Из истории аграрной политики царизма в XVI веке

В последнее время заметно повысился интерес советских медиевистов к истории опричнины – этого во многом еще неясного явления русской истории XVI века. В работах С. Б. Веселовского, А. А. Зимина, В. Б. Кобрина, Р. Г. Скрынникова, С. О. Шмидта и других известных советских историков многие проблемы этой особой организации, созданной Иваном Грозным в годы своего царствования, ставятся по-новому. Тем не менее такие важные вопросы, как причины опричнины, ее сущность и последствия остаются еще до конца не выясненными, дискуссионными. Дальнейшие поиски источников, проливающих свет на эти вопросы, по-прежнему являются актуальной задачей историков.

Ниже впервые публикуются шесть документов, раскрывающих некоторые существенные стороны земельной политики Ивана IV в годы опричнины и отдельные аспекты классовой борьбы крестьян этого времени.

Жалованная грамота от 15 декабря 1584 года, обнаруженная недавно в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) и публикуемая нами под № 5, неоспоримо подтверждает, что в эпоху опричнины производилась массовая раздача черносошных и дворцовых земель представителям опричного двора. История этого акта такова: после воцарения Федора Ивановича в Вологодском уезде были проведены некоторые меры по упорядочению земельных отношений, в результате которых ряду монастырей были пожалованы в вотчину земли, находившиеся ранее в поместной раздаче ¹. Так, земельный участок (около 1500 десятин в трех полях) ² был отдан в вотчину [107] Спасо-Нуромскому монастырю. Участок состоял из «достальных и описных земель разных помещиков», а также из земель, «не розданных помещиком в раздачю». Их прежние владельцы имели прямое отношение к опричному двору. Из перечисленных ниже десяти фамилий восемь входили в его состав: Василий (Григорьевич) Грязной ³, Семен и Иван (Федоровичи) Мишурины ⁴, Юрий и Михаил (Андреевичи) Темиревы ⁵, Никита и Григорий (Васильевичи) Хитрые ⁶ и Петр (Игнатьевич) Таптыков ⁷. В Иване Зекзюлине, по-видимому, можно усмотреть родственника Константина Васильевича Зезюлина, также состоявшего в опричном дворе ⁸.

Не удалось отыскать прямых свидетельств о принадлежности к опричной верхушке только Владимира Желнырского. Судя по фамилии, он принадлежал к выходцам из Литвы, представители которых еще задолго до организации опричнины индивидуально испомещались на территории Вологодского уезда ⁹. Включение Вологды в опричную территорию, вероятно, сказалось и на судьбе В. Желнырского – он стал опричником, хотя, видимо, не входил в состав опричного двора. Грамота не дает каких-либо оснований считать, что опричные испомещения на Вологде ограничивались только указанной территорией. Наоборот, можно предполагать, что в публикуемом документе перечисляется только часть поместий упоминаемых в нем опричников этого уезда. Действительно, размер владений большинства лиц весьма невелик и вряд ли соответствовал их положению (за исключением братьев Хитрых, которым совместно принадлежало около 435 десятин). Так В. Г. Грязной имел всего 72 десятины, С. Ф. Мишурин (известный опричный дьяк) – 73,5 десятины, М. А. и Ю. А. Темиревы (совместно) 84 десятины и т. д. ¹⁰. Можно полагать, что владения всех перечисленных лиц в Вологодском уезде не ограничивались только упоминаемыми деревнями и пустошами. В отношении П. И. Таптыкова это вполне доказано: до 1567 года в той же Обнорской волости ему принадлежала деревня Комарове» ¹¹. Справедливость подобного предположения подкрепляется док. № 6 – деловой братьев П. Ф. и И. Ф. Басмановых от 31 октября 1588 года, из которой следует, что их отцу, знаменитому опричнику Ф. А. Басманову, в Вологодском уезде принадлежало поместье – село Никольское с деревнями ¹².

Жалованная грамота 1584 года подсказывает еще одно обстоятельство в истории испомещения опричников в Вологодском крае: в состав монастырской вотчины вошли не только «отписные» помещичьи земли, но и земли, «не розданные помещиком в роздачю». Последние, видимо, представляли собой подготовленный, но не использованный правительством фонд земельного вознаграждения опричников. На это же указывает и опубликованная нами ранее указная грамота боярина И. А. Бутурлина об отделе властям Корнильева монастыря земель в той же Обнорской волости ¹³. Трудно сказать, было ли это вызвано сравнительной малоценностью в хозяйственном отношении данных земель или же правительство специально резервировало за собой определенную часть земельного фонда в Вологодском крае. Однако на протяжении периода опричнины этот фонд, предназначенный для раздач, не был исчерпан. В публикуемых документах (№ 5 и 6) нет никаких указаний на год испомещения. Однако по аналогии с пожалованием П. И. Таптыкову дер. Комарово (осень 1566 – до июля 1567 г. ) ¹⁴ можно предположить, что именно в этот период названные выше лица (за исключением, пожалуй, лишь В. Желнырского) были пожалованы поместиями. Широкое развитие поместного опричного землевладения в Вологодском уезде было несомненно связано с резким усилением крепостничества. Эти наши наблюдения полностью совпадают с [108] выводом С. М. Каштанова о большем распространении крепостнических тенденций на огромных опричных территориях ¹⁵.

