ВОЛОКОЛАМСКИЙ ПАТЕРИК

/1 об./ Черньца Васиана Фатеева, бывшаго архимандрита Вотмицкаго монастыря Тверскаго уезда писмо о житие вкратце преподобнаго игумена Иосифа Волоцкаго ⁹.

Понеже убо мнози из начала от отець начата чинити повести преж /2/ бывших отець, имь же ти сожительствоваша и от них слышаша, инаа же сами видеша и слышаша, странствующе по монастырем и по лаврам и по пустыням бывающаа чюдеса от бога и святых его уже отшедших к нему, инаа же от пребывающих еще в мире сем. И не точию сами от сих пользовашася, но и инем писанием предаша. В древняа роды не скрывше таланта, я ко добрии строителие благодати владычня, яко да не забвена будут леты Божия чюдеса и святых его.

Изволися и мне последовати преданию святых отец предати писанием сущим по нас бывшая преж отец наших, елико они слышаша от сущих преж их святых отец и елика в их лета быша, нам исповедаша, такоже и в наши лета бывшаа, еже от иных слышахом и сами /2 об./ видехом, бывшаа во обители отца Пафнутиа и ученика отца Иосифа и елика от них слышахом и от ученик их сущих в их обителех понеже отец наш Иосиф, по скончании отца своего Пафнутия прииде во свое отечество на Волок Ламскии и состави з Богом свои монастырь. Волок же той бяше изначала предел Великаго Новаграда. Достоит же рещи и о Велицем Новеграде, яко древнии той бяше град, во времена святых апостол еще не бе ту града, но живяху нарицаемии словене, идеже ныне Новград. Святыи же апостол Андреи восхоте ити в Рим и вниде во устие Днепрьское и по нему в Понт море и тако прииде в Рим. Словене же по ошествии ¹⁰ его разыдошася по многим местом. Инии же от них седоша около езера великаго Ильмеря и создаша град и нареко/3/ша имя ему Новъград и прозвашася новогородци и пребыша не крещени до великаго князя Владимера. Волок же Ламьскии предел того града и под областию архиепископа того града и до сего времени. Тако древнии бяше град тои, бе же первие на брезе Ламы реки и той ныне нарицаетьца старый Волок Великаго же князя Владимера, крестившаго всю Рускую землю. По преставлении же его, великим Ярослав сын его, проязду творя по градом рускым, прииде на старый Волок и прошед его два поприща и ста шатры на горе, близ речкы, иже впаде в Ламу. В полудни починути и явися ему во сне муж стар и показа ему перстом на другой стране рекы, глаголя: «на сем месте заложи /3 об./ град Волок, и люди приведи оттулева». И близ показа гору и глаголя ему: «а на сеи горе постави церковь Воздвижение Честнаго Креста Христова, и сотвори монастырь, а на неи, же почивавши горе, сотвори церковь во имя святаго пророка Ильи и такоже сотвори монастырь». Вопроси же его: «господине, ты кто еси». Он же рече: «аз есмь Боговидец пророк Илья» и си рек, невидим бысть. Возбнув же благочестивый великии князь Ярослав и сотвори вся, елика повеле ему святыи пророк Илья. И град сотвори Волок идеже и до ныне стоить и оба монастыря на показаных ему горах, и внутрь града соборную церковь Воскресение Господа нашего Исуса Христа. И дасть свещеником и обоим монастырем, во окормление тамгу со всего и помер/4/ное и явку с животины и пятно и даст им грамоты вечныя и печати златыя приложи, их же мы самовидцы быхом и прочтохом. И пребыша до [178] князя Бориса Васильевича лет мало не с пятьсот и той взят их, не вем, с которою мыслию, к себе в казну, а им даст свои грамоты, или паче хотя соблюсти их, но не соблюде преставлешуся ему и изгибоша у него в казне и погуби память прародителей своих. А яко же великии Новград, никогда же не бысть взят от агарян, сице и предел его Волок, внегда по Божию попущению грех ради наших безбожный агаряньскии царь Батыи Росискую землю поплени и пожже и поиде и Новому граду и покры его Бог и Пречистая Богородица явлением Михаила Архистра/4 об./тига, иже возбрани ему ити на него. Он же поиде на Литовьскыя грады и прииде к Киеву и виде у каменыя церкви над дверьми написан великыи Михаил Архангел и глагола князем своим показуя перстом: «сеи ми возбрани поити на Великии Новогород». Сиа исповеда учеником своим отець Пафнутие, слышав от тех, иже постави Батый властели по русским градом, иже баскаки нарицает тех языка речь, и от деда своего Мартина слыша, иже и той бяше баскак в граде Боровсце. Егда же убиен бысть безбожный Батый секирою богоданною и на коне, от Бога посланнем, от Угорьскаго краля Владислава, его же крести святыи Сава Сербьскии, от латыньскыя в православную веру. И то/5/гда вси держатели русскиа земли избивати повелеша батыевы властели поставленыя по градом, аще который не крестится, и мнози от них крестишася. Тогда и отца Пафнутиа дед крестися и наречен бысть Мартин. Изволих же писаниемь предати о жительстве отце Пафнутиа, якоже преди рех, елика от него слышахом и от ученик его бывшая в его обители и инде же он исповеда учеником своим, такоже и ученика его отца Иосифа надгробными словесы почтохом и мало объявихом о жительстве его, кто и откуду бе еже от него слышахом и сами видехом в его обители и инде, елика он нам исповеда. И сиа такоже поставихом в ряд. Сиа же пишем, не яко они требаваху таковая, /5 об./ но мы прочитающе сиа, тщимся подражати житие их. Сего ради последующе древнему преданию, занеже в патерицех не точию великих и знаменоносных отець житиа и чудеса и словеса и поучениа писаху, но и елици не постигоша в совершение таково, но по силе подвизашася по елику возможно, тако же и тех житиа, словеса писанию предаваху. О них же пишет: ов бо уподобися солнцу, ов же луне, инии же велицеи звезде, инии же малым звездам, а вси на небеси житие имут. И яко же у земныя царей, велиции их яко друзи, велико дерзновение имут, и вся, елико хотят могут творити и помогати молящимся им. А елици мнее тех имут же, но не тако а инии воини малым златницам, аще и не имут так/6/ова дерьзновениа, но себе точию ползоваша, но обаче пребывают в царстеи полате. Сице есть разумети и о святых: яко же апостоли и други и братию нарече, яко же мученици и знаменоснии отци. Сии вси могут помагати молящимся им. Сим всем святии отцы во все лето кануны и праздники сотвориша и доволно узакониша Христове церкви, инех же великих и знаменосных отець оставиша, яко же великаго Паисия, Иоанна Колова и Аполония и Марка и Макариа Александриискаго и инех множество бесчисленное, с ними же всем вкупе празновати предаша малым и великим в неделю по Пятидесятници, а житиа и чудеса в Патерицах писати. Ныне же постигохом на последняя лета и не можем приходити /6 об./ в меру великих и соборных отец, но яко же рекоша святии отци яко в последняя времена, мноземи скорбми и бедами спасутся и будут не менши первых. Сего ради изволих по силе трудившихся писанием изложити в Патерице по отеческому преданию, перьвее о отци Пафнутии и о ученицех его, и елика от него они слышаша. Потом же и о отце Иосифе и о ученицех его и елика от него слышахом и сами видехом, тако же во инех монастырех пребывая, елико слышах и сам видех, и елика от сущих в мире слышах подшщахся писанию предати таковая, елика от древних святых бываемая, и от сущих в нашей земли [179] святых, глаголющих ради и неправе мудрствующих, яко в нынешняя времена такова знамения не бывают. Сиа глаголюще хотя/7/ще и на преже сущая знамениа лож положите, не ведуще яко и ныне той же Бог Сам и святыми Своими и до скончания века творит чудеса. Мы же возбраняюще таковое зломудрие, подщахомся писанию предати бывшая точию в лета наша последующе древнему преданию отеческому в славу Богу, и святых Его, имать же предоидущее речение сице.

Рече старец Иосиф. Яко же инок пребываяи в келии своеи и прилежа рукоделию и молитве и чтенью и себе внимая, от облегченна совести от слез имать утешение. Начальствуяи же братьи едино имать утешение, аще видит своя чада по Бозе живуща. По Божественному Апостолу, болше сеа радости не имать, да вижу моя чада во истинне ходяща. /7 об./

Рече паки истинное сродство, се есть, еже подобитися добродетелию сродному и Богов и угодная творити и ему пострадати во всем.

Рече паки: достоит иноку в общем житии живущу едино брашно оставляти и глаголати: сие часть Христа моего.

Рече паки: аще который брат совершит довлеяся трапезною пищею от сего неосужен будеть, яко с благословением предлагаема суть. Горе же таиноядущему, по писанию Григориа Двоеслова, и вещи и сребреникы особо имущему.

Рече паки: се есть милостыня общеживущим, еже пострадати друг другу и претерпети смутившемуся нань брату и не воздати зла за зло.

Поведа нам отец Иосиф: при/8/идоша ко мне два человека, оба мирянина, житие имуще по Бозе, оба мне дети духовныя, и оба тезоименита Божиа дара: Феодосие живописець и ученик его Феодор, во иноцех тезоименит ему, иже по имени и житие свое управиша, светилници, девьствении от младеньства стяжаша. Пишет бо и сие без Божия дарованиа не мощно исправити, огнь бо есть девьство, и не се точию стяжаша по буим девам, но по всегда, яко же мудрии масло куповаху раздавающе имение свое и до скончаниа, яко да не угаснут светильници их. Огнь бо есть девьство, масло же милостыни. Сиа рекох о них, хотя показати, яко истинно глаголющим им, и кроме лукавыя лжи, и яко от них слышах /8 об./ таковое чюдо страшное. Яко же первее рех: сии приидоша ко мне, бе же тогда обыск от державных государей Рускиа земля на безбожныя еретики. Приведоша некоего человека, его же и аз знаах, и имя свем, но не пишу: недостоин бо есть именованна по Господню слову. Он же хотя утаитися нача глаголати, яко некогда, рече, стоях в церкви и размышляа, елико слышах от мудрствующих еретическая и глаголах в себе: аще бо сие истинно было, еже они мудрствуют, како святии апостоли, еже проповедаша, за то и крови своя излияша, тако же и мученици и колико святителеи мудрых и чюдотворцев быша вси едино мудрствоваша.

Паки же наченшу ми еретическая размышляя/9/ти и се напрасно изыде огнь ото олтаря восхоте попалити мя. Аз же падох ниць молюся и оттоле совершенно оставих размышление еретическое. Сие же рече неистинно, но хотя избыти пришедшая нань беды, еже потом явлено будет. Они же яша ему веру и пустиша его, по времени же и в попы поставлен бысть. И служив литургию, прииде в дом свои и потырь имея в руку своею. Пещи тогда горящи, а подружие его стоя брашно варяше. Он же волиа ис потыря в огнь пещныи и отъиде. Подружие же его возре в пещь и виде во огни отроча мало и глас от него изыде, глаголя: ты Меня зде огню предаде, Аз тебе тамо вечному огню предам. Абие отверзеся /9 об./ покров у избы и жена зрить: прилетели две птицы велики и взяша отроча ис пещи и полетеша на небо, ей ся видели птицы, ано то ангели, и покров избьныи по обычаю стал. Она же во страсе бывши и не поведа никому же. Имяше же некую знаему жену, иже часто к ней прихожаше, живущу близь дому того мужа, иже [180] ми сказа. И яко обычна еи сущии верна, поведа еи, еже сотвори мужь ея поп и како виде отроча во огни и глас от него слыша. Слышавши же и та страхом одержима бе, исповеда мужу своему. Муж же ея знаем бе тому, еже мне сказа. Исповеда ему еже слыша от жены своеа, он же нам исповеда, мы же прославихом /10/ Бога творящаго преславная. И от сего разумети есть, яко, не точию православнии суще, недостоине служаще и крещающе, но и елиции ересь таино имуще в себе и страха людьскаго творяще по преданию соборныя церкви, и мы от них крещаеми и исповедь к ним творяще, и Божественныя Таины от рук их приемлюще не поврежаемся ничим же. Бог бо совершает Своя Таинства Святым Духом и служениемь ангильским, яко же мнози от святых свидетельствоваша, разве точию явлении еретици, и не по преданию церковному творяще, от сих удалятися и дружбы не творити с ними, но бегати от них, яко от врагов истине. Богу нашему слава.

Поведа им отец Васиян, брат отца Иосифа, бывыи потом архиепископ /10 об./ Ростову. Стоящу ми, рече, на Москве в соборнои церкви Преславныя Владычица нашея Богородица Честнаго еа Успениа. Видех некоего человека поселянина, молящуся прилежно великому мученику Христову Никите и пытающу, где есть написан образ его. Аз же искусен сиа в таковых видех веру человека и необычное моление его. Приступив вопросих его вину таковаго молениа, он же рече: господине, отче, аз много время болезнию одержим, и всегда молящуся и призывающу ми великаго мученика Никиту и лежащу ми на одре, окно же открыто бе над главою моею и вси сущии со мною в храмине крепко спяху. Един же аз болезни ради /11/ не могии спати. Много же нудим бых от своих, еже призвати чародеа в дом свои. Аз же никако же восхотех, но всегда моляхся великому мученику Никите. В нощи же той слышах, яко врата дому моего отверзошася. Воздвиг же очи, видех и се муж светел язде на коне, приближася к окну иже открыто над главою моею и рече ми: востани и изыди ко мне. Аз же рех: не могу, господи. Он же паки глагола ми: востани. Аз же двигся и обретох себе здрава и изыдох ис храмины никому же слышавшу и поклонихся ему до земли. И воставающу ми, видех человека черна зело, мечь огнен в руку его, на коне борзо, яко птица прилете и восхоте мене посещи. Светлый же он муж /11 об./ возбрани ему глаголя: не сего, но онсицу и онсицу во онои веси, имя еи нарек, такоже и человеком имена, иже к чародеем ходиша. Он же паки борзо, яко же птица отлете. Аз же вопросих светлаго того мужа: господи, ты кто еси. Он же рече ми: Аз есмь Христов мученик Никита и послан от Него исцелити тебе сего ради, яко не введе чародее в дом свои, но на Бога упование свое положи и мене призываше еже помощи тебе и дасть ти Бог еще приложение животу два десять и пять лет. И сиа рек, изыде от очию моею, яздя на кони теми же враты дому моего. Аз же поклонихся ему, и к тому невидим бысть. И се уже, господине, отче пять лет отпели же сиа быша. Аз же на утрие всем /12/ иже в дому моем сказах, они же яко послуха имуще мое здравие удивишася зело и прославиша Бога и святаго страдальца его Никиту. Аз же на утриа послах в реченныя веси и обретоша яко в ту нощь те человеци умроша, их же великии мученик повеле черному оному посещи, иже к волхвом ходиша. И множае прославихом Бога, яко избави нас от таковыя беды и смерти. Богу нашему слава.

Поведаю вам ину повесть, яже бысть во Иосифове манастыри. Яко же бо в богатьстве пребывая, аще добре устроит его спасение обретаеть, сице и в нищете, аще со благодарением терпит, яко же Избавитель наш во Евангелии поминает Лазаря нищего, яко благодарна и терпелива и по сконча/12 об./нии отнесену ему быти ангелы на лоно Авраамле, подобно сему бысть и в наша лета. Некыи человек именем Илиа, не зело от славных, но имяше малу весь. Человеции же злии [181] отняша ея у него и сего ради живяше в нищете, не имыи от чего приобретати дневную пищю, но в мале и убозеи храмине живяше с подружием своим, и та не его сущи, у некоего Христолюбца испросил, и пребываша в последней нищете, терпя со благодарением и молчанием, повсегда ходя на церковное пение и приходя в Иосифов монастырь, малу потребу приимаше повелением его, по некоем же времени разболеся сухотною и до кончины пребысть со умом и с языком. Брат же у него старец взем его /13/ постриже во Иосифове манастыри и служаше ему до кончины. Егда же прииде час, оуму его еще оутвержену сущу и языку, предстоящу старцу со иным иноком, болныи же инок Илинарх, тако бо преименован бысть во иноцех, весело и со всею тихостию рече: во се Михаил Архангел, – и мало по том рече: и Гаврил. Брат же его предстоя ему воздохнув рече: что то паки дасть Бог. Он же слышав, рече: Бог у мене и тако предаст дух. Чюдно поистине, како отверзшимся тому мысленным очем и позна святыа Архангелы их же николиже видел. От сего яве есть аще бо во плоти достоин есть видети и познати кольми паче отрешився от соуза плотскаго может познати, не точию /13 об./ святыя ангелы, но и вся святыя и от сего яве есть, аще и женат бе но в девстве пребываху, яко братия его многи дети имяху толико же пожиша с женами и сего ради сеи сподобися, тако бысть от Бога, Ему же слава ныне и присно и во векы веком.

Во обители старца Иосифа некии человек от славных родом, именем Елевферие. Волынскии именуем, прииде к старцу Иосифу и прият ангельскии образ в его монастыри и наречен бысть Евфимие. Сеи в толико умиление и слезы прииде, яко не точию в келии, но и в церковном правиле, молитву Иисусову со вниманием глаголаше, и безпрестани плакаше и в келии ничесо же ино не делаше, точию слезам прилежа и коленопреклонению и никому же беседоваше. На всякои /14/ литургии у старца Иосифа прощение приимаше в помыслех. Некогда стоящу ему на литургии молящуся и плачющу, внезапу ото олтаря облиста его свет неизреченен, он же страхом великым обьят бысть и помале приступи клиросу, исповеда старцу Иосифу сияние света того. Старец же рече ему: не внимаи тому, но точию молитве и слезам. По видении же том инок Евфимие, положи на ся иноческыи великыи образ и причастився Животворящаго Тела и Честныя Крови Христа Бога нашего. И во един ото днии не пришедшу ему на утренее словословие, послав отец возбуждающего братию, он же пришед со огнем обрете его лежаща на коленех пред образом Божиим и Пречистыя Богородица /14 об./ и четкы в руках держаща и слезы на лице многи имуща, на коленопреклонении душу свою Богу предасть. Посланный же брат мнев его спяща и хоте его возбудити и обрете его отошедша ко Господу. Таковыя убо смерти Бог посылает на готовых, нас устрашаа не приготованных, и на покаяние обращая, еже всегда помышляти безвестное нашествие смерти. По скончании же его, по времени нам исповеда старец Иосиф о свете, иже осиа прежереченнаго инока Еуфимиа, и како возбрани ему не внимати таковых. Мы же начахом разсуждати таковаа на благая, он же глагола нам: аще и блага будет, но нам ни на кою же ползу таковая, но отвращати и не приимати, да не вместо пастыря волка /15/ приимем. Некоему от отец явися сатана и светом неизреченным облиста и глагола ему: аз есмь Христос. Он же смежи очи свои и глагола ему: аз Христа не хощу зде видети. Колми паче нам немощным и в последнее сие время не искати таковых, но послушание имети и тружатися телесне и посту и молитве по силе прилежати и смирению, еже имети себе подо всеми, сие бо есть покров всем добродетелем и полагати начало. Яко же у нас инок Феогност, помирьскому пореклу Скряба, иже положи начало житию своему. Сице вместо свиты от тела положи броня железны, да на всяк день совершаше псалмы Давидовы, да пять канонов, да тысящу коленопреклонениа, да [182] пять тысящь Иисусовых молитв и не измени таковаго /15 об./ правила и до кончины своея и по трех летех отоиде ко Господу, яко же Епифание, иже бе от великих и славных, отверьжеся мира в юности и пребысть в послушании, яко же древнии Досифее пять же точию лет со смирением в пищите работая всем, яко незлобивыи агнец и голубь целыи и по пяти лет отиде к Господу, и Давид юный иже седьми лет престрада, яко древнии Иов, червем ногу его грызущим глаголемым волосатиком, и по вся нощи и спати ему не даяху, но со стенанием глас испущаше, и сущим с ним не даваше почити. И в тои болезни скончася и отоиде к Господу. И инии мнози в нашей обители со смирением по силе подвизашася и послушанием, яко вещни суще по Лествичьни кову слову, вещно и жи/16/тие изволиша проходити и вси тии веруют Богу, яко спасение получиша.

