Валуйский воевода Иван Колтовской в отписке, полученной в Розряде 23 августа, доносил: «посылал я с Волуйки в станицу вверх Волчьих вод к Нижеголи станичнаго атамана, Артемка Чурсина с товарищи; и августа в 8 д., в шестом часу ночи, прибежал на Волуйку волуйский станичный атаман, Артемка Чурсин с товарищи, а в роспросе мне сказал: ехали они де к своему урочищу, как будут верх Волчьих вод, от Волуйки верст с тридцать, того же числа в полдни съехались они с татары, идут из Руси по Изюмской сакме многие люди, а у них де в полках два знамени, и их де, Артемка Чурсина с товарищи, со всею станицею разогнали врознь. И того же числа, за час до вечера, прибежал на Волуйку волуйский полковой казак, Ломанка Филипов, а в роспросе сказал: по твоему государеву указу, стоял де он на стороже по Московской дороге на Белом Созоне, от [380] Волуйки семь верст, видел де он татар за Белым Созоном, пришли на волуйския на казачьи и на ездочныя пашни безвестно, разогнав тое Артемкову станицу. И на первом Созоне по Московской дороге на роскате, от Волуйки шесть верст, стоял с сотнею казачий пятидесятник Афонька Чеботов с товарищи, с ним пятьдесят человек волуйских станичных казаков, и к той сотне подоспели с посада и с пашни волуйские полковые казаки и стрельцы, и с теми татары был бой и на бою татарове взяли в полон волуйских конных стрельцов дву человек, а на пашнях поимали волуйских гулящих людей, которые живут в слободах за острогом по лесом, и по гумнам и на пашнях опоздали. И ныне безпрестани мимо Волуйки Калмиюсскою сакмою, и Изюмскою и Савинскою сакмами многие люди татарове в Русь ходят сот по пяти, и по шти, и по семи и больше; и впредь мне тех атаманских, и ездочных и ямских охотников слобод, и стрельцов и казаков, которые живут по гумнам, их братьев, и детей, и племянников и зятьев, гулящих людей, уберечь нельзя, потому что из тех слобод и с гумен гулящие люди, атаманские, и ездочные, стрелецкие и казачьи братья, и дети, и племянники и зятья, встав рано, самовольством, украдкою ездят на поле и на пашнях ночуют. И наперед сего я к тебе, государю..., о тех атаманских, и ездочных и ямских охотников о слободах писал, что они живут за острогом в слободах по лесом порознь и в безвестный приход ночною порою от татар и от воров черкас уберечь нельзя, и из тех слобод гулящие люди, встав рано, самовольством, украдкою ездят на поля. Да августа в 13 д., по твоему государеву указу, послал я в поход за татары стрелецкаго и казачью голову Юрья Чуфаровскаго, с ним волуйских стрельцов, и казаков и многих волуйских охочих гулящих людей, и велел ему идти вниз по Осколу реке и стеречь по перелазом, где татарове Оскол перелазят, и велел ему промышлять над татары на Осколе по перелазом, сколько милосердый Бог помочи подаст».

Помета: «Отписать, те вести ведомы. Однолично ему жить с великим береженьем и тем людем, которые в осаду не идут, чинить наказанье. А над татары по речкам и по перелазом промышлять, сколько милосердый Бог помочи подаст, а себя бы и людей уберечь, а в проезд посылать и от себя к государю и вести по городом писать, чтобы пришед безвестно, украдом, города не повоевали».

(Москов. ст. столб. № 75, лл. 455—457).