Список Семеновых речей Малцова, каков дал в Крыму Офонасью Нагово с товарыщи лета 7078 ноября в 21 день, а ко государю привез Иван Ратаев.

Царя государя великого князя Ивана Васильевича всеа Русии силного государя послу Офонасью Федоровичю да Федору Ондреевичю да Ивану Федоровичю да Никифору Васильеву ¹ бедной пленной Семен Малцов челом бьет. Послал меня царь и государь в Нагаи к Урусу-мурзе ² и государьские дела в Нагаех по его царьскому наказу зделал и Казатцкие орды Ак-Назара царя и Шигая царевича и Челыма царевича ³, а с ними 20 царевичев, приход их был на Нагаи, к бои писал и про Кафинского санчака Касыма, а нынеча его пашою именуют, поход, [154] их, и Крымского царя и Турских людей ко царю государю и в Асторохань и из Нагаи к воеводам писал, а тайных речей Урус-мурзиных не писал. А тайные Урус-мурзины речи те ж, что и Тинехматовы ⁴ княжие речи тайные, на том же списке написаны, что преж сего ко царю государю яз привез: Турского салтана грамоту, Крымского царя 2 грамоты, Бухарского царя и Юргенчьского и Шамарханского царя ⁵ грамоты и что князь Тинехмат против тех грамот писал, все у Енгадыра-молны ⁶ а повыкупя, и тайные их речи и с теми ж их грамотами на одном списке. И будет то дело государю надобе, и то ся дело добре сстанет и своими людми з Дону вборзе поделает. Видел есми тою дорогою поход Крымского царя и Турских людей и умышление, как в тех граматах писаны, и ныне есми в Нагаех государьским делом промышлял и через свою силку; да за мой грех бог мною не промыслил. Князь Тинехмат и Урус-мирза и Тимбай-мирза и Тиналей-мирза ⁷ отпустили со мною ко царю государю послов своих 200 человек: и марта в 14 день на Переволоке пришли на нас погонею Азовские казаки да Казы-мурзины люди ⁸ и Енговат-мурза Шийдяков внук ⁹, 170 человек, и меня, государь, взяли замертва ранена и государьских толмачей и людишок моих и весь мой животец поимали. А наказу государьского у меня не взяли: схоронил есми государьской наказ на Царицыне острову ¹⁰ в дереве. А взяли к царю государю Урус-мирзину грамоту, Урус-мирзина писма, у Енба-келичея ¹¹, и в той грамоте к царю государю про меня писано, Ак-Назара царя и царевичев приход и бои. И о тайных делех меня вспрашивали мимо грамоты — с послом твоим к тебе, ко государю, многие тайные дела приказывал. И та, государь, грамота для моего греха в Азове и в Кафе и в Крыму за велико поставила, и яз, государь, Азовскому Айдар-аге и Кафинскому Касыму-паше и Крымскому царю многажды, и их ближнем людем, говаривал: «Нагаи служат государю нашему, государь наш в Нагаи посылает молодых людей, яз не стою и гонца Крымского — государь наш в Крым и в гонцех посылает добрых дворян, не нашу версту»; и они, государь, моим речей не верят, а верят Урусове грамоте. А утечь, государь, нам было добре мочно: 2 были казачьи городка на Волге добре блиско, и толмачей твоих государьских и моих людишок не пропустил Тинехматов княжой посол Чегирбурлак. И из Азова, государь, Айдар-ага меня в Кафу послал х Касым-паше. И со мною, государь, на одном корабле сидели Колмак да Ширяй ¹², которые от тебя, государя, х Касым-паше з грамотою присланы, и государьскую грамоту тайную отдали. И государьскую грамоту (Касым-паша) целовал и их 3 дни добре почтил и корм давал, а на четвертой день ко мне ж в тюрму на одну чеп со мною посадил. И в то, государь, время, люта брань кипела: пришол изо Царягорода Дардаган-санчак ¹³, а с ним Урюмлен ¹⁴ и 7 спаги ¹⁵, словут дети боярские головы, а Онадолен ¹⁶ 5 спаги, да Ко-стянтин-князец ¹⁷ и изо Фряского го[ро]да и из Родуса ¹⁸, да 2 менших чауша, Ахмет-чеушь да Даргут-чеуш, да ага енытцкой ¹⁹, а с ним 2000 енычен, а всех Турских людей конных 15 000. И Касым, государь, [155] паша из Кафы и з Турскими на троицын день пошли под Асторохань с великою похвалою, Литвы высокословнее, а меня, государь, из тюрмы и Колмака и Ширяя и путивльцов детей боярских, Дениса Репина с то-варыщи, которых на сторожех имали, и азстороханских казаков 70 человек, взяты на Волге с Прокофьева судна Цвиленева, и Резанских и Мещерских казаков и Ивана Фустова казаков княж Петрова полку Серебряного ²⁰ и севрюков ²¹, всех нас, руси, с полтораста человек, на ка-тарги подавал Мисюрю-каптану ²² (тот у них на катаргах болшой был). А всех было катарг, и с меншими суды, со