Воронежский воевода Матвей Измаилов в отписке, полученной в Розряде 22 марта 1634 года, доносил: «марта в 9 д. прислана ко мне на Воронаж твоя государева грамота из Посольскаго приказа, а в твоей государеве грамоте написано: как твои государевы послы и турской посол к Воронажу придут и с вестью ко мне турскаго посла пристав Терюшный Облязов на Воронаж пришлет, и мне, по твоему государеву указу, про турскаго посла, и про митрополита, и про архимарита и про старцев велено дворы изготовить добрые, где им стоять без нужи, и корм и питье велено [593] изготовить по росписи, какову ко мне пришлет турскаго посла пристав Терюшной Облязов. А в тот день, в который послу быть на Воронаже, тем местом, куда ему ехать, и до подворья было б людно и стройно, по посольскому обычаю. А покаместа посол на Воронаже побудет, и мне, по твоему государеву указу, послу и его людем велено давати корм по росписи, а за корм деньги имать велено у пристава у Терюшнаго Облязова; а митрополиту, и архимариту и старцом дан корм на Москве до нижних казачьих юртов на шесть недель, а питье послу, и митрополиту и старцом велено давать с кабака безденежно. И ратным людем, которым быть в донской посылке для посольскаго провожанья, имен их список и ратных людей велено отдати Терюшному Облязову; а как Терюшный Облязов ратных людей пересмотрит, и зелье и свинец им даст и совсем изготовятся, и мне под твоих государевых послов, и под турскаго посла, и под митрополита, и под архимарита, и под старцев, и Терюшному Облязову, и под твою государеву казну, и под запасы, которые велено послать на Дон к атаманом и к казаком, и подо всех людей, которые с ними, и под работных людей суда велено дать тотчас, как им мочно подняться, и, дав Терюшному Облязову про турскаго посла корм и питье, и про митрополита, и про архимарита, и старцев питье же до нижних казачьих юртов, велено отпустить твоих государевых послов, и турскаго посла, и митрополита, и архимарита, и старцев и всех людей, которые с ними, тотчас. А деньги за корм велено взять у Терюшнаго Облязова по цене, а питье велено дать безденежно, сметя, в колько недель можно поспеть до нижних казачьих юртов. А котораго числа твоих государевых послов, и турскаго посла, и митрополита, и архимарита и старцев с Воронажа на Дон отпущу, и мне о том велено отписати к тебе, государю, к Москве. — И турской посол, и митрополит, и архимарит, и греческие старцы и Терюшный Облязов на Воронаж пришли марта в 10-й д., а твои государевы послы, Иван Коробьин да дьяк Семен Матвеев, на Воронаж еще не бывали; и у меня, по твоему государеву указу, как турской посол на Воронаж пришли, дворы и корм и питье все было изготовлено, и которым местом турской посол ехал до подворья, в тот день было людно и стройно, по посольскому обычаю; и поденный корм и питье турскому послу и его людем, и митрополиту, и архимариту и старцом питье же учал давать по росписи, какову мне Терюшной Облязов прислал, а деньги за корм велел имати у Терюшнаго Облязова, а питье велел давать с кабака безденежно. А вода на Воронаже марта по—день не вскрылась, твоих государевых послов и турскаго посла с Воронажа на Дон отпустить не мочно. Да по твоему государеву указу, в прошлом, в 141-м году, поделано на Воронаже старых воронажских тринадцать стругов, да новых сделано двадцать стругов, да из городов, по твоему государеву указу, прислано на Воронаж с Лебедяни пятнадцать стругов, из Донкова шесть стругов; всего изготовлено было пятьдесят четыре струга. И из тех стругов в прошлом, в 141-м году, дано три струга донским казаком, Денису Поплеве с товарищи, и отпущены на Дон по твоей государевой грамоте, а за расходом ныне осталось пятьдесят один струг. А с Ельца двадцати стругов и с Ливен десяти стругов воеводы на Воронаж марта по 10-й д. не присылывали, и которые струги присланы из городов с Лебедяни и из Донкова, и тем стругом без поделки быти не мочно. И как вода вскроется, и я, но твоему государеву указу, поделав струги и дав те струги под твоих государевых послов, и под турскаго посла, и под митрополита, и под архимарита, и под старцев, и Терюшному Облязову, и под твою государеву казну, и под запасы, которые велено послать на Дон к атаманом и к казаком, и подо всех людей, которые с ними, и под ратных людей, как им мочно подняться, и дав Терюшному про турскаго посла корм и питье, и про митрополита и про старцев питье же до нижних казачьих юртов по росписи, твоих государевых послов и турскаго посла, и митрополита, и архимарита, и старцев и всех людей, которые с ними, с Воронажа на Дон отпущу тотчас, а деньги за корм велю взяти у Терюшнаго Облязова по цене и отдам тем людем, у кого что возьму; а питье велю дать с кабака безденежно. А ратных людей, воронажских стрельцов и казаков, сто человек и список имен их отдал Терюшному Облязову; а елецкие казаки, которым быть для посольскаго провожанья, марта по 10-е число на Воронаж не бывали. А котораго числа твоих государевых послов и турскаго посла с Воронажа на Дон отпущу, и я о том к тебе, государю, отпишу. А будет твоим государевым послом и турскому послу за елецкими и за [594] ливенскими струги какое мотчанье учинится, и мне б в том от тебя, государя, в опале не быть».

Помета: «142 г. марта в 22 д. На Елец послать грамота, велеть ратных людей с стругами выслать тотчас».

(Москов, ст. столб. № 97, лл. 398—402).