Поведаю же вам ино чюдо преславное, еже слышах от отца Никандра, иже в странах родившагося литовьския земли, и жительствовавшаго тамо и в прихожение еже к Угре безбожнаго царя агарянскаго Ахмата, и тои пленен бысть некоим от князеи его. Еще пребывая в мирьском образе и понужен бысть отоврещися Господа нашего Иисуса Христа. Множество же крестов на гоитане, еже взяша у християн злочестивии того слуги, и тех множество животворящих крестов повеле тои безбожныи князь давати ему, пещи тогда горящи в храмине тои, яко да вверзет их во огнь, а другому слузе стояти с мечем над гла/16 об./вою, аще не вверзет их, да усечет его. Он же изволи паче умрети за Господа нашего Исуса Христа и глагола безбожному князю: мы сим поклоняемся и лобзаем их. Злочестивыи же тои повеле устрашите его посечением и резати мало помалу по шии его и давати ему кресты да вверзет их в огнь. Он же не хотяше того сотворити. Безбожный же тот повеле взем за гоитан теми кресты бити его без милости. Он же никакоже не послуша. Абие впезапу прииде страх на безбожнаго царя Ахмата и побеже. Тогда и тои князь побеже, а его во единои срачице и босого повергоша на ледине и великаго ради мраза перьсти ногам его отпадоша. И по отшествии /17/ безбожных взятие его еле жива во град, и бысть произволением мученик и без крови венечник. Бе же благоразумен аще и не навыче писаниа, но от слуха вся в памяти имяше и разумев, коликих благ сподоби его Бог, яко не отвержеся Того и Честнаго Креста не вверже во огнь, но скорбяше зело, яко не скончася мучением за Христа. И сего ради изволи отврещися мира. И иде к старцу Иосифу, в его монастырь и бысть мних, ему же аз и много время сожительствовах и пребысть в нем лет 43: всякую добродетель исправи, нестяжание и послушание и молитву и слезы и до тридесяти лет пребысть болным служа не имыи ни келиа своеа, воздержание же толико исправи, яко и до /17 об./ самого конца, но всегда з братиею представленая и та не вся приимаше, но по всегда приимаше, но брашно оставля, яко же и старец Иосиф глаголя, се есть рече часть Христа моего. Всех же добродетелей его невозможно в мимотечении сказати, еже ему поспешествова Бог исправити сего ради, яко не отвержеся имени Его великаго и Честнаго Креста не вверже во огнь. Сеи ми исповеда таковое преславное чюдо, еще ми рече в мире живущу на краех земля литовьскиа, бе же тамо церкви Владычици нашеа Богородици, в неи же многи чюдеса бываху Преславною Богородицею. Едино же тебе повем: бе тамо некая вдовица от благородных имеа сына единочада и тому в воиньстве учи/18/нену сущу. Случижеся ему болевшу скончатися. Его же по закону умерших скутавше, несоша к тои церкви, хотяще погребению предати его. И начинающим еже вложити его в гроб и землею посыпати. Мати же его безпрестани плачущи и биющи в перси и власы терзающи с воплем крепким, моляше Пречистую Богородицу и главою биющи о гроб сына своего, глаголющи: дай ми Владычице миру жива сына моего и разреши вдовьство [183] и сиротство. И на мног час плачущи горко, не дасть во гроб вложити его, яко и инемь с нею плакати, и егда подвигоша его, еже во гроб вложити, вдовица же поверже себе на землю, горко плачющи, и абие подвижеся умершим и открывше разрешиша его, яко же /18 об./ иногда Лазаря. Он же абие воста здрав, яко николи же болев. Сущии же ту возопиша: Господи помилуи, и со многим удивлением и страхом со вдовицею и с сыном ея, прославляху Преславную Богородицу на мног час сотворившую таковое страшное чюдо. И оттого времени до вторыя смерти мертвым нарицаху его. Вопросиша же его: аще что виде от тамо сущих. Он же рече: яко ничесоже не помню. И от сего ведомо есть, яко и видев тамошняа но забыв, занеже до нынешняго умертвиа пребысть в жизни сеи до четыредесят лет и вся забыв, елико в те лета быша, но егда воскресе, яко же и второе родися. И тамошняа и зде сущая вся забыв, по таковому образу, яко и нам многажды случается во сне видети, во/19/збнувше же вся забыти, яко же о Лазаре писано есть, яко ничесоже не поведа, или не оставлен есть видети, или виде, да не повелено есть ему поведати. Есть же и ина смерть человеком: видим есть яко мертв, но душа его в нем есть, и иже бывает молниею пораженым и громом, яко Анастасие царь поражен бысть громом, его же вскоре затвориша во гробе и потом оживе и нача восклицати во гробе. Такоже и в наша лета некии юноша поражен бысть громом, его же вскоре погребоша и глаголаху о нем, яко воли во гробе; тако же елиции вином горющим опивахуся и умираху, или от угару умираху, сии по неколицех днех оживаху неции, занеже души их еще в них быти /19 об./ и не совершенно умираху. И елици ото удара или от болезни малы или вскоре умираху, сих всех вскоре не подобает погребати, ниже на студени полагати. Случает бо ся неким убо умирати, а души их еще в них быти.

Некии мних умер и нарядивше его положиша в гробници, и прииде понамарь взяти и нести его в церковь, еже пети над ним и обрете его погребальныя ризы свергша с себе и седяща. И аще бы вскоре погребен был и во гробе ожил бы и паки нужною смертию умерл бы. Но тогда лето бе и сего ради оживе, аще бы зима была и он мразом умер бы. Сего ради, яко же рех, не подобает вскоре погребати ни на студени полагати.

Повем же и другое чюдо Владычица нашея Преславныя Богородица,|20| еже бысть во дни наша. Некии человек от болярьскаго роду, именем Борис, пореклом Обабуров, пострижеся во иноческии чин и наречен бысть Пафнутие и живяше в манастыри старца Иосифа на Волоце на Ламском. В том граде манастырь есть дивическии, церковь же в нем есть Святыя и великиа мученицы Варвары. В том убо манастыри преже реченнаго старца сожительница пострижеся. Дщи же у них бе мужеви сопряжена и помале бысть разслаблена и нема. Ея же мати вземши и постриже в том же манастыри и пребысть нема и разслаблена 5 лет, не могии ни рукою двигнути. Приближающу же ся празднику Преславныя Богородица, Честнаго Ея Успения во Иосифове манастыри, /20 об./ родители тоя инокини умолиста старца Иосифа да повелит ея в нощи принести и положите в церкви Успениа Святыя Богородица в его манастыри. Он же преклонися молению их, не входно убо бяше тамо женам. Послав же единого священника старца суща и повеле молебное пение сотворите. Совершаему же пению, болящия ощути в себе малу крепость в телеси, тако же и в гортани и повеле воздвигнута себе со одра, от него же никогда же може двигнутися; воздвигшижеся и двоими ведома иде и целова икону Успениа Святыя Богородица. И отведше поставиша ея у клироса, она же держащися за клирос стоя до скончания пениа, потом же отвезоша ея во свои манастырь. /21/ И в пост Преславныя Богородица восхоте причаститися Животворящаго Тела и Честныя крови Христа Бога нашего за два днии [184] безсмертнаго Успениа Пречистыя Его Матери. И в ту нощь случися ей телесная немощь ¹¹,она же дни пребысть без пища, упражняющися в молитвах. На Божественное же Успение Пресвятыя Богородица, пред литургиею принесше еа во церковь тоя обители и поставиша о клиросе. Священныи же инок, игумен Святаго Покрова восхоте ей проговорити покаяние, и повеле ей умом внимати силу глаголемых. И егда рече: исповедаюся Богу и Пречистои Его Матери, тогда тои отверзошася уста и нача глаголати во след его и бысть вся здрава. Священник же убояся страхом велиим и трепеща глаголаше; она же по нем изглагола все чисто /21 об. / покаяние и по совершении сама тече скоро в келию свою, зовыи и вопиа светлым гласом к родившеи еа, проповедая свое исцеление и бывшее чюдо на неи Преславныя Богородица. И бе видети матерь о чаде веселящуся и вси слышавше и с ними проолавиша Бога и Пречистую Его Матерь о преславных Ея чюдесех.

Достоит же и се поведати вам, еже бысть во Иосифове манастыре: у благовернаго князя Бориса Васильевича бысть некии болярин князь Андреи прозванием Голенин и роди три сыны: Иоанна, и Семиона, и Андрея, во всем приличны себе и возрастом и промыслом и преиде от жизни сея. Потом же первый сын Иоанн болев тяжко зело покаявся 22 и причастився преста/22/вися и положен бысть в Иосифове монастыре. По мале же времени мати их Мариа, сице бо нарицашеся, по обеднем времени стихословив псалтырь и утрудився посклонися мало почити и воздремався видит сына своего Иоанна и с радостию рече ему: чадо мое сладкое, ведь ты уже преставися. Он же рече: преставихся, госпоже моя мати. Да каково, господине тебе тамо. Он же рече: добро, госпоже, того ради, яко во святыи великии пяток покаяхся отцу духовному чисто и епитемью взях и обещахся еже к тому греха не творити. И сохрани мя Бог и до кончины. Она же рече: возми же, чадо мое, и мене к себе. Он же рече: не тебе, но брату Семиону. Она же возопи со слезами: что /22 об./ глаголеши, чадо мое. Он же, воздев руце горе, рече: Бог тако изволи. Она же воспрянувши радостию и печалию содержима бысть: радостию яко видев возлюбленнаго своего сына, извещение прият, яко в части праведных есть. Печалию же яко и вторыи сын ея вземлется от нея. Помале же и вторыи сын Симион разболеся, покаявся и причастник бысть Животворящим Таинам Христа Бога нашего и тако преставися и положен бысть в Иосифове манастыре, со братом своим. Мати же много плакавши, яко же древняя Клеопатра и повсегда по них многи милостыни творяше и священныя службы и единем меншим сыном Андреем утешашеся и моляшеся еже тем погрестись. /23/ И по времени преставися и тем погребена бысть и сотвори в памяти ея священноприношением и многими милостыням. И свободь бысть ото всех и расмотрив нестоятельное мира сего, бе бо зело смыслом совершен и добре веды божественное писание и поревнова божественному святоши (?), отвержеся мира и множество служащих ему свободою почте и всех удовли. Они же со многими слезами проводиша его в манастырь отца Иосифа и рукою его отлагает власы и облечен бысть в священныи иноческии образ и наречен бысть Арсение и многое богатьство и села свои все приложи к манастырю отца Иосифа, а прочее братьство свое много суще, разда рабом своим и нищим. И бысть нищ Бога ради. И стран/23 об./ными ризами одеян и в странных службах по всегда тружаяся в хлебне и в поварне, яко един от нищих. И ко всем стяжа смирение и терпение много яко ин никтоже и ко отцу Иосифу велию веру стяжа и по его воли все творяше, яко же сын присныи не токмо зде с ним желаше быти, но и по смерти. Сотвори же родителем своим и себе память вечну в Иосифове манастыре, еже поминати их во вседневном списке доколева и манастырь Пречистыя стоит, [185] и по шести трапез ставити на всяко лето по них и по собе на братию и на нищих. Таковым благотворением не точию себе ползова, но и родителей своих недостаточное наверши. Отцу же Иосифу отшедшу к Господу, он /24/ непрестанно моляшеся в его гробници Господу Богу и Пречистои Его Матери и отца Иосифа призываше на молитву и желание простираше еже отрешитися плоти и быти с ним. И услыша Бог молитву его. И не по мнозе времени мало поболев наложи на ся великии ангельскии образ и причастився Животворящаго Тела и Крови Христа Бога нашего, и простився со всеми, веселым лицем отоиде к Господу. Братиа же зело пожалеша о нем, бе бо муж благ и языком сладок, всех Господа славяше, и лицем светел браду черну и густу и не добре велику имяше на конец разхота и возрастом рен (?) Положиша его во приделе церковнем с братиами его преже отошедшими, /24 об./ славяще Бога. Ему же слава ныне и присно.

О отцы Макарии Калязиньском

Поведа нам отец Иосиф Волоцкыи о отци Макарии Калязиньском, глаголаше его быти сродника болшим боляром тверьским. Прародителие же его нарицаеми Кожины. И еще юнну ему сущу, родителие же его сопрягоша ему жену. Он же помале увеща ея отоврещися мира и облещися во иноческыи образ. Такоже и он оставив мир и бысть мних и во своих местех созда манастырь в Кашине на брезе великиа реки Волги и вотчину свою вси села приложи тому манастырю. Беже на том месте жил земеделец ему же прозвание Каляга и смиренна ради не повеле его нарицати своим именем, но нарече его Калязин. Закон же /25/ положи не держати хмелнаго пития, ни ясти, ни пити по келиям. Егда же собрася к нему немало число инок, тои же не восхоте священства приати и начальствовати братиам, но во смирении жити. И сего ради избрав единаго от сущих с ним инок поставляет игумена. Сам же яко един от последних инок пребываше во всякиих службах тружаяся и одеяние всех хужьше ношаше, смирен и кроток зело. И егда кого нарицаше по имени, всякому глаголаше: старчушко доброи. И ничим не владяще сущим во обители, точию смотряше, еже бы жили по преданому закону манастырьскому. Игумен же присовокупив себе некоих от братии и начаша некоя разоряти сущая обычая в манна/25 об./стыри и в брашне и в питии и прочая вся не по преданному закону творити. Святыи же много наказав его, и не послушающу ему, сказав о нем епископу и инаго избрав себе поставляет игумена. И по времени и тому наченшу тем же обычеем жити. Он же и того отстави ото игуменства. И преспевшу святому возрастом до средовечиа. Епископ же начен самого его нудити прияти херитонию и начальствовати во своем манастыри братии. Тако же и сродници его Захариа Бороздин прозванием, и инии все его сродници едва увещаша его прияти священьство яко достоина суща и благословив его епископ, послав его в манастырь свои начальствовати братии. Он же шед и добре стадо свое пасяше /26/ на пажити преданаго им закона и всем образ бысть, пощением и нищетою и труды и молитвами, и в церковном правиле всех наперед, обреташеся. И тако добре подвизася и поживе в простоте яко же великии Спиридон и многи ученики преди послав к Богу. Потом же и сам в старости добре преставися к Господу, умножив данный ему благодати талант и вниде в радость Господа своего. И поставлен бысть надо ученики своими, ихже он спасе и ныне спасает в его обители ревнующих житию его и положен бысть близ стены церковныя. И по мнозех летех некии человек в Кашине благочестив и богат зело, именем Михаил, прозванием Воронков, имея веру велику к святому, восхоте церковь ка/26 об./мену сотворити в его манастыре. И копающим ров обретоша гроб святаго цел и неврежен. И открывше видеша святаго не токмо самаго цела и неврежена, но и ризы его яко в тои день [186] положены, ничим же врежены. И возопиша вси: Господи, помилуи. О чюдо братие. Пребысть святыи в земли до четыредесять лет и вящьше, обретеся яко в тот час положен. Бе же во обители его некии человек, имея ноги скорчены и повсегда на коленех и на руках плежаще и сего ради кочкою его прозваша и прикоснуся раце святаго с воплем и со слезами и абие здрав бысть в той час, скача и и ¹² хваля Бога, яко при апостолех у красных дверей хромыи, и повсегда многи чюдеса бываху /27/ от честных его мощеи и в славу Богу, яко же у них в писании свидетельствует. Богу нашему слава ныне и присно.

Поведа нам тои же отец Иосиф: бысть некии игумен в велице манастыри, в Тверской стране, добродетелен зело, ото младеньства чистоту стяжа, в юности мира отвержеся. И поживе много время, начальствуя братии. Имяше же обычеи стояти у прежних дверей церковных, ими же братиа вхожаху и исхожаху. И елици исхожаху не на нужную потребу, и в паперть церковную на празднословие, он же яростию побежаем, биаше таковыа жезлом сущим в руках его. И пребысть тако творя и до кончины своея, и не зазрев себе о таковом недаста/27 об./тке, но имея в мысли, яко пользы ради братня сие творит. Пришедши же ему блаженней кончине, нападе на руки его болезнь и яко огнем пожизаше руце его. Братия же поставляху ему делбу полну снега, в нем же погружаше руце свои до запястиа и истаевшу ему паки насыпаваху и сице творяше дондеже скончася о Господе. Возвестиша же таковая отцу Пафнутию иже в Боровсце, он же рече таковая: старец име в мысли яко ползы ради братняа сиа творяше и сего ради не зазре себе, ни поскорбе о сем и сего ради Бог при кончине попусти таковая пострадати ему зде, а тамо милуя его. Яко же пишет о велицем Арсении в святем Никоне, яко нехто от святых /28/ виде великаго Арьсения в неизреченнем свете на златем престоле седяща, нози же его на ветхой кладе утвержены и вопросив его о сем. Он же рече: сего ради, яко нозе свои повсегда омываху укропом и в честных сандалиах имех и не зазрев собе о сем. Аще бы и велиции отци и о малых недостатков не позазрят себе в сем веце, тамо слово воздадят яко же речеся. Колми паче аз окаянный, увы мне и подобнии мне, иже не токмо малыя недостаткы презирающе, но и в велицех гресех пребывающее и не кающеся, великому осужению достоини будем, аще зде не омыем их слезами и милостынею или телесным злостраданием попущаеми от Бога ко врачеванию душевных язвох /28 об./ от Милостиваго и Душелюбиваго Врача и зде восприим отомщение противу душевным согрешением. Аще ли же зде не очистившеся от них отоидем тамо, великому осужению повинны будем. Сего ради подщимся плачем и слезами и прочими добродетелми уврачавати язвы душевныя благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает слава со Отцем и со Святым Духом, ныне и присно и во веки веком, аминь.

И се слышахом, у преподобнаго отца Иосифа, егда деи бысть орда, слыла Златая, грех ради наших, близь русския земли, и полониша наших детеи боярских, христианския веры дву братов родных. Един же брат в понеделник постися, скоромныя ествы не ял. Егда же их начаша злыя те агарянскиа дети нудиты ясти свою их еству, /29/ они же день не покоришися, претерпеша гладни, а на другыи день един не мог терпети, нача их еству ясти. Другыи же брат, которои постился в понеделник, не покорися им, бысть гладен. Они же начаша его бити и попужати ясти свою еству. И сего до трех дни пребысть гладен и раны претерпе а им не покорися. Агаряне же, видя его крепость и терпение, связаша его и кинуша под телегу в вечер. Он же моляся и терпя болезни и бысть яко о полунощи прииде к нему человек светел[187] и рече ему: востани. Он же отвеща: како ми, господине, востати, связан есмь крепко. Он же в другое рече ему: восстани не бойся. Он же нача вставати, абие связание все разрушися. И егда воста и рече ему светлый той человек: /29 об./ не боися, поиди за мною. Егда же поидоша безбожною тою Ордою и по их скверной вере в нощи всякое дело поганское чинят глаголюще: Бог де и спит, и пиют без меры и во всякых сквернах поганых сквернятся. Он же нача страшитися. И рече ему светлый он: не боися, токмо поиди за мною. И тако прошли сквозе всю безбожную ту Орду, ничем вредими. И как вышли из людей, стоит де ту древо. Светлый же он повеле ему на древо то взыити. И глагола ему: не бойся никого, токмо молчи. Он же глагола ему: ты кто еси, господине? И рече ему светлый: аз – понеделник. И тако невидим бысть. Он же бысть в велицеи радости и трепете. И тако седящу ему на древе и зряше на безбожную Орду. Егда же хватилися злые /30/ те агаряне того сына боярскаго, что под телегою его нет, изымаша брата его и начаша его бити. Глаголаше: ты деи брата упустил и тако биша его и связаша и руки и ноги и продета древо и тако начаша на огни пещи, яко же свинии палят и сожгоша его. Егда же розсветало и тако двиглася вся Орда. А на древо никакое человек не взозрил. Он же – сшед з древа выиде на рускую землю и не поиде к своим, но прииде в Пафнутиев монастырь ¹³ и пострижеся и сиа поведа всем.

Повести отца Пафнутия

Поведа нам отець Пафнутие. Во время в не же бысть великии мор, в лето 6935-го, а мерли болячкою, глаголемою прыщем. И кому умереть, и прыщь тои на нем синь /30 об./ бываше, и три дня болев, умираше и которыи себе берегли и они с покаянием и в черньцех живот скончеваху, елицы же нечювствени питию прилежаху, занеже множество меду пометнуто и презираемо бе. Они же в толико нечувствие приидоша злаго ради пианьства: един от пиющих внезапу паде умираше, они же ногами под лавку впихав, паки прилежаху питию. И не точию мед небрегом бе тогды, но и ризы и всяко богатьство. Которым же живым быти, ино на них болячька та черлена. И много лежат, да место то выгниет и не умирают. И не много тех, но мало зело осташася людей и тии точию злато и сребро взимаху, /31/ а о ином не брегуще ни о чем. Наказание же то Божие яко ведомо Бог сотвори кому умрети или живу быти, занеже в три дни мочно покаятися и в черньци пострищися. Елици же нечюветвьем содержими и в таком наказании и гневе Божии посланием от Бога, погибоша, яко нечювьствении скоти. Мало же и редко остася людей. Глаголаше же блаженныи отець Пафнутии, яко в той мор некая инокини умре и помале в тело возвратися, глаголаше же, яко многи виде тамо, овы в раи, инии же в муце и от иноческаго чину и от сущих в мире и елицех поведа и разсудиша по житию их и обретеся истина.

О великом князе Иване Даниловиче

Виде глаголаша в раи, князя великаго Ивана Даниловича, нарицаху же его Калитою, сего ради бе бо милостив зело и носяше при поясе калиту всегда насыпану сребрениць, и куде ¹⁴ шествуя, даяше нищим сколько вымется. Един же от нищих взем от него милостыню, и по мале тои же прииде. Он же вторицею дасть ему и паки оттоинуду зашед просяше. Он же и третие дасть ему рече: возьми несытыи зеницы. Отвещав же он рече ему: ты несытыи зеницы, и зде царствуешь и тамо хощеши царствовати и от сего яве есть, яко от Бога послан бяше, искушая его и извещая ему яко по Бозе бяше дело его еже творить. [188]

О видении сна великаго князя Ивана Даниловича

/32/ Сеи виде сон, мняшеся ему зрети, яко гора бе великая наверху ея снег лежаше и зрящу ему абие истаяв снег изгыбе. И помале тако же и гора изгыбе. Возвести же видение пресвященному митрополиту всея Русии Петру. Он же рече ему: чадо и сыну духовныи, гора – ты еси, а снег аз. И преж тебе мне есть отоити от жизни сеа, а тебе по мне. И перьвее пресвященныи митрополит всея Руси Петр преставися, в лето 6834, декабря в 21, а князь великии Иван Данилович 849-е преставися. И добрых ради его дел прежреченная инокини виде его в раю. И шед же оттуда и места мучнаго недо/32 об./шед и виде одр и на нем пса лежаща, одеяна шубою соболиею. Она же вопроси водящаго ея, глаголя: что есть сие? Он же рече: се есть щерьбетьника сего гарянин, м-лостивыи и добродетелныи, неизреченныя ради его милостыни, избави его Бог от муки. И яко не потщася стяжати истинную веру и не породися водою и духом, не достоин бысть внити в раи, по Господню словеси: иже не родится водою и духом, не внидет в царство небесное. Толико же бе милостив всех искупая ото всякия беды и от долгу и пускаше и по ордам посылая. И плененныя христианы искупуя пускаше, и не точию человеки, но и птица от уловивших искупуя, пускаше. Показа же Господь по человеческому обычаю злове/33/риа ради его в песием образе, милостыни же честное многоценною шубою обьяви, ею же покрываем избавление вечныя муки назнамена, тамо бо и неверных душа не в песием образе будуть, ниже шубами покрываются, но якоже рех псом зловерие его объяви, шубою же честное милостыни. Виждь мы величество милостыни, яко и неверным помогает.

О Витофте

Потом же веде ея в место мучениа и многи виде тамо в муках, их же сложиша по житию и обретеся истинна. Виде тамо во огни человека велика суща, в здешней славе латыньския веры суща и мурина страшьна стояща и емлюща клещами изо огня златница и в рот мечюща ему и глаголюща: сице насы/33 об./тися окаанне.

