НОВЫЙ ДОКУМЕНТ ОБ ОПРИЧНЫХ ПЕРЕСЕЛЕНИЯХ

(Работа выполнена в рамках проекта РГНФ № 01-0188а «Памятники письменности в музеях и архивах Рязанской области»)

В составе Дашковского сборника XVII в. из собрания Государственного архива Рязанской области (ГАРО) ¹ сохранился документ, имеющий прямое отношение к «перебору людишек» в опричнину: копия отдельных книг Кузьмы Ивановича Морина и подьячего Михаила Васильева 1568 г. о наделении землей костромских детей боярских, переведенных в Бежецкую пятину Новгородского уезда. Значение этого источника трудно переоценить, так как в нем впервые раскрывается практика переселения рядовых детей боярских из опричного уезда – в земский. До сих пор исследователи могли лишь фиксировать следы перевода землевладельцев в опричнину в писцовых книгах, а также в спорных делах о поместьях и вотчинах ². Теперь появляется перспектива изучения еще одной группы документов, связанных с опричными переселениями – отдельных книг и выписей из них. [198]

Уникальные по своему содержанию отдельные книги К. И. Морина 1568 г. происходят из архива Новгородской съезжей избы, где в середине XVII в. была сделана их копия, попавшая в состав рязанской рукописи. В Дашковском сборнике помещены и другие материалы, представлявшие генеалогический интерес, такие как «Поганая книга» и списки новгородских недельщиков. Кто был заказчиком переписанных новгордских материалов и первым владельцем этой рукописи неизвестно. В конце XVIII в. сборник хранился в библиотеке надворного советника, прокурора Московского губернского магистрата и дворянского депутата Богородской округи Московской губернии Василия Андреевича Дашкова ³. В 1892 году А. В. Селиванов опубликовал краткое описание сборника из библиотеки А. В. Дашкова в образе рукописей, принадлежавших Рязанской учетной архивной комиссии, но составитель описания не обратил внимания на значение не имевших отношения к Рязани новгородских материалов: «Сборник скорописью XVII в. разных почерков в четв. на 229 листах, содержащий между прочим: Список и выписки из статейной книги еже есть летописец ([л. ]51), сказание о великих князех Влодимерских Московских всеа великия России (л. 149) и разные родословные выписки из боярских и др. книг. Из книг Василия Дашкова, №504» ⁴. Эта и другие рукописи исторического содержания поступили в Рязанскую учетную комиссию от потомков В. А. Дашкова ⁵. В ходе [199] текущей работы по описанию коллекции рукописей ГАРО Дашковский сборник XVII века и другие рукописи из собрания В. А. Дашкова были заново открыты А. А. Севастьяновой и Д. В. Губиным ⁶. Проведенный по их просьбе анализ документальных материалов, включенных в этот конволют, позволил открыть новый источник об опричных переселениях.

Дашковский сборник представляет собой рукопись в 4°, в которой механически соединены разные тетради, написанные несколькими почерками скорописью XVII в. По филиграням – «шут» с семью бубенцами и литерами РВ, «кувшин» с литерами LM – тетради сборника датируются 50-60-ми гг. XVII в. ⁷ Временем, не позднее которого был составлен сборник, можно считать запись о посылке воевод в полки 7187 (1679) г. – своеобразную пробу пера на первом переплетном листе. Зная о бытовании этой рукописи в составе родовой библиотеки Дашковых, можно предположить, что составителями или владельцами сборника были думные дворяне Василий Яковлевич Дашков или его брат Андрей Яковлевич Дашков, автор «фамильного Летописца» своего рода ⁸.

Открывает Дашковский сборник «Слово еже о Христе пророчества Соломон» (л. 1-50 об.) и «Список с выписки из статейной книги еже [200] есть летописец» (л. 51-98). Далее следуют выдержки из Летописчика XVII в. («Почему именуется Россия и словене и откуду род словенских князей»). Известия этого Летописчика завершаются статьями о составлении Соборного уложения в 1649 г. и рождении царевичей Дмитрия Алексеевича и Алексея Алексеевича (л. 98-146 об.). вторая часть рукописи состоит из статей генеалогического характера ⁹, в том числе «Сказания о великих князьях владимирских и московских всея великия России» (л. 147), родословных книг ¹⁰ (л. 164) и летописцев (л. 177) ¹¹. В третьей, завершающей части рукописи, помещены копии документов, свидетельствующих о службе в Новгороде представителе тех или иных родов: отдельные книги о наделении костромских детей боярских землей в Новгородском уезде (л. 204-210), список новгородских недельщиков конца XVI-начала XVII в. ¹² (л. 212-221) и так называемая «Поганая книга» с новгородскими писцовыми материалами XV в. (л. 223-228) ¹³.  [201]

