ПОСОЛЬСКАЯ КНИГА ПО СВЯЗЯМ РОССИИ С НОГАЙСКОЙ ОРДОЙ

1551-1556 гг.

И поехали Баитерек с таварищи и служилые татарове Беляк Кийков с таварищи с Москвы октября ж 12.

А проводити велено Баитерека с таварищи до украины Степану ж Сидорову да с ним детем боярским тем же, которые на встрече были.

А се грамота к Исмаиль мирзе з Беляком (предлог з и в слове Беляком буквы яком исправлены по ранее написанному) Кииковым с таварищи.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии /л. 69об./ слово. Исмаиль мирзе слово наше то. Писал еси к нам в своей грамоте с своим человеком Баитереком, что Бакаи царевич и Акмагмет улан с таварищи в твоих руках, и нам бы тебе о том отписати, как над ними учинити. И наше слово то. Похочешь от нас к себе крепкие дружбы таковы, как сам себе мыслишь добра, и ты бы Бакая царевича и Акмагмет улана с таварищи, изымав, к нам прислал. И коли они от тебя у нашего порога (в слове порога буква г исправлена по букве к) будут, то твоя дружба прямо до нас дойдет. И мы против твоей дружбы свою дружбу тебе такову учиним, как тебе перед всею своею братьею и детми чесну быти и как перед твоими недруги лицу твоему белу быти. А что еси /л. 70/ писал к нам, что братья твоя меншая и дети не ведаешь, куды пошли, и нам бы велети береженье держати. И в наши лета против недругов всегды береженье бывает. Сами на коне сидим, а люди наши всегды при нас готовы и, уповая на Бога, другу дружбу, а недругу недружбу [71] всегды доводим. Так бы еси ведал. А что к нам те вести пишешь, ино то делаешь гораздо, зан же у дружбы обычаи: о лихе и о добре всегды извещати, и тем болши дружбы прибывает. И мы ныне тебе извещаем: послали есмя на Волгу своих многих казаков тем мирзам недружбу чинити, которые нам лихо мыслят. И ты бы своим улусом блиско Волги зимовати не велел, чтоб твоим улусом которово лиха /л. 70об./ не учинили. А мы своим казаком приказали накрепко, чтоб твоим улусом лиха никакова не делали. И нечто где сведаешь наших казаков, и ты бы им ранее про свои улусы велел сказати, где им кочевати. И они на то место на твои улусы не идут. Так бы еси ведал. А ныне для твоей дружбы послали есмя к тебе с сею грамотою своих казаков Беляка Киикова с таварищи. А з Беляком послал есми к тебе тягиляи бархат з золотом, а железо неметцкое и поталь послал есми к тебе с твоим человеком з Баитереком. И ты бы наших казаков Беляка Киикова с таварищи, не издержав, к нам отпустил. А Ба/л. 71/кая царевича и Акмагмет улана (в слове улана буква у исправлена по ранее написанному) с таварищи з Беляком Кииковым и с своим послом вместе к нам прислал, и мы свою дружбу тебе вборзе явим с твоим послом по тому, как есмя к тебе писали. Писана на Москве лета 7060 октября месяца.

Того же лета сентября 29 во вторник приехали ко царю и великому князю из Нагаи служилой татарин Бигилдеи Розгозин Лысой да вож Кучюк. А посыланы они в Нагаи с Петром Тургеневым. Да с ними ж вместе приехали нагаиские /л. 71 об./ татарове Юсуфов княжой человек Абкула с таварищи, четыре человеки.

И сказывал Бигилдеи царю и великому князю, что Юсуф князь Петра Тургенева отпустил из-за Яика с оимака. А с Петром вместе послал ко царю и великому князю посла своего Баибахтыя. А Юнус мирза послал посла своего Кошмак имилдеша (в слове имилдеша буква а исправлена по ранее написанному), а Али мирза послал посла своего Терека. А всех послов и гостей и их людей 500 человек, а лошадей с ними 2000. А как они пошли от Юсуфа князя, тому полтора месяца. А отпустил их Петр Тургенев ко царю и великому князю наперед себя з Буртаса ⁷⁶, /л. 72/ за днищо до Идовских ворот ⁷⁷.

И царь и великий князь нагаиских татар Абкулу с таварищи велел поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати по тому ж, как им даван корм наперед того (в слове наперед буквы ед и в слове того слог то исправлены по ранее написанному).

А против нагаиских послов Баибахты с таварищи велел царь и великий князь послати встречю Дмитрея Плещеева да с ним детей боярских. И на базаре у них велено быти Дмитрею ж да с ним детем боярским тем же, которые с ним послов встречали.

И октебря в 8 день Петр Тургенев к Москве /л. 72об./ приехал (в слове приехал буква п исправлена по ранее написанному) и сказывал [72] царю (в слове царю буква ю исправлена по букве ь) и великому князю, что его Юсуф князь велел ограбити и нечесть и соромоту ему великую учинил.

И октебря в 14 день в среду нагаиские послы, Юсуфов княжой посол (в слове посол буква п исправлена по букве о) Баибахты с таварищы, к Москве пришли.

И царь и великий князь велел нагаиских послов Баибахты с таварищы поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати по указу. А гостей велел поставити на лугу под Симановым и торг им велел дати. /л. 73/

И октебря в (предлог в исправлен по ранее написанному) 24 день в суботу велел царь и великий князь нагаиским послом Баибахтыю с таварищы быти на дворе.

И того дни нагаиские послы на дворе были. А приехав на площадь, ссели с коней против Арханъила и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Федор Сукин.

И царь и великий князь звал Баибахты с таварищы карашеватца. И послы, /л. 73об./ быв у корошеванья, отшед, став на коленях, правили царю и великому князю от Юсуфа князя и от мирз челобитье, да подали грамоты. И царь и великий князь велел у них грамоты взяти диаку Ивану Михайлову, а Баибахтыю с таварищы велел сести и, посидев мало, звал их ести и велел им ити на Казенной двор дожидатися стола. И Баибахты с таварищы били челом царю и великому князю, чтоб государь их пожаловал, велел им на Москве зимовати, потому что им зимою ити в Нагаи истомно. А гостей бы которые /л. 74/ с ним пришли, как исторгуют, велел отпустити в Нагаи.

И царь и великий князь Баибахты с таварищы пожаловал, велел им на Москве зимовати. А гостей (в слове гостей буква и исправлена по буквам мъ), как исторгуют, велел тогды отпустити.

И того дни нагаиские послы Баибахты с таварищы у царя и великого князя ели, а стол был в Столовой избе в брусянои.

А се грамота Юсуфова княжая с его человеком з Баибахтыем.
Юсуфово княжое слово государя от Бога /л. 74об./ от Бога почтеннаго многие Руси государю брату моему белому князю поклон. Слово наше то. Мы мусулманы, а ты хрестьянин, оба нас с тобою из начала от прежних дней в дружбе и в братстве были есмя, от упокоиников от прадеда нашего Идигия князя и от твоего прадеда от великого князя Василья, и по ся места в дружбе и в братстве были есмя. По тому ж обычаю, в дружбе будучи, послов посылаем и о здоровье своем тебе ведомо (в слове ведомо буквы мо исправлены по ранее написанному) чиним. А про твое здоровье (слова: а про твое здоровье — написаны по чищенному) от твоего посла [73] уведывали есмя. На нагаиском государстве мы здоровы будем, а на русском государстве ты здоров будешь. И мы того чаяли, что /л. 75/ дружба наша от дни прибудет, ажио дружба наша скудеет, потому что посылал есми к тебе человека своего, а приказал есми слово свое, чтоб тебе с Казанью помиритися. А сколко ни есть доходов и взимков твоих, тот миньят на мне будет, так есми молвил. И ты того моего слова не принял да рать свою х Казани послал еси воевати. А у меня триста тысяч рати моей писмянои, а восмь у меня сынов моих, а по десяти тысяч у них своих людей есть. И тех (далее в рукописи зачеркнуты слова: у меня) моих осми сынов ни один на твоих людей не хаживали. А что есми с тобою был в дружбе, за то крымской царь со мною в недружбе был. И тот недруг от сего прелестного /л. 75об./ света отшел. И после его на его место Девлет Киреи царь учинился. И тот царь посла своего к нам прислал и мирен с нами. А слово его то: мы деи отселе пойдем, а вы бы деи оттоле пошли, так говорим. А мы на думах стоим: в пословицах говорят, хотя деи у ково будет тысяча другов, и он деи их (слова: он де и их — исправлены по ранее написанному) за одново имей, а одново деи недруга за тысячю имей. И ныне толко со мною похочешь быти в братстве, и ты по родству нашему брата нашего Алагкуват мирзу мне отдай. Да от сей год (слово год почти полностью закрыто чернильным пятном) болшого нашего моллы, нашего Дервишалеева посолства, не принял еси, почему еси не при/л. 76/нял? А прежних князей болших молл посолства приимал еси. Да моих пять слуг с Арыслановою ратью ходили да там попали, имяна им Баисуфу да Токтагул, да Малеи, да Бутак, да Кермень, и тех пяти прошу же, дружбе знамя то. Болшую казну нас для не потощишь и болшово боярина не присылаешь. И тем речем каков ответ дашь, того отведати к счастливым твоим дверем ⁷⁸ пошлово (в слове пошлово вторая о исправлена по ранее написанному) своево человека Баибахту послал есми. А о сесь год просил есми Аллахкуват мирзу, и ты отказал, что он умер. А мы слышели, что он жив, и ты однолично (слово однолично написано дважды) ис поиманья его выпусти и отпусти. Ещо о Казани слово наше то. Помирився, Шигалея /л. 76об./ царя пошли. А недруги тебе были крымские люди, и те померли.

