Боярские списки конца XVI - начала XVII века как исторический источник

Боярские списки являются важнейшим источником для изучения истории, состава и структуры государева двора — верхушки русского феодального дворянства. Они составлялись и использовались в Разрядном приказе со второй половины XVI века до 1713 года. До настоящего времени был известен лишь один список (1577 г.), созданный до «смуты» ¹. Н. П. Лихачев, обративший внимание на отсутствие боярских списков ранее 1668 года (список 1577 года тогда еще не был издан), высказал предположение, что «в столбцах найдутся отрывки черновых списков и более ранних годов» ². В недатированных столбцах Московского стола Разрядного приказа в ЦГАДА нами были обследованы еще три боярских списка конца XVI — начала XVII века. Их первоначальное описание и датировка — цель настоящей работы.

Среди просмотренных материалов наибольший интерес представляет боярский список 1588-1589 годов ³, который сохранился лучше других списков, составленных до «большого» московского пожара 1626 года. Он написан несколькими почерками, скорописью, на 81 листе. Склейки списка не имеют дьяческих скреп (это относится и к другим упоминаемым в статье спискам) и сильно перепутаны, что, вероятно, и явилось причиной того, что он еще не введен в научный оборот ⁴. Водяные знаки: на лл. 2 и 5 — двуглавый орел (на лл. 7,9 — а, 12 и 23, по-видимому, нижняя часть этой же филиграни), имеет сходство с № 331 (1582 г.) и № 339 (1585 г.) у Брике; на остальных листах рукописи — одноручный кувшинчик под короной с литерами  точно соответствует № 12740 (1588 г.) у Брике, очень близок также к № 3349 (февраль 1588 г.) у Лихачева.

Рукопись не имеет заголовка и даты, однако время ее составления можно довольно точно определить по водяным знакам и многочисленным пометам. Самые поздние из них («з государем», «срок в Новегороде Рождество», «в Новгород») относятся к подготовке зимнего шведского похода, начавшегося 14 декабря 1589 года ⁵, последующие же назначения в списке не отражены. Внесенный в боярский список первоначально печатником Р. В. Алферьев зачеркнут, над ним помета — «на Переволоке, написан в дворянех» (л. 1), с пометой «на Переволоке» он приписан ниже к дворянам более светлыми чернилами (л. 54). Старый опричник попал в немилость весной 1589 года, верным признаком чего была его посылка 15 апреля вторым воеводой в Царицын «на Переволоку» ⁶. Здесь он умер в 1589/90 году ⁷. Следовательно, [91] Р. В. Алферьев был записан печатником в боярском списке до весенней опалы 1589 года, а изменения в список внесены уже после нее, но до его смерти.

Над именем дворянина Г. Н. Борисова в боярском списке зачеркнута помета «в Путивле» (л. 54). Известно, что из Путивля он был «отпущен» 1 марта 1589 года ⁸, тогда и была вычеркнута помета, сделанная ранее этого времени. Выборный по Медыни И. Ф. Мишурин (л. 75, помета «в Крым» зачеркнута) был послан в Крым в ноябре 1588 года и возвратился в Москву 11 августа 1589 года. Помета была внесена, очевидно, осенью 1588 года и зачеркнута не ранее августа 1589 года. Некоторые пометы были вписаны в самом конце 1589 года: выборный по Лихвину М. Б. Зыбин (л. 61, пометы — «нет» и «провожать крымского гонца»), отпущен с гонцом из Москвы 29 ноября 1589 года и «провожал» его до конца января 1590 года ⁹.