Отдельные книги К. И. Морина были скопированы с теми же местническими целями, что и другие новгородские документы. Копииста в первую очередь интересовали поместья представителе рода Чеглоковых в Новгородском уезде, описания их земельных владений переписаны полностью, в отличие от других детей боярских ¹⁴. Местнических дел, связанных с челобитными Чеглоковых, не сохранилось ¹⁵, однако в своеобразных генеалогических справочниках XVII в. встречается раздел «Случаи на Пушкиных и на Чеглоковых» ¹⁶. Кроме того в делопроизводстве Палаты родословных дел сохранилась «очистка» Чеглоковых в 1686 г. о неверности их родословия в старом родословце ¹⁷. Поэтому в добывании сведений о Чеглоковых, были заинтересованы как представители этого рода, так и потенциальные челобитчики на них.

Сами обстоятельства дела, связанного с переселением детей боярских из центра страны в Новгородский уезд, упоминание о выдаче им «государевых царевых и великого князя грамот», указывают на время опричнины. Взятие Костромы в опричнину произошло между 14 февраля-19 марта 157 г. ¹⁸ Более того в документе содержится прямое указание на время, ранее которого он не мог быть составлен – февраль 1568 г. С этого срока З. Чеглоков получил шестилетнюю льготу по уплате податей «на переложные земли на пустые обжи» до 1574 г.  [202]

Имя составителя отдельных книг Кузьмы Ивановича Морина записано во вкладных книгах Троице-Сергиева монастыря ¹⁹. В материалах поместного стола Новгородской съезжей избы XVI в., опубликованных Д. Я. Самоквасовым, он упоминался как отдельщик ²⁰. В публикуемом документе, кроме К. И. Морина, встречается имя писца Деревской пятины Третьяка Курчева, сведения о котором также можно найти в новгородских поместных материалах. Так, например, в обыскных книгах Пречистинского Мытенского погоста Обонежской пятины, составленных 16 марта 1572 г., в описании запустевших земель говорится о поместье, котрое было «во лготе за костромитином за Вторым за Дмитреевым сыном Олтуфьева». Далее в документе поясняется, что «дал ему лготу на те деревни и отдельную грамоту писец Третьяк Иванов сын Курчов да подьячей Петр Афанасьев лета 7070 седмаго сентября в 14 день» ²¹. В. Д. Олтуфьев, о котором здесь говорится, упоминается и в публикуемых отдельных книгах, он записан среди костромичей пятой статьи, которых «для родства» отправил из Бежецкой пятины в Деревскую к писцу Третьяку курчеву. 14 сентября 1568 г., как видим, В. Д. Олтуфьев уже получал льготную грамоту на поместье в Обонежской пятине от этого писца. Это упоминание позволяет еще раз подтвердить достоверность отдельных книг К. И. Морина и установить их примерную датировку временем весны-лета 1568 г.

При переписке отедльных книг К. И. Морина копировалась и их структура. Поэтому в документе сохранились имена 91 человека, испомещенных в Бежецкой пятине и 7 детей боярских, переведенных в Деревскую пятину (из общего числа 310 костромских детей боярских, переселенных в Новгородский уезд, чьи имена когда-то были внесены в верстальный список). Не вызывает сомнения костромское происхождение многих упомянутых в документе родов. А. П. Павлов по ретроспективным указаниям писцовых книг восстановил список костромских дворян и детей боярских, выселенных из уезда. В нем встречаются те же фамилии, что и в публикуемом [203] документе: Аминевы, Базаровы, Баскаковы, Бестужевы, Бритвины, Буланины, Волынцевы, Дуловы, Елизаровы, Карцовы, Коробьины, Люткины, Немировы, Овцыны, Писемские, Ратковы, Рожновы, Чашниковы, Шастинские, а также несколько новых, - Алядиковы, Батинские, Воротковы, Горышкины, Долгие, Ероховы, Норины ²². Представители родов костромских дворян и детей боярских, переселенных в опричнину, продолжали служить по Костроме, с «городом», и позднее, в начале XVII в. (Базаровы, Баскаковы, Бестужевы, Грамотины, Елизаровы, карцовы, Лихаревы, Норины, Овцыны, Писемские, Ратковы, Рожновы, Строевы, Шастинские, Шипиловы). Часть же родов утратила связи с Костромой к XVII в.: Алядиковы, Аминевы, Батинские, Бритвины, Воротковы, Горышкины, Долгие, Ероховы, Коптевы, Коробьины, Кричевы, Кушинские, Львовы, Люткины, Немировы, Немчиновы, Нудомовы ²³.