А се грамота Юнус мирзина с его человеком Камыш имилдешем.
Юнус мирзино слово белому царю и великому князю Ивану (слово в рукописи отсутствует) Васильевичю всеа Русии государю, брату моему белому князю, многом много рукою в лоб челом. Молвя, слово то. С отцом нашим с Юсуфом (в рукописи: Юфом) князем гораздо говорите и со всеми мирзами гораздо говорите. С теми по одинова в год говорите, а яз с тобою (в слове тобою буква ю и предлог в стерты ?) в году по десятья говаривал. А (союз а исправлен по букве от) ныне есми на том же братстве и на [74] добром /л. 77/ слове. И ныне Казань тебе недруг и нам недруг же. Так бы ведал еси. Хотя ты и возмешь Казань, мне с тобою добро говорити. А и ныне возмешь, мне ж с тобою добро говорити. Так бы еси ведал. А тому б нашему слову верил еси. А отселе из мангитов хто похочет тебе недружбу учинити, и с ково смогу, и яз на нево побраню, а не смогу, и яз с прямым словом для братства к тебе весть (слово весть написано по чищенному) прикажю. Так бы еси ведал. А се время хотенье твое то, что ближнево своево недруга Казань тебе одолети, чтобы милосердый Бог тебе дал. А что есми с тобою прямою мыслью в братстве, и ты, про то казанских князей вспросив, про мою правду уведаешь. Яз к тебе о братстве /л. 77об./ многижда людей посылаю, и ты по знаком мне не веришь. Почему ко мне о братстве з добрым словом доброво своево человека не присылаешь? Меня ли с собою в том не хочешь или моему слову не веришь? И ныне толко похочешь со мною говорити, и от сево дни вперед гораздо поговорим и добрых людей своих меж себя учнем посылати. Так бы еси ведал. И ныне вперед доброво для братства и твоево здоровья отведати доброво своево человека имилдеша своего, Шамык имилдеша, послал есми. И ныне вперед толко меня прямым братом назовешь, из нашего улуса мои четыре человеки в Арыслан мирзин улус заехали, а зговорили /л. 78/ были женитися да пошли с Арысланом, да в твою казну попали. И ныне яз гораздо печалуюся (в слове печалуюся буквы лу исправлены по ранее написанному). А тем людем имяна: имилдеш мои, Кеременем зовут, да Досаи, да Хачик. А четвертой ходил с Али мирзою, да в Крым взят. И там его взял с собою крымец в кошевники. А того зовут Зиеналеем. И ныне толко белой князь меня прямым братом похочет, и яз о тех своих (в слове своих буква о исправлена по ранее написанному) четырех человекех гораздо печалуюся, чтоб мне дал. И толко похочешь со мною прямово братства, и ты прикажи с Шамык имилдешем, доброй он мои человек, и почтил бы еси его меня (слова: его меня исправлены по ранее написанному и стертому: гораздо), для. Молвя, грамоту послал.

И октября ж 27 били челом казначеем нагаиские /л. 78об./ послы Баибахты с таварищы, что гости их, которые с ними пришли, изторговали. И государь бы их пожаловал, велел отпустити в Нагаи. А они по государеву жалованью оставаютца зимовати на Москве.

И казначеи Баибахтыево с таварищы челобитье сказывали царю и великому князю. И царь и великий князь приказал казначеем, а велел нагаиских гостей отпустити в Нагаи.

И поехали нагаиские гости с Москвы октебря ж в 29 день в четверг. А проводити их велено Дмитрею ж Плещееву да с ним детем боярским тем же, которые с ним на встрече были. /л. 79/

И генваря в 3 день били челом казначеем нагаиские послы, Юсуфов княжой посол Баибахты с таварищи (в слове таварищи слог ва исправлен по ранее написанному), чтобы государь пожаловал, велел их [75] отпустити в Нагаи к Юсуфу князю. А прежних Юсуфовых послов, Уразбахтыя с таварищы, на которых был государь положил опалу свою, и государь бы их пожаловал, опалу свою им отдал и отпустил бы их с ними ж вместе.

И казначеи Баибахтыево челобитье сказывали царю и великому князю. И царь и великий князь велел нагаиских послов Баибахтыя с таварищи отпустити. А прежних Юсуфовых послов /л. 79об./ Уразбахтыя с таварищи пожаловал, велел отпустити с ними ж вместе. Да з Баибахтыем же с таварищы велел послати к Юсуфу князю станицу служилых татар, Семена Тутаева с таварищы, пяти человек. И велел с ними отписати к Юсуфу князю о Петрове грабеже (в слове грабеже последняя буква е исправлена по ранее написанному) Тургенева.

И велел нагаиским послом Баибахтыю с таварищы быти на дворе.

И генваря в 28 день нагаиские послы Баибахты с таварищы на дворе были. А приехав на площадь, ссели с коней против Арханъила и шли ко царю и великому князю /л. 80/ середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои.

А как Баибахты с таварищы вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

И царь и великий князь велел Баибахтыю с таварищы сести и, посидев мало, звал их ести (слово ести исправлено по ранее написанному сести) и велел им ити на Казенной двор дожидатися стола.

И того дни нагаиские послы Баибахты с таварищы у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусянои. /л. 80об./ А после стола царь и великий князь подал послом по ковшу меду и отпустил их того дни в Нагаи к их государем. А приказал с ними ко князю и к мирзам поклон.

И поехали нагаиские послы Баибахты с таварищи с Москвы в пятницу февраля 5 день. А служилые татарове Семен Тутаев с таварищы поехали с Москвы того ж дни. А проводити нагаиских послов велено до украины Семену Александрову сыну Упину да с ним детем боярским московских (в слове московских последняя буква х исправлена по букве м) городов. /л. 81/

А се грамота к Юсуфу князю с служилыми татары с Семеном Тустаевым с таварищы.
Божиею милостию царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Юсуфу князю. Слово наше то. Прислал еси к нам своево человека Баибахтыя з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что еси на дружбе своей стоял. А мы бутто се на своем слове не устояли. И нам бы ныне на Казани учинити Шигалея царя. И мы к тебе своево добра николи не порушили. А о Казани есмя к тебе многижды писали, что тот юрт исстари наш, а взял ево дед наш своею саблею и нам тово юрта доставати ⁷⁹. А Сафакиреи царь пришол на тот юрт с крым/л. 81об./скими людми без нашего ведома и многие нам [76] недружбы учинил. И мы з Божьею волею (в слове волею буквы в и л исправлены по ранее написанному) недружбу мстили и тот свои юрт достали и своими людми укрепили. А которые крымцы и казанцы с Сафакиреем царем нам грубили, и те в наших руках померли, а люди ваши то видели. А Сафагиреев царев сын Утемеш Киреи царь за отца своего грубость ныне у нас на Москве. А мати ево Сююнбек царица к нам же приехала ⁸⁰. А Шигалеи царь у себя ее держати не захотел. И мы тебя для дочерь твою Сююнбек царицу пожаловали великим своим жалованьем, платьем и ествою издоволили. А сына ее Утемеш Кирея царя /л. 82/ ей же кормити дали. И вперед хотим ее за Шигалеем царем учинити. А Утемеш Киреи царь, как подростет, и мы ево хотим тогды юртом устроити. А по Сафакирееве цареве грубостию Сююнбек царице с сыном в таком нашем жалованье не пригоже было быти. Да то свое добро хотим учинити тебя для. Да сказывал нам наш посол Петр Тургенев, что еси перед ним на шертнои грамоте нам правды не учинил и ему еси нечесть учинил. И наше слово то. Толко хотети тебе с нами крепкие дружбы, и тебе нам правда учинити на шертнои записи (последний слог в слове шертнои и буква з и слоги писи в слове записи исправлены по ранее написанному), какову есмя тебе шертную запись посылали с своим послом с Петром /л. 82об./ Тургеневым. А послов тебе наших и гонцов жаловати и беречи и не имати у них ничево по тому ж, как мы ваших послов жалуем и бережем. А не учинишь к нам правды на записи, и нам твоей дружбе верити нелзе. А ныне есмя твоего Баибахтыя к тебе отпустили. А с ним вместе послали есмя к тебе своих казаков Семена Тутаева с таварищи. И ты бы перед тем (слово тем написано над строкой позднее основного текста) нашим казаком правду учинил. А не учинишь перед ним правды, и нам вперед к тебе послов своих и гонцов не посылати за то, что еси нашему послу Петру нечесть учинил и грабил. А что еси писал к нам /л. 83/ о Аллахкувате, и мы к тебе и не одинова писывали, что Аллахкуват умер. И о мертвом что уж и писати, а безлепичным речем чему потокати? А наше тебе слово то: хто, на наши украины войною пришед, в руки нам попадет, и тому живота не будет. Так бы еси ведал. Писана на Москве лета 7060-го генваря месяца (далее под текстом на середине листа помещено украшение, отдаленно напоминающее арфу).

Того ж году октября 18 в неделю прислал ко царю и великому князю из Городка околничеи /л. 83об./ Федор Нагой с Ываном с Мальцовым с таварищи царева Дервишева человека Сююндюка имилдеша да Исмаилева человека Киикчея, да Белек Булат мирзина человека Енаидара Мааметева. А писал, что прислал к нему с поля Елька Мальцов октября 14. А Дервиш царь едет служити ко царю и великому князю, а с ним его людей 14 человек. Да с ним же идут нагаиские послы: от Исмаиль мирзы посол его Канбар, а от Белек Булат мирзы посол его Карагозя, а от Девеи мирзы посол его Сююндюк, а от Такболды мирзы человек его Девлетбердеи, а от Магмет мирзы человек его Сеитхозя. А [77] всех послов со царем и с его людми 29 человек. /л. 84/ А поехали от Дервиша царя з Буртаса. И царева человека Сююндюка с таварищи отпустил к Москве того ж дни. А проводити их велел до Москвы и корм давати Ивану ж Мальцеву. А встречю против царя послал сына своего Семена да с ним детей боярских Строя Лачинова с таварищи 4 человек, да толмача.

И того же дни октября 18 велел царь и великий князь Дервишеву цареву человеку Сююндюку и нагаиским гонцом быти на дворе.

И того дни Дервишев человек Сююндюк и гонцы на дворе были. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как /л. 84об./ вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Федор Сукин.