Интересный материал по истории землевладения на Вологде дает духовная Г. Ф. Матафтина (док. № 4). Из нее следует, что последнему в Вологодском уезде принадлежала вотчина – село Бурдуково. Судя по тексту грамоты, Г. Ф. Матафтин был в тесных отношениях с лицами, входившими в состав опричного двора: своим должником он указывает Нечая (Федоровича) Ртищева ¹⁶; двум дочерям князя Ивана (Борисовича) Засекина-Жирового ¹⁷ он завещает лошадей. Допустимо также и в его кредиторе Иване Леонтьеве усматривать одного из двух знаменитых братьев-опричников Басаргу или Басенка Федоровичей Леонтьевых: ведь оба имени, бесспорно, не крещальные, а прозвища ¹⁸. Да и сам Г. Ф. Матафтин – землевладелец-вотчинник опричного уезда, связанный достаточно интимными узами по крайней мере с двумя представителями опричного двора, не был ли и он опричником, а, возможно, и членом опричного двора? Если это так, то весьма правдоподобной представляется гипотеза П. А. Садикова о присутствии другого Матафтина – Ильи на «переборе служилых людишек» в Москве при введении опричнины ¹⁹. Из сравнения последнего акта и публикуемой духовной грамоты можно сделать несколько выводов: во-первых, Матафтины были старыми вотчинниками Вологодского уезда ²⁰, видимо, весьма многочисленными ²¹, размельчавшие владения которых, вероятно, концентрировались в одном месте ²²; и, во-вторых, при зачислении Вологды в опричнину в состав опричного войска вошла, по-видимому, значительная часть этой местной вотчинной фамилии, если вообще не все ее представители.

Указная грамота Ивана IV (1567 г. ) о владениях Кирилло-Белозерского монастыря (док. № 1) ²³ в Вологодском уезде подводит нас к выяснению новой черты его земельной политики в указанном районе. Акт подтверждает права собственного монастыря на сельцо Тимово. В том же году Корнильеву Комельскому монастырю была пожалована деревня Комарове ²⁴.

В 1569 году власти того же монастыря по приказу Ивана Грозного получили 12 пустошей в той же Обнорской волости из земель, видимо, не успевших попасть в поместную раздачу ²⁵. В том же 1569 году Корнильев Комельский монастырь получил право безоброчной рыбной ловли в р. Оназиме ²⁶, а Никольскому Катромскому монастырю была выдана жалованная несудимая грамота на владения в Вологодском уезде ²⁷. Приведенные факты бесспорно не случайны. Они свидетельствуют о настойчивом стремлении правительства, начиная примерно с 1567 года, заручиться твердой поддержкой монастырей в борьбе с оппозицией как в высших церковных кругах, так и в среде светских феодалов ²⁸. [109]

Публикуемый акт рельефно вскрывает рост классовой борьбы крестьянства, ее формы. Грамота констатирует, что «крестьяне. . . того сельца (Тимова – В. Н. ) игумена Кирила з братиею не слушают». Характерно, что «непослушание» крестьян, и, видимо, возбуждение ими перед царем иска о законности прав собственности монастыря на указанное сельцо произошло в период пребывания Ивана IV в Вологде ²⁹. Царь «о той вотчине сыску слушал» и, естественно, подтвердил права духовного феодала. Обращает на себя внимание следующий факт : сельцо Тимово с деревнями было отдано И. Л. Злобиным в монастырь еще в 1552 – 1553 годах ³⁰, но только в 1567 году крестьяне выступили против своего духовного сеньора. Не связано ли это с введением опричнины на Вологде, на начальных этапах которой могли, видимо, правительством предприниматься отдельные ограничительные мероприятия в отношении монастырей-вотчинников во имя сохранения и расширения фонда земельных раздач?

Указная грамота 1568 года князя М. Т. Черкасского (док. № 2) переносит нас в восточные районы государства, в атмосферу удельного владения влиятельнейшего опричника и близкого родственника царя ³¹. Содержание документа позволяет достаточно полно обрисовать характер удела М. Т. Черкасского: для него Гороховской уезд является «моей вотчиной»; он определяет размеры и методы сбора с населения (в частности монастырского) общегосударственных налогов («а ямские и приметные деньги, и за посошный корм, и за городовое, и за засечное, и за ямчюжное дело с монастырских крестьян имали б естя по разводу, по моим грамотам. . . »), именуемых им «моими податьми»; слуги его в Гороховце по отношению ко всем разрядам населения выступают в роли агентов местного управления. Документ красочно раскрывает всесильность видного опричника: даже такой экономически мощный и политически влиятельный монастырь как суздальский Спасо-Евфимьев вынужден терпеливо сносить самоуправные действия слуг и крестьян М. Т. Черкасского. Его представители в Гороховце Р. Чертков и С. Славный запрещают крестьянам монастырской вотчины пользоваться рыбными ловлями, бортными ухожеями и лесами, принадлежавшими монастырю; они взимают пошлины с проезжих монастырских лиц и не выдают беспошлинно похоронных грамот (в нарушение жалованной грамоты монастырю 1551 г. ) ³². Грамота предписывает прекратить эти злоупотребления, но вряд ли распоряжения были выполнены. Из более поздних источников мы узнаем, что крестьяне М. Т. Черкасского во глазе с тем же приказчиком С. Славным разорили на монастырской территории починок, основав там деревню (Мостище) ³³. Несмотря на то, что монастырские власти «многижды били челом» и «государевым боярем» и самому князю М. Т. Черкасскому, захваченная земля так и осталась во владении князя М. Т. Черкасского (позднее она вошла с его уделом в состав дворцовых земель), ибо по характеристике монастырских властей князь М. Т. Черкасский «был тогды человек великой и временной, управы было на него добиться не мочно» ³⁴.