Отдельные книги К. И. Морина дают интересный материал для изучения опричных переселений. Обращает на себя внимание то, что от времени взятия Костромы в опричнину до перевода костромских детей боярских в Новгородский уезд прошло около полутора лет. За это время, судя по документу, многие костромичи успели получить царские грамоты, памяти и приписи на своих челобитных о получении земли в Новгородском уезде. Испомещение костромских детей боярских происходило по государеву наказу, регламентировавшему размеры будущих поместий: «в полвину окладов живущего, а другая пустая в Бежецкой пятине». Раздача земли в Бежецкой и Деревской пятине коснылась 310 костромских детей боярских «верстанных и неверстанных». Видимо, в этом случае «верстание» означало запись детей боярских в статьи для получения поместного жалованья ²⁴. Верстальный список лег в основу отдельной книги и отразился в ее формуляре. Деление на статьи поместного жалованья: «статья 4 по 300 четвертей», «статья 5 по 250 четвертей» и т. д. восходит к верстальному списку ²⁵. Следовательно в течение полутора лет, от взятия в [204] опричнину Костромского уезда, происходил важный для детей боярских процесс, в котором они были активными участниками: подавали челобитные, получали грамоты и льготы на землю, проходили верстание поместными окладами. Во всем этом видна вполне осмысленная деятельность, и «перебор людишек» представлял рутинное мероприятие, мало связанное с чрезвычайными мерами.

Дело, видимо, в том, что организованное переселение рядовых детей боярских из центра в Новгородский уезд было лишь прелюдией и подготовкой к опричному апофеозу — разгрому Новгорода в 1570 г. ²⁶ Костромичей поселили на территории Бежецкой пятины, на том пути, по которому войско Ивана Грозного шло к Новгороду ²⁷. Выселенные из опричного уезда земцы, следовательно, становились авангардом московского войска в Новгородском уезде. Впрочем, по наблюдениям С. Б. Веселовского, больше всего казненных новгородских помещиков в 1570 г. приходилось на Бежецкую пятину ²⁸. Однако, как теперь ясно, состав землевладельцев Бежецкой пятины ко времени новгородского похода был неоднороден. Исследования «Синодика опальных царя Ивана Грозного» и других источников, проведенные С. Б. Веселовским и Р. Г. Скрынниковым, показывают, что среди пострадавших родов помещиков Бежецкой пятины упоминаются Аникеевы, Басаевы, Дубровские, Каменские, Коротневы, Неклюдовы, Нелединские, Новосильцевы, Паюсовы. Как видим, все эти рода не связаны с костромичами, а, наоборот, имели давние земельные связи в Новгородском уезде ²⁹. Как только задача завоевания Новгорода и ликвидации остатков его самостоятельности была решена, [205] Бежецкая пятина в 1571 г. попала в опричнину, а все ее землевладельцы (в том числе и бывшие костромские земцы?) были выселены в направлении к западным границам Русского государства. Это отвечало целям ведения продолжавшейся Ливонской войны. Конечно, картина реальных событий была сложнее, и предположение о связи опричных переселений из земских уездов с целями походов Ивана Грозного нуждается в дополнительном обосновании и проверке.

Осталась ли какая-либо память от испомещения костромичей в Новгородском уезде? Ответить на этот вопрос очень трудно из-за плохой сохранности писцовых книг Бежецкой пятины. К. В. Баранов подчеркивает незавершенность новгородских писцовых описаний 1560-х годов: «История описания новгородских пятин во второй половине XVI века довольно темна и еще более осложняется тем, что часть писцовых работ, известных из источников, явно была не закончена или не доведена до стадии официально утвержденных» ³⁰ . Писцовые материалы по Бежецкой пятине времен опричнины датируются 1566/67 г. (писцы Иван Григорьевич Мусин и подьячий Яков Никитин) и 1567/68 (писцы Нелюб Шарапов сын Сарыхо-зин и подьячий Ляпун Добрынин) ³¹, то есть составлены до испомещения там костромичей. Кроме того ни в сохранившихся книгах 60-х гг. XVI в., ни в более поздних книгах 1580-х гг. сведений о поместьях Кузмодемьянского погоста Бежецкой пятины разыскать не удалось ³².

И все же, как показывает приведенный выше пример с упоминанием «костромитина» В. Д. Олтуфьева в одном из документов в книге Д. Я. Самоквасова «Архивный материал», поиски следов переселения костромских детей боярских в Новгородский уезд надо продолжать. Теперь должно быть очевидно, что подобные упоминания писцовых и [206] отдельных книг связаны с изменениями в составе землевладельцев Новгородского уезда в период опричнины. Важно также обращать внимание на свидетельства о помещиках, получавших льготу, так как это тоже могло быть связано с переселениями из земских уездов на территорию Новгородского уезда. Определенные возможности появляются и при ретроспективном анализе сведений о запустевших землях в более поздних писцовых описаниях Новгородского уезда, а также в столбцовом делопроизводстве Поместного приказа ³³ . Но это уже задача самостоятельного исследования.

