Калужский воевода Богдан Нагово в отписке, полученной в Розряде 15 Февраля, доносил: «в нынешнем, в 141-м году, Февраля в 6 день посылал я для обереганья от литовских людей, чтоб гетман Радивил и Госевской на другую сторону через Днепр на Катонскую дорогу безвестно не перешли и в Смоленеск не прошли, голов с сотнями, серпьянина Никифора Давыдова, колужанина Афанасья Гречанинова, боровитина Матвея Синявина, свестясь с окольничим и воеводою, со князем Семеном Васильевичем Прозоровским, с его сотни вместе вниз по Днепру, а велели головам идти Днепром, до села до Катони, от моего обозу двадцать верст, и из того села велел послать розъездити и, по вестям смотря, велели идти [458] до села Сорококоренья; и Февраля в 7 день головы из посылки пришли, а сказали мне, что они пришли в село Котань и, постояв немного, на заре, прося у Бога милости, пошли вниз Днепром в село Сорококоренье и с литовскими людьми сошлися в селе Сорококоренье и с ними бились. И на том бою колужанин Кузьма Васильев сын Бегичев взял немчина Роберта Синкальта Францужанина, а в роспросе государь тот немчин сказал, что гетман де Радивил и Госевской посылали из села Краснаго полковника Обрамовича, а с ним две роты казаков, да две роты рейтар, а с рейтары тридцать два человека немец драгунов, а куда де было идти, того он не ведает. А слышал де он от литовских людей, что к ним посилок будет тотчас в село Сорококоренье; с гетманом да и с Госевским всяких ратных людей шесть тысяч, да немец солдат два знамени. А про проход литовских людей в Смоленеск и что с гетманом с Радивилом и с Госевским каких ратных людей конных, и пеших, полковников и немец и солдат, и будут ли к ним прибыльные люди, или нет, того де он не ведает. И я того немчина, роспрося, послал с лихвинцем, с Семеном Зыбиным к боярину и воеводе, к Михаилу Борисовичу Шеину, а боярин Михайло Борисович Шеин того немчина, роспрося, прислал ко мне в полк; и я того немчина Роберта послал к тебе, государю, к Москве с колужанином, с Кузьмою Бегичевым.»

Помета: «А язычное Кузьме Бегичеву по указу дано 2 рубля, да сукно доброе, отпускал память Ивашко Чермной».

(Москов. ст. столб. № 85, лл. 206—208).