Для изучения состава населения Путивльского уезда последней четверти XVI в. большой интерес представляет отдельная книга 1594 г. об отводе земельного жалованья путивльским конным самопальникам ¹. Список рукописи сделан на бумаге в 4°, скорописью начала XVII в. Первые листы оглавления книги утрачены, основной текст сохранился хорошо. На листах имеется скрепа дьяка Поместного приказа Герасима Мартемьянова, известного с 1605 г. ² Рукопись не вошла в описания ЦГАДА и до настоящего времени не изучена ³. Она содержит много новых ценных сведений о социально-экономическом развитии населения Путивльского уезда в 70—90-е годы XVI в.

По характеру имеющихся в рукописи сведений она существенно отличается от писцовых книг XVI в. тем, что сообщает много таких фактов, которые обычно в них отсутствуют. Сообщаемые ею данные о составе и [111] деятельности населения гор. Путивля и уезда в 70 - 90-е годы являются характерными и для других городов древней Северской земли, а также для населения новых городов, построенных на территории «Польской» Украины.

Дата составления публикуемого источника определяется скрепой, сделанной дьяком Поместного приказа Герасимом Мартемьяновым, который известен по этому приказу во время правления первого самозванца (т. е. июнь 1605 - май 1606 г.), а затем с 1608 по 1620 г. ⁴ Такова наиболее широкая датировка. Однако можно попытаться ее уточнить. Во-первых, из указанного хронологического отрезка следует, видимо, исключить период с августа 1606 г. и до конца «смутного времени», ибо Путивль все время формально или фактически находился вне контроля московских властей. Можно было бы предположить, что наш список был выполнен в Поместном приказе в 1618 - 1619 гг. по заданию Казачьего в качестве «приправочного» для производства дозора 1620 г. ⁵ Однако это, видимо, маловероятно и вот почему. Дозорная книга 1620 г. была использована в качестве «приправочного материала» при составлении путивльских писцовых книг 1628 - 1629 гг. Последние содержат многочисленные ссылки на дозорную книгу 1620 г., отдельные книги 1614 - 1616 гг., даже на писцовую книгу 1594 г., но ни разу не упоминают публикуемой нами отдельной книги ⁶. Кроме того, материалы конца 10 - 20-х годов XVII в. не содержат известий о конных путивльских самопальниках. Остается полагать, что данный список был составлен или в самом конце царствования Бориса Годунова (нас не должно смущать отсутствие сведений о пребывании Мартемьянова в это время в Поместном приказе в справочнике С. К. Богоявленского - им были привлечены далеко не все сохранившиеся документы), или же в период правления Лжедимитрия I. Интерес и того, и другого к Путивлю вполне понятен и не требует особых объяснений.

Рукопись отдельной книги 1594 г. состоит из небольшого введения, в котором дается краткое изложение [112] указа царя Федора Ивановича об устройстве путивльских конных самопальников под начальством Александра Хрущева. В нем кратко говорится о том, из каких разрядов населения г. Путивля и уезда набирать людей в конные самопальники. Рекомендовалось прибирать детей боярских, которые «остались за путивльскими станицами», беспоместных помещиков и новиков. Кроме них предусматривалось набирать в самопальники черкас, стрельцов, белодворцев, пушкарей и затинщиков, атаманов и казаков «польских» ⁷. Упоминание об атаманах и казаках «польских» показывает, что правительство рекомендовало набирать в самопальники атаманов и казаков, находившихся на полевой службе в Донецкой волости и прилегающих к ней просторах дикого поля. В Боярском приговоре от 18 февраля 1571 г. записано решение о замене на донецкой сторожевой службе путивльских севрюков прибранными на станичную службу детьми боярскими (путивльцами и рыленами), которых предполагалось зимой 1572 г. поверстать поместным и денежным жалованьем. Кроме того, намечалось прибрать 1000 конных казаков и устроить их земельным жалованьем на территории Путивльского и Рыльского уездов ⁸. С выполнением этого приговора связано верстание поместьями станичников детей боярских в Путивльском уезде и в Донецкой волости, а затем передача части этих поместных земель конным казакам. Сведения о наделении поместьями служилых людей в этой волости подтверждаются многими источниками. В челобитной, поданной царю в 1588 г. путивльцем сыном боярским Савкой Карповым Домниным, сообщается о том, что у него на Северном Донце отобрано пожалованное ему поместье и отдано по государеву указу донским казакам ⁹. У путивльских станичников, детей боярских Ивана Соломы Оладьина, Ивана и Жадена Милковых в этой волости поместья были также отобраны и отданы прибранным на полевую службу донецким казакам ¹⁰. В 1588 г. путивлец, казак полевой службы, Суетко Обакумов Дончанин подал царю челобитную с просьбой [113] дать ему в г. Путивле жеребий беглого белодворца Иванки Орешника и служить ему государеву службу с белодворцами ¹¹. Эти факты показывают поселения в 70 - 80-е годы XVI в. в Донецкой вол. Путивльского уезда конных казаков для несения полевой службы. Имеющийся в нашей рукописи краткий пересказ указа об устройстве путивльских конных самопальников позволяет установить неразрывную связь учреждения нового разряда приборных служилых людей с предписанием Боярского приговора 1571 г. о донецкой сторожевой и станичной службе.