Таким образом, публикуемая выпись из отдельных книг К. И. Морина является редким источником, сообщающим новые сведения по истории одного из самых противоречивых периодов русской истории — опричнины Ивана Грозного. Значение этой находки состоит в том, что она дает представление о когда-то существовавшем большом комплексе документов, связанных с испомещением рядовых дворян и детей боярских, выселявшихся из уездов, взятых в опричнину. Зная теперь «модель», по которой происходили подобные выселения, можно попытаться разыскать верстальные списки помещиков, отдельные книги и соотнести эти источники с событиями опричнины. Новые возможности открываются и для анализа состава служилых «городов» Костромы и Новгорода в конце XVI века. [207]

В книгах за рукою Козмы Иванова сына Дмитреева Морина да подьячего Михаила Васильева:

Статья 4 по 300 четвертей:

За Замятней за Иевлевым сыном Чеглокова в Деревской пятины в Тухолском погосте Анд[р]еевское поместье Михайлова сына Ямского, да его братанича Фетковеского Петрова сына Ямского ж, Якушевские деревни Скачелского усадишо сельцо Новинка на речке на Нивке: двор помешиков, да крестьянских четыре двора, пашни 27 четвертей в поле, земля худа, сена 15 копен, лесу пашенного три десетины обжа; деревня Глинки: 1 двор, пашни 7 четвертей с осминою в поле, земля худа, сена нету; деревня другие Глины, Заболотье то ж: 1 двор крестьянской; деревня Скластино на речке на Нише: двор староста Гриша Степанов, да Митка Степанов, да Фетка приходец; деревня Удоба на речке на Нише: четыре двора, да двор пуст; [деревня] Высокуша 1 двор.

[За] Замятнею ж, в Локоцком погосте в Закирье великого Каметни, Петровское додаточное поместье Колычева деревня Белогново: 2 двора; деревня Дроздове: 1 двор; деревня Зуручье: 3 двора крестьянских; в деревни вопчей в Панкине двор пуст.

[За] Замятнею ж за Чеглоковым в Бежецкой пятине в Ыванове половине Морозова в Кузмодемьянском погосте Юрьевское поместье Никитина сына Кульчова, а наперет того были те деревни Михалитцкого монастыря на погосте у Петра Святаго: усадише двор помешиков, двор люцкой, оба пусты, пашни перелогом 58 чети в поле, земля худа, сена на реке на Песи 100 копен, лесу пашеннаго 2 десятины, да непашенного ж 2 десятины 5 обеж. Да в селе ж церковных дворов [в ркп.: дворцов]: двор поп, двор понамарь, двор просвирница; пустошь Пожарище, пашни и перелогом 26 чети в поле, земля худа, сена на реки на Песи 30 копен, лесу пашенного и непашеннаго 3 десятины 2 обжи.

[За] Замятнею ж за Чеглоковым отделеное ему по памяти Третьяка Курчева с приписью подьячево Петра Офонасьева по их писму и мере в Тухонском погосте Афонасьевское поместье Бескунникова, а после было за Михаилом Вешняковым сыном Баландина з детми, в пустоши Кирилкове: пашни 13 чети и с отхожею и с лешею, сена 30 копен; да княгинино [208] Оринино поместье князь Семеновы из Шелепина, а после было за Михаилом же с детми, пустошь Каменник Соломанидинское Тимофеевы жены, что был починок: пашни перелогом ... [количество четвертей не указано] чети, да [па]шни лесом поросло 6 чети и с лешею пашнею, сена меж пол и по речке по Каменке 20 копен пол обжи; пустошь Дубля и Заручье тож, пашни перелогом 2 чети, да пашни ж лесом поросло болшим 27 четвертей и с лешей пашней, земля худа, сена сорок копен две обжи.

И всего ему отделено селцо, до восмь деревень, а в них двор помешиков, да крестьянских 17 дворов, а людей в них 30 человек, пашни 148 чети, да перелогу 20 чети, а пустого село, а в нем два дворы пусты, да пять пустошей и с вопчими пашни перелогом 132 чети и обоего живущего и пустого [в ркп.: постого] в обеех пятинах в Бежецкой и в Деревской сел и деревень, и пустошей 15 и с вопчими пашни перелогу 300 четвертей в поле, в дву потому ж, земля худа, сена 449 копен, лесу пашенного и непашенного 162 десятины, а обеж 22 обжи с чети обжи и в том числе живущего 10 обеж с четью, а пустого 12 обеж. И на переложную землю на пустые обжи дано Замятии лготы на 6 лет от лета 7076 февраля, до лета 7082 февраля, а в те ему лготные лета с переложные земли с пустых обеж дани и ямских, и приметных денег, и посошные службы, и всяких государевых податей, и наместнича, и волостелина, и тиуня корму и всяких волосных розметов не давати, и ямчюжного, городового и засечного дела не делати.

В той же четвертой статьи:

Иван Григорьев сын Рукин поместья за ним в Деревской и в Бе-жатцкой пятине живушего 11 обеж с полутрети [в ркп.: порутрети] обжи, а пустого 12 обеж с четвертью без пол-пол-полтрети обжи.

