№ 261-й. Дело по отписке Арзамасского воеводы про розыске о волшебном деле.

Арзамасский воевода Венедикт Оболенский да подъячий Макар Чукарин в отписке, полученной в Розряде 6 октября, доносили: «апреля в 26 день писали мы, что бил челом тебе, государю, Иван Федоров сын Левашов, а нам в съезжую избу принес челобитную Нижегородскаго уезда Печерскаго монастыря села Ягоднова на крестьянина на Максимка Иванова, а в челобитье его написано: давал де тот Максимка жене его от порчи пить травы, и она де от той травы умерла, и того Максимка привел к нам в съезжую избу; и мы того Максимку роспрашивали и тое Иванову челобитную и Максимковы роспросныя речи послали к тебе, государю, к Москве. А что он, Максимка, в роспросе сказал товарища своего, Нижегородскаго уезда Печерскаго монастыря того ж села Ягоднова деревни Корташова крестьянина Федьку Григорьева сына, прозвище Реброва, что тот Федька ведовство знает и людей портит, и его Федькина мастера, Арзамасскаго уезда деревни Ревезени мордвина Веткаска, и мы по того мордвина посылали и в Арзамас его к нам привели, а для того Федьки в Нижний Новгородек воеводе к Ивану Траханиотову да к дьяку Богдану Поздееву писали, чтоб его, Федьку, поимав, к нам прислали или его в Нижнем Новгороде держали до твоего государева указа; и воевода Иван Траханиотов да дьяк Богдан Поздеев к нам в Арзамас того Федьку не присылывали. И июня в 4 день прислана в Арзамас твоя государева грамота из Розряда за приписью твоего государева дьяка Михаила Данилова, а по той твоей государеве грамоте велено нам, Нижняго - Новгорода Печерскаго монастыря крестьянина деревни Корташовы Федьку Реброва сыскав, поставить с очей на очи Печерскаго же монастыря с крестьянином с Максимком Ивановым, который уморил Иванову жену Левашова, и с Ревезенским мордвином с Веткаском и их роспрашивати, и сыски всякими сыскивати и пытати некрепко, по какому умышленью он, Максимка, Иванову жену [290] Левашова уморил, и иных людей он, Максимка, и товарищ его мордвин Веткаско и мужик Федька Ребров кого именем, и сколь давно, и каким волшебством по чьему наученью, или собою, уморили или испортили? и иные товарищи их в том воровстве с ними в заговоре были ль, и кто именем были? и тому воровству кто их учил? и где те люди ныне, которые их тому воровству учили и с ними в думе были? II на которых людей они в порче учнут говорити, и нам тех людей велено сыскивати и роспрашивати подлинно: какими обычаи тех воров порче учили и кого именем портили? да будет по сыску и по распросу которые люди в том ведовстве дойдут до вины, и нам тех людей потому ж в том воровстве и в порче велено пытати накрепко и тех людей, которых они портили, потому ж сыскивать и роспрашивать, какими обычаи их те люди портили; да кто что в том ведовстве в роспросе и с пытки учнут говорити, и нам те их речи велено написать подлинно, и о том о всем отписать к тебе, государю. И мы в Нижний Новгород к воеводе к Ивану Траханиотову да к дьяку к Богдану Поздееву о Федьке Реброве писали с Арзамасским затинщиком с Самсонком Мешковым, чтоб они того Печерскаго монастыря крестьянина Федьку Реброва прислали к нам в Арзамас на очную ставку с Максимком Ивановым и с мордвином Веткаском; и Нижняго Новгорода воевода Иван Траханиотов да дьяк Богдан Поздеев к нам писали, что они по другой нашей посылке Печерскаго монастыря в Ягодинскую волость в деревню Корташову для того крестьянина Федьки Реброва посылали из Нижняго нижегородскаго пристава Янку Баженова с арзамасским затинщиком с Самсоном Мешковым и велели де того крестьянина Федьку Реброва, сыскав в той деревне, отдати арзамасскому затинщику Самсону Мешкову. И нижегородский де пристав Янка Баженов, приехав в Нижний, в съезжей избе сказал: как де поехали они из Нижняго в Ягодинскую волость в деревню Карташову, а с ними для отдачи того Федьки Реброва ехал Печерскаго монастыря служка Кубас Сатынников, и на дороге де встретил их Печерскаго монастыря села Ягоднаго крестьянин, а идет к архимариту с отпискою, и сказал им, что тот Федька Ребров был в селе Ягодном в тюрьме и из тюрьмы ушел. И они де посылали для того Федьки к Печерскому архимариту Рафаилу, и архимарит де Рафаил прислал к ним в съезжую избу Печерскаго монастыря служку Ваську Данилова, и в роспросе де тот служка Васька Данилов сказал тоже, что тот Федька Ребров сидел у них в тюрьме на Ягодном и из тюрьмы ушел. А на которых людей он, Максимка, в роспросе говорил: на Пятунку Константинова сына, прозвище—на Попка, да на Андрюшку Гаврилова и на его тещу на Маврутку, тое же деревни Корташовы на крестьян, и мы по того Пятунку и по Андрюшку посылали пристава Наумка Четвертакова; и пристав Наумка Четвертаков привез к нам Андрюшку Гаврилова с тещею его с Мавруткою, а про Пятунку сказал: тот де Пятунка до него, Наумка, бежал дня за два. И мы того Андрюшку и тещу его Маврутку с тем Максимком и с мордвином с Веткаском с очей на очи ставили и роспрашивали, на кого та женка Маврутка и Андрюшка наймовали того мордвина напущати нечистый дух, и в том того мордвина и мужиков, Максимка Иванова и Андрюшку Гаврилова, пытали; и тот мордвин сказал, что он того Андрюшки и тещи его Маврутки не знает, и волшебству никакому не учивал и на соседстве портить не наймовался. А тот Максимка пытан же накрепко и с пытки с них не смолвил; и мы того Максимка, и Андрюшку Гаврилова и тещу его Маврутку и мордвина Ваткаска дали за приставов до твоего государева указу, и тот Максимка и Андрюшка с тещею с Мавруткою сидят за приставы, а мордвин Веткаско, сидя за приставом, умер. А без Федьки Реброва и без Пятунки нам про такое воровство сыскать не кем; а Максимко во всем ведовстве говорит на того Федьку Реброва».