Прибранным на службу конным самопальникам предлагалось дать земельное жалованье из «примерной» (т. е. лишней) земли, которой владели путивльские помещики сверх установленных им окладов, а также за счет раздачи оброчных городских земель.

Описания поместных - примерных и городских - оброчных земель, поступивших в раздачу самопальникам писцами сделано подробно. В них сообщаются сведения о том, кому раньше принадлежали эти земли, пользовались ли ими раньше на правах поместных - четвертных дач, или оброчного владения. В описаниях каждой дачи приводятся сведения о владельцах смежных земель. Изучение состава этих владельцев и характера их землевладения представляет исключительный интерес для выяснения социально-экономического развития Путивльского уезда во 2-й половине XVI в.

Отдельная книга состоит из 2-х частей: основной и дополнительной. В основной сообщаются сведения о величине земельного оклада (земельного жалованья), установленного конным самопальникам, отводе каждому из них земли и угодий ¹². В дополнительной части, названной «Книги поместные» ¹³, содержатся данные о старых помещиках, владевших излишками земли сверх установленных им поместных окладов. Факты, сообщаемые рукописью о старых помещиках, дают много ценных данных о их происхождении из путивльских детей боярских, стрельцов, белодворцев, посадских людей и др., а также волощан - севрюков, прибранных по [114] Боярскому приговору 1571 г. в станичную и сторожевую службу.

Характерной особенностью хозяйственного устройства старых помещиков в сравнении с прибранными в самопальники беспоместными детьми боярскими и новиками является то, что им кроме оброчной земли и угодий дикого поля усиленно раздавались за четвертную пашню бортные ухожеи с починками и деревнями на городских и волостных оброчных землях, которыми владели по оброку служилые и посадские люди г. Путивля, а также бортники - волощане. Описание поместных владений старых помещиков показывает, что поверстаным в 70-х годах XVI в. в станичную службу путивльцам городовой службы, а также приборным служилым и посадским людям, нередко раздавались в поместья их же старые оброчные пашни, бортные ухожеи с рыбными и звериными ловлями, сенокосом и другими угодьями. Таким же образом прибирались в дети боярские некоторые богатые волощане - севрюки, вожи и рядовые станичники, находившиеся на старой наемной донецкой службе «с денежного жалованья».

Факты, обобщаемые отдельной книгой 1594 г., позволяют изучить особенности развития поместного землевладения в Путивльском уезде с начала 70-х годов XVI в., которые были характерными и для других городов и уездов юго-восточной части Северской земли (Новгорода-Северского, Рыльска и др.). В этих городах и уездах развитие поместного землевладения было неразрывно связано с перестройкой станичной и сторожевой службы на поместной основе и разорением старого феодального оброчного и посадского землевладения. В этом районе развитие поместного землевладения задерживалось до 60-х годов XVI в. вследствие постоянной угрозы набега крымских татар. Оно значительно расширяется лишь с 70-х годов XVI в. В противоположность этому в западной области древней Северской земли, граничившей с польско-литовским государством, удаленной от татарских дорог, защищенной от татар лесными массивами и полноводными реками, имелись более благоприятные условия для развития поместного землевладения. Эти обстоятельства позволили московскому правительству в волостях Черниговского уезда приступить к раздаче населенных земель помещикам значительно раньше, [115] нежели в юго-восточых Северских уездах. Такие наблюдения подтверждаются фактами, сообщаемыми в публикуемых документах ¹⁴.

