В прошлом, в 140 г., посылан на Дон князь Иван Дашков, а по государеву указу велено ему донских казаков привести ко кресту по записи, а запись князю Ивану дана такова:

Яз, имрк, целую сей святый, животворящий крест Господен государю своему, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа русии самодержцу, и его благочестивой и христолюбивой царице и великой княгине Евдокии, и его благоверным чадом, благоверному и благородному царевичу, князю Алексею Михайловичу на том: писали мы, атаманы, и казаки и все войско донское, к государю своему, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа русии самодержцу и присылали бить челом о своих винах государю... и отцу его государеву, великому государю, святейшему патриарху Филарету Никитичу московскому и всеа русии от всего войска донскаго атаманов: Богдана Конинскаго да Тимоху Яковлева, что мы, донские казаки, атаманы, и казаки и все войско донское, перед ними, великими государи, во всем виноваты, их царскаго повеления не слушали, на море ходили и турскаго Мурат салтана имали и воевали, и на крымские улусы ходили и воевали самовольством. И государь бы... и отец его государев... атаманов, и казаков и все войско донское пожаловали, вины им отдали, а они им, государем, служити и за них, государей, помереть рады; и государь... их, атаманов, и казаков и все войско донское по своему государскому милосердому обычаю пожаловал, вины им отдал, а отец его государев... их в том простил и благословил, будет они так учинятъ по сей целовальной записи. И нам, атаманом, и казаком и всему войску донскому государю своему... и сыну его, государю, царевичу, князю Алексею Михайловичу служити, и прямити и добра хотети во всем вправду, без всякия хитрости, и их государскаго здоровья во всем оберегать, и никакого лиха им, государем, не мыслити и не делати, и опричь государя своего, царя и великаго князя Михаила Федоровича всеа русии самодержца и сына его, государя, царевича, князя Алексея Михайловича, на Владимирское и на Московское государство и на все великия государства российскаго царствия иного государя из иных государств, литовскаго и немецкаго королей и королевичей, и из русских родов никого не хотети и государства под ним, государем, не подыскивати; а где уведаем или услышим на государя своего... и на государя, царевича, князя Алексея Михайловича скоп и заговор, или иной какой злой умысел, и нам за государя своего... и за государя царевича... с теми людьми битись. А где велит нам государь быть на своей государеве службе, и нам, будучи на их государской службе, им, государем, служить и с недруги их, с крымскими, и с нагайскими, и с польскими, и с литовскими и с немецкими людьми битись за них, государей своих, не щадя голов своих, [435] до смерти, и в Крым, и в Литву, и в Немцы и в иныя ни в которыя государства не отехать, и из города, и из полков, и из посылок без государскаго указа и без отпуску не съехать, и города не отдать, и в полкех воевод не покинуть, и с их государевыми изменники не ссылаться, и ни на какия прелести не прельститься, и ни в чем нам государю своему... и сыну его, государеву... не изменить ни которыми делы и ни которою хитростью. А кто не станет государю... и сыну его... служить и прямить, или кто учнет с изменники, или с татары, или с польскими, или с литовскими и с немецкими людьми ссылатись, и нам с теми людьми за государей своих и за их государство битися до смерти, а самим нам ни к какой измене и к воровству ни к какому и ни к какой воровской прелести не приставать, а служить нам, государю своему... и сыну его... и прямить во всем по сему крестному целованью. Также нам самовольством без государскаго указа с Дону на море под турскаго городы не ходити, и кораблей и каторг не громити, и городов и сел турскаго не воевати и не имати, и на крымские улусы не ходить и не воевать, и на Волгу и под Астарахань на учуги не ходить и государевых людей не грабить и не побивати, и на Хвалимское море не ходити же, и шаха Кизылбашскаго кораблей не громить, и городов и сел не воевать, и государевых послов и посланников, и воевод и ратных людей не побивати, и не грабити и дурна и безчестья никакого не чинити, а провожати их по государеву указу в Азов и из Азова принимать и с Дону провожать честно. А будет крымские и нагайские, или иные какие воинские люди пойдут на государевы украинные городы войною и поемлют русской полон, и нам с теми людьми битися, и полон русской отбивати и языки тех воинских людей имати и к государю своему... к Москве приводити. И во всем нам государю своему, царю и великому князю Михаилу Федоровичу, всеа русии самодержцу и его царскаго величества сыну, государю, царевичу, князю Алексею Михайловичу служити, и прямити и добра хотети без всякия хитрости, по сему крестному целованью. А будет мы, атаманы, и казаки и все войско донское, не учнем государю своему... и его царскаго величества сыну... служити, и прямити и добра хотети во всем, как в сей записи писано, и до своего живота, и на нас не будь милость Божия, и Пречистыя Богородицы, и великих чудотворцев и всех святых, и не будь на нас прощенье и благословенье великаго государя, святейшаго патриарха Филарета Никитича московскаго и всеа русии.

Я, имрк, целую сей святый, животворящий крест Господень на том во всем, как в сей записи писано, потому мне государю своему, царю и великому князю Михаилу Федоровичу, всеа русии самодержцу, и его царскаго величества сыну, государю, царевичу, князю Алексею Михайловичу служити, и прямити и добра хотети во всем вправду, безо всякия хитрости, и до своего живота, по сему крестному целованью.

(Москов. ст. столб. № 83, частн. № 1, лл. 1— 11).