И царь и великий князь Дервишева царева человека и гонцов звал карашеватца. И быв у корошеванья, отшед, став на коленях, Дервишев человек правил царю и великому князю от Дервиша царя челобитье. А от мирз правили челобитье люди их. Да подал Дервишев человек от Дервиша царя грамоту. И царь и великий князь велел у него грамоту взяти диаку Ивану Михайлову.

А царева Дервишева человека Сююндюка и гонцов звал ести. /л. 85/

И того дни Дервишев человек и гонцы у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусянои.

А се грамота Дервишева (в слове Дервишева вторая буква е исправлена по букве а) царева с его(в слове его буква е исправлена по букве ь) имилдешем с Сююндюком.
Дервиш царь хрестьянскому государю к брату своему к царю государю своей для правды иду. Коли яз сам там был, на чем слово и шерть дал есми, и яз тово не забыл. В два года измотчал есми. А отселева пришел Сеит да молвил мне доброе слово: Юсуфу деи да Исмаилю мирзе моево деи да и твоево юрта искати (в рукописи ошибочно: и стати). Да молвил Сеит: живи деи туто. И яз по тому измотчал. /л. 85об./ А твою добрую правду и жалованье видел есми, хотел есми Сеитя не послушати да пойти. Да затем есми не пошел, толко не послушати ево, ино как бы вере своей излаять. Коли Ямгурчи салтан убил сеитя и толды и ево сына доброво убил, и того для Сеит бил челом Юсуфу князю, чтоб деи еси недруга моево воевал. И Юсуф братства не учинил. А Исмаиль говорил, чтоб воевати (слово воевати исправлено по ранее написанному говорити) да меня задержали. И толко белой царь примет мое челобитье, яз к нему пришел, государь он сам знает.

И октября 19 велел царь и великий князь послати встречю против Дервиша(в слове Дервиша над буквой и стерта выносная буква ш) царя /л. 86/ князя Василья Семеновича (слово Василья написано над строкой позднее, слово Семеновича исправлено по ранее написанному Семена) Мезетцково. А память о встрече князю Василью (в слове Василью буква ю исправлена по ранее написанному) дана такова. [78]

Лета 7060-го октября 19 ⁸¹. Память князю Василью Семеновичю Мезетцкому. Ехать ему в Мещеру против Дервиша царя, да где встретит Дервиша царя, и ему молвити Дервишу царю.

Государь наш царь и великий князь велел тебе поклонитися.

Государь наш царь и великий князь велел тебя (в слове тебя буква я исправлена по букве е) о здоровье вспросити, как тебя Бог милует, и здорово ли еси дорогою ехал?

Государь наш царь и великий князь прислал тебе свое /л. 86об./ жалованье — шубу бархат червчат з золотом да шуба на царя положити. Да сказати царю: царя и великого князя жалованье два иноходца. А молвити: Государь наш царь и великий князь прислал к тебе два иноходца в седлех. А велел тебе ехати к себе, не модчая. Да ехати со царем к Москве и корм велети давати царю по записи. А Исмаилеву послу и Белек Булатову послу велети ехати з Дервишем же царем вместе. И корм велети (в слове велети первый слог ве исправлен по ранее написанному) давати по записи ж. /л. 87/

И октября 22 писал ко царю и великому князю из Городка околничеи Федор Нагой с Ыгнатом Любовниковым, что Дервиш царь и нагаиские послы пришли в Городок октября 16. А из Городка их отпустил к Москве октября 17. А проводити послали до Москвы царя и послов и корм им велел давати детем боярским Добыче Лачинову да Олеше Свещову, да Юшке Скобельцыну.

Октября ж 25 писал ко царю и великому князю князь Василеи Мезетцкои, что он Дервиша царя встретил на речке на Пекше ⁸².

И царь и великий князь велел ко князю Василью отписати, чтобы он был со царем к Москве в поне/л. 87об./делник (слова: со царем к Москве в и буквы поне в слове понеделник написаны по чищенному) октября 26, часу на третьем или на четвертом.

И октября 26 в понеделник Дервиш царь и нагаиские послы к Москве пришли. И царь и великий князь велел царя встретити за посадом боярину и конюшему Ивану Петровичю Федорова да с ним Чюре Руделеву. А поставити велел Дервиша (слово Дервиша написано по чищенному) царя на Вздвиженскои улице ⁸³ на княж Юрьеве дворе Кашина. А нагаиских послов велел поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати.

А память Ивану Петровичю о встрече да/л. 88/на такова.
Лета 7060-го октября 26. Память боярину и конюшему Ивану Петровичю Федорова. Встрети ему за посадом Дервиша царя. А встретя ему царя, молвити:

Государь наш царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии тебе, Дервишу царю, велел поклонитися.

Государь наш царь и великий князь велел тебя о здоровье вспросити, добр ли еси здоров? И здорово ли еси дорогою ехал? Да проводити царя до подворья и в хоромы. Да сказати царю и великому князю. /л. 88об./ И октября 28 в среду велел царь и великий князь Дервишу царю и нагаиским послом, [79] Исмаилеву послу Камбару да Белек Булатову послу Карагозе с таварищи, быти на дворе. А посылан по Дервиша князь Василеи Мезетцкои да с ним толмач Брюшко Павлов. И на дворе со царем ехал князь Василеи же.

И того дни Дервиш царь и нагаиские послы на дворе были. А приехав царь на площедь, сшел с коня на ступень у середние лесницы. А послы сошли с коней против Арханъила. И шел Дервиш царь и послы середнею лесницею /л. 89/ сквозь проходную полату. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. И велел Дервиша царя встретити на переходех боярину Григорью Васильевичю Морозову да дьяку Ондрею Васильеву. А как Дервиш царь вшел в ызбу, и царь и великий князь вопросил его о здоровье и звал ево карашеватца и велел ему сести и звал его ести. Да звал царь и великий князь карашеватца нагаиских послов. И послы, быв у карашеванья, отшед, став на коленях, правили царю и великому князю от мирз челобитье, да подали грамоты. И царь и великий князь велел у них грамоты взяти диаку своему Ивану Михайлову да велел послом сести и звал их /л. 89об./ ести. И велел Дервишу царю и послом ити в Набережную полату дожидатися стола.

И того дни Дервиш царь и послы у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусянои.

А после стола царь и великий князь пожаловал Дервиша царя, велел ему дати платье. А что ему дано платья, и то писано у казначеев.

А се грамота Исмаиль мирзина с его человеком с Канбаром. /л. 90/
От благочестнаго Исмаиль мирзы белому царю поклон. Многом много поклон. Брат наш Дервиш царь: правды для иду хрестьянскому государю белому царю, перед ним став, шерть (в рукописи ошибочно: шатер) дал, того слова не хотя рушити иду того для, что он и справедлив добр государь, прям государь (думается, пропущен синоним слова сказал – молыл). Исмаиль мирза яз печалуюся, брата бы (в частице бы буква б исправлена по ранее написанному) моево Дервишево царево (первоначально было: Дервишева царева) одно бы челобитье пожаловал. А моя шерть з Дервишем же царем отпусти. А покажет правду, и яз прежнево лутчи в любви буду. Две шубы соболье, две шубы горностаины, две шубы куньи, два постава сукон, один бы новогонскои, брат бы мне прислал. Яз правды для доброво аталыка послал ему, гораздо бы почтил. /л. 90об./ А посла моего зовут Камбаром.

А се грамота Белек Булат мирзина с его человеком с Карагозею.
Белек Булат мирза хрестьянскому государю белому царю много много поклон. Молвя, ведомо бы было. В той земле он сказываетца Чингисовым прямым сыном и прямым государем царем называетца ⁸⁴, а в сей земле яз Идигиевым [80] сыном зовуся. Брат мои Дервиш царь брату моему Юсуфу князю три годы бил челом о юрте своем, и Юсуф князь братства не учинил. И коли Юсуф князь братства не учинив, и брат мои /л. 91/ Дервиш царь к Чингишеву сыну белому князю прямословному государю и жалостливому государю белому князю в ноги ево пасти о юрте своем бити челом идем. То слово (в слове слово буква с исправлена по ранее написанному) мы молвили, что пригоже. Толко брата моево царево то челобитье ево послушает, ино то ему братство учинил и мне братство учинил. Ино то и прежнево свыше в братстве учинилися есмя. Белово князя черкасы беглые холопи были (в слове были буква ы исправлена по ранее написанному). Аккобек царь с черкасы по женитве в свойстве учинилися, и они ему юрт ево, взяв, дали ⁸⁵. И Ямгурчеи царевич в свойстве учинился, и ему братство учинили, юрт его, взяв, дали же ⁸⁶. Добр деи, прям деи государь, да потому бити челом пошол, послушает челобитья ево, сам ведает. /л. 91об./ Белек Булат мирзино слово то. Брата моего царя гораздо ли почтил, про то от посла своего Карагози отведаю.

И ноября 10 в среду присылал ко царю и великому князю бити челом Дервиш царь князя Василья Мезетцково, чтобы государь велел ему очи свои видети, а ему есть до государя дело побити челом о своих нужах.

И царь и великий князь велел Дервишу царю быти на дворе. А посылан по него и на двор с ним ехал князь Василеи Мезетцкои.

И того дни Дервиш царь на дворе был. А при/л. 92/ехав на площедь, сшел с коня на ступень у середние лесницы. И шел ко царю и великому князю середнею лесницею, сквозь проходную полату. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои.

А встречали царя Дервиша на переходех боярин Иван Семенович Воронцов да дияк Ондреи Васильев.

А как Дервиш царь вшел в ызбу, и царь и великий князь велел ему сести.

И Дервиш царь бил челом государю на его жалованье. Да бил челом, чтобы его государь пожаловал, учинил его на Астарахани.

И генваря 15 приговорил царь и великий князь /л. 92об./ з бояры Дервиша царя пожаловати своим жалованьем городом Звенигородом ⁸⁷ и велел царю быти на дворе.

И генваря 17 ж Дервиш царь на дворе был. А приехав на площедь, сшел с лошеди у Казенного двора и шел в ызбу на Казенной двор.