сто; а гребцов было на катаргах турских: апашные и арнауты и босма и фрянские и можарские полоняники ²³, все покованы на чепях с нами ж сидели; и всех было гребцов полтретьи тысечи, а простых людей и енычен с 500 и не было. А наряду ²⁴, государь, было добре много; и серебра и золота Турского салтана 12 сундучков стояли на котарге, на которой катарге мы сидели, у Мисюра у воеводы да у дьяка Ахматая: в 3 месяцы всем людем в походе двожды при мне алафу ²⁵ давали. А посланы, государь, были те люди под Асторохань на 3 годы. И яз, государь, за государьское имя и для своего греха каких тых лютых бед и скорбей не претерпел от Кафы до Переволоки, живот свой со многими пленными на катарге мучил, а государьское имя возносил есми туркам наипаче великого царя Костянтина ²⁶. И шли, государь, катарги от Азова до Перевалоки 5 недель, пришли, государь, на Переволоку августа 15 день; а шли, государь, Доном турки с великим страхом, живот свой отчаяли; и где, государь, были мели, и они пушки на берег возили да суды волочили. И которые, государь, были на катаргах янычане-крестьяне, греки и волошане, и они, государь, тайные дела мне сказывали, а тому с[я] дивили, что государьских людей на Дону и казаков не было: «Толко б, деи, такими тесными реками турки ходили по Фряской ²⁷ и по Можарской земле ²⁸, и они б всех побили — хоти б, деи, были казаков 2000, и они б нас руками поимали, такие на Дону крепости, а казаки ваши Дон покинули, — такое им богатство где видети? Толко бы на котарги на Дону ино казаки пришли, а у нас, у хрестьян, у многих мысль — хотим ко государю вашему». И стояли, государь, на Переволоке 2 недели, пытались копать и катарги волочити — ино, государь, их мочь не взяла копать и катарги волочити ²⁹. И пришли на пашу турки с великою бранью: «И ты то манил, что мочно Дон с Волгою спустити в одно место, и мы нынеча твою ману видели — всею Турского землею во 100 лет того не зделати, довел еси государя убытки и сорома». И царь Крымской с Переволоки и сам хотел воротитца и пашу со всеми людми ворочал. И приехали, государь, в те поры из Асторохани астороханских людей з 200 человек и учали паше говорити: «Катарги ваши ненадобе, мы тебе судов привезем сколко вам надобе, болши вашего». И паше, государь, стало от них добре за честь и лудчим их людем шубы давал, а иным кафтаны и ферези ³⁰ и денги, и отпустил их по суды, а велел всем им быти и з суды на старом городище и сказал им, что салтан прислал всем астороханским людем и нагаем [156] великое свое жалование. И сентября, государь, в 2 день пошли к Асторохани, а катарги и болшой наряд ³¹ в Азов воротили; а турок от паши конных людей, бранясь с ним, болши 5000 воротились. А меня, государь, паша с катарги к себе взял на чепи и к пушке приковати велел; а взял, государь, меня с катарги для того — прибежали, государь, с Москвы из Великого Новагорода азстороханские люди, и Семен-мурза и Теней-мирза ³² с ними, паше говорили: «Нагаи к тебе присылают и их правде верити не мочно - вам манят, а от царя и великого князя не отстанут и нынеча у них царя и великого князя 4 послы ³³; и ты к ним пошли, чтоб тех послов к тебе прислали, а того ³⁴ к ним пошли и отдай им, а они б его убить велели; то их правде верь, коли к вам нынешних послов пришлют всех, а того взяв убьют, тем их отлучишь от царя и великого князя». И в те ж, государь, поры от князя Тинехмата и от У[ру]са-мурзы из Нагаи к паше послы пришли и мне сказывали: «Пришли есмя просите послов своих грабежю, трех тысеч лошадей, и тебя просите». И сказывают, государь, писали князь Тинехмат и Урус-мирза к паше: «Твоей правде хотим верити, а Крымскому царю верите немочно — недружба у нас от наших родов с его родом из века, многи крови от наших родов его роду проливалися, а от его роду в нашем роду убитые есть, и сам он у нас убил брата нашего Кулбая-мурзу ³⁵, Аис-мурзу, 9 у нас мурз убил; и нам роду своего и братьи своей кровей забыть немочно, в крепкой дружбе быти с ним немочно; а на бога надеемся — стояти нам мочно против всякого недруга, хто на нас лихо думает; Казатцкие орды Ак-Назар царь да Шигай царевич да Челым царевич со многими царевичи по Крымского царя думе безвестно на нас пришел, да за их похвалу что бог над ними учинил?» И пришли, государь, под Асторохань на старое городище