НАКАЗ О РАССЛЕДОВАНИИ УБИЙСТВА СЫНА БОЯРСКОГО 1593 Г.

В литературе отмечалось, что «помещение в местнических делах многочисленных документов делает их очень важным источником для истории XVI-XVII вв.» ¹ Особый интерес, на наш взгляд, представляют местнические столкновения людей малознатных, лишенных возможности подкреплять служебные притязания ссылками на «официальные» источники — государев родословец и разрядные книги ². Для аргументации «честности» своего происхождения им приходилось предъявлять в Разрядном приказе документы семейных архивов и обращаться к родовым легендам.

К таким «неродословным» людям принадлежал и московский дворянин Иван Владимирович Благой, местничавшийся в 1627 г. с «захудалым» ярославским князем, также московским дворянином, Иваном Федоровичем Шаховским ³. В имущественном отношении противники были далеки от верхов двора: в 1632 г. за И. В. Благим числилось 410 четвертей вотчин и 300 четвертей запустевших поместий («все пусто, нет ни одного бобыля»), а за кн. И. Ф. Шаховским — 255 четвертей вотчин и 320 четвертей поместий («худы») ⁴.

До настоящего времени происхождение Благих не было известно ⁵. Поэтому для генеалогии русского дворянства существенный интерес имеет родословие, представленное в ходе местнического спора И. В. Благим, утверждавшим, что «они люди родословные — род их Всеволож» (л. 9):

----

"Роспись Благих"

Князь Олександр Всеволож, а у князя Олександра сын Иван, а у Ивана Олександровича сын Иван Молодший, а у Ивана сын Дмитрей, а у Дмитрея сын Володимер, а у Володимера сын Федор Кивер Дурной, а у Федора сын Микита Благой, — и от Микиты пошли Благая. А князь великий сослал Микиту в Новгород. А у Микиты Благово сын Данило, а у Данила сын Василей, а у Василья сын Петр, а у Петра сын отец мой Володимер» ⁶.

----

Это родословие имеет существенные отличия от росписи Всеволожей-Заболоцких в Бархатной книге ⁷. Возможно, мы имеем дело с собственным [340] сочинением Ивана Благого. Но если и принять версию происхождения Благих от смоленских князей, несомненно одно — к XVI в. они уже не занимали при дворе высокого положения. Напротив, по мнению С. Б. Веселовского, «Благие принадлежали к немногим родам городовых детей боярских, которые при царе Иване поднялись в ряды московского дворянства» ⁸.

Среди документов, на которые опирался в местнической тяжбе И. В. Благой, быть может наибольший интерес представляет наказ, выданный Григорию Ивановичу Благому, Василию Федоровичу Тархову и Мине Ивановичу Лыкову в октябре 1593 г. для расследования убийства сына боярского Р. П. Корсакова на дороге от Москвы к Троице-Сергиеву монастырю ⁹. Подлинник наказа был возвращен Г. И. Благому приказными дьяками и впоследствии, очевидно, утрачен, а копия, снятая в Разрядном приказе, подклеена к местническому делу (лл. 45-46).

Наказ о сыске убийц Р. П. Корсакова относится, по всей вероятности, к делопроизводству Разбойного приказа, однако состав упоминающихся в нем судей не дает ясного ответа на вопрос о его происхождении, поскольку данные о судьях Разбойного и Судных приказов на осень 1593 г. не известны. Руководителями приказа названы в источнике окольничий М. Г. Салтыков, проводивший позднее розыск по делу Романовых ¹⁰, думный дворянин И. П. Татищев и дьяк Дорофей Бохин. В 1592/93 г. И. П. Татищев (вместе с боярином кн. В. Ф. Скопиным-Шуйским и дьяком А. Малыгиным) ведал Владимирским Судным приказом ¹¹ известно также, что Д. Бохин в 1584 г. был дьяком Разбойного приказа ¹². В марте 1593 г. в Разбойной избе сидел дьяк Афанасий Демьянов, но к октябрю 1593 г. он был отправлен с посольством в Крым ¹³.

Источники конца XVI в. сохранили немало свидетельств о нападениях на феодалов: в 1588 г. был убит «разбойниками» конный псарь С. Баскаков, в 1590 г. — новгородцы И. Обутков и Т. Супонев, в 1593 г. — арзамасский помещик М. Хмелевский и др. ¹⁴ Наказ 1593 г. не только прибавляет к ним новый факт «разбоя», но и содержит красочное описание уголовного розыска. Сыщики, посланные в Троице-Сергиев монастырь, не были рядовыми детьми боярскими: Г. И. Благой и М. И. Лыков служили в 1580-1590-х годах выборными дворянами по Ржеву и Волоку ¹⁵, а дворовый по Волоку В. Ф. Тархов имел среди волоцких детей боярских высший оклад — 450 четвертей ¹⁶. Им вменялось в обязанность выяснить маршрут Ратая Корсакова, места его ночлегов и остановок, имена попутчиков и т. д. В части, касающейся допроса свидетелей и наложения ареста на [341] имущество убийц, публикуемый документ перекликается с губными грамотами XVI в. и уставными книгами Разбойного приказа ¹⁷.