И царь и великий князь присылал к Дервишу царю на Казенной двор сказати свое жалованье Звенигород боярина своего князя Дмитрея Федоровича Палецкого да дияка Ивана Михайлова. И велел Дервишу царю ити к себе с Казенного двора папертью мимо Благовещенье ⁸⁸ /л. 93/ и у угла Золотые полаты велел Дервиша царя встретити боярину и дворетцкому тверскому Василью Михаиловичю Юрьеву да дияку Ондрею Васильеву. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. [81]

А как Дервиш царь вшел в ызбу, и явил его царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

И Дервиш царь бил челом государю на его жалованье, что его государь пожаловал своим великим жалованьем, юртом устроил.

И царь и великий князь велел Дервишу царю сести. И, посидев мало, звал его ести.

И того дни Дервиш царь у царя и великого князя ел. А стол был в Столовой избе в брусянои. /л. 93об./

И генваря ж 20 присылал Дервиш царь к дьяку Ивану Михайлову бити челом имилдеша своего Сююндюка, чтобы государь его пожаловал, ослободил ему послати в Нагаи по матерь и по жену и по дети имилдеша своего Сююндюка с Юсуфовыми послы вместе с Янбахтыем с таварищи. А мать его ныне и жена и дети у Белек Булат мирзы. Да пожаловал бы его государь, велел ему дати на жену и на дети платье, в чем бы им мочно до Москвы доехати. А Исмаилева б посла, Канбара с таварищи, которые приехали с ним, велел отпустити в Нагаи с нагаискими послы вместе.

И диак Иван Михаилов Дервишево челобитье /л. 94/ сказывал царю и великому князю.

И царь и великий князь Дервиша царя пожаловал, по жену его и по дети велел отпустити имилдеша его Сююндюка с нагаискими послы с Янбахтыем с товарищи вместе. Да с ымелдешем же вместе велел послати к Белек Булат мирзе станицу служилых татар Тягригупа Шиидякова с таварищи, 5 человек. Да платье к Дервишевои царице и к его детем (в слове детем буква м исправлена по букве ъ) велел послати с служилыми татары да с ымилдешем с Дервишевым с Сююндюком. А Канбара с таварищи велел отпустити с нагаискими послы вместе, с Енбахтыем с таварищи. /л. 94об./

И поехали Канбар с таварищи и служилые татарове и Дервишевы царевы люди с Москвы февраля 5 в пятницу.

А се грамота к Исмаиль мирзе с Тягригулом.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Исмаиль мирзе слово наше то. Прислал еси к нам з Дервишем царем своево человека Канбара з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что еси Дервиша царя правды для к нам отпустил, и нам бы для тебя ево пожаловати. И мы тебя для Дервиша царя у себя в чести (слова: у себя в и буквы че в слове чести написаны по чищенному) учинили, юртом ево пожаловали, /л. 95/ город ему дали. А о котором о своем деле о астараханском нам бил челом, и мы, ож Бог даст, то ево дело хотим делати, сколко нам Бог поможет. Так бы еси ведал. Писана на Москве лета 7060-го генваря месяца.

А се грамота к Белек Булат мирзе с Тягригулом же.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово. Белек Булат [82] мирзе слово наше то. Прислал еси к нам з Дервишем царем своего человека Карагозю з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что Дервиш царь пошел к нам о своем юрте бити челом, и нам бы челобитье ево приняти /л. 95об./ и тово юрта ему доставати вас для. И мы Дервиша царя к себе любовно приняли и пожаловали ево, в своей земле устроили, город ему дали. А ож Бог даст, по времени ево юрта хотим ему доставати, а отпустим тогды с ним рать свою в судех со многими пушками и пищалми. Так бы еси ведал. Да бил нам челом Дервиш царь, чтоб нам матерь ево и жену и дети взяти к нему же. И мы по матерь ево и по жену и по дети послали к тебе своего старого казака Тягригула с таварищи. А к тебе есмя (в слове есмя буква я исправлена по ранее написанному) послали с Тягригулом свои поминок любви для что ся у нас лучило. И ты б Дервишеву матерь и жену и дети к Дерви/л. 96/шу отпустил с нашим казаком с Тягригулом и с своим послом з добрым человеком. И проводити бы еси их послал до нашей земли, чтоб им доехати здорово. Писана на Москве лета 7060-го генваря месяца.

Марта 9 велел царь и великий князь Дервишу царю быти на дворе. И того дни Дервиш царь на дворе был. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А встреча ему была по тому ж, как наперед того. А как вшел Дервиш царь в ызбу, и явил его царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров да Федор Сукин.

И царь и великий князь молвил: Дервиш, пожаловали (в рукописи: пожаловыли, буква а исправлена по ранее написанному) /л. 96об./ есмя тебя своим жалованьем городом Звенигородом. И мы ныне отпускаем тебя на своем жалованье на Звенигород. А у тебя в Звенигороде (в слове Звенигороде последняя буква е исправлена по ранее написанному) велели есмя быти князю Василью Мезетцкому да Ондрею Хрулю Наумову с таварищи. Да с ними детей боярским осми человеком. И ты поедь на наше жалованье на Звенигород. Да звал Дервиша царя ести.

И того дни Дервиш царь у царя и великого князя ел. А стол был в Столовой избе в брусянои.

А на отпуске царь и великий князь пожаловал Дервиша царя платьем. А что ему дано платья, и то писано у казначеев. /л. 97/ И поехал Дервиш царь с Москвы марта 12 в суботу.

Того ж году апреля 24 прислал ко царю и великому князю ис Темникова Василеи Дмитреев сын Федорова да Еникеи Тенишев царя и великого князя служилово татарина Беляка Киикова да вожа Сююнчалея Ордазаева, которые посыланы в Нагаи к Исмаиль мирзе. А писали, что они приехали в Темников апреля 19. Да з Беляком же вместе приехали в Темников нагаиские гонцы: Исмаиль мирзин гонец Акбулат, /л. 97об./ Кутум мирзин гонец Болван, Чемаш мирзин гонец Исмаиль, Татаи мирзин гонец Чирин, Алдеяр мирзин гонец Кудаи, [83] Магмет мирзин гонец Апашугур да Дервишевои царицы и ее детей человек Чолгазы улан. А всех гонцов 7 человек.

А послы идут из Нагаи от Исмаиль мирзы — посол его Баитерек с таварищи. А всех послов и гостей и их людей 700 человек, а лошадей с ними 8000. И Беляка Киикова с таварищем и нагаиских гонцов Акбулата с товарищи отпустили к Москве того ж дни.

И царь и великий князь велел нагаиских гонцов (слово гонцов исправлено по ранее написанному послов) Акбулата с таварищи поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати по ука/л. 98/зу.

А против нагаиских послов, Баитерека с таварищи, велел послати встречю Ивана Иванова сына Жулебина да князя Федора княж Семенова сына Мезетцково да с ними детей боярских борович, вятчан.

И сказывал царю и великому князю Беляк Кийков. Как он в Нагаи пришол, а Исмаиль мирза в те поры был в Шевкалскои земле и женился тамо пятою женою. И он ездил к нему в Шевкалскую землю, и был у него тамо день с шесть. А жены его в те поры кочевали под Астараханью. И приехал к женам под Астарахань же на всеедной неделе перед масленицею ⁸⁹. А крымской царь с нагаи мирен. И послы нагаиские в Крыму. А пошли /л. 98об./ из Нагаи осенесь, а ис Крыма ещо не бывали. А про Казань в Нагаех говорят, что ныне Казань за великим князем. А ис Казани при них в Нагаи не бывал никакое человек. А с Астараханью нагаи мирны. А Юсуф князь кочюет на Яике. А Исмаилю кочевати се лето меж Волги и Яика. А на сей стороне Волги (в слове Волги буквы Во исправлены по ранее написанному) нагаиских людей нет никово. А про поход на государевы украины и х Казани нагаиским людем не ведает. А отпустил его Исмаиль з Бешкиз. А с ним вместе послал посла своего Баитерека. А на отпуске дал ему 2 коня (в слове коня буква я исправлена по ранее написанному). А как они поехали от Исмаиля, тому месяца з два. А Волгою (в рукописи: Волга) лезли по синему леду ⁹⁰ против Киргизского устья ⁹¹. А живучи у Исмаиля, посылал он /л. 99/ в Астарахань к Савастьяну таварища своего вожа Сюнчалея (в рукописи: Сючалея) Ордазеева с Ысмаилевыми людми вместе, с Акбулатом с таварищи. И Сунчалеи в Астарахани у Савастьяна был и привез грамоту. А приказал к нему с Сунчалеем (в слове Сунчалеем буква а исправлена по ранее написанному), что он, дал Бог, здорово. А поехал он от послов с Аликеева кладбища до украины за пять днищь.