Своеобразна классовая борьба крестьян в годы опричнины в этом районе: находясь под покровительством своего всесильного господина – опричника, они развертывают интенсивное наступление на земельные права старинного местного монастыря – вотчинника и добиваются определенных успехов. Грамота наглядно показывает и рост налогов: если в 1551 году были известны ямские деньги, посошная [110] служба, пищальные деньги и тарей (так! – В. Н. ), то в 1568 году помимо перечисленных налогов, приходилось платить еще по крайней мере три общегосударственных налога («приметные деньги, деньги за городовое и засечное дело»). Возможно, что увеличение налогового бремени было связано с переходом Гороховца в удел, а позднее и в состав опричнины (по своему владельцу).

Данная Л. Т. Ракова властям Богоявленского монастыря на вотчинные деревни Московского уезда дополняет уже опубликованные земельные акты этой фамилии ³⁵. Настораживает одно обстоятельство: на протяжении 1569 – 1571 годов различные представители рода, как бы в спешном порядке, в той или иной форме (продажи, вклада) ликвидируют, по-видимому, значительную часть своих земельных владений (и старинных и полученных в компенсацию за опричные переселения). Невольно возникает вопрос: не связано ли это с опалой, по крайней мере в отношении некоторых представителей фамилии, имея в виду массовые репрессии в 1570 году, когда были казнены многие видные представители приказного мира, с которыми Раковы поддерживали тесные отношения ³⁶. К сожалению наши сведения далеко не полны даже о лицах, казненных в эпоху опричнины, тем более о лицах, подвергшихся опале, но не приведшей к их уничтожению.

Публикация подготовлена В. Д. Назаровым.

№ 1

Указная грамота Ивана IV вологодскому губному старосте Р. Розварину о владении властями Кириллова монастыря сельцом Тимовым

1567 года, июля 7-го ³⁷

От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси на Вологду губному старосте Рохману Розварину. Бил нам челом Успенья Пречистые Кирилова монастыря богомолец наш игумен Кирил з братьею – дал, дей, в дом Пречистые и чюдотворцу Кирилу Иван Лвов сын Злобин по своей души и по своих родителех сельцо Тимово з деревнями, и даную им на то сельцо дал. А в нынешнем в 75 году, как яз, царь и великий князь был в Кирилове, и о той вотчине сыску слушал, и указ той вотчине учинил, что той вотчине быти за монастырем по даной. И того де сельца крестьяне игумена Кирила з братиею не слушают. И ож будет так, как нам игумен Кирил бил челом – и как к тебе ся грамота придет, и ты б того сельца Тимова с деревнями крестьяном игумена Кирила з братьею слушати велел по даной грамоте. А прочтет сю грамоту, отдал бы еси игумену Кирилу з братьею назад. Писан на Москве, лета 7075, июля в 7 день. На обороте: «Царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии».

№ 2

Указная грамота «с прочетом» кн. М. Т. Черкасского в Гороховец с запрещением насильственных действий в отношении вотчины Спасо-Евфимьева монастыря

1568 года, 15 ноября ³⁸

От князя Михаила Темгрюковича в Гороховец слугам моим Рудаку Черткову да Смирному Славного. Бил мне челом из Суждаля Спасского Еуфимиева монастыря архимандрит Саватья з братьею о том, в моей де вотчине в Горохов//ском уезде, на реке на Клязьме, их монастырская вотчина – монастырь Василий Великий. А на монастырской обиход даны им рыбные ловли от реки от Люлеха, Клязьма вниз до устья Кляземского, да в реке в Суворше три тони, да омуток от перекопи, что перекопал Юрьи стольник, да озеро Великое, и иные озера с ыстоки, и грамоту государскую жалованную архимандрит мне казал. А вы де и крестьяне мои их монастырские воды, реку Клязьму, и озера, и истоки ловите сильно. А которые де старцы, и слуги, и рыболови монастырские живут на станех на рыбных ловлях, и от вас де и от крестьян моих старцам, и слугам, и рыболовам монастырским обида и насильство великое, и в лесные де монастырские//угодья, и в бортные ухожаи их знамян крестьянам [111] монастырским ходити не велите. Да приезжают де из Суждаля в Гороховец Спаского ж монастыря старцы, и слуги, и крестьяне, и вы де их у мыту держите. А кого де у них в их монастырской вотчине разбойники убьют, или кого возом сотрет, или озябет, или з древа убьется, или кто обесится, или кого вода принесет – и вы де им тех людей хоронити не велите, и похоронных грамот не даете, и монастырю де в том от вас и от крестьян моих великая обида и насильство, и вотчина де монастырская от того пустеет. И как к вам ся моя грамота придет, и вы б в монастырские воды, и в лесные во всякие угодья не вступались ни во что. А кого монастырских разбойники //убьют, или возом сотрет, или озябят, или з древа убьется, или кто обесится, пли кого вода принесет – и вы б тех людей осмотрив, велели хоронити, и похоронные б грамоты давали безпошлинно, а осматриванного б у них не имали, и мыта б естя на старцах, и на слугах, и на крестьянах монастырских не имали ж, отпущали не издержав часа того безволокитно, и крестьянам бы естя монастырским на моих крестьян управу давали ж безволокитно. А ямские и приметные деньги, и за посошной корм и за городовое, и за засечное, и за ямчюжное дело с монастырских крестьян имали б естя по розводу, по моим грамотам, потому ж как с ыных вотчин. А лишка б естя во всяких моих податех с монастырских крестьян, //и посулов, и поминков не имали никоторыми делы, что б мне вперед Спаского Еуфимиева монастыря архимандрит Саватья з братьею о том не докучали. А учнете вы, или кто вперед будут в Гороховце иные мои приказщики, в монастырские воды в рыбные ловли, и в лесные угодья, и бортные ухожаи вступатись, или крестьяне мои учнут в монастырских водах рыбу ловити, и в лесные угодья, и в бортные ухожаи ходити, или у мыта старцов и слуг и крестьян учнете держати, или монастырским крестьянам на моих крестьян управы не дадите, или с монастырских крестьян в моих податех учнете лишек, и посулы, и поминки имати, и вперед мне архимандрит з //братьею о том учнут докучати и вам быти от меня в великой опале, а крестьянам быти в великой продаже. А кто к вам сю грамоту привезет, и вы прочет отдавайте им назад, а они себе ее держат вперед для моих иных гороховских приказщиков.