Формирование и развитие поместного землевладения в Путивльском, Новгород-Северском и Рыльском уездах было подготовлено социально-экономическим развитием местного населения и ускорено перестройкой станичной и сторожевой службы. Эта перестройка происходила одновременно с энергичным строительством новых городов на южной окраине Русского государства.

Кроме того, огромный интерес представляют также сведения о крестьянах, бобылях, кабальных людях, записанные в отдельной книге 1594 г. ¹⁵. Несмотря на

то что факты, сообщаемые отдельной книгой 1594 г. о [116] населении Путивльского уезда, не являются полными, но и они представляют большую ценность потому, что писцовая книга 102 года по этому уезду до сих пор не найдена или безвозвратно утрачена.

Таблица 2

Известия о владельцах поместной и оброчной земли и составе конных самопальников, сообщаемые отдельной книгой 1594 г., характеризуются следующими данными (табл. 1, 2).

Итак, в рукописи упоминаются 233 помещика, владеющих поместной и оброчной землей, в том числе - 107 конных самопальников, среди которых было 32 человека старых помещиков и 75 человек вновь поверстанных беспоместных детей боярских и новиков. Среди старых помещиков только 4 чел. до прибора их в самопальники владели землею и угодьями в размерах, превышающих норму установленного им высшего оклада 50 четвертей в поле, а 28 помещиков получили додачу в их оклады 40 - 50 четвертей в поле из «примерной» - поместной и оброчной - городской земли и дикого поля ¹⁶. Остальные 75 человек детей боярских беспоместных и новиков получили оклады от 30 до 50 четвертей в поле из тех же земель. Кроме 107 человек, прибранных [117] в конные самопальники, в отдельной книге 1594 г. упоминается 126 старых путивльских помещиков, которые являлись родственниками или соседями самопальников. Из их числа у 9 человек при составлении писцовой книги 1593 - 1594 гг. писцами Иваном Семеновичем Вохрамеевым с товарищами были обнаружены и переписаны «примерные» земли, которые были у них отобраны и розданы самопальникам.

Рассмотрение этих известий представляет большой интерес потому, что сведения о них являются в своей основе характерными для землевладения детей боярских старых путивльских помещиков полковой и станичной службы. Эти материалы в значительной мере способствуют заполнению пробела при составлении общей характеристики поместного землевладения в Путивльском уезде 70 - 90-х годов XVI в.

Об особенностях возникновения и развития поместного землевладения в Путивльском уезде свидетельствуют, например, следующие сведения: за Иевом Ивановичем Барсуковым записано поместье по отдельной выписи 1586 г. в Печерской волости Путивльского уезда, а «в нем дикое поле на усадьбу и бортный ухожей с угодьями за 10 четвертей пашни» ¹⁷. Через 7—8 лет при описании этой волости писцами в этом поместье кроме усадьбы и бортного ухожея оказалось пашни 7 2/3 четверти, дикого поля - 133 1/3 четвертей в поле, а, кроме того, по выписи 1589 г. в Колодежской волости на реке Лапуге числилось 20 четвертей дикого поля. Кроме этих владений в той же волости без дачи и соответствующих документов он владел поместьем, принадлежащим его отцу - Ивану Барсукову в дер. Лапуге ¹⁸. В этом поместье находились: 1 двор помещичий, 8 дворов крестьянских и 2 двора бобыльских, в том числе двор бобыля «Савки Слюняя - приходца». Писцы в поместье Ивана Барсукова записали «пашни паханой доброй – 93 1/3 четверти, дикого поля 50 1/3 четвертей, всего – 143 2/3 четверти в поле, а в двух потому ж» ¹⁹. Эти сведения, [118] записанные в поместных книгах 1594 г., показывают, что в поместье Ивану Барсукову до 1586 г. была дана дер. Лапуга с крестьянами и бобылями, которая затем была захвачена без дачи его сыном Иевом.