Помета: «Отписати, велети сыскивати тех воров, Федьку и Пятунку накрепко, чтоб однолично того воровскаго дела доискаться подлинно».

По сей помете государева грамота в Арзамас воеводе послана 28 ноября 1629 года.

15 Февраля 1630 г. Нижегородскаго Печерскаго монастыря архимандрит Рафаил с братиею прислали в Розряд челобитную, а в ней писали: «в 137 г. бродил наш монастырский крестьянец, Ягодинской волости, деревни Корташовы, Максимко Иванов, для конскаго леченья в коновалах; и пришел тот крестьянинец в Арзамасский уезд в Иваново поместье Левашова, и в то время Иванова жена Левашова больна была. И призвав Иван Левашов того Максимка к себе на подворье и велел жене своей давать от немочи траву пить; и он, Максимко, траву жене его давал и Иван [291] Левашов пил для здравья, а не для порчи, и, пив траву, того монастырскаго крестьянинца от себя отпустил. И после того Иванове жене случилась не вдолге смерть судом Божиим, а не от травы; и тот крестьянин зашел к нему иным временем в поместье для конскаго же леченья, и Иван Левашов того монастырскаго крестьянинца поимал и, поимав, привел в Арзамас к вашему государеву воеводе, ко князю Венедикту Андреевичу Оболенскому да к подьячему к Макару Чукарину. И воевода, по вашему государеву указу, того крестьянинца Максимка пытали, и тот Максимка, не терпя..., поклепал деревни Верезеии (Ревезени?) мордвина Веткаска да монастырских крестьянинец деревни Корташихи Пятунку Константинова, прозвище—Попка, да Андрюшку Гаврилова, да тещу его Маврутку, на Федьку Реброва; и тот Пятунка и Федька Ребров, устрашась пытки, сбежали безвестно, а мордвин Веткаско замучен на пытке до смерти, а на себя и на монастырских крестьян на пытке (не го)ворил, и Андрюшка Гаврилов пытан же, и на себя и на монастырских крестьян не говорил же. И после того Иван Левашов привез в Арзамас свою женку пытану, и та женка с пытки ему повинилась, что она испортила жену Иванову, а не монастырский крестьянин, и та его женка в тюрьме в Арзамасе и умерла. И ныне ваш государев воевода, князь Венедикт Оболенский, да подьячий Макар Чукарин, хотя монастырскую вотчину и крестьянец испродать для своей корысти, велят тому Максимке и Андрюшке клепати; а монастырских крестьян воровства того нигде не объявилось». Просят дело из Арзамаса перевести для розыска в Нижний-Новгород.

Помета: «Государь пожаловал, велел то дело и сыск и тех людей, которые в том деле дошли до сыску, взять в Нижний Новгород и о сыску указ учинить». «138 года Февраля в 15 день».

Государевы грамоты посланы 1630 г. марта в 10 день. — Нижегородскому воеводе — о продолжении сыска, а Арзамасскому — о высылке сыскных людей в Нижний Новгород.

(Москов. ст. столб. № 54, лл. 32 - 42, 195 - 213).