«...Бьет челом черниговец Кондрашка Вишневской. Был я в Путивле, сидел от литовских людей в осаде, всякую нужду терпел, и с литовскими людьми бился и Божиею милостию, а твоим государевым счастием, от литовских людей отсиделися, а литовские люди пошли от Путивля прочь, в Литву; а я с Путивля прислан к тебе, государю, вместе с Васильем Сумароковым, с сеунчем, а твоим государевым жалованьем за сеунч не пожалован ничем». Просит пожаловать его за сеунч.

Помета: «Выписать».

(Челобитья В. Сумарокова нет).

Розрядная выпись. Сеунщики из Путивля:

В нынешнем, в 141-мъ году, июня в 17 день писали к государю... из Путивля воеводы, князь Никита Гагарин да Андрей Усов, что мая в 14 день пришли под Путивль полковники Песочинской, да Мурацкой, да Еремей Вишневецкой, да запорожские черкасы и вольных людей гетманы Дорошенко да Тимошко Рандаренко, а с ними польских и литовских людей, и запорожских черкас и всяких вольных людей тысяч с пятьдесят и больше с снарядом и стали около города во многих местех, шанцы и туры со всех сторон под город и под острог подкопали и под Никитскую башню подкоп подвели; и из тех шанцев по городу и по острогу безпрестанно стреляли, и зажигальными ядрами и нарядными стрелами многажды в городе и в остроге зажигали, и воду у путивльских людей отняли, и приступали жестокими приступы с приметы многажды, и умыслом присылали воров путивльскаго уезду русских мужиков для зажиги, и смутными листы прельщали, и многую тесноту путивльским людям учинили; и стояли польские и литовские люди черкасы под Путивлем мая с 14 числа июня по 9 число. И они, воеводы и государевы ратные люди, против польских и литовских людей и черкас стояли крепко и мужественно и с польскими, и с литовскими людьми и с черкасы билися с города и острогу всякими бои и всякими промыслы промышляли,и на вылазках, смешався, съемным боем билися; и Божиею милостию и Пречистыя Богородицы [504] помощию и заступлением, а государя... и детей его государевых, благоверных царевичей, князя Алексея Михайловича и князя Ивана Михайловича счастьем, и отца его государева... молитвами, многих польских и литовских людей и черкас у приступов и на вылазках и в шанцах побивали, и знамена и языки имали многие, и шанцы раскапывали, и подкопы зарушали, и приметныя дрова и солому пожигали и города зажечь не дали. А языки литовские люди в роспросе и с пытки сказывали, что убито на приступех два полковника черкасских, Сорока да Самошка, и сотников, и письменых черкас и охочих всяких людей побито тысячи с четыре и больше, да раненых тысячи с полтретьи, и те де от ран многие помирали; а языков литовских людей взято было в Путивль 63 человека, и те языки для утесненья литовских людей вершены, что беречь было некому, а в тюрьмах сидели литовские же люди полоняники, которые были у путивльских у всяких людей. И польские и литовские люди и черкасы, видя государевых воевод промысл и ратных людей крепкое стоянье, от Путивля отошли и пошли по своим городкам; и они, воеводы, с тою службою и с сеунчем прислали ко государю к Москве князь Никита — Василья Сумарокова, а Андрей — черниговца Кондратья Вишневскаго.

И государю... бьют челом путивльские сеунщики Василий Сумароков да черниговец Кондратий Вишневской, чтоб государь их за службу и за сеунч пожаловал своим государевым жалованьем, как государю Бог известит.

А поместный оклад Василью Сумарокову 450 четьи, денег из Костромской чети 16 рублей, а черниговцу Кондратью Вишневскому поместный оклад 350 четьи, денег с городом 14 рублей.

И выписаны на пример сеунщики:

В 124-м году ноября в 9 день присланы из Пскова от боярина, от Василья Петровича Морозова, с товарищи с сеунчем, с тем, что свейской король со многими людьми стоял подо Псковом и жестокими приступами ко Пскову приступали, а из-под Пскова король отошел, Иван Нащокин, Игнатий Харламов, Богдан Самарин, Иев Захаров, да с ними 2 человека есаулов, 2 человека всегородных старост.

