берегу. Так как река петляет, то в некоторых местах ветер был для нас благоприятным, так что шкипер мог идти под парусом. Когда мы приблизились к городу [Дерпту] на расстояние 1 мили, то я и оба купца вышли на сушу и вошли в город пешком. А остались бы на корабле, то были бы задержаны. Так мы в этот же вечер попали в Дерпт».

Комментарии

1. Hasz1er K. D. Die Reisen des Samuel Kiechel. Aus drei Handschriften. Stuttgart, 1866. S. 112-121.

2. Возможно, разумеется тотальный пожар Пскова, случившийся в 1562 г. (Псковские летописи. Вып. 2. М., 1955. С. 242).

3. Более правильно — наплавной.

4. В православии приняты не 3, как пишет Кихель, а 4 многодневных поста,

5. По-видимому, длинное верхнее платье без рукавов — епанча (Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 5. М., 1978. С. 52).

6. В Псковское и Чудское озера впадают свыше 30 рек (Палакс В. Г. По Псковско-Чудскому водоему. Л., 1982). Всего же в упомянутые озера впадает рек, протоков и озер 174 (Шанько Д. Ф. Реки и леса Ленинградской области Д., 1929. С. 554).

7. р. Нарова.

Статья поступила в редакцию 27 октября 1993 г.

Текст воспроизведен по изданию: Сообщения немецкого путешественника Самуэля Кихеля о Пскове XVI в. Публикация источника и исследования. Часть I (публикация источника) // Вестник СПбГУ, Серия 2, История языкознание, литературоведение, Вып. 2 (№ 9). 1994