сентября в 16 день и астороханские люди со многими суды к ним приехали и нагаев человек со 100 к ним же приехали; и паша, государь, лудчим всем астороханским людем и нагаем давал платья и денги, всем подавал. И учали, государь, на старом городище город делать; а зимовати было, государь, туто с астороханскими людми паше с Турского людми да двема царевичем, Машет-Кирею да Алды-Гирею: и нагаем послов их отпустили и велел им всем к Волге прикочевать. А Крымскому, государь, было царю поставя город в Крым итти. И пришли турки на пашю с великою бранию: «Нам зимовать немочно — помереть нам з голоду; государь наш всякой запас нам дал на 3 годы, а ты нам из Азова велел взяти на 40 ден корму; а астороханским людем нас прокормите немочно — то ты ведаешь; а нам ни одному человеку зимовать немочно». И енычане все отказали: «Все со царем прочь идем; государь наш по твоей мане не послушал Девлет-Кирея царя, а царь что ни писал к государю и нам что говорил и тебе как перед нами на Переволоке говорил, и то все так осталось». И взяли под Астороханию Николского келаря Арсения черньца да Инку игумнова человека Кирилова ³⁶ ввечеру привели, и посадили его со мною на одной чепи. И яз, государь, его научил, велел сказывати: слышел он у игумна у Кирила-князь Петр [157] Серебряной, а с ним 30000 судовой рати будет часа того, а полем государь в Асторохань отпустил князя Ивана Дмитриевича Белского ³⁷ а с ним 100 000, а нагаи с ним будут; а Кизылбашской шах ³⁸ присылал ко царю государю нашему бити челом послов своих: «Турского люди мимо Асторохани дороги ко мне ищют, и ты б, великий царь, силною своею высокою рукою помочь учинил на Турского»; и государь наш Кизылбашского шаха пожаловал, послал к нему посла своего Олексея Хозникова, а с ним послал 100 пушек да 500 пищалей». В другой, государь, ночи пришли суды многие и с казаки, княж Петров приход Семеновича Серебряного да Замятии Сабурова ³⁹ со многими людми и взяли, государь, нагайских людей Тулу-мурзину ⁴⁰ жену з детми — и иных, сказывают, многих поимали, которые нагаи Крымскому царю и х паше приехали. И божиею, государь, милостию, царя государя нашего высокою рукою, единого под солнцем страшила бу[су]рманом и латыном, и все восточные государства около Асторохани государьского имени с великим страхом трепещют. И сентебря в 26 день что, государь, турки на старом городище зделали, то и зажгли, а сами прочь пошли. И отошли, государь, от Асторохани 60 верст — против Мочаковской соли на Белом озере. Ахметь-чеушь изо Царягорода пригонил, а с ним Литовской гонец Ондрей Тарановской, а велел, государь, паше и турским людем поставя город зимовать и астороханским людем и нагаем, смотря по их правде, давать великое жалованье, а Крымскому царю со всеми людми велел в Крым идти и велел ему не мешкая литовского посла отпустити «и вперед бы еси у себя ничьих послов не держал долго». И крымскому, государь, царю на Литовского добре досадно, что посылал на него бити челом Турскому, и говорил царь, сказывают, паше: «Тебе однолично и турским людем велел город поставити на старом городище и зимовать, а под Асторохань не ходить и о миру ссылатца с астороханскими воеводами». А на весну Турской салтан пришлет Барди-пашю со многими людми, а на Русь хочет послати Крымского царя да Пила-пашу ⁴¹, зятя своего со многими людми. И шли, государь, от Асторохани месяц до Азова, царь их волочил под Черкасы Кабардынскою дорогою по безводным местом, томил их нароком: царю, государь, опять к Асторохани и крымским людем добре не хочетца. И многие, государь, турки з голоду померли и лошади померли и черкасы у них людей покрали и лошадей много, и Казыевы люди и крымские лошади крали и людей грабили. Таких истомных людей не видано, каково бог послал над турскими, и сами тому дивят и царя своего Селим-салтана зовут несчастливым: «Как сел на государство, впервые свою рать отпустил — где нам и великие бои бывали, и столь истомны не прихаживали; и толко бы на нас люди были, — и нам было и одному назад не бывати; сами есмя совсем пропали, а крымских людей аргумаки и животы своими наполнили». А царь, государь, головных турок и пеших много вывез. А из Азова, государь, царь и паша к Турскому Ахмет-чауша отпустили. И людей, государь, Турских енычан из [158] Азова паша до обсылки не