Государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея pycии холопи твои Митька Трубецкой с товарищи челом бьют. Писал к нам холопем твоим с Тихвины воевода Федор Плещеев, что по твоему государеву указу послал к нам на твою государеву службу атамана казачья Ивана Микулина с его станицы с казаки. И марта, государь, в 30 день атаман Иван Микулин привел к нам на Вейну шесть человк немец, а сказал, сшолся он, идучи, на дороге с немецкими людми от Новагорода за десять верст по Ладожской дороге и был с ними бой, и Божьею милостью, а твоим царским счастьем, на бою немецких людей побили и взяли на том бою живых десять человек немец и шесть человек привел к нам холопем твоим, а четырех человек послал на Тихвину. И мы холопи твои из тех немецких людей Швейской земли немчина Аккиксина роспрашивали, а что нам тот немчин в роспросе сказал, и мы те роспросныя речи послали к тебе государю Ивановы же станицы Микулина с казаком с Иваном Буйносовым; а пять человек Финской земли не роспрашиваны, потому что им толмача нет и из тех языков, выбрав двух человек Финской земли немец, послали к тебе государю, а достальных велели вершить, а атамана Ивана Микулина отпустили к его станице, велели ему идти с казаки к себе на спех.

Помета: «пытать его».

122 года марта в 30 день к боярину и воеводам ко князю Дмитрею Тимофеевичу Трубецкому с товарищи атаман казачей Иван Микулин привел немецких языков шти человек. А в роспросе немецкие языки сказали. Швейской земли немчин прапорщиков Арн Мисексов пахолок Аккиксин. А служил прапорщик его в Каптемирове роте, а взяли его государевы люди от Новагорода за десять верст по Ладожской дороге тому девятой день, а послал его прапорщик для запасов, а приехал он с прапорщиком из Свей тому седмой год. А вестей сказал: в Новгороде Яков Пунтусов при нем отпущал по Московской дороге Самойла Кобрина, да Егана Милгава, а с ними Францужские и швейские немцы, а сколько их, того он не ведает, а швейских немец большая половина, а с пешими людми пошол Еган, а сколько пеших людей, того он не ведает; а которые раненые немцы и больные были с Самойлом и с Еганом, и Яков тех оставил в Новгороде, а в то место дал им своих немец, а ранены де те немцы под Рамышенским острожком, а сколько их переранено, того он не ведает; а велел де Яков Самойлу и Егану идти по большой дороге к Двине, а наряд с Самойлом и с Еганом есть ли, того он не ведает; а немцы де с Самойлом и с Еганом нужны в хлебных запасах, и многие пешие [116] перепухли, едят кобылятину, а лутчая де с ними рота с ротмистром с Ерманом Врунгом, а в роте с ним немец розных земель человек с двести, а послал де их Яковъ наскоро, чтоб им придти на государевых людей безвесно. Да прибрал к себе ныне под свое знамя князек Акак Консен человек триста немец, а старых его людей побили под острожком, а ныне Яков послал ли того князька с Самойлом, или нет, того он не ведает; да пришло де из Швеи финских и Швейских немец с поручиком сорок человек тому недель с десять, а как поручика зовут, того он не ведает; а с Яковом де Пунтусовым в Новгороде, опричь его двора, осталось пеших немец с капитаном с Еспером Андром шестьсот человек, а больши того с ним людей нет; всех людей конных и пеших выслал против государевых людей, а Неветгорн и Муссоловин из Новагорода где посланы, того он не ведает.

Пять человек финских немец не распрашиваны, потому что им толмача нет.

Приговор: «апреля в 15 день бояре приговорили роспрашивать и пытать».

122 года апреля в 15 день языки немецкие люди Финские земли Эйка Матвеев да Павел Сидоров сказали: были они все в Ладоге, а пришли они из Выборгу в Ладогу на Покров. А вестей сказали: стояло их немецких людей из Ладоги вышед двести человек конных с ротмистром с Каптемиром да двести человек, которые в Новгороде были с Яковом Пунтусовым, от Новагорода за пятнадцать верст, по сю сторону реки Волхова, а в котором месте, того, сказали, не ведают, а стоят де не на заставе для кормов, вышед из Ладоги семую неделю. А про Яковлево умышленье Пунтусова, сказал не ведает, а то он слышал ото многих от немецких людей от лучших, что им немецким людям всем в Новгороде и под городом против государевых людей не устоять, как придут государевы большие люди к Новугороду. А про прибыльных немецких людей сказал, что из Свей и из немец отнюдь в Новгород не будут и вести никакия про прибыльных людей нет. А страхованье де немецким людем от государевых людей великое и немецких людей многих государевы люди побивают и в загоны де и для кормов немецкие люди от государевых людей ездить не смеют.