И другаго человека, в сеи жизни прозванием Петеля, иже у велика зело и славна человека любим бе и от таковыя притча неправедно стяжа множество богатьства, и того виде нага и огоревша яко главню и носяща обоими горьстими златница. И всем глаголаше: возьмите. И никто же рачаше взяти. И сиа показана бысть человеческим же обычаем, яко неправды ради и лихоимства и сребролюбиа и немилосердна, тако во осужение приаша. Тамо бо осуженныи не имут ни златниць, ни сребрениць и даемы никто же требует их взяти, но показа Господь тем образом, чего ради, осужини быша, не точию же тех, но добродетели прилежащих телесным образом показует, /34/ чесо ради спасени быша.

О милостыни

Глаголаша и се блаженныи отець наш яко может и едина милостыни спасти человека, аще законно живет. Слышах некоего человека, яко до скончаниа живота творяше милостыню. И скончавшуся ему, яко же некоему откровено бысть о нем, приведен бысть к реце огненней и на другой стране реки место злачно и светло зело и различным садовием украшено. Не могущу же ему преити в чюдное место страшныя ради реки. И се внезапу приидоша нищих множество и пред ногами его начаша ся класти по ряду и сотвориша, яко мост, чрез страшную ону реку. Он же преиде по них в чюдное то место, можаше бо Бог и без моста превести реку ону. Пишет бо о Лазаре: несен бысть /34 об./ ангелы на лоно Авраамле, аще и пропасть велика бе промежу праведных и грешных и не потребова мосту на прешествие. Но нашая ради [189] пользы таковым образом показа осужение грешных и спасение праведнаго, яко да увемы, чесо ради осужени быша, тако же яви, чесо ради праведныи спасен бысть.

Подобно тому и в беседах Григориа Двоесловца писано: чрез реку огненную мост, а на нем искус. Грешный ж в том искусе удержани бываху от бесов и во огненную реку пометаеми, а на тои стране реки тако же место чюдно и всякими добротами украшено. Праведнии же не удержани бывают тем искусом, но со многим дерзновением преходят в чюдное то место. И ино мно/35/га там писано о праведных и о грешных, по человеческому обычаю показаемо.

О князе Георгие Васильевиче

Поведаша нам ученицы отца Пафнутиа. Имяше убо обычаи отец нашь преже утреняго словословиа вставати и Богови молитвы и пениа воздавати. И егда церковныи служитель умедлит клепати и отець же сам его возбужаше. И во едину от нощей побудив служителя сам шед седе на празе церковнем. Служителю же косняшу, отець же ото многаго труда мало вздремав и зрит во сне. И се врата манастыря отверзошася, и множество людей со свещами грядут к церкви и посреди их князь Георгие Васильевичь. И пришед поклоны сотвори церкви и поклонися отцу до земля и отец подобно /35 об./ ему. И вопроси его отець, глаголя: яко ты уже, государь, преставися. Он же тако рече: отче, да. Каково тебе нонече. Он же рече: твоими молитвами дал ми Бог добро, отче, понеже сего ради, яко, егда шествуя противу агарян безбожных под Алексин, у тебе чисто покаяхся. И егда начя звонити служитель церковный, отец же возбнув и удивися необычному зрению и прослави Бога. Бе же той князь много время душею ко отцу приходяше и безженно и чисто житие живыи и глаголаше тои же князь: коли поиду на исповедь ко отцу Пафнутию и ноги у мене подгибаютца, толико бе добродетелен и богобоязнив.

О татех

Поведаша нам и се, имяше убо отец нашь супруг волов на них же сам и брат ¹⁵ монастырьскую рабо/36/ту творяху. И в летнее время пометаху их вне обители в чястине леса. Во время же нощи татие пришедше оброташа их и восхотеша отвести и лишити отца от любезныя их работы и пребыша всю нощь, блудяще по чястине леса, дондеже заря осия. И видеша их манастырьстии работници и к старцу приведоша. Он же наказав их к тому не восхищати чюжа ничто же. И повеле им дать пищу и отпустити их.

Поведаша нам ти же ученици отца Пафнутия, яко некии старець стар имя тому старцу Еуфимие, духовен же зело, и дар слезам мног имыи яко, не точию в келии, но и в церкви на всяком правиле выну слезы теплы безщука испущаше. Хотя же бог пока/36 об./зати отцу и инемь прочим, яко не суетни того бяху слезы, но по Бозе. Два брата некая любовь имуще между собою, отець же о сем негодоваше. Они же сего ради тай мышляху отъити от обители и во время Божественыя литургия прежреченныи старець Еоуфимие обычное ему дело творяше в мнозе умилении слезы теплы испущаше. И возрев на отца и на поющих с ним. Бяху же с ним в лице и она два брата. Старец же Еуфимие зрит и из за них выникнувша некоего мурина имуща на главе клобок остр зело, сам же клокат от различных цветов клочье имыи, и в руках крюк железен имыи, им же начат прежереченная два брата привлечити к собе за ризы их. И внегда привлек /37/ хотяше хватити рукама и абие железное то орудие безсилно бываше и отскакаше. И от сего разумети есть, яко егда враг всевааше им помысл еже не покоритися старцу и изыти от обители, они же приимаху его и согласоваху ему, [190] сего ради и той удобно привлачяше их. Егда же сопротивляхуся помыслу и отлагаху его, тогда и железное орудие безсилно бываше и отскакаше от них. Егда же начяша чести святое Евангелие тогда; мурин той без вести бысть и по скончянии же Евангелие паки явися: по первому образу творяше и во время Херувимския песни паки исчезе. По скончянии же тоя явися по тому же творяше. Егда же возгласи ерей: изрядно Пречистеи Владычице нашей Богородици страшныи тои /37 об./ мурин яко дым исчезе и к тому не явися. Старец же, он видев сиа, зело в трепете бысть, и яко во иступлении преиде все время службы. По скончании же литургиа пришед исповеда отцу. Блаженныи же призвав реченныя иноки, поучив их еже не приимати от врага всеемая помыслы и не таити их, но исповеданием истерзати.

Поведаша нам ученицы отца Пафнутия. Блаженный Иосиф некогда, рече, послан бых отцем в град Воротынеск ко князю сущему тамо, некоих ради потреб. И обретох его в скорби велицеи, занеже име некоего человека зело любима ему добродетелна и боголюбива иже повсегда советоваша ему полезная, именем Мат/38/фия, по отчю имени Варнавин. Сын же князя того ненавидяше его, яко отцу его не по его воле советоваша. И сего ради повеле убити его некоему человеку от служащих ему; отцу его не ведущу. Убиену же ему бывшу, восхоте Всесильный Бог мстити кровь праведнаго, возопившую к нему от земля, яко же Авелева древле. И сего ради сын князя того, повелевыи его убити, помале напрасною смертию умре, такоже и убивыи праведнаго велением его, злою смертию напрасною умре. Мати же того убици в восхоте сотворити в третии день, яко же обычаи есть, приношение приносити о нем. Священник же облекся в сан, посла взяти у творящего просфиры хотя /38 об./ проскомисати еже принести приношение о убици.

Творяи же просфиры откры пещь, хотя изяти их и послати к священнику, обрете пещь полну крови. Священник же и вси обретшиися со страхом многим прославиша Бога, отомстившего кровь праведнаго, без правды излиянную и от сего разумеша каково осужение приаша убившии праведнаго, яко всякаа помощи лишени быша.

Тои же отец Иосиф поведа нам, слышаах, рече у отца Пафнутия, яко блаженный Петр Чудотворець, шресвященныи митрополит всея Руси, в соборной церкви Пречистыя Богородица Честнаго Ея Успениа, еже сам созда, нача молитися о некоих делех земских и пришед к нему инок, келеиник его, прозванием /39/ Целада, и глагола ему: ты молишися и хощеши услышан быти, а в казне у тебе три рубли. Он же в тои час повеле ему раздати нищим и абие получи прошение о нем же моляшеся. Виждь ми каково нестяжание имяше блаженный сеи, и сего ради наречен бысть новый чудотворец.

Той же отец Иосиф поведа нам. Некий, рече, разбоиник, именем Ияков, прозванием Черепина, лют зело и помянув своя злая, прииде к старцу Пафнутию и облечеся во иноческии образ. И помале отложив образ начат паки разбивати. И некогда стоящу отцу Пафнутию во вратех манастыря Ияков же грядыи на коне мимо манастырь. Отець же глагола ему: горе тебе, страстниче, сугубо зло сот/39 об./ворил еси, отверг иноческыи образ и на первое зло возвратися яко пес на своя блевотины. Он же извлек саблю и восхоте пресещи его и ударив ею пе верее ¹⁶, за ню же отець ускорив скрытися. Потом же вспомянув своя злая и усрамився возвратися ко отцу Пафнутию и поиде ко отцу Варсунофию в Савинои пустыни живущу во отходе. И у него сконча живот свои в покоянии и слезах. Слышав отец Пафнутие, рече: село ради дарова ему Бог таковыи конец, за неже не предавывал ни единаго человека на смерть, но и дружене своеи возбраняше и хотящих убиенным быти, отъем пускаше. [191]

Поведаша некии инок: нашедшим, рече, некогда агаряном, по Божию по/40/пущению грех ради наших, и много зело поплениша христиан. Един же от варвар взят инока и девицу. Инока же связав поверже, а девицу веде в кущу свою и мало отшед. Девица же глагола иноку: господине, отче, разумех, что хощет мне сотворити беззаконник сеи. И аще ударю его ножем, несть ли мне греха? Он же рече: Бог благословит тя, тщи, сего ради он разъярився убиет тя и будеши с мучениками. И пришед он и восхоте коснутися ея, она же удари его ножем в руку, он же разъярився, взем меч, изсече ея и бысть мученица Христова.

Тогда же плениша два воина, и связани лежаху. И повеле беззаконный князь сих секнути. И к перьвому прииде и взвед меч, он же смежи очи и прекрестився усечен бысть и бысть мученик Христов. И на другаго возвед меч, он же устрашився, дияволом прельщен /40 об./ зрящим пяту его, сиречи конец жития и возопи окаанным гласом и рыдания достойным: увы мне, не усекай мене, азь стану в вашу веру. И едва поспе изрещи проклятый тои глас и абие усечен бысть. И чюдо, любимици, яко в мегновение часа един обретеся в руце Божии, а другии в руце диавола. Сего ради, яко же преже рех, и в путь добродетели шествуяи, дольжно есть себе внимати и молитися Богу со слезами, да не оставить нас искушеном быти от диавола и погубити труд нашь кольми паче в таковых бедах, сиречь в нашествие варварское себе внимати и молити Бога со слезами, да не погибнем в единь час, душею и телом. Сего бо ради и молимся: не введи нас в искушение, сиречь не победитися искушением душею и /41/ телом же подвизатися до смерти. Терпети искушение, приходящее нам от сопротивника диавола, яко да приимем от Бога венець терпения.

В то же время у некоего воина плениша жену. Он же взем с собою единаго пса да секиру поиде в след их. Они же приидоша в некое село болярьское, людем выбежавшим и обретоша множество пития и многаго ради зноя упившеся зело и спаху яко мертви. Воин же секирою поотсече всем главы. И влез в едину от клетей и виде жену свою со князем их лежащу на одре, такоже от многаго пияньства спящу. Она же видевши мужа, возбуди варвара. Он же встав и нача битися с мужем ея и одолев ему, седяше на нем и начен имати ножь, хотя заклати его. Пес же его /41 об./ видев господина своего, хотяща заклана быти, взем варвара усты за видение и за главу совлече его со господина своего. Он же встав, уби варвара, и взем жену свою, новую Далилу отъиде и сотвори еи елико восхоте. Оле, бесованиа женьскаго, и звереи явися злеиши: сеи убо избави господина своего от смерти, жена же предаде его на смерть. Изначала убо вся злая роду человеческому быша жены ради: Адам жены ради из рая испаде, и того ради весь род человечь тлениемь и смертию осужен бысть. Соломон премудрыи жены ради от Бога странен бысть, також и Самсон великии освященныи от чрева женою предан бысть иноплемянником и ослеплен и удалися от Бога. Не точию в древнем, но и в новеи благодати, не в мире су/42/щии токмо, но и иноци и пустыньскии прибыток лобызавше, жены ради погибоша и иноческии труд погубиша. И изначала и до сего часа враг женами прельщает род человеческыи. Елици победита таковыи искус, яко же прекрасный Иосиф и сего ради во все века похваляемь есть. Аще последи и жену име, а девьство до конца в ветхом мали зело сохраниша. А отнели же от Девы израсте Цвет жизни Господь нашь Исус Христос, оттуле множество бесчислено сохраниша и сохраняют подвиг девственныи, паче песка морьскаго, не точию иноци и в мире сущии, и брак презирають и девственный подвиг подвизающеся и до кончины живота, в славу Богу, Ему же слава ныне и присно и во веки веком. Аминь ¹⁷. [192]

Предсловие ¹⁸

/43/ Творение Савы епископа Крутицкаго ¹⁹

Слава Богу о всемь и всяческих ради о них выину прославляеться великое и трисвятое имя еже и присно прославляемо есть, весть Бог славити славящая его, язык свят царское священие самех вас во умиление творя. Ваших молитв требую, яко да поспеянно ми будеть и не предкновенно начинание исправляа сиа, кое же устремихся преподобнаго сего жития повести. Велие ми желание быша во много время о сем преподобием, еже бы кто предал на память последнему роду и о сем ми пытающу еже бы от сродник, или от ученик его и никто же изьяви о нем и 30 лет по преставлении его. Аз же о сем скорбях зело и дивихся како таковаго светильника, по Святей Троици поборника /43 об./ и православнеи вере от еретиков великаго заступника и Божиих врагов жидовина Схариа учеников новгородских еретиков потребителя и истинную веру православную светло утвердившаго. И толико лет преиде никто же о нем изъяви о его трудолюбием житии и о семь зело оскорбихся, и обличаше мя совесть еже слышах у неложных о его преподобием боготруднем пребывании а иное видех своима очима на среду изнеети, дабы в забвении не было в преходящем и нестоящем сем маловременнемь житии. Аз же грешный пряхся в помысле глаголя: откуду и како дерьзнути ми на сие великое дело, предлагаа свою грубость и неразумие и в глаголех. неискусна и свитиа слову не учена и Божестве/44/наго писаниа в конец незнающа. Но паки помысл безпрестани понужаше мя яже слышах и видех на среду изъявити и о сем терпети ми не могущу известих сиа великому святителю пресвященному Макарию митрополиту всея Русии, он же повеле ми и благослови. Аз же грешный последний во иноцех не смеа рещи еже во святителех дерзъноух по благословению и по повелению великаго святителя мало нечто изявити яко же и преж рех елико слышах и видех своима очима. Бяше бо егда мирская ми отложившу и во святыи иноческыи образ облещися в его святеи обители по его благословению и велению. И повинуяся служах и до его святого отхожениа к Господу и судьбами Божиими не вемь како сподоби мя Бог /44 об./ еже своима рукама преподобное его тело во гроб положите и святым его ногам коснухся и целовах со слезами.

Житие и пребывание вкратце преподобного отца нашего игумена Иосифа града Волокаламьскаго

Весь бе, не от славных, в приделех и во уезде града Волока Ламскаго нарицаемая Язвище, в ней же храм Пречистыа Богородица Честнаго Ея Покрова и посему нарицается Покровское. В неи же быша сего преподобнаго родители. Бе же отчина прадеда его, нарицаемаго Саня. Сеи бе приехал из Литовские земли. И князь великии даде ему вотчину. И у Сани был сын Григории и у Григориа был сын Иван и сеи бе Иван // отець, о нем же нам слово, иже бе и жену боголюбиву имыи и живяше во всяком благоговеиньстве и в воздержании, и в молитвах, именем Марина. И молящеся о чадех Богу, дабы им дал чада в наследие роду своему. И услыша Бог молитву их, родиша сына и нарекоша Иван, именем отца его, о нем же нам слово о житии его, и предидущее поведает. И егда бысть сеи отрок седми лет родителие его даша на учение грамоте во обитель Воздвижения Честнаго Креста [193] Господня, старцу честному именем Арсению, по реклу Леженке. Сеи же отрок не дошед возраста плоти, божественным возрасте страхом. Учашеся разумно и всех сверстник превзыде единим годом изучи псалмы Давидовы и на другии год вся Божестве/45 об./ная писаниа навыче. И во святей церкви чтец бысть и певець. Людие же зря его млада суща и в таковем возрасте свершен имуща разум и к единовозрастным не приставаше, яко обычаи в детьстем разуме глумитися, но со вниманием учася Божественному писанию и глаголаше что отрочя се будет, яко благодать Божия бе на нем. И пребываше во обители Пречистыя Богородица на Возмище не уклоняяся ни отступая Божественныя Церкви, но преж всех на пении обреташеся. Також и по отпущении божественнаго пениа последи всех отхождаше в хижу свою и пребывая в тишине и в молчании моляся и не оуклоняяся на сладкую пищу и на винное питие, но со страхом Божиим дрьжася церковнаго правила и разсужая су/46/ету мира сего. Глаголаше собе: что сие маловременное и скоротекущее и нестоящее житие яко многых скорбеи исполнено и зрит в Божественном писании яко святии нарекоша суетное сие житие, овии – дым, инии же – сон, овии же сень. Он же сия зря и видя яко такое есть, яко святии нарекоша и оуязвися сердцем и зело печалуа поминая исход от жития сего и противу сего житиа тамошнее в будущем и непреидущем веце воздание комуждо по делом его и неимущи помощи ни от кого ж, но токмо комуждо по делом его и о сем зело оскорбися и сбысться на нем пророческое слово: яко стрелы Твоя унзоша ми и утвердил еси на мне руку Твою и несть исцелениа в плоти моеи. И пребываа в особнеи /46 об./ храмине во всякой тишине в безмолвии и в молитвах. И зрит паки в Божественном писании яко уподобися слава мира сего пламени огнену иже подгнещен добре бысть, потом преложится в углие и пакы пепел и тако ветр развеет и место не обрящется. И глаголаша собе: каа польза в крови моеи внегда сходити ми в нетление и прииде ему помысл яко бежати мира и в святыи иноческыи облещися образ. И паки собе глаголаше како начата сие великое дело и кто мя наставит на путь сеи дабы начати и соверьшити. И в сем помысле моляся со слезами и недоумеася како приобрести наставника и правителя. И оузрев его некии отрок изменена образом отроку же имя Борис поре/47/клу Кутузов. И увидев изменение образа его паче же пребывания в целомудрии и чистоте и в всяком духовном брежении. Бяше бо отрок тои от синклитска роду и поревнова ему духовною ревностию и прилепися божественною любовию, бе бо и тои разсужая суету мира сего и хотя отъити во мнишескии чин и известиша своя помыслы и нача поучатися по слову великаго Василия, иже имети учителя нелестна и како предатися ему, и быти безответну и во всяком повиновении и безразсужениа и ничесож от помыслов таити. И в сем разсужении в воздержании живуща, моляся дабы приобрести такова наставника. И тако пребыв до 20 лет. Отець же и мати зря его в таковем пребыва/47 об./нии живуща како не внимает суетным мира сего, овогда тужаше ради естественныя любве, овогда же радовахуся и воздающа славу Богу, бяше бо зело боголюбивии и милостивии к нищим, имущии страх Божии и живуща в заповедех Господних. Отрок же Иван пытааше о обителех и в них старцов живущих и оуведев во Тверских монастырех во обители святаго Савы старца именем Варсунофиа, пореклу Неумоя и став пред Богом помолися и завещав завет еже никако ж преступити ему слова святаго старца еже аще что речеть ему. И скоро прииде во обитель святого Савы и егда прииде к игумену, игумен же посла его в трапезу, яко ж и прочих гостеи дабы ял. Он же вниде в трапезу и услы/48/шав от мирян сквернословие и побеже из трапезы неядши, зело бо ненавидя сквернословиа и кощун и смеха безчинна от младших ноктеи и прииде к старцу Варсонофию и поклонися прося от него благословениа старец же благослови его и [194] вопроси о пришествии его. Иван же паки поклонися до земля и глаголя: «Рци ми, отче святыи, како спасуся, желаю во святыи иноческий образ и приидох к святыни твоей и рци ми, отче, Бога ради, что ми на пользу, понеже положих завет пред Богом, еже аще ми речеши, то ми от Бога извещение. Старец же возревь нань и видя его еще в юности и рече ему добру делу, чадо желаеши, аще совершиши, но неудобно ти в здешних монастырех жити, но иди, Богом возлюбленное чадо, к преподобному игу/48 об./мену Пафнутию в Боровеск, слышах бо о нем от многых, яко живет богоугодным житием во всем по Бозе, тамо получиши желаемое и поучив его от Божественного писаниа. Иоанн же слыша от святаго старца Божие слово не яко от человека, но яко от Бога реченно, поклонися до земля просяще молитвы и благословениа. Преподобный же старец благослови его и рече: «Бог с тобою, чадо, и наше благословение буди в век века». Иван же от земля встав теком течаше радуяся и веселяся духом, веруя яко не погрешит желаемое.