хотел отпустити и царю, государь, давал паша великие дары, чтоб по нем помогал; и к Мат-паше ⁴² послал великие поминки, к своему животу занял в Азове у таможника у кафинца у Мустофы у чилибея 10 000 золотых. И сам паша в Кафе остался. А турские люди и енычане паши и царя не послушали, все без обсылки прочь пошли. А Мустафа кафинец мне сказывал сам, что у него азимовал паша и послал того добиватися, чтоб ему опять идти — да хоти и пошлет царь, а на лето не поспеют и зиме в Азов будут, а из Азова пойдут на другой весне к Москве; сказывают, однолично Пиле-паше идти да Крымскому царю. И Магмет-еныченин и Микула-грек (сказываетца митрополита сын Трепизонского) ⁴³ то ж мне сказывал, как мы в Азов пришли; и Колмаку, государь, ведомо, что они ко мне добры были и твои, государь, тайны дела многие мне сказывали и как реки и дороги и город Москва и посад и Коломна вычернены, а писал Халяпской гость ⁴⁴ Кучюк-Безергень. И яз, государь, обоих звал на государьское имя и души мне на том давали, что им быти у государя нашего и велели мне про себя государю сказати или отписати и тебе, царя государя великого князя послу, учинити ведомо. Магмет поехал во Царьгород и что ни сведает, куды поход будет турским людем, с теми вестми у вас будет; а Микуле в Кафе зимовать, а на весну в Азове будет; а промышляти им из Азова на Дон х казаком Савостьяну Попу ⁴⁵. Азовской, государь, Бут-бусурман мне сказывал и бил челом, чтоб яз царю государю про него сказал и государь бы его пожаловал прислал к нему опасную грамоту сь его шурином сь Еникеевым слугою сь Енгилдеевым сыном, а он был вож у паши ⁴⁶ и все мне тайные дела сказывал. И гонец королевской ко мне приезживал, царь его добре безчестил ⁴⁷; и сказывал мне литовской гонец Ондрей Тарановской, что государь с королем на год перемирья взяли и послов болших о миру отпущает, и хвалит божие милосердие и высокую руку государя нашего и дивитца турской худобе, что ся над ними так сстало, сказывает: «Слышел во Царегороде, что из всее земли выбраны лудчие люди, посланы под Асторохань, а яз таких худых людей нигде не видал». А Магмет-Кирей царевич ⁴⁸, которой у Казыя-мурзы, ко мне приезжал и неодинова и говаривал: «Нечто на Руси будешь, скажи про меня царю и великому князю, чтоб меня находил своим жалованьем, как братью мою». И яз ему говорил: «Вас у отца много и роздавал вас по людем; здесе живешь волочась, ни сыт, ни голоден; поедь ко государю нашему и государь тебя пожалует великим своим жалованьем — не токмо твоя братья, и отец твой учнет тебе завидети, таков будешь государя нашего жалованьем». И он, государь, говорил: «Первое про меня скажи государю и государь бы ко мне и х Казыю посла прислал, а нам послать по своих мурз просити — Магметкула-мурзы Мамаева сына да Ел-мурзы Исупова сына; и государь бы ко мне тайно прислал грамоту, и услышю его жалование и яз добре хочю ехати ко царю и великому князю». И про цареву дочь Шигалееву ⁴⁹ меня вспрашивал. И яз бил челом Сулешю-князю и Мустофе-аге, чтоб меня царь у паши взял, и сказал есми от [159] того Мустофе шубу соболью да шапку да 100 рублев денег, для того что ведаю многие государьские тайные дела, чтоб царя государя послу Офонасью Федоровичю и Федору Андреевичю и Ивану Федоровичю и Никифору Васильеву государьские дела известны были и для б государь-ских великих тайных дел и меня выкупили и ко государю с-Ываном ⁵⁰ послали, чтоб государю все его многие тайные дела известны были. И царь (В подлиннике далее лишнее и), государь, меня взял по Сулешеву слову и по Мустофину. И бил челом Тулу-мурзе Кутумов сын, что у него жену и детей полонили и к Москве повели, и царь меня отдал Тулу-мурзе. И яз, государь, царю и его ближним людем всем говорил: «Государь на нас ни на 20-ти не даст жены его — вина его перед государем нашим великая». И Сулеш-князь и Мустофа-ага меня у Тулы-мурзы напоруку взяли до тебя, Офонасья Федоровича, и Федора Ондреевича да до Ивана Федоровича и до Никифора Васильева, что вам меня для государьского тайного дела вскоре выкупити. А которые казаки, Колмак да Ширяй, от государя присланы, и как пришли сперва на катарги и Ширяй утек; а Колмака паша из Азова отпустил, а дал ему кафтан да чюгу да сапоги да 300 денег, а того не ведаю — отписали что против грамоты или так на волю отпустили.

