Боярин и воевода М. Б. Шеин с товарищами в отписке, полученной в Розряде 15 ноября, доносили: «Ноября в 1-й день привел к нам сотенной голова Богдан Озерецкой с товарищи в языцех из Смолеискаго уезда шляхтича Ломжинскаго повета Якуба Ушицкаго, а что нам тот Якуб в роспросе сказал, и мы о том писали к тебе, государю, наперед сего с Иваном Елизаровым. Да как литовские люди Дорогобуж тебе, государю, сдали, и в те поры взят у литовских людей русской человек Васька Обруцкой, а в роспросе нам тот Васька сказал: родом де он Дмитровскаго уезда крестьянской сын, а взяли де его литовские люди в полон мала и жил де он в Смоленску, а из Смоленска де Госевской прислал его в Дорогобуж и служил казацкую службу, и из Дорогобужа де с литовскими людьми на боех бывал, в осаде в Дорогобуже с литовскими людьми сидел и из Дорогобужа с литовскими людьми в Литву было пошел, и его в те поры, узнав, взяли и к нам привели, а жена де его и дети ныне в Смоленску. Да вышел к нам на твое государево имя белорусец Левонко Дмитриев сын Троцкой. И мы шляхтича Якуба Ушицкаго да выходца белорусца Левонка Троцкова да русскаго человека Ваську Обруцкаго послали к тебе, государю, с старичанином, с Матвеем Епифановым.

Распросныя речи в Розряде. А на Москве Якубка Ушицкой в роспросе сказался родом поляк Ломжинскаго повету, шляхтичев сын, поехал он из Литвы в Смоленеск, тому ныне полтора года, и был в Смоленску в похолках у ксендза Кулоковскаго и, тому ныне четвертая неделя, из Смоленска ксендз Кулоковской послал его в маетность свою в Смоленской уезд в деревню Жуково для запасу, и как он приехал в ту деревню Жукову, и его в той деревне Жукове Смоленскаго же уезду мужики поимали и привели в Дорогобуж к боярину и воеводе, к Михаилу Борисовичу Шеину с товарищи.

А вестей сказал:

В Смоленску ныне воевода Александр Госевской да подвоевода князь Николай Соколинской, а людей с ними в Смоленску: казаков 500 ч., гайдуков 900 ч., немец 400 ч., да посадские люди, а сколько посадских людей, того он не ведает; а сколько в Смоленску наряду и зелья, того он не ведает же.

А иных вестей сказал не ведает же.

А Васька Обруцкой в роспросе сказал: роду он русской человек Дмитровскаго уезда крестьянской сын, взяли его в полон литовские люди мала в деревне в Овчине и жил в Литве у пана у Моковеса лета с 12, а из Литвы пришел в Смоленеск, женился, и в Смоленску жил лет с 10 и больше, промышлял—держал кабачишко, и из Смоленска в прошлом году в Петров пост поехал было в Литву и Госевской послал за ними в погоню, а поехало было их 19 человек, и переняли их в литовской земле в 220 верстах и привели в Смоленеск, а из Смоленска послали его в Дорогобуж к Госевскому и в Дорогобуже был за приставом две недели и дали его на поруки в том, что ему не изменить, к Москве не отъехать; и в Дорогобуже за порукою он служил казацкую службу у пана Лукина, и в осаде в Дорогобуже сидел и из осады из Дорогобужа с паном с Лукинею ездил в Смоленеск, чтоб Госевской в Дорогобуж людей прислал в прибавку, или государевым людем велел город сдать, и Госевской прислал в Дорогобуж 50 ч. литовских людей, а с ними осмеры сумки пороху и города сдавати не велел, а приказал с Лукинем, чтоб города не сдавали и сидели крепостью. И как под город пришел Александра Лесли с немцами и учал подкоп весть и, видя то, дорогобужские сидельцы, что государевы люди под город пришли, многие город сдали и как [416] из города литовских людей учали выпускать, и он пошел было с литовскими людьми в Смоленеск, потому что жена и дети у него в Смоленску, и на походе спросил его Василей Измайлов, какой он человек? и он сказался, что русской человек; и его того же дня, как из города выпускали, отослали к боярину, к Михаилу Борисовичу Шеину, и боярин, роспрося его, послал к Москве.

А в Смоленску при нем был Госевской, а людей с иим: гусар 150 человек конных, да с литвином с Бунецким 50 ч. конных же, да казаков, которые живут на белых землях, 400 ч. конных, да литовские немногие люди, которые в Смоленску испомещены, а сколько их, того не ведает, да пеших людей у Корлинского 2 знамени с 150 ч., у князя Соколинского гайдуков 100 ч., у пана у Поецкаго гайдуков 100 же ч., у немчина у Рама литовских людей гайдуков 100 ч., у немчина у Якуба гайдуков 100 ч., у немчина у капитана у Фалька немец 100 же ч., все пеши, да посадских людей 4 знамя, а людей под ними с 200 ч., да пушкарей с 30 ч., да в Смоленску же был Максим Волк, посадской человек, а с ним гайдуков было 100 ч.; а как он, Васька, был в Смоленску, в те поры Максим Волк с теми людьми, которые с ним, был на Белой, а ныне он в Смоленску-ль, или на Белой, того не ведает. А больше того в Смоленску при нем никаких людей не было и прибыльных людей ни откуда не ждали; и всего в Смоленску по его сказке всяких людей 1450 ч., опроч Максимка, что был на Белой.

А наряд в Смоленску по башням поставлен старый, а сколько того наряду, того не ведает.

Да в Смоленску же слито новаго наряду 16 пушек полуторных, а иныя меньше, а при нем лежали на площади не обделаны.

В Смоленску же свинец и порох старой есть и новое зелье делано, а сколько пороху и свинцу, того не ведает.

А с весны де в Смоленску хлеба было много и как вода разлилась, и хлеба много вывезли на продажу в немецкие городы до Каспли реки, верст с 30, до судов возили возами, а из реки из Каспли в Двину повезли судами в немцы в Ригу, а из Риги привезли в то место соли, да сельдей, а в того хлеба место, что вывезли в Ригу, услыша про государевых людей приход, привозили хлеб вновь на запас, а сколько хлеба в привозе, того не ведает, а про соль он слышал, что в Смоленску у всяких людей много.

А ворота отворены двое: одне к Днепру на мост, а другие Малаховские ворота к Литве, а достальныя ворота заставлены острогом и землею засыпаны.

А проломная старая стена, что наперед того выбита, сделали в том проломном месте городок земляной, выкладывано дерном, а камени нет, а ров кругом города выкопан в глубину и в ширину сажен двух; а что от Днепра была выбита стена сажен с десять, и та заделана каменем по прежнему, а около всего города опрочь того, что острогом и землею засыпано, рву нет.

(Москов. ст. столб. № 85, лл. 36—44).