Список с наказу слово в слово

Лета 7102-го октября в 10 день государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии велел Григорью Ивановичю Благому да Василью Тархову да Мине Лыкову ехати к Троице в Сергиев монастырь для того — бил челом государю царю и великому князю Федору Ивановичю всеа Русии Посник Корсаков. А сказал: ходил сын его Ратай сее осени к Троице за государем царем и великим князем Федором Ивановичем всеа Русии бити челом, и сын де его Ратай изгиб безвесно.

И Григорью да Василью да Мине, приехав к Троице, в монастыре и в монастырском в селе в Клементьевском, и едучи от Троицы к Москве по дороге и около дороги по селом и по деревням обыскати и сыскати всякими многими людми сыски накрепко: Посников сын Корсакова Ратай у Троицы в монастыре был? И его у Троицы и в селе в Клементьевском или по дороге где-нибудь видали ли? И будет видели, и каким обычаем, и с кем он ехал, и где по станом, и с кем становился, и где начевал? И где он и каким обычаем изгиб?

Да хто что укажет, и Григорью да Василью да Мине у тех людей имати письмо за их и за отцов их духовных руками. Да на кого в том Посникова сына в Ратаеве убивстве имянно скажут, и Григорью да Василью да Мине тех людей переимати, а дворы их и животы, переписав, запечатати и приказати беречи кому пригож[е] с порукою да государева указу. Да тех убойцов, перековав крепко, с великим береженьем, с провожатыми привести к Москве. А на Москве явитись с ними в приказе [к] окольничему Михаилу Глебовичю Салтыкову да думному дворянину Игнатью Петровичю Татищеву да диаку Дорофею Бохину часа того.

А однолично Григорью да Василью да Мине про того Посникова сына про Ратая с[ыс]кивати всякими сыски (слово сыски ошибочно написано дважды) накрепко, чтоб про него сыскать допряма, где ему и от кого, и каким обычьем убивство учинилось.

А каков Посников сын Ратай рожеем и волосом и приметами, и каково на нем платье было, и для того сыску послан з Григорьем с товарыщи Посник Корсаков.

А у наказу рука дьяка Дорофея Бохина.

ЦГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, № 28, столпик 1, лл. 45-46.

Комментарии

1. А. И. Маркевич. История местничества в Московском государстве в XV-XVII вв. Одесса, 1888, стр. 451.

2. О постепенном расширении сферы действия местничества и его «демократизации» см.: С. О. Шмидт. Становление российского самодержавства. М., 1973, стр. 298-301.

3. ЦГАДА, ф. 210 (Разрядный приказ), Столбцы Московского стола, № 28, столпик 1. Изложение дела см.: А. И. Маркевич. О местничестве, ч. 1. Киев, 1879, стр. 461- 464.

4. Е. Д. Сташевский. Землевладение Московского дворянства в первой половине XVII века. М., 1911, стр. 50, 222.

5. П. В. Долгоруков. Российская родословная книга, ч. 4. СПб., 1857, стр. 297; Д. М. Савелов. Родословные записи, вып. 1. М., 1906, стр. 178.

6. ЦГАДА, ф. 210. Столбцы Московского стола, № 28, столпик 1, л. 54.

7. «Родословная книга князей и дворян российских и выезжих», ч. 2. М., 1787, стр. 45.

8. С. Б. Веселовский. Исследования по истории опричнины. М., 1963, стр. 204.

9. Помимо наказа 1593 г. местническое дело содержит и другие известия о событиях конца XVI — начала XVII в.: о захвате г. Алексина — одного из оплотов Болотникова отрядом царя Василия Шуйского во главе с И. Давыдовым и кн. Ю. Шаховским, о боях с «тушинцами» под Торопцом, о взятии в 1617 г. воеводой И. В. Благим «острожков» в Вельском уезде, поставленных «польскими людьми и русскими ворами» А. Гонсевского (ЦГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, № 28, столпик 1, лл. 17, 47-48) и др.

10. «Полное собрание русских летописей», т. 14. М., 1965, стр. 53.

11. ГПБ, Эрм. 390-6, л. 814 об.

12. «Акты XIII-XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества». Собрал и издал А. Юшков, ч. 1. М., 1898, стр. 217, 227.

13. И. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888, стр. 491; В. И. Савва. О Посольском приказе в XVI в., вып. 1. Харьков, 1917, стр. 148.

14. В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970, стр. 264-267.

15. ЦГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, № 751, столпик 3, л. 51; С. П. Мордовина и А. Л. Станиславский. Боярские списки конца XVI — начала XVII века как исторический источник. — «Советские архивы», 1973, № 2, стр. 94.

16. «Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в.» Подг. к печ. А. А. Зимин. М. — Л., 1950, стр. 223.

17. «Наместничьи, губные и земские уставные грамоты Московского государства». М., 1909; «Памятники русского права», выи. 4. М., 1956, стр. 356-370; вып. 5. М., 1959, стр. 188-199.

Текст воспроизведен по изданию: Наказ о расследовании убийства сына боярского 1593 г. // Археографический ежегодник за 1975 год. М. 1976