И егда прииде в обитель преподобнаго игумена Пафнутиа и пыташе о житии его и уведе яко такое яко старец глагола ему Варсонофии и возрадовася духовною радостию яко доиде спасительного пристанища. А егда отъиде безвестно из дому своего роди/49/телие же его и сродницы великою скорбию объяти бывше везде пытающе и всех же их сердца яко стрелы печаль пронзоша о нем, о его неведомем отхожении. И егда Иван прииде к преподобному игумену Пафнутию и паде на ногу его и глаголя: «отче святыи, причти мя заблудшую овцу к святому ти избранному стаду». Преподобный же вопроси его, кто бе и откуду. Он же лежа на земли глаголя: «приидох, отче, к твоей святыни, хощу быти инок», и поведа ему вся яже о собе. И видя преподобныи юна его возрастом и мало некако хотя уведати о нем, егда от нужи какиа или от напасти и скорби и позна его в ответех яко мног в разуме, аще и возрастом юн есть яко же рече церковник: «седины суть мудрость человеком и возраст ста/49 об./рости его житие нескверно». Сиа же преподобному в нем зрящу, бяше бо преподобный оподобися от Бога дару прозорливу и любовно привеча его и благослови и видя его благое произволение и усердие в совершение разуме и постриже его и облече в святыи иноческии образ и нарече ему имя Иосиф в лето 6968 на память отца нашего Мартиниана и взя его к собе в келью и уча и наказуя иноческому жительству, он же яко земля блага и плодоносна всеянное сторичио возрастааше. Старец убо словом уча и наказуя, сеи же делом вся исполняя, паче же во всем имеа послушание без рассужениа и повинование и простоту и от старца реченное яко же от Бога приимая и не во мнозе времяни бысть инок искусен и прииде ему помысл /50/ яко отець остася в старости и в немощии велицеи, також и мати. И возвести сиа преподобному игумену Пафнутию. И воззрев нань преподобный, видя его великое по Бозе усердие и крепки и непоколебимыи ум, яко не вредит его материна любовь, яко ж обычно маломощным, паче же юным, материною любовию в забвение приходити, и повеле ему о них попечение имети, старости ради и немощи, отца веля в монастырь к собе взяти. Иосиф же взя отца своего повелениемь преподобнаго, к матери же пославше послание грамоту. И егда принесоша к матери грамоту, она же прочет со слезами, глаголаше: «чадо, мое возлюбленное, сотворю тобою повеленное» и пострижеся во обители святого Власия на Волоце и нарекоша ей имя Мариа. /50 об./ И слыша Иосиф материно пострижение, воздаде славу Богу, взя же и отца своего к собе в келию и облече и во святыи иноческии образ и нарече ему имя Иоаникие и во всем нужу его подымая и кормя своима рука, бяше бо он в велицеи немощи и во ослаблении рукама и ногама. Иосиф же во всем вся бысть ему и старец и учитель и слуга и подпора и от уныниа утешая чтяша божественная писаниа. Отец же видя своего сына тако о нем боляща и труждаяся, слезами собе облияше [195] и глаголаше: «Что ти воздам, чадо, Бог тобе воздасть мзду, ради трудов твоих; не аз тобе отець, но мне отець ты еси и в телесных и в духовных» /51/ И бе видети Божии любви исполнение, сын тружаяся, а отец слезами и молитвою спомогая. И тако по/51/живе лет 15, отцу служаше и старцева слова не преступая во всем. Егда же отпусти отца своего с миром к Богу, сам паки пребывая в послушании у преподобнаго. Некогда же ему устав держащу, преподобный игумен Пафнутие прорече о немь: «сеи после нас свои монастырь поставит, не мнее нашего», Иосифу же сего не слышавшу.

И пребысть Иосиф у преподобнаго игумена Пафнутиа в повиновении и в послушании лет 18. Егда же позна преподобный игумен Пафнутие отшествие свое ко Господу, и призва священников и братию, и рече им: «Мне убо старость приближися и немощь постиже и ничто же ино возвещающа ми, разве смерть и страшный Спасов суд. Вамь же глаголю, изберите собе игумена от сеа обители». Они же со слезами реша: «Ты – наш пастырь и отец и учи/51 об./тель, к тобе приидохом, и ныне буди твоя воля». Он же отпусти их. И призва к собе старца Иосифа понужая его в свое место после своего отхождениа к Господу. И сиа слыша, Иосиф со слезами отвеща: «Довольно ми, отче и господине, о своеи души пещись, ты же налагаеши на мя бремя неудобоносимо, выше моея силы». И пакы преподобны и много моля и наказуя еже не быти в преслушании. Иосиф же видя тако понужающа преподобнаго и бояся суда Божиа в прекословии и рече: «Буди воля Божия и твоя отца моего». Преподобныи же игумен Пафнутие возвести сиа всеи братии и повеле им после своего отхожения к Господу у державнаго государя просити старца Иосифа на игуменство. Братиа же вся сия слышаша от преподобнаго поклони/52/шася старцу Иосифу, глаголюще: «Буди нам, господине, во отца нашего место преподобнаго игумена Пафнутиа». Преподобному же зело изнемогшу неции же от преимущих старцев вопросиша его, реша: «Како тя, отче, Бог сохраняет». И отвеща преподобный и рече: «Четверток покажет, оузрите мя яко же Бог восхощет». И егда прииде четверток, того дни в последний час 5-ыи предаст дух Господу, отъиде идеже праведнии почивают. Старец Иосиф о лишении преподобнаго зело восплакася. Тако же и вся братиа велиимь плачемь восплакаше, глаголюща: «Почто мы, отче и господине напред тобя от сея жизни не отъидохом». И тако им плачющим и проводиша его и положиша у южных врат на правой стране, в пяток, в первый час дни. Миряном же ни единому человеку тогда обретшуся над ним /52 об./ токмо един священник, именем Никита, духовник князя Андреа меншаго. И возвестиша великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии, яко Пафнутие отъиде ко Господу. Он же зело оскорбися о лишении таковаго великаго преподобнаго старца и вопроси, егда кого благослови в свое место на игуменьство. И отвещаша ему старцы: «како повелит держава твоя, православный царю, а отець нашь велел у тобя, православнаго государя всея Русии просити на игуменьство старца Иосифа». И сиа слыша православныи царь воздасть похвалу преподобному, яко избра такова старца, знаше бо его ради добродетельнаго житиа. И повеле воле их быть по приказу преподобнаго. И егда прииде старец Иосиф к дерьжа/53/вному и приа его державныи с великою любовию и угости и рече ему: «слышах яко старец Пафнутие избра тобя во свое место на игуменьство, ты же не ослушайся и нашего слова». И отвеща ему Иосиф старець: «Буди Божиа воля и твоя царя православнаго всея Русии». И отведоша его к пресвященному Горонтию митрополиту всея Русии. И егда митрополит соверши его в попы и благослови на игуменьство, на место старца его преподобнаго игумена Пафнутиа в Боровеск. И православныи царь, князь великии Иван Васильевичь всея Русии отпусти его с великою честию. И егда прииде близь обители преподобнаго Пафнутиева [196] монастыря, и слышав братиа воздаша ему подобную честь, яко же обычаи почитати начальника, вси от мала и до велика с радостью во сретение те/53 об./чаху и егда прииде игумен Иосиф во святую Божию церковь и нача учити братию от Божественнаго писания, како о душах своих пещись, имети ко всем любовь нелицемерну и воздерьжание и смиренную мудрость и память смертную и чесо ради отхожение от мира оставль яже суть в мире и что противу нам воздание от Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа уготованная любящим его, еже око не виде и ухо не слыша и на сердце человеку не взыде. Такоже и нерадиву и небрегшу о своем спасении муки не имущия конца. Братиамь же от великия скорби о преподобнемь игумене Пафнутие, яко от сна убужшеся от поучениа игумена Иосифа и на радость духовную от печали обратишася и реша к собе: «благодарим Господа и /54/ преподобнаго игумена Пафнутиа отца нашего, яко и ныне не остави нас и молит о нас Господа Бога Вседержителя и свою обитель сию назирает и пасет». И начаша игумена Иосифа имети якоже преподобнаго игумена Пафнутиа и во всем волю его сотворяа. И вси быша в повиновении и в послушании без расужениа. И по времяни восхоте Иосиф, дабы единество и всемь общее во всем и своего не имети ничесоже, они же ему ни мало совет даша. Иосиф же им к тому о семь ничесоже не глаголаше. Видя их не согласие, нача молитися Господу Богу и Пречистои Его Богоматери и обещатися, еже бы обще быти и ничесоже свое имети, яко же иногда в апостолех, ничесоже имуще и вся содерьжаща, понеже вся потребная у иконома и в ядении и в питии /54 об./ яко же бысть общеначальник преподобный Феодосие и по нем великии Афонасие афоньскии. И о сем молясь глаголаше: Господи Исусе Христе Боже нашь, аще ми сеи помысл от Твоея благодати, даи же ми Господи помощников. И сице ему молящуся и искушашаяся, помыслу же никако же пременяющуся и неотступно пребывая. И Иосиф же видя ту старца житием крепкимь пребывая в посте и в молитвах, паче же в безмолвии и призва его извести ему помысл свои. Старцу же имя Герасим, рекомый Черный. И отвеща ему старець Герасимь: от Бога ти, отче, помысл сеи, дерьзаи и аз с тобою же. И присташа к ним в совет иныя старцы, брат Иосифов Акакие, и Касиан, рекомыи Босои и другии брат Васиян, иже бысть архиепископ /55/ в Ростове, и иныа честныа старцы, и бысть седмь всех. И совещаша Иосифу, еже начата таковое Божие дело, яко поити Иосифу во вся русскиа монастыря избирати от них яже на ползу. Игумен же Иосиф возлюби совет их и сотвори себе старцем Герасима и предася ему в ученики и изыдоша втаи из монастыря, никому же ведящу токмо его советником. И яже в кои монастырь прихождаше Иосиф в простых вменяшеся, яко невеглас простыи и хождаше в черных службах, ово в хлебне, ово ж в поварне и в иных в менших службах.

И тако им ходящим по многым монастырем и приидоша в Кириллов монастырь еже на Белеозере. Бе же тои монастырь не словом общии, но де/55 об./лы, на пение кроткое и мольчалное со вниманиемь Божественнаго пениа и кождо их братии стояше на своемь месте еже дано ему от игумена и на ино место не сме преступити; на трапезе же благоговейное и благочинное и кроткое еще же и безмолвное седение со вниманием Божественнаго чтениа. Бяше же и на трапезе всем равно брашно и питие и все с благословениемь. По келиам же разве великые нужы или ради немощи и старости, никако ж ядяху. И во одежах и в обущах никако же что свое имеа, но всемь вся обща. Зря же сиа игумен Иосиф чюдное житие и советуя вся со старцем Герасимом и святаго Чудотворца Кирила похваляя и ублажая. И во всем воздая славу Господу Богу и Пречистои Его Матери и святого чю/56/дотворца Кирила строению дивяся и ублажая.

И паки поидоша во Тферьскиа монастыря, еще бо в та времена [197] великое княжение во Тфери свое. И приидоша в обитель святаго преподобнаго Савы. Бе же и в той обители благоговеиньство и благочиние велие. Иосиф лее паки в простых вменяшеся. О, милостивыи Христе Боже нашь, како не удивимся Твоему смотрению: сеи крыящеся, Ты же сего яко светило на свещнице постави, явьственно всем показуеши: со всенощнаго разидошася крилошане, яко же им обычно прохладитися в час чтениа. Бе же книга на налои, а чтеца не бяше. Игумен же зря семо и авамо и от стыда не могыи ничто глаголати. Старец Герасим рече Иосифу: встани и чти. Иосиф же помавая рукою и обет во/56 об./споминая. Старец паки рече: встани и чти. Взя же Иосиф книгу и нача складывати, яко же кто первоучныя азбуку и рече ему Герасим: чти яко же умееши, сиа рече ему с яростию, яко же хотя заушити. Иосиф же не хотя прекословити и нача чести. Бе же у Иосифа в языце чистота и в очех быстрость и в гласе сладость, и во чтении умиление, достойно удивлению великому. Нихто бо в та времена нигде таков явися. Игумен же зря сиа во удивлении велице бысть, умыслил послати к великому князю, еже бы таковаго досужа не велел из своея отчины выпустити. Иосиф же прочет позна умышление игумене и рече старцу Герасиму: не укосним нимало, да не поимани будем, и скоротеком бего/57/ша за рубеж. И услыша сиа князь великии тщателно присла посланника и повеле их удержати. Посланныи же скоро пригна и не обрете их, возвратися безделен. Егда Иосиф хождаше по монастырем, братиам же зело о нем скорбящим, незапного ради и безвестнаго отхождения и бысть велик мятеж. Овии глаголаху, яко убиен бысть, инии же инако глаголаху и вси братья в скорби поколебашася. И возвестиша сиа великому киязю Ивану Васильевичу всея Русии. И слыша сиа державныи и зело оскорбися и рече: или яз чем оскорбих его. И повеле старцем о нем пытати, и егда где обрящуть его, да возвестят ему. И они же ищуще и пытающе по монастырем и не успеша ни что же, быша безделни. Покровен бо Болшим промыслом и паки возве/57 об./стиша дерьжавному и просиша игумена и отвеща им: нет вам игумена опроче Иосифа. Известно, опытаите аще жив или умре, паки возвестите ми. Они же отъидоша оскорблени, един от них дерьзну хулно рещи: или убьен бысть, или некако скитается, а нам скорби, и пришед на подворие изумеся. И пребысть в изумлении дондеже и игумен Иосиф прииде.

И егда прииде Иосиф в монастырь братиа вси радостию великою возрадовашася, от радости вси прослезишася, падающе на землю поклоняхуся и не ведыи о чем вопросити, токмо от радости слезы испущаху. Похуливыи же его иногда инок паде на нозе ему прощениа прося. Он же прости его и благослови рукою и абие здрав бысть, яко же ему ничто же пострадавшу.

Игумен же Иосиф мало время пребыв /58/ и не могии терпети от помысла возгоре бо сердце его огнем Святаго Духа и взя советников своих и никто же ведящу отъиде в лес града Волока Ламска и вселися в пустыню в лето 6987-ое. Отчичь бе тогда на Волоце князь Борис Васильевич и уведе яко прииде игумен Иосиф в лес его отчины и возрадовася от всея душа, издавна бо его хотяше у собя и скоро сам прииде к нему и поклонися до земля и рече ему: во всех твоих потребных аз тобе помощник, токмо молю твою святыню, возлюби место в моеи отчине иде же хощеши. И даде ему ловца зверьска и повеле пред ним ходити яко же знает. Иосиф же посла его и приказа места искати, яко ж угодию. И егда обрящет по его приказу да возвестить ему. И егда поиде ловець тои в лес и внезапу вста пред ним вихорь страшен яко /58 об./ и лес ломяще. Ловец же зело бысть в велицем страсе незапнаго ради вихра и мало укрыся. И егда преста вихор, он же поиде тем местом иде же бе иде вихор. И егда бысть на том месте идежь бе ныне обитель стоит, внезапу освети молниа яко солнечныи свет покрыти, воздуху же чисту и солнцу сияющу. И бысть человек тои [198] яко во вступлении ума, и страх нападе нань и никому же сего не поведа токмо в мысли своей дивися. И егда игумен Иосиф прииде на то место, и возлюби и зело, он же многым нача сказывати, како освети молниа паче солнечных луч. И посла Иосиф, тако ж и князь ко святителю о благословении церкви и о антимисе, и егда благослови святитель и присла антимис. И на память преподобнаго Илариона Долматьскаго и преподобнаго отца Висариона обло/59/жи церковь во имя Пречистыя Богородица Честнаго Еа Успениа. И уведев сиа князь Борис Васильевич приеде со всеми боляры и со многими благородными отрокы. Сам князь перьвие всех со игуменом Иосифом взя берно на раме свои и положиша на основании. И видяще сиа князи и боляре и благороднии отроци вси от велика и до мала возрадовашеся духовною радостию, яко тако князь Бога ради тружашеся и вси они явишася Бога ради яко земледелии и сносиша берна. И не во много время церковь совершена бысть и освященна бысть того же лета августа 15-го на память Пречистыя Богородица Честнаго Ея Успениа. И начя устрояти келиа. И братиам множащимся, овии постригахуся, инии же прихождаху. И мнози князи и боляре приходяще /59 об./ к игумену Иосифу на покаание, инии же постригахуся и недошедше возраста в младых телесех и без рассужениа на послушание и повиновение полное себя вдающе и на труды и воздержание.

Преподобный же игумен Иосиф во дни з братиею труждаяся ставя келиа, а в нощи в молитвах пребывая, и не дадяше себе нимало покоя. И слыша сия князь Борис Васильевичь яко тако Иосиф в великых трудех и с братиею пребывает и почя яздити чясто в обитель Пречистыя Богородица, привозя с собою брашно и питие и прохлажаше братию. Во всем бо еще в обители недостатки не токмо мастящих, но и хлеба поскуду. Бе же видети Божии любви исполнение, князь хотя братию учредити мастящими брашны, дабы им от великыя трудов /60/ облегчение. Они же воздержанием ради Бога утвержашеся и питаяся хлебом и простым зелиемь. И видя сиа князь, яюо не брегут о мастящих и дивися их воздерьжанию и трудом.

И сиа видя игумен Иосиф яже о Христе собравшееся стадо в таком воздерьжание и трудех и славя Бога и Пречистую Его Богоматерь, радовашеся духомь. Еще бо имь не зело закон полагаше, но они от своего произволениа тако живяху, яко же он в начале обещася. В начале бо обещание преподобнаго еже никако же кому свое имети, но вся обща, и в ястии и в питии всем равно тако же и в одеждах и во обущах и по келиамь ни ясти, ни пити, разве немощи или старости, тако же и пианаго питиа не дерьжати.

И в лето 6992 основа /60 об./ преподобныи церковь камену. В лето 6994 сверши ея и подписа хитрыми живописцы в Русскои земли Дионисиемь и его детми Владимером и Феодосиемь и старцем Паисеем ю. И с ними два братанича Иосифава, старец Досифеи и старец Васиан, после же бысть епископ Коломенскии.

И видя игумен Иосиф о Христе братию множащуся и в любви общей пребывающа и воздерьжащуся и тружащуся ²⁰ и моляся и кождо их собе внимая о спасении душа своея. И чесо ради исхождение от мира и на всяк час исход душа своеа поминая и глаголюща собе: век мои скончавается и страшныи престол готовится, суд мене ждеть претя ми огненою мукою и пламенемь негасимым. И рекуще: О Христе, Царю Святыи, нас ради /61/ кровь Свою пролиял еси пригвождение на кресте и в ребра прободение претерпел еси. Мы же грешнии что сотворим или что воздадим Твоему человеколюбию, и что еще о нас смотрение Твое иже не пощади Себе ради создания Своего. И тако им помышляющим и тако живущим и молитва Исусова беспрестани из уст [199] исходяще и ко всякому пению к началу спешаще и бе видети чюдных тех Христовых страдальцев, своимь произволениемь сами себе мучаще. В нощи на молитве стояща, а во дни на дело спешаща. И друг пред другом ретящеся, не яко земледельцы еже нарядницы, за ними понужая на дело, сии же не тако, но друг пред другом спешаща. И егда кто от них на деле тяжко подоимаше, инии же ему запрещаху, а сами вдвое подоимаху, помышляя дабы кто от них вящще /61 об./ трудился. Бысть же дело их по наказанию и учению Иосифову, еже с молчанием и с молитвою и не бе в них празднословна никакоже. Какоже и быти в них празднословию, еже друг другу никакоже на лице взирающе? Слезы же от очию их исхождаше, ни от человек, ни человек ради, но час смертыи имыи на всяк час помышляя, како душа от тела разлучается и камо отходить. Иже и зрети их покаянию воспоминание, и слезам своиствено. Вси бо в лычных обущах и в плаченых ризах; аще от велмож кто, от князеи или от боляр, на всех равна одежа и обуща ветха и много плаченна. Сам же преподобныи тако же хождаше. Никто же бо его в братстве познаваше яко ж един от нищих. И тако пребысть и до кончины живота своего. Правило же по келиемь самоволных тех Христовех /62/ страдальцев, елико кто можаше по силам, но вся быша с благословениемь и с советом отца Иосифа. И от великаго усердна по Бозе ов пансырь ношаше на нагом теле под свиткою, а ин железа тяжкии. И поклоны кладуща ов – тысячу, ин – две тысячи, а ин три, а ин, седя, сиа вкушая. Такожде и во всех службах тружаяся, елико кто можаше. И вся с благословениемь и с советом отца Иосифа. И поведа ми некто от честных старцев сначала ту живуща глаголя: – истинну реку ти, еще бысть трапеза древена, церкви теплыа не бе. И у обедни стояще доблии ти Христови страдальци в единои ризе, шуб никако же не имея ни един. И бысть некогда зима вельми студена и великомразна, яко птицам зябнути, они же тако же стояху, якоже и лете, поми/62 об./наа кождо несгораемыи тартар и тако терьпяще до отпуска Божественныя литургиа. На пение стояще коиждо на своем месте, ему же дано от игумена, с молчаниемь с молитвою, к пению же ко всякому спешаще к началу.

