/л. 41/ От царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии на Солову воеводе нашему князю Федору Ондреевичу Ноготкову.

Бил нам челом елетцкой козак Первушка Дементьев сын Панков на соловленина на сына боярского на Данила Иванова сына Карпова, да на соловского на соборного спасского попа на Онтипу, а сказал: деялось де 100 году, написался де он на Елец в казаки из-за того Данила, а жил за ним на оброке, а не на пашне и не на тягле, а после де его за ним на тем оброке осталися его три браты. А его де отказывал по нашей грамоте с Ельца козачей сотник, и то[т] де Данило его, Первушку, ограбил, а бра[та]... (в тексте утрачено 3 слова) сослав на Чернь, а взял его живота и брата его всякого: лошадей, коров, овец, свиней и всякой подворной рухледи и платья на 40 рублей с полтиною, да хлеба: 20 чети ржи, 20 чети овса, 3 чети пшеницы, 3 чети гороху, 4 чети гречи, 5 чети ячмени и 2 чети семени конопляного. И он де на того Данила бил челом на Москве и с очей на очи с ним перед дьяком нашим перед Ондреем Щелкаловым в животе его и в жене ево и в брате не заперся, да и запись де ему, Первушке, тот Данило за тое [335] положил за попом за Онтипом — животы его отдать на срок Оспожин день, а положили за третьим за тем за саловским за соборным попом Онтипою. И на тот де он срок с тем третьим попом Онтипом к тому Данилу по животы ездил. И тот де Дадило в те поры с Соловы съехал на Чернь и жену его и брата велел людям /л. 42/ своим збити з двора душою да телом и досталь ограбил при том третьем. И он де у того попа записи прашивал, и он ему записи не выдал. И буде так, как нам елетцкой козак Первушка Пенков бил челом, а буде Данило запись такову за попом за Онтипою положил, и по той записи живота его, и жену его и брата и достальное ограбя збил з двора, и тот поп ему запись на того Данила не выдал. И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б на Даниле на Карпове велел Первушки Пешкова животы и хлеба взяти, а взяв отдати Первушки... (конец грамоты утрачен).