Комментарии

1. «Речи» Семена Мальцева поданы были московским послам в Крыму:

1) Нагому Афанасию Федоровичу, пробывшему в Крыму с 1563 г. до 1572 г., в 1579 г. значившемуся думным дворянином, затем окольничим (умер в 1585 г.);

2) Писемскому, Федору Андреевичу, из галицких детей боярских, выбранному в «тысячники» (1550), в 1564 — 1573 гг. — послу в Крыму, видному дипломатическому деятелю времени Ивана Грозного и царя Федора (посольства: в Польшу — 1581 г., в Англию — 1582 — 1583 гг., переговоры с Антонием Поссевином — 1583 г., в Польшу — 1585 г., переговоры с шведами на р. Плюсе — 1590 г.), думному дворянину (умер в 1592 г.);

3) Чабукову-Ратаеву, Ивану Федоровичу, отправленному гонцом в Крым.

2. Урус-мирза — третий сын ногайского князя Измаила, с 1563 г. по 1578 г. — «нур-эд-дш» (наследник), с 1578 г. — князь ногайский. Энергичный и деятельный, Урус, став князем, стремился проводить независимую от московского правительства политику. В качестве нур-эд-дина Урус-мирза кочевал на нур-эд-диновском «юрте» вблизи Волги и Астрахани.

3. Хакк-Назар-хан — сын казахского хана Касыма, один из видных казахских ханов XVI в., способствовавший объединению отдельных казахских орд, вел ожесточенную борьбу с ногаями и Сибирью, погиб в 1580 г. в борьбе с туркестанскими шейбанидами, одного из которых, Абдуллу Бухарского, он поддерживал. Шигай-хан, двоюродный брат Хакк-Назара, сын Джадика-султана казахского, ставший по смерти Хакк-Назара ханом казахским; признал себя вассалом Абдуллы, умер около 1582 г.; «Челым-царевич» — Джалым-султан казахский, постоянный сподвижник Хакк-Назара, убит шейбанидом Баба-султаном в 1580 г.

4. Тинехмат-князь — Дин-Ахмет, второй сын князя Измаила, державшийся как и отец, дружбы с Москвою, княжил в 1563 — 1577 г.; кочевал со своими улусами главным образом у р. Яика.

5. Шамарханский царь — хан самаркандский.

6. Енгадыр-молна — доверенный мулла князя Измаила, а затем Тинехмата, который нес у них обязанности хранителя государственных актов и вел дипломатическую переписку.

7. Тимбай-мирза — один из сыновей князя Измаила ногайского; Тиналей-мирза Кошумов сын — племянник князя Измаила, один из влиятельных ногайских мурз.

8. Казы-мурзины люди — люди Казы-мурзы ногайского, сына князя Сеид-Ахмета («Шийдяка» по московскому наименованию) и дяди князя Тинехмата, откочевавшие за Волгу (кочевья между Волгою и Доном), постоянно враждовавшие с основной Ногайской ордою и состоявшие в союзе полу вассального характера с недругами остальных ногайцев — крымскими татарами. Ногайские мурзы, чем-либо недовольные, обычно бежали или прямо откочевывали со своим «юртом» в казыевы улусы.

9. Енговат-мирза Шийдяков внук — внук князя ногайского Сеид-Ахмета («Шийдяка») и двоюродный брат князя Дин-Ахмета («Тинехмата»), отъехавший к Казы-мирзе.

10. Царицын остров на Волге — от татарского названия Сарычин (желтый остров), у «Переволоки», место обычной переправы через Волгу и первоначального основания гор. Царицына, ныне Сталинграда (впервые упоминается в 1589 г.; по книге «Большого Чертежа», М., 1846, стр. 52): «А от усть реки Паншиной, близко от Дона, вытекла река Царица и потекла к реке к Волге, пала в Волгу противу Царицына острова; а на острову стоял Царицын-град».

11. Енба-киличей — посол от Уруса-мирзы к Ивану IV; он, по обычаю, и вез от Уруса грамоту к царю московскому, тогда как у Семена Мальцева самым важным документом, который ни в каком случае не должен был попасть в руки врагов, являлся «государев посольский наказ», в котором излагалась подробная инструкция Мальцеву, как поступать во время посольства, о чем тайно разведывать и т. д.