На трапезе же седение кротко, и молчание со вниманием Божественнаго чтениа, ястие же и питие всем равно, яково пред игуменом тако и пред всеми братиями. И встав от трапезы идяще с молчаниемь в келиа своя, бяше бо и назиратель над ними. Аще кого видяще бесчинно глаголющ или смеющася, он же посылаше его в келию. Неции же непокорством и преслушаниемь одержими, самовольством обладаеми, и гордостию побежаеми, отступаху, яко иногда от самого Господа нашего Исуса Христа /63/ глаголюще: жестоко есть слово его, кто может его послушати. Сице и зде такоже хулами преподобнаго отца облагаху, нисхождаше из монастыря и глаголюще: жестоко есть сие житие, в нынешнем роде, кто можеть таковая понести, отхождаху ропчюще, укоряюще поношаху. Отець же о них моляся глаголюще: не постави имь Господи в грех глагол их, и тако живуще с единонравными. И бе некии инок от простыя чади, именем Висарион. И видя его братиа внешьнюю простоту, нарекоша его Селифоном, прост бо бяше внешним, внутрь имея чистоту и целомудрие от чрева матере своея. Еще ему новоначалну сущу и на заутрении в великую суботу яко же обычеи православныя веры, отцу Иосифу со священники и с диаконы понесшу плащаницу и сеи инок зрит на плащанице над гла/63 об./вою отца Иосифа голубь бел седяще, и рече собе: на что се Иосиф в церкви голуби держить? А ин никто же от братии сего не видя. И обаполы его братия стояща и взирающи нань и глаголаше: изумеся чернець сеи, что мы сего не видимь. Он же не сме с ними глаголати, яко новоначален бе. И егда изыдоша от пениа и вопросиша его: что еси глаголал, егда плащаницу несли. Отвеща им он: или вы сего не видели, яко голуби в [200] церкви, над Иосифом седел голубок бел над главою. Они же поведаша сиа Иосифу, призва же его отец Иосиф и запрети ему никому же сего поведати. Сам же Иосиф радовашеся духом и надежею, яко не оставит Бог места сего. Тои же пребываша в молчании и в послушании у отца у Иосифа. И некогда ему видящу преставляющася брата /64/ и душу его виде белу яко снег от уст его исходящу. Егда же сам впаде в немощь и повеле камень подписати и на своем гробе положити, того месяца в девятое число. И положив на собя святую схиму и причастися Божественных Таин и в 9-ое число того месяца отъиде к Господу. И видя сиа отец Иосиф и яже о Христе собранное свое стадо тако живуща, якоже в начале обещаша Пречистои, радуася духом и о потребных всех пекущася, еще бо сел не имеюще. Князь же Борис Васильевич часто ездя к всенощному и видя братии множащуся и пребывающа в великых трудех и зело удивися их житию и великому воздержанию, и зря скудость и недостатки во всем, даде монастырю Пречистыа село Отчищево, а княгини его Улиана даде село Успенское. И некогда преподобнаго отца Иосифа матери захоте /64 об./ дабы его видети, отнели бо пострижеся Иосиф не виде его мати. И прииде она за два поприща до обители. И увидев сиа отец Иосиф, зело оскорбися и повеле еи возвратитися в келию свою. Мене, рече, не узриши в здешнем житие и моли о мне, дабы Господь Бог сподобил нас в оном веце, иде же преподобнии почивают, тамо видетися яко же Бог восхощеть. Она же возвратися в келию свою. И приложи к слезам слезы глаголюща: зде не получих любимаго ми сына видети. И, Господи Исусе Христе Сыне Божии, сподоби мене сына моего видети в радости святых идеже праведнии почивають. И тако еи молящуся, уже бо в велицеи старости и немощи, прииде сын ея Елизар посетити еа, она же нача просити мантии. И рече сын ея: на что ти, госпоже, мантиа, не можеши бо. /65/ Она же отвеща: пришли по меня Мариа Магдалыни и Мариа Ияковля и Мариа Египетская, сего ли не видиши, вси стоят у мене. И глагола: уже, Марии госпоже, иду с вами. И нача подоиматися, яко востати хотя. И приа ея сын еа хотя поообити. Она же в тои час предасть дух свои Господеви. И отъиде с Мариами, сию таину сама изъяви, яко отъиде с Мариами в живот вечныи. И сиа слышаша преподобный воздаде славу Богу, и приложи к слезам слезы и к трудом труды в нощи в молитвах пребывая, а во дни з братиею келиа ставя. И видя о Христе братии пребывающа и в молитвах и в послушании неослабно пребывая и моляся о них дабы им от враг пребыти ненаветным и желанное получити. И во всем о них попечение имея, не толико о телесных, но елико о душах их. И некогда в глубокыи вечер ходя по келиам /65 об./ таине и где слыша по павечерне беседующа братию и ударяя по окну назнаменуя приход свои, и паки отхождаше. И тако ему ходящу, зрит человека, крадуща жито. Сначала бо еще житницы близ водяных врат стоали со всякым житом. И прииде молком и тои человек узре его, хотя бежати, Иосиф помавая рукою веля ему безо всякого страха быти. И насыпа сосуд его и подня на плещи ему и заповеда нектому такову быти.

И в чем ти, рече, недостаток, повеж мне, аз ти исполню. Тако же заповеда ему никому сего поведати. И по мнозе времени человек тои не мога терпети поведа сиа многым. И в та времена в таком покои живяше братиа, яко не бе оу них и замков оу келии и егда мыаше свитки или ино что, тамо на реце и вешаше. Иногда чрез день и чрез нощь никто бо не сме прикоснутися.

И егда преставися благородный и милостивыи христолюбивым и нищелюбивыи князь Борис Васильевич, остася у него два сына, князь Феодор да князь Иван, иже видеша, како отец их держал веру Пречистыя обители и к игумену Иосифу. Они же паче отца своего дерьжаше брежение велие к игумену Иосифу, и часто приезжжая во [201] обитель Пречистыя, и учрежаху братию. Бе же князь Иван сын крестныи отцу Иосифу, иже прия его от святыя купели.

И не во мнозе времени после отца своего разболеся сеи князь Иван Борисович. Егда велми изнеможе и повеле собя отвести во обитель Пречистыя Богородица к отцу своему крестному игумену Иосифу. И услышавь сия князи и боляри учиниша межи собя совет, дабы /66 об./ князю не дати воли и не вести его во обитель Пречистыя к отцу Иосифу. И возвестиша сиа дерьжавному великому князю Ивану Васильевичу всея Русии, как он повелит. И дерьжавныи повеле воли его быти, токмо приказа, аще восхощет во иноческии образ никакоже сему попущену быти. И игумену Иосифу запрети царским своим прещениемь понеже еще юн есть. Князи же и боляре быша в велицеи скорби. И вси восплакаша плачем велиим. И вси бо за него хотяще умрети, дабы он здрав был, любим бо бяше всеми от мала и до велика. Како бо его и не любити: всем был вся, и государь и правитель, больнымь – посещение и скорбным утешение, нагым одеяние, старым честь, и младым привет. И егда привезоша его /67/ во обитель Пречистыя Богородица и отнесен бысть в келию и изнеможе зело и нача отходити. И егда бысть без дыханиа и сия видяще князи и боляре и благородныя отрокы нечаемую ими печаль и скорбь сердечну. И начаша велиими гласы вопити глаголюще: о возлюбленныи княже милыи, где твоя сладкая очима доброта, где очи светле на нас и радостне взирающем, где устнама радостное и любовное осклабление. Почто мы наперед тебе не умрохом, что нас на скорби оставлявши, уже нам тобя, света очию нашию на земли сеи не видети, отходиша бо, свете, отходиши от нас, и не вемы, камо отходиши, а нас оставляеши. Где твоя любовь, где привет, где твое сладкое и умиленое слово, где наша честь и слава? Вся ни во /67 об./ что же быша, вся погибоша. А инии же бьющеся о землю, глаголюще: о земле, приими нас пред государя нашего, еже бы мы не видели смерти государя нашего. И от великого вопля подвигошася вся братиа и стекошася вси.

И прииде игумен Иосиф и повеле им престати от плачя. И виде князя без дыханиа и вопроси: аще покаяся и причястися. И отвещаша ему вси: ни покаяся ни причастися. И о семь Иосиф зело оскорбися с воздыханием слезы испущая, бяше бо, яко же и прежде рех, яко сын ему крестныи и высла всех вон, остави единаго старца Касиана рекомаго Босого. И помолися Господу Богу и Пречистои Его Богоматери. И абие князь яко от сна возбнув, сверже одеяло и нача звати велиимь гласом отца Иосифа просити покаяниа. Оуслышав же князи и боляре глас его от скорби мало на радость отдохнуша. И рече им Иосиф: что |68| смущени бысте, князю мало задремавшу, зрите яко жив есть. Они же в удивлении быша: видеша бо его умерьша, и паки зряще его жива, воздаша славу Богу. И вси начаша хвалу воздавати Иосифу: яко молитвою, рече, твоею князь оживе. Он же запрети имь сего не глаголати, и покаяв князя и сподоби его Святых причаститися Животворящих Христовых Таин. И князь же воздаде славу Богу и Пречистои Его Богоматери и радостию духовною возрадовася. И благодари отца Иосифа и рече ему: что ти, отче господине, души моей помощниче, воздам, еже не остави погыбнути окаанную душу мою. Бог тобе воздасть противу трудов твоим и приказа: аще Бог, рече, возметь душю мою, здесе мое /68 об./ тело грешное положите. И приказа дати Пречистыя монастырю село свое Спасское в Русскомь уезде. И егда приказа вся и учини имению своему розряду и предасть дух свои Господеви с миром. И положиша его в святей церкви, на правой стране. Преподобный же игумен Иосиф воздаде о всем славу Богу Отцу и Сыну и Святому Духу. И паки на предняа подвизашеся.

И искони злу начальник враг и ненавистник роду христианскому, наведе жидовина Схарию в Новград. И после его ученики его [202] возмутиша весь град жидовством. Бысть же сие зло при архиепископе Генадие.

И возвестиша архиепископ сие зло игумену Иосифу и просит помощи, дабы, рече, злое сие еретичество не вошло во умножение неразумных человек. И сиа слыша отець Иосиф зело оскорбися и вельми боле/69/знуя о православной вере от всего живота своего, разны бо телеснымь разстояниемь с архиепископомь, а духом в единстве о православнеи вере страдати, не токмо наказаниемь и писаниемь, но и на муки себе вдати за православную Христову веру уготовиша. И нача отець Иосиф ово наказаниемь ово же писанием помогати архиепископу. И о сем зело скорбяще, дабы не вошло сие еретическое злое учение в неразумныа человеки царскиа палаты, не зная Божественных правил. Ведаше бо отец Иосиф от Божественного писания, яко от неразумных человек, от вельможь царскых, и православные цари от еретического учениа в погибель отъидоша и многиа царства от еретическаго учениа отступиша православныя христианскиа веры, и о сем явлено известно в его списании на новгородскиа еретикы. И архи/69 об./епископ Геннадии возвещает злыи совет еретическии дражавному самодерьжцу государю великому князю Ивану Васильевичю всея Русии, бяше бо всеяся злая и скверная ересь в многия неразумныя человеки, в архимандриты и в протопопы и в дияки царскыя полаты. И дерьжавныи всея Русии повеле быти собору, пресвященному митрополиту и архиепископомь и епископомь и архимаритом и честным игуменом старцом честным. И егда бысть собор, и дерьжавныи посла на собор сына своего великого князя Василия, иже в та времена наречен бысть в великий Новгород. И бысть ему сии суд перьвыи из Новагорода. И вопрошени быша еретики, они же изрекоша богоненавистную и паче же скверную и душегубительную ересь. И слышав сиа пресвященныи Зосима митрополит всея Русии и архиепископи и епископи /70/ и весь священный собор, с ними же и благороднии от полаты державного мнозии боляре и князи, по Святей Троицы поборници, духовным бо сецительным мечем святых отець, иже на седмих соборех утвержена православная христианьская вера, вскоре пресекоша и посрамиша богоборныя еретики и скверная их учения жидовская в попрание бысть. Окааннии же они и безбожнии оученики Схария жидовина и сташа яко мертвии рыб безгласнее.

И видя сиа новый царь Костянтин православныи вторыи князь великии Василие Иванович, еретики посрамлены с своею их проклятою ересию.

Православнии же по Святей Троице поборници уясниша православную веру христианскую паче солнца, и великою радостию возрадовася, и подвигся от Святого Духа и царскою властию яко лев возгласи и по/70 об./веле еретиком, овем языки резати, инех огню предати, а инех повеле казнити в Новеграде. И сиа видеша безбожнии еретици устрашишася мук и неции от них начаша каятися страха ради лестно, а неистинно и своим злым коварством подходят князеи боляр и старцов честных дабы их пустили на покаание. И нецыи же от епископ подвигошася печаловати о лестьном их покаании. И егда приидоша к великому князю Василию Ивановичу всея Русии и начаша просити их на покаание, что же дерьжавныи исполнися Духа Святаго и отвещаша им с яростию рече: владыки печалуетеся о волкех христианскиа веры. Егда волки овцы снедят, а сами ся растекут, где тогда волков возьмете. Они же слыша сиа от дерьжавнаго отъидоша бездельни. Игумен же Иосиф отець /71/ нашь непрестанно пиша к дерьжавному посылая, дабы их покаянию не верил: таковое, рече, лестное покаяние в древних летех многиа царства погубиша, но повелеваше имь ис темницы неисходным быти. И оуведаша сиа владыки и старцы и вси еже о еретикех печаловалися. И начаша Иосифа многими хулами и поношеньми укоряа [203] глаголюще: яко Иосиф не велит кающихся на покаяние приимати и ина многая укоряа глаголаше: еже не лет писанию предати. И в та же времена игумену Иосифу сказа некии живописець именем Феодосие, сын живописца Дионисиа Мудраго чудо преславно, яко некии от тех же еретиков покаяся и повериша его покаянию, та же и в попы его поставиша. И в некии день служив литургию прииде в дом свои /71 об./ потир имея в руку свою; пещи тогда горящи и волья ис потира в пещь отъиде. А подружие его варящи ястие и узре в пещи во огни отроча мало, и глас от него изыде глаголя: ты Мя зде огню предаде, а Яз тя предам вечному огню. И абие отверьзеся покров избы и прилетеша две птицы великии и взяша отроча и полетеша на небо. Та же покров ста, яко же и преже. И жена сиа видя, бысть в велице страсе и ужас нападе нань. И поведаша сия вскраи живущим соседам. И слышав сиа отец игумен Иосиф, паче перьваго подвижеся пишущу и приказывая к дерьжавному, дабы не верил еретическому лестному их покаянию. Дерьжавныи же всея Русии государь князь великии Василии Ивановичь повеле еретиков всех в темницу /72/ вметати и быти неисходным и до кончины живота их. И слыша сиа отець игумен Иосиф воздаде славу Богу Отцу и Сыну и Святому Духу.

И паки подвизашася на предняя и внимая собе и о Христе собранному стаду и пребываше в молитвах и в возьдерьжании и веселяся духомь и радуяся надежею.

Многомятежныи же и богопротивник и ненавистник всякаго блага зря отца Иосифа в духовном покои пребывающа пакы воздвизаеть на него мятежь велии. Князь Феодор Борисовичь забы приказ отца своего и матере еже о святей обители. Совратиша бо его невегласи от прежняя любви и нача приеждати с гордостию и глаголати старцем большим и служебником келарю и казначею: глаголите, рече, своему игумену, чтобы наряжал на меня пиры и дары, а держал бы меды /72 об./ и вина, а квасов бы не дерьжал. Они же сказаша сиа отцу Иосифу. И посла к нему Иосиф честных старцев от их же полаты пострихшися. И повеле им князю известити обещание свое еже обещался Господу Богу и Пречистои Богородицы и сиа, рече, и отцу твоему князю Борису известих, он же сиа от нас слыша с радостию благоволи, тако быти яко же обещахся. Аще бы рече отець не благоволил, аз бы и не вселился зде. Князь же Феодор на такову ярость подвижеся, ни мало поне слышати хоте. Отець же игумен Иосиф сиа слыша положи упование на Пречистую Богородицу. И паки посла к нему с великымь челобитиемь, и сиа повеле глаголати: мы, рече, господине, не ради пиров на сие место пришли к отцу твоему, но спасти душа своя и о вашеи дерьжаве молитися. И слыша сиа князь /73/ Феодор, речете, рече, игумену вашему: аще не хощет мною повеленная творити, и он да изыдеть аможе хощеть а мне дерьжати монастырь по своеи воле яко же хощу аз. И сиа глагола с великою яростию. И поведаша отцу Иосифу княжу ярость, како велит изыти из обители или волю его сотворити. И сиа слыша отец Иосиф не зело оскорбися, по положи упование на Бога и Пречистую Его Богоматерь. От начала убо у него, аще радость и аще скорбь, – все полагая на Божии судьбы, сам же в радости не велми радуяся, такоже и в скорби, не зело скорбя. И нача помышляти, хотя изыти и дати гневу место. И уведав сиа, братья, притекоша скоро к нему оскорблени: что, отче, со слезами, рече, помышляеши нас сиры оставити. Мы, рече, пришли во обитель Пречистыя, надеяся на Пречистую Богородицу и на тебя, отца /73об./ нашего и давахом вклады и по своих родителех имения и села в наследие благ вечных. Ты же, отче, на кого сиа оставляеши, еже не быти помяновеным душам родитель наших. О сем тебе ответ дати Богу. Сиа им глаголющим, слезам от очию их текущим. И сиа видя отец Иосиф и начат князя мздою утешати и посла к нему иконы Рублева писма и Дионисиева, такоже и платие [204] пострихшихся, и кони, и всякие вещи, их же князь хотяше, дабы его чем утешити. Он же не престая глаголя и посылая яко ж и перьвее. И о сем отец Иосиф бысть в великом размышлении: изыти, бояся от Бога осужениа, бе бо от князя насилие и мятеж беспрестани. Пыташе бо аще кто что дасть Пречистыя монастырю, или постригшихся, и он тако прошаше, а иное насилиемь взимая. И не бысть ни /74/ един день безмятежно, но всегда скорби духовныя и о семь отец игумен Иосиф недоумеяся, что сотворити. Ведаша бо яко святии отци и православнии царие оуложиша правила под великим запрещениемь и анафеме предаше, аще не брещи даное по душам Богови, к святеи Божиеи церкви в наследие благ вечных, в последниа роды в векы. И сиа отцу Иосифу зрящу, изыти во осужении от Бога быти, а не изыти от таковаго душевреднаго волнениа, на предболша сих мятежа ждати, бяше бо князь не умолкая, глаголаше и прещаше многыми прещенми, еже бы сотворити волю его и к старцем честным с великою яростию, присылая претя и хваляся на них, хотя казнити торгового казнью. Бе бо оны старцы от царскыа полаты. И возвещають сиа отцу Иосифу. Преподобный же игумен /74 об./ Иосиф ведаше яко преже его отхождения к дерьжавному великому князю прибегли от насилиа уделных князеи Живоначалныя Троица, Сергиев монастырь и Каменскии монастырь, да не токмо в нашеи Рустеи земли, но и в Цариграде и во иных православных царствах христианьскиа веры, о обидах церковных прибегали от меньших к большимь царем. И посла в Новград к архиепископу старца Игнатиа, по реклу Горелцева и повеле известити вся архиепископу, каково насилие и мятеж от князя Феодора Борисовича, и благословенна просити к болшому государю. И доеде старець града Торжку и не пропустила его в Новград заказщики, глаголющ: поветрее велие в Новеграде. Он же возвратився и поведа сиа отцу Иосифу. Иосиф же посла к пресвященному Симану /75/ митрополиту всеа Русии, дабы печаловался сыну своему православному царю государю всеа Русии, великому князю Василию Ивановичю, еже бы избавил от мятежу и от насилья, взял бы монастырь под свою царьскую дерьжаву. И о сем посла бити челом старцов честных, Касиана старца и старца Иону, сиа глаголя: у архиепископа прощениа просити, егда поветрее минется, не от радости сиа творим, но со слезами, от великыя нужа. И пресвященныи Симан митрополит всея Русии возвещает сиа сыну своему государю всея Русии великому князю Василью Ивановичю. И сиа слыша дерьжавныи князь велики Василие Ивановичь всея Русии и с отцем своим пресвященным Симаном митрополитом всея Русии, и со всеми своими боляры. И увидев от Божественнаго писаниа /75 об./ яко в древних летех православных цареи сиа быша: от обиды менших к болшим прибегали. И православный царь и государь всея Русии князь великии Василие Иванович и по благословению пресвященнаго Симона митрополита всея Русии. И по приговору болярскому и взя обитель Пречистыя в свою дерьжаву. И рекоша старцы: яко не мощно у архиепископа благословенна просити ради незгоды и посещениа Божиа. И отвеща им дерьжавныи: о сем попечениа ни мало имеите, игумену же Иосифу рците: из придела еси от новогородьскиа архиепископьи не отшел, аз взях монастырь от насилиа уделнаго. Аз и пошлю к архиепископу, как минется земьская невзгода. И отпусти старцов с великою честию. И егда поведаша старци игумену Иосифу, яко взя дерьжавныи царь право/76/славныи князь великии Василие Иванович обитель Пречистыя Богородици под свою царскую руку и како не веля скорбети, еже нелзя благословениа просити у архиепископа. И сиа слыша Иосиф духовною радостию возрадовася и государю царю православному благодарение воздаде.

И уведав сиа князь Федор зело оскорбися и посла к архиепископу в Новград, глаголя: яко без твоего ведома и благословениа Иосиф монастырь от тобя отказа. И архиепископ не разсудив чего ради тако [205] игумен Иосиф сотвори и нача мнениемь на Иосифа брань дерьжати. Бяше бо еще поветрее не преста. Князь же Федор в та времяна у Иосифа нача прощатися, моля его еже бы возвратился, сам же обещаваяся яко не к тому такову быти. Игумен же Иосиф прости его и рече ему: не воз/76 об./можно, господине, сего мятежа сотворити, еже поколебати православным самодерьжцемь и пресвященным митрополитом. И отъиде князь, зело скорбя. Егда же утиши Бог наказание свое, преста поветрее. И посла игумен Иосиф старца честна со образом Пречистыя Богородица к архиепископу и повеле архиепископу известити, чесо ради бил челом пресвященному Симану митрополиту всеа Русии и государю великому князю Василию Ивановичу всея Русии и како без извещениа и благословенна его, какыя ради незгоды. И егда прииде старець с образом в архиепископию и сказаша архиепископу, яко от игумена Иосифа со образом Пречистыя, он же не веле его к собе пустити, но паки ²¹ и сослати. Рцете, рече ему, яко есть ми брань на Иосифа. И отвеща старец: есть приказ со мною /77/ словом к архиепископу. Он же нитако повеле его пустити. И егда прииде старець к игумену Иосифу и сказа ему вся, како архиепископ ему сотвори. Игумен Иосиф зело о сем поскорбе, яко архиепископ с образом Пречистыя не веле к собе пустити. Сиа, рече, аще в чемь аз пред ним виноват и преж вопрошения и опытания мене осудил. А образ Пречистыя что сотвори? И велми позазре на архиепископа и поскорбе и рече: яко не по правде на мя злобится, но по людским неправым речем, истинны не опытав, каких ради скорбеи сиа аз учиних. И паки посла к православному царю государю всея Русии великому князю Василию Ивановичю. И повеле вся известити, како архиепископ злобится мне, рече, замедлившу надеяся на твое царское слово, еже просити /77 об./ благословения и прощения. И сиа слышав дерьжавныи глаголя: аз сиа в забвение учиних, не послах к архиепископу и отказа Иосифу не веля ему о сем скорбети. Аз, рече, взях обитель Пречистыя от насилиа удельнаго, о семь архиепископу не о чемь на тобя злобитися Опытаи известно, аще будеть о иных винах твоих злобу дерьжить. А еже взях обитель Пречистыя от насилиа удельнаго, о сем архиепископу не подобает имети брани. Игумен же Иосиф, ища вины своеа пред архиепископом в мысли своеи и не обрете.