Да он же, сказал, слышал от своей братьи и от немецких людей, что от Якова Пунтусова немецкие и Французские немцы пошли врознь для того, что им Яков Пунтусов заслуженных грошей не дал, да и нужа де в конских и всяких кормах в Новгороде немецким людем великая, потому что около Новагорода везде государевы люди и немецких людей на дорогах и в загонах емлют и побивают много. А в Ладоге де немецких всяких людей с 300 человек, и те де все худые люди кнехты пешие, а запасов де никаких и конских кормов в Ладоге нет, потому де и они из Ладоги вышед стоят для кормов; а русских людей в Ладоге нет никого.

Да он же сказал, стоял зиму всю в селе Сонце по сю сторону Волхова межу Ладогою и Новагорода воевода Еспер Мандрусов, а с ним де было немецких людей с 400 человек, и из тех де немецких людей многие от голоду померли, а достальные розбрелися по своим местом, кто отколе пришол, и Еспер де Мандрусов ныне в Новгороде один.

А про государевых де больших людей у них гораздо ведомо, что идут они к Новугороду, и немецкие де люди оттого все ужасны гораздо и в великом страховании и блюдутца на себя от государевых людей прихода, и оттого де гораздо ужасны, что к ним ни отколе прибыльные люди в Новъгород не будут, опричь того, что вперед и достольные немцы из Новагорода и из пригородов, как кого мочь сяжет, побегут.

Да тому де ныне недель с шесть, слышал он в Новгороде в переговорах у товарищев своих, как де придут под Новгород государевы большие люди, и Якову де Пунтусову никак против государевых людей не выходить, потому что не кем; а которые де люди с ним и были в Новгороде, и те больны, а иные голодны, а иные в розсылке по городом, и Якову де Пунтусову в приход государевых людей из Новагорода бежать. А иных никаких вестей и про умышленье Яковлево, и про прибыльных людей, и сколько в которых городах немецких осадных людей, и где те черкасы, которые были все в Новгороде с Яковом Пунтусовым, и которых черкас на Олонце побили и из них де остальные черкасы где ныне стоят, и что их умышленье, того он, сказал, не ведает, потому что в Новъгород они пришли по последнему зимнему пути и в Новгороде всего жили и с товарищи, которые с ними взяты, с две недели, а то де они все были в загонах и [117] кормились по деревням верстах в сорока и в двадцати от Новагорода.

122 года апреля в 22 день немчин Свицкой земли солдат Ягана Индрусова роты Юльбейтусов в роспросе сказал: взят он от Новагорода за сорок верст, тому ныне четвертая неделя, а в котором месте, того он не ведает, а был де он в Новгородском уезде в загоне для корму. А вестей сказал, в Нове городе с Яковом Пунтусовым было при нем немецких людей пеших три прапоры, а под теми де прапоры немецких людей здоровых с 150 человек, а опричь де тех немец, что ныне есть в Новгороде с Яковом Пунтусовым, и те де все немецкие люди больны цынгою, да и при нем де было немецких людей больных больше четыреста человек. Да и с голоду де при нем немецкие люди многие в Новгороде помирали, что им Яков Пунтусов грошей не дает, а которые де немецкие люди из Новагорода уходят для кормов своих в загоны, и тех де немецких людей в загонах емлют государевы люди и побивают, и никто де к ним в Новгород из немецких людей из загонов назад не приходят и оттого де в немецких людях в лучших страхованье великое, а худые немцы и солдаты помирают с голоду, что им никакого корму взяти негде. А хлеб де еще по зиме в Новгороде посадские люди меж себя покупали и продавали утоя от немец и украдом ржи четверть в 60 алтын, а овса четверть в 20 алтын, а у немецких де людей у худых и у солдат и в те поры же хлеба запаснаго никакого не было. Как им дадут наемные деньги, то и едят, а и в иные дни кормилися меж себя: у кого что есть, то и едят. А ныне де немецким людям и достальным никакого корму негде взять, везде государевы люди около города облегли и проезду им и проходу от государевых людей в уезде нет и самим, не токмо что запасов в Новгороде отколе привозить. А прибыльных де людей Яков Пунтусов в Новгород к себе не ждет ни отколева.

А тому де ныне пятая неделя пошла, послал Яков Пунтусов из Новагорода дворовых своих солдат при знамени всего с полтреяста человек в Старую Русу на прибавку, для того, чтоб Старорусским воеводкам всеми людьми идти в Рамышев острожек и пришед промышлять всякими мерами и острожек взять, а сколько в Русе старых немецких людей было и кто у них воеводки, того, сказал, не ведает и не слыхал.

Да в те же де поры послал Яков Пунтусов из Новагорода к Спасу… тын монастырь под знаменем со сто человек немец пеших.