И дано им государева жалованья за сеунч у стола: по ковшу по серебряному человеку, а в них весу по гривенке, по 32 золотника с полу-золотником, по 40 соболей, по 20 рублей сорок, камки доброй кармазину по 10 аршин человеку, цена по 10 рублей; двум человекам есаулам: по тафте по широкой, по 4 аршина человеку, цена по 3 рубля, по 6 алтын, по 4 денежки, да по 40 куниц человеку, цена 10 рублей сорок, да по сукну по доброму человеку, цена 4 рубля; двум человеком всегородным старостамъ: по чарке, по 2 рубля с четью чарка, по 40 соболей, по 16 рублей сорок, камка адамашка по 10 аршин человеку, цена камке по 8 рублей. Да им же дано в приказ из Большаго приходу денег: Ивану, Игнатью, и Иову и Богдану по 15 рублей человеку, есаулом по 7 рублей человеку, старостам по 10 рублей человеку.

Да в нынешнем, в 141-м году, октября в 16 день прислан с сеунчем от стольника и воеводы, от Богдана Нагово, князь Василий Гагарин с тем, что посылал он голов его, князя Василья, с товарищи и ратных людей для промыслу над Серпейском; и государевы люди город осадили, и к городу приступали, и литовским людям осадным сидельцам многую тесноту учинили, и литовские люди государю добили челом и город Серпейск со всем нарядом и с запасы отдали; да из тех же литовских людей, которые сидели в Серпейске, поляков и русских людей 28 человек с женами и с детьми осталися на государево имя.

И за ту службу и за сеунч дано государева жалованья князю Василью Гагарину у стола: камки куфтерю 10 аршинъ, 40 соболей в 30 рублей, ковш серебрян в пол-две гривенки; да ему ж к старому его окладу поместной придачи, к 400 четьям, 200 четей, денег из городовых из 14 рублей пущен вновь в четь в 20 рублей, и государево жалованье на нынешний, на 141 год, оклад его сполна ему дано.

Октября в 25 день прислан к государю с сеунчем от боярина и воеводы, от Михаила Борисовича Шеина, да от окольничаго и воеводы, от Артемья Васпльевича Измайлова, голова тулянин Федор Сухотин, что посылали они голов его, Федора, с товарищи с государевыми ратными людьми для промыслу над Дорогобужем и над литовскими людьми и, пришед под Дорогобуж, литовских людей побили и город осадили; и как пришел под Дорогобуж полковник Александр Лесли с русскими и с немецкими с пешими людьми, учали над Дорогобужем промышлять и тесноту чинить, ров и шанцы под город подвели, и воду у дорогобужских сидельцев отняли, и дорогобужские сидельцы, видя над собою государевых людей [505] промысл и тесноту, государю добили челом и город сдали с снарядом и со всякими запасы, и знамена, и ружья, и сабли, и литавры и барабаны отдали.

И за ту службу и за сеунч дано государева жалованья Федору Сухотину у стола: 40 соболей в 40 рублей, камки куфтерю черевчатой 10 аршин, ковш в 2 гривенки; да ему же придано поместнаго окладу, к 900 четьям, 100 четей, денег из чети к 44 рублям 30 рублей, и придаточныя деньги выданы. Да его ж государь пожаловал, велел написать по Московскому списку.

Ноября в 16 день прислан к государю с сеунчем от окольничаго и воеводы, от князя Семена Васильевича Прозоровскаго, князь Данило Несвицкой, что по государеву указу посылал он для промыслу над Белою и над литовскими людьми сына своего Ивана Прозоровскаго да головъ его, князя Данила Несвицкаго, с товарищи с государевыми ратными людьми. И государевы ратные люди под Белою острог взятьем взяли и литовских людей побили и живых поимали, а достальные литовские люди сели было в осаде; и как он, князь Семен, со всеми ратными людьми пришли под Белую, учали над городом промышлять, и литовские люди, видя над собою государевых людей промысл и тесноту, государю добили челом и город с снарядом и со всякими пушечными и с хлебными запасы сдали.

И за ту службу и за сеунч дано государева жалованья князю Данилу Несвицкому у стола: ковш в 2 гривенки, 40 соболей в 50 рублей, камки куфтерю 10 аршин; да ему ж придачи к старому его окладу поместья, к 500 четьям, 200 четей, денег из чети к 11 рублям 10 рублей, и придаточныя деньги выданы все; да его ж государь пожаловал из стряпчих в стольники.

Помета: «141 года июня в 20 день, государь и святейший государь патриарх пожаловали сеунщика Василья Сумарокова за службу и за сеунч, и за осадное сиденье: ковш в 3 гривенки, камка куфтерь, 40 соболей в 30 рублей, придать поместнаго окладу 100 четей, денег 20 рублей; товарищу его, Кондратью Вишневскому: ковш в полторы гривенки, камка кармазинъ 10 аршин, 40 соболей в 25 рублей, придачи 100 четей, денег...»

(Москов. ст. столб. № 102, лл. 218—229).