Наконец, более тридцати помет в списке датированы. Даты указывают на время отставки, смерти или перемещения дворовых по службе. Три таких пометы относятся к 7096 году, 22 пометы — к 7097 и 8 — к 7098 годам. Полагаем, что немногочисленные пометы, датированные 7096 годом, были сделаны в Разрядном приказе в следующем 7097 году: в разрядах не удается найти ни одного назначения 7096 года, получившего отражение в пометах боярского списка. Так, в боярском списке нет сведений о пребывании Е. Ф. Коробова (л. 37, пометы: «у книг» — зачеркнута и «в Новгород») в Чернигове, откуда он был отозван в Москву 20 мая 1588 года, и князя М. Ф. Кашина (л. 28, помета «во Мценске» зачеркнута) в Новосиле, вызванного из Новосиля в Москву в июле 1588 года и назначенного в 1589 году воеводой во Мценск ¹⁰.

Таким образом, изучаемый боярский список был составлен, вероятно, в первой половине 7097 (1588/1589) года и перестал использоваться в делопроизводстве Разрядного приказа незадолго до выступления царской армии из Москвы 14 декабря 1598 года.

Боярский список 1588-1589 годов — ценный источник для изучения двора времени царствования Федора Ивановича. В него вошли 1162 человека ¹¹ думные и дворцовые чины, дьяки, стольники, стряпчие, жильцы, князья служилые, князья ярославские, ростовские и другие, московские дворяне и, наконец, дворяне выборные по 47 уездам. Состав городов в боярском списке близок к Дворовой тетради ¹², по сравнению с которой в нем отсутствуют лишь Белоозеро, Серпухов и Тверь и появляются Лихвин, Перемышль, Алексин, Волхов, Брянск, Серпейск, Верея и выведенцы из Новгорода. Сопоставление боярского списка 1588-1589 годов с Дворовой тетрадью середины XVI века и боярским списком 1577 года должно дать широкую и достоверную в общих чертах картину земельных перемещений служилых людей в результате опричных и «удельных» переборов Ивана IV.

Большая часть боярского списка 1598-1599 годов (19 листов) сохранилась в столбце № 1092 (столпик 6) Московского стола фонда Разрядного приказа. Водяной знак — одноручный кувшинчик, увенчанный четырехлистником, с литерами  — соответствует № 12794 у Брике (1591-1594 годы). Текст документа (помимо помет и нескольких вставок) написан двумя почерками (первый — лл. 1-2, второй — лл. 3-19), скорописью XVI века. Первые листы боярского списка не сохранились, он начинается с середины перечня стряпчих, после которых следуют дьяки, бараши, дворяне и «выбор» из 35 городов. Порядок расположения городового выбора в списке совпадает со списком 1588-1589 годов, но по сравнению с ним появляется один новый город — Тверь.

Упоминание на л. 3 царицы Марьи («У государыни царицы и великие княгини Марьи дьяки») указывает на то, что список был составлен в царствование Бориса Федоровича. Василий Петрович Морозов, получивший окольничество не позднее ноября 1601 года ¹³, в боярском списке (л. 4) показан еще дворянином. Среди дворян написан также Петр Васильевич Годунов, смерть которого по синодикам Троице-Сергиевого монастыря можно отнести к концу 1599 — началу 1600 года ¹⁴. [92]

Более точно установить время использования списка в делопроизводстве Разрядного приказа позволяют пометы, как и в других боярских списках, расположенные над строкой. Над именами дьяков П. Дмитриева, И. Максимова и дворянина В. Б. Сукина пометы — «в посоль[стве]» и «В послы» (лл. 1, 2 и 7). Известно, что В. Б. Сукин и П. Дмитриев были отправлены с посольством в Швецию в декабре 1598 года. Те же послы вели переговоры в Стокгольме с 26 ноября по 21 декабря 1599 года ¹⁵. И. Максимов вместе с думным дворянином М. И. Татищевым в феврале 1599 года выехал из Москвы в Литву, где находился еще в апреле 1599 года ¹⁶. Весьма распространенная в боярском списке помета «в Сибирь» стоит над именами дворян И. Г. Волынского и В. Р. Алферьева (лл. 7-8), которые были назначены в Березов и Тобольск в апреле 1599 года, помета «отослан» (л. 5) — над именем дворянина М. Б. Сабурова, посланного тогда же в Рязань ¹⁷. Летом 1599 года боярский список, возможно, уже не использовался: над именем дворянина С. Р. Алферьева (л. 8), 24 июня 1599 года получившего назначение в крепость Царев-Борисов ¹⁸, соответствующей пометы нет. В боярском списке только одна помета «умре» (над именем Г. А. Чиркова, л. 14), что также свидетельствует о недолговременности использования этого документа в Разрядном приказе.

