Лета 7142-го, марта в 22 д. Государь... велел Фоме Ивановичу Квашнину да подьячему Ивану Протасову ехать в Боровеск, для того: в нынешнем, в 142-м, году, марта в 22 д. писал ко государю из Боровска стольник и воевода, князь Федор Куракин: марта де в 20 д., в шестом часу дня, в Боровске в остроге загорелись башни и острог, и в остроге воеводский двор, и дворянские и детей боярских, и посадских и всяких жилецких и уездных людей дворы и житницы, которые были поставлены в остроге для осаднаго времени, все погорели без остатка; и от города на посаде, где стоял стольник он, князь Федор, с ратными людьми, дворы и во дворех у ратных людей лошади и служилая рухлядь у него, князь Федора, и у стольников, и у стряпчих, и у московских дворян, и у жильцов, и у городовых дворян и детей боярских, и у стрельцов и у казаков запасы и конские кормы, сено и овес, все погорело без остатка. А отнять было острога и посада от пожара никакими обычаи не уметь, что в те поры была буря великая и во многих местех загорелось, а хоромы в остроге и на посаде все крыты соломою. А что привезено было из Колуги в Боровеск зелейныя казны и свинцу, и то зелье и свинец из острога вывезено в Пафнутьев монастырь. И ныне де ратные люди своих и конских кормов купить не добудут, а уездные люди людских и конских кормов на торг продавать не возят. Того же числа, марта в 22 д., писал к государю... из Боровска же Роман Шушерин, что марта в 20 д., в седьмом часу дня, в остроге учинился пожар, загорелась изба у ярославченина, у Богдана Васильева сына Булгакова, и от той избы острог [592] и башни все погорели и в посаде многие дворы и лавки погорели, а наряду сгорело: пять пищалей полковых волконей железных да колокол вестовой. И Фоме Квашнину и подъячему, приехав в Боровеск, досмотрить острог в Боровску: весь ли сгорел, или от пожара острогу что осталось, и сколько сажен острогу, и что в остроге и на посаде дворов уцелело, и посоветовати ему с Романом и с Боровскими жилецкими людьми: на старом ли городище ныне осада строить, и как строить, и сколь далеко от городища лес возить, или бы ныне для поспешенья приделать острог к Пафнутьеву монастырю с которую сторону к крепости, чтоб осада устроити от прихода польских и литовских людей и черкас надежно и безстрашно. А построити бы осада тутошними жилецкими и уездными всякими людьми ныне вскоре. Да что им Роман и боровские жилецкие люди скажут, и в котором месте и какими обычаи осада строить и сколь далеко на острог и на всякое строение лес возить, и Фоме, и подьячему о том тотчас отписать к государю... подлинно, а самим им побыть в Боровску до государева указа.

Да роспросити им Ярославца-Малаго Богдана Васильева сына Булгакова: марта в 20 д. какими обычаи у него изба загорелась, и сам он в те поры или товарищи его, становщики в стану у себя были л, и кто у него людей в те поры в стану были? да будет Богдан Булгаков скажет, что в те поры, как загорелось, в стану его у себя не было, а были в те поры в стану товарищи его, и Фоме и подьячему потому же роспросити становщиков Богдана Булгакова и людей, которые стояли с Богданом Булгаковым: какими обычаи у них и при ком в стану загорелось и кто зажег? А роспрося Богдана Булгакова и становщиков его и людей, велети речи их записати и велети к тем роспросным речем Богдану и товарищем его руки приложити. Да сыскати ему в Боровску игумены, и попы и дьяконы — по священству, а дворяны и детьми боярскими, и стрельцы, и казаки и посадскими и всякими служилыми и жилецкими людьми, по государеву... крестному целованью: в нынешнем, в 142-м г., марта в 20 д. какими обычаи пожар учинился, и у Богдана ль Булгакова сперва загорелось, или у кого у иного, и отъимка от пожару была ль, и сколько наряду и всяких пушечных запасов сгорело, и сколько всяких дворов сгорело? Да кто что про то в сыску сыскные люди скажут, и им тех людей имена и речи велети написать на список земскому или церковному дьячку, да к тем сыскным речам велети обыскным людем руки приложити, а которые обыскные люди грамоте не умеют, и в тех людей место велети отцом их духовным руки приложити; да те сыскныя речи привезти к государю к Москве и отдати в Розряде дьяком, думному Ивану Гавреневу, да Михаилу Данилову, да Григорью Ларионову. Да роспрашивати им себе тайным обычаем княжь Федорова полку Куракина дворян и детей боярских и у всяких служивых людей: сколько запасов людских и конских сгорело, и у кого станы погорели и у кого не погорели, и ныне в людских запасех и в конских кормех служилым и жилецким людем скудость большая, и в какову цену ныне в Боровску на торгу хлебные запасы, и овес и сено купят? про то им про все розведати и розсмотрети подлинно, да о том тотчас к государю отписать, чтоб государю про то вскоре было ведомо. А обыскивати им про пожар подлинно, никому в том не норовити; да будет пожар учинился от Богдана Булгакова или от его людей небереженьем, и Фоме и подъячему Богдана Булгакова людей велети бить кнутом нещадно. А для розсылки розсыльщиков, и пушкарей и затинщиков, и для письма дьячков взяти им в Боровску у Романа Шушерина, а к Роману о том от государя писано.

(Москов. ст. столб. № 104, лл. 363—371).