Воронежский воевода Борис Нащокин в отписке от 26 марта 130 года писал: «В нынешнем 130 году Февраля в 2 день прислана ко мне на Воронеж твоя государева грамота, а по твоей государеве грамоте велено послать на Дон в нижние казачьи юрты станицу конную добрую, а велено им проведать на Дону вестей про Донских казаков и про юртовских татар, которые ходили для войны в Крым, и про запорожских черкас и про крымского царя, и про азовцев и про ногайские улусы. И я выбрал на Воронеже из детей боярских Воронежцев добрых и конных, Ивана Енина с товарищи десять человек, а выбрав послал их на Дон в казачьи юрты Февраля в 28 день. И марта в 2 день писал ко мне на Воронеж с дороги Иван Енин, что с ним дети боярские пошли семь человек, а два человека детей боярских: Ивашка Прокофьев да Федка Коробьин твоего государева указу не [174] послушали, на твою государеву службу с ним на Дон не пошли. И я того Ивашку Прокофьева, сыскав, велел посадить в тюрьму, а Федка Коробьин, не хотя тебе государю служить, с Воронежа сбежал безвестно».

Приговор: «Бояре приговорили: за непослушанье бити батоги больно, а, бив, из тюрьмы выпустить; а кто сбежал, того также, сыскав, бити батоги гораздо, чтоб стоило кнутья, и посадить в тюрьму до указу».

Государева грамота о сем послана Воронежскому воеводе 27 марта 1622 года, а в ней писано: «И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б Воронежца Ивашку Прокофьева за воровство и за непослушание, выняв из тюрьмы, велел бить батоги нещадно, а, бив батоги, велел его из тюрьмы выкинуть; а Федьку Коробьина велел бы еси сыскать тотчас, а как его сыщут, и ты б его потому же за воровство и за непослушанье велел его бить батоги гораздо, чтоб стоило кнутья, чтоб, на то смотря, неповадно было иным так воровать, нашего указу не слушать, а, бив батоги, велел его вкинуть в тюрьму до нашего указу, да о том к нам отписал».

(Москов. ст. столб. № 12, д. 1, лл. 695—698).