И всего в четвертой статьи детей боярских костромич по версталному списку 9 человек, ис того числа испомешено 2 человеки. Из тое ж четвертой статьи по государеву наказу отпущены из Бежецкие пятины в Деревскую пятину костромич 3 человеки для родства [в ркп.: ростовства]: Захарей Петров сын Аюдкин, старого поместья за ними написано 31 чети; Митка Семенов сын Буленин, старого поместья за ним не написано; Илейка Федоров сын Чашников. А не испомещено ис той [в ркп:. тву] четвертой статьи четыре человека: Матюш Андреев сын Батинского, Обрита Григорьев сын Строев, вочтины за ним з братьею с Семым да с Михаилом, да с Меншиком написано [209] 30 чети, а поместья не было, Артемий Степанов сын Дулов, Сенка Федоров сын Чашников.

Статья 5 по 250 четвертей:

Быль Волков сын Корцов, Меншик Салманов сын Немиров, Михаила да Замятия Васильевы дети Овцына, Василей Федоров сын Тиронов Кафтырев [в ркп.: Катырев], Пешак Никитин Долгово, Данило Семенов сын Радкова, Афанасей Дмитреев сын Плюсков, Иван Никитин сын Тутанов Баскаков, Андрей Семенов сын Коробьин, Игнатей Спиридонов сын Ерохов, Степан Спиридонов сын Ерохов. И всего [в ркп.: в кого] по верстальному списку в пятой статьи и детей боярских костромич 31 человек. Ис того испомещено 12 человек, которые писаны выше сего. Ис тое ж пятой статьи и по государеву наказу отпушено детей боярских костромич в Деревскую пятину к Третьяку х Курчеву [в ркп.: Куерьеву] четыре человека для родства: Никита Иванов сын Писемской, Василей Богданов сын Нудомов, Дмитрей Иванов сын Бритвин [в ркп.: Осритвин], Фторой Дмитреев сын Олтуфьев. А не изпомещено из тое же пятые статьи костромич 15 человек: Василей Иванов сын Шастинской, Петр Семенов сын Аминев, Ратман да Федор Яковлевы дети Тёхменева [в ркп.: Техмечева] , Григорий Семенов сын Базаров, Кадыш Андреев сын Батинског, Черемисин Иванов сын Валынцова, Данила да Шаня, да Трофим Петровы дети Ерохова, Федор Иванов сын Савельева Мехнарева, Михалка Петров сын Немтинов, Васька Андреев сын Рукин, Михаила Григорьев сын Строев, Костянтин Александров сын Горышкин.

Статья 6:

Мартин Добреянов сын Янов, Марк Васльев сын Баскаков, Меншик Семенов сын Воротков, Михаила Семенов Чеглоков, — поместья за ним в половине Бежецкие пятины письма Ивана Морозова с товарыши в Кузмодемьянском погосте в Кушевере Ивашкинское поместье Иванова сына Базина деревня Шилово, деревня Брель на речке Кушевере, деревня Стремково у возера у Вовилья, да Михалицкого ... [в ркп. оставлено место для одного слова (монастыря?), видимо, не понятого переписчиком], что даны были в поместье Юрью Колычову деревня Двориша да князь Васильевское поместье Засекина, что осталось за делем у Юрья Колычова деревня Наумковское, деревня Торончарова гора, деревня Безково, деревня Кцелье [210] и Хвостоница, и всего отделено живошего и пустого деревень [в ркп.: делевень] и пустошей восмь, пашни и перелогу 202 чети в поле, а в дву по тому же, — Улан Некрасов сын Лихарев, Темир Жуков сын Кричев, Семенка Григорьев сын Грамотин, Микифор Александров сын Рожнов. И всего в шестой статьи по верстальному списку детей боярских костромич 22 человеки. И ис того числа испомещено 8 человек, которые писаны выше сего. Ис тое ж шестые статьи по государеву наказу отпущено детей боярских из Бежетцкия пятины в Деревскую пятину к Третьяку Курчеву для родства: Андрей Иванов сын Люткин, Иван Иванов сын Людкин, Василей Яковлев сын Людкин. А не изпомешено 9 человек: Микита Коптев, Русин Волынцов, Игнатей Осанской, Васюк Шипилов, Степан Фомин, Семой Ст[р]оев, Ивашко Базаров, Замятия Ратков Левкого.

Статья 7 по 150 чети:

Микитка Григорьев сын Норин, Савур Суйков Писемского с товары-ши, 33 человеки. Из того же числа изпомешено детей боярских костромич 8 человек, отпущено из Бежецкой пятине в Деревскую пятину 6 человек, а не изпомешено 19 человек.