Второй сын Ивана Барсукова, Михаил, прибранный в конные самопальники, был старым помещиком, не служившим станичной службы. Он владел по ввозной грамоте бортным ухожеем в Печерской вол. на р. Плесне за 18 четвертей пашни и в старом путивльском поместье 2 1/2 четвертями земли в поле. Упоминание об этом поместье дает основание высказать предположение о том, что у путивльцев старых детей боярских городовой службы имелась в небольшом размере поместная земля их старого владения до прибора в станичную службу по Боярскому приговору 1571 г. М. Барсуков с бортного ухожея платил государству оброк натурой и деньгами по 5 пудов меду, 1 кунице и 10 денег в год ²⁰. Додача ему в оклад 40 четвертей в поле дана была из дикого поля.

Упомянутый уже выше Иев Иванович Барсуков владел поместной землею с угодьями в размерах, значительно превышающих оклад, установленный для детей боярских станичной службы. Поэтому ему было оставлено 41 четверть в поле, в том числе бортный ухожей за четвертную пашню, остальные излишки: в деревне Лапуге 80 четвертей пашни, 48 четвертей дикого поля, а также 115 четвертей в Печерской вол., у него были отобраны и розданы в поместья детям боярским, прибранным в конные самопальники ²¹.

В дер. Лапуге 128 четвертей земли были розданы равными частями 8 новым помещикам. Вместе с землею им было передано 6 дворов крестьянских и 2 бобыльских двора, т. е. по одному двору каждому из них ²².

За самим Иевом Ивановичем Барсуковым в деревне Лапуге осталось: помещичья усадьба, 2 двора крестьянских, пашни 13 1/3 четвертей, дикого поля 21 четверть, в Печерской волости бортный ухожей за четвертую пашню и земля в диком поле ²³. Раздача остальных [119] крестьянских дворов по жеребьям новым помещикам произведена равномерно в соответствии с размерами земли, полученной ими в деревне Лапуге из поместья Иева Барсукова. Эти факты показывают, что прикрепление к земле крестьян его поместья состоялось до записи их в отдельную книгу 1594 г. Оно было оформлено в писцовой книге на основании отдельных выписей 1586, 1589 гг., выданных помещикам Барсуковым путивльскими городовыми приказчиками Григорием Микитиным и Юрием Труфановым.

В писцовой книге 1628 - 1629 гг. деревни Лапуги на реке Лапуге не написано. В ней упоминается, что на той же реке в селе Ямодыково находилось поместье Трифона Барсукова. Когда деревня Лапуга стала называться селом Ямодыковым и когда было передано в поместье предшествующим Т. Барсукову владельцам Офонасию Беззубцеву и Дмитрию Золотареву - неизвестно. Видимо, это произошло не раньше начала XVII в. Важно другое - основное крестьянское население, жившее в поместье Ивана Барсукова в деревне Лапуге до 1594 г., оставалось на прежнем месте и в 10 - 20-е годы XVII в., несмотря на перемену владельцев поместья. В 1627 г. сыновьям Трифона Барсукова, Михаилу и Никите Барсуковым, по отказной выписи путивльского городового приказчика Василия Малова отказано отца их поместье - жеребий села Ямодыково. На их часть было отделено 8 дворов крестьянских, 3 двора бобыльских, 1 двор крестьянский пустой и 1 место дворовое крестьянское. В этих крестьянах нетрудно узнать прямых потомков крестьян дер. Лапуги, известных нам по рукописи отдельной книги 1594 г. Так потомки крестьянина Офремки Саларева и его брата Ивашки через 31 год в дер. Ямодыково только в поместье братьев Барсуковых числились в 3-х крестьянских дворах и 2 дворах бобыльских ²⁴. У крестьянина Ивашки Пешкова оказались потомки в 3-х дворах крепостных. Из них: 1 двор его сына и 2 двора - родственников ²⁵. [120]

Итак, рассмотрение владений рода Барсуковых в их развитии с 80-х годов XVI в. и 1-й четверти XVII в. позволяет сделать интересные наблюдения о том, как на основе старого феодального оброчного и посадского землевладения складывалось поместное почти одновременно с закрепощением крестьян и бобылей в «заповедные годы».