Прежде чем перейти к вопросу о характере боярского списка и к окончательной его датировке, отметим, что помимо 19 листов столбца № 1092 к нему относится, по нашему предположению, еще один лист из столбца № 1132 ¹⁹, написанный тем же почерком, что и первые два листа основного текста анализируемого боярского списка. На обороте этого листа поздняя помета: «Боярския сп[иски], а которых год[ов] и годов неведомо для того, что началов у тех списков нет». Водяной знак по краю листа обрезан, сохранилось лишь основание кувшинчика, похожее на соответствующую часть водяного знака на склейках боярского списка в столбце № 1092. Текст на листе представляет начало перечня стольников с заголовком («Стольники»), но без даты. Стольниками записаны, в частности, П. Ф. Басманов и князь А. А. Телятевский, получившие думные чины в начале 1600 года ²⁰. В то же время среди стольников, как показывает сопоставление с боярским списком 1588-1589 годов, нет тех, кто вошел в думу после венчания Б. Ф. Годунова на царство в сентябре 1598 года (М. Н. Романова, С. Н. Годунова и других). Таким образом, фрагмент перечня стольников из недатированного боярского списка в столбце № 1132 был составлен между сентябрем 1598 года и началом 1600 года и, следовательно, датируется тем же приблизительно временем, что и боярский список в столбце № 1092, частью которого он, очевидно, является.

Судя по структуре боярского списка 1588-1589 годов и составу Утвержденной грамоты 1598 года об избрании Б. Ф. Годунова, между началом перечня стольников в столбце № 1132 и текстом боярского списка в столбце № 1092 не сохранились две — три склейки — конец перечня стольников и начало перечня стряпчих. Не найдены пока и первые склейки документа. Всего в двух сохранившихся частях боярского списка перечислен 261 человек. Между тем, двор государя в конце XVI — начале XVII века состоял более чем из тысячи столичных и выборных дворян. В изучаемом списке в «выборе» по таким городам, как Вязьма, Ржев и другие, записано всего по несколько человек, в то время как в других боярских списках — по несколько десятков. Настоящий список представляет собой, по всей вероятности, выборку из полного боярского списка, в которую вошли не все, а лишь некоторые дворовые люди. Попытаемся показать, по какому принципу эта выборка была составлена.

Обратим внимание на следующую разрядную запись 1598 года: «В Белеве городе воеводы князь Михайло Ноздроватой да князь Ондрей Волконской. И 107-го сентября с 14 числа воеводам князю Михаилу и князю Ондрею велено ехать к Москве. А на их место велено быти в Белеве городе воеводам князю Григорью Ромодановскому да князю Григорью Волконскому» ²¹. В боярском списке среди дворян, перечень которых сохранился полностью, названы М. В. Ноздроватый и А. Р. Волконский (лл. 6 и 8), вызванные 14 сентября 1598 года из Белева в Москву, но отсутствуют Г. К. Волконский и Г. П. Ромодановский, выехавшие тогда же из столицы в Белев. В списке нет также дворян И. А. Нащокина, А. П. Вельяминова и князя [93] В. И. Бахтеярова-Ростовского, находившихся осенью 1598 года соответственно в Астрахани, Новгороде Северском и Тюмени, но в нем значится А. Я. Измайлов, отозванный в Москву из Чернигова после венчания Б. Ф. Годунова ²². Итак, в боярский список вошли только лица, служившие в Москве в конце 1598 года. Составлен он был после 14 сентября 1598 года, пометы в список вносились, по крайней мере, до апреля следующего года.