12. Колмак и Ширяй — рязанские казаки, судя по именам, татарского происхождения, пришли в Азов с «грамотою» от посольского дьяка Ивана Михайловича Висковатого. Служилый татарин Яныш Женаев, бывший вместе с Семеном Мальцевым в посольстве и вместе с ним же попавший в плен, так рассказывал впоследствии о Колмаке и Ширяе: «Да при Семене ж [Мальцеве], деи, да при них пришли в Азов казаки Колмак да Ширяй: один сказался матери окупати (т. е. выкупить из плена. — П. С), а другой сказался брата окупати; и в Азове, деи, роду своего не нашли, и Азовской, деи, ага дал им грамоту в Кафу; и Колмак, деи, и Ширяй из Азова ехали вместе с ними вместе в корабле в Кафу и сказывали, деи, им, что их царь и государь прислал з грамотою х Касыму-князю; и Касым, деи, князь им не поверил и почаял, что пришли лазучити и велел, деи, их вкинути в тюрьму» (ЦГАДА, Крымские посольские книги, № 13, л. 255 — 255 об.). Судьбою Колмака и Ширяя, а в особенности тем, как отнесся Касим-паша к «государевой грамоте», присланной с ними, интересовалось московское правительство; отправляемому (уже после похода турок на Астрахань) в Турцию послу Ивану Петровичу Новосильцеву приказано было справляться по дороге в Азове и в Кафе о судьбе грамоты, и какой будет ответ на нее (ЦГАДА, Турецкие посольские книги, № 2, л. 29). Новосильцев, хорошо принятый Касим-пашею, на обеде у него расспрашивал о судьбе Колмака и «государевой грамоты». Касиму пришлось изворачиваться. Он ответил, что грамота находится у него. По его словам, когда начался поход, то не могли найти русских людей, которые смогли бы служить «вожами», т. е. проводниками; тогда Касиму донесли, что эти два «казака» знают хорошо дорогу до Астрахани. Касим будто бы не мог скрыть пребывания в Кафе Колмака и Ширяя и отправить их в Москву, так как «забоялся в том слова от своего государя». Касим приказал поймать Колмака и Ширяя, но привели к нему только Колмака, так как «его товарищ изгиб безвестно» (сумел бежать, как рассказывал Семен Мальцев). Относительно того, что написано в грамоте, Касим обещался «доискаться» и передать ответ Новосильцеву, когда он поедет обратно из Константинополя. Касим поинтересовался также, кто такой Иван Михайлов (Висковатый); «какой, господине, он человек у вашего государя на Москве и что за ним какой приказ есть ли?» и получил ответ: «У нашего, господине, царя и великого князя Иван человек приказной - печатник да ему ж приказана государева казна ведати с казначеем с Никитою Фуниковым» (там же, лл. 79 — 80). На обратном пути Касим-паша заявил Новосильцеву, что он отправил к царю Ивану от себя грамоту, Касим приказал также проводить с почестью Новосильцева до Азова, «а про Иванову грамоту Михайлова сказал, что он ее послал во Царьгород к Маамет-паше (к великому визирю Мохаммеду Соколли. — П. С.) со государевою грамотою вместе, которую к нему отослал Иван с служилым татарином: «А тебе, деи, есми тое грамоту велел показати на дороге человеку своему, а отослал, деи, яз грамоты для того: придчею хто тем примолвитца нашему государю, и яз бы, деи, в том в слове в опале не был». «А Касымов человек, — прибавлял Новосильцев, — грамоты на дороге не казывал; а что по Иванове грамоте ответ был и Касим про то не сказывал ничево ж» (там же, лл. 129 — 130 об.). По-видимому, и «грамота» Висковатого и грамота Ивана IV, отправленная к Касиму со служилым татарином, заключали в себе предложения московского правительства Касиму «служить и дружить» московскому царю за «жалованье», т. е. подарки, как делали это многие крымские мурзы, вроде Сулеша-князя и Мустафы-аги. Из других источников Новосильцев получил в Кафе про Колмака и Ширяя сведения, подтвердившие в общем рассказы Касима и Мальцева: «А про Колмака с товарыщи сказали после, что, деи, они в Азове и в Кафе были, а приходили, деи, искати племяни своего на окуп; под Асторохань, деи, тех Козаков турские люди имали с собою их в вожех силко; а как пришли ис под Асторохани и тех Козаков из Азова отпустили к Москве в осень же (там же, л. 66 об.). Дальнейшая судьба этих «вольных» московских дипломатических курьеров, к сожалению, неизвестна.

13. Санчак - санджак, по-турецки «знамя», название административного округа; здесь — в значении полководца.