К сей грамоте князь Михайло Темгрюкович печать свою приложил. Писано лета 7077 ноября в 15 день.

У той грамоты позади пишет: «Приказал князь Михайло Темгрюкович сам». У той же грамоты печать воску черного.

№ 3

Данная Л. Т. Ракова властям Богоявленского монастыря на свою вотчину в Московском уезде

1570 – 1571 гг. ³⁹

Се яз Лукьян Третьяков сын Ракова дал есми в дом к Богоявленью господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и пречистой Богородицы честнаго и славнаго ея благовещения и чюдотворного образа Одигетрие при богоявленских старцех при келаре Игнатье, да при Александре, да при Филимоне казначее, да при Ионе Протопопове и при Е . . . всей братье, или хто в монастыре игумен будет свои вотчины, деревни в Московском уезде на реке на Истре, деревню Матвейчикову, да деревню Воронину, да деревню Рудну, да деревню Поповскую, деревню Горку да деревню Заладью, да деревню Лобанову, да деревню Терехову со всеми угодьи, что к тем деревням истари потягло, с луги, и с лесы, и з болоты, и с пашенною землею, и не с пашенною, как была истари, куда ходил топор, и коса, и соха в наследие вечных благ впрок без выкупа по своих родителех и по себе. А игумену, хто будет в монастыре, и старцем, или хто по нем вперед иной игумен будет за те им мои деревни в вотчины – написать отца моего инока схимника Макарья и матерь мою иноку схимницу Еупраксию, и брата моего Бориса в повседневной список в вечный сенаник, докудова и монастырь Богоявленья стоит, и из вседневнаго списка их не выгладить. А как бог пошлет по мою душу или постригуся – и игумену, и старцем меня написати во вседневной список и в вечной сенаник, и поминати докудова и монастырь Богоявленье стоит, и из повседневново списка меня не выгладить потомуж. А те мои деревни не проданы, ни по душе в иные монастыри не отданы, и не заложены ни у кого ни в кабалах, ни в записех, ни в каких крепостях нигде нет. А у кого будет на те мои деревни явитца данная, или купчая, или меновная, или кабала, или запись, или изустная, или иные крепости, какие ни будь, или царевых великого князя дани в прошлых годех какая крепость – их мне Лукьяну по сей даной те свои деревни ото всяких крепостей очищати, а игумена, хто будет, и келаря з братьею, и хто иный потом игумен будет убытка их мне не довести до монастыря никакого никоторыми делы. А учинитца каков убыток монастырю, и игумену з братьею и мне очищати. А на то послуси: Ондрей Иванов сын Клепиков, да Иван Борисов сын Погожево. А данную писал Богданка Григорьев сын лета 7070 девятого. [112]

№ 4

Духовная Г. Ф. Матафтина

1571 года, октября 9-го ⁴⁰

Во имя отца и сына и святого духа. Се яз, раб божий Григорей Федоров сын Матафтин, пишю сию духовную своим целым умом и разумом, кому мне что дати, на ком что взяти. Дати мне Архиповской жене Борисова четыре рубли без гривны бескабално, дати ми Левонтию Якушеву полпята рубли бескабално, да дати ми Ефрему Федору пять четвертей овса бескабално, да дати ми Ивану Левонтиеву трицать алтын и десять денег бескабално. Да взяти ми на Нечае на Ртищеве четыре рубли без четверти бескабално, да взяти ми на Гарасиме на Лодыге полдруганацета рубли бескабално. А даю Спасу на Прилук сельцо Бурдуково и с ысады, что на реке на Комеле, а в нем божие милосердие церковь Никола чодотворец, а другая церковь теплая Феодор Стратилат. А даю им в пятидесяти рублех, да на мне ж, на Григорье, взять игумену Якиму з братиею двести рублев казенных денег. А игумену Якиму з братиею, или инные игумены будут по нем – и им меня ис того сельца до моего живота вон не выслати, и жена моя Домна постричи за тем же вкладом, и покой ей у Спаса в сельце учинить. А преставится Домна – ино положити у Спаса на монастыре. А будет жене моей нонеча бог по душу сошлет – и яз свой живот весь даю к Спасу на Прилук, лошади, и платие, и кузнь. А платиа жены моей: два летника камчаты, черчаты, да шапка, по атласу черчату низана жемчюгом, да ожерели жемчюжное. Да моего платии: охабень изуфной черчат, поясок золот, завяски шелк белой золотом, да терлик таусинной камчат, а на нем восмь пуговиц, шелк зелен золотом да серебром, да ферези зелены камчаты, да однорятка муравна зелена, а на ней дватцеть три пугвицы серебряных. Да благословил есми Федоровых детей Матафтина, племянников своих, Григорья з братиею, двором в городе на посаде. Да благословил есми в Ярославле князю Ивановым детем Жировово княжням двема Улиянам конь сер да мерин пег. Да взяти им на Сухом на Иконике двацеть алтын бескабално. А приказываю сию духовную грамоту дати, и взяти, и по душе поправити, спаскому игумену Якиму яж о Христе и з братиею, да князю Ивану Шелешпанскому. А у духовные седел отец мой духовной Егорьевской священник Матфей Олексеев сын Попов. А мужи седели: Иван Федоров сын Бурова, да Истома Котюнев Савин сын. А духовную писал Приезжий Федоров сын Пахомова, лета 7000 осьмдесятого, месяца октября в 9 день. На обороте: «К сей духовной Григорей руку приложил; к сей духовной грамоте Егорьевской поп Матфий, отец душевный, руку приложил; в послусех Истомка руку приложил. Лета 7085-го по сей духовной, игумен Иоаким и соборные старцы заплатили ис казны Ивану Леонтиеву тритцать алтын и десять денег. А потписал Жданец Козмин.