Боярский список 1598-1599 годов является важным источником для изучения двора времени царя Бориса Федоровича Годунова. Необычайная близость по структуре и времени к перечню участников собора в Утвержденной грамоте делает его также одним из основных источников для анализа состава земского собора 1598 года ²³.

Боярский список 1602-1603 годов сохранился в столбце № 1132 (столпик 1) Московского стола. Его основной текст, за исключением отдельных вставок, написан одним или двумя похожими почерками, скорописью, на 84 листах ²⁴. Водяные знаки: небольшой двуручный кувшинчик с украшением в форме грозди винограда и литерами (лл. 3-6 и др.), точно совпадает с № 4246 (апрель 1603 г.) у Лихачева; одноручный кувшинчик, украшенный четырехлистником, с литерами NB (лл. 7, 10 и др.), близок к №№ 418-419 и 423 (1600 г.) у Гераклитова.

Значительная часть боярского списка не сохранилась: он начинается с жильцов (начало списка жильцов вместе с заголовком «жильцы» отсутствует) ²⁵ и оканчивается списком «выбора» по 51 уезду. Всего в дошедшей части перечислено 82 жильца и 822 выборных дворянина. Помимо начала (отсутствуют боярская дума, дворцовые чины, дьяки, стольники, стряпчие, дворяне и большинство жильцов) в источнике утрачено еще несколько склеек: самый конец перечня жильцов и почти весь «выбор» по Владимиру между лл. 27 и 28, конец «выбора» по Лихвину и начало «выбора» по Белеву между лл. 2 и 54, конец «выбора» по Дорогобужу и «выбор» по Клину и Белой — в конце рукописи. Можно предположить также, что не уцелели склейки с «выбором» по Тарусе, вероятно, между лл. 11 и 8, и Звенигороду — между лл. 73 и 74. К такому выводу приводит сопоставление боярских списков 1588-1589 и 1602-1603 годов, последовательность городов в которых совпадает, хотя в списке 1602-1603 годов и появляется несколько новых городов (Мещера, Нижний Новгород, Арзамас, Лух, Карачев, Орел и Стародуб).

Датировка боярского списка затрудняется тем, что службы жильцов и выборных дворян, вошедших в него, почти не отразились в разрядных книгах того времени. Всего в источнике 23 датированных пометы: одна — 7109 года, три — 7110 и 19 — 7111 года. В трех случаях в пометах указан месяц: в декабре 1602 года в «выбор» были записаны В. А. Петров и Т. В. Козлов-Морозов (лл. 10 и 14), а 8 июня 1603 года получил придачу к поместному окладу Я. Л. Лодыженский (л. 3). Боярский список был составлен, по-видимому, в начале 7111, то есть в конце 1602 года (четыре более ранних пометы 7109 и 7110 годов, как и в списке 1588-1589 годов, были, очевидно, проставлены с опозданием), и действовал в приказе на протяжении первой половины 1603 года.

Боярский список 1602-1603 годов, фиксируя состав царского двора непосредственно перед «смутой» начала XVII века, позволяет лучше судить о служебном положении многих активных деятелей этой бурной эпохи: П. П. Ляпунова, братьев Хрипуновых, бежавших в Польшу и поддержавших там «царевича», Петра Тургенева, обличавшего самозванца и казненного им, родного дяди Лжедмитрия С. З. Отрепьева и других.

Боярские списки конца XVI — начала XVII века заполняют пробел в источниках по истории государева двора между Дворовой тетрадью середины XVI века и боярскими списками XVII века, изданными В. Н. Сторожевым ²⁶. Значение описанных выше документов тем более велико, что во второй половине XVI — начале XVII века двор быстро рос, структура его менялась, происходило формирование столичных чинов, оформление городового «выбора» и т. д. Эти процессы с большой полнотой отражены в боярских списках. Самостоятельный интерес в боярских списках представляют [94] пометы ²⁷: они дают более широкую картину служебных назначений дворовых людей, чем разрядные книги или какой-либо иной источник.

