Воевода Семен Прозоровский в отписке, полученной в Розряде 26 ноября, доносил: «в нынешнем, в 141 году, ноября в 10-й день, писал я к тебе, государю, что ноября в 5 день на Белой старой город взяли, а литовские люди, видя себе утесненье и промысл, ноября в 10 день тебе, государю, добили челом и другой город сдали; и я велел литовским людем отвесть дворы и отпускать их в Литву, а к капитану и к поручиком посылал голову Илью Грушецкаго и велел капитана и поручиков и Литву перезывать на твое государево имя и твое государево жалованное слово им сказывать. И ноября же в 13-й день, капитан, немчин Филип Букалт, да поручик, немчин Кашпир Карел Шмыт, да литвин Станислав Роговский, да писарь Филип похотели на твое государево имя; и я капитана Филипа Букалта, да поручика Кашпира, да Станислава Роговскаго, да Филипа писаря велел привести ко кресту, а приведчи ко кресту, капитана с товарищи и их жен и детей и людей послал к тебе, государю, к Москве с Зубчанином, с Савою Лошаковым, и корму им велел дать до Москвы на восемь дней: капитану по два алтына на день, а поручику по десяти денег, Станиславу Роговскому по осми денег, писарю по грошу, поручикове жене по алтыну, детем по грошу, Станиславове жене Роговскаго по пяти денег, дочери по три деньги, писаря Филипове жоне по три деньги, а детем по две деньги, а людем всем по две деньги. А что капитан с товарищи в роспросе мне сказали, и те их роспросныя речи послал я к тебе, государю, под сею отпискою. Да ноября же в 13-й день Смоленскаго уезду крестьянин Селиванко Никитин пришел на Белую, а сказал, что он был в Смоленску; и я про польских и литовских людей его роспрашивал, а что он мне в роспросе сказал, [419] и я те его роспросныя речи послал к тебе, государю, под сею отпискою.

Помета: «Чтена».

Распросныя речи. 141 г. ноября в 12 день окольничему и воеводе, князю Семену Васильевичу Прозоровскому, капитан немчин Филип Букальт в роспросе сказал: писал к нему из Смоленска Александр Госевской, что королевича Владислава посадили на королевство, тому недели с три, а рыцарство, Поляки и Литва, все его любят лучше отца его, стараго короля Жигимонта, для того, что он милостив к рыцарству и податен, а черкасы запорожские обещались ему, королю Владиславу, как ему ратные люди будут надобны, и они все готовы, куда он им идти укажет, со сто тысяч, а чает он, что черкасом идти будет войною на государевы городы на Северу. А приехав де Госевской в Смоленеск, послал жену свою октября в 13 день к зятю своему, к воеводе Витебскому, ко князю Ковельскому, для того чтоб он поспешил к нему под Смоленск на выручку с ратными людьми; да Александр же Госевской писал к нему, Букалю, что воеводство Мстиславское и Витебское и старовство Оршанское хотели все идти под Смоленеск на выручку вскоре.

А ныне он начается и самого большаго войска на выручку.

А с иными государствы польским и литовским людем войны не чает, с турским царем учинено вековое мирное постановленье, за то что казаков сбили с моря; а с шведы до перемирья, до урочных лет, три года.

А поручик немчин Кашпир Карел Шмыт в роспросе сказал: как был у них на Белой Александр Госевской, и он сказывал, что на королевство обрали королевича Владислава, а коруновали-ль его, или нет, того он не ведает; а на Белую к ним хотел прислать вскоре семьсот человек пехоты. А ныне Госевской в Смоленску, а служилых де всяких людей с пять тысяч, а ждут де на выручку из Литвы с пять же тысяч, а сидеть ли в Смоленску в осаде, или нет, того он не ведает.

А литвин Станислав Роговской сказал те же речи, что и поручик Карел Шмыт.

А писарь Филип сказал те же речи.

Ноября в 13 день, Смоленскаго уезду Руцкой волости крестьянин Селиванко Никитин пришел на Белую и в роспросе окольничему и воеводе, князю Семену Васильевичу Прозоровскому, сказал: тому недели с две, ездил он в Смоленеск для долгу к посадскому человеку, и в Смоленску триста человек немец, да поляков и литвы и с немцы всего с тысячу, или с полторы, а с русскими людьми—тысячи с две, а наряду и пороху много, а Госевской в Смоленску же, а хотел из Смоленску ехать в Литву, и его из Смоленску не пустят литовские люди; а поляки и литва животы и рухлядь всякую из Смоленска возят в Литву, а сидеть ли им в Смоленску в осаде, или нет, того он не ведает.

(Москов. ст. столб. № 85, лл. 86—92).