Варлам, епископ Вологодцкий и Великопермский. Сия духовная господину епископу Варламу Вологодцкому и Великопермскому явлена лета 7086 апреля в 3 день. А отец духовной Григорьев Егорьевской поп Матфей Алексеев сын Попов и приказщыки Спаской игумен Иаким з братиею, и послух, которой в сей духовной писан, Истома Савин сын Котюнев, перед господином епископом стояли и сказали, что оне у сее духовные седели, и писана перед ними при Григорьеве животе по Григорьеву приказу. И господин епископ Варлам спрошал отца духовного Григорьева и прикащиков Спасского игумена Иакима з братиею и послуха Истомы Савина – где дьяк Приезжей Федор сын Пахомова, который сию духовную писал и муж Иван Федоров сын Бурого, которой седел с вами у сее духовные? И отец духовной Егорьевской поп Матфей, да прикащыки, игумен Иаким з братьею, и послух Истома Савин сын Котюнев перед господином епископом сказали – дьяк, господине, Приезжей, который сию духовную писал, и муж Иван Федоров сын Бурого, которой у сее духовные седел с нами, в мор в лихое поветрие, сию духовную написав, преставилися. И господин епископ Варлам, выслушав сию духовную, подписал своею рукою и печять свою велел к ней приложыти.

№ 5

Жалованная вотчинная, несудимая, заповедная и односрочная грамота Федора Ивановича строителю Спасо-Нуромского монастыря на земли в Обнорской волости Вологодского уезда.

1584 года, 15 декабря ⁴¹

Се яз, царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии, пожаловал есми в Вологоцком уезде в Обдорской волости Спаскаго монастыря, что на реке на Нурме, и новоявленного чюдотворца Сергия, строителя старца Матвея з братьею, или по нем [113] хто иной в том монастыре игумен или строитель будет, что бил нам челом того монастыря строитель Матвей з братьею, а сказал: дано де им наше жалованье к Спаскому и преподобного новоявленного чюдотворца Сергия к монастырю в вотчину в Обнорской волости – деревня Мартяково, да деревня Свиньино, да деревня Лукино, да деревня Грязевка, да деревня Высокое, да деревня Поповкино, да пустоши Галкино, да Выпуск, да Мышкино, да Меленка, да Посадниково, да Почадково, да Боброво, да Мелехово, да Микляйково, да Доровинка, да Тимонино, да Олферово, да Дядинское, да Чижово, да Горшково, да Дудино, да Шаболово, – и нам бы их пожаловати, велети бы им на те деревни и на пустоши дати наша жаловальная грамота, по чему им теми деревнями и пустошми вперед владети. А по росписи за приписью дияка Федора Олександрова и по Вологоцким книгам отделу вологоцкого губного старосты Ивана Трусова да Володимера Гринкова да подьячего Федора Демкова 93-го году написано.

В Вологоцком уезде в Обнорской волости отделено к Спаскому и к Новоявленного чюдотворца Сергия монастырю достальных и отписных розных помещиков, которые деревни и пустоши подошли к монастырю верстах в дву и в трех, к старой их вотчине, к деревне к Сидоровской да к Гурылеве ж, в вотчину ж – Ивановского поместья Зекзюлина деревня Мартюково на речке на Нурме, а в ней пашни пятнатцать четей с осминою в поле, а в двух потомуж, да перелогом пашни двацать две чети с осминою, сена 120 копен, лесу пашенного 4 десятины; пустошь Посадниково на речке на Обноре, пашни перелогом и лесом поросло 30 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 200 копен, лесу пашенного 5 десятин:

из Никитинского да из Григорьевского поместья Хитрых – деревня Свиньино на речке на Великой, а в ней пашни 19 четьи без полуосмины в поле, а в двух потомуж, да перелогом пашни 31 четь с полуосминою, сена 80 копен, да луг отхожей на реке на Великой Обнорской Мокеевской, сена о 40 копен, лесу пашенного 4 десятины; пустошь Тимонино, пашни перелогом и лесом поросло ПО четьи в поле, а в дву потомуж, сена 250 копен, да луг отхожей на Великой речке Тимонинской да луг Федоровской, сена 150 копен, лесу пашенного 9 десятин; деревня Грязовица на речке на Грязовице, а в ней пашни 26 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 150 копен, лесу пашенного 2 десятины; пустошь Доровинка на речке на Грязовке, пашни перелогом и лесом поросло 35 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 100 копен, лесу пашенного 7 десятин; пустошь Мелехово на речке на Березовке, пашни перелогом и лесом поросло 28 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 70 копен, лесу пашенного 8 десятин; пустошь Меленка на Великой реке Обнорской, пашни перелогом и лесом поросло 20 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 40 копен, лесу пашенного 3 десятины; пустошь Галкино, пашни перелогом и лесом поросло 20 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 70 копен, лесу пашенного 5 десятин;

да из Семеновского поместья Мишюрина – деревня Поповкино на реке на Обноре, пашни паханые 6 четьи с полосминою в поле, а в дву потомуж, да перелогом пашни 43 чети без полуосмины, сена 360 копен, лесу пашенного 15 десятин;

из Ывановского поместья Мишюрина – деревня Высокое на речке на Высокой, пашни паханые 12 четьи с осминою в поле, а в дву потомуж, да перелогом пашни 57 четьи с осминою, сена 80 копен, да луг отхожей на реке на Великой Раздвои Захаровской да луг Понамаревской, да луг Круглой, да луг Прудовища, да луг Мысоня – сена 300 копен, лесу пашенного 20 десятин;

из Юрьевского да из Михайловского поместья Темиревых – пустошь Боброве на речке на Великой Обнорской, пашни перелогом и лесом поросло 56 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 80 копен, лесу пашенного 7 десятин;

да из Володимерского поместья Желнырского – пустошь Олферово на реке на Черной, пашни перелогом и лесом поросло 76 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 90 копен, лесу пашенного 6 десятин;

да ис Петровского поместья Таптыкова – пустошь Мышкино на речке на Нурме, пашни перелогом и лесом поросло 30 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 100 копен, лесу пашенного 5 десятин; пустошь Шабаноново на реке на Обноре, пашни перелогом и лесом поросло 40 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 150 копен, лесу пашенного 12 десятин;

да из Васильевского поместья Грязново – пустошь Выпуск, пашни перелогом и лесом поросло 48 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 80 копен, да луг отхожей на Великой реке Обноре, да луг Кузнечиха, сена 40 копен, лесу пашенного 5 десятин;

да из отписных к Спасу деревень, которые деревни не розданы помещиком в роздачю, отделено к Спаско[му] монастырю и новоявленнаго чюдотворца Сергия – деревню Лукино на речке на Корнаве, пашни паханые 23 четьи в поле, а в дву потомуж, да перелогом 7 четьи, сена 100 копен, лесу пашенного 6 десятин, да на той же земле Лукинские деревни храм Благовещенье Пречистые Богородицы пуст, а в нем образов, и книг, и свеч, и всякого церковного строенья нет, а запустел тот храм от божия поветрея от мору; пустошь Дядинское на речке на Корнавке, пашни перелогом и лесом поросло 52 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 70 копен, лесу пашенного 12 десятин; пустошь Дудино, пашни перелогом и лесом поросло 38 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 50 копен, да луг отхожей на речке на Великой Обнорской и пруды сена 120 копен, лесу пашенного 7 десятин; пустошь Горшково, пашни перелогом и лесом поросло 40 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 30 копен, да луг отхожей на [114] речке на Великой Пруды, сена 100 копен, а те Пруды подошли под Лиской волочок да под пустыню Коптеву, а преж сего те Пруды косили Корнильева монастыря старцы, лесу пашенного 8 десятин; пустошь Початково на речке на Обноре, пашни перелогом и лесом поросло 30 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 240 копен, да луг отхожей на реке на Великой на Обнорской Початковской, сена 50 копен, лесу пашенного 6 десятин; пустошь Микляево, пашни перелогом и лесом поросло 20 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 50 копен, лесу пашенного 8 десятин, земля худа; пустошь Чижово на речке на Березовке, пашни перелогом и лесом поросло 49 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 150 копен, да луг отхожей на речке на Корнаве Кочеватой да луг Чижовской на 100 на 30 копен, лесу пашенного 12 десятин – и всего в тех деревнях, и в починкех, и в пустошах четвертные пашни в живущем 102 чети, а в пусте 883 чети, и обоего в живущем и в пусте 985 чети в поле, а в дву потомуж, а сошного письма в живущем полполтрети и полполчети сохи.