Текст публикуемого ниже боярского списка 1598-1599 годов передается в соответствии с правилами издания исторических документов XVI века. Утраченные части текста восстанавливаются в квадратных скобках или обозначаются тремя точками и оговариваются под строкой. В квадратных скобках восстанавливаются также сокращения в пометах: «Бол[ен]», «Отос[лан] из Помес[тного]» и т. д. Пометы внесены в основной текст после фамилий, к которым они относятся, и выделена курсивом. При внесении помет в середину фразы отделение их от основного текста производится посредством тире. Фамилии, над которыми или против которых на полях стоит знак (или знаки) « + », отмечаются звездочками.

Публикацию подготовили кандидат исторических наук С. П. Мордовина и А. Л. Станиславский.

Комментарии

1. Акты Московского государства, изданные имп. Академией наук, т. 1. СПб., 1890, стр. 39-47. Подробнее о списке 1577 г. см.: А. Л. Станиславский. Опыт изучения боярских списков конца XVI — начала XVII в. «История СССР», 1971, № 4, стр. 97-110.

2. Н. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888, стр. 441.

3. ЦГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, № 751, столпик 3, лл. 1-29, 31-41, 43-59 и 61-83.

Занумерованные в столпике вместе со склейками боярского списка 1588-1589 гг. лл. 1, 30, 42 и 60 относятся к иным документам, требующим специального изучения. Из рассматриваемых боярских списков лишь этот список в «Описании МАМЮ» датирован: указано, что он «очень перебит» и составлен «после 7098 г.» (Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции, кн. II. М., 1899, стр. 337). В «Обзоре документальных материалов ЦГАДА по истории СССР периода феодализма XI-XVI вв.» (М., 1954, стр. 80) приводятся те же данные.

4. Для облегчения пользования источником приводим правильное расположение его листов, установленное, главным образом, на основании сопоставления боярского списка со списком участников шведского похода 1689-1590 гг. (ЦГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, № 1167, столпик 1, лл. 1-32): 2, 1, 24, 25, 4, 3, 10, 8, 9, 9-а, 7, 6, 22, 23, 16, 15, 18, 13, 14, 12, 11, 5, 19, 21, 26, 28, 78, 17, 20, 27, 54, 66, 65, 64, 63, 69, 68, 67, 72, 71, 70, 51, 50, 79, 49, 48, 44, 31-37, 55, 53, 29, 41, 40, 39, 38, 43, 62, 45, 57, 58, 61, 46, 47, 76, 77, 56, 59, 75, 74, 73, 52, 80-83.

По-видимому, только Ю. В. Татищев пользовался списком, но не датировал его и не смог в нем разобраться. В статье о роде князей Мезецких он отметил, что «в боярском списке XVI в.» И. Ю. Мезецкий записан по Калуге с окладом 450 четвертей и пометой «в Новгород» («Известия Русского генеалогического общества», вып. II. СПб., 1903, стр. 69). И. Ю. Мезецкий действительно значится с такой пометой и окладом 450 четвертей в списке 1588-1589 гг., но не по Калуге, а Владимиру (л. 63). Заголовок «Колуга» был ошибочно взят Ю. В. Татищевым с предыдущего неверно расположенного л. 62.

5. Разрядная книга 1475-1598 гг. Подготовил к печати В. И. Буганов. М., 1966, стр. 413.

6. ГПБ, Эрм., № 390-6, л. 724.

7. «И в той государеве опале Романа Олферьева на Царицыне не стало 7098 году» (ГПБ, Эрм., № 390-6, л. 725).

8. Разрядная книга 1475-1598 гг., стр. 412.