А се грамота Савастьянова.
Государю Ивану Михаиловичю служебник твои Савастьян челом бьет. Дай Бог, ты здоров был, а мне б велел Бог твое здоров слышети и очи твои в радость (в слове радость буквы сть исправлены по ранее написанному) видети. А я, дал Бог, в Астарахань пришол здорово ноября 3 день. А [84] Волга стала ноября 10 день. И нагаиские /л. 99об./ люди Исмаиль мирза и иные многие мирзы и улусы многие перекочевали за Волгу на (предлог на написан над строкой) нашу сторону. И царь Каибуллы царевича и меня за тем не отпустил, что нагаиских людей проехати не мочно. И ныне, государь, ко мне царево слово то: как Волга пройдет (слово пройдет исправлено по ранее написанному станет), а нагаиские люди за Волгу переидут, и яз царевича Каибулу да и многие княжие роды с Каибуллою да и с тобою отпущу. Да хочет, государь, ехати на государя нашего имя служити со мною ж вместе Крым Гирей царевич Устемирев сын царевичев, внук же Муртозе царю. А гости, государь, многих земель хотели с нами к Москве и в Казань ити. И они, государь, блюдутца государя нашего казаков. Шли есмя, государь, ис Казани в Астарахань. И как будем против Иргызсково устья, и на нас в стру/л. 100/гех пришол князь Василеи Мещерской да казак Пичюга (слово Пичюга написано дважды и зачеркнуто), хромой путивлец, да у нас, государь, взяли Ямгурчеево царево судно да и людей на судне всех побили, Асантая с таварищи. И я, государь, у них тово судна просил и тех побитых людей, и они не отдали, а меня соромотили. И мне, государь, от царя о том было слово великое. А тех, государь, всех казаков знает Михалко Грошов, кое живет у Якова у Измайлова. А сказывал мне про них на Резани Михалко, велелся тех казаков беречи. А сказывают, что в судне том было живота рублев з две тысячи. И ныне, государь, многие гости с нами хотели ехати, да блюдутца казаков. И ты б, государь, о том государю помянул, чтоб государь казаков велел уняти, чтоб они гостей не замали. Да приказал был мне государь о Бакае царевиче, будет он в Астарахани, и мне б его /л. 100об./ велел (в слове велелъ буквы лъ исправлены по ранее написанному) просити. И Бака царевич был в те поры в Нагаех у Араслана мирзы. И Араслан, дружа Бакаю царевичю да Акмагмет (в слове Акмагмет первая а исправлена по ранее написанному) улану, потаи Исмаиль мирзы отпустил Бокая и Анмагметя и с их людми (слова: и с их людми — написаны по чищенному) в Крым. И с Крыма, государь, весть пришла в Астарахань генваря 25. Крымской Девлеткиреи царь Бакая царевича да Акмагмет улана и иных многих побил, а сам деи в великой брани с ширинскими князми. А говорят так, что промеж ими прямому миру сстатца немочно ⁹². А про царягородского салтана говорят, что его не стало ⁹³. И промеж собою, кажют, во Царегороде рознь великая. А в Астарахани, государь, царь с калгою с Такбилди царевичем, промежи собою у них рознь великая, промеж собою не сходятца ⁹⁴. А все, государь, астараханцы (в слове астараханцы буквы ара исправлены по ранее написанному) ни от кото/л. 101/рово государства так не блюдутца, а блюдутца нашего государя. Да нагаискои, государь, Юсуф князь посылал к Исмаиль мирзе: яз де перекочюю за Волгу, а возму с собою Такбилди царевича астарахансково да поедем воевать на Русь. Исмаиль мирза с ним не (в слове не буква е исправлена по ранее написанному) похотел да ему отговорил, и промеж ими ныне великая нелюбка. Да ныне, государь, Смаил мирза хочет покочевать [85] х Казани да хочет дочерь свою дать за царя Шигалея. Да наш, государь, слух в Астарахани, что ходил воевати Алей Оксак казанские украины. И сказывают, что его государя нашего казаки и казанские люди побили. А Аксак Алея иные говорят, что жив, а иные говорят, что его убили и в Сарайчик привезли тело его. А из Царягорода и ис Крыма в Астарахань при нас послы пришли. И турского салтана посол Агмет ага да крымсково — Хозяш. И царь их /л. 101 об./ хочет отпустити, как Волгу нагаи перелезут. А яз тебе, государю, челом бью.

Майя 31 во вторник Иван Жулебин и князь Федор Мезетцкои с нагаискими послы, з Баитереком с таварищи, к Москве приехали.

И царь и великий князь велел нагаиских послов Баитерека с таварищи поставити под Паншиным и корм Баитереку с таварищи велел давати по указу, да и торг им велел дати. А на базаре у них велено быти Ивану ж Жюлебину да князю Федору Мезетцкому.

И июня 2 в четверг велел царь и великий /л. 102/ князь нагаиским послом Баитереку с таварищи быти на дворе. А посылан по них толмач Игнат Голчихин (в слове Голчихин буква г исправлена по букве к).

И того дни нагаиские послы Баитерек с таварищи на дворе были. А приехав на площедь, ссели с коней против Арханъила, и шли ко царю и великому князю середнею лесницею, мимо Золотую полату ⁹⁵. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как послы вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

И царь и великий князь Баитерека с таварищи звал карашеватца. И Баитерек с таварищи, быв у карашеванья, отшед, став на коленях, правили царю и великому князю от мирз челобитье, да подали грамоты. /л. 102об./

И царь и великий князь велел у них грамоты взяти дьяку Ивану Михайлову. А Баитереку с таварищи велел сести. И, посидев мало, отпустил их на подворье, а ести их не звал, велел им дати корм в стола место.

А се две (слово две убористо написано над строкой) грамоты Исмаиль мирзины с его человеком Баитереком.
Исмаиль мирза белому царю поклон. Мы зде поздорову, а и ты б на многие лета здоров был. В Божьем бы заступлении нам быти, дай Боже, сотворитель Вселенную. Аминь. Казань недруга твоего юрт был, просил еси у Бога, и дал тебе государство в доброй час. Та одна сестра /л. 103/ моя притчею попала от женских рук, чему сстатися царицу челом бью, прошу с старшим своим братом и с молотшею (в слове молотшею буква ш исправлена по ранее написанному) братьею и з детми, все есмя, на одне уста смотря, просим. А ты, называя братом и другом, прислал еси просити у нас Дервиша царя, и освободили, и отпустили. И ныне толко попросишь сына его, и мы и того отпустим. И толко нас назовешь собе братом, и ты б ныне царицу з Баитерек багатырем [86] отпустил. А до Волги велел бы еси проводити. А на твоего недруга мы тобе пособим, чтобы нам на том слове устояти. Да из Астарахани люди выехали да пристали х Казы мирзе, и учинилось их четыреста человек. А того не ведаем, на вас ли будет пойдут или на промежке гостей (в слове гостей буква е исправлена по ранее написанному) ли будет им стеречи. Волгу до Переволоки ⁹⁶ вы ловите, /л. 103об./ а ниже того мы ловили. Князю брату моему ведомо буди, толко ныне царицу не отдаст (в слове отдаст буква д исправлена по букве с), и ты нашего слова нам поступися. А Бокаи царевич тебе недруг был. А пришел был взыскати юрта своего, и яз тобя для ему у себя погостити не дал. Князю брату моему ведомо было (в рукописи: было), Казань твоя и царь Шигалеи твои. И ты б, князь брат, велел ему с нами говорити да послал б еси гонца челом бью. А Шигалееву дочь просил есми за сына своего за Магмед мирзу, чтоб князь брат велел сватом быти, бью челом. А не с Шигалеем царем яз хочу быти в сватовстве и в братстве — с тобою хочю быти в сватовстве и в братстве. Брату моему ведомо буди. А казанские люди нам делают воину /л. 104/ и татбу. И толко им учинишь грозу и уймешь татей, ино обема землям (в слове землям буквы ля исправлены по ранее написанному) покои будет. А мы своих татей уймем же. Тяжелый поклон легкий поминок з Баитерек багатырем послал есми, чтоб, не задержав, вборзе отпустил, бью челом. Молвя, с печатью ярлык послал есми. А прислал бы доброво человека сына боярсково.

Исмаиль мирза белому царю поклон. Толко нас собе другом и братом назовет, как Шигалея царя в Казани царем учинил, так бы Дервиша царевича в Астарахани царем учинил, ино и Астарахань будет ево и яз буду ево ж, его ж имяни слава добрая будет. А и нам дружба его тоже. В мусулманстве (в рукописи: мусульстве) /л. 104об./ друга не нашел, да пошел хрестьянсково государя ноги себе обнимати. И толко юрт его, взяв, ему даст, то имяни ево слава недобра не пригоже ли? А мы ево сына пошлем к тебе, и ты ево у себя держи. А Дервиша царевича в Астарахани посади. А которово еси прислал к нам служилово татарина Беляка, и мы ему дали с Савастьяном говорити того для, чтобы, вестей проведав, к тобе ехал, и ты б то ведал. Да тому слову ответ учинити з Баитереком. Молвя, грамоту послал есми.

А се грамота Белек (в слове Белек вторая буква е исправлена по ранее написанному) Булат мирзина с его человеком Кочтенем. /л. 105/
Белек Булат мирза белому царю многом много поклон молвя, ведомо буди. Мы в своем величестве здоровы, а и ты б в своем величестве здоров был, дай Боже. Аминь. Молвил еси, что(в слове еси буква и, в слове что буква ч написаны по чищенному) Казань тобе воевати, и мы свободно [87] покинули. А сам есми не пошел и рать свою не послал, и ты б братство мое ведал. И толко отопрется Бога да своего слова запрится (слово запрится написано по чищенному), которое слово молвил, то сам ведает. А яз таки на своем слове. А ты у нас попросил Дервиша царя, и мы ему волю дали. А та одна сестра наша в полон тобе в руки попала, и мы о ней бьем челом, чтоб ее нам пожаловал. А толко тое сестру нам не отдашь, и ты шерть нашу нам поступися. С тяжелым поклоном с легким поминком, Кочтенем зовут, имилдеша /л. 105об./ своего послал есми, ведомо буди. С нишаном грамоту написал. Брат белой, мне о добром пансыре бью (слово бью написано по ранее написанному) челом.

Июня 9 царь и великий князь нагаиских грамот слушал и приговорил Исмаилева посла Баитерека с таварищи отпустити в Нагаи. А з Баитереком вместе велел послати к Исмаиль мирзе станицу служилых татар Кадыша Кудинова (в слове Кудинова буква у исправлена по ранее написанному) с таварищи и отписати с ним о всех о тех делех, о которых делех писал ко царю и великому князю Исмаиль мирза, и велел (в слове велел вторая буква л исправлена по ранее написанному) Исмаилеву послу Баитереку с таварищи быти на дворе. /л. 106/

Июня ж 10 в пятницу нагаиские послы Баитерек с таварищи на дворе были. А приехав на площедь, ссели с коней против Арханъила и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои.