Швейской земли солдат Еган Бенкин есть Прандусова полка капитановы Егановы роты Гиндритина. А вестей сказал, сего великого поста, тому ныне с неделю, послал де Яков Пунтусов из Новагорода Самойла Кобрина да Егана по Московской по большой дороге к Вейскому острожку, а с ними Францужъ сто да пеших солдат тысячи с две конных и пеших, а велел де Яков Самойлу промышлять над государевыми людьми над Вейским острожком безвестно, а слух де у них есть, идут к Новугороду государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всея русии боярин и воевода князь Дмитрей Тимофеевич Трубецкой с товарищи со многими государевыми ратьми, а подлинно не ведомо, где стоит; а то де он слышал от своих от товарищей от немецких людей в розговоре, что в Новгороде и в Новгородских пригородах розных немецких земель конных и пеших людей с восемь тысяч, а подлинно не ведает; а Самойлу де и Егану велел Яков идти по Московской дороге к Вейне, а людей с ними из Новагорода выслал конных и пеших всех, а с ним осталось в Новгороде пять знамен солдат. И как учинилась весть Якову Пунтусову про государевых людей про боярина и воеводу про князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого с товарищи, и Яков Пунтусов Самойлу велел с немецкими стоять на Костовах, а того де он не ведает, Якову Пунтусову против государевых людей из Новагорода выходить или в осаде сидеть, того он подлинно не ведает и прибыльных людей ни откуда Якову не будет; а то он слышал от немецких людей в розговоре, что Свейской король с Польским и с Датским королем в миру, а войны меж ними нет, а меж ними о миру послы были ли или нет, того он не ведает, а иных вестей никаких не ведает.

Швеин Петрик Индрусов Егановы роты Индросова, а вестей сказал: тому ныне с неделю послал Яков Пунтусов из Новагорода Самойла Кобрина с товарищи, а с ним немецких людей лучших конных и пеших две тысячи человек да черкас 60 человек, а велел де Яков Пунтусов Самойлу с товарищи промышлять над государевыми людьми, которые стоят в Вейнском острожке, украдом, безвесно. И как де учинилась весть Якову про [118] приход к Новугороду про государевых людей, что идет к Новугороду боярин и воевода князь Дмитрей Тимофеевич Трубецкой с товарищи со многими людми, и Яков де Пунтусов Самойлу велел против государевых людей стоять на Костовах. А в Новгороде осталось с Яковом, опричь Яковлева двора, королевской ротмистр, а с ним конных сто пятдесят человек да пять знамен пеших солдат, а под знаменем человек по сто и меньше, и всего конных и пеших, опричь Яковлева двора, с 700 человек, а Яковлева двора с 200 человек, а выходить ли Якову из Новагорода против государевых людей или в осаде сидеть, про то он не ведает; а многие де немецкие люди с голоду и со всякия нужи из Новагорода пошли в свою землю, что им Яков наемных денег не дает; а всего де ныне в Новгороде и в Новгородских пригородах немец конных и пеших с три тысячи человек, а подлинно он не ведает. А Свейскому королю с Польским королем ныне войны нет, а с Датским де королем Свейскому королю ныне опять меж ими война, а про что учинилась, того не ведает. А прибыльных людей Литовских и немецких к Якову ни откуда не чается. А король и королева ныне в Стекольне, а сборных ратных людей нет, а Еветгорн пошел к королю в Стеколну.

Егановы же роты немчин Индрик Нильцын сказал: с Яковом Пунтусовым немецких людей в Новгороде пять знамен пеших, да три знамени конных, а всех их с шестьсот человек или с семьсот; да немецкие же люди в Новгородских пригородах: в Ладоге, в Старой Русе, в Орешке, и всех де немецких людей в Новгороде и городках тысячи с три. А что у Якова мысль, что ему в Новгороде от государевых людей сидеть ли или не сидеть, и против государевых людей посылать ли, того не ведает, да и про боярина, что пришол на Двину, он не ведает, да и про то не слыхал, где стоят в Новгородцком уезде государевы люди; а при них Яков Пунтусов посылки никуда не посылывал из Новагорода, да и послать не смеет, что с ним не многие люди; а из Новагорода пошли они хлеба молотить тому ныне неделя, и их на дороге государевы люди поимали; а больше того ничего, сказал, не ведает.

А Петрушка Андрусин, да Матюшка Анцын сказались тое же роты, а говорили в роспросе тоже, а больше того ничего, сказали, не ведают.

А привели тех немецких языков атаман Захарей Иванов сын Яковлев да его станицы казаки: есаул Купреян Осипов, да Микита Лукин, да Иван Петров, да Яков Белозерец, да Роман Никитин, да Федор Тарарыкин.

Немцы же языки Свицкия земли солдаты Петр Андрусов ... лал Андрусов, Петр..., Индрик Нильсов всех 4 человека в роспросе сказали: все они Ягана Индрусова роты и пришли они в Новгород и под Новымгородом в загоне были и взяты вместе с Юлбеем Тусовым и вести за ними те же, что Юлбей сказал, а иных вестей и умышленья, сказали, никакого не ведают.

(Москов. ст. столб. № 4, д. 4, лл. 145,103—123).