14. Урюмлене — вероятно жители Румилийского вилайета в Турции.

15. Спаги — турецкие Spahi, персидские Sipahi («воины»), феодалы-дворяне, обязанные выставлять по требованию султана войска.

16. Онадоляне — жители Анатолии, одной из малоазиатских провинций Турции.

17. Констянтин-князец — один из мелких владетелей-христиан, вероятно в Архипелаге, вассал турецкого султана.

18. Н. М. Карамзин (И. Г. Р., т. IX, примеч. 245) читает это место без союза «и»: «Изо Фряского города, из Родуса»; остров Родос в 1522 г. был завоеван султаном Сулейманом у рыцарей Иоаннитского ордена, переселившихся впоследствии на остров Мальту.

19. Ага енытцкой — командир янычар.

20. Князь Петр Семенович Серебряный - Оболенский — боярин и известный воевода Московский. Совершил походы на Казань 1551 — 1562, 1556, 1559 — 1560, 1562 гг.; Литовский поход 1564 — 1569 гг.; в 1569 г. вместе с Замятнею Ив. Сабуровым хаживал на Волгу на «Переволок». В том же году был направлен к Астрахани с легкой дружиной. Когда князь Оболенский вступил в Астрахань и распустил слух, что за ним идет большое войско, осада была снята. В конце мая участвовал в походе против крымцев, так как распространился слух о походе крымцев «на рязанские и на каширские места». В 1570 г. казнен в общем «сыскном изменном деле» по обвинению в намерении сдать Новгород и Псков литовскому королю.

21. Севрюки — служилые люди родом из Северской земли.

22. Мисюрь-каптан — «капудаи-паша» (командующий флотом у турок). Автор «Истории о приходе турецкого и татарского воинства», описав галерную турецкую флотилию, замечает: «Над ними ж бе гетман Мирсерлет-капитан, турчин храбрый, на них же бе запасов множество, еже за оным полевым воинством везоша под гору Переволоку».

23. Арнауты — албанцы; «фрянские» и «можарские» полонянники — пленные итальянцы и венгерцы, с которыми в XVI в. вели постоянные ожесточенные войны турки; «босма» (автор «Истории о приходе» называет всех работавших на галерах в качестве гребцов «басманами») — очевидно, преступники, приговоренные к тяжелым «каторжным» работам.

24. Наряд — обычное название в Московском государстве артиллерии; здесь, — очевидно, артиллерийские припасы.

25. Алаф (от арабского) — жалованье.

26. Константин — имеется в виду римский император Константин Великий, преемником власти которого русские книжники считали московского государя.

27. Фряская земля — здесь, по-видимому, итальянские (генуэзские и венецианские) владения на Кипре и в Архипелаге.

28. Можарская земля — земля мадьяр, Венгрия.

29. Автор «Истории о приходе» так описывает Переволоку: «Приидоша тамо ж на оных галерах, имеша потреб множество, ими же копати гору Переволоку, иже есть между рекою Дону или Танаисом и между Волгою; гору ту называют Переволокою по московски, яко тамо казацы Донстии извыкли струги и лодки свои перевлачити от реки Волги даже до Дону, в тех лодках шествуют ратовати под град Азов. Вниз Дона той же горы между теми реками есть семнадесят верст и полверсты в высоту, а вниз тож, всего ж 36 верст под ту ж гору. Егда приидоша, изшедше же на берег обретоша дворы и умыслиша перевлачить галеры».

30. Ферязь — у московских людей длинное почти до лодыжек мужское одеяние; у турок была также одежда, называемая «фередже» (П. Саввантов. Описание старинных царских утварей, одежд и т. д., СПб., 1865, стр. 292-4293).

31. Здесь имеется в виду тяжелая артиллерия.

32. Семен-мурза — Саин-мирза — Китай (Хытай), выехал в 1556 г. в Москву вместе с одним из последних золотоордынских царевичей Тохтамышем, некоторое время бывшим в Крыму, а затем жившим в Ногаях у князя Измаила, на племяннице которого он был женат; у Тохтамыша были какие-то близкие связи с астраханцами (князь Измаил в 1557 г. хлопотал о возвращении Тохтамыша обратно). Теней-мирза Теребердеев вместе с Саин-мурзой был в делегации 1569 г. «от всех астраханских людей» к крымскому хану с просьбой совершить поход на Астрахань.

33. Послы ногайские у Ивана Грозного в 1569 г.

34. Т. е. Семена Мальцева, как залог верности ногаев турецкому султану.