И яз, царь и великий князь, Спаского монастыря и новоявленного чюдотворца Сергия строителя Матвея з братьею, или хто в том монастыре иной строитель или игумен будет, теми деревнями и пустошми, которые в сей нашей грамоте писаны, пожаловал в Спаской монастырь и новоявленного чюдотворца Сергия к старой их вотчине к деревне к Сидоровской да к Гурылеву. И хто у них в тех деревнях, и на пустошах, и в прежних их деревнях учнет жить людей их и крестьян – и наместники наши Вологоцкие и их тиуны тех их людей и крестьян не судят ни в чем, оприч разбоя и татбы с поличным, ни кормов своих у них не емлют, и не всылают к ним ни по что. И праведчики и довотчики поборов своих у них не берут и не въезжают к ним ни по что. И митрополичьи и владычни десятильники к ним не въезжают же, и дани на владыку не берут, и кормов десятилничьих не платят. А ведают и судят людей своих и крестьян строитель з братьею сами во всем или кому прикажют. А случитца суд смеснои тем их людем и крестьяном з гороцкими или с волосными людьми, и их судят тиуны а строитель з братьею или их прикасщик с ними ж судит. А прав ли или виноват монастырской человек или крестьянин, и он в правде и в вине строителю з братьею или их приказщику. А намесники наши или тиуны в того монастырского их человека не вступаютца ни в правого, ни в виноватого. А гороцкои или волосной человек прав будет или виноват, и он в правде и в вине намеснику нашему или его тиуну, а строителю з братьею до того человека дела нет. А кому будет чего искать на строителе з братьею, или на их приказщике, ино их сужю яз, царь и великий князь, или мой боярин, кому яз прикажю. Такьже есми их пожаловал наши князи, и бояря, и воеводы, ратные и всякие люди у них сильно не ставятца и кормов своих и конских даром не емлют. А будет лучитца им стати, ино себе и конской корм купят, как им продан. Также есми их пожаловал, хто по строителя з братьею, и по их приказщика, и по людей и по крестьян возьмет моего царева и великого князя пристава, и он им пишет один срок в году – зиме Крещенье Христово. А оприч того срока по них приставы наши не ездят и сроков на них не наметывают. А хто на них накинет срок не по тому их сроку, и яз им к тому сроку к ответу ездити не велел. А хто на них возмет безссудную не по тому их сроку, и яз ⁴² им к тому сроку ⁴² ездити не велел и та безссудная не в безссудную. Дана грамота на Москве лета 7093-го, декабря в 15 день.

№ 6

Деловая П. Ф. и И. Ф. Басмановых

1588 года, 31 октября ⁴³

Се яз, Петр Федорович Басманов, пожаловала нас государыня наша, матушка, княиня Варвара Васильевъна, поделила нас з братом, с Ываном Федоровичем, полюбовно государьским жалованьем вотчинами и поместьем. Меня, Петра, пожаловала матушка вотчиною в Переславском уезде селом Елизаровым з деревнями против Дорогобужской вотчины села Тучкова, да вотчиною же в Кашинском уезде селом Сенькиным з деревнями против Волоцкой вотчины села Ильинсково, да поместьем в Вологоцком уезде селом Никольским з деревнями против Костромсково поместья села Бухалова. И мне, Петру Федоровичю, до братних, до Ивановых Федоровича до вотчин и до поместья дела нет, а владети мне по благословенью государыни своей, матушки, княини Варвары Васильевьны своими вотчинами и поместьем. А запись писал Петров человек Федоровича Вьялицка Олферьев. К сей записи княиня Варвара Васильевъна печать свою приложила лета 7097, октября в 31 день. На обороте: К сей записи Петр Федорович руку приложил.

Комментарии

1. ЦГАДА, ф. 281, № 2622 и т. д,

2. Далее везде исчисление владений дается в трех полях.

3. П. А. Садиков. Царь и опричник. В кн.: Века. Исторический сборник. Пг., 1924, стр. 36-73.

4. В, Б. Кобрин. Состав опричного двора Ивана Грозного. – «Археографический ежегодник за 1959 г. ». М., 1960, стр. 48.

5. В указ. соч. В. Б. Кобрина (стр. 76) упоминается Михаил и Юрий Андреевичи Темировы, но это, без сомнения, одни и те же лица.

6. В. Б. Кобрин. Указ. соч., стр. 82. (В различных источниках их фамилия пишется двояко: «Хитрые» или «Хитрово»).

7. Там же, стр. 74 – 75.

8. Там же, стр. 39. Можно предполагать, что эта фамилия в различных источниках писалась по-разному (более точно, видимо, Зекзюлины).

9. Из указной грамоты боярина Ивана Андреевича Батурлина от 7 сентября 1569 г., опубликованной нами в приложении к книге А. А. Зимина «Опричнина Ивана Грозного» (М., 1964, стр. 481 – 482), мы знаем, что пустоши, передаваемые Корнильеву монастырю, ранее были за «литвином за Миткою за Семеновым», а «запустели лет с 30».

10. И. Зекзюлину принадлежало поместье в 102 десятины, И. Ф. Мишурину – 105 десятин, В. Желнырскому – 114 десятин, П. И. Таптыкову – 105 десятин.

11. В. Б. Кобрин. Из истории земельной политики в годы опричнины. «Исторический архив», 1958, № 3, стр. 155 – 156.

12. В. Б. Кобрин. Состав опричного двора Ивана Грозного. – «Археографический ежегодник за 1959 г. ». М., 1960, стр. 58 – 60. (Отметим, что в указанном сочинении на стр. 60 В. Б. Кобрин допустил неточность в цитировании публикуемого нами документа: с. Никольское он отнес к Волоцкому уезду).

13. А. А. Зимин. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, стр. 482.

14. В. Б. Кобрин. Из истории земельной политики в годы опричнины, стр. 155 – 156.

15. С. М. Каштанов. К изучению опричнины Ивана Грозного. «История СССР», 1963, № 2, стр. 105.

16. В. Б. Кобрин. Состав опричного двора Ивана Грозного, стр. 70 – 71.

17. Там же, стр. 39.

18. О них см.: П. А. Садиков. Очерки по истории опричнины. М. -Л., 1950, стр. 199, 200, 202 – 204, 206, 322 – 326; В. Б. Кобрин. Состав опричного двора Ивана Грозного, стр. 45-46.

19. П. А. Садиков. Из истории опричнины. «Исторический архив», т. III, M. -Л., 1940, стр. 140 – 141, 181 – 182 (документ).