Искони же злоначальныи враг роду христианьскому ненавистник, паки раздражает на горшая злая. Архимарит Возьмитьскаго монастыря, уведав, яко архиепископ дерьжить брань на Иосифа и тече к князю Феодору, похвалися: аз, рече, наведу архиепископа, еже не благословить Иосифа и отлучит. Князь же /78/ сиа слышав воздаде благодарение архимариту аще сиа тако учинить. Сам же князь посылаеть к архиепископу с жалобою на Иосифа. Архимарит подходить боляр владычних великими дары, дабы навели архиепископа, еже не благословити и отлучити игумена Иосифа. И ради людьскаго зазора повеле и на собя не благословение и отлучение положити. И сбысться на нем, яко ров изры и ископа и впадеся в яму, юже сотвори и бысть отлучен и неблагословен во векы. Егда же прииде послание от князя к архиепископу он же ни мало возревь в Божественная правила и безо всякого разсужениа болярьскаго ради совращения, ово же и от жалобы княжия и со власти посла неблагословеную и отлученую на Иосифа. Егда же прочет игумен Иосиф неблагословеную и отлученую, оско/78 об./рбися и рече, ускори, архиепископ, не обыскав кроме Божественных правил без обыску и без вопрошениа, но с власти мятеж сии сотвори. Старцем же глаголющим Иосифу дабы прощениа просити у архиепископа, он же воздохнув рече: не знаючи Божественных правил глаголите: архиепископ или епископ отлучит не по правилом, сам да отлучен есть. И [206] ныне несть ми пользы прощатися, а он сам связася како ему мене простити. Чрес Божественыя правила он презрел, не обыскав Божественая правила. Несть ми ползы в его прощении поправшему Божественая правила. Неции же и от вельможь сиа глаголаше, не знаючи Божественых правил. Иосиф тако ж им отвещавая. Они же вси после прощахуся. Игумен же Иосиф не ускори послати к пресвященному Симану митро/79/политу всеа Русии бити челом о своем отлучении, но ждаше от архиепископа ослабы, егда возрить в Божественая правила и сотворить ослабу к извещению дабы лзя прощениа просити. Он же сиа в презорство постави, ни мало о сем попечеся еже бы к исправлению и к прощению, яко же подобаеть святителем. И видя сиа Иосиф яко архиепископ не поучается от Божественных правил, но со власти и в презорстве без разсужениа тако учини, и посла к пресвященному Симану митрополиту всея Русии с великою жалобою, тако же и к дерьжавному великому князю Василию Ивановичу всея Русии. Сиа же дерьжавныи слыша и по совету отца своего пресвященнаго Симана митрополита всея Русии повеле быти собору, архиепископу и епископом и архимаритом и игуменом /79 об./ посла по архиепископа Серапиона.

Егда же бысть дерьжавныи всеа Русии православныи царь князь великии Василие Иванович с отцем своим пресвященным Симаном митрополитом всеа Русии и с архиепископом и епископы и архимариты и игумени честными, такоже и боляре и диаки. Игумена же Иосифа не призваша ту. И повеле дерьжавныи отцу своему Симану митрополиту, дабы велел воспросить архиепископа Серапиона Ростовскому архиепископу Васиану: скажи нам, рече, чесо ради отлучил еси игумена Иосифа, что бысть его преступление пред тобою и по которым правилом отлучение твое? И положиша пред ним Божественная правила. Он же рече дерьжавному: аз тобе не бил челом, чтобы мя еси послал в Новгород архиепископом, а яз в своем черьнце во/80/лен вязати и разрешити. И вопросиша его второе: скажи нам, рече, что бысть вина игумена Иосифа и коеа ради вины отлучение твое и по которым правилам. Архиепископ же к тому умолча. И паки его вопросиша третье; он же ничто не отвеща, ни пакы что глагола к тому.

Зря же сиа дерьжавныи и пресвященныи Симан митрополит всеа Русии и весь священный собор тако Серапиона стояща и ничесоже отвещающа.

И во Божественным святых отец правилом Карфагенскаго собора 134: необличеннаго о гресе общениа лишив епископ сам отлучиться.

И не благословенаго и отлученнаго не по правилом и без вины игумена Иосифа Божественным правилом и всемь священнымь собором разрешили и благословили. А связавшаго игумена Иосифа архи/80 об./епископа Серапиона не благословили и отлучению предали. Паки мало время преиде, архиепископ Серапион с игуменом Иосифом межы собя общее прощение получиша. Игумен же Иосиф от всеа великиа напасти отдохну и воздаде славу Богу Отцу и Сыну и Святому Духу.

И видя о Христе свою братию множащуся и написа им о благочестии церковнемь и благочинии монастырском и о трапезном благоговеиньстве и о всех службах яже суть во обители, яже и духовная именуется. И Божиею милостию и Пречистыя его Богоматере и его святаго отца молитвами и доныне о Христе собранная братия часто прочитающе и яко же в зерцало смотряюще и яко от живых уст его слышаща брегуть и тщатся заповеданая им от преподобнаго совершити. Паче же всех на/81/стоятель с преимущыми соборными старцы велие имеют попечение.

Некогда же бысть Божие наказание, паче же милость, яко же Ему обычно еже праведных любя, а грешных милуя и своими судьбами приводя на покаание. Бысть глад крепок маломощным. Мнози и домы своя оставиша и разидошася во иныа грады. А инии мнози приидоша [207] к вратом монастыря отца Иосифа, мужие и жены от глада вопиаху. Вратници же монастыря поведаша преподобному, он же призва к собе келаря и повеле их кормити. Бяше бо их седмь тысячь опричь малых детей. Он же повеле дети малыа имати на странноприемницу и повеле их кормити. Бяше бо их до пятидесяти и вящше. Инии же зело мали яко и у полутретья года. И не во мнозе /81 об./ времени прииде келарь к отцу Иосифу не сказа ржи (не сказал, что ржи нет. – Ред.): яко и братии, рече, нечим кормити. Он же призва казначеа и веля ему ржи купити. Казначеи же не сказа денег. Преподобныи же отец Иосиф повеле заимовати денег и рукописание давати и рожь купити, а гладных кормити. Бяше же и от начала как прииде на место приказ его келарю и казначею, дабы никто же сшол с монастыря не ядши, аще и от ближних есть. И видя сиа братиа начаша неции от них роптати глаголюще: како селико народа прекормити покупающе, безрассудна сиа милость, нас переморит, а их не прекормит. Бяше бо в та времена в трапезе на братию колачеи и квасу медвенаго не бысть никогда же. Аще и хрисголюбцу некоему случися братию кормити, но калачеи и ква/82/су медвенаго не бысть, точию хлеб и рыба и квас житныи, а в обычныя дни ядяху от семен и пиаху воду. Неции же не мога терьпети и прихождаху к отцу Иосифу и извещахуся, яко терьпети немощно глаголюще. Сеа же слыша отець глагола: писано, братие, в Божественном писании, яко всякому любящему Бога и чающих возданиа будущих благ, подобает с радующимися радоватися и с плачющими плаката. И ныне, братие, пришло посещение Божие, паче же милость приводя на покаяние заблужших. Зрите толик народ не различна брашна желають, но единого куса хлеба, дабы малу утеху от глада получити, и того ради оставиша домы своя и скитаются по чижим ²² местом и с женами и с детьми.

Мы же обещахомся, всяку скорбь те/82 об./рпети царствиа ради небеснаго. И о сем ныне являемся не терпеливии. И ныне молю вас о семь потерьпим мало и еже согрешихом покаемся и Бог не оставить нас. И сия братиям слышащем, не яко от человека, но яко от Бога вменяя. И кождо их пришед в келию свою со слезами припадая моляся Господу Богу и Пречистои Его Богоматере, дабы укротил гнев свои и призрил на нищая и алчющая. Сам же преподобныи видя сию неудобь стерпимую скорбь, такоже моляся со слезами еже бы Создатель не презрил созданиа своего и показал милость свою.

И внезапу приеде в обитель Пречистыя дерьжавныи и милостивыи всеа Русии царь князь великии Василие Иванович с великою любовию и верою и братию учреди многыми царскими брашны своими, с собою привезеными, бя/83/ше бо изнемогшим зело братиамь от великыа нужа и уведа дерьжавныи яко Иосиф кормит толик народ заимовая и покупая и вскоре повеле из села своего привести елико довлееть на потребу и ржи и овса и глаголаше отцу Иосифу: аще сиа не станет, вели имати из села моего колико ти довлеет. И уведаша князи уделныа, князь Юрьи Иванович присла великую милостыню и приказа дабы не престал нищих кормя. Такоже и князь Дмитреи и князь Семен Иванович спомогая такоже приказывая и инии христолюбци мнозии отовселе ²³ спомогая. Иныи же христолюбець во Пьскове живыи и сиа услыша скоро примчя 30 рублевь и мало время поживе в миру и пострижеся во святей тои обители и во иноцех наречен бысть Арсении а по /83 об./ реклу Терпигорев. И Божиею милостию и Пречистыя Его Богоматере бысть всего изобилно. Бяше бо и осень, Божиею милостию гобизна всем. И гладнии же разыдошася во своя страны и в своя домы вселишася, благодаряще Бога и отца Иосифе. Преподобный же воздаде славу [208] Богу Отцу и Сыну и Святому Духу. И повеле в трапезе устроити брашно, яко же и прежде.

И видя сиа братиа благодаряще преподобнаго отца Иосифа яко укрепи их малодушие. И к тому не смеша противу его что глаголати, но во всем повинуяся трепеща его слова, не сме ни в чем преступити. И тако Божиею милостию и Пречистыя Его Богоматере вся о Христе братиа в тишине молящеся и безмятежно пребывающе.

Бяше убо от начала как прииде отець Иосиф, ближнии окрестныя земледелцы, аще кто изгубить от орудиа /84/ земледелнаго, косу или ино что и пришед к преподобному взимаше цену изгыбшаго, или у кого украдуть лошадь или доилицу и тои от скорби притекая к отцу исповедая скорбь свою. Он же им даяше цену их.

И некогда ми вопросив человека земледелца нарицаема Жука, много лет ту жиша ²⁴, како, рече сиа места до прихождениа Иосифова. Он же отвеща яко велия леса быша и рече ми и се: яко слышахом со отцем своим, до прихождениа Иосифова за лето на лесу звон яко заутреннюю и обедню звонящим и мнехом сиа слышавше, яко некто церковь постави. И нам со отцемь ходящим и ищущам не единова и чрез весь день ходящим и в мале сами не заблудихом. И паки на утрие такоже слышахом звоняща и заутреню и обедню и к тому не смехом искати мня/84 об./ще яко мечтание некако бысть. Мы же пытахом сосед окрест собя живущих и они такоже поведая а сами не ведяху откуду звон тои.

О князе Юрье

Искони злоначалныи злодеи враг богопротивник и ненавистник всякому благу, видя дерьжавнаго царя и государя великаго князя Василья Ивановича всеа Русии с своею братиею в любви пребывая. И позавиде сему злоначалныи воздвизаеть смущением злых человек и мнениемь дерьжавному великому князю Василию Ивановичю всея Русии брань на брата его князя Юрья Ивановича и захоте его поимати. И уведав сиа князь Юрьи скоро прииде во обитель Пречистыя и пришед к игумену Иосифу и поклонися ему до земля и рече: господине отче, повеждь ми что ми на пользу, доиде мене слух что хощеть мене князь велики /85/ поимати. А аз, отче, истинно повем ти, как ми стати пред Богом, не обретаю вины своея пред ним, Богу свидетельствующу. Яко обговоры злых человек и мнениемь хощеть мене погубите а не истинно. И сиа ему глаголющу слезамь от очию его текущим. И ныне, рече, отче, приидох к твоей святыни известитися. И яко отцу ми родимому и всю печаль и скорбь покладаю на тебе, пред Богом и душу и тело. Яже ми велишь то ми от Бога извещение, понеже, отче, мочно ми противу его правду держати на чемь у нас докончание и благословение отца нашего, но страшуся Бога Вседержителя яко и много крови пролитися межи нас и советують ми людие еже отступити дале. И ты, господине отче, како повелеваешь. И сиа слыша ото князя отец Иосиф прослезися. Аз ти, рече, не велю дерь/85 об./жавному брату своему противитися, ни паки мало совет даю еже отступити. Аще, рече, отступиши, и тоиже крови литися, а на тебя будет слава в веки изменная. Аз же ныне молю тобя и по твоему вопрошению совет даю: преклони с извещениемь главу свою пред помазанником Божиимь и покорися ему. Верую Господу Богу, яко известит сердцу его правду твою, яко сердце помазанника Божиа в руце Его есть. И слышав сиа князь и рече со слезами: того ради, отче, к тобе приидох бити челом, буди в место отца родимаго и по твоему наказанию не буду противу государя, по предамся воле его. Волен Бог да государь, готов есмы от него вся терпети, аще и смерти предаст мя, токмо тобя молю, поеди к [209] государю и извести ему еже аз ти рекох. И слышав сиа отец Иосиф воздохнув /86/ рече, повери, господине, яко зело мя глава болит, немощно и чрезь монастырь преити. И глагола ему князь: аще сам не известиши о мне государю, взыщет Бог кровь мою от руку твоею. Сиа ему глаголющу от очию его слезам текущим. И видя сия Иосиф, яко тако князь со слезами глаголеть и забы болезнь свою и поеде сам. И князь преди поеде яко стадии две близь. И поехав отец Иосиф мало и изнеможе главною немощию и возвратися. И услышав сиа князь велми оскорбися, помысли яко не хощет Иосиф известити о нем великому князю. И вскоре паки возвратися и сам в монастырь и уведев яко Иосиф немощи ради возвратися не ухищрениемь и проси старцов честных, старца Касиана Босого и ученика его старца Иону Голову. И по княжеву слову и прошению, посла Иосиф /86 об./ старцов, их же проси. И в та времена бысть мятежь в граде Москве. Многым глаголющим яко князь отступи. И егда поехаша старци и князя пред ними близь их поеде. Игумен же Иосиф заповеда всеи братии о князе молитися, елика кому сила, дабы Господь Бог избавил дерьжавнаго от греха, а князя от напрасныя смерти, и укротил бы межоусобную брань. И сиа слыша вся братиа, с радостию обещашася. Князь же не доехал до Москвы за пять поприщь не сме бо на Москву ехати. И егда приехаша старцы в град Москву и бысть в князех и в болярех радость, глаголаше: яко тацыи старцы о князе приехали от игумена Иосифа. Будеть любовь межы наших государеи. И бысть егда приити им к великому князю Василию Ивановичу всеа Русии, и возревь нань яро и рече: почто приидосте, что /87/ дело. И сиа слыша старец Касиан нимало усумнеся, но не тако, рече, подобает дерьжавному не уведев от посланных речей от уст, яро вопрошати, но подобает дерьжавпому прежде с кротостию и с смирением уведети от уст глаголамая. И аще будем достоины вины по делом нашим в твоеи дерьжавнеи власти и тогда мы пред тобою. И князь великии встав и мало осклабися, рече: простите, старцы, яко поглумихся, и снемь царскии венець, поклонися. И вопроси о здравии отца Иосифа. Они же отвещаша подобающая. И изрекоша о немь же прислани вся потонку. И выслушав дерьжавныи князь великии вся и возрадовася и нача благодарити Иосифа; яко, рече, велие зло укроти, и старцем велико гощение учини. И по брата своего князя Юрья в тои час /87 об./ посла с великою любовию. И вскоре приеде князь Юрьи и прииде к великому князю и припадаеть на нозе ему прося милости. И бысть у обоих от радости слезам текущим, овому убо яко государскиа очи видев, овому же яко покорися безмятежно. И во всех болярех бысть радость велиа, воздающа благодарение Иосифу. И князь великии з братом нача веселитися и до глубокаго вечера. И одарив многими дары такоже и бояр его, и верными словесы и любовными утвердивше. И егда же отпусти брата своего с великою честию на 9-м часу нощи. Он же того часа приеде к старцем на подворие и сказа им вся како его жаловал князь великии, безо всякого оухыщрениа сердечною любовию. Старци же нимало покоснев возвещают сиа отцу Иосифу, он же призвав братию, обле/88/гчи им от трудов. И егда дерьжавныи отпусти брата своего князя Юрия такоже с великою любовию и с подобающею честию. Князь же не ездя в град свои Дмитров, паки приеде в обитель Пречистыя Богородица к игумену Иосифу и припад с великим благодарением к отцу Иосифу, господина того и отца, и от скорби велика утешителя и правителя царству нарицая. И уведа яко братиа великия труды его ради подъяша и оучреди их многыми царьскими брашны. И возвратися на свою отчину в град Дмитров с великою радостию. И дерьжавныи государь всея Русии князь великии Василие Ивановичь отпустити старцов с великою честию и отцу игумену Иосифу приказа своим царским смирениемь поклон и приказа молити Господа Бога и Пречистую Богородицу о всемь православием христианстве и се рек: /88 об./ о сем вельми [210] благодарю тя, еже укроти таковыи мятеж. И в предняя лета нас тако брегы. И снем царокии венец с главы своея, поклонися. И егда приидоша старци к игумену Иосифу и поведаша ему вся, такоже и приказ благочестиваго царя и государя всея Русии великаго князя Василия Ивановича. И сиа слышав игумен Иосиф встав сотвори молитву и дерьжавному государю всея Русии велие благодарение воздаде. И паки на предняя простираяся имея попечение о стаде своем, яже собра благодать Божия и егда видя собя в немощи велицеи и написа послание сице.

Послание к великому князю Василию Ивановичю всея Русии ²⁵

«Благородному и христолюбивому самодержцу, царю и государю всея Русии, великому князю Василию Ивановичю, грешныи чернець Иосиф, нищии твои, /89/ челом бию. Божия, государь, воля состалася надо мною грешным. Послал Господь Бог немощь, оуже, государь, со одра востати не могу, ни в церковь доити не могу. А братью, государь, ни духовне, ни телесне, ни монастырских дел не могу правляти.

И ты бы, государь, Бога ради и Пречистыя Богородица пожаловал, как еси преже сего, государь, жаловал, колико есмя били челом тобе, государю, чтобы ты, государь, Бога ради и Пречистыя Богородица пожаловал, взял монастырь Пречистыя под свою державу.

И ты, государь, пожаловал, взял, да и жаловал еси, государь, выше нашея меры. А ныне, государь, тобе о том челом бию со слезами, что бы еси, государь, Бога ради и Пречистыя Богородица и по моемь животе свои монастырь жаловал, как ти, государю, Бог на сердце положить. Да и приказал бы еси, государь, свои монастырь братиамь болшимь, которые, государь /89 об./ к тому делу пригожи, како тобе, государю Бог на сердце положит. А по моему, государь, худому уму, пригожи к тому делу старець Касиан, Иона Голова, Арсенеи Голенин, Калист бывшей игумен, Гурии бывшей келарь, Горонтеи Рокитин, Галасеи Суколенов, Варлам старои, Селиван келарь, Тихон Ленков. Да пожаловал бы еси, государь, Бога ради и Пречистыя Богородица игумена на них, не наслал из ыных монастыреи черньцов, не по их мысли.

А аз нищеи твои, монастырь Пречистыя да и твои, тем же братиям приказываю ныне, да и после своего живота, чтобы жили по моему велению, как яз им написал.

О сем убо, тобе государю, челом бию и со слезами мояюся, да не попустиши сему быти, но не хотящая по моему велению жити и тех /90/ из монастыря изженути, да и прочая братия страх имут. Милость же Божия и Пречистыя Богородица да есть всегда с тобою и с твоею благочестивою великою княгинею, сохраняя и соблюдая господьство твое и царство в мире и в правде и пропустит в род и род и небесному царствию сподобит. И егда прием дерьжавныи послание и прочет поскорбе мало, яко оуже старець в толицеи немощи и скорби и собе рече: велико се дело положи на мне старец Иосиф. И оттоле князь великии начя бречи при животе преподобнаго и по его преставлении еже немощно словом изрещи и до кончины живота своего. Егда же убо изнеможе преподобный и позна свое отхождение к Богу и написа сию духовную.

Грамота духовная преподобнаго игумена Иосифа

В имя Святыя Единосущныя и Живоначальныя Троица, Отца глаголю и Сына и Святаго /90 об./ Духа, Единаго нераздельнаго и [211]Трипостаснаго Божества, ниже всяческая быша и мы тем. Се аз грешныи и недостоиныи игумен Иосиф пишю сию духовную грамоту своим целым умом, вижю оубо яко лета оуже к старости приближишася, впадох оубо в частыа и различныя болезни, ничто же ино возвещающи ми разве смерть и Страшный Спасов Суд. Сего ради сим моим писанием предаю монастырь своих трудов и своея братии Господу Богу Вседержителю и Пречистои Его Матери и благородному и Христолюбивому самодерьжцу и государю всеа Русскиа земля великому князю Василию Ивановичю. И ты бы, государь, князь великии Василие Иванович всея Русии, Бога ради и Пречистыя Богородица пожаловал смиловался, побрег Пречистыя монастырь и кого, государь, пожалуешь после меня велишь быти игуменом и тот /91/ бы игумен да и братия жили по моему велению, как яз им написал и к игумену повиновение имели. А иже не восхощет по моему велению игумен или которая братиа в монастыре жити и имут нечто общаго житиа чин разоряти о семь убо тебя государю своему челом бию и со слезами молюся, да не попустиши сему быти. Но не хотящая по моему велению жити тех из монастыря изженути яко да и прочая братиа страх имуть. Милость же Божиа и Пречистыа Богородица да есть всегда с тобою и с твоею благочестивою великою княгинею, соблюдая и сохраняя господство твое и дерьжаву в мире и в правде и препустит в род и род и небесному Царствию сподобит.