35. Кулбай-мирза — сын князя Измаила Ногайского; о нем в 1558 г. писал от имени Измаила московский посол Елизар Мальцев: «Слух, государь, в Нагаех, что Кулбая мурзу взяли твои государевы люди на Дону, ис Крыму он утек, а в Нагаи не бывал». В 1559 г. Грозный отвечал: «А что еси писал к нам о своем сыне о Кулбае-мирзе, и мы по нем посылали много проведывати и никак про нево не доведались. А толко бы к нам приехал, и мы б ево с любовью приняли и тебя б для пожаловав часа того к тебе ево отпустили. А ныне о нем и сами скорбим, что не слушая тебя своею молодостью безлеп погиб» («Продолжение древней российской вивлиофики, ч. X, стр. 62, 80).

36. Астраханский Никольский монастырь основан в 1568 г. игуменом Кириллом (1568 — 1575), присланным из Москвы с специальною задачею обращения астраханских татар в христианство.

37. Князь Иван Дмитриевич Бельский — боярин и воевода, впервые упоминается в 1546 г., один из первых бояр в «земщине»; в 1569 — 1570 гг. он стоял воеводою «Большого полка» на берегу Оки, ожидая крымцев; в 1571 г. Бельский не сумел предотвратить набега хана Девлет-Гирея на Москву; задохнулся в осажденной Москве в дыму от горевших зданий 24 мая 1571 г.

38. Кизылбашский шах — шах персидский Тахмасп (1524 — 1586), вел ожесточенную борьбу с турками, захватившими Армению и Багдад, а на востоке — изнурительную войну с узбеками; «кизылбаши» — «красные шапки», «красноголовые» — название персов из-за красных тюрбанов, знака преданности исламу.

39. Сабуров Замятия Иванович — московский ратный воевода.

40. Тулу-мирза Кутумовсян — один из ногайских мирз, племянник князя Тинехмата, кочевавший с семьею близ Астрахани и не успевший отправить за Яик свой улус и семью; явившись в Крым после похода, он, однако, просил московских послов дать ему «опасную грамоту» на проезд а Москву, объясняя свой переход на сторону крымцев тем, что «то... учинил со страху, потому что наперед того в Азсторохани был,... людей, деи, у меня переималя и перемучили в Астрахани напрасно» (ЦГАДА, Крымские посольские книги, № 13, лл. 262 об. — 264 об.). Послы предложили Тулу-мирзе в знак раскаяния уйти с их «грамотой» из рати Девлет-Гирея, если тот отправится весною 1570 г. на московские украины.

41. Пила-паша — известный турецкий адмирал, в астраханском походе не участвовал.

42. К великому визирю Мохаммеду Соколли. Посол в Турцию (1570 г.) Иван Петрович Новосильцев сообщил, вернувшись в Москву, о намерениях Касима: «Да Касим же писал к Маамет-паше, как Иван был во Царегороде, да и чертеж астороханской прислал, а налисал, деи, в грамоте, чтоб, деи, Селим-салтан у Московского государя просил Азсторохани и за то б, деи, постоял; и паша, деи, прочедчи грамоту, кинул и избранил на него, а молвил: «И так, деи, Касим ходит в опале; чего, деи, ему доступати и меж государей ссоривает. Али, деи, ему не жал своей головы? ведь, деи на нем не две головы». А азстороханской чертеж приносил к Ивану на подворье и казал Маамет-челибей, служачи государю царю и великому князю...» (ЦГАДА, Турецкие посольские книги, № 12, л. 109 об.).

43. Из г. Трапезунда в Малой Азии.

44. Купец из г. Халеба (Алеппо) в Сирии, очевидно бывавший не раз по торговым делам в Москве.

45. Одному из казачьих атаманов.

46. У Касима-паши во время Астраханского похода.

47. Агент московских послов в г. Мангупе «Аврам-жидовин» 30 октября 1569 г. донес послам, что хан, прибыв в Азов, приказал «выбить» из Крыма еще до своего приезда литовского гонца, так как литовский государь жаловался на хана султану (ЦГАДА, Крымские посольские книги, № 13, л. 259 — 259 об.).

48. Мухаммед-Гирей-калга был отправлен отцом, ханом Девлет-Гиреем, еще с дороги из-под Астрахани «в Черкасы», т. е. к союзным с Крымом черкесским племенам; для того, чтобы попасть туда, он не мог миновать Казыевых ногайских улусов (там же, лл. 259 об. — 260). «Приезжал» он к Семену Мальцеву, по-видимому, уже по возвращении в Крым,

49. Дочь Шигалееву — дочь последнего казанского хана Шах-Али (Шигалея).

50. С-Ываном — очевидно, с гонцом Иваном Чабуковым Рагаевым.

Текст воспроизведен по изданию: Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. // Исторические записки, Том 22. 1947