А как послы вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

И царь и великий князь молвил Баитереку (над словом Баитереку стерта буква): привез еси к нам от Исмаиль мирзы грамоты, и мы тех грамот слушали(над словом слушали стерта буква л), и тебя ныне отпускаем к твоему государю в Нагаи, а с тобою вместе посылаем к Исмаиль мирзе станицу служилых татар Кадыша Кудинова с таварищи и при/л. 106об./кажем с ним к Исмаиль мирзе о всех своих делех, как меж нас быти правде и крепкой дружбе.

Да звал Баитерека с таварищи на отпуске ести и велел им ити в Набережную полату дожидатися стола.

И того дни Баитерек с таварищи у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусянои. А после стола царь и великий князь Баитереку с таварищи подал по ковшу меду и отпустил их в Нагаи. А служилых татар Кадыша Кудинова с таварищи отпустил с ними ж вместе. А приказал с ними к Исмаиль мирзе поклон. /л. 107/

И поехали нагаиские послы Баитерек с таварищи и служилые татарове Кадыш Кудинов с таварищи с Москвы июня же 14 во вторник. А велел им царь и великий князь ити на Резань, а на Мещеру им ити не велел для хлебные истравы. [88]

А проводити их велено Ивану ж Жюлебину да князю Федору Мезетцкому да с ними детем боярским тем же, которые с ними и на встрече были.

А се грамота к Исмаиль мирзе с служилыми татары с Кадышем Кудиновым с таварищи. /л. 107об./
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа (в рукописи вса) Русии слово. Исмаиль мирзе слово наше то. Прислал еси к нам просити Юсуфовы дочери Сююнбек царицы, чтобы нам ее к вам отпустити (в слове отпустити буква о исправлена по ранее написанному). И мы ее хотели к вам отпустити. И Шигалеи царь нам бил челом, что сь Сююнбек царица юрт ево, что была за братом ево за Еналеем царем, и по вашему закону пригоже за ним быти. И мы вашу дружбу к себе попаметовали, Сююнбек царицу полонянкою не захотели держати, учинили есмя царице добрую честь вас для и дали ее за брата своего Шигалея царя. А Отемеш Кирея царя дали есмя ей же кормити. И вы бы, услыша (слово услыша исправлено по ранее написанному) то наше добро (в слове добро буквы доб исправлены по ранее написанному), к себе, порадо/л. 108/валися (в слове порадовалися первая буква а написана по чищенному) и нам бы есте против свою крепкую правду держали. А что еси писал к нам, чтоб нам на вашего недруга пособь вам учинити, и мы, уповая на Бога, хотим по времени того вашего дела искати и Дербышу царю по вашей мысли устрой учинити. А с Ахкубеком царем преже сего нам было слово и дружба, и мы того для сына его к себе взяли ⁹⁷. А Ямгурчеи царь посла нашего Савастьяна у себя задержал, и ты по тому то дело и разумей, чему быти. А что еси писал к нам о Еналееве цареве дочери (в рукописи дечери), и мы с Шигалеем царем о том говорили. И Шигалеи царь говорит, что у него опричь ее сына и дочери нет, и ему ее от себя отпустити немочно. А мы к тебе наперед сево писали, /л. 108об./ чтобы еси сына своево к нам прислал, и ты сына своего не прислал, и на нас то дело не осталося. Писана на Москве лета 7060-го июня месяца.

А се грамота к Белек Булат мирзе с Кадышем же.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Белек Булат мирзе. Слово наше то.

Писал еси к нам, что еси на своем (в слове своем буква е исправлена по ранее написанному) слове устоял, Казани не пособлял. Ино то правда, мы то дело помним. И мы за вашу правду сестру вашу царицу з доброю честью за Шигалея царя дали. А сына ее /л. 109/ Утемеш Кирея дали ей же кормити. А как возросту своево дойдет, и мы, оже Бог даст, тогды ево хотим на юрте устроить. И вы б то наше добро паметовали. Писана на Москве лета 7060-го июня месяца. [89]

Того ж году майя 3. Прислали ко царю и великому князю ис Темникова Василеи Дмитреев да Еникеи Тенишев служилово татарина Баиша Барамшиинова, которой посылан в Нагаи з Беляком Кииковым к Исмаилю мирзе. А писали, что приехали к ним в Темников апреля 29. Да с ним же вместе /л. 109об./ приехали нагаиские гонцы 9 человек. А послы идут из Нагаи: от Юсуфа князя посол его Янмагмет, а от Касая мирзы посол ево Ешека, а от Юнуса мирзы посол ево Баимыш. А всех послов и гонцов и гостей 300 человек, а лошадей 3000. А служилово татарина Баиша и нагаиских гонцов отпустили к Москве того ж дни.

Царь и великий князь велел нагаиских (в слове нагаиских буква х исправлена по ранее написанному) поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати по указу.

А против нагаиских послов велел царь и великий князь послати встречю Игнатья Тимофеева сына Хлуденева да с ним детей боярских москвич /л. 110/ и митрополичих людей.

Майя 23 в понеделник нагаиские послы Янмагмет с таварищи к Москве пришли (в слове пришли слог шли исправлен по ранее написанному).

И царь и великий князь велел нагаиских послов Янмагметя с таварищи поставити под Паншиным. И корм им велел давати по указу. А торгу им ещо не велел давати.

Майя же 24 велел царь и великий князь нагаиским послом торг дати. А на базаре у них велено быти Игнатью же Хлуденеву да с ним детем боярским встречалником.

И маия (слово майя исправлено по ранее написанному) 31 во вторник велел царь и великий князь (в рукописи слово княз пропущено) /л. 110об./ нагаиским послом Янмагметю с таварищи быти на дворе.

И того дни Янмагмет с таварищи на дворе были. А приехав на площедь, сошли с коней против Арханъила, и шли ко царю и великому князю середнею лесницею, мимо Золотую полату.

А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как Янмагмет с таварищи (в слове таварищи слог щи исправлен по ранее написанному) вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

И царь и великий князь Янмагметя с таварищи звал корошеватца. И послы, быв у карашеванья, отшед, став на коленях, правили царю и великому князю от Юсуфа князя и от мирз /л. 111/ челобитье, да подали грамоты. И царь и великий князь велел грамоты взяти дьяку своему Ивану Михайлову. А Янмагметю с таварищи велел сести. И, посидев мало, отпустил их на подворье. А ести их не звал, велел им дати корм в стола место.

А се грамота Юсуфова княжая с его человеком Янмагметем (в слове Янмагметем слоги Янмаг написаны по чищенному).
Государем государя и князем князя Юсуфово княжое слово. [90]
Хрестьянскому государю белому князю слово то. Нас, мусулманов, сотворил Бог, а тебя крестьянином сотворил Бог. Как есмя о дружбе и о братстве говорили, и мое к тебе ложное слово не бывало. А молыв слово, после тово хто на своем слове не устоит, и на сем /л. 111об./ свете и в будущем тому что будет? Яз с тобою слово молвил, да никак есми слова своего не порушили. Яз таки на своем слове стоял. А коли ты приходил войною х Казани, и яз, не хотя с тобою быти в недружбе, да х Казани на пособь не пошел. А на тебя есми войною не ходил и братью и детей своих не отпустил есми потому, чтоб мне на своем слове устояти. Да и устоял есми на своем слове. А ты кабы видитца на своем слове не устоял. И толко сам порозсудишь, ино чаю моя дружба и братство и правда прямо дошло. А яз тово чаял, что ты на своем слове устоишь, ино твоево слова прямово нет. О сесь год посылал есми х тебе Уразгильдеем зовут паробка своего гонцом /л. 112/ гонцом (так в рукописи), чтобы мне с Казанью помирити, и ты тогды ко (предлог ко написан над строкой) мне в грамоте каковы речи писал? Не так ли еси молвил, чтобы от тебя был царь, а от нас бы князь был? ⁹⁸ Ино кое твое прямое слово? Яз Богу верил да твоему слову, что еси написал на белой бумаге, тому есми верил. А ты пришел х Казани, и мы тебя воевати не ходили. А чаял есми того, что твое слово и заповедь одно будет. А которой человек лжет, и тот на сем свете и в будущем не будет добр никак. И ныне похочешь (слово похочешь написано по чищенному) с нами дружбы и братства, и мы на прежнем таки слове. А с нами по прежнему похочешь в дружбе и в братстве быти, и тому знамя то: отдашь мою дочерь да и Отемеш Кирея. Ино то учинился в дружбе и в братстве, то и знамя тому. /л. 112об./ Да ещо слово то. Толко дочерь мою, да и Отемеш Кирея, нам отдашь, и ты тот миньят мне дай, что от статысячные рати мангитские тебе лиха не будет. Со мною тебе в дружбе ли быти или в недружбе, то ныне и явитца. И толи с нынешним послом моим не отпустишь и не дашь нашего прошенья, ино дружбы толко и потом вперед не на мне того, что нам людей посылати. Коли от нас пошла, того ж дни она умерла. Ещо слово то. Арыслан мирза идет, а ты как мне ложное слово говоришь. И про те речи правды проведати (в слове проведати буква и исправлена по ранее написанному) своего карачея сына Янмагметя послал есми. Со мною дружбе и братству знамя то, чтоб еси тово нашего посла и гонца, которые ныне пошли наборзе /л. 113/ назад отпустил, дружбе знамя то. Лета 959.

А се грамота Касаева с его человеком Ишекою.
Силы нашедшаго Касым мирзино слово. Хрестьянскому государю брату, белому князю много поклон. После ведомо буди: первый отец мне был Шихмамаи князь, и яз по его слову и по веленью ходил. А ныне отец и дядя нам Юсуф князь, а по нем Исмаиль мирза, а потом яз убогий. А все мы живем у княжих [91] дверей (слово дверей написано по чищенному). Весь народ, все есмя слово на одно переложили, а просим княжую дочерь, а нам сестра, царицу да Утемеш Кирея. Толко нам дашь, и на сем свете братству твоему /л. 113об./ знамя то. А взмолвишь жо, что нет, и по сесь день дружбы и братства не будет от нас. Того ж дни умерла, коли от нас пошла. У брата у белово князя бьючи челом прошу (в слове прошу буква у задета чернильным пятном): за царева сына дочерь свою дал есми. И у ково чево нет, а у ково есть, и то меж себя просити — от прежних так ведетца. Чтоб дочери моей пригодилася шапку черну да шубу бархат з золотом на соболех, да шатер, да пансырь дашь, волен еси. А о том слове правды проведати пошлово Ишеку послал есми.

