Зарайский воевода Осип Секирин в отписке, полученной в Розряде 12 апреля, доносил, что он принял у прежняго воеводы, Василья Беклемишева, на городе наряд, в казне — зелье и свинец и всякие пушечные запасы по росписи за поповою рукою, а в росписи писано: «В городовых в Никольских воротех пищаль старая полуторная, ядро четыре гривенки, к ней четыреста тридцать ядер; пищаль полковая, дермлиг ("дермлиг" - маленький представитель отряда соколиных, имя собственное. Иногда обозначались так у нас фальконеты (фальке - сокол), они же фоконы, они же соколки, они же вальконейки. Носили как правило имена "ястреб", "чеглик", "сокол", "дермлиг" и т.д. - прим.: Антов Д.), ядро две гривенки, к ней сто тридцать пять ядер; пищаль семипядная, после пожара без станка, ядро две гривенки, к ней сто тридцать пять ядер, а стояла до пожара на Спасских воротех; пищаль полковая медяна, после пожара без станка, ядро по три гривенки, к ней пятьдесят ядер, а стояла до пожару на Егорьевских воротех, снесены те обе пищали с тех ворот для береженья, что на тех воротех кровли нет и мосты худы; на тех же Никольских воротех вверху две пищали сороковыя медяны, стоят на сводех на воротных, а мост верхний и кровля на тех воротех сгорели, и творило над вороты огнило и розвалялось, одна пищаль и преже того была тут же, а другая принесена с Наугольныя башни от кабака, для того что в той башне мосты выгорели сверху и до земли, как горел город; да тюфяк железной на собаке, ядер к нему нет. На Казенной башне пищаль сороковая медяна на собаке, стоит на нижнем мосту, а мощено кирпичем по деревянному мосту и тот мост худ, стоит на подпорах, а верхний мост и кровля сгорели, как горел город, и капель в зелейной казне великая. На Наугольной башне от кабака пищали нет, мосты в ней выгорели сверху и до земли. На Спасских воротех пищали нет ни одной, мост верхний и кровля сгорели, а свод воротной испровалился, наряду на тех воротех стояти нельзя. На Наугольной башне от тайника пищаль сороковая медяна на собаке; мосты в ней выгорели сверху и до земли и кровля сгорела, как город горел, и наряду стояти нельзя. На Егорьевских воротех пищали нет, верхний мост и кровля сгорели, [244] а своды воротные испровалились и ворота выгорели, наряду стояти на тех воротех нельзя, засыпаны те ворота хрящем. На Наугольной башне от Николы Площадскаго две пищали сороковыя медяны, одна на собаке — и преж того стояла тут же, а другая лежит на окне, принесена с Спасских ворот, а мост верхний в той башне и кровля сгорели, как горел город. И всего в Заразском сороковых шесть пищалей и ядер по полугривенке к тем к шести пищалям тридцать пять ядер, четырнадцать пищалей затинных, к ним девятьсот двадцать ядер, и те затинныя пищали все с города снесены после пожара и лежат в казне, а на городе на воротех и на башнях на всем городе кровли и мосты сгорели, как горел город, а после пожара не крыты, а своды кирпичные на воротех испровалялись и в приход воинских людей на воротех и на башнях наряду стояти немочно и стрелять из него нельзя, кровли и мостов нет. Зелья в Заразском в казне в дву бочках осмнадцать пуд без четверти пуда, да в ушатке зелья полтора пуда; свинцу в казне девять пуд двадцать пять гривенок; на городе колокол вестовой. Да в Заразске ж для приходу воинских людей около посада был острог стоячий, а ворота и башни острожныя были рубленыя, а около острога был ров и надолобы и частик, и тот острог и надолобы и частик погнили и вывалились и ров обвалился и засорился; и ныне около посада острога нет ни одной тынины, и ворота и башни острожныя все погнили, и в приход воинских людей крепости никакой около посада нет, стояти на стороже ни с каким боем нельзя».

(Москов. ст. столб. № 40, лл. 150 — 152).