/л. 220/ Царю государю и великому князю Федару Иванавичю всеа Русии бьет челом холоп твой, коширенин Еп[иш]ка Рептюхов сынишка Клементьева. Деялося, [государь], в сотом году, бежали, государь, из-за меня крестья[не] мои Сеньке да Кондрашко Ивановы дети... (в тексте утрачено 18 - 20 букв)кина, збежав, государь, от меня [370] написадись в каз[аки], да Ивашка Васильев сын Должников написался на Елец в стрельцы. А жили, государь, за мною те крестьяне по палувыти себе по двором. И били, государь, челом тебе, государю, те крестьяне ложна о вывознай грамоте, чтоб их из-за меня вывесть совсем, а скозали, государь, что буттось у них оставаютца на тех вытех братье, а жили буттося с ними на одной пашни, а братья, государь, с ними на тех жеребьех не живут. И ты, государь, велел им дать свою царьскую грамоту по их ложнаму челобитью на Тулу к воеводе своему ко кнезю Василью Васильевичю Тюфякину, а на Коширу ко князю Василью Кордануковичю Черкаскому, велел их из-за меня [вы]весть по их ложному челобитью ж женами и [з] детьми, со всеми их животы. А твои государевы грамоты привезли по Пакрове святий богородицы вывозныя сотого перваго году.

Милостивый царь государь, пакожи милость, не вели у меня тех крестьян по их ложнаму челобитью взять, вели, государь, сыскать и вели мне дать свою царьскую грамоту, чтоб яз холоп твой, в конец не загиб, вперед твоей царьской службы не отстал. А то, государь, поместейца на дороге на большой тотарове выжгли и вываевали. Царь государь, смилуйся.