Другой пример. За сыном боярским, помещиком Офонасием Васильевым Олешковым в писцовой книге 1593—1594 гг. записано поместье (сельцо Чучманово) на Путивльском поле. В сельце за ним было 1 двор помещичий, 5 дворов крестьянских, пашни 173 1/3 четверти, а по отдельной выписи 1589 г. ему был установлен поместный оклад в 40 четвертей пашни и дикого поля. «Примерная» земля (в размере 133 1/3 четвертей) и 4 крестьянских двора у него были отобраны и розданы в оклады по жеребьям детям боярским. В их числе были 3 брата Офонасия Васильева Олешкова: Василий, Леон и Федор, а также дети боярские: Лука Богданов Мужецкий и Иван Семенов Неронов. Василий Васильев Олешков являлся старым помещиком, не был на станичной службе и по прибору в конные самопальники получил в свой оклад старый, находившийся за ним еще по отдельной выписи 1591 г. бортный ухожей, ранее принадлежавший его отцу, на территории Ордынской волости с медвяным доходом за 10 четвертей пашни. Оброк с этого ухожея он платил с «волощаны» по писцовым книгам ²⁶. Из поместья своего брата Офонасия в 1594 г. он получил в сельце Чучманове 1 двор крестьянский и 15 четвертей пашни. Так был составлен по дачам его новый оклад в 50 четвертей. Леон и Федор Олешковы получили в свои оклады 40 четвертей в поле, из поместья брата Офонасия - 38 четвертей пашни и 2 двора крестьянских, в том числе двор крестьянина Тимошки Прокофьева ²⁷. Луке Богданову Мужецкому и Ивану Семенову Неронову было дано из этого же владения 50 четвертей пашни и 1 двор крестьянский. Отметим двор крестьянина Тимошки Прокофьева (прикрепленного к земле помещика в дер. Чучманово по крепостным документам 80-х - начала 90-х годов XVI в., записанным в отдельной книге 1594 г.), который прослеживается за его [121] сыновьями, крепостными крестьянами, по писцовой книге 1628 - 1629 г. писцов Петра Мусоргского и подьячего Гаврила Федорова ²⁸.

Подобные явления, видимо, не были исключением. Приведенные факты убедительно показывают о том, каким путем шло закрепощение крестьян и бобылей в Путивльском уезде.

За счет каких слоев населения г. Путивля и его уезда происходила передача в поместья оброчных пашен и угодий? На этот вопрос мы находим ответ в публикуемой рукописи. Из нее мы узнаем, что старым помещикам полковой и станичной службы в 70 - 80-х годах усиленно раздавались в поместья бортные ухожей за четвертную пашню, которыми из оброка владели путивльские приборные и посадские люди, а также волостные бортники-севрюки. У помещика Р. М. Ширяева в поместной даче за 50 четвертей пашни был бортный ухожей, расположенный в Ордынской волости на р. Вери, ранее принадлежавший посадским людям ²⁹.

Помещик Денис Малов получил в поместье сельцо-деревню Вяземскую на Путивльском поле с бортным ухожеем за 100 четвертей и 25 четвертей пашни. Это поместье в 1581 г. по отдельной выписи дано его сыновьям, которые владели им за оброк («полтора пуда мёду»), а пошлину платили деньгами «по указу» ³⁰. Итак, сельцо-деревня Вяземское с бортниками-земледельцами до 1581 г. отдано в поместье с сохранением установленного правительством натурального медвяного оброка и денежной пошлины.

Уже упоминавшийся выше Василий Олешков по выписи 1591 г. получили в Ордынской волости старый принадлежавший его отцу бортный ухожей за 10 четвертей пашни, за который он платил оброк по писцовым книгам с «волощаны» Ордынской волости ³¹. Следовательно, им получена в поместье часть волостного оброчного ухожея, которым раньше владели местные бортники-севрюки.

В Желвацкой волости Путивльского уезда Т. Я. Щетининым по отдельной выписи 1581 г. был получен старый поместный бортный ухожей с медвяным доходом за [122] 20 четвертей пашни, а оброк и пошлину с него он платил деньгами (10 алтын в год) ³².

Число подобных фактов можно значительно увеличить, но в этом нет необходимости, так как все они свидетельствуют о раздаче в поместья служилым людям оброчных бортных ухожеев с медвяным доходом в их пользу с 10 четвертей пашни - 2 1/2 пуда меда и сохранением оброчных платежей в казну в размере 1 1/2 пуда меда (деньгами 5 алтын), кроме пошлины.