И позна преподобныи отхожение свое, яко не в мнозе времяни отити ему к Господу, призва к собе пре/91 об./имущих старцов и глагола им: господа моя и братия о Христе, немощь мою сами видите. И лета моя преходят и день прекланяется на вечер, и ничесо же ми ино возвещает разве смерть. И ныне вам глаголю: изберите собе игумена по совету своему, паче же по обычаю монастырьскому. Они же сиа слышав и восплакашася всии едва возмогоша отвещати: ты, господине отець нашь и пастырь и духовныи отець всем о Христе братиам во святей обители сеи. Ты, господине, ведаешь, кто на сие великое дело пригож, паче же толику братству отцемь быти и имети попечение душевное и телесное, ты, господине, всех веси, и разум и досужество паче же рещи достоинство. И глагола им преподобный: тако есть яко же вы глаголете, но не хощу аз без вашего совета поставити игумена, да паки начнете глаголати не по совету нашему и постави игу/92/мена, или паки он не тако с вами начнеть совет дерьжати, глаголя: меня поставил Иосиф. Но паки вам глаголю: изберите собе игумена по обычаю монастыря сего, и по совету своему, дабы вам безмятежно жити и согласно в обители исправляти. Они же ему на среду приводя глаголаше: онсица или онсица. И отвеща им преподобный: аз всех вем, но вы собе сами изберите от сих, кого хощете. И повеле им особь собе советовати. Онем же наедине советующе предлагая, ов – того, ов же инаго. И полюбиша в совете своемь старца любяи нищету и пребывая в трудех и в постех и в молитвах и не любя празднословия, нарицаема Данила, по реклу Рязанца. О немь же и уведаша яко хощет во ин монастырь на игуменство /92 об./ и возвестиша о немь преподобному. Он же благоволи, тако быти. И призва его и глагола: видишь, сыне, немощь мою, паче же уже и старость, и ныне тобе глаголю: избраша тобя братия в мое место на игуменство и яз тобя благословляю, ты же не ослушаися обычая и монастыря сего. И како братия живут ведаешь и к тому дерьжи совет з братиею во всем, и како еси мене видел и пецыся братиею духовне и телесне и храни обычеи монастыря сего. И со инех монастырев обычаев не снимаите, яко же аз написах предах вам, сице пребываите. И аще получю от Бога милость, сие вам знамение, яко обитель сиа ничим же скудна будеть. Сиа ему глаголющу не яко от лица своего прямо, но яко гадками, преводя на лице святаго Кирила и инех святых. /93/ Сиа слыша старец Данил не сме ни мало прекословити, но рече: [212] «буди, господине, Божия воля и твоя отца нашего, аз пред тобою». Преподобный же благослови его и повеле возвестити всеи братии, яко по совету преимущих старцов избра старца Данила на игуменство. Вси бо ведаша, яко преподобный в велицеи немощи и по совету и велению дерьжавнаго царя великаго князя Василия Ивановича всея Русии, сверши его пресвященныи Варлам митрополит всея Русии. Преподобный же часто его к собе призывая и уча и наказуя како о братии попечение имети. И всемь братиям отказа веля им приходити на духовне к игумену Данилу. И сам положи на собя святую схиму и причастися святых Христовых Таин Животворящаго Тела и Крове Христовы и к /93 об./ собе не веле пущати, разве великиа нужа. И нача вельми изнемогати и паки причастися Божественных Таин. Братиамь же неотступно у него пребывающим и ко всякому пению его ношаху и кладуща в сокровеннем месте, еже бы слышати святое пение и чтение. Уже бо и седети ему не могущу, и месяца сентября 9-го, на утрие Рождества Пречистыя в неделю, отпевша у него заутренюю в келии, на память святых преподобных Богоотець Иоакима и Анны в 10 час ночи братиамь всемь поющим в святей церкви исходную песнь – Святыи Боже, преподобный же игумен Иосиф прекрестив лице свое предасть дух треми дохновении проповеда Святую Троицу Отца и Сына и Святаго Духа, отъиде к Господу, Его же возлюби от младых ноктей, в лето 7024, а поживе от рождения своего в мирском пребывании 20 лет /94/ пострижеся преподобный бысть в послушании у преподобнаго игумена Пафнутиа 18 лет, и после Пафнутиа бысть игумен 2 года и во святеи своеи обители 36 лет, и всех лет живота его 76. И положиша его противу олтаря, иже и гробница над нимь камена. Дерьжавныи же государь великии князь Василие Иванович всея Русии начя во обитель часто ездити и во всем брежаше и учрежаше братию и глаголаше им почясту: храните преданный вам закон, еже предаде вам старец игумен Иосиф, а со иных монастыреи обычаев не снимаите. Аз у вас такоже приказщик. Аще ли не станете хранити, аз исправлю и вам будеть не зело любо. И Божиею милостию и Пречистыя Богородица и молитвами преподобнаго отца игумена Иосифа и дерьжавнаго всеа Русии бреже/94 об./ниемь и доныне Пречистыя обитель ничемь ни от кого обидима и пребывают братия в покои, моляся за дерьжавнаго и за все православное христианьство Христу Богу нашему, Ему же слава и ныне и присно и в веки аминь.

О князе Андрее Голенине

Пострижеся некии князь во святеи сеи обители яко быти ему от колена великих князеи и с такою верою яко села своя – Бели, в нем храм Преображение Господа нашего Исуса Христа, тако же и другое, зовомо Момошино, и Скирмано и вся имения своя поручи в обитель Пречистыя Богородица, с ними же предаде и душу свою с телом в послушание преподобному игумену Иосифу. И толику веру стяжа яко образ Христов возложи на преподобнаго и слово его яко от Самого Христа приимая, делом совершая и во всем повинуяся без прекословия и ни /95/ малаго помышления в собе крыя и предаде собя на труды и на самовольную нищету, возлюби худость ризную, яко не знаем бе в братстве и яко един от нищих и служа в поварне варя ести на братию. А еже о смирении и любви его, како могу писанию предати. Всем бо вся быша и многа божественная писаниа извыче изо уст, и слово его, по Божественному Евангелию, солию бысть растворено и к всемь имея любовь нелицемерну. Егда же преподобный игумен Иосиф от здешнего житиа отъиде ко Господу, он же велми скорбя, яко оста таковаго учителя и заступника в скорбех. Велие бо опасение и страх име от дерьжавнаго по отъезде княжь Юрьеве. И о сем зело скорбя и начя молитися со слезами, аще получи отець дерзновение /95 об./ пред Богом. И часто [213] входя в гробницу иде же лежить тело преподобнаго и припадая к гробу его со слезами моляся и яко живу сущу глаголаше: не лиши мене, отче, еже ми не невидети получи ли дерьзновение пред Богомь и время доволно о семь моляся и некогда ему молящуся в вечер глубок противу Воскресениа Христова и по молитве мало припад опочинути и яко в забвении быти, явися ему игумен Иосиф – «Арсение, рече, что желаеши видети, получих ли дерзновение пред Богом. Се ти буди ведомо, яко аще получих милость от Бога. Не во мнозе времени и сам от житиа сего преидеши». И вскочи он и трепетен бых и на всенощном сказа сиа старцу честну и многолетну. И в пяток тоя недели разболеся и позна свое отхожение к Господу и повеле на собя положити /96/ святую схиму и причастися Божественных Христовых Таин и многым братиам стекшимся, он же всех целуя последним целованием, братиам же со слезами к нему глаголющим: «или ты, княже, нас оставляеши. Мы еще не забыхом скорби преподобнаго лишениа отца нашего, а ты на нас ину скорбь наводиши, к кому в скорби прибегнемь, от кого духовных словес насладимся». И сиа глаголющим, слезам от очию им текущим. Он же воззрев на них и сам прослезися и глагола к ним: «простите мя, отци святии, и помолитеся о мне грешнем, преиде бо время его же ждах не всяк день и гряду на путь им же не ходих, не вемь ведущаго мя, амо же поведет и не вемь, что срящет мя, никто же бо оттуду к нам прииде и прочее спаситеся и простите и помолитеся о мне гре/96 об./шнем, уже вас к тому не увижю на земли в маловременнемь семь житии». Онем же яко мало его утешающим, со слезами глаголюще: «или ты, княже, боишися, еже оставил еси вся красная мира сего, смертнаго ради часа сего и в работах работая покоя братию, не бойся яко милостив ти будеть Бог, Его же ради страдал еси». Он же повеле глаголати канон на исход души. Прииде же в то время игумен Данило, он же нача прощения просити и благословения, игумен же благослови его крестом и даст ему прощение и в сем веце и в будущемь. Он же возрадовахся духомь и рече: «слава Тобе, Христе Царю», и паки рече: «слава Тобе, прииде час его же ждах». И прекрестив лице свое предаст дух свои с миром Гооподеви. Ему же слава в веки аминь.

О Андрее Квашнине по реклу Невежа

И в мале времени после сего князя пострижеся некии болярин в немощи именем Андреи, наречен бысть во иноцех Арсение. И егда оздраве, нача жити не по преданию, еже предаде преподобныи и начя ризами украшатися и во всем излишнее хотя, а не яко вся братиа живут. Казначеи же возвести сиа игумену и преимущим старцем. Игумен же и старцы не велеша его оскорбити, но по воле его быти, особ же ему кождо их воспоминая, како мир остави и вся яже в мире и зде пришед на последнее покаяние и малым нечим связатися и симь лишену быти будущая радости. Он же противу их приводя обычаи инех монастырей, яко рече: во оном монастыре тако живуть, имя рек, во иныя обителех не тако, яко же у вас. И сия глаголя /97 об./ с яростию. Игумен же и старцы начаша его увещати с кротостию глаголюще: никакоже, господине, о семь не сумнися: сиа отець нашь игумен Иосиф узаконоположи от Божественаго писаниа и древних святых обителеи, иже во Иерусалиме обители великаго Савы Освященнаго и великаго Афанасия Афоньскаго иже во Святей горе, паче же в нашей Русской земли светило обители святаго чюдотворца Кирила, еже на Беле езере, ты же, господине, не разоряй закона святыя сия обители, еже предаде нам отець нашь. Он же сиа слыша мало некако прииде во умиление и нача прощенья просити, глаголюще: простите мя, отци святии, яко согреших, пороптах на святую сию обитель и закон. Они же с великою любовию даша ему прощение. И мало поживе в тишине паки нача [214] вол/98/новатися. И нача проситися в обитель святаго чюдотворца Кирила. Сия уведев игумен и старцы начаша его увещати, глаголюще: егда тоя ради вины хощеши из своего обещания изыти, или иноя ради. Он же утесняемь их любовию и не ведеи, что им и како отвещати и сия рече им: яко дети вскраи обители живут не мочно ми спастися. И нача проситися паки к державному к великому князю, они же видяще его ни мало уклониа от помысла и послаша с нимь старца честна. И егда прииде к державному и милостивому великому князю Василию Ивановичю государю всеа Русии. Что же дерьжавный, не яко багряницу царскую нося и скипетро всея Руси явися ему, но яко чадолюбивый отець и кроткий гласом и лю/98 об./бовным словом вопроси о здравии и зва ясти. И егда на царьской своеи вечери возлеже с многими князи и боляры и нача глаголати от Божественаго писаниа, не яко прямо ему, како подобает черьнцу в своем обещании терьпети находящая и до кончины живота своего и жити в послушании настоятеля. Арсении же слыша сия неслышащему уподобися, ни паки что проглагола. И сиа видя дерьжавныи яко не внимает его наказанию и повеле воли его быти и отпусти его с миром. И старець Арсение достизает обитель святаго чюдотворца Кирила, а на обитель преподобнаго отца Иосифа яко гневаяся и укоряя и поношая глумяся, глаголя: како подобися Иосифова обитель к сеи святеи обители. И абие прииде в /99/ гробницу святаго великаго чюдотворца Кирила, идеже лежить честное и святое тело его. И егда хоте поклонитися святому, внезапу паде на землю и бысть яко мертв. Братиам же со тщаниемь скоро подъяше его, оному же ничто могии проглаголати, и егда мало прииде в чувство и помавая рукою, повеле собя назад с монастыря понести, бяше бо ослабе ему рука и нога и не могии ни мало приступите ни языком что проглаголати, токмо помавая здравою рукою. Бе же ту во обители святаго сродичь ему старець многолетен и честен, именемь Гуреи, по реклу Тушин, иже живыи житиемь крепкимь зело, и храня предание и заповеди святаго чюдотворца Кирила во всем. И видя сию неначаемую скорбь, повеле его /99 об./ скоро возвратити назад в обитель отца Иосифа. И повезоша его в ладии водою. И егда бысть от обители Пречистыя Богородица и отца нашего Иосифа яко полпоприща и уведаша братия яко Арсение прииде и с радостию скоро к нему притекоша. Он же, видя их любовь, зело возрадовася духомь и нача прощения просити в сокрушении сердца своего со слезами. И отнесоша его в обитель Пречистыя. И егда бысть в гробнице у гроба преподобнаго Иосифа и повеле собя поддерьжати мало и ослабленною рукою прекрестися еще не сполна, и облия собя слезами в сокрушении всея душа своея, укоряа собя яко непотребна и прося прощения и слезами землю мочя. И нача языкомь глаголати немо несполна яко полуязыком /100/ и отведоша его в келию. И не во мнозе времяни здрав бысть. Языком же бысть косен и медлен и до кончины живота своего.

Какоже исповемь покаяние и слезы его? кая бо ся на всяк день и на пении стоя со слезами моляся и часто ходя на гроб Преподобнаго и каяся о своем нетерпении и зазирая и поношая собя яко нетерьпелива и предадеся игумену в послушание без всякого разсужения и нача тружатися болемь по келиямь, ясти носите на раму своею на всяк день и вечер, яко же обычаи во святеи обители. До толика предаде собя на терьпение, яко свитка, иже бе на немь яко же посыпана вошми. Братиамь же иже у него в келии живущимь, видя сия его страдание и терп/100 об./ение и от жалости силою и молениемь снимающи и применяа. Он же не хотя с ними прекословити дая им волю, укоряа собя, яко человекомь являяся, а не Бога ради сиа творя и тщету собе вменяа. И тако ему живущу и до кончины живота своего и по 10-х летех преставление его обретохомь тело его ничимь вредимо, ни паки и на ризе его тление, но яко вчера погребен бысть. [215]

О иноке Исихеи

Бе некии инок от простыя чади именемь Исихея и сеи поживе во святеи обители яко до 30 лет и вящше неисходно из обители и живя в послушании и ходя в службах и оу болеи служа, покоя, постели постилая и свитки перыи и всю нужу исполняя. /101/ Видя его злоначальныи враг тако живуща и нанесе ему помысл, захоте пива пити. И изьде ²⁶ в весь нарицаемо Родионово, яко два поприща от обители, и яко испи чяшу пива и принесоша ему и другую, он же взя чашу и начя рука его трястися и изрони чяшу и абие паде на землю и бысть яко мертв. Видя жи сиа людие страхом объяти быша и начаша его подоимати и видя его ничемь владеюща ни рукама ни ногама, ни могии что проглаголати и велиимь страхом объяти быша и забояшася поведати во обители. Но скоро похватив отвезоша его близ обители и покинута яко мертве. Неции же от братии уведеша его тако яко мертва лежаще и пове/101 об./даша игумену и старцем. Они же скоро повелеша его в обитель принести и видеша его мало дышуща и ничемь владеюща и недоумеяся что ему сиа збысться. Игумен же хотя его покаяти никако же не допытася у него языка и сице лежа день и нощь. И абие проглагола немо с великою нужею нача просити прощения, яко, рече, не благословяся ходих в весь. И вся извести игумену и нача плакати и повеле собя нести к гробнице, идеже лежить тело преподобнаго игумена Иосифа и со слезами нача прощения просити, и не во мнозе времени нача ходити о дву пососех, бяше бо ему рука и нога ослабе и по мале времяни начя храмая ходити и языкомь нача глаголати медлено не яко преже и тако поживе в больнице /102/ в покаянии и в слезах и преставися с миромь.

О сыне боярьском Великого Новаграда

Ин некии от благочестивых великаго Новограда а именем Дмитреи, по реклу Выповскои, сеи разболеся на службе. Бе же болезнь его яко от великыя болезни нутри скорчитися, ни мало даде простретися, ни паки мало на ногу даде приступите но аки корчина воляяся и вопиа от болезни нутреныя, людье же его видя в таковеи велицеи нужи и болезны повезоша его к собе. Бе же путь их мимо обители Пречистыя и егда быша близ обители у святых врат, болныи повеле собя нести ко гробу преподобнаго. Бе же во время Божественныя литургия братиямь всемь зрящимь и дивящимся скорчению его, несоша бо его яко бре/102 об./мя дров и положиша его в гробнице у преподобнаго. Он же возвед очи свои к образу Пречистыя Богородица, молясь со слезами, призывая на молитву Иосифа и мало восклонився ста на ногу свою и поиде на праг церковныи и ту седе и моляся со слезами. И егда скончаше Божественую литургию и встав поиде сам в келию, мало поддержим и не во мнозех днех здрав бысть и не поеха к своимь, но пострижеся во Святеи тои обители и наречен бысть в иноцех Давид и пребысть в молитвах и в молчании и в терпении до кончины живота своего, и тако поживе яко дивитися терпению его и отъиде с миром к Господу.

О иерее Новгородьцком

Бе некии иереи инок Исаия, в Великом Новегороде у церкви Рожества Господа нашего Исуса Христа, на /103/ владычне дворе, всегда ненавидя и злословя манастырь Иосифов. Позван же бысть архиепископ от царя и митрополита на Москву. Случися же и тому иерею с архиепископом поехати и нача болети велми на дорозе. Архиепископ же велел ему говорити, что бы ехал в монастырь Иосифов доколе [216] оможется, да опять бы ехал к Москве, он же никако же восхоте: пошли, де, мене к Москве, а в Иосифов, де, не хочю с тобою. И архиепископ отпустил его к Москве. Он же неослабно боля на Москве. Потом же нача ему легчати, он же начя наряжатися в Новгород ехати и велми разболеся тое ночи, начя вопити ночь всю, никакоже засну и нача кликати архидиакона, бе бо в одной избе: Господа ради, везите мя в Иосифов монастырь. Архидиакон же скоро /103 об./ притече к постели его и дивися: что, брате Исаия, не хотел еси ни слышати Иосифова манастыря, а ныне желаеши в Осифов манастырь. Он же нача глаголати: видех Пречистую в багряных ризах и глагола ми: о чем не хочешь в Осифов манастырь. И яз глагола Ей: аз, Государыни, и не знаю Иосифова манастыря. И Она же показа ми перстом: а во сеи Иосиф со Мною. И яз видех старец мал сед стоял за Нею. И тако невидим бысть от очию моею. И яз возопих: Господа ради везите мя во Осифов монастырь. Архидиакон же скоро тече к архиепископу и поведа ему вся поряду. Архиепископ же повеле его вести в монастырь. Он же игумену покаявся, исповедах и пребысть в монастыре две недели, благодаря Бога, с миром успе.

Житие и подвизи вкратце старца Касиана, рекомаго Босого, иже бысть во Иосифове монастыре, о нем же слышах преж мене бывших, иное же своима очима видех.

Сеи убо честныи старец родом града Переславля от родителеи православных, Козма бе имя ему. И егда дошед совершена возраста и бысть силою крепок и мужественен и сводворяяся с жывущими в царскои полате и его ради мужества и крепости и силы позна его и самодержець князь велики Иван Васильевич всея Русии. Иже и научи его, самодерьжца, праволучно стрелы пущати по знамени. И сего ради бысть от дерьжавнаго в чести и в брежении. И сеи Козма некогда разсуди суету ми/104 об./ра сего и честь и славы его и позна яко преходна суть и в небытие преходить и яко дым вскоре по воздуху исчезает. И прииде в монастырь к Преподобному игумену Пафнутию иже в Боровьске. Преподобный же видя его, яко от усердьства от мира сего отбегша, постриже его во иноческыи образ и нарече имя ему Касиан. И бысть у старца в послушании. Преподобныи же зело любя его за его смирение и послушание и за великиа труды его. Старцу же Иосифу в та времена устав держашу, и видя его старець Касиан живуща житием крепкым, пребывая в посте и в молитвах, паче же в велицем послушании преподобнаго игумена Пахнутиа. И прилепися к нему духовною любовью о Христе. Старец же Иосиф нача помышляти, дабы /105/ опщее житие устроити, еже бе в келиах здравым и могущим не ясти, ни паки пити, или что снедно имети, но все бы трапезою и равностию довлетися. Такоже и одежа и обуща все бы имети обще, своего же никако не имети, но украшатися безоимением и равностию, яко же бысть и в апостолех, иже во мнозех телесех, яко едина душа, иже есть имение всемь равно, и телесное требование обще всем, еже не услажатися мира сего красотами, но имети в памяти еже о души попечение и како избыти муки вечныя. Сказа же сеи помысл и Касиану старцу и отвеща Касиян: «Бог и Пречистая Богородица твои помысл делом совершить а яз с тобою же». И егда же преподобный /105 об./ игумен Пафнутие отъиде к Господу и понудиша на игуменство старца Иосифа. И паки Иосиф не преста помышляя дабы совершити свои помысл и бысть их о сем в совете седьмь и начяша его советникы понужати Иосифа дабы прешел рускыя обители и лучша изобрал ко спасению душам, а собя бы нигде знаема не учинил. Игумен же Иосиф послуша их совета и взя с собою единого от советник своих старца Герасима, по реклу Черного. И проиде вся болшая обители, и не познаша его ни во едином монастыре. Егда же прииде на Бело езеро во обитель святаго великаго чудотворца Кирила. И полюби предание и закон еже предаде [217] преподобныи и узаконоположи. И како братия пребы/106/вают по заповеди и преданию святаго чудотворца Кирила и великою радостию духовною возрадовася, яко обрете яже помышляше. И егда прииде на место, идеже ныне Пречистыя обитель. И бысть знамение: освети молниа паче солнечнаго света. Солнцу же сияющу а воздуху светлу сущу, бысть же сиа яко от полудни. И полюби игумен Иосиф место и начя тружатися с немногою братиею и пребывая в великих трудах и посте и в молитвах. Сеи же старець Касьян, о нем же нам слово, прииде на другой год ко Иосифу и видя старца игумена Иосифа и с ним братию в великих трудех стражуща и поревнова им духовною ревностию и нача с ними тружатися и возложи /106 об./ на собя пансырь под свитку на наго тело и пекии хлебы на братию; правило же его бысть в келее – 6000 молитв Исусовых и тысяща поклонов. Егда же разсыпася пансырь, он же возложи на собя вериги, тяшки зело и тако тружаяся и постяся. И прииде ему помысл дабы четыредесять днеи не ясти, ни пити, ни паки возлещи на ребрех. И сиа ему наченшу и пребысть тако дни 12 и изнеможе. И уведевшу сиа игумену Иосифу и пришед запрети ему не тако, чрез силу тружатися, он же пакы чрез день вкушая хлеб и воду, овогда же чрез два дни. И до толика тако тружаяся еже от очию ему и свет омрачися. И в та времена бысть у него ученик старець Иона Голова, по реклу Пушечников /107/ и тои вожаше его к пению. И тако пребысть 30 днеи не видя, водим учеником. Видя же сия Иосиф игумен и позна, яко от великих трудов ему и поста сиа бысть и паки запрети великим запрещением. Он же послуша Иосифа и мало от поста ослаби и оздраве очима. И паки по сем не во мнозе времени, впаде в немощь и отняшася у него ногы, яко не мощи ему ни ступити, и тако ползая исполняше свою телесную нужу. И во един от то дни лежащу ему и молящуся Пречистои Богородици и начаша звонити литоргию, он же лежа взрев на образ Пречистыя Богородица; держащаго ²⁷ на руку Создателя всего мира Превечнаго Младенца, и прослезися и нача глаголати: о Пречистая /107 об./ Госпоже Владычице, Мати Божиа, аще ми даси на ногах своих ходити, донели жив буду, никакоже обую сапог на ногу мою, ни пакы шубу на грешное тело мое и до кончины живота моего. И абие в тот чяс воста. И яко лежа тако и потече скоро в Божественую Церковь и многы слезы точа, благодаря Пречистую Богоматере. И тако нача ходити и до кончины живота своего не измени обета своего, еже обещася Пречистои Богородици: яко же лете, тако и зиме бысть и во единои ризе хождаше. Некогда же зима бысть много мразна, яко и птицам зябнути. Он же никакоже не собя что прибави, но тако терпя, глаголаша собе: терпи, грешный Касиане, терпи; горек мраз, но сладок раи и аще не ныне умрем, /108/ умрем же всяко. И тако терпя до отпущениа Божественнаго пениа, аще бо в те времена теплыа церкви не бе. И егда же в старости постиже его и немощь, бе бо ему от роду 90 лет. И видя его братиа уже телом изнемогша, сняша с него вериги и не хотяща ему. И сковаша в них чепи ко кресту иже и доныне на церкви и над колоколы. И егда же он устрабися от болезни повеле паки иныя сковати, но тяжки не потолику и паки возложи на ся. И тако пребысть в них, тружаяся и до кончины живота своего.

