Вяземские воеводы, Роман Пожарский да Иван Колтовской, в отписке, полученной в Розряде 26 марта, доносили, что 22 марта приехал в Вязьму с заставы из Вяземскаго уезда из дер. Вачковой Ярославец, сын боярский, Нечай Шокуров и привел с собою выходца литвина; «и тот выходец в роспросе сказался литвин Корней Круковский, уроженец Оршанскаго повета, шляхтич, белорусския веры, а приехал де он в Дорогобуж по письму Дорогобужскаго капитана Юрья Лускины для того, что у него товарства мало, и был в Дорогобуже два дня и из Дорогобужа де он, Корнейко, вышел в Вязьму на твое государево имя с вестьми. И в роспросе нам он вестей сказал: у короля де ныне в Варшаве сойм, а на сойме де с ним королевич и все радные паны и из всех польских и литовских городов шляхта; а которые де шляхта на сойм не поехали, и к тем де с сойму приказывали шляхта же, которые ныне на сойме: ведомо де им учинилось, что твоего государева московскаго государства ратные люди в собранье, а в Польше де и в Литве людей в собранье нет, и им де против твоего государева московскаго государства не стоять, а чтоб де твои государевы городы, которые отданы на мирном постановленье к литовским городом, отдати назад к твоему государеву московскому государству. А в Польше де и в Литве слух носится, что ты, государь, царь и великий князь Михаил Федорович всеа русии, в совете с Свейским королем на том, будто тебе, государю, взяв литовские и польские городы, которые от Свейской стороны, поступиться де Свейскому королю, а Свейский де король тебе, государю, поступится польских и литовских городов с другой стороны по реку по Березу, и говорят: как де в Литву пойдут твои государевы люди, и от свейской де стороны в те поры пойдут немецкие люди. А цесарской де посол, что ныне в Дорогобуже, а шел из Цесарей на Оршу, по королевской ссылке у короля Польскаго был и о том посольстве советовали, как ему к тебе, государю, к Москве идти; и ныне де он в Дорогобуже, а людей с ним, сказывают, всего с двадцать человек, да ему же де хотел дать [348] Дорогобужской капитан польских и литовских людей с пятьдесят, и как де по твоему государеву указу мы к цесареву послу прислали лист, и капитан де послу отказал, что ему людей дать нельзя, и тот де цесарев посол к тебе, государю, к Москве идти не хочет, а хочет идти назад. Да тот же выходец Корнюшка сказал: как де тот цесарской посол шел к Смоленску, и за ним де ехал не ведает — литвин, не ведает — немчин и прихав под Смоленск учал грабить и сильно имать кормы, и его де в Смоленске державец, что ныне в Александрово место Гасевскаго, князь Соколинский велел изымать и его роспрашивал, и он де сказался, что он знаком цесарскому послу, и с тем де цесарским послом ставлен он с очей на очи и цесарской де посол про него сказал, что он его не знает. И нашли де у него в лошадиных шлеях листы, и те де листы послали в Польшу к королю на сойм, не роспечатав, а его де ныне оставили в Смоленске. А к запорожским де черкасом присылал цесарь с деньгами, чтоб они шли против свейских немец, и король де польской того цесарскаго посланника с наемными деньгами к запорожским черкасом не пустил, а велел ему отказать: ныне де нам и самим люди надобны! Да он же, Корнейка, сказал, что из Смоленска королевские запасы вывозили, а из Смоленскаго и из Дорогобужскаго уезда паны из своих имений хлебные запасы возят на реку на Двину в деревню Касплю, а везти де те запасы Двиною рекою в Литву». По распросе и приведении ко кресту, выходец отослан в Розряд. Помета: «Чтена.»

(Москов. ст. столб. № 83, частн. № 10; лл. 4—9).