9. ЦГАДА, ф. 123, кн. 17, лл. 114 об., 179, 283, 423, 429 и 480. За эти сведения авторы приносят глубокую благодарность Б. Н. Флоря.

10. Разрядная книга 1475-1598 гг., стр. 391, 398.

11. Боярский список 1588-1589 гг. сохранился почти полностью, в нем утрачена, по-видимому, лишь верхняя часть второй склейки (л. 1 рукописи — сохранившаяся нижняя ее часть), на которой были записаны несколько бояр, окольничих и кравчий.

12. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. Подготовил к печати А. А. Зимин. М.-Л., 1950.

Наличие в списке 1588-1589 гг. особых рубрик «князи служилые» и пр. отличает его от других известных боярских списков и также сближает с Дворовой тетрадью.

13. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук, т. II. СПб., 1836, стр. 70. (Далее — ААЭ).

14. ГБЛ, ф. 304. № 40, л. 32 об.; № 41, л. 28; Архив АН СССР, ф. 620, oп. 1, № 150, л. 455 об. (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря, копия С. Б. Веселовского).

15. Б. Н. Флоря. Прибалтийские города и внешняя политика русского правительства в конце XVI — начале XVII в. — В кн.: Международные отношения в Центральной и Восточной Европе и их историография. М., 1966, стр. 11, 12, 23.

16. Б. Н. Флоря. Русско-австрийские отношения на рубеже XVI-XVII вв. (Посольство Афанасия Власьева в Империю). — В кн.: Международные связи стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы и славяно-германские отношения. М“ 1968, стр. 58.

17. ГПБ, Эрм., № 390-6, лл. 899-900.

18. Там же, л. 903. Нет пометы о назначении и над именем князя П. И. Барятинского, который весной 1599 г. был отставлен от объезов в Москве, а «спослан был на Уржум» (там же, лл. 892, 902 об.).

19. ЦГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, № 1132, столпик 1, л. 85. Этот лист ошибочно занумерован с листами боярского списка 1602-1603 гг.

20. ГПБ, Эрм., № 390-6, лл. 910, об., 912.

21. Разрядная книга 1475-1598 гг., стр. 533.

22. ГПБ, Эрм., № 390-6, лл. 870, об., 892 об., 894 об., 907 об.; Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею, т. II. СПб., 1841, стр. 10.

23. С. П. Мордовина. Характер дворянского представительства на земском соборе 1598 года. — «Вопросы истории», 1971, № 2, стр. 57-58.

24. Склейки боярского списка 1602-1603 гг., как и в списке 1588-1589 гг., перепутаны и неверно занумерованы. Приводим их правильное расположение: 24-32, 23, 22, 21, 20, 19, 17, 18, 37-41, 12, 9, 10, 42-47, 47-а, 48-53, 33-36, 16, 15, 14, 13, 11, 8, 77, 6, 7, 5, 4, 3, 1, 2, 54-76, 78-84.

25. Упомянутые в боярском списке И. И. Волынский-Степанов, Д. Е. Шершавин (л. 24) и др. значатся в росписи русского войска 1604 г. под заголовком: «Жильцы ж с отцовских поместей, а иные беспоместные и помесными оклады не верстаны» (ЦГАДА, ф. 210, Столбцы Московского стола, № 1074, столпик 12, л. 24 и др.). Очевидно, в составе боярского списка 1602-1603 гг. дошел без начала перечень неверстанных жильцов.

26. В. Н. Сторожев. Материалы для истории русского дворянства. — «Чтения в Обществе истории и древностей российских», 1909, кн. III, отд. I.

27. В сравнении с другими боярскими списками меньше помет в «московском» списке 1598-1599 гг. Пометы вносились в него, главным образом, когда служилый человек выезжал из Москвы, то есть выбывал из списка.

Текст воспроизведен по изданию: Боярские списки конца XVI-начала XVII века как исторический источник // Советские архивы, № 2. 1973