20. Показательна в этом плане их связь со Спасо-Прилуцким монастырем: земли отдаются именно этому старинному вологодскому монастырю.

21. Илья Матафтин имел трех сыновей: Стефана, Тимофея и Ивана (П. А. Садиков. Из истории опричнины. «Исторический архив», т. III. M. -Л., 1940, стр. 181). Г. Ф. Матафтин имел племянников: «Григория з братьею», сыновей своего брата Ф. Ф. Матафтина. Видимо, оба документа дают нам имена разных линий фамилии.

22. На это намекает следующий факт: Г. Ф. Матафтин распоряжается в духовной селом Бурдуковым, а из документа 1565 г. известно, что духовным отцом вкладчицы был «священник черной Герасим з Бурдукова». – П. А. Садиков. Из истории опричнины. «Исторический архив», т. III. M. -Л., 1940, стр. 181.

23. На эту грамоту, но совсем в иной связи, впервые обратил внимание Н. Е. Носов. – Н. Е. Носов. Губные старосты как агенты правительства Ивана Грозного по земельным делам. – «Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран». М., 1963, стр. 197.

24. В. Б. Кобрин. Из истории земельной политики в годы опричнины, стр. 155 – 156.

25. А. А. 3имин. Опричнина Ивана Грозного, М., 1964, стр. 481 – 482.

26. ЦГАДА, ф. 281, № 2604.

27. С. М. Каштанов. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в., ч. 2. «Археографический ежегодник за 1960 г. ». М., 1962, стр. 173, № 933. Кроме того в марте 1569 г. Спасо-Каменный монастырь получил две дворцовые деревни в Сямской вол. См.: Летопись занятий Археографической комиссии, вып. 3. СПб., 1865, стр. 24 – 25.

28. Наши выводы о политике Ивана IV в отношении монастырей, имевших владения в Вологодском уезде, совпадают с общим выводом С. М. Каштанова об изменении монастырской иммунитетной политики правительства с 1567 г. (в благоприятную для духовных корпораций сторону). См.: С. М. Каштанов. К изучению опричнины Ивана Грозного, стр. 112 и далее.

29. 3 февраля 1567 г. царь выехал в Троицу, а затем отправился «в объезд» на Вологду, заезжал на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь. В Москву он вернулся только 29 июня. См.: Полное собрание русских летописей, т. 29, М., 1965, стр. 354.

30. Акты юридические, изданные Археографической комиссией, СПб., 1838, стр. 151, № 124. Явной ошибкой является датировка вклада 1567 г. Н. Е. Носовым. Н. Е. Носов. Губные старосты как агенты правительства Ивана Грозного по земельным делам. . . стр. 197.

31. М. Т. Черкасский был братом второй жены Ивана IV и был женат на дочери В. М. Юрьева – родного племянника Анастасии Романовой, первой жены Ивана Грозного. Биографию и характеристику М. Т. Черкасского см.: В. Б. Кобрин. Состав опричного двора, стр. 86 – 87; С. Б. Веселовский. Исследования по истории опричнины. М., 1963, стр. 147, 297 – 298, 306 – 307, 467. Краткую характеристику удела М. Т. Черкасского см. А. А. Зимин. Опричнина Ивана Грозного, стр. 363; Р. Г. Скрынников. Опричнина и последние удельные княжения на Руси. «Исторические записки», т. 76. М., 1965, стр. 169. Ранее грамота была известна только по упоминанию в описной книге Спасо-Евфимьева монастыря 1660 г.

32. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси, т. II, М., 1958, стр. 547-548.

33. ЦГАДА, ф. 1203, оп. 1, д. 35, л. 53-53 об. Эта версия монастырских властей была подтверждена при повальном обыске 192 свидетелями – там же, л. 59 об.

34. Там же, л. 62; В. Б. Кобрин. Состав опричного двора, стр. 86 (со ссылкой на В. И. Корецкого) замечает, что характеристика М. Т. Черкасского дана крестьянами дворцового села Куплина. Здесь, видимо, ошибка: так отзывался о нем старец Спасо-Евфимьева монастыря Филарет. Только при Федоре Ивановиче дер. Мостище была возвращена монастырским властям.

35. «Исторический архив», т. III. M. -Л., 1940, стр. 250; А. А. Зимин. Опричнина Ивана Грозного, стр. 482-483.

36. Н. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI в., СПб., 1888, стр. 140 и 175. Отцом Б. Т. Ракова (послух в купчей 1569/1570 г. – см.: А. А. Зимин. Опричнина Ивана Грозного, приложение, стр. 483) и Л. Т. Ракова (послух в той же купчей и вкладчик в нашем акте) был известный думный дьяк первой половины XVI в. Третьяк (Матвей) Михайлович Раков.

37. Подлинник. Архив ЛОИИ, собрание Головина, № 72.

38. ЦГАДА. Список конца XVII века. ф. 1203, он. 1, д. 35, лл. 42 об. —45.

39. ЦГИА СССР. Список. Копийная книга Богоявленского монастыря, лл. 180—182 об. Машинописная копия С. Н. Валка, стр. 121—122.

40. Подлинник. Архив ЛОИИ, собрание Лихачева, оп. 2, картон № 33, № 12а.

41. ЦГАДА. Подлинник с печатью, ф. 281, № 2619, грамоты Коллегии экономии.

42. Текст повторен дважды.

43. ЦГАДА. Подлинник с печатью, ф. 281, грамоты Коллегии экономии, № 9017.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории аграрной политики царизма в XVI веке // Советские архивы, № 3. 1968