О крещении царя великого князя Ивана Васильевича всея Русии

И бысть егда родися державному великому князю Василию Ивановичю всея Руси сын, царь и великии князь Иван Васильевич /108 об./ всея Русии, дерьжавныи же государь всея Руси князь великии Василье возрадовася великою радостию, зело бо о сем много лет моляся и постяся и по монастырем великиа милостыня посылая. Бог же услыша [218] молитвы его. И егда получи желаемое, посылает старца Тихона Зворыкина во Иосифов монастырь с великим смирением к старцу Касияну, дабы принял от Святыя купели сына его, великого князя Ивана. Сиа же старцу Касияну слышавшу от старца Тихона, яко родися великому, князю сын, бяше убо уже старец в велицеи немощи и в старости и скоро воста от постеля своея и став пред образом Божиим и воздаде благодарение и славу Богу и возрадовася духовною радостию, яко государь желаемое получи и земля Руская /109/ не опусте и род православных цареи рускых не оскуде. И паки возлеже, нача радоватися и глаголаше: еще Бог Рускиа земля не забыл. Тихан же сказа ему приказ дерьжавнаго: яко велел тобе приняти от святыя купели сына своего, великаго князя Ивана. Он же усумнеся и рече: кто есмь аз и откуду, яко дерзнути ми на толикое дело великое, не мощно ми и помыслити, кто есмь аз грешныи. Видя же его старець Тихон ни мало уклонна, возвещаеть игумену Нифонту и всем преимущим старцем, сказа же им и прещение дерьжавнаго. И слышав сиа игумен и старцы таков приказ от боголюбиваго государя и милостиваго царя и с великим трепетом потекоша и начаша молити старца Касияна, еже не ослушатися боголюбиваго государя, /109 об./ он же послуша их и рече: буди Божиа воля. И егда прииде старець Касиан во град Москву и уведе государь его приезд. И того часа скоро сам дерьжавныи государь всея Русии приеде на подворие монастырьское. И егда оузре старца Касьяна и снем царскыи венець со главы своея и поклонися, глаголя: честный старче Касьяне, кланяюся тобе на твоих великих трудех, еже в толицеи старости и немощи не ослушася нашего слова и бысть ми сопричастник радости моей. И ныне тобе челом бию; приими от святыя купели во святем Крещении на руки своя Богом дарованнаго ми сына Ивана, ваших ради молитов. Старец же Касиян слышаша сиа и рече: буди, царю дерьжавныи, Божия воля и твоя, государя всея Русии. /110/ И посла его князь велики с великою честию и брежениемь с сыном своим великим князем Иваном в честную святую обитель Живоначальныя Троица великаго чюдотворца Сергия. Игумен же бысть тогда во Святей той обители старец Иасаф, еже и бысть митрополит после. Егда же крестиша царя великого князя Ивана Васильевича всея Русии и прият его от святыя купели старец ²⁸ Касиян и даде на руки отцу его великому князю Василью Ивановичу всея Русии самодерзцу. Боголюбивыи же великии князь приим сына своего у старца Касьяна великою радостию, что желаемое у Бога получил. И егда же приехаша во град Москву, что же боголюбивыи и милостивыи отець его князь великии Василие Иванович всея Русии от великиа радости на многых победных милость показа – овех от казни смертныя свободи, а инех ис темницы пусти, и во вся монастыри посла милостыню /110 об./ и во всем граде Москве бысть благоденьство и радость неизреченная и не токмо же сиа бысть на Москве и во всей Русской земли ²⁹. Старца же Касьяна великому чрежению (брежению? – Ред.) и чести сподоби и великими даровании одари и отпущаеть его во своя. И после того поживе старец Касьян полтретья года и отъиде с миром к Господу. Бысть же всех лет от рожения его 90 и 3. Богу нашему слава ныне и в бесконечныя веки веков. Аминь.

И бысть некогда загореся кровля иже на трапезе, древяныи верх. И егда зело разгореся и воста велик ветр и нача пламень клонити на келиа, иже близь трапезы стоят. И бысть толик жар, яко вмале не заняшася келии пламенем. Мне же в та /111/ времена лучися быти в[219] келарех и зрящу ми толику беду и не домышляхся, како пособити и текох скоро к старцу Касьяну и падох пред ним и начах молити его со слезами, дабы помолися Богу и Пречистои Его Богоматери. А ему стоящу у двереи в кельи своеи и обратився ко образу Пречистыя Богородица, держащаго ³⁰ на руку Своею Превечнаго Младенца, иже стоит в келии его и рече: «Пречистая, Пречистая, возлюбила Еси место сие, попусти же наказание с милостию, и сотвори достоино», и прослезися. И обратився ко мне и рече: «не боися, не оскорбит нас Пречистая выше нашия меры». И абие в тои час обратися пламень на другую страну и паки, начя /111 об./ пламянь вихром витись вверх, инаго ничего не повреди и тако паки и погасе о собе.

О преставлении старца Касияна Босово

Благородному Христолюбивому государю великому князю Василью Ивановичю всея Русии самодержцу Пречистыя обители Иосифова монастыря грешныи чернець игумен Нифонт, со священники и з братиею челом биет. Прислал еси, государь, ко мне, к своему нищему, велел отписать, коим обычаем старца Касьяна не стало. И дал Бог, государь, по житие его и конец христианьскои. День за десять и болши до преставления его мало понемог. А в суботу мясопустную по меня прислал, велел себе покаяние проговорити, а сам старец Касиян за мною говорил слово в слово. И прочее извещение в совер/112/шенне разуме. И все правило ему отправили причастное. И егда прииде священник со Божественным Таинством и Касиан стретил Святая в сенех и Божественных Таин причастился со страхом и радостию. И потом, с пятка на суботу сырные недели паки причастися Божественных Таин. И после того устрабися и неции от братьи начаша к нему приходити, желающе получити от него благословения и прощения. И он с ними беседоваше кротко обрадованным образом когождо нас о скорби и утешая и во время вечерняго собрания в неделю повеле у собя говорити вечерню и потом повеле начати правило на исход души. И на втором кануне третьеи песнь и дух Богу предаде. А яз тебе, государю, с священники и з братиею все собрне челом бием. И должни /112 об./ Бога молити о твоем здравии и спасении и о твоеи благовернои и великои княгине Елене и о вашем сыне и о нашем благоверном князе Иване Васильевиче.

|113–113 об.| В лето 7040, месяце февраля 11, на память святаго священномученика Власья, в неделю сыропусную в десятый час дни преставися старец Касьян Босой, восприемник от святыя купели в святем крещении царя государя великого князя Ивана Васильевича всея Русии самодержце ³¹.

/113 об., 114/ Список с грамоты вел. кн. Василья Ивановича старцу Иосифова монастыря Тихону Ленкову с просьбой уговорить старца Касьяна быть восприемником его сына, 1530 г. (7038) августа 25 день.

/114–115/ Список с двух грамот великого князя Василия Ивановича старцу Касьяну с просьбой о молитвах.

/115/ Список с грамоты великого князя Василия Ивановича в Иосифов монастырь с просьбой прислать оставшиеся кресты после умершего старца Касьяна (1532 г. (7038), 4 марта). Далее лл. 115 об.–118 – чистые.

/119–138/Слово надгробное преподобному игумену Иосифу, сказание мало о житии его, откуду и кто бе ³².

/139–143/ Старца Иосифа о велможах ³³. [220]

/143–146/ Послание Иосифово о черньце ростригшемся ³⁴...

/147 об./ От Божественыя лествице.

/147 об. –153 об./ Послание к некоеи княгине вдове... ³⁵.

/154–155/ Преподобнаго отца нашего игумена Иосифа еже о Христе отцомь и братиам моим ³⁶... (листы 155 об. – 159 – чистые).

/159 об.– 171/ Творение старца Фатея, ученика великого старца Касияна Босово и составив Фатеи сию слоужбу ³⁵. И известно оучинил преосвященному Макарию митрополиту всея Русии. Великии же светильник вселеньскии учитель преосвященный Макареи митрополит воззрев сию службу и благословил старца Фатея в кельи по неи молитвовати и до празднования соборного изложения.

/160–171 об./ Служба на 9 сентября, преставление преподобного Иосифа (стихиры и канон) [...]

/172/ Преставися раб Божии старец Фатеи, ученик великаго старца Касиана Босово в лето 7062-го, месяца марта 9, на память святых великомученик 40 иже в Севастии на 6-м часе дни в пяток на 5-ои недели святаго поста, а того же дни на 5-м часе его перед преставлением и причащали Пречистых и Животворящих Христовых Тайн. И по причастии Святых Таин на преставлении и образ Пречистые Богородицы с Превечным Младенцем поцеловав душу свою в руце Богу предасть.

Сеи честный старець родом града Киева, от православных и благородных родителей, Феодор бе имя ему. И егда князь Богдан Путивльскыи жил на своей вотчине, во граде Путивле. И в те времена сеи Феодор служил князю Богдану Пути/172 об./вльскому. И добродетельнаго ради его нрава, князь Богдан у своего сына князя Владимера повелел дяткою ему быти. Егда же великого князя Ивана Васильевича всея Русии самодержца посланием воеводы с воиском взяли град Путивль ³⁷, тогда со князем Богданом и з сыном его князем Владимером. И с прочими и сего Феодора плениша. И по великого князя велению, у Юрья Ивановича Замятнина жил сеи Феодор неколико лет. Видя же Юрьи Иванович его добронравие и держал у собя его не безчесна. Егда же сеи Феодор прииде в монастырь к преподобному игумену Иосифу, иже на Волоце. Преподобный же видя его яко от усердьства от мира сего отбегша, постриже его во иноческии образ и нарече ему имя Фатеи. И даст его под начало /173/ старцу Касиану Босому и бысть у старца в послушании. Преподобный же Иосиф зело любя его за его смирение и послушание. Уведав же Юрьи Иванович Замятнин, что пострижеся сеи Феодор в Осифове монастыре, часто посылаше ему милостыню и грамоты с великим смирением и челобитным молением, прося от него, чтобы его посещал писанием полезнаго наказания на спасение души. Желаше бо от Бога Юрьи за святыя церкви и за православную веру кровию венчатися и по его желанию еже и бысть. Слово же мне предлежит о чюдном том старце. И жил в Пречистои обители в Осифове манастыре, постригшись Фатеи, неисходно до преставлениа своего полпетадесять лет, в великих подвизех духовных и в воздержании, сначала и до пре/173 об./ставлениа своего не изменил правила своего келеинаго. Правило же его бе: в день, да в нощь по 4 каф(измы), да по два кануна переменные, да статия Евапгелиа, да шестьсот Исусовых молитв, а седьмое сто молитв Пречистои глагола сице: Владычице моя, Пресвятая Богородица, помилуи мя грешнаго, да триста поклонов да нефимон, да полунощницу. Прочее же время упражняшеся на прочитание Божественнаго Писаниа и на рукоделие. Сна же приимаше в нощь [221] и в день всего три часы, или четыре, на земли без постели лежаше, иногда же и на ребрех не лежаше, но сидя в предиреченныя часы числа сна приимаше. К соборному же пению с великим тщанием к началу хожаше, и на крылосе – с великим радением стояще /174/ и много лет устав держал с великим от Бога дарованным ему разсужением. И таково бе тщание его к трудом. Некогда в хлебьне ходя написал Евангелие сполна совсем в двенадцать недель. А в ыное время без службы пребысть и написал Евангелие в девять недель, такоже совсем сполна. А в правиле келеином никако же собе ослабы не давал. Прочих же книг Евангельев и псалтирь и четиих много преписал, иже и до ныне в обители Пречистои в Осифове монастыре, трудолюбное его списание. В кельи же кроме келеиные нужи и рукодельные снасти отнюдь стяжаниа не имел, разве книг. И не услажашеся мира сего красотами и не желаше стареишиньства или подстареиши/174 об./ною быти. Егда же кто вражьим наложением, сатониным деиством разгордяся, оскорбляше его. Он же сердечным воздыханием и многыми слезами моляше Всемилостиваго Создателя всего мира Бога и Пречистую Богоматерь и призывая на помощь молитвы великих Чудотворцев и святаго преподобнаго старца Иосифа, еже даровати ему терпение и вменяше собе скорбь от человек в великое посещение от Бога. Человеческыя же помощи ни мало не искаше и на отмщение не пооучашеся, еже клеветати брата своего. Пищею же довлелся трапезною вкупе з братиею, но и се с великим воздержанием. Егда же прихожаше Святая Четыредесятница и Святая Страстьная /175/ неделя, тогды наипаче от духовныя теплоты труды к трудом прилогаше. Прочие же подвизи его и труды, и сердечное воздыхание и слезы како могу исписати, подлинно от простоумиа моего? Но Бога ради, отцы и братиа и господне мои, не позазрите худоумию моему и грубости, да не будеть в подсмеяние написание се недостоинаго и худаго и грубаго черньца Васияна. Что есми дерьзнул паписати отчасти себе на воспоминание, о чюдном том старце Фатее пребывании и подвизех духовных, не ему похвалу поставляя, но укоряя свое непотребство и окаянную леность. Чюдныи бо сеи старец не требоваше и тогда человеческыя похвалы егда жил во вре/175 об./менном сем веце, но желаше единыа от Бога милости и похвалы. Или кто помолвит, что яз тщеславяся писал себе в похвалу, что яз таковаго старца ученик? И мне то стытко и помыслити от великого моего раслаблениа, занеже яз своим злонравием и слабостию в лености пребываю, аки свиниа в кале воляюся, в непотребьстве и во сне препровожаю дни своя, мучим бысть совестию своею, что есми от добраго древа веть непотребная отросла. Но и свиниа лучши меня, понеже по устроению Божию живет, в какои ея Бог статии устроил в тои и пребываеть. А яз от Бога человек устроен и почтен есми от Бога всем, а нимало по заповедеи Божиим не шествую своим чином, от Бога дарованным на спасение /176/ душе, но пребываю аки скот бесловеснои, нимало подвизаюся о своем спасении. Да некли прочет сия ужаснуся и воздохну, вспомянув собе чюднаго сего старца подвизи и злостраданиа, слезы же и терпения и прежде смерти умертвие в трудех о Христе Исусе, Господе нашем, Ему же слава ныне и присно и в бесконечныи векы. Аминь.

Старца Фатея ученик Исаия поведа. Некогда рече, не за долго время до преставления старца Фатея, против недели, учали звонить в будилнои колокол ко всенощному. Аз же из задние кельи пришел в прежнюю келью благословитися у старца Фатея поити к всенощному. Свещник же у него горит, бяше бо старец против всенощнаго мало сна приимаше, но оупражняшеся /176 об./ на молитву и прочитание Божественных писании. И видех старца обрадованым образом и слезны очи имущу. И нача поведати мне: возлег есми приопочинути и видех во сне Жену в багряных ризах пришед в келью ко мне и глагола: [222] «Фатеи, даи из за пазушия жемчуг от». Аз же с великим страхом трепеща глаголах Еи: «нет, Госпоже, у меня жемчюгу». Она же рече ко мне: «есть». Аз же прострох руку в пазуху и обретох и дах Еи полну горьсть жемчюгу. Она же рече: «еще даи». Аз же паки обрав с полгорьсти еще в пазухе жемчюгу и отдах еи. Ана же паки рече: «даи еще». Аз же поискав в пазухе и не обретох и рекох с великим трепетом: «толко, Госпоже». Ана же рече: «днесь у нас же будеши». Аз же от великого страха пробудихся, и ди/177/влюся необычному видению и ныне бо от великого страха еще трепещет ми сердце. Запрети же ученику своему никому же того поведати, зело бо любяще его за великое его смирение и послушание и не скрывашеся от него: Рече же ему и се: «аще слягу и мне не вьстати». И поиде ко всенощному едва на великую силу, бяше бо от великого воздержания и подвигов и старости изнеможе телом. И пришед после утрении, и от того дни и изнемог и к церковному пению ходити. Словословие же Божие изо уст его безпрестани исхожаше и до последняго издыхания с великою паметию. Сия же Исаия поведа после преставления его.

Того же старца Фатея ученик Феодосеи поведа: некогда, рече, приидох /177 об./ в келию после соборнаго пения не за многими деньми до преставлениа старца Фатея и обонях в кельи великое благоухание, яко же бысть доволно бывает кажение с ладану. И вопросих брата своего Арсения, бе бо Арсении у старца брежения для пребывал, и егда будет кадил, бе бо старець велми изнемог. Он же глагола: и яз слышу благоухание то, а кажения не было, и огня в кадилнице не бывало. И абие по мале преста благоухание. Се же бысть, рече, и не в одно время слышах в кельи благоухание перед преставлением его и без кажения. Сия же слыша яз непотребныи Васиян и написах себе, умегчевая ниву сердца своего злонравие, поминая старца подвизи, и не желание мира сего наслажения для будущих вечных /178/ благ наслажение, идеже праведнии ликоствуют, еже око не виде и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыде Божие уготование любящим его и творящим волю его. Яко же не мощно алчущому не помянути хлеба, сице не мочно спастися, иже исхода и суда не поминающему.

/178–184/ Старца Фатея, ученика великого старце Касияна Босово собрано от Божественных писании, зело полезно, еже не сквернословити языком всем православным христианам, паче же нам, иноком... ³⁸

/184–186/ Лето 7060-ое, апрель

По цареву великого князя слову Иоанне Васильевиче всея Русии, дана выпись Ондрею Бересневу да хозяину Тютину о том, что не велено священническому и иноческому чину по священным /184 об.–186/ правилом и по соборному уложению в корчмы входити...

/187–190 об./ Зри. Спросил мя еси, почему Кирилова монастыря старцы Иосифовых старцов не любят ³⁹...

/191/ Что ж много глаголати или писати святаго и преподобнаго чюдотворца Иосифа чюдеса и исправлениа, яже при животе его и по смерти, но и преже пришествия его на святое место сие Человеколюбивыи и Всесильныи Бог показа яко на сием святом месте прославитися Святому его Имени, яко же поведа ми некии земледелец, именем Жук много лет живущу ему на сем месте, яко же рече 100-летен сыи ⁴⁰.

Комментарии

9. Приписка почерком 1-й четв. XVII в.

10. Так в рукописи; следует читать «отшествии».

11. В рукописи: «номощь» (описка писца).

12. Описка писца: два «и».

13. На нижнем поле киноварью – «иже в Боровсце».

14. В рукописи «а» переделано на «ять».

15. В рукописи недописано «братия».

16. Ошибка писца; следует читать: «по верее».

17. Лист 42, об., чистый.

18. «Предисловие» и «Житие и пребывание вкратце преподобнаго отца нашего игумена Иосифа града Волоколамскаго» (лл. 43–53) изданы К. И. Невоструевым под заголовком: «Житие преподобнаго Иосифа Волоколамскаго, составленное Саввою, епископом Крутицким». М., 1865.

19. Заглавие написано иным, более поздним почерком.

20. В рукописи зачеркнуто киноварью: «и в любви общей пребывающа».

21. В рукописи ошибочно: «пакии».

22. В рукописи описка; следует читать «чюжим».

23. «Отовселе» – отовсюду.

24. Описка; следует читать «живша».

25. Издано в сборнике «Послания Иосифа Волоцкого». Изд. Академии наук СССР. М.– Л., 1959, с. 239–240.

26. Описка; следует читать «изыде».

27. Ошибка писца; следует читать «держащую».

28. Начиная со слова «старец», текст написан другим почерком и другими чернилами – по трем соскобленным строкам и по нижнему полю.

29. Далее текст соскоблен до слова «старец». Различается прежнее слово «архимандрит».

30. Следует читать «держащую».

31. Данное известие написано другими чернилами.

32. Издано: Надгробное слово преподобному Иосифу Волоколамскому ученика и сродника его инока Досифея Топоркова. М., 1865 (изд. Невоструев).

33. Издано в приложении к кн. Смирнова «Древне-русский духовник».

34. Издано в «Посланиях Иосифа Волоцкого». М.– Л., 1959, с. 145–148.

35. Издано там же, с. 179–183.

36. Издано там же, с. 238–239; названо «Послание старцем о хмельных напитках».

37. На поле приписано тем же почерком: «лета 7008» (1500 г.).

38. Три точки указывают, что текст продолжается далее.

39. Издано в «Посланиях Иосифа Волоцкого». М., 1959, с. 366–369.

40. Текст на л. 191 написан скорописью XVI в., более светлыми чернилами.

Текст воспроизведен по изданию: О Волоколамском патерике // Богословские труды, Сб. 10. М. Московская патриархия. 1973