А се грамота Юнус мирзина с его человеком Боитмышем.
Юнус мирзино слово. Государю высочайшему /л. 114/ великому властелю пошлому, от милосердаго Бога устроеному брату, белому князю многом много поклон. Молвя, слово то. Мы зде поздорову. А и ты б на своем государстве много здоров был. Наш отец с ствоим (так в рукописи) отцом гораздо говаривали. А ныне при нашем с тобою времени около нас четырех царей дети были мусулманские (в слове мусулманские буквы анъ исправлены по ранее написанному) государи были. А ты хотя хрестьянскои государь еси, да мы тебя свыше царских детей смотря о Казани и в трех местех перед Богом доброе наше прямое слово было. А Казань была и тебе, и нам недруг. А нашему с тобою прямому братству не то ли знамя, что есми отцу и дяде своему бил челом, чтоб Казани не пособляли? Ино хто паки х Казани на пособь ходил ли, а яз сам не приказал ли (в рукописи: лы) о том с Ылеманом князем да з Баитмышем? Толко ты похочешь /л. 114об./ Казань воевати, ино и яз иду и в дву и в трех местех, о том не говорили есмя. И того слова запришся, ино то Бога отопришся, как тобе того нашего слова заперетися. А про нашу к себе (слова: к себе — исправлены по ранее написанному) правду которово еси человека своего присылал ко отцу моему, у того еси не отведал ли (в рукописи: лы), и ты и мы недрузи. А Казань, Бог дал, и тобе и нам недруг была. А сестра моя мне не была недруг. И ныне недруга своего Казань взял еси. И коли еси взял, и ты юрт взял. А сестру нашу, нам не отдав, к себе свел, тем ли тобе в братстве быти? А и ныне не похочешь от братства отстати всех наших послы идут, и ныне толко братства не разрешишь, а с нами прямо в братстве похочешь быти, и ты сестру и с сыном Баитмы/л. 115/шу дал и отпустил. И ныне толко сестру нашу, Баитмышу багатырю (в словах: Баитмышу багатырю последние буквы у и ю исправлены по ранее написанному) дав, отпустишь, ино то ныне желанье ссталося и всем речам знамя и братству прямому поверили есмя. Молвя, грамоту написал есми. Юнус мирза Баитмыш [92] имилдеша (в слове имилдеша первая буква и исправлена по ранее написанному) своего, к Илеману князю прикошевав, послал есми к брату белому царю. И на Волге Урак Серко потоптал да поимал мою казну пятнатцать конев да десеть кафтанов зенденинных темносиних, да калью краски. И то деи попало в твою казну, в брата моего белово царя в казну — чтобы то пожаловал мне.

И июня 8 (слова: июня 8 — написаны над строкой позднее основного текста) царь и великий князь нагаиских грамот слушал и приговорил Юсуфова княжово посла, Янмагметя с таварищи, отпустити в Нагаи. А с Янмагметем вместе /л. 115 об./ велел послати к Юсуфу князю станицу служилых татар, Сююндюка Тулусупова с таварищи, и отписати с ним о всех тех делех, о которых делех писал ко царю и великому князю Юсуф князь. И велел нагаиским послом Янмагметю с таварищи быти на дворе.

И июня 10 в пятницу нагаиские послы Янмагмет с таварищи на дворе были. А приехав на площедь, сошли с коней против Арханъила, и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как послы вошли в ызбу, и явил (в рукописи: вил) их царю и вели/л. 116/кому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

И царь и великий князь молвил: Янмагмет привез еси к нам от Юсуфа князя грамоты, и мы тех грамот слушали и тебя ныне отпускаем к твоему государю в Нагаи. А с тобою вместе отпускаем к Юсуфу князю станицу служилых татар, Сююндюка Тулусупова с таварищи. И прикажем с ним к Юсуфу князю о всех своих делех, как меж нас быти правде и крепкой дружбе. Да звал Янмагметя с таварищи ести и велел им ити в Набережную полату дожидатися стола.

И того дни Янмагмет с таварищи у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусянои. /л. 11 боб./ А после стола царь и великий князь Янмагметю с таварищи подал по ковшу меду и отпустил их в Нагаи. А служилых татар Сююндюка Тулусупова с таварищи отпустил с ними ж вместе. А приказал с ними к Юсуфу князю поклон.

И поехали нагаиские послы Янмагмет с таварищи и служилые татарове Сююндюк Тулусупов с таварищи с Москвы июня ж 14 во вторник.

А проводити их велено (в слове велено буква о исправлена по ранее написанному) до украины Игнатью Хлуденеву да с ним детем боярским тем же, которые с ним на встрече были. А велено Игнатью ити с нагаискими послы на Резань, /л. 117/ а на Мещеру им ити не велено для хлебные истравы.

А отпущены Юсуфовы послы, Янгмагмет с таварищи, с Ысмаилевым послом вместе — з Баитереком с таварищи. [93]

А се грамота к Юсуфу князю с служилыми татары с Сююндюком Тулусуповым с таварищи.
Божиею милостию царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии володимерского, московского, новгородского, псковского, смоленского, тверского, югорского, пермьского, вятцкого, болгарского и иных слово Юсуфу князю. Слово наше то. Писал еси к нам в своей грамоте с своим человеком Янмагметем, /л. 117об./ что еси на своем слове устоял, Казани пособи никакие не учинил. А нам бы свое слово паметовати, как есмя к тебе писали в своей грамоте, и дочь бы твоя ныне и Отемеш Кирея царя тебе отдати (в слове отдати слог от написан над строкой позднее основного текста). И мы, как тебе свое слово молвили о дружбе, так ево и совершити хотим. А твою дружбу есмя забвенно не учинили: дочь твою и Отемеш Кирея царя ис Казани взяли есмя и тебя для есмя лиха им никоторово не учинили, приняли есмя их в любовь и честь им добрую учинили. И Шигалеи царь нам бил челом, что дочь твоя — юрт ево и по вашему закону пригоже ей быти за ним. А дочь твоя за него захотела ж. И мы, памятуя свое слово и твою дружбу, того для дочь /л. 118/ твою за Шигалея царя з доброю честью дали. А Отемеш Кирея царя дали есмя кормити дочери твоей, доколе он возросту своево дойдет. А как возросту своего дойдет, и ож Бог даст, и мы тогды хотим ево на юрте учинити. И ты бы, слыша то наше добро, з братьею и со всеми своими детми порадовался и наше бы есте добро вперед к себе паметовали и по тому ж нам добрые дела делали, как мы вам добро свое делаем. А что еси писал к нам о казанском княженье, и мы в том своего слова не погрешили, хотели есмя то дело учинити по тому, как есмя свое слово молвили и к сыну твоему Юнус мирзе есмя писали, чтобы поехал к нам. А мы от себя хотели ево на княженье устроити. И ты о том, сына своего вспрося, уведаи. И казанцы нам изменили, над братом Шигалеем царем хотели /л. 118об./ лихо учинити. И мы брату своему Шигалею царю велели ис Казани выехати и сыну твоему то княженье того для не осталось. А ныне есмя послали к тебе о дочери твоей радостной сеунчь тебе сказати своего доброво казака Сююндюка Тулусупова с таварищи. И ты б ево, гораздо почтив и не издержав, часа того к нам отпустил. А которые будут твои дела, и ты б о всех своих делех приказал к нам с нашим казаком с Сююндюком. Да своего бы еси болшого посла прислал к нам с Сююндюком же вместе. Да послал есми х Касаи мирзе с своею грамотою Сююндюкова таварища Исеня Келдишева. И ты б ево х Касаю, не издержав, отпустил. Писана в государства нашего дворе града Москвы лета 7060-го июня месяца. /л. 119/

А се грамота к Юнус мирзе с Сююндюком же.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Юнус мирзе. Слово наше то. Писал еси к нам с своим человеком Баатмышем, что еси на своем слове (в слове слове буква о исправлена по ранее написанному) стоял, Казани не пособлял. И нам бы то слово паметовати, а [94] сестра бы ваша вам отдати. И мы твою дружбу забвенно не держим. И тово для есмя писали к тебе с ствоим человеком Камышом, чтоб еси вборзе к нам поехал. А хотели есмя тебя юртом устроити потому же, как были преже сего в Казани мангитцкие князи. А сестру вашу Сююнбек царицу вас для в великой чти есмя держали. И ты к нам вборзе не поехал. И казанцы ныне над Шигалеем царем лихо хотели учинити /л. 119об./ И мы Шигалею царю велели к себе ехати. И Шигалеи царь, к нам приехав, бил челом, что сестра ваша — ево юрт, а по вашему закону пригоже еси ей за ним быти, и нам бы ее за него дати. А сестра ваша за него похотела же. И мы сестру вашу, не хотя полонянкою держати, вас для з доброю честью за Шигалея царя дали. А сына ее Отемеш Кирея (в слове Кирея буква к исправлена по ранее написанному) дали ей же кормити. А как возросту деи доидет (в слове дойдет буква т исправлена по ранее написанному), и мы, ож Бог даст, тогды хотим ево юртом устроити. Ино тем ли обычаем на своем слове не стоим, а вашей дружбы к себе не памятуем? И вы бы, слышев се наше добро, порадовалися и вперед наше добро к себе памятовали. А о Казани нам ныне /л. 120/ много писати нечево, о началах и неправды сами знаете (в слове знаете первая е исправлена по ранее написанной букве м). Писана на Москве лета 7060-го июня месяца.