Раздача в поместья бортных ухожеев весьма чувствительно затрагивала интересы всех, кто ими владел за оброк, кроме получивших свои же оброчные ухожеи в поместья. С особой силой это затронуло интересы бортников-волощан, которые подверглись теперь гораздо более тяжкой феодальной эксплуатации и со стороны помещика и со стороны государства. Именно раздача бортных ухожеев в поместья легла в основу их дальнейшего закрепощения в 80 - 90-е годы XVI в.

Массовая раздача помещикам, прибранным на военную службу (полковую, станичную и самопальную), городских оброчных земель и угодий на Путивльском поле вызвала недовольство зажиточной части путивльцев, приборных и посадских людей, которые за оброк владели ими, строили на них избы и хозяйственные постройки, садили плодовые деревья, разводили хмельники и т. д. Только детям боярским, прибранным в 1594 г. в конные самопальники, было роздано из путивльских городских оброчных земель 1366 четвертей в поле пашни и перелогу, 6610 копен сена. У кого из путивльцев и какие именно оброчные земли отбирались им в раздачу - об этом говорят многочисленные факты, содержащиеся в публикуемом источнике. Из него следует, что оброчной землею в значительных размерах владели дети боярские, посадские и приборные служилые люди, которым для обработки этих земель и угодий требовалась значительная рабочая сила. Так, например, конным самопальникам, детям боярским, Ваське Никитину Игину, Ваське Левину Долгову, Ваське Семенову Парфеньеву, отделено из оброчной земли, что была за посадским человеком Якушем Григорьевым Коренским 46 1/2 четвертей в поле, а также овин, хлевы, огород ³³. Трудно полагать, что [123] бывший владелец обрабатывал такой участок только своими силами.

На реке Ольшанке оброчная земля путивльца помещика Герасима Сафонова 31 1/2 четверть в поле с усадьбой, овином, хлевом и огородом была роздана в поместные оклады трем конным самопальникам, в том числе и его сыну Федьке Герасимову Сафронову, которому в его оклад 30 четвертей было дано 12 1/2 четвертей пашни и 4 четверти перелога в поле, с усадьбой и постройкой. Остальная оброчная земля 24 четверти, в поле отдана двум другим самопальникам ³⁴.

Итак, у помещика Герасима Сафронова сверх поместного оклада на Путивльском поле было городской оброчной наезжей пашни 40 1/2 четвертей в поле и старая обжитая усадьба с хозяйственными постройками и огородом. Из этой земли была обеспечена основная дача трем беспоместным помещикам, прибранным в конные самопальники. Этот факт примечателен сочетанием у старых путивльских помещиков поместий со значительными владениями оброчной землею.

Пяти беспоместным детям боярским, прибранным в конные самопальнки (Алексею Михайлову Носкову, Семену Федорову Щеголеву, Михаилу Денисову Репину, Петру Левину Укулову и Игнату Васильеву Саблину), были установлены оклады в 30 четвертей. В эти оклады им было дано на реке Ольшанке из оброчной земли 68 четвертей и усадьба с 4 овинами, хлевами и огородами ³⁵, ранее принадлежавшей пушкарю Гришке Иванову Кулевятину с племянником Сенькой, белодворцу Ивану Сулешкину, посадскому человеку Меньшику Метелицину, вожам Сидору и Федору Дугиным. Остальная додача им была дана из земли в диком поле. Такая раздача старых оброчных городских наезжих земель, обрабатываемых путивльскими служилыми и посадскими людьми, вызывала большое недовольство в их среде.

Приведенные данные ярко свидетельствуют о том, что в Путивльском уезде 2-й половины XVI в. поместное землевладение складывалось и развивалось на основе роста экономического расслоения городского и волостного населения, разорения правительством древних [124] оброчных земель, которые в связи с перестройкой городовой, станичной и сторожевой службы на поместной основе, усиленно раздавались помещикам - служилым людям. Массовая раздача оброчных земель в 70 - 90-х годах XVI в. в этом уезде совпала с усилением крепостничества и дальнейшим его юридическим оформлением. На этом фоне резко возросли сословные противоречия и классовая борьба среди населения Северских городов и уездов. Среди них Путивль занимал первое место накануне грозных событий в России начала XVII в. Разорение городской оброчной земли на Путивльском поле, видимо, резко возросло после указа 1594 г. об учреждении конных самопальников и приборе на эту службу неслужилых и беспоместных детей боярских, приборных служилых и посадских людей. Эти мероприятия вызывали не только правовую перемену форм землепользования, но и обострение сословной и классовой борьбы среди населения.