Статья 8 по 100 чети:

Исуп Иванов сын Елизаров, Ратман Неклюдов сын Корцов, Андрей Васильев сын Овцын, Васюк Иванов сын Лвов с товарыши, всего по верстанному списку детей боярских костромич [в ркп.: кокромич] 36 человек. Из того числа испомещено 20 человек, в Деревскую пятину отпущено из Бежецкие пятины 2 человека, а не изпомешено 14 человек.

Статья 9 по 70 человек:

Посник Иванов сын Тарусинов, Богдан Угримов сын Алядиков, Образец, да Сунгур, да Иван Степановы дети Безтужева с товарыши, и всего по версталному списку в девятой статьи детей боярских кост[р]омич 99 человек. И ис того числа изпомешено костромич 41 человек, отпущено в Деревскую пятину из Бежецкой пятине [так в ркп. ] 9 человек, а не изпомешено 49 человек.

Статья 10 по 50 чети:

Васка Бунаков сын Кушинской, Офонка Павлов сын Лвов с товарыши, 7 человек.

И всего по версталному списку, которой список дан Козме Морину с товарыши в Бежецкую пятину, во всех статьях детей боярских костромич [211] 230 человек, да из Деревския пятины прислано от Третьяка Курчева да подьячего Петра Афанасьева в Бежецкую пятину для родства 7 человек, и обоего 237 человек. Изс того числа испомешено детей бо[я]рских костромич в Бежецкой пятине и в Деревской 98 человек.

И всего по версталному списку и по государевым царевым и великого князя грамотам и по паметем, и по челобитным за дьячьими приписми, и по грамотам и по паметем Третьяка Курчева с приписью подьячего Петра Афонасьева написано имян у Кузмы Иванова сына Морина да у подьячего у Михаилы Васильева детей боярских костромич верстанных и неверстаных 310 человек, и из того числа испомещено по государеву наказу в половину окладов живущего [в ркп. испр. из: живужего], а другая пустая в Бежецкой пятине. И по государеве Цареве и великого князя и по выписки с книг за дьячею приписью против... [в ркп. обрыв текста]

Государственный архив Рязанской области. Библиотека. № 13078. Л. 204-210. Список 50-60-х гг. XVII в.

Комментарии

1. См. о нем: Козляков В. Н. Рязанская вивлиофика // Памятники письменности в музеях и архивах Рязанской области. Исторический альманах. Вып. 1. Рязань, 200. С. 9-15

2. См.: Павлов А. П. Земельные переселения в годы опричнины (К вопросу о практической реализации указа об опричнине 1565 г.) // История СССР. 1990. №5. С. 89-104

3. Сведения о службах и земельных владениях представителей рода Дашковых содержатся в деле о включении рода Дашковых в родословную книгу Рязанской губернии. Судя по содержащемуся в этом деле сочинении В. А. Дашкова «Доказательства о роде Дашковых», он был не только любителем, но и знатоком генеалогии. Одна из частей современной Рязани – Дашково-Песочня – до сих пор сохраняет в своем названии упоминание о владениях Дашковых рядом с Рязанью. Представители рода оставили заметный вклад в общественной и культурной жизни Рязанской губернии на рубеже XIX-XX вв. См.: ГАРО. Ф. 98. Дворянское депутатское собрание. Оп. 4. Д. 51. Л. 1, 9, 27 об., 47. Благодарю Д. Ю. Филиппова за помощь в выявлении дел из этого фонда.

4. Селиванов А. В. Краткое описание рукописей, принадлежащих Рязанской Ученой Архивной Комиссии // Труды Рязанской ученой архивной комиссии. 1892. Рязань, 1893. Т. 7. №3. С. 49

5. «4. Сборник скорописью XVII в. в четв. на 206 лист. Из книг Василия Дашкова, №310», «7. Список с боярских разрядн. книг. С 124 по 190 г… Из книг Василия Дашкова, №309», «13. Книга святого Иоанна Дамаскина… Из книг Василия Дашкова, №311», «16. Летопись от взятия царства Сибирского… Из книг Василия Дашкова, №308», «22. Книга глаголемая прохладный вертоград… Из книг Василия Дашкова, №104», «28. Сборник… Из книг Василия Дашкова, №321», «19. службы церковные на крюковых нотах… Их книг Василия Дашкова, №510», «57. Отпуска писем стольника Алексея Ивановича Дашкова… с 1702 по 1706 г… Рукопись поступила от Д. Д. Дашкова из сельца Тонина Спасского уезда». См.: Селиванов А. В. Краткое описание рукописей… С. 48-49, 51, 55.