А се грамота х Касаи мирзе с Сююндюковым таварищем с Ысенем Келдишевым.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Касаи мирзе. Слово наше то. Писал еси к нам, чтоб нам княжюю дочерь царицу к вам отпустити, и мы по вашему прошенью хотели были ее к вам отпустити. И Шигалеи царь нам бил челом, что Сююнбек царица — юрт ево, была за братом ево Еналеем царем, и по вашему закону пригоже ей за ним быти. А сестра ваша царица за Шигалея /л. 120об./ царя похотела. И мы для вашие дружбы сестру вашу, не хотя полонянкою держати, учиня ей добрую честь, дали ее за Шигалея царя. А сына ее Отемеш Кирея дали ей же кормити. А как возросту своего дойдет, и мы, ож Бог даст, тогды Утемеш Кирея хотим юртом устроити. И вы б тое нашу дружбу к себе паметовали. А о сестре вашей сеунчь сказати послал есми к тебе с сею грамотою своего доброво казака Исеня Келдишева. И ты бы ево, не издержав, к нам отпустил. И своего доброво человека с Ысенем к нам прислал. А что будет твоих речей, и ты бы с Ысенем и с своим человеком к нам приказал. И мы, те дела поделав, твоего человека, не издержав, к тебе отпустим. Писана /л. 121/ на Москве лета 7060-го июня месяца.

Того ж году апреля 25 прислал ко царю и великому князю ис Пронска воевода князь Михаило Репнин дву татаринов нагаиских Белек Булат мирзина гонца Калынчюру Елтаева да Асан мирзина гонца Исенлюля Якшиева с [95] чернокурганским сторожом с Ондроском Спиридовым. А писал, что идут из Нагаи послы: от Белек Булат мирзы посол его Кошхозор (в конце слова Кошхозоръ буква ъ исправлена по ранее написанному), а от Асан мирзы (в рукописи слово мирзы написано дважды) посол его Кулчак (в слове Кулчак последняя буква к исправлена по ранее написанному), а от Тахты (в слове Тахты первая т исправлена по ранее написанному) мирзы посол его Азим. А всех послов 100 человек, /л. 121 об./ а гостей с ними и их людей 1500 человек, а лошадей с ними 10000. И тех дву татаринов отпустил к Москве наперед послов с Ондроском же и корм им велел давати до Москвы Ондроску ж.

И царь и великий князь велел нагаиских гонцов поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати по указу. А против нагаиских послов (слова: а против нагаиских послов — написаны дважды: в конце абзаца и в начале следующего), Кошхозара с таварищи, велел царь и великий князь послати встречю князя Ивана Сухово княж Иванова сына Кашина Оболенсково да Михаила Матвеева сына Лыкова. А с ними детей боярских борович, вятчан и митрополичих людей. /л. 122/

И майя 6 в пятницу князь Иван Кашин да Михаило Лыков с нагаискими послы к Москве пришли.

И царь и великиии князь велел нагаиских послов поставити под Паншиным и торг им велел дати, а на базаре у них велел быти князю Ивану ж да Михаилу.

Майя 12 в четверг велел царь и великий князь нагаиским послом Кошхозару с товарищи быти на дворе, а посылан по них толмач Игнат Толчихин.

И тово дни нагаиские послы Кошхозар с таварищи (в слове таварищи вторая а исправлена по ранее написанному) на дворе были. А приехав /л. 122об./ на площедь, сошли с коней против Арханъила и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои.

А как послы (в слове послы буква п исправлена по буквам во) вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

Комментарии

76. Река Буртас в Пензенской области, на территории исторической области Мещера, — приток Выши, впадающей в Цну, которая является притоком Мокши (притока Оки).

77. Возможно, имеется в виду переправа через Цну в районе впадения в нее Идовки. В тех же местах находились «Вадовские ворота», расположенные к северу от Буртаса, — переправа через реку Вад (приток Мокши) в районе города Кадома (см.: Исхаков. От средневековых, с.184).

78. В мусульманской политической лексике позднего средневековья «счастливые двери» — обозначение монаршей резиденции, применявшееся, как правило, в отношении турецкого султана. Обычными обозначениями правительства (Порты) в Османской империи были выражения баб-и али («высокие врата»), баб-и саадет («счастливые врата») и дергях-и саадет («счастливый порог», «порог счастья»).

79. Утверждение, будто Казань является вотчиной Ивана IV, было одним из основных мотивов в русско-казанских отношениях в 1520-1550-х гг. Ссылка царя на победу над татарами, одержанную его дедом, Иваном III, обнаруживает реминисценцию событий 1487 г., когда московские войска заняли Казань и установили в ханстве режим, который в историографии принято называть протекторатом (об этих событиях см.: Худяков, с. 47, 48, 50-52). Подчиненное положение Казанского ханства сохранялось с перерывами до 1521 г. Об идеологических концепциях, обосновывавших политику Москвы по отношению к Казани, в том числе ее окончательное завоевание, см. фундаментальное исследование Я. Пеленского (Pelensky).

80. После смерти хана Сафа-Гирея в марте 1549 г. (см. комм. 60) и неудачной попытки пригласить на престол из Крыма его старшего сына, Буляк-Гирея, казанская знать провозгласила ханом младшего сына покойного хана, Утемиш-Гирея, при котором регентшей стала его мать, вдова Сафа-Гирея Сююмбике. Период регентства был заполнен борьбой и интригами прокрымской и промосковской группировок; одновременно развернулась российская экспансия на Горной стороне (см. комм. 56). В августе 1551 г. в Казани в очередной раз воцарился русский ставленник Шах- Али, а Сююмбике с сыном были отправлены на Русь. 5 сентября они прибыли в Москву (об этих событиях см.: Худяков, с. 114-116, 118-120, 133-137).

81. Дата соответствует 19 октября 1551 г. 7060 год от СМ охватывает период с 1 сентября 1551 г. по 31 августа 1552 г. по РХ.

82. Пекша — река во Владимирской области, левый приток Клязьмы.

83. Воздвиженская улица (Воздвиженка) — улица в центре современной Москвы, между Охотным рядом и Новым Арбатом.

84. Возведение родословной Ивана IV к Чингис-хану представляет собой пример искусственной идеологической конструкции, призванной обеспечить московскому царю достойное место среди восточных правителей, а также обосновать его будущее владычество над бывшими поволжскими территориями Золотой Орды. Формальным основанием данной идеологемы служила генеалогическая легенда о происхождении рода матери Ивана IV, Елены Глинской, от золотоордынского беклербека Мамая — зятя хана Бердибека б. Джанибека (правил в 1357-1359 гг.) (Ерофеева, с. 273, 274). Показательно, что в дипломатической переписке указания на «чингисидское» происхождение царя Ивана высказываются исключительно ногайскими адресантами, которые, несмотря на обладание сильной степной державой, не смели претендовать на ханский трон — именно из-за отсутствия родственной связи с кланом Чингис-хана (подробнее см.: Трепавлов. Статус).

85. Об участии кабардинцев в воцарении Ак-Кубека в Астрахани см. комм. 34.

86. Единственное свидетельство о воцарении в Астрахани Ямгурчи с помощью кабардинских князей. Время этого события не известно; из разных источников выводятся даты 1547 или 1551 гг.

87. Пожалование Дервиш-Али Звенигородом произошло в соответствии с распространенной практикой предоставления татарским служилым царевичам русских городов для управления и поселения (подробно см.: Вельяминов-Зернов, ч. 1, 2.).

88. Благовещенье — Благовещенский собор Московского Кремля. Путь визитера по лестнице на паперть этого собора и далее по переходам у Красного крыльца обычно проделывали посланцы христианских государей. Более короткий (и менее почетный) маршрут для мусульманских послов лежал по так называемой Средней лестнице сразу на Красное крыльцо (Юзефович, с. 92). Таким образом, приглашение Дервиш-Али предстать перед царем после прохода от «Благовещенья» означало высшее монаршее расположение.

89. Думается, что переписчиком допущена неточность: речь идет не о всеедной неделе, а о всеедной седмице. Это — переходящий церковный праздник, зависящий от конкретного числа пасхи, в 1552 г. приходился на 13-19 февраля.

90. Синий лед — весенний тонкий ледяной покров рек накануне ледохода.

91. В тексте, вероятно, описка. Следует: «Иргызского устья» (ср. ниже, л. 99об.). Большой Иргиз — река в Самарской и Саратовской областях, левый приток Волги, впадающий в нее в районе города Вольска; в XVI в. там находилась одна из главных ногайских переправ.

92. Подробности упоминаемого конфликта неизвестны. В начале своего царствования Девлет-Гирею I пришлось столкнуться с угрозой заговора татарской знати (см.: Виноградов, с. 63, 64). В декабре 1557 г. в Москву из Ногайской Орды приехал султан Тохтамыш, о котором летописцы сообщают, будто, «он был много лет в Крыму, и хотели его на царство, а Девлет-Кирея убить хотели. И царь, сведав, от того уберегся, а Тохтамышь в Нагаи выбежал» (Книга глаголемая, с. 105; ПСРЛ, т. 13, ч. 1, с. 277).

93. Известие о смерти османского султана оказалось ложным. Царствовавший в то время Сулейман умер в 1566 г.

94. Причины упоминаемого конфликта неизвестны. Такбилди, возможно, доводился сыном или братом тогдашнему астраханскому хану Ямгурчи.

95. Золотая палата (Середняя подписная палата) — одно из парадных помещений в Кремле для царских приемов; название — от сводов, покрытых росписью по золотому фону (Юзефович, с. 97, 98) (см. комм. 19).

96. Переволока — место, где Волга более всего сближается с Доном, издавна обустроенное для перемещения грузов и судов из одной реки в другую по суше (волоком). В 1589 г. здесь был основан г. Царицын.

97. Речь идет о служилом царевиче Кайбуле, сыне астраханского царевича Ак-Кубека.

98. Предоставляя московскому царю право подбирать кандидатуру на казанский престол, ногайские мирзы рассчитывали выдвинуть из своей среды беклербека для Казани — на обычное для татарских ханств мангытское место (см. комм. 22, 28, 59; ср. комм. 143).

Текст воспроизведен по изданию: Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551-1561 гг. Казань. Татарское книжное издательство. 2006