Данные, сообщаемые в Путивльской отдельной книге 1594 г., о том, из каких разрядов приборных служилых людей набирались конные самопальники показывают, что из 393 человек основную массу составляли рядовые с низшим поместным окладом - 20 четвертей в поле и только 8 человек, или 2,1% являлись пятидесятниками, или атаманами с поместным окладом 30 четвертей в поле, которые по размеру поместного жалования были приравнены к низшему разряду детей боярских, набранных в самопальники ³⁶. Итак, основная масса путивльских конных самопальников состояла из людей весьма пестрых по своему социальному происхождению и положению.

Путивльские документы 1588—1589 гг. состоят из челобитных служилых людей и царских грамот, которые дополняют и расширяют многие известия, сообщаемые в отдельной книге 1594 г.

Комментарии

1 ЦГАДА, ф. 1209, Поместный приказ, кн. 367.

2 См. С. К. Богоявленский. Приказные судьи XVI в. М., Изд-во АН СССР, 1946, стр. 119 - 120.

3 М. Н. Тихомиров в кн. «Россия в XVI столетии» использовал отдельные выписи из этого источника, представленные ему начальником ЦГАДА т. Шумиловым. С. Б. Веселовский не изучал отдельной книги 1594 г., поэтому ошибочно назвал ее писцовой (С. Веселовский, Сошное письмо, т. II. М, 1916, стр. 620).

4 См. С. К. Богоявленский. Приказные судьи XVII в., М., 1946, стр. 119 - 120.

5 См. С. Б. Веселовский. Акты писцового дела, т. I. М., 1913, стр. 521 - 522, 543 - 544.

6 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 368, 10553.

7 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, лл. 7 - 8.

8 Акты Московского государства (далее: АМГ), т. 1. СПб., 1890, стр. 5 - 6.

9 ЦГАДА, ф. 141, оп. I, 1588 г., д. 1, лл. 7 - 8.

10 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, лл. 294—295.

11 ЦГАДА, ф. 141, оп. 1, 1588 г., д. 1, л. 1.

12 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, лл. 8 - 287.

13 Там же, лл. 287 - 296.

14 ЦГАДА, ф. 79, кн. 22, ф. 209, кн. 367.

15 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, лл. 22, 236, 246, 260, 272 и др.

16 Додача до полного поместного оклада, к поместной и оброчной земле всем самопальникам давалась из земель дикого поля.

17 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, лл. 237 - 291 (отдельные выписи составлялись при отводе поместья или передаче его новому владельцу).

18 Там же, лл. 291- 292.

19 Там же, л. 292 (далее в тексте написано «в поле», без упоминания «а в двух потому ж»).

20 ЦГАДА, ф. 1209; кн. 367, л. 44 (додача к поместной и оброчной земле всем самопальникам в полный оклад давалась из земли дикого поля).

21 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, лл. 127 - 135.

22 Там же.

23 Там же, лл. 127—135, 291—292.

24 ЦГАДА, ф. 11209, кн. 367, лл. 130, 291; ЦГАДА, ф. 1209, кн. 10553, лл. 602—604 (Микитка Офремов Саларев, Матюшка Офремов Саларев, Ивашко Иванов Саларев, Васька Иванов Саларев).

25 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, л. 134; кн. 10553, лл. 602 - 604 (Гришка Иванов Пешков, Савка Антонов Пешков, Беляйка Григорьев Пешков).

26 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, л. 22.

27 Там же, лл. 53—54.

28 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 10553, лл. 154—157.

29 Там же, кн. 367, л. 9.

30 Там же, лл. 11, 36.

31 Там же, л. 22.

32 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, л. 36.

33 Там же, лл. 57 - 59.

34 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367, лл. 62 - 65.

35 Там же, лл. 66 - 67.

36 Подсчет сделан по отдельной книге 1594 г. ЦГАДА, ф. 1209, кн. 367.