6. Рукописи, происходящие из библиотеки Василия Дашкова, имеют владельческий штамп, представляющий собой анаграмму из букв ДВ (начальных букв фамилии и имени владельца) под короной. Книги подписаны на переплетных листах «Из книг Василья Дашкова» и содержат порядковый номер. В настоящее время в библиотеке ГАРО удалось выявить еще одну рукопись, происходящую из библиотеки В. А. Дашкова: Сборник, содержащий выписки из боярских списков XVII в. (№ 309 из библиотеки В. А. Дашкова и № 7 в описании А. В. Селиванова). См.: ГАРО. Библиотека. № 13014; Селиванов А. В. Краткое описание рукописей... С. 49.

7. ГАРО. Библиотека. № 13078. 4°. 229 л. Ср.: Гераклитов А. А. Филиграни XVII века на бумаге рукописей и печатных документов русского происхождения. М., 1961. № 722 (1660 г.), 1330 (1656). Приношу благодарность А. А. Севастьяновой и Д. В. Губину за указание на эту рукопись.

8. РНБ. Эрмитажное собрание. № 567. См.: Чистякова Е. В., Богданов А. П. «Да будет потомкам явлено... ». М., 1988. С. 77-82; Белоброва О. А., Богданов А. П. Дашков Андрей Яковлевич // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 1. А-3. СПб., 1992. С. 251-253. На одной из книг, хранившихся в собрании Рязанской ученой архивной комиссии в конце XIX в. содержалась владельческая запись по листам: «Книга думнаго дворенина Андрея Яковлевича Дашкова». См.: Селиванов А. В. Краткое описание рукописей... С. 49.

9. Вопреки указанию в описи А. В. Селиванова, сборник не содержит выписок из боярских книг, все его «родословные» статьи имеют другое происхождение.

10. Перечисление названий глав родословных книг и характер записей об отдельных родах позволяет установить, что в распоряжении составителя Дашковского сборника были родословные книги редакции в «43 главы с приписными». Составление протографа этой редакции М. Е. Бычкова относит ко времени 80-90-х гг. XVI в. (см.: Бычкова М. Е. Родословные книги XVI-XVII вв. как исторический источник. М., 1975. С. 57).

11. Летописчик в составе Дашковского сборника является сокращенной редакцией текста Летописца в составе одного из сборников собрания М. П. Погодина в РНБ, в этих рукописях есть и другие совпадающие статьи: «Сказание о князьях владимирских», родословные книги. Погодинская рукопись происходит из библиотеки стольника конца XVII в. И. П. Строева, поэтому интересно отметить общие читательские интересы у Дашковых и Строевых — представителей одного, «элитного», слоя Государева двора XVII в. (см.: РНБ ОР. Погодинское собр. № 1604).

12. «Список детем боярским и земцом новагородцким помещиком, которые были в Великом Новегороде в неделях, а из недель вышли и которые пущены по государевым грамотам» (л. 212). Документ со сходным заголовком был известен Н. Е. Носову по родословному сборнику XVIII в. из собрания БАН, но просмотр рукописи показал, что новгородские документы в ней не относятся к редакции Дашковского сборника. См.: БАН ОР. № 17. 9. 20. Л. 3-5 об.; Носов Н, Е. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI века. М. -Л., 1957. С. 348.

13. «Список з Дмитреевой книги Китаева слово в слово перечень» (л. 223). Помещение новгородских материалов в сборнике может также служить датирующим признаком для его составления. Как уже отмечалось в исследовательской литературе, списки «Поганой книги» появились в середине XVII века, в связи с местническим делом дворян Муравьевых. Об этом же говорится в конце копии «Поганой книги» в сборнике Дашковых: «А та выписка присла с Москвы к Муравьеву делу с Кашкаровым. Выписка за приписью дьяка Ивана Байбакова. Справка Григорья Нармацкого». В местническом справочнике, составленном Ю. М. Эскиным, это дело датируется декабрем 1648 - 15 февраля 1649 г. См.: Бычкова М. Е. Состав класса феодалов России в XVI в. М., 1986. С. 158-168; Абрамович Г. В. Поганая писцовая книга // ВИД. Л., 1978. Т. 9. С. 174-175; Эскин Ю. М. Местничество в России XVI - XVII вв. М., 1994. С. 28-29,186 (№ 1477).

14. Представителей рода Чеглоковых было немало среди помещиков Новгородского уезда. Г. А. Победимова, исследуя материалы писцовых описаний Деревской пятины, привела целое генеалогическое древо Чеглоковых. Но имена членов этого рода, упомянутые в публикуемых отдельных книгах, отсутствуют в росписи, составленной исследовательницей. См.: Победимова Г. А. Писцовые материалы Деревской пятины как источник по генеалогии служилого сословия // ВИД. Л., 1978. Т. 10. С. 66-67. Благодарю А. П. Павлова за указание на эту работу.

15. См.: Эскин Ю. М. Местничество в России XVI-XVII вв. М., 1994.

16. БАН РО. № 17. 6. 10 «Родословная роспись» 1676 г. Л. 206.

17. Антонов А. В. Родословные росписи конца XVII в. М., 1996. С. 327.

18. Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 162-164; Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 167, 168; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 327-328.

19. В 1543 г. он сделал вклад по умершему отцу. См.: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря / Изд. подг. Е Н. Клитина, Т. Н. Манушина, Т. В. Николаева. М., 1987. С. 90.

20. Самоквасов Д. Я. Архивный материал. Новооткрытые документы поместно-вотчинных учреждений Московского царства. М., 1909. Т. 2. С. 278. Документы были разысканы сотрудником архива МАМЮ К. П. Сахаровым. См.: Лаптева Т. А., Эскин Ю. М. Книга о выдающемся археологе и архивисте [рец. на кн.: Щавелев С. П. Историк Русской земли: жизнь и труды Д. Я. Самоква-сова. Курск, 1998] // Отечественная история. 2000. № 6. С. 187.

21. Самоквасов Д. Я. Архивный материал. М. 1909. Т. 2. С. 299.

22. Ср.: ГАРО. Библиотека. № 13078. Лл. 204-210; Павлов А. П. Земельные переселения... С. 102.

23. Ср. «подлинный» список костромских дворян и детей боярских 1612 г.: РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Новгородского стола. № 1. Л. 1-31.

24. Интересно, что новгородские пятины во время опричнины делились на верстанные и неверстанные. См. указную грамоту 1569 г. новгородским дьякам об испомещении нововыезжих черкас в «неверстанных пятинах»: Самоквасов Д. Я. Архивный материал. Новооткрытые документы поместно-вотчинного управления Московского государства XV-XVII столетий. М., 1905. Т. 1. С. 129-130.

25. Интересно деление верстального списка именно на 10 статей, что, видимо, было неслучайным. Возможно верстание поместными окладами, оформлявшееся специальным списком, каким-то образом связано с эволюцией формуляра десятен — книг, в которых фиксировался состав уездных дворян и детей боярских с их поместными и денежными окладами. Первые три статьи, отсутствующие в копии отдельных книг, вероятно составляли высший «дворовый» слой служилого «города». Сравнение отдельных книг 1568 г., начинающихся с 4 статьи, с записями по Костроме в Дворовой тетради 1550-х гг. показало, что состав родов в них отличен. В обоих источниках встречаются представители только двух фамилий — Бестужевых и Блудовых («литва дворовая» по Костроме), но нет оснований считать, что и в том и другом источниках упомянуты одни и те же лица. См.: ТКДТ. М. -Л., 1950. С. 148-151.

26. См.: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного... С. 293-305; Скрынников Р. Г. Царство террора. СПб., 1992. С. 348-393.

27. См.: Скрынников Р. Г. Царство террора... С. 362.

28. См.: Садиков П. А. Очерки по истории опричнины... С. 116; Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины... С. 172-173.

29. См.: Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины... С. 172-173, 354-477; Скрынников Р. Г. Царство террора... С. 536.

30. Писцовые книги Новгородской земли. Т. 2: Писцовые книги Обонежской пятины XVI в. / Сост. К. В. Баранов. СПб., 1999. С. VII.

31. См.: РГАДА. Ф. 137. Боярские и городовые книги. Д. 4. Новгород. Л. 210-896; Книги московских приказов в фондах ЦГАДА. Опись. 1495-1718 / Отв. сост. В. Н. Шумилов. М, 1972. С. 69.

32. См.: РГАДА. Ф. 1209. Поместный приказ. Кн. 961, 962 (Писцовая книга Белозерской половины Бежецкой пятины 1582-1584), Кн. 964 (Писцовая книга Тверской половины Бежецкой пятины 1583 г.). РНБ ОР. Собр. Н. К. Никольского. № 325 (Писцовая книга Белозерской половины Бежецкой пятины 1582 г.). Публикацию писцовых книг Бежецкой пятины 1501, 1545, 1551, 1584 см.: Новгородские писцовые книги. СПб., 1910. Т. 6. Автор приносит искреннюю благодарность К. В. Баранову, за предоставленную возможность работы с готовящимися им к печати писцовыми материалами РГАДА по Бежецкой пятине 1580-х гг.

33. Перечень сохранившихся писцовых материалов Бежецкой пятины конца XVI—начала XVII в., выявленных Г. В. Абрамовичем, см.: Аграрная история Северо-Запада России XVI века. Новгородские пятины / Руков. авт. кол. А. Л. Шапиро. Л. 1974. С. 184. Алфавитные списки помещиков Бежецкой пятины 1592 г. содержатся в книге: Яницкий Н. Экономический кризис в Новгородской области XVI в. Киев, 1915. О материалах по Деревской пятине конца XVI см. в работах Г. А. Победимовой: Аграрная история Северо-Запада России XVI века... С. 29-30; Победимова Г. А. Обыскная книга 1573 г. Деревской пятины // ВИД. Л